***
Вокруг острова клубился туман. Пенящиеся гряды волн наползали одна на другую, с грохотом разбиваясь о прибрежные скалы. Попрятались юркие большеглазые птицы-порги, в каменных строениях укрылись от надвигающейся непогоды Хранители острова. О корпус огромного фрахтовика, притулившегося за выступом скалы, застучали тугие капли. И только двое — мужчина и девушка — стояли на вершине утёса, не спеша прятаться от дождя, и молча глядели друг на друга. Рей хотела сделать шаг к нему, но боялась, что мираж растает, стоит ей пошевелиться. Секунды текли, а Бен Соло по-прежнему не исчезал. Рей видела, как его плечи мерно поднимаются и опускаются при дыхании, как он неловко кутается в плащ, морщится, словно от боли, и щурится от падающих на лицо капель. И до девушки постепенно доходило то, что происходящее — не грёзы, посланные Силой. Это был Бен, и он был живой. Он вернулся к ней — не постаревший ни на день, совсем не изменившийся; даже его разбитое лицо было точно таким же, каким она его запомнила — следы запёкшейся крови в уголке губ были совсем свежими, будто он принял удар одного из своих рыцарей несколько минут назад. Словно Сила взяла и заморозила его в одном моменте, чтобы потом просто вернуть обратно. Чтобы они встретились вновь здесь, на острове, хранящем границу между мирами. Десятки раз Рей представляла себе их встречу. Но никогда не думала, что это будет так — просто и буднично, при сумрачном свете окутанного приближающейся бурей Ак-То; когда их эмоции на виду, и они не могут спрятаться друг от друга, снова закрыться, как привыкли делать за прошедший до Экзегола год. Они обнажены, оголены друг перед другом, и осознание этого заставляет обоих дрожать не только от холода, до рези в глазах вглядываясь в лицо напротив. Она решается, наконец, сделать шаг в тот же самый момент, когда Бен устремляется к ней. Её сердце колотится где-то в горле, пока они преодолевают оставшееся между ними расстояние. «В каких только мирах, на каких только планетах, у каких только богов в их храмах я не искала тебя, половина души моей», подумала она, но вслух ей хватило сил прошептать лишь одно: — Бен… Его рука скользнула к её волосам, обхватив затылок, прямо как тогда, на Экзеголе. Рей в мельчайших подробностях помнила тот жест и ощущения, охватившие её при этом. Она опустила голову, прижимаясь лицом к его груди, к неприятной мокрой ткани плаща, накинутого на плечи мужчины. Девушка думала, что, увидев Бена, наконец, среди живых, разрыдается от облегчения, радости, нежности. Но вместо этого что-то внутри неё натянулось до предела и резко оборвалось, оставив одно лишь опустошение: как будто она заново потеряла его. Лишь много позже Рей поймёт, что эта минута бессловесной тишины и понимания, которую они разделили с Беном на овеваемом ветрами холме — это и было счастье, самое настоящее, неприкрытое и болезненное: выстраданное. — Скажи что-нибудь? — попросила она. — Хоть что-то, иначе я так и буду думать, что окончательно сошла с ума, и ты мне только кажешься. Он отстранился от неё, заглядывая в залитое дождём лицо. — Какой сейчас год? — его голос был низким, тихим, хриплым, и было видно, что говорить ему удаётся с трудом. Только в этот момент Рей осознала: для неё прошло два года, но сколько времени минуло для Бена? Одна секунда? Вечность?…***
В круглом очаге посреди хижины горел огонь. Рей перемешала металлическим прутом угли и вскинула глаза: Бен внимательно разглядывал её. Полчаса назад, после того, как они медленно добрели до хижины Люка, девушка сбегала на «Сокол». Её встретил Чубакка, стоявший у трапа: он ничего не сказал, когда она юркнула в каюту, но увидев, что Рей возвращается обратно, сжимая в руках свёрток с одеждой, отвернулся и тихо завыл. — Чуи, мы всё решим, обещаю, — она потрепала вуки за мохнатое плечо и под проливным дождём с трудом вскарабкалась на склон. Когда Рей стремительным шагом проходила мимо одного из строений, которое занимали Хранители, оттуда высунулось рыбоподобное существо и поманило её к себе. Неуверенно приблизившись, Рей увидела, как ланэйка протягивает в сморщенной серой лапке небольшой сосуд. Что-то пробормотав на своём непонятном наречии, Хранительница мотнула головой в сторону хижины Люка. — Мне отдать это тому человеку? — спросила Рей, не уверенная, что её поймут, но ланэйка кивнула головой и с грохотом захлопнула дверь перед самым носом девушки. В который раз подивившись своеобразному нраву местных жителей, она направилась к укрытию, сжимая в руках вещи, которые столько раз поливала слезами. Рей не хотела, чтобы Бен надевал эту одежду, но ничего другого у неё просто-напросто не было. Она застала его на том же месте, где оставила: он сидел, сгорбившись, у очага, кутаясь в тяжёлый плащ. Его волосы, успевшие намокнуть по пути к хижине, постепенно высыхали, на кончиках завиваясь в кольца. Он пристально всматривался в колеблющиеся языки пламени, но при появлении Рей тут же перевёл взгляд на её. Она протянула ему свёрток: — Здесь кофта, штаны и ботинки. Они твои, с… Экзегола. Извини, пока это единственная одежда, которую я могу тебе предложить. Бен разглядывал её лицо какое-то время, прежде чем протянуть руку и забрать вещи. — Спасибо. Поднявшись, он выразительно приподнял брови, и Рей поспешно отвернулась, разглядывая свои руки и прислушиваясь к шороху одежды позади себя. — Ты голоден? Я не подумала об этом… На «Соколе» есть пайки, могу сбегать. А на острове водится рыба и птица, но и тех, и других нужно ловить, а я не уверена, что в такую погоду… — Рей. — Его голос звучал по-прежнему сипло и немного устало. — Я не хочу есть. Даже не уверен, что смогу. — Хорошо… Хорошо. Тогда выпей вот это, — Бен показался в поле её зрения, и она протянула ему сосуд, полученный от ланэйки. — Что это? — Не знаю, — честно ответила девушка. — Местная жительница передала, но, по-моему, они знают, что тебе это сейчас необходимо. Они вообще умнее, чем кажутся. Помедлив мгновение, мужчина открутил пробку и осторожно глотнул содержимое, тут же поперхнувшись. — Бен? — встревоженно поинтересовалась Рей. — Всё в порядке, — откашлявшись, сказал он. — Просто горькое… Она рассматривала его при неверном свете огня — он выглядел точь-в-точь, как за секунду до своей смерти: в той же пыльной одежде, с порезами на лице и влажными волосами. От этого девушке было не по себе. Видимо, на её лице отразилось замешательство, потому что Бен кивком указал на низкую скамью у очага, а сам занял такую же напротив. Рей вдруг поняла, что совершенно не знает, о чём с ним говорить. Как вести себя с ним. Прежде у них не было времени на длинные откровенные разговоры, не считая той дождливой ночи на Ак-То. Сейчас они сидели точно так же, как тогда, когда их ладони соприкоснулись, начиная отсчёт новой эпохи, оборвавшейся со смертью Бена. Но вот он перед ней, во плоти и крови; на его несимметричном лице плясали блики огня, непослушные волосы падали на лоб и глаза, отчего он выглядел растерянным мальчишкой, а не могущественным адептом Силы. Но сейчас, как и тогда, между ними расстилалось поле боя из запретных тем, болезненного прошлого, ошибок и смертей. Рей так много хотела ему рассказать, о столь многом спросить… но она молчала. И ощутила нечто сродни облегчению, когда Бен заговорил первым. — Значит, прошло два года? — Да. — Что я пропустил? Всё, хочется сказать ей. Ты пропустил начало восстановления Республики, многочисленные политические заседания и пышные празднования. Пропустил сотни ночей, во время которых я думала о тебе. — Не так много, — произносит она вслух. — Мы пытаемся построить новый мир из обломков старого, но это непросто. По и Финн тратят уйму времени на то, чтобы прийти хоть к какому-то соглашению по вопросам разоружения и восстановления экономики. — Если урегулированием занимаются бывший штурмовик и пилот, то ничего удивительного, что за два года вы так никуда и не продвинулись, — хмыкнул мужчина, отпивая ещё немного горького питья. — Бен, — лёгкий упрёк в её голосе не заставил его смутиться. — Дело не в этом. Политики оказались продажными крысами… — Да неужели? —…всё временное правительство состоит из сенаторов, так или иначе замешанных в разного рода грязных делишках. Они бизнесмены, а не граждане Республики, обличённые властью и заинтересованные в том, чтобы навести в Галактике порядок. Всё, что их волнует, это сохранение и преумножение прибыли. Повертев в руках наполовину опорожнённый сосуд, он встретился глазами с Рей, и что-то в его лице неуловимо изменилось. — А ты? Чем ты занималась всё это время? Девушка знала, что этот вопрос будет задан, но всё равно не была к нему готова. Взяв себя в руки, она пожала плечами, зябко кутаясь в плащ Люка. — Помогала Сопротивлению, чем могла. Пыталась продолжать обучение, хотя в книгах Люка мне ясно примерно ничего. Собрала свой меч. Бен внимательно слушал, не отрываясь от неё, и Рей чувствовала себя как-то странно под этим пристальным взглядом, разгадать который было невозможно. — Все два года читала и собирала сейбер? — тихо спросил он. — Я искала тебя, — произнесла она на выдохе, будто боясь, что иначе слова застрянут у неё в горле. Наступившая тишина была густой, вязкой. Слышался лишь треск горящих поленьев и шум дождя снаружи, а в воздухе чувствовался свежий запах озона. Всё казалось таким обыденным, кроме одного: нити Силы, окружавшие двух одиноких людей, звенели от напряжения, возвещая грядущее возмущение: воссоединение Великой Диады. Долгожданную встречу: его с ней, её с ним, каждого из них — с самими собой, их обоих — друг с другом и миром. — Зачем? Вопрос повис между ними подобно многотонному грузу. Рей ожидала... она сама не знала, чего ожидала. Робкой радости, ироничной издёвки, так роднившей его с Ханом, недоверчивого изумления. Но только не этого искренне-усталого: «Зачем?». — Потому что ты спас меня. Бен прищурился: — Кажется, я не сделал ничего, чтобы ты считала, будто что-то должна мне. Рей ощутила, как её начинает душить обида пополам с горечью. Они тугим обручем сдавили грудь, грозя обернуться неуместными слезами. Как она могла думать, что между ними всё будет просто? Что его смерть станет тем последним испытанием, что им предстоит, тем последним рубиконом, перейдя который, они смогут быть вместе? — Зачем, Рей? Зачем ты вернула меня? Ей вдруг вспомнилось, как Узы Силы вновь связали их через год после того, как она подняла рампу «Сокола» у него на глазах. Вспомнилось, как перед ней возникла перечёркнутая алыми трещинами маска. И вспомнились вопросы, которые они кидали друг другу, как обвинения, каждый стараясь уязвить другого и в то же время услышать желанное. Я не приняла твою руку, но хотела. Я не убил тебя, потому что хотел, чтобы ты жила. — А зачем ты спас? Жилка у него под глазом дёрнулась, и Бен вздрогнул всем телом: как будто реакция собственного тела удивляла его, как будто он отвык от этого. Рей не знала, где именно и в каком состоянии он находился всё это время, но подозревала, что, даже если после смерти и есть некое подобие существования, оно сильно отличается от жизни. Он не ответил, вновь отпивая настойку ланэйцев и слегка морщась. — Противно? — Рей кивнула на почти опустошённый сосуд в его руках. — Терпимо, — пожал он плечами. — Травы какие-то. И вновь тишина. Они смотрели друг на друга, почти не мигая. Её сердце — Рей слышала — стучало часто-часто, почти заходилось, хотя внешне она сохраняла спокойствие. Девушка старалась игнорировать напряжение в Силе, возникшее и постепенно нараставшее с того момента, как стеклянная стена пещеры брызнула осколками. — Я тоже чувствую, — заметил Бен тихо, осушая сосуд и отставляя его в сторону. — Твои… способности в Силе остались прежними? — Пока не знаю, — хмуро заметил он, поднимаясь и прохаживаясь по хижине. Его походка была немного неровной, и, сделав несколько шагов, он оступился и едва не упал, в последний момент облокотившись на импровизированный стол Люка. — И не думаю, что сейчас самое время это проверять, — добавил он иронично, вновь напоминая Рей своего отца. Она пожала плечами. — В целом, ты держишься очень неплохо с учётом того, что ещё час назад был мёртв. Бросив на неё взгляд, Бен быстро отвернулся, но девушка успела заметить, как дрогнули уголки его губ. Он перебирал немногочисленные предметы, лежавшие на столе, пока ладонь не замерла над компасом джедаев. — Я думала о том, чтобы забрать эту вещь… Думала, он может привести меня к тебе, — заметила Рей, но в конце фразы её голос затих. Бен обернулся, в его зрачках блестело отражение костра: — Звёздный компас не указывает путь на тот свет, Рей. Девушка не ответила. Да и что она могла возразить на это? Что в какой-то момент окончательно отчаялась и готова была поверить даже в откровенную глупость? — Он был в моей хижине, — тихо проговорил Бен, и его голос был трудноразличим из-за шума дождя снаружи, — в ту ночь, когда пришёл Люк. Ночь, ставшая началом конца. Рей неслышно приблизилась к нему, встала почти вплотную, не решаясь коснуться. Исходившее от мужчины тепло служило очередным доказательством того, что он был жив, он был здесь, рядом с ней, дышал, сожалел… Она очень чётко ощущала его замешательство, растерянность. И вину — непонятно за что. — Ты сказал мне однажды, — он не повернулся, когда она заговорила, лишь слегка склонил голову в её сторону, — что нужно уметь отпускать прошлое. Убить его, если потребуется. Бен, — она тронула его за плечо, вынуждая встретиться с ней глазами, — твоё прошлое умерло вместе с тобой в самом прямом смысле. Пришло время начать сначала и двигаться дальше. Он пробежался взглядом по её лицу: — Куда, Рей? Она покачала головой: — Я не знаю. Но вместе мы это выясним. А здесь нам больше нечего делать. Впереди их ожидала встреча с людьми, всей душой ненавидевшими человека, которого они знали, как Кайло Рена. Ждало принятие решения о том, как предъявить Бена Галактике. И главное — как им быть друг с другом, теперь, когда их не разделяет война. Но всё это — потом. А сейчас им нужно было хотя бы просто добраться до «Сокола» и предстать перед Чуи. Путь лежал по пологому, скользкому от дождя склону холма. Выйдя из хижины, Рей переглянулась с Беном и решительно протянула ему руку. Он колебался какое-то время, недовольно стиснув челюсть, но в конце концов осторожно коснулся её локтя и начал спуск, стараясь не виснуть на девушке. В какой-то момент его нога поехала по влажной траве, и Рей в последний момент сумела удержать его, при этом сама едва не скатившись вниз. — Криффов дождь! — пробормотал Бен сквозь сжатые зубы. Девушка улыбнулась: — А мне нравится. От дождя растут цветы и деревья. Он посмотрел на неё, но ничего не сказал. Почти у самого подножия Бен замер, глядя на обгоревшие останки своего истребителя. — Всё, что было моим и определяло меня долгие годы, теперь утрачено, — Рей с трудом различила слова за шумом волн. — Меч, убивший отца, утонул в водах Кеф-Бира. Шлем и истребитель — сгорели на склоне Ак-То. Даже я сам сгинул. Я больше не знаю, кто я, Рей. Есть ли мне теперь место в этом мире? Вместо ответа она дёрнула его за рукав плаща и кивнула вниз, туда, где тугие струи били по стальной махине «Сокола»: — Не сомневайся. В жизни по-прежнему есть вещи, которые принадлежат тебе. А будут они определять тебя или нет, решишь сам.***
Когда они спустились к фрахтовику, Рей ощутила, как напряглась рука Бена, которой он опирался на неё. Через опущенные сейчас шоры до неё долетали обрывки его эмоций: Бен не любил этот корабль, он вызывал в нём неприятные воспоминания, будил чувства, с которыми бывший Верховный Лидер не желал сталкиваться. У опущенного трапа стоял Чубакка, его чёрные глаза-бусинки не отрывались от приближающейся пары. Рей не успела, как оказалось, отвыкнуть за прошедшие годы от того, каким массивным был Бен Соло. Но рядом с огромным вуки даже он казался незначительным. Поравнявшись со зверем, мужчина остановился, высвобождаясь из хватки Рей. Выпрямив спину, он спокойно и бесстрашно посмотрел в глаза Чуи. — Ты позволишь? Вуки оставался безмолвным, казалось, целую вечность; не шевелился и не издавал ни звука. А потом раскрыл пасть и громко, протяжно зарычал. В этом рычании было всё: боль, гнев, обида, ненависть, сожаление и — едва уловимая, робкая, горькая — радость. Бен стойко выдержал этот страшный рёв, продолжая смотреть в глаза товарищу детства, пока Чубакка не развернулся и не скрылся в тёмном провале корабля, продолжая издавать скулящие звуки. Рей, только тогда осознавшая, что всё это время почти не дышала, с облегчением шагнула вперёд: — Он простил тебя и разрешил пройти? — Взойти на борт он позволил, но он не простил. То, что я совершил, невозможно простить, и скоро ты сама это поймёшь. Они поднялись по трапу. Бен сразу же, без всяких подсказок, двинулся прямо. Рей шла за ним, думая, что он направляется в экипажный отсек, но мужчина свернул налево в узкий коридор. — Ты куда? — Рефрешер, — бросил он на ходу, скрываясь за дверью капитанской каюты. Её каюты, которая на самом деле ей не принадлежала, но девушка так с ней свыклась, что теперь трудно было научиться думать иначе. Она какое-то время в растерянности стояла на месте, раздумывая над тем, как хорошо Бен ориентируется здесь. Ни прошедшие годы, ни смерть не смогли стереть из его памяти этот корабль. Когда Бен спустя несколько минут открыл дверь каюты, Рей по-прежнему топталась в коридоре. Он бросил на неё вопрошающий взгляд. — Давай я залечу твои порезы? — Это царапины, заживут, — буркнул он и обошёл её, направляясь обратно в центральный отсек. Она отметила, что его голос окреп — видимо, настойка ланэйцев всё же имела эффект. Усевшись перед столом для игры в дежарик, Бен попытался вытянуть ноги и тут же упёрся ими в сиденье напротив. Немного приподнялся, но теперь ему пришлось сгорбиться, чтобы комфортней разместиться. Рей вновь подумала о том, какой он громадный. А ещё, внезапно, о его забавной неуклюжести, вызванной собственными размерами. Его тело было большим, выносливым и сильным, и казалось, всё, что остаётся — это гордиться внушительной оболочкой, скрывавшей такую мощь. Но Бен явно не знал, что с этим делать, куда себя деть и ощущал скорее неловкость, чем величие. Осторожно присев рядом, Рей отметила, что он опять уставился на неё своим странным пытливым взглядом. — Что ты имел в виду, когда сказал, что скоро я сама всё пойму? — Мы ведь летим к твоему обожаемому Сопротивлению, так? — она непонимающе нахмурилась, и Бен хмыкнул: — Я не в том положении, чтобы возражать. Но если ты думаешь, что там нас ожидает тёплый приём, то спешу тебя расстроить. Меня, вероятнее всего, ждёт камера и военный трибунал, а тебя — очередное разочарование. Рей хотела по укоренившейся привычке сразу возразить, но не нашла слов. Она сопела, бегая глазами по его лицу. Перед ней сидел тот, кого она прежде знала также под именем Кайло Рен: Верховный Лидер, враг Сопротивления, отцеубийца. Она видела его — он проступал под личиной Бена Соло в горьком заломе губ, в складке между нахмуренных бровей, в опаске и тоске потерянного взгляда. Она видела его, но не ненавидела, как прежде. Вопреки всем законам логики, вопящему о прошлом разуму и сложившейся ситуации Рей… доверяла ему. Потому что знала, что Тьма может быть с проблесками Света, а Свет — разбавлен Тьмой. Но как объяснить это друзьям? Как объяснить им, что Кайло Рен и есть Бен Соло. И он пришёл, чтобы исправить ошибки. — Я больше не потеряю тебя, Бен, — тихо, но твёрдо возразила девушка, не обращая внимания на то, как он нервно вздрогнул при этих словах. — Никто не сможет отнять тебя у меня. Даже ты сам. Очень долго они смотрели друг на друга в оглушающей тишине корабля, а потом Рей поднялась и указала рукой в сторону кабины: — Пора готовиться к отлёту. Ты идёшь? — Не думаю, что Чуи готов меня там терпеть, — усмехнулся Бен. Она кивнула, прошагала по обшарпанному коридору и заняла кресло пилота, улыбнувшись прорычавшему вуки: — Всё верно. Курс на Ди’Куар.***
Когда внизу показались бархатные, окутанные туманом холмы планеты, на которой размещалась база «Органа», Рей сразу ощутила перемены в поведении Бена. Он не выглядел больше беспомощным или взволнованным, каждая мышца его лица и тела будто напряглась, а в глазах застыла упрямая непоколебимость, так хорошо знакомая ей в прошлом. Пока «Сокол» шёл на посадку, девушка видела, как пространство перед ангарами заполняется людьми. На виске у неё часто забилась жилка; откинувшись в кресле, она сцепила руки в замок и опёрлась на них лбом. Пришло время для самого решительного шага. Услышав шорох позади себя, Рей обернулась: в проходе стол Бен. Он не стал надевать плащ, который захватил с Ак-То, и по-прежнему оставался в своей дырявой тунике и пыльных штанах. Встретившись с ним глазами, она поняла, что они оба замерли в миге от краха, на пороге катастрофы. Время замедлилось. Секунды растянулись в бесконечность, пока Рей и Бен спускались по трапу корабля навстречу неизвестности. И, судьба или нет, но первой, кого увидел Бен из своей прошлой жизни, стала Маз Каната. Старушка шагнула вперёд, подкрутив линзы своих странных очков, и расплылась в улыбке, как будто встретила простого старого знакомого. — Сын Хана Соло! — Привет, Маз, — спокойно ответил он, хотя Рей знала — чувствовала — что внутри Бен ничего подобного не ощущал. Но времени поразмыслить над реакцией Маз у девушки не было — к ней приближалась чуть ли не половина жителей базы. Впереди шли По и Финн. Бывший пилот Сопротивления резко остановился, увидев, кто стоит рядом с Рей; в глазах его плескался гнев. — Я думал, что Финн шутит. До последнего не верил, что ты притащишь сюда нашего главного врага. И где он прятался всё это время, а, Рей? Где ты его скрывала? — По, нет… Я не… Это неуверенное бормотание прервал глубокий бас — Бен выступил вперёд, загораживая её собой: — Дэмерон, с твоей внимательностью я бы мог хоть у тебя перед носом разгуливать, переодевшись вуки, ты бы всё равно не заметил. По рванулся к нему, но Финн остановил его: — Нет, парень, нет! Дай Рей сказать. Девушка ощущала, как растёт в воздухе напряжение, как сдержанный гул исходит от толпы собравшихся. Бен вышел к ним безоружным, но она понимала, что он может убить половину собравшихся здесь; даже будучи по-прежнему слабым и не восстановившимся, он был очень силён. А уж если его захватит гнев… Мужчина бросил на неё яростный взгляд, как бы говоря: я не нуждаюсь в защите и сам могу постоять за себя. Но Рей проигнорировала это, потому что знала, насколько его бравада напускная, а положение — шаткое. — По, выслушай меня. Если Финн действительно всё тебе рассказал, ты должен понимать. Хотя бы попытайся. Этот человек искупил свои грехи смертью. Дэмерон скривил губы в горькой усмешке: — Да? Но вот ведь он стоит, живой и здоровый, не считая пары царапин. — Эту жизнь ему подарила Сила вместе со вторым шансом. У каждого из нас он был: бывший контрабандист стал знаменем демократии и возглавил Сопротивление, бывший штурмовик и дезертир стал генералом. Ты не имеешь права лишать шанса других. По дёрнулся, сбрасывая руку Финна, и продолжил буравить их напряжённым взглядом. Рей окинула глазами толпу — большинство присутствующих имело такое же выражение лиц. Она в отчаянии посмотрела на Бена. У неё закончились доводы. Наверное, их и не существовало никогда, кроме одного: Бен был нужен ей. А ещё — она верила — он был нужен Галактике. И Рей нечего было предложить друзьям и миру в качестве аргумента, кроме этого. Девушка шагнула вперёд, становясь лицом к лицу с По и Финном в последней отчаянной попытке достучаться: — Мне больше нечего добавить к тому, что вы оба и так уже знаете. Поэтому прошу: не ставьте меня перед выбором. Я выберу его. На этот раз я выберу его. Потому что, в отличие от вас, не разделяю Бена Соло и Кайло Рена. И, если вы не можете принять часть его пути и наследственности, тогда откажитесь и от меня. Потому что Рей Палпатин не может быть светочем надежды в Галактике. Над толпой пронёсся рокот. По отступил назад, потрясённо разглядывая подругу. Финн выглядел шокированным, но не удивлённым, и Рей поняла, что он, возможно, догадывался об этом. Ощутив колыхание воздуха рядом, она скосила глаза и увидела, что Бен вновь поравнялся с ней. Он не сказал ни слова, но по вновь пробуждавшейся связи до неё донеслось его спокойное: «Я с тобой». — Ты шутишь, — прошептал Дэмерон, — скажи, что ты шутишь. Она покачала головой и всё же пожалела, что у Бена не было при себе никакого оружия. В случае, если им придётся отступать, ей придётся прикрывать их обоих. Шли минуты, но никто из них не двигался. А потом от толпы отделилась невысокая хрупкая фигурка: Рей узнала Зори Блисс. Она приблизилась к По и положила руку ему на плечо. — Мы ничего не смыслим в Силе и том, какие у неё на нас планы. Но что я точно выучила за столько лет, так это правило о втором шансе, одинаковое для всех. Нет, погоди, не перебивай, — добавила она, заметив, что Дэмерон собирается возразить. — Независимо от содеянного, каждый имеет право начать всё сначала. Если верить Рей, — а я ей верю — этот человек был возвращён с того света волей более высшей, чем человеческая. Раз так, он точно заслуживает шанса. Перед ними, шаркая подошвами, вновь возникла низенькая, согбенная Маз. Как и всегда, она окинула собравшихся насмешливым взглядом и проскрипела: — Верно, вы ничего не смыслите в Силе, ребятки. Поэтому послушайте меня. Галактике необходим баланс в Силе, а Силе для баланса необходима Диада. Если вы не понимаете, что это такое, это ваши проблемы. Всё, что нужно знать, находится перед вами: эти двое — часть великого союза, способного помочь миру обрести гармонию. Приняв их и поддержав их, мы все с вами получим шанс. Шанс на то, что они вдвоём построят лучший мир, который нам останется только заслужить. Молчание, воцарившееся после этих слов, было подавляющим. Рей встретилась глазами с Маз, и её накрыло осознание: «Она знала. Всё это время она знала». Старушка усмехнулась и перевела взгляд на Бена, поманив его пальцем. — Ну-ка, поди сюда. Он присел перед Маз на одно колено, точно так же, как когда-то склонялся перед Сноуком. — Это принадлежит тебе, парень. Не теряй их. И не теряйся больше сам. В этот момент из-за плотных густых облаков показалось закатное солнце, и Рей разглядела, как на сморщенной оранжевой ладошке блеснули золотые игральные кубики Хана Соло.