если будет апрель

Перед нами в оранжевом костровом свете снова замелькало необычайно худое лицо человека. Он чем-то напоминал мне старую коричневую крысу из подворотни: два его передних зуба слегка подавались вперёд, в опущенных уголках губ залегли заеды, а сама его внешность походила на застывшую маску ужаса. Человек сел перед нами и оскалился своей почти что беззубой улыбкой. — Как всё-таки хорошо в нашем городе, — захрипел он и протянул Финну свою жилистую руку, — в мое время было крайне неосмотрительно представляться своим настоящим именем, но раз уж мы тут встретились, то зовите меня Уинсмит. Уинсмит ещё раз улыбнулся (на этот раз почему-то шире прошлого) и у него странно заблестели глаза. — Вы точно землянин, — вдруг сказала я, сама от себя не ожидав такого безрассудства: обычно я думаю, перед тем, как что-то сказать. — Как и вы, — мужчина подсел ко мне чуть ближе и прищурился, — у нас это на лице написано. Вы видели марсиан? Они все будто сошли с обложек журналов: ровная бронзовая кожа, идеальная симметрия лица и яркий цвет глаз. К тому же, они ещё и примерные патриоты своей страны, — Уинсмит замешкался, — вернее, планеты. Я бы даже сказал, правомерные. Мужчина резко замолчал и бросил на меня и Финна заискивающий взгляд. Действительно, будь мы марсианами, то не застряли бы под этим мостом с каким-то странным человеком. Настоящие марсиане занимают высшую группу в иерархии нашего общества, отчего всегда могут рассчитывать на поддержку государства, потому что ему выгодно их поддерживать. Нельзя сказать, что так было испокон веков. Конечно, до первой колонизации Марса высшее общество существовало и среди землян, но после все резко изменилось, когда лучшие умы голубой планеты начали переезжать на Марс. В основном это происходило из-за дешевой аренды жилья и большого количества рабочих мест, но со временем на Марсе начала усиленно работать пропаганда, направленная на идеализацию так называемого «человека будущего», в ходе которой всех неугодных, глупых и некрасивых попросту вышвырнули обратно на Землю. Теперь марсиане думают, что колонизации никогда не существовало: более того, их научили думать, что люди живут на Марсе уже миллионы лет — и даже не люди вовсе, другие. Их заставили поверить в теорию своей исключительности, и хоть землянам пока что разрешено перемещаться между планетами, то различные связи между людьми будущего с Марса и прихожанами с Земли не приветствуются. Такого, конечно, не напишут ни в одном законе, но это негласное правило настолько засело в умах местных, что они с недавних пор начали называть землян «переселенцами». Я оглянулась на Финна. Он сидел на своём рюкзаке и притупленным, обмякшим взглядом прожигал черно-фиолетовое небо. Юноша медленно потирал руки и о чём-то напряжённо думал — это можно было заметить по его мимике, ведь каждая его мысль имела отражение на лице. Финн изредка сводил брови к переносице и закатывал глаза на свой же внутренний неумолкающий диалог, о котором он вряд ли кому-то расскажет. Вообще, мне иногда кажется, что Вулфард думает, будто в такие моменты его никто не видит. Уинсмит сидел на корточках и помешивал угли в костре. Даже отсюда я могла услышать, как от лихорадки стучат его крысиные зубы. Признаться честно, мы совершенно случайно здесь оказались (думаю, что и так ясно, что никто не полетит на Марс, чтобы погреться под мостом у костра с незнакомцем). На самом деле, я наивно полагала, что мой дядя, который переехал в Крелэй ещё пару десятков лет назад, с радостью примет нас на пару дней, и почему-то меня даже не смутило то, что он перестал отвечать на мои сообщения с прошлого года, а в базе данных я не могла найти адреса по его имени или по номеру Martian-One, который привязан к каждому человеку с марсианской регистрацией. Знали бы вы, каким для меня было шоком то, что когда мы приехали в Бюро, нам сообщили, что он скончался семь месяцев назад, а про его семью вообще нет сохранившихся цифровых данных. Ну разве такое бывает? Мы рано легли спать. Бетонное покрытие хорошо прогрелось под костром, и хоть лежать на полу и дышать пылью было крайне неприятно, а мысли о том, что вдруг Уинсмит убьёт нас этой ночью, а тела скинет в кислотную реку, где никто их никогда не найдёт, сильно мешали спокойно предаться Морфею, я все же смогла проспать часа четыре, пока окончательно не погас огонь. — Вставай, Земля! — загремел нехарактерным для него басом Уинсмит, — пришли новости. В кратце, хочу сказать, что вчера вечером мы с вами накаркали. Финн поднялся с пола с болезненным кряхтением, схватившись за поясницу, а я едва продрала глаза и уставилась на вытянутый силуэт земляка. — Кто каркал? — зазвучал ото сна охрипший голос Вулфарда. Он потянулся ещё раз и зажмурил глаза от яркого марсианского солнца. — Неважно кто каркал, — Уинсмит снова скорчился в своей отчего-то пугающей улыбке, — ночью власти издали приказ, сокращающий, а по-марсиански это значит «запрещающий» перемещения незарегистрированных землян между планетами. Поздравляю, вы здесь застряли! — мужчина смутился и сделал очередную паузу, — ну, я просто сомневаюсь, что у вас есть официальная регистрация и номер. При дневном свете лицо Уинсмита уже не казалось таким отталкивающим. На вид ему было лет сорок, но отчего-то практически не было заметно морщин, хотя он часто улыбался или строил какие-то рожи. Было похоже на то, что между ним и Финном зародилась какая-то незыблемая неприязнь, да и сам Уинсмит порой вёл себя более чем странно, случайно угадывая всякие подробности нашей жизни, будто сам лично нас когда-то знал. В любом случае, мы не могли просидеть под мостом целую вечность, пусть здесь и было довольно-таки безопасно. — Нам пора, спасибо… — Финн будто прочитал мои мысли, но почему-то замешкался. — Да-да, — подхватила я, — спасибо, что не выгнали отсюда этой ночью. Нам действительно пора. Я подхватила рюкзак Вулфарда и нервно улыбнулась. — Может, ещё когда-нибудь свидимся, — с моей помощью Финн надел рюкзак, и, кажется, окончательно проснулся. — Определенно! Землянин своего в Крелэе всегда найдёт, — вдруг Уинсмит сделал вид, будто вспомнил о чём-то, достал из кармана сияющую голубую пластинку и протянул мне, — вот, мой номер Martian-One. 231202. Вам действительно пора… Мы ещё раз обменялись неловкими улыбками и окончательно вышли с пыльного «подмостовского» поля. До китайской кафешки мы вчера так и не дошли, да и сегодня есть почему-то не очень хотелось. За час пешим ходом мы добрались до ближайшего Бюро: мне срочно нужно было зарядить экран и уточнить информацию касательно перемещений, а вот Финн сел на тротуарном бордюре возиться с солнечной батареей, которые были на Марсе основным источником энергии. Естественно, новости Уинсмита подтвердились, а вот зарядку мне так и не дали. — Я не думал, что наша жизнь однажды повернётся таким образом, — вдруг заговорил Финн. Он был неразговорчив с самого утра, — мне почему-то кажется, что в наши апартаменты на Земле все же пришли с проверкой, и теперь нас ищут. Правильнее будет сказать, что я чувствую, что по наши души вот-вот придёт какой-то человек в чёрном плаще и очках. А последнее, что мы увидим, будет этот противный крелэйский район для «переселенцев» с Земли. Вот, что страшно. Он посмотрел на меня с какой-то надеждой в глазах. Хоть мы и оба понимали, что если ты ведёшь нелегальную деятельность, то дамоклов меч всё равно рано или поздно зависнет над твоей головой, но что, если чуть ли не вся планета так поступает и живёт? Да и неужто в современном мире удовольствий и вседозволенности не найдётся места двум беспризорным подросткам? — Всё… — я едва подбирала слова. В таких ситуациях, когда другой человек просит у меня поддержки или какого-то утешения, я всегда впадаю в тревожный ступор, — всё наладится. Не может же всегда быть плохо? Финн глубоко вздохнул, и на его щеках выступил румянец. Я подсела к нему поближе и заглянула в глаза — юноша посмотрел на меня дружелюбно, улыбнулся уголками губ буквально на одну секунду, а потом закрыл лицо руками. — Не так грустно, пока мы вместе, — вырвалось у меня на одном дыхании. Я приобняла Вулфарда за плечи, и только хотела сказать, что теперь мы хотя бы не одиноки в этом городе, так сразу мой разум разразила мысль: «а как это так вышло, что у Уинсмита — бездомного человека, который живёт под мостом, оказался номер Martian-One? Его выдают только людям с регистрацией. Да и сам он неоднократно об этом упоминал…». Я наклонилась над своим отражением в луже и подула на неё. Мое слегка опухшее лицо пошло волнами, интерференция дошла до бровей, выщипанных в аккуратную ниточку, потом спустилась на щёки и округлый подбородок, а спустя несколько секунд отражение снова стало таким, как прежде. Я пристально вглядывалась в своё лицо, находя все больше недостатков и ассиметрии, что выдавало во мне самого обыкновенного «переселенца», простушку с голубой планеты, которая как будто по щелчку пальцев стала протеже Великого Марса. Вдруг мое отражение отчего-то снова пошло волнами и я подняла глаза.