***
Со дня возвращения домой Вэнь Нин летала на крыльях воодушевления. Отец послал ответ на пришедшее письмо Цзян Фэньмяня сразу же, о чём объявил за ужином едва скрывающей восторг дочери. А-Цин довольно улыбнулась, подбадривая сестру, в глазах матери сверкнули слёзы. Отец, правда, сразу же предупредил, что ответ может прийти не сразу, и иногда на согласование благоприятной жениху и невесте даты могут уйти недели. Тем более, до этого Вэй Усянь должен вступить в Орден Цишань Вэнь, что тоже дело небыстрое. Вэнь Нин не боялась ожидания. Она знала, что молодой господин Вэй сделает всё, что будет в его силах, для их скорейшей… свадьбы? Слово было непривычным, слишком легким и воздушным, и дева осмеливалась произносить его лишь перед сном, одними губами. Она была самым счастливым человеком на земле и боялась, что любое неосторожное движение сбросит её с тех небес, на которые она взлетела в своих мечтах.. Лишь Вэнь Цин, когда прошел первый месяц ожидания, укоризненно качала головой. В её глазах то и дело тлел недобрый огонь, но говорить с сестрой она не стала. Ведь Вэнь Нин не понимала, что ждать бессмысленно. Пусть сестренка сполна насладится своим чувством, пока у неё его не отобрали и не растоптали. Старшая дева Вэнь знала, что отец ведет активную переписку с Цзян Фэньмянем по поводу её собственной помолвки с наследником, будущим главой ордена Юньмэн Цзян. Не знала она, упоминал ли отец о почти позабытой помолвке А-Нин и Усяня, и не спрашивала никогда: ответ отца бы ничего не изменил. Брак с Цзян Ваньинем не страшил Вэнь Цин: она имела честь общаться с ним в Пристани Лотоса, и он произвел хорошее впечатление. Всяко лучше напыщенного индюка-наследника из Башни Кои! Но то, что Вэй Усяня, так неразумно разбившего её сестре сердце, ждёт величайшая выволочка в его никчемной жизни, Вэнь Цин понимала прекрасно. От этой мысли смотреть на А-Нин, с каждой неделей становившуюся всё тише и задумчивей, было хоть немного, но легче. Жаркое лето сменилось стылой сухой осенью, но ответа, которого каждый день безуспешно ждала Вэнь Нин, так и не было. Две её подруги вышли замуж, и она знала, что её руки просили уже несколько семей. Ничего, письмо придёт! В первый день зимы Вэнь Мин вызвал дочерей в свой кабинет. — Я рад объявить вам важные вести, — заговорил мужчина, глядя на уважительно склонившихся дев с улыбкой. — Вы — моя честь и гордость, и я счастлив видеть вашу готовность приумножить блага нашей семьи. Вэнь Цин, моя дорогая старшая дочь, лучшая молодая врачевательница Цишань Вэнь… Ни один мускул на лице девы не дрогнул, лишь опустились пушистые ресницы. — ...твоя помолвка с наследником Юньмэн Цзян, Цзян Ваньинем, заключена. В ближайшее время мы нанесем визит в Пристань Лотоса, где вы сможете официально познакомиться. — Спасибо, отец, — Вэнь Цин поклонилась с уважением, словно слышала новость впервые. — Для меня это большая честь. Я не подведу ваше высочайшее доверие. — Не стоит, А-Цин, — Вэнь Мин улыбнулся. — Пусть твой брак будет счастливым. Вэнь Нин кивнула сестре, и они собрались было вставать, но отец не отпускал их. Он хранил молчание, глядя на младшую дочь долго и задумчиво, и это с каждой секундой всё больше и больше подтачивало её самообладание. — Вэнь Нин, — мягко начал он. — Тобой я тоже горжусь безмерно, ты — образец для подражания не только для других благородных дев, но и для многих заклинателей. Вопрос твоей помолвки сложен, но он должен был быть рано или поздно решен. Твой будущий супруг — достойный член нашего общество. Его имя тебе хорошо известно, это... Дева замерла, перестав дышать. — Шэнли Хун. Покуда разум не принял новость, перед глазами встал образ советника Хун, к пятидесяти годам не имевшего наследников, что было для него уже существенной проблемой. Впрочем, второй по богатству и почету после Вэней клан делал его завидным женихом для молодых девушек всего Ордена. — Отец? — прошептала она, сжимая ткань одеяния. — Это лучшая партия для тебя, — отрезал Вэнь Мин. — Но я, поверь мне, дорогая дочь, не забыл о твоей просьбе. Это в Юньмэне позволили забыть о нас, в чем нет твоей вины. Вэнь Нин не оставалось ничего кроме как поблагодарить отца, выразить почтение и, лишь закрылись двери его кабинета, ринуться прочь. Вэнь Цин, кажется, пыталась её остановить, но младшая дева Вэнь оттолкнула её с невиданной для себя дерзостью и устремилась в свои скромные покои, наступая на полы длинного одеяния и путаясь в рукавах. Её мир, даривший тепло и надежду, рухнул в одночасье, осыпав её осколками битого стекла, застрявшими в горле. Перед мысленными взором, застилаемым слезами, стояло брюзгливое лицо советника, с которым ей предстоит делить супружество, и от этого хотелось закапать в глаза крапивного сока. В своей комнате Вэнь Нин с треском закрыла створки двери на задвижку, скинула верхнее одеяние и рухнула на кровать, тихо плача. Она не могла позволить себе рыдать в голос, она вообще не должна была себя так вести, это стыдно и недостойно, это неблагодарно! Многие благородные девы вынуждены создавать семью не с молодыми заклинателями, а со стариками похуже её жениха. Видеть этого человека каждый день, делить с ним ложе и растить детей было бы не так страшно, если бы… Если бы Вэнь Нин не дали надежду на то, что в объятья своего супруга она будет идти не со страхом, а с радостью и нежностью. Ведь она знала Вэй Усяня гораздо больше, чем было дозволено знать жениха. Он стал ей другом. И он… он… Стук в дверь. Ещё один. Ещё. — Сестрица Цин, я так счастлива, что не могу более вести себя достойно от радости, меня переполняющей, — мелодично Вэнь Нин, сжимая кулаки. — Прошу, дай мне взять себя в руки. Сестра ушла, но Вэнь Нин стало ещё тоскливее. Вэнь Цин ведь уедет, станет Госпожой Цзян, и они вряд ли смогут видеться чаще чем пару раз в год… если супруг Вэнь Нин сочтет её желание достойным. Его мать, помнится, воспитывалась в строгих нравах Гу Су Лань. Ничего. Полезно знать такие детали. Вэнь Нин будет достойной женой, и своей семьи она не посрамит ни словом, ни жестом. Примерной, прилежной и кроткой супругой, что даст семье мужа наследников и будет по вечерам вышивать и играть на флейте. Самой лучшей, что могла бы быть, чтобы её никогда не обвинили в глупости или вольности. Но сейчас, пока она ещё не дала эти клятвы… Вэнь Нин прошла к письменному столу и, открыв давно отложенную вглубь стола пачку бумаги, начала писать. Слёзы текли по её щекам, и сердце ныло гудящей болью, но Вэнь Нин знала, что, если не напишет эти слова, просто погибнет. Она не пожалеет об этом письме — неприличном, компрометирующим жесте, нарушению приказа Главы Ордена, даже если её позорно поставят на колени посреди главной площади и заставят зачитать своё послание вслух.***
“Молодой господин Вэй! Я пишу вам, несмотря на условия, поставленные перед нами нормами приличия. Я пишу вам в последний раз и не надеюсь на ответ: не хочу ставить нас обоих в неловкое положение. Снова. Наше общение было лучшим временем в моей жизни, я не могу передать словами свою нужду в той поддержке, что только вы сумели мне дать. Спасибо. Я никогда этого не забуду. Но сейчас я вынуждена освободить вас от обещания, которое вы мне дали там, на озере, поскольку вы не сможете его выполнить. Я выхожу замуж за советника Шэнли Хуна. Спасибо за всё, Вэнь Нин” Вэй Усянь перечитал письмо несколько раз, но нечто важное каждый раз от него ускользало. Он словно черпал рассыпчатый озерный песок растопыренными пальцами. — Цзян Чэн, — задумчиво проговорил заклинатель, и шиди обернулся, недовольно отрываясь от своего собственного письма. — Чего тебе, я… — Пишешь прекрасной деве Вэнь Цин, понимаю, — Вэй Ин кивнул, едва заметно улыбнувшись. — Я бы хотел спросить, не говорила ли она тебе чего о своей сестре? Цзян Чэн не отвечал долго. Во всём, что касалось прекрасной Вэнь Цин, он быстро терял пыл и становился слишком задумчивым и рассудительным, словно вся сила его уходила на контроль эмоций, а не на мыслительный процесс. — Мне казалось, отец не согласился на помолвку, — наконец молвил он, и Вэй Ин подскочил. — Почему?! — Вэнь Цин обмолвилась, что с нетерпением ждёт приезда в Юньмэн и попросила не отсылать тебя никуда, — шиди нахмурился. — Разговор у неё к тебе, недобрый, кажется. — И ты ничего не сказал! — Если ты и правда расстроил юную деву, то так тебе и надо! — Честно сказать, я вообще ничего не понимаю… — Спроси у отца, — Цзян Чэн пожал плечами, снова взявшись за тушь: письма невесте давались немногословному заклинателю нелегко, а официоз мог испортить его отношения со своенравной Вэнь ещё до свадьбы. Ну или он сам себе это надумал, что более вероятно. Вэй Ин усмехнулся, глядя на нахмурившегося шиди: в жизни он бы поверил, что А-Чэн не был рад, узнав имя своей суженной! Помнится, во время прошлого Совета Орденов они с целительницей нашли общий язык как представители двух видных кланов. Цзян Фэньмянь вернулся лишь к вечеру, и у Вэй Ина было достаточно времени на то, чтобы многократно обругать себя последним дураком. Он не знал, как быстро должны решаться такие вопросы, его попросту не учили этому, в отличие от шиди и шицзе. Последняя в ответ на вопросы ещё пару месяцев назад ответила туманно, сказав, что Вэни — клан непростой. Как впрочем и Цзини, к которым она несколько лун назад отбыла в качестве жены и будущей Госпожи Цзинь. Но слова любимой шицзе не оправдывали Вэй Ина, он обязан был узнать! Цзян Чэн, прочитав письмо, сказал, что всё решено, и чтоб шисюн отстал от девы, но разве можно сдаться без боя? Глава Цзян, увидев у своего кабинета понурого воспитанника, сразу понял, что могло привести его сюда. — А-Сянь, — неожиданно мягко сказал глава, выслушав сбивчивый рассказ о письме. — Вэни выдвинули то условие, с которым, как я считал, ты не согласишься никогда. Вступить в их клан, переехать в Цишань и принести клятву верности Вэнь Жоханю. Так он… он… дядя Цзян… Вэй Ин потерял дар речи, молча глядя на человека, которого безмерно уважал всю жизнь. Он вот так взял и… и… мысли давались очень тяжело, но он вовремя взял себя в руки и попытался объяснить: — Я… я не хочу показаться неблагодарным, я признателен вам за всё, что вы сделали для меня, но… кто я такой, чтобы отказываться от родства с именитой семьёй? Моя фамилия — фамилия слуги, и госпожой чего будет благородная дева? Моего меча и моего глупого сердца? Молодой заклинатель горько усмехнулся. — У тебя большие таланты, надо лишь подождать. — Благодарю за высокую оценку и веру, но моя кровь благороднее не станет. Дядя Цзян вдруг улыбнулся, но без насмешки: — Не думал, что ты будешь гнаться за весом в обществе. — Я гнался за прекрасной девушкой, и моя беда в том, что она стоит на несколько ступеней выше, — и вдруг запнулся, понимая глупость сказанных слов. — Простите за доставленные неудобства. — Нет, А-Сянь, это ты меня прости, — дядя Цзян шагнул к окну — а потом опять к столу, так часто делал взволнованный чем-то Цзян Чэн. — Я, признаться, часто забывал о твоём происхождении, ты воспитывался в моей семье и ел с одного стола с моими детьми, моя реакция на предложение Вэней была такой… наверное, подобной той, что была бы у меня от их предложения в отношении Цзян Чэна. ...шиди точно не стоило это слышать. Вэй Ин знал: А-Чэн часто сравнивал его с собой, не всегда понимая до конца, что требования, предъявляемые к нему родителями, идут не от нелюбви, а от долга будущего Главы. А будущий глава должен быть уверенным в своих силах, негоже ему в них сомневаться! — При всём уважении, А-Чэн гораздо достойнее меня, способнее именно в том, что сделает его хорошим главой, и он, в конце концов, ваш кровный сын. А я… а я просто человек, обязанный вам и жизнью, и всем, что у меня есть. Они помолчали. Вэй Усяню больше нечего было добавить, но эти вещи давно стоило высказать в слух. Он ведь и правда был благодарен Цзян Фэньмяню за свою спасённую жизнь и то, что его клан дал безродному сироте. Что его желание быть с девой Вэнь не от неблагодарности, а от… — Значит, ты готов на многое ради этой девушки. — Сейчас говорить об этом бессмысленно. Она выйдет замуж за другого. — Не думаю, что этот “другой” будет ровней тебе, А-Сянь, — усмехнулся дядя Цзян. — Дай-ка мне бумагу. — Глава Цзян… Но тот не ответил и, присев за письменный стол, что-то вдумчиво написал на дорогой бумаги с гербом ордена и, запечатав в тубус, отдал удивленному воспитаннику. — Это ответ, который, вероятно, был потерян в дороге, и копию которого ты принесешь Вэнь Мину. Старик знает меня, и знает, что ты — выдающийся заклинатель, если ты убедишь его в том, что ваша помолвка с девой Вэнь первостепенна той, что была заключена совсем недавно… что ж, я надеюсь, ты сохранишь любовь к ней в своём сердце и не будешь жалеть о принятом решении. Было что-то в его словах, чего Вэй Ин не понимал до конца, но, признаться честно, он едва улавливал смысл сказанного. — Ни мгновения. Господин Цзян, я… — Вэй Усянь глубоко поклонился. — Полно, А-Сянь, — Цзян Фэньмянь улыбнулся, кладя руку ему на плечо. — Я горжусь тобой. — Спасибо. У меня нет ничего, чем я мог бы вас отблагодарить, но… — Просто не забывай нас. Мне будет этого достаточно, — мягко ответил тот. — Светает сейчас рано. Отправяйся к Вэням как можно скорее. Глава клана Цзян не знал, что, покинув его кабинет, Вэй Ин не пойдет собираться в дальний путь, продумывая грядущие объяснения с Вэнями, как полагалось бы разумному заклинателю, а вскочит на меч и устремится в вечернее небо в чем был.