Стокгольмский синдром

Фонари, освещавшие дорогу бледным светом, безмолвными проводниками сопровождали их дорогу до дома с номером «375» на улице Бауди. Плохая видимость усложняла передвижение, и конвой из бронебойных машин и фургонов двигался аккуратно, медленно, не привлекая внимания. Свалившийся с тёмного неба крупный снег приглушал звуки, беспрестанно образовал сугробы и покрывал белой пеленой сырую землю. А только пару часов назад ясный вечер не предвещал снегопада и резких перепадов температур. В салоне было до ужаса тихо, в окно не взглянешь, ибо зги не увидишь при такой погоде, и приходилось вжиматься в сиденье и обнимать себя в попытке отгородиться от подступившего кошмара. Хоть она и сидела в шерстяном свитере, тёплом пальто, укутанная в шарф, а всё равно чувствовала себя так, будто ни грамма одежды на ней не было. Холодок гулял по телу, мурашки не оставляли с момента ухода из номера, и дурное ощущение вызывало тошноту и головную боль. Рядом сидела Лаура, молча смотря вперёд и сжав в кулачке ремешок кожаной сумки. Поза не выдавала беспокойства, но костяшки пальцев неестественно сильно белели из-за перенапряжения, не расслабляясь ни на секунду. На передних местах сидел спецназ, облачённые в чёрное и с весьма устрашающей нашивкой на спине. Джон ни за что не приехал бы в неизвестный городок без защиты, а потому удивляться их числу не было нужды. Сара бросила короткий взгляд на Лауру, испытывая не меньшую тревогу и не находя себе места. Ремень безопасности душил, сковывал грудную клетку, тикающие на запястье часы нагнетали обстановку, молчание добивало ещё сильнее. В окнах домов не горел свет, бездушие овладело каждой улицей, и нескончаемый поток ледяных пушистых хлопьев скорее пугал, чем радовал. В такой атмосфере невольно становишься заложником своих мыслей, не имея возможности отвлечься на какой-нибудь предмет. Все думали о чём-то своём, но скрывали это искусно, не показывая нервозности, а вот Сара с радостью бы поговорила сейчас на любую тему. Лаура никак не попыталась объясниться необходимостью Сары на задании, лишь сказала, что на случай чего именно она будет Майкла успокаивать, впрочем, как обычно. Он ехал впереди них, окружённый вооруженными людьми и скованный наручниками, легко одетый, но не жалующийся. Его вывели быстро, без лишних слов надели железные оковы, дав буквально минуту на разговор с Сарой, что окончился поцелуем и упавшей слезой с её глаз. Им удалось поспать пару часов, обговорить придуманный план по поимке Аарона и пожелать друг другу удачи, хотя Сара не до конца поняла этого. От переизбытка энергии в теле и неусидчивости она начала барабанить пальцами по подлокотнику, пожёвывая нижнюю губу и нервно оглядываясь по сторонам. Темнота смешивалась с белым. Ничего интересного. — Полагаю, мне не нужно задерживать вас после этого, — монотонно проговорила Лаура, и Сара чуть не взвыла от радости, — документы об увольнении по собственному желанию лежат в моём кабинете, требуется лишь ваша подпись, и вы свободны. — Стоит ли мне благодарить вас за это, миссис Нельсон? — Мой хороший и уважаемый друг в Швеции нуждается в психологе. У него вот-вот отстроится сумасшедший дом на территории Вадстена на берегу реки Веттерн, и он набирает персонал. Даже готов оплатить повышение квалификации и обучение, но для это потребуется постоянно проживание вблизи и стрессоустойчивость, потому что работа будет стыковаться с учебой и практикой. Зарплату обещает хорошую, повыше, чем здесь, и это весьма недурно при тамошних условиях. Власти выделили ему средства на постройку, а сам он кирпичик за кирпичиком выстроил чуть ли не дворец для больных. Я ездила к нему в прошлом месяце, наведывалась в гости, видела местность и само психиатрическое заведение, оно намного лучше и современнее. Вы бы пришлись там к месту, Сара. — Вы предлагаете мне другую работу и переезд? — Но решаете вы. Если хотите, то можете воспользоваться моей помощью в оформлении документов и поиске жилья. Я жила в Вадстене не меньше пяти лет и могу указать на приличный район. Он хоть и маленький, еле заметный на карте, но весьма колоритный и спокойный. Там все друг друга знают. — Меньше Сентфора? — Да. Население не превышает даже половину нашего, а потому туда редко кто суётся. Всем нужно побольше места и людей, чтоб затеряться в толпе. Есть ещё вариант в Канаде и Ганновере, куда ваша душа ляжет и захочет. — Что в последних двух? — Та же история. Сара слушала её одним ухом, совершенно не вникая в предложения. От одной мысли о другом городе её коробило и холодило, но прервать столь умело построенную речь не хотелось, дабы не остаться вновь в тишине. Она нарисовала себе в воображении новых людей и города, в которых является незначимым пятном и ещё больше убедилась в том, что ей это не нужно. На крайняк, Сара могла уехать обратно в Балтимор, где имела представление о населении и знакомых лицах. Страх нового и неизвестного пугал не так, как ожидалось. О’Нил нервничала сильнее из-за предстоящей операции, которая, казалось бы, звучала так просто. Приехать и взять Аарона с поличным было не так просто. Мешал снег, изничтоживший обзор на дорогу, заглушавший в себе все звуки и укрывающий их от лишних глаз; мешала нерешительность, с какой обе женщины сидели и перебирали исходы события; и, наконец, Никсон, находившийся в самом начале строя и запретивший ей выходить из машины вовсе. — Я подумаю над вашими словами, — тактично ответила Сара и отвернулась к окну, сцепив пальцы в замок. — Обычно люди проявляют энтузиазм от таких предложений, но вы ведёте себя равнодушно. — Лаура едко усмехнулась. — Не так рады новым дверям? Хотите дальше топтаться у старых дверей и плакать… — При всём моём оставшемся уважении, миссис Нельсон, — грубо прервала её Сара, гневно сузив глаза, — прекратите ваши догадки и немыслимые предположения. Не смейте выгораживаться тем, что хотите обеспечить мне хорошее будущее. Я думала, мы уже закрыли эту тему. — Не льстите себе. Да, я хотела помочь, но вижу, помощь особо не требуется. — Надеюсь, что с вашим зрением дела обстоят лучше, чем со слухом. Только недавно вы утверждали мне, что услышали мою позицию. — Мисс О’Нил… — Прекратите, — выплюнула Сара, не выдерживая, — мне осточертело выслушивать ваши препирания. Каждый наш разговор оканчивается ссорой, так давайте не провоцировать друг друга. Машина резко затормозила, оборвав её. Рация двух мужчин зашумела, выдавая с помехами другие голоса, и тот, что сидел справа вышел, тихо хлопнув дверью. — Ни черта не видно, — проворчала Лаура, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь снаружи. В этом Сара была с ней согласна безоговорочно. Она видит свет фар, ощущает нарастающее беспокойство и рассматривает силуэты вышедших, что мелькали, будто привидения. Как в такую погоду можно было ловить преступников, если даже своих рук не разглядишь в этом безобразии? — Вы планируете выходить? — Спросила Сара у Нельсон, умоляя, чтобы та согласилась, и они обе постояли хоть у дверей. — Нет, — категорично ответила Лаура, — и вам не положено этого делать. — Да хрен они увидят меня, — фыркнула она и съежилась, когда ледяной ветер ударил в лицо. Полы пальто тут же поддались стихии воздуха, и ноги обдало морозом. Сара выставила руки вперед, укрываясь от режущих кожу снежинок и присмотрелась вперёд, оставаясь всё так же рядом с машиной и не уходя ни на шаг. Послышался стук по стеклу, но она не обратила внимания. Мимо неё пробежали три бойца, придерживая штурмовые винтовки и присев, одни светящиеся белым и красным фары являлись ориентирами. Она смутно видела очертания фигур, передвигающиеся с осторожностью и точностью, и вдруг сознание пронзила острая мысль о Майкле, что мог с лёгкостью испариться и стать невидимкой, дай только ему момент и секунду. А Аарон? Неужели он не учует опасность и не убежит через задний двор как раздастся шум? Спустя только восемь минут неспокойного топтания на месте и попыток вглядеться вперёд, послышался стук, характерный треск и мужские крики, прорезавшие ночную тишину. Поочерёдно в ближайших домах включался свет, в окна любопытно выглядывали обеспокоенные жильцы. Казалось, что весь район оживился с приездом ФБР и шишек с высших палат. Никогда ещё за всё время пребывания в Сентфоре начало зимы не выдавалось таким тяжелым и снежным, будто сама природа шла на контакт с Аароном и хотела укрыть его за своей стеной. Но он, мирно шёл в домашней футболке, не пытаясь вырваться из рук спецназа и уйти. Сара прислонилась плечом к двери машины, мельком увидев, как Тёрнера и Хилла погружают в разные фургоны и под внушительной охраной в виде трёх-четырёх военных. Двери хлопнули, двигатели одновременно загудели, вибрация прошлась на секунду по всему салону, и машины поочерёдно развернулись, не нарушая порядка строя и не выбиваясь из линейки. Теперь это место станет достоянием общественности, будет обсуждаться в новостных сводках, и риэлторы усердно поработают над историей дома, в котором обитал серийный убийца. Сара сглотнула стоявший ком, задумалась над беспочвенными переживаниями и ощутила небывалую лёгкость от того, что всё оказалось куда лучше. Её ждёт постель или же стены кабинета, в котором можно будет поработать ещё не больше суток. Смотря что выберет. Но хуже было от укола совести, напоминающего ей, что Сара могла предотвратить все жертвы ещё летом, как только разделила с Майклом тайну и сохранила её, усердно игнорируя существование телевизоров. Ведь О’Нил смело можно считать соучастницей, и за намеренное бездействие наказать по всем статьям, но мало кого заинтересует это сейчас. Аарон пойман, а Майкл не сдаст её, сразу же отправившись к себе в камеру. Она потёрла устало виски, избавляясь от висевшего на душе груза и отвлекая себя этим занятием. Можно ли считать пролившуюся кровь девушек её виной тоже? Саму себя не обвинишь, всегда найдёшь отговорки и ещё пожалеешь, если решишь разобраться в проблеме, поэтому стало бессмысленным рассуждать об этом и травить мозг ещё сильнее. Может удастся обсудить один на один с Майклом и услышать его мнение. Он же, чёрт возьми, знает её даже лучше, изрядно проковырявшись в ней. — Сара, вы не пристегнулись, — Лаура вывела из размышлений строгим тоном, — сделайте это сейчас. — Да-да, — Сара подняла голову, — совсем забылась. Она повернулась корпусом к окну, протянула руку к ремню и потянула к себе. Широкий перекрёсток пустовал, светофор бледно моргал, завывающий ветер на несколько мгновений стих и этого хватило, чтобы увидеть два подъезжающих к ним внедорожника со стороны Лауры. Сара задержала на них тревожный взгляд, напряглась, чуя неладное и насторожившись от того, как быстро они выключили фары, исчезнув в снегопаде моментально. — Там кто-то есть, — она дёрнула Лауру за куртку и кивнула в сторону, где видела автомобили, — вы видели их? Лаура осеклась, внимательно вглядываясь в снежную метель и переглянулась с Сарой. — Не стоит беспокоиться. Позади нас ещё две машины, которые следят за дорогой. О’Нил хмыкнула, наклонила голову, чтобы уже пристегнуться, но краем глаза увидела резкое свечение с другой стороны перекрёстка и остановилась. Водители не прекращали движение, плавно передвигаясь друг за другом, неожиданно рации пронзительно и с отрывками выдали голос кричавшего Никсона. Короткий миг, и они затормозили, послушавшись приказа, но вместе с тем фары стоявших внедорожников зажглись слишком близко. — Ты чего остановился? — Лаура обратилась в водителю, нахмурившись, — что происходит? Две головы обернулись к нему, выжидающе высматривая, и Сара встретилась взглядом с мужчиной в зеркале заднего вида. Тот подмигнул, одну руку положил на коробку передач, переключая скорость, а второй шаря у себя на поясе. Они вновь тронулись с места, проехали двадцать метров, и перед тем, как понять происходящее, истошный вопль Лауры заставил Сару оглянуться и замереть от вида тяжелого пистолета. Выстрел сверкнул оглушающей короткой вспышкой и тело другого дёрнулось, а подъехавшие внедорожники выполнили свою роль. И близкий свет фар перестал казаться странной вещью, а пазлы сложились воедино, но Сара мало что успела запомнить. Парализующая боль вовремя выдернула её из реальности.

***

— …Перестань молоть чепуху… Никто понятия… осознаешь свои слова? — За… четыре… не могли. Ты издеваешься? Посторонний шум болезненно давил на барабанные перепонки, вместе с тем играя в пустом сне и необъятной тьме. До них можно было протянуть рукой, но тогда холод пробегал острой пульсацией по телу и делал больнее. — Жива… немногие… голод мучает… как думаешь? Слишком громко, слишком неприятно и нестерпимо. Хочется спрятаться от них и побыть в тишине, что убаюкивала и звала к себе домой. Неизвестное ощущение умиротворения и тепла поселилось внутри, подкрепилось этим безграничным вакуумом, огораживающим её жизнь, но не забиравшим полностью. По-прежнему ничего не видно, зато звуки летали вокруг и приносили адскую боль. О чём они говорят? Неужели не могут заткнуться и дать ей немного отдохнуть? Ласковое дуновение укрыло её от источников мук и огородило в беспросветной тьме. Здесь так уютно и спокойно, если не замечать гремящих голосов. — Мы не можем… Раны кровоточат… Состояние ухудшается… Они сказали ничего не делать. Краешек сознания начинает работать, насылая жуткие спазмы по всем мышцам и подключая к работе остальные участки мозга. Ей становится тяжело, неприятно и страшно, и совершенно отпадает желание покидать это состояние. Если Сара хочет, то почему не может остаться тут навсегда, тем более когда мрак забирается в атомы тела и невесомо забирает у неё что-то важное, что люди не могут увидеть уже сотни тысяч лет, но именуют душой? Мгла не даёт ей ответить на вопросы, привлекая теплотой и беззаботностью. Саре совсем не хочется быть тут одной, но и вынырнуть в реальный мир, как окунуться в лаву, заведомо зная о последствиях. И зависят ли от неё последующие минуты? Это становится неважным по мере приближения тихого и сладкого шепота, что зовёт её и пробивается к ней через толщи неизмеримой и шелковой темноты.