Стокгольмский синдром

— Я опаздываю с подарком, — Никсон почесал бровь и за этим действием скрывал смущение, — и вообще их дарить не умею, но держи. Пускай это станет извинениями за всю шумиху. Коробка, нелепо завернутая в упаковочную бумагу, оказалась в её руках, и Сара немедля повертела предмет и потрясла, поднеся к уху. Нет, она нисколько не ожидала от Дэниела подарок, и уж тем более в такое время. Кабинет немного плыл в глазах, в ушах шумело и изредка висок простреливало болью, так что она никак не ждала и не надеялась на приятности. Но мужчина сидел перед ней, еле умещаясь в кресле и поднимая тем самым ей упавшее настроение. — Не дай бог это что-то противозаконное, — Сара разорвала упаковку и с тихим трепетом медленно приподнимала крышку, нарочно дразня себя, — нет, ты сейчас серьёзно? — она осторожно достала огнестрельный пистолет и два заполненных магазина, — это, чтобы застрелиться? — Нет! — Он убрал руку от лица и сурово посмотрел на неё, — ты сейчас находишься в опасном положении, и пока Аарона не нашли я хочу знать о твоей безопасности. Не вижу смысла объяснять, как им пользоваться, мы с тобой в академии вместе учились и под руководством одного мистера Смита. — Спасибо тебе, — Сара искренне улыбнулась и погладила пальцем холодную сталь, — но надеюсь, что он мне не понадобится. Сам знаешь, стрелок из меня с натяжкой, а убийцей и не пахнет. — Носи всегда с собой, хорошо? — настоял Дэн, — ты, конечно, разговорами сильнее можешь ранить, только не всех берут рассуждения о мире во всем мире. Как себя чувствуешь? Нога по-прежнему ноет? — Ноет голова, а не стопа, — она усмехнулась, положив оружие на стол и запустив пальцы в волосы, — с ней всё хорошо, ранки заживают и ходить уже легче. Скажи, Лаура в сильном бешенстве? Проснувшись, первым делом, Сара быстро поняла, что её куда-то тащат. Сопротивляться смысла не было, да и тем более в таком положении, где правота на её стороне близилась к минимальной отметке. Но как же спокойно, и сладко она поспала, уткнувшись носом в плечо Майкла и позабыв о прежних кошмарах, мучивших до непреодолимой ломоты в теле. Сон-то, на самом деле, ничего из себя не представлял, раз Сара его не запомнила, но радовал факт того, что она не вскакивала в холодном поту и не рвалась к бутылке с водой. А как только медбрат вытащил её за пределы камеры, ясность внесла свои поправки, и вялое состояние улетучилось, сменившись горькой растерянностью. В какой-то гнетущей прострации, словно зритель в театре, О’Нил наблюдала, как Майклу вкалывали очередную дозу транквилизатора и оставляли в покое. Эмоции не выражались ни в беспокойном смехе или взгляде, — полная пустота зияла внутри, одно только сердце как-то страдальчески отбивало ритм и становилось больнее с каждой секундой. Майкл посмотрел на неё, смерил равнодушным взглядом и отвернулся, улыбаясь кому-то перед собой и протягивая руку. Для остальных это было жутко, и большинство сослались на рабочие обязанности перед уходом. Сара же осталась стоять на месте, спрятав руки в карманы и принимаясь следить за действиями Тёрнера, приглядываясь к каждой мелочи. Пока оставшиеся строили свои догадки относительно его поведения, она чувствовала, как немощность и злость одновременно дёргают за ниточки и стремятся обойти друг друга. Она зажмурилась, ощущая, как петли срываются от эмоций, что не могли отобразиться на её лице. Мешала стена, прочно удерживающая от свободы и, в целом, от новых порций раздумий. С одной стороны, это было нужно и важно. Этакая защита от новых нервных срывов, уже потерявших счёт, но с другой – скопившиеся переживания валились друг на друга, не пропуская ощущения внешнего мира. Вот и жди, пока не взорвется и не даст слабину, подумала Сара и встала с места. Нахождение здесь уже не являло из себя ни черта полезного. Зайдя в лифт, нажала на кнопку третьего этажа и зарылась носом в воротник, впитавший запах мужского тела. Всё тот же запах, не изменившийся даже в больнице. Её ждало наказание: в лучшем случае — штраф, а в худшем — увольнение за несоблюдение правил, лишение лицензии, но даже этот факт Сару не расстроил. Обратно взяли не по своей воле, так что бояться потери «работы» она не собиралась. Даже ждала этого в глубине души, надеясь на совершенную оплошность, которую и не заметила. — Как тебе сказать, — Никсон смеётся и поправляет шляпу на голове, — молчит, сверлит всех взглядом злым и прогоняет из кабинета. Её понять можно. Вот так вот освобождаешь под свою ответственность, а потом тебе прилетает прямо в лицо известие о нападении. Твой поступок Лауру выбесил, но она занята налаживанием контактов с представителями ФБР, те ребята хотят приехать на этих выходных и помочь расследованию. — Я даже знаю приезжих, — ответила Сара, закатив глаза от представленной картины приветствия со своими недоколлегами, — Холл и Кэнди, да? Джон никогда не сидел на месте, разъезжая по командировкам, а тут ему в руки перепадает дело. — Не совсем, — смутился Дэниел, — они прибудут в качестве помощников, всеми решениями заправляем мы. Не боишься встречи с ними? — С кем именно? — Она выгнула бровь, и легкая смесь замешательства появилась на лице. — Если ты про Джона, то нет, всё хорошо. Прошло сколько? Восемь лет? У него уже семья, наверное, появилась. — Я знаю, что в Атланте дел по горло и двое серийных убийц на свободе, — Никсон взглянул на неё, высматривая волнение от затронутой темы, но Сара не подавала никаких признаков, — и так же знаю о занятности Джона, милая. Не это ли сигнальный огонь? Он резко замолчал, заметив в её глазах смущение и нежелание говорить об этом. О’Нил прокашлялась, хорошо осознавая, к чему съезжает разговор и прервала его движением руки. — Не выдумывай, Дэн, — отдернула она мужчину, пронзив скептичным взором, — и пожалуйста без самодеятельности, ладно? Будет лучше, если ни ты, ни я не затронем сложный, во всех пониманиях, вопрос при нём. Сара встала, как бы завершая болтовню, ставшую пустой и отошла к дивану, подобрала запечатанный конверт, и глаза её метнулись к буквам в левом краю. От кого: Джон Холл. Кому: Сара О’Нил. Противоречивые чувства всплыли в душе, переворачивая ту наизнанку и добавляя горчинки в общие впечатления от пришедшей посылки. Сара сначала подумала, что очередной ответ из других больниц по поводу устройства, но увидев знакомое имя, поняла как ошибалась. Она узнала его почерк по прописным буквам — аккуратным и плавным, выходящим иногда за пределы строчки. У Джона на всем факультете были уж очень чистые конспекты без прочерков и грязи в виде перечеркивания и замазывания. И слышать о нем, о его делах и самочувствии спустя столько лет молчания стало, как громом в ясный день. Сара прощупала конверт, убедившись, что там нет ничего, кроме листка и присела на диван, тут же принявшись извлекать письмо и бороться с наступающей паникой. Это старомодно, знаю, но письма имеют какую-то волшебную магию. Электронкой пользоваться не хочу, мы ведь всегда писали друг другу в таком формате. С момента выпуска мои дела пошли в гору, быть спецагентом не легко, но я не жалуюсь. А как ты, Сара? Всё та же ответственная и отвечающая за всех? Надеюсь, что да. Не хочу приехать в Сентфор и видеть вместо тебя надгробный камень или ещё чего. Нас с Кэнди отправляют к вам для поимки Аарона, и честно, не до конца понимаю смысла поездки, но хочу повидаться с тобой, ведь мы закончили на неоднозначной ноте, верно? Не буду тут много писать, оставлю всё на личную встречу. Расскажешь мне обо всём, проведёшь экскурсию, место работы покажешь, иными словами — станешь путеводителем в этом туманном городке. Не смею лелеять о возвращении отношений, но пожалуйста, если тебе будет приятно моё общество, то дай знать. В субботу нас высадят в «Литл Хоуп», какой-то гостинице в стиле 80-х, ближе к вечеру я стану свободен и буду ждать тебя. Не буду сильно настаивать, но всё же попробую уговорить. Простая встреча в дружеской обстановке, прямо как те восемь лет назад в студенческом городке, да? Ты делилась своими впечатлениями об учебе, а я слушал и не раскрывал рта, боясь перебить красочную и пламенную речь. Может быть, повторим? До субботы оставалось три дня, наполненные делами и бесперебойной работой. Сара убрала письмо в конверт, стараясь не помять и поместила в сумку, дождавшись ухода Никсона. Обсуждать с ним содержание не хотелось, иначе вновь польются советы и наставления о том, как лучше. О’Нил даже и не помнила о Джоне, настолько забывшаяся в клиентах и Майкле, что сейчас не знала, какая реакция будет правильнее. Смятение с шоком? Радость и одновременно тоска о давних временах? С Холлом их связывали романтические отношения, почти дошедшие до помолвки и знакомства с родителями. В один день, это был вторник третьего июля, Сара посмотрела на него, как обычно, беспричинно, и поймала себя на мысли, что не хочет иметь с ним семью. Мысль была настолько пугающей и резкой, заставившей нахмуриться и ещё неделю ходить в раздумьях, заламывая пальцы и взвешивая все стороны. Ей не с чем было сравнивать тогда, но зато есть с чем сейчас. И два тёмных янтаря не шли ни в какое сравнение с изумрудами, вспыхивающих во время спора и смешных моментов. Может быть, после окончания академии Сара без раздумий бы ответила на тлевшую в сырых углях симпатию, но не сегодня и не завтра, и не послезавтра. Слишком многое поменялось, только в одном Джон был прав: им есть что друг другу сказать.

***

— Было бы очень опрометчиво поступить так с тобой, хоть и фактически, — подметила она, перебирая пальцами тонкую бумагу, — мы не состоим ни в каких отношениях. Майкл поднял голову, оторвавшись от чтения книги и уставившись на неё. Ему полегчало, а поиски приостановили, поэтому Сара уже готовилась к повторной терапии с ним. Он энергично вскочил, как после хорошего сна, и тем самым указав на своё состояние. Главное, что ни одно вещество сейчас не дурило ему мозг и рассудок оставался с ним. — О чём ты? — Тёрнер прищурился, обхватил прутья двумя руками и склонил голову вбок. — У меня появились новые заботы на ближайшие дни, — осторожно начала она, медленно подойдя к чёрной отметке и не переступая за линию, — я не смогу посещать тебя из-за занятости. Это первое. — Сара посмотрела на предмет в руках и попыталась предугадать дальнейшие события, но ничего не шло на ум, — а второе вертится вокруг приезжих спецагентов, которые захотят обсудить с тобой некоторые детали. Пожалуйста, не глупи, договорились? — Я похож на маленького неумелого ребёнка? — огрызнулся Майкл, но со вздохом успокоился, сдерживая язвительные словечки. — Нет, — совершенно спокойно ответила Сара, — но галлюцинации не отличаются графиком. — Что это у тебя в руках? — Это причина моего отсутствия в четвёртый день, — О’Нил положила конверт на пол и носком ботинка пнула к нему, — не хочу портить настроение в субботу своими рассказами. Делать это скрытно не буду, чтобы не мучиться от угрызений совести. Поэтому, правильнее дать тебе знать. Отчасти Сара боялась реакции, которая могла быть как и спокойной, так и ненормальной. На безопасной дистанции не было так страшно, она отошла на шаг и, прикусив нижнюю губу, ждала его ответа. Всё равно знала, что пойдет на встречу в любом случае, а страдать потом из-за грубого отказа не представляло смысла. Чистый интерес возник внутри и усиливался поминутно и стеснял все другие дела на этот день, а сам приезд повлиял на окончательное решение. Сара не шла с целью забыть Майкла, насолить или отвлечься — ей был интересен Джон, как однокурсник, с которым она вместе бегала по аудиториям и брала задания. В Сентфоре у неё, практически, не появилось друзей из-за графика, так почему бы не восстановить прежние связи? — Он такой джентельмен, — Майкл ухмыльнулся, прочитав письмо и нарочно повертел его перед ней, — не вижу тут никаких следов губ и сердечек, ах он негодяй, перечитавший классических романов. Как умело завуалировал предложение о свидании в лёгкие посиделки в кафе, выглядит забавно, не находишь? — Перестань, — Сара покачала головой на усмешки, — и не ищи тут скрытых намеков. — А разве я искал? — Он вопросительно посмотрел на неё, смял листок и бросил ей под ноги, — я лишь высказался. С доверием проблем не вижу, так что конечно, дорогая, — Майкл неожиданно повеселел и отправил воздушный поцелуй, — не забудь передать ему от меня пламенный привет.