НЕПРИЗНАННАЯ

      — Уокер, откуда в тебе столько сумасбродства и авантюризма? Твоя мать отличалась кротостью и послушанием, а также безукоризненным поведением.       Геральда, повидавшего всякого на своём веку, вчерашний поступок новенькой Непризнанной не оставил равнодушным. Он даже предположить не мог, что дочь Ребекки окажется почти полной противоположностью своей матери. Несомненно, демон видел в девушке свет и ни на минуту не сомневался, что Вики последует примеру и пойдёт по ангельскому пути. Но испытание новичка, первое задание на Земле, будущее, к которому она склонила объект своей миссии, погоня за Освальдом в попытке вернуть транслятор — всё это заставляет насторожиться и задуматься: а так ли очевиден будет её выбор? Девчонка ещё недели тут не провела, а уже успела повергнуть в шок даже Мисселину. Разговаривая с ним, ангел предположила, что, возможно, на Уокер такое воздействие оказывает дочь Маммона, на что Геральд сразу же дал контраргумент: если бы Вики поселили с каким-нибудь другим демоном, то им бы пришлось схватиться за голову уже на второй день. Мими — самый оптимальный вариант, из-за имеющейся в ней человечности, которую она унаследовала от своей матери — Анны, в прошлом Непризнанной.       И вот сейчас Уокер стоит перед ним, опустив глаза в пол, и не имеет понятия, что сказать в ответ. Хотя, как только она зашла, от неё за милю веяло решительностью и верой в себя. И что с ней делать? Долго возиться желания нет, да и время поджимает — Сатана вызвал его на аудиенцию, заставлять себя ждать нельзя. Назначить наказание, сослав в Ад, поступив, как с глупым мальчишкой? Так она ведь и там найдёт себе приключения: или шершней поразит своими талантами, или теодозийу клыков лишит, обосновав крайней необходимостью и приправив вагоном и маленькой тележкой аргументов. Нет, такую ответственность Геральд брать на себя не хочет, ему и без того есть, чем заняться.       — Что ж. На первый раз я тебя прощаю, но впредь советую сначала думать, а потом делать. Провокация — это одна из составляющих каждого демона. Реагировать, как это сделала вчера ты, очень глупо и чревато последствиями. Всё, можешь идти, не смею задерживать.       Вики исчезает из кабинета, не желая ни минуты больше проводить в обществе строгого демона. Ей и без того несказанно повезло, что мужчина ограничился лишь словесным порицанием. Значит, она сможет отправиться сегодня на Землю вместе с остальными ребятами и провести день без уроков. Девушка чуть ли не вприпрыжку бежит в комнату, чтобы вместе с Мими приступить к сборам.       Геральд, с удовольствием избавившийся от проблемы в лице Непризнанной, щёлкает пальцами, мысленно представляя уютные мрачные стены тронного зала, где проводит встречи повелитель. Демону не часто приходится бывать на девятом кругу: он не является приближённым к Сатане. Обычно владыка вызывает его, чтобы справиться о поведении и успехах любимого отпрыска, который пока его надежд не оправдывает, пребывая в состоянии вечного ребёнка, и решает все свои проблемы посредством насилия и слова «хочу». Собственно, это Геральд и сказал около полугода назад, тем самым подписав Люциферу приговор, согласно которому его вновь отправили на обучение в небесную школу. Однако в последние месяцы поведение дьявольского сына пусть и постепенно, но начало меняться и продолжает меняться по сей день. Видимо, мальчишка наконец понял, чего от него ждут, и теперь изо всех сил сдерживает свой нрав и замашки, лишь бы поскорее покинуть место, ставшее для него некоторого рода тюрьмой.       Огромный зал, каждый звук в котором расходится мощным эхом, как всегда встречает его недружелюбной тишиной. Гаргульи, замершие в виде статуй около каждой стены, денно и нощно охраняют это по большей части пустующее помещение. Приглушённый свет приятен глазам Геральда, который терпеть не может солнце и всё, что с ним связано. Быстрым шагом, сопровождающимся стуком каблуков, мужчина преодолевает приличное расстояние и останавливается в сотне дюймов от трёх тронов, находящихся в противоположной от входа стороне. В самые лучшие времена на них восседает вся правящая семья: Сатана — на самом высоком, Лилит — его бессменная спутница на протяжении многих тысяч лет — на самом роскошном, отделанном кроваво-красной обивкой с россыпью рубинов по всему корпусу, Люцифер — их любимое, пусть и очень часто разочаровывающее родителей чадо — на самом широком кресле причудливой формы, имеющим что-то общее и с троном отца, и с троном матери. Те, кто являются на аудиенцию, всегда смотрят на властителей снизу вверх, так повелось с самого начала: Сатана не терпит иного взгляда, а любого, кто хочет быть на одном уровне с глазами дьявола, он очень быстро ставит на место посредством гнева, ведь не зря он воплощает собой именно этот грех.       Сегодня правитель в зале один, даже никого из его верховных демонов не видно невооружённым глазом; значит, разговор будет серьёзным. Геральд полон спокойствия, ему абсолютно не за что переживать. Жизнь демона-учителя Сатану никогда не интересовала, ему нет до этого дела, забот и без того предостаточно. Но не зря говорят, что даже у стен есть свои уши, и мужчина уверен: в школе находятся те, кто докладывают владыке обо всём происходящем в учебном заведении.       Геральд глубоко кланяется, а затем выпрямляет спину, готовый выслушать своего повелителя.       — Господин.       — Геральд.       Обращением по имени Сатана обычно заменяет приветствие. Сегодня он в том же облике, что и во время их последней встречи.       — Вы хотели меня видеть? Чем могу служить Вам?       В голосе демона только уважение, вызванное не желанием выслужиться, а искренним почтением к тому, кто управляет Адом на протяжении стольких лет. Несмотря на свою гневливость, владыка безукоризненно справляется с теми обязанностями, что возложены на его плечи, а также успешно подавляет любые попытки бунтарей, которые возникают время от времени, сместить его с трона.       — Как и всегда, я хочу, чтобы ты поведал мне об успехах сына.       — Люцифер в последние месяцы стал более сдержан. Он далеко не всегда идёт на поводу своих прихотей. Да, опаздывает на уроки, да, где-то перебарщивает с нахальством и гордыней, но что уж тут поделать — такова его сущность. Сомневаюсь, что кто-то способен переделать его.       Сатана ждёт только честности от Геральда, и тот прекрасно это осознаёт. Лгать повелителю — себе дороже. Дьявол может легко вторгнуться в разум и выцепить всё, что ему нужно. Так зачем подписываться на заранее провальное дело?       — А его… увлечение Непризнанными?       Ни для кого не секрет, что очень многие Непризнанные были отправлены в лабиринт именно из-за своих чувств к Люциферу. Чувств невзаимных, естественно. Для сына Сатаны это всего лишь развлечение на пару ночей, а для них… эмоциональная привязанность, мгновенно перерастающая во влюблённость.       — Изводит, устраивает проверки на прочность, но предпочитает больше не осквернять своё общество их присутствием.       Пока что всё услышанное целиком и полностью устраивает отца, уставшего от выходок единственного отпрыска. Ему нужен сын, готовый к полноценной жизни в Аду, способный принимать справедливые по дьявольским меркам решения и брать на себя ответственность после их реализации. До сих пор в голове у Люцифера были только развлечения, но седьмой круг обучения, по всей видимости, начинает приносить свои плоды.       — Слышал ещё кое-что… Это правда, что в школу прибыла дочь Серафима?       — Да, господин.       — Что скажешь на её счёт?       — Я не могу сказать очень многого, так как могу довольствоваться только слухами и теми моментами, когда Уокер находится на моих уроках. В ней много света, но…       — Но?       Геральд с готовностью тянет руку, чтобы Сатана сам смог посмотреть, что именно скрывается за этим коротким, но способным изменить очень многое, словом. Владыка пальцами манит своего преданного слугу к себе, не желая подниматься с трона. Демон преодолевает девять ступенек и тут же опускает взгляд.       Вторжение в голову не остаётся незамеченным. Более того, приносит яркие болевые ощущения. Ослепительная вспышка, одна за другой, мелькают перед чёрными глазами преподавателя. Сатана никогда не отличается аккуратностью, когда дело доходит до считывания чьих-то воспоминаний. Несмотря ни на что, Геральд продолжает думать только о Непризнанной, чтобы помочь Дьяволу поскорее найти необходимые моменты из прошлого. Он не утаивает ничего, предоставляет все кусочки для сбора полноценной мозаики: от собственной реакции на новость о том, что Уокер прыгнула в Стикс, до сегодняшней воспитательной беседы.       Как только Сатана отпускает его руку и выныривает из омута воспоминаний, педагог возвращается на своё место, причём делает это, не поворачиваясь к властелину Ада спиной.       — Я думал, что дочь Серафима будет по кротости на одном уровне с овечками из Эдема. А тут… наблюдается какое-то подобие характера.       — Поверьте, мы удивлены не меньше вашего, господин. Но делать окончательные выводы ещё очень рано, всего лишь пять суток прошло. Для составления полноценного образа нужна пара-тройка месяцев.       — Люцифер с ней ведёт себя так же, как и с другими Непризнанными?       — Я бы сказал, гораздо жёстче, чем с остальными. Опять же, полностью картины знать не могу, сами понимаете…       Коротким жестом Сатана прерывает речь учителя, обозначая, что сказанного вполне достаточно, и теперь ему нужно подумать. Если повелитель размышляет, его слугам остаётся только ждать того момента, когда владыка вновь решит обратить свой взор в сторону стоящего перед ним нечеловека.       Воспоминания Геральда, связанные с Непризнанной, заинтересовали Сатану. У девчонки явные задатки ангела, но есть в ней то, что служит в бочке, наполненной до краёв мёдом, ложкой дёгтя. Обрывков прошлого явно недостаточно для однозначных выводов, значит, нужно сделать так, чтобы была возможность иметь полноценное представление о ней и её способностях. В школе должен быть кто-то из его свиты, способный влиться пусть не в ближайшее, но окружение Уокер. На основании его доносов можно будет узнать: действительно ли в ней есть что-то необычное или это обычная серая мышь, только и способная идти по стопам своей святой матери.       — В начале новой учебной недели ждите гостя.       — Могу ли я поинтересоваться, кого именно нам ждать, повелитель?       — Баал. Он прибудет. Хочу, чтобы он понаблюдал за девчонкой. Естественно, под чужой личиной. Пусть побудет преподавателем, подбери для него что-нибудь. И, Геральд… Никто не должен знать, с какой целью прислан Баал. А Люциферу скажи, что это мой приказ.       — Конечно, господин.       — Это всё.       Вновь поклон, а затем ожидание. Гость покидает зал только после правителя, за исключением тех случаев, если он не один или аудиенция назначена кому-то ещё. Только оставшись наедине с гаргулиями, демон решается направиться к выходу, чтобы несколькими минутами позже переместиться в замок.

***

      Освальду тем временем скучать тоже не приходится. Его с перевязанным чёрными бинтами, пропитанными растворами трав из недр Адских полей, горлом доставили в Лимб ещё на рассвете. Это время суток демон терпеть не мог, поэтому раздражение накрыло его волной сразу же по прибытии на остров. Харон новообретённому помощнику совсем не рад: он сам на протяжении тысячелетий великолепно справляется со своей задачей. Но с представителями более низких кругов, коими являются демоны-преподаватели, старик спорить права не имеет, поэтому, скрипя зубами, всё же приветствует юнца и быстро находит ему задание.       — Будешь в чёлн заталкивать тех, у кого характер через края плещется. Перевозить тебе не доверю, мал ещё.       А Освальд и рад стараться. Всё лучше, чем под палящим солнцем торчать в лодке рядом с ещё недавно бывшими людишками. Благодаря получасовым интервалам между «рейсами», у демона есть свободное время. Он проводит его за осмотром местности и изучением местной флоры и фауны.       Ранее в Лимбе и на острове, который является неотъемлемой его частью, парню бывать не приходилось. Этот круг кишит всякой нежитью, которая призвана запугивать недавно умерших, а также избавлять лодку от перегруза. Некоторые упорно не хотят садиться в чёлн и даже предпринимают жалкие попытки бежать. Тут-то таких капризных с широко раскрытыми пастями встречают амфесилии и теодозийи, а если несчастный чудесным образом пережил встречу с этими двумя представителями, то его поприветствует рой шершней, который будет преследовать страдальца до тех пор, пока тот не перестанет дышать. Многим достаточно только устрашающего вида животных, чтобы после смиренно сесть в лодку. Однако к этому прибегают крайне редко: цепких рук Харона в большинстве случаев хватает с лихвой.       Природу этих существ также отличает то, что своих сородичей они никогда не трогают. Адские твари не способны нанести вред демонам, но Непризнанным и ангелам — запросто. В них они видят чужаков. Их суть им непонятна, отчего и вызывает настороженность вперемешку с агрессией.       Отправив очередную «партию» в путь, Освальд решает посидеть в тени, которую создаёт массивная пещера. Шею постоянно покалывает, не позволяя демону забывать о режущей боли. Лекарь сразу сказал, что волдыри никогда не исчезнут с кожи юноши, и ему придётся ходить с повязкой всю свою бесконечную жизнь, потому что без неё они начнут гноиться и мерзко пахнуть.       Поступок Люцифера оставил действительно незабываемое впечатление. Сын Сатаны не любит делиться игрушками, но и Освальду тоже нестерпимо хочется развлечься. Поэтому отступать он не намерен, да и к желанию поиграть прибавляется ещё одна прихоть: Непризнанной нужно отомстить. Не убить, но сделать так, чтобы Уокер прочувствовала ту агонию, которую недавно испытал демон. А после акта правосудия, — именно так его обозвал парень в своей голове, — можно продолжить изводить новенькую, но только действуя предусмотрительнее, чтобы не повторить прошлых ошибок.       Освальд слышит тихий шёпот-бормотание. Он всматривается в траву и видит перед собой морду амфесилии, которая ползёт прямо в его сторону. Это существо, имеющее сине-зелёный окрас, очень похоже на ящерицу, за исключением некоторых особенностей. Во-первых, размер взрослой особи составляет не менее семи футов, а новорождённой — не более одного. Во-вторых, все конечности этих существ шестипалые. В-третьих, если как-то спровоцировать это адское отродье — она в эту же секунду выпустит угрожающий оранжевый ветер из-за головы, а затем через укус впрыснет яд.       Демон тянется к существу, которое уже находится совсем близко к нему, чтобы погладить. Шероховатая кожа кажется Освальду очень приятной на ощупь, а амфесилии нравится этот жест, поэтому она принимается шептать с удвоенной силой и перебирать лапами, приминая траву, чтобы улечься рядом с тем, чья природа чем-то схожа с её собственной.       Слушая бормотанье, демон мысленно перебирает варианты для мести Уокер. Ему отчаянно хочется заставить страдать эту выскочку Непризнанную, но как это сделать? Немой вопрос отражается в серых глазах, а тварь, окончательно разомлевшая от прикосновений Освальда, кладёт свою голову ему на колено и, не моргая, преданно смотрит на него.       Спустя полчаса раздумий, в голове всплывает ещё один факт, касающийся существа, лежащего у его ног: яд, которым они травят Непризнанных и ангелов, растекается по организму очень быстро и начинает действовать спустя каких-то пять минут. Что происходит потом демон не помнит, так как читал об амфесилиях ещё в детстве, но знает наверняка, что жертва очень мучается, а это ведь именно то, что ему и необходимо. Уокер должна страдать. Око за око. Заодно появится возможность освежить память и точно узнать, как действует яд, попадая в кровь Непризнанных.       За эти два дня ему нужно придумать, как незаметно протащить в небесную школу адскую тварь и сделать так, чтобы девушка оказалась укушенной. Освальд коварно улыбается: наказание перестаёт быть таким унылым, когда появляется перспектива чуть позже весело провести время, наблюдая за терзаниями и криками той, что причастна к появлению отвратительных волдырей на его шее.

***

      Та, о ком без перерыва думает демон-интриган, после возвращения из кабинета Геральда возвращается в комнату к Мими, которая уже принялась за собственные сборы и теперь с нетерпением ждёт, когда Вики наконец даст ответ: отправится ли она вместе с ней на Землю или же будет отбывать наказание где-нибудь в Аду, или ещё чего хуже — в Раю.       — Ты не поверишь, но Геральд ограничился только нотациями.       Мими восторженно хлопает в ладоши.       — Обещаю, это будет незабываемый день!       — И какие у нас планы?       Вики пока не разделяет энтузиазма соседки и с опасением в голосе задаёт этот вопрос. Кто знает, что именно дочь Мамона подразумевает под словом «незабываемым»?       — Прежде всего, тебе нужно собрать гардероб. А вечером мы отправимся в клуб, где будем отжигать всю ночь с бокалами виски в руках. Или ты любишь вино?       Уокер, проведя почти неделю в школе, до сих пор понятия не имеет, где же всё-таки ученики берут одежду. По всей видимости, завеса тайны сегодня наконец приоткроется и позволит Непризнанной обзавестись собственными вещами. То, что ей любезно предоставляет Мими, не совсем подходит к стилю Вики, хоть девушка и любит платья, юбки и туфли на каблуках. Но своё есть своё, поэтому первая половина намеченной развлекательной программы их совместного выходного даёт возможность остаться довольной.       — Слушай…       — Да-да?       — Но мы же не нуждаемся в еде и воде… А ты говоришь про алкоголь.       У соседки такое выражение лица, будто Уокер позарилась на самое святое для неё и хочет лишить возможности выпить и оторваться как следует.       — Ну, при этом никто не запрещает пить, сколько влезет. Да и ваши эти земные десерты — просто бомба!       Услышанного вполне достаточно, чтобы согласно кивнуть и уже через каких-то полчаса оказаться на Земле.       — Итак, небольшой экскурс в историю. Вот этот огроменный торговый центр вмещает себя столько магазинов, что парни просто не выдерживают и пулей вылетают, посетив пару бутиков, поэтому, как мы видим…       Мими манерно оглядывается по сторонам и разводит руки в стороны.       — Мы видим, что их с нами нет. Потому что эти неженки начали бы ныть после двух-трёх магазинов, но мы-то с тобой не такие, правда? Идём дальше. Эй, чего зависла, идём, по пути продолжу.       Вики не приходилось ранее бывать в этой части города, считающейся местом жительства элиты, поэтому девушка с изумлением смотрит на десятиэтажное монументальных размеров, будто сделанное из стекла, здание. Возле торгового центра размещена парковка, забитая до отказа автомобилями класса люкс. Разодетые и все на одно лицо девушки с заядлой периодичностью входят и выходят из здания. Одни фотографируются, вторые стоят в очередях за кофе и мороженым в рожках, кто-то с увлечением слушает ораторов об очередном конце света или эко-активистов. Словом, жизнь кипит, как в улье. Непризнанной немного горько осознавать, что у неё никогда больше не будет возможности стать неотъемлемой частью этого движения.       Дочь Мамона не остаётся равнодушной, поэтому одной рукой обхватывает плечи девушки и приободряюще их сжимает. Демонессе умирать не приходилось, поэтому она может лишь догадываться, что чувствует Уокер в эту самую минуту.       — Девятый этаж принадлежит нам. Салон красоты, кафе, магазины… Можешь брать, что душе твоей угодно.       — Мими, не хочу тебя расстраивать, но ты забыла одну ма-аленькую деталь: у меня нет денег.       — У меня тоже. Объясняю один раз: персонал, работающий на этом этаже, прекрасно знает, кто мы такие, поэтому, когда случается такое, что в бутик заходит какой-нибудь условный демон, то продавец даже спрашивать не будет его об оплате…       — А если очередь?       — Ну что ты, как маленькая! Они произносят дежурную фразу об оплате чеком или что-то такое.       — Но если они знают, то почему никому не рассказывают?       — Если с твоей головой хорошенько поработает демон или ангел высшего порядка, поверь, тебе тоже нечего будет рассказать окружающим. Ну что, вперёд?       Дальнейшее их пребывание в торговом центре для Вики словно покрыто плотной сероватой пеленой. Демонессе удаётся затащить Уокер в каждый магазин и заставить перемерить неимоверное количество вещей. В огромные бумажные пакеты, количество которых возрастает в геометрической прогрессии, летит всё: джинсы, брюки, топы, платья, юбки, обувь… Не забывает Мими и про бутик нижнего белья, где уставшая от бесконечных переодеваний Непризнанная при очередной примерке всё больше становится похожа на одного из манекенов.       — Мими, прошу, давай сделаем перерыв, а? Этого мне на год хватит…       Дочь Мамона, в которой Вики теперь увидела и черты, унаследованные от отца — живого воплощения греха жадности, — критически осматривает то, что они самозабвенно сметали с полок магазинов в течение нескольких часов подряд, но ей всё равно кажется, что купленных вещей недостаточно. Она бы с удовольствием прикупила сумочку и шорты, и пару футболок, а ещё часики с позолотой, да и кольца с огромными драгоценными камнями так и манят к себе, словно умоляют забрать их с прилавков.       — Хорошо, но я бы ещё зашла за косметикой и…       — Мы обязательно зайдём, но в другой раз, хорошо?       Оставив пакеты на хранение в бутике, девушки бредут в сторону кафетерия, чтобы скрасить перерыв и перевести дух. Демонесса чуть ли не урчит от удовольствия, когда перед ней появляются ароматный кофе и огромный кусок шоколадного торта с вишней. Вики следует примеру Мими и заказывает то же самое.       — Мими, мы вот почти неделю вместе живём… А я о тебе ничего и не знаю.       — А что тебя интересует?       — У тебя есть какие-нибудь увлечения?       К удивлению Уокер, девушка краснеет и вымученно улыбается уголками губ. Её смущение связано с тем, что подобные темы в кругу демонов обычно они не обсуждают, никого из её собратьев не интересует содержимое внутреннего мира.       — Даже не знаю, что тебе рассказать, Вики…       — Что-то мне так не кажется, колись!       — Ну… Когда у меня остаётся свободное время после выполнения заданий на Земле, я хожу в театр. Смотрю спектакли, наблюдаю за актёрами, которые так сильно вживаются в роль, что всё действие назвать игрой язык не повернётся. Я ведь гораздо старше, чем выгляжу в этом человеческом облике… И многое видела. Сценарии с каждым годом становятся всё интереснее, а актёры и их игра однозначно стоят внимания.       Откровение Мими ошарашивает. Кто бы мог подумать, что взбалмошная демонесса, редко сидящая на месте и любящая вставлять ядовитые комментарии с поводом и без, будет в восторге от земного времяпровождения? На одной чаше весов, вопящий от восторга и держащий в руках кучу пакетов неконтролируемый шопоголик, а на другой — заядлый театрал со взрослым мировоззрением.        — А тебе бы хотелось самой принять участие в спектакле? Побыть актрисой?       — Актрисой?       Дочь Мамона отправляет в рот очередной кусок пирожного и запивает кофе. Она выглядит такой довольной, что всем своим видом подтверждает высказывание: для счастья многого не нужно.       — Ты же понимаешь, перед демонами стоит другая задача…       — Но хотела бы?       — Возможно, но думаю, что мне это быстро надоело бы… Поэтому предпочитаю любоваться издалека и не так часто, чтобы не успело приесться.       — А твои родители? Я знаю, что ты дочь Мамона и бывшей Непризнанной, но на этом всё…       Мими задумчиво водит ложкой по опустевшей тарелке. Убедившись, что от этих движений ничего не меняется, девушка жестом подзывает к себе официанта и просит его принести ещё пару кусочков обожаемого ею торта.       — Ты лучше задавай вопросы, потому что так рассказ может затянуться на вечность… И тогда официанты будут вынуждены закрыть кафе, потому что им нечего будет приносить, так как всё сладкое очень скоро окажется тут.       Она указательным пальцем тыкает в свой плоский, без единой складочки, живот, довольно улыбаясь и делая очередной глоток ароматного напитка.       — Эм… Хорошо. Как твои родители познакомились?       — Отца пригласили на один из уроков… Кто, как не он, лучше расскажет об алчности и четвёртом круге Ада? Мама увидела его и всё, пропала.       — Она уже тогда определилась, кем хочет быть?       — Нет. Но им же никто не запрещал разговаривать, видеться… Определилась мама после экскурсии в свой будущий дом.       Вики замечает, что как только речь заходит о матери, Мими тут же меняется в лице, а в голосе проскальзывают сентиментальные нотки.       — И ни разу не пожалела о своём решении?       — Нет. Честно говоря, даже не представляю маму среди ангелов. Брр-р, жуть какая!       А Уокер саму себя не видит ни среди одних, ни среди других. Такое ощущение, что она взяла от ангелов и демонов понемногу и из-за этого теперь вынуждена зависнуть посередине.       — А братья и сёстры у тебя есть?       Её соседка хохочет.       — Да полно! Ты хоть представляешь, сколько моему отцу лет? И сколько за это время детишек он успел заделать?!       — Просто в книгах это не описано, поэтому…       — У, дорогая, да ни у одного автора не хватит терпения описывать все папочкины похождения и его стабильно рождающихся отпрысков. Забей.       Их недавно начавшийся разговор по душам прерывает появление пятерых незнакомых Вики парней, одетых, как и все демоны, во всё чёрное, и держащих пакеты в руках.       — Мими, да ты с ума сошла! В этот раз скупила все магазины?       — Во-первых, не все, а только половину, а во-вторых… Так и быть, я облегчу вам задачу.       — Уж будь любезна.       Шопоголик с большой буквы поднимается со стула и вальяжной походкой от бедра направляется в сторону парней, которые с обожанием смотрят на неё. По очереди заглянув во все пакеты, девушка забирает один из них и, чмокнув обомлевшего демона, дефилирует обратно.       — И это всё, Мими? Чёрт тебя возьми, ты взяла пакет с какими-то двумя тряпками.       — Но это же целый пакет! И не с тряпками, а с суперскими платьями. Всё, Тонни, не утомляй меня.       — Ладно-ладно. Пошли, парни.       Горько вздохнув, те следуют к лифту, путаясь в ногах и постоянно упоминая имя владыки Ада.       — Так, на чём мы остановились?       — А кто это был, Мими?       — У детей Мамона всё-таки есть некоторые привилегии. И это одна из них. Считай их… моими помощниками.       Вики беспокойно ёрзает на стуле, стесняясь задать ещё один вопрос демонессе. Ей было очень любопытно услышать что-нибудь про Данталиана, того красавчика-преподавателя, с которого Мими глаз не спускала на недавнем занятии. Может, Ади слегка преувеличил, и демон-педагог не так уж сильно интересен её соседке?       — Я же вижу, что ты хочешь что-то ещё спросить, и стул, между прочим, тут совсем не причём. Давай, милашка Ви.       Подобное обращение впервые срывается с губ демонессы, и Непризнанная мгновенно корчит кислую мину, едва услышав эти два приторных словечка в стиле всего того же Ади.       — Тебе на самом деле нравится Данталиан?       Мими театральным жестом смахивает отсутствующую капельку пота со лба, а потом сразу расслабленно откидывается на спинку стула и с безразличием смотрит в потолок, наблюдая за мерцанием разноцветных лампочек.       — Данталиан мне очень интересен, да, но я не рискую сама предпринимать какие-то шаги в его отношении, потому что…       — Может получиться так же, как и с театром?       — Да. Он красивый, очень сильный и харизматичный, но это то, что видно со стороны… Хотя, знаешь?       Её взгляд возвращается к Уокер.       — Уже совсем скоро мне представится возможность узнать его получше. Мы пойдём на свидание, вот тогда и узнаем, будет ли он всё так же нравится или… Нет повести печальнее на свете, чем…       — …повесть о Ромео и Джульетте.       Вики заканчивает фразу за Мими, что той приходится по вкусу. Наконец расправившись с заказанным сладким и допив кофе, девушки не спеша бредут в сторону салона красоты, где проводят ещё несколько часов, приводя себя в порядок перед походом в ночной клуб. Демонесса во время косметических процедур увлечённо рассказывает о том месте, куда они собираются пойти.       На выходных ученикам небесной школы позволяется отвлечься от своих забот и на время отложить мысли об учёбе. Именно по этой причине многим нравится процесс вечного обучения: во время службы в Раю или Аду настолько часто отлынивать от работы не получится, поэтому им проще пять суток в неделю посидеть за партой и учебниками, чтобы потом за пару дней наверстать упущенное, беззаботно танцуя или выпивая, сидя в баре.       Ночной клуб не принадлежит ни демонам, ни ангелам. Помимо них и Непризнанных, это заведение кишит простыми смертными, поэтому небесные существа предпочитают собираться в кучи и проводить время на одном этаже, чтобы, в случае спровоцированных кем-то в чёрных одеяниях потасовок, была возможность мгновенно решить проблему на месте, без вмешательства полиции или кого-то из учителей.       — Если клуб для людей, то… как же вы расплачиваетесь за алкоголь?       — Вики, ты из какого века? Тебе никогда не передавал коктейль… мужчина, сидящий вон за тем столиком?       Девушка отрицательно мотает головой, потому что будучи живой она не была большим любителем вечеринок. Максимум, на что её хватало, так это на домашние посиделки с подругами или совместные вылазки в кафе.       — Поверь, когда ты эффектно войдёшь в клуб в этом платье… то все парни будут готовы не то что коктейль заказать, а с радостью предложат руку и сердце.       «Да, облегающее мини и коктейли от парней — это то, чего мне явно не хватает.»       Клуб встречает их с распростёртыми объятиями и громкой электронной музыкой, от которой у Вики моментально закладывает уши. Через шаг Непризнанная одёргивает красное платье с открытой спиной, которое так и норовит показать миру все прелести. Мими тащит её за руку на верхний этаж, где их уже дожидаются ребята. При виде девушек Ади одобрительно кивает, а Энди не удерживается и присвистывает от восторга.       — А где Лора? А Дино?       — Не представляю малышку Лору в этом месте, полном похоти и разврата.       — А очень зря!       Голос ещё одной Непризнанной раздаётся прямо за спиной Уокер. Наряд Лоры сильно отличается от её собственного: джинсы и мешковатый свитер — ничего вызывающего и экстраординарного. Вики даже становится неловко за свой внешний вид. И какого чёрта она вырядилась так, словно жаждет мужского внимания? Демонесса толкает её в бок, возвращая из омута тревожных мыслей на грешную землю.       — Лора, а ты умеешь удивлять!       Сэми дружески обнимает присоединившуюся к ним девушку. С каждым днём он всё больше и больше убеждается, что совсем скоро к ангелам присоединится действительно чистая и светлая душа. Непризнанные очень редко мгновенно определяются с выбором расы, долго мечутся, примеряя на себя оба облика, и крайне боятся ошибки. Например, смотря на Вики, которая о чём-то громко спорит с Мими, нельзя однозначно сказать, к чему она больше склоняется.       — Энди, пойдём танцевать?       Не дожидаясь его согласия, Лора тянет его, не особо сопротивляющегося, на танцпол. Двигается парень не совсем в такт музыке, но партнёршу это не волнует. Сегодня она разрешает себе немного расслабиться и забыть об учебниках, дожидающихся её в комнате.       — Раз Лора тут, то, может, и Дино придёт?       — Дорогуша, ну что ты заладила? Ангел Фенцио не одобряет подобное времяпровождение, поэтому нашего ангелочка мы здесь не увидим. Мими, ты не против, если я украду у тебя Вики? Сэми, ты как?       — Абсолютно не возражаю. Если что, я в баре.       — Я же знаю, что все остальные танцы — мои, Ади.       Включив режим джентльмена, который обычно находится в коматозном состоянии, Ади подаёт Непризнанной руку и, убедившись, что та в ответ тихонько сжала его ладонь, увлекает девушку за собой. Они становятся прямо в центре, так, что все прожекторы и тысячи огней оказываются направлены на их. Демон кладёт руки на талию Вики и прижимает к себе поближе. Подстроившись под ритм, пара целиком отдаётся танцу. Уокер откидывает голову назад, чувствуя, как неистово колотится её сердце. Каждая клеточка пропитывается неуёмной энергией, заставляя отдаться во власть ощущений.       Увидев, что Непризнанная расслабилась, Ади опускает руки чуть ниже, на ягодицы. Вики, не теряющая контроля ни над собой, ни над демоном, тут же возвращает его ладони на место.       — Ади, я даже не пьяна, а ты так наглеешь.       — То есть тебя нужно напоить? Намёк понял.       — Дурак.       Он смеётся, но больше не предпринимает подобных попыток. Дружеские отношения, которые постепенно между ними устанавливаются, более чем устраивают.       Пока одни с упоением отплясывают, забыв обо всём, другие предпочитают просить официанта принести очередной поднос со стаканами, наполненными виски.       — Ты видел это?       Сделав глоток, Ости утирает губы ладошкой и с обожанием смотрит на Люцифера. Они сидят в вип-ложе, скрытые от посторонних глаз, но имеющие возможность наблюдать за остальными. Танцующие у них, как на ладони. Сын Сатаны пришёл сюда только потому, что его пассия захотела немного развлечься вне стен Ада и школы, надоевшей до жути. Ему и самому осточертело бродить по замку, а дома для него работы нет, и это будет продолжаться до тех пор, пока он не закончит обучение. В этом году демон намерен поставить жирную точку и попрощаться с детским садом, который кишит ангельскими созданиями и Непризнанными, большая часть которых преследует его изо дня в день, настойчиво пытаясь добиться хоть капельки его внимания. Уж кого-кого, а навязчивых представительниц прекрасного пола Люцифер терпеть не может.       — Видел — что?       — Ади пытался полапать дочурку Серафима, но ему дали от ворот поворот. Интересно, дело в нём? Или эта… настолько крепкий орешек, что не нарушит любимое правило Непризнанных?       Она задумчиво говорит это, не сводя глаз с танцующей парочки. Всё в ней так и жаждет будоражащего зрелища со спецэффектами. Жертву демонесса уже нашла, остаётся придумать, что сделать.       — Кто это у нас тут уединился?       Голос Данталиана, плюхнувшегося рядом с сыном Сатаны и его спутницей на диван, не способен перекричать музыку, поэтому половина сказанного пролетает мимо их ушей. Преподаватель без разрешения берёт стакан с виски и залпом опустошает его. В отличие от своих коллег, проводящих выходные либо скучно и уныло в замке, либо в Аду, он любил вечеринки и то, что обычно происходит после них. Этим парень разительно отличается от остальных педагогов, которые старше его в разы и пока не желают видеть в сравнительно молодом, хоть и невероятно талантливом, демоне ровню себе. По крайней мере, именно такое отношение к нему у ангела Фенцио и Геральда; Мисселина же предпочитает прямо никак не обозначать свою позицию касаемо образа жизни Данталиана.       — Привет, Данталиан.       — Вечер добрый, Люцифер, Ости. Скучаете?       Девушка не даёт возможности дьявольскому отпрыску ответить, поскольку сама решает задать педагогу вопрос.       — Как думаешь, Уокер действительно такая правильная и неприступная или прикидывается?       Они бросают взгляд в сторону Вики, которая теперь танцует уже с двумя парнями. Её тело сексуально извивается, но девушка не забывает как будто невзначай поправлять пресловутое платье. Сэми и Ади лукаво улыбаются, но вслух ничего не говорят. Хочет соблюдать дистанцию и не позволять лишнего — пусть так и будет.       — Хм, даже не знаю… Я её видел-то один раз, как тут судить… Можно устроить проверку. Ты как, Люцифер?       — Почему бы и нет? Ости хлопает в ладоши: наконец-то её спутник отвлёкся от своих мыслей.       — Люци, давай проверим, что она сделает, если ты позволишь себе немного лишнего?       — Ты предлагаешь мне полапать Непризнанную? Мне что, больше заняться нечем?       «А ведь и впрямь, нечем.»       — Тебя же никто не заставляет её целовать, просто…       Она берёт его руку, кладёт себе на грудь и сжимает, затем, продолжая руководить, опускает её к бёдрам, заставляя переключиться на внутреннюю часть, где кожа совсем нежная. Только демонесса собирается продолжить и перейти к самому интересному, как Люцифер жестом останавливает ненужные «пояснения».       — Спорим, что она готова будет упасть к его ногам всего лишь через один танец?       — Люци, я, конечно, не сомневаюсь в твоих способностях, но спор есть спор, поэтому ставлю на то, что Уокер сможет дать тебе отпор.       — На что спорим?       — На желание.       — Ости, не боишься проиграть? Мало ли, какое желание я загадаю.       — Мечтай, Данталиан.       Пока демоны обсуждают условия пари, Люцифер с интересом разглядывает танцующую без передышки девушку. Ярко-красное платье отлично подчёркивает фигуру и имеющиеся достоинства, а открытая спина способна распалить фантазию любого мужчины. Её руки скользят по собственным бедрам, а ровные длинные ноги… Как жаль, что она простая Непризнанная, чьи ровные длинные ноги перед ним раздвигаются по щелчку пальцев.       — Люци?       Он осушает стакан, поправляет рубашку и встаёт с дивана. Сейчас в нём плещутся исключительно азарт и охотничий инстинкт. Ему плевать на спор Ости и Данталиана. Демон уверен в собственных навыках соблазнения девушек, особенно, таких, как Уокер. Бедные овечки, прикидывающиеся непорочными, обычно оказываются очень страстными в постели, готовыми выполнить любую просьбу Люцифера, даже самую непристойную и выходящую за грани разумного.       Мужчина не торопится и решает подойти к Непризнанной со спины. Та, пока ничего не подозревая, жестом показывает танцующим ребятам, что нужно сделать тайм-аут.       — Парни-парни, подождите, я только сниму туфли. На этих штуках…       Она указывает на туфли на высокой шпильке, которые Мими специально подобрала для сегодняшнего вечера. Купили, вернее, просто взяли они их под лозунгом: «На уроках Данталиана, конечно, не погонять, но для клуба — отличный вариант.»       — Даже не попрыгать нормально…       Девушка слегка наклоняется, не забывая, что одно неаккуратное движение — и кусочек ткани, скользящий туда-сюда, с удовольствием предоставит на обозрение её бёдра. Пальцы никак не могу найти застёжку. Вики только собирается присесть, чтобы наконец избавиться от обуви, как чувствует, что кто-то всем телом прижимается к ней сзади. Чьи-то пальцы обхватывают талию и стискивают, вынуждая её выпрямиться, но не позволяя развернуться.       — У вас такие лица, будто у меня за спиной сам Сатана.       — Ты почти угадала, Вики.       Сэми отвечает севшим голосом и непроизвольно берёт Ади за руку. Тот, опешив, не сразу находится с ответом. И надрало Люцифера всё испортить. Им ведь было действительно весело вместе, а теперь придётся оставить Уокер наедине с дьявольским отпрыском.       — Брысь отсюда.       — Ади, Сэми, не уходите.       Те растерянно переглядываются. Вступать в открытое противостояние никто из них не рискнёт, и, в конце концов, не будет же Люцифер при целой толпе народа творить нечто из ряда вон выходящее.       — Мне повторить?       — Вики, мы в бар.       Парни оставляют их одних. У Непризнанной сбивается дыхание, она пытается вырваться из тисков и повернуться к мужчине лицом, но тот продолжает крепко держать её, но уже положив одну руку на живот.       — Этого всего лишь танец, Уокер. Чего ты так боишься?       Люцифер руководит ею, как марионеткой. Их бедра качаются в такт медленной музыке, которую, словно назло девушке, включил ди-джей. Задавая свой вопрос, демон нарочно шепчет ей на ухо, намереваясь свести с ума сексуальным баритоном.       — Люцифер, отпусти.       — Ты слишком напряжена. Расслабься, дорогуша.       Он не спешит приступать к самому интересному, зная, что может спугнуть. Свободной рукой медленно перекидывает волосы на одну сторону, не забыв перед этим пропустить каждую прядь сквозь пальцы, открывая доступ к тонкой шее. Вики уже не сопротивляется, что не может не радовать сына Сатаны. На мгновение ему даже кажется, что Непризнанная покорилась ему, потому что девушка продолжает плавно двигаться, не выныривая из омута манящей музыки, несмотря на то, что он делает.       Уокер не может объяснить, что чувствует. Она прекрасно осознаёт, что для Люцифера это просто очередная забава с очередной Непризнанной. Все жесты, хоть и безумно приятные, кричат о самодовольстве и об уверенности. Ладонь, продолжающая скользить в области талии, заставляет кровь кипеть, а жар, который до его появления беззаботно плескался во всём теле, теперь сосредотачивается внизу живота.       Горячее дыхание демона опаляет открывшийся участок кожи, заставляя покрыться мурашками. Он целует её в шею нарочито медленно, оставляя влажный след. Это действие служит отрезвляющей и смачной пощёчиной для Вики, которую девушка прописывает самой себе. Уокер наступает ему на ногу, вынуждая отпустить её. Непризнанная разворачивается и с вызовом смотрит в алые глаза. Люцифер ещё никогда не стоял так близко к ней, поэтому Уокер пользуется возможностью и запоминает каждую чёрточку на его мужественном лице.       «Почему сын Дьявола не может быть уродцем? Почему ему обязательно быть таким… таким?»       — Найди себе другой объект для удовлетворения потребностей.       Говорит это на выдохе. Именно так любит делать он сам. Непризнанная почему-то хрипит, и эта фраза не производит нужного эффекта, но всё же заставляет гордиться собой хотя бы за то, что произнесла это вслух.       Демон бесцеремонно стискивает её бедро: грубо и совсем не заботясь о том, что чувствует девушка. Не задумываясь о последствиях, Вики хватает мужчину за шею и сильно, как считает сама Уокер, сжимает. Сын Сатаны этот жест даже за физическое воздействие воспринять не может, но его выводит из себя другое.       Эта. Серая мышь. Схватила. Его. За шею.       Люцифер тут же отдёргивает руку и отодвигает от себя Непризнанную. В его глазах появляется недобрый огонь, не предвещающий ничего хорошего для стоящей напротив Уокер. Она чуть отклоняется, но, не желая уступать, остаётся на месте, сверля мужчину глазами.       — Никогда, — ты меня слышишь, Уокер? — никогда не вздумай это повторять.       — Иначе — что?       Он резко хватает её за запястье, притягивая к себе. Кожу вновь нестерпимо жжёт, как тогда, на занятии у Геральда. Но Вики терпит, сжав зубы и изо всех сил силясь не разрыдаться от боли. Ей кажется, что рука вот-вот воспламенится.       — Люцифер, эй, остынь.       Появление Данталиана, который, взяв сына Сатаны за плечи, оттаскивает его подальше от Непризнанной, оказывается спасительным для Вики.       — Прошу простить моего друга, он был весьма… кхм. Не сдержан.       — Я испепелю тебя, Уокер. Даю тебе слово. И поверь, я его сдержу.       Возбуждение и приятная дрожь, которую она испытывала во время танца с ним, исчезает. Вики порывается вперёд, желая ответить демону, в очередной раз пробудившего в ней целый спектр негативных эмоций. Но вовремя подоспевшие Мими, Ади и Сэми не дают ей этого сделать. Рука демонессы опускается на рот Непризнанной, призывая молчать. Дочери Мамона однажды пришлось собственными глазами видеть, на что способен Люцифер в состоянии гнева — ещё раз становиться свидетелем подобного зрелища у неё желания нет.       Их разводят друг от друга, опять ставя по разные стороны баррикад. Но что в вип-ложе, что у барной стойки первые несколько минут царит абсолютная тишина. Никто не решается завести разговор.       Ости и Данталиан, видя, как гневно раздуваются ноздри демона и как сильно тот сжимает губы, просто не хотят попасть под горячую руку в прямом смысле этого слова. Они и предположить не могли, что простое пари будет иметь такие последствия. Ожидалось, что это будет игра, как обычно, когда дело доходит до Непризнанных, но в этот раз… Люцифер превзошёл сам себя, и дело не в том, что ему не удалось соблазнить Уокер, нет. Он мог навредить девушке, что стало бы нарушением школьных правил, в которых есть пункт о неприкосновенности Непризнанных, так как многие из них банально не в состоянии противостоять демонам, и подписало «смертный» приговор сыну Сатаны: ещё один год обучения. За секундный порыв мужчина будет расплачиваться триста шестьдесят пять дней, изнывая от скуки и повторяющихся школьных будней.       Мими щелчком пальцев просит бармена наполнить стакан виски. Тот беспрекословно выполняет просьбу сексуальной девушки, бросая в сторону их компании заинтересованные взгляды. Ребята выглядят какими-то подавленными, такие физиономии в клубе в разгар вечеринки — редкость.       Демонесса протягивает бокал с янтарной жидкостью Непризнанной, угрюмо терроризирующей взглядом гладкую поверхность стойки. Та, недолго думая, за один глоток выпивает содержимое и даже не морщится, всё ещё пребывая в состоянии шока. Девушку одолевают смешанные чувства, но в голове позёмкой стелется туман, состоящий исключительно из страха. Если до этого угрозы Люцифера воспринимались как шутка, то сегодня, увидев в его глазах жгучую ненависть и презрение по отношению к ней, она поверила. Поверила в каждое слово. Таким убедительным мужчина прежде не был.       В двух концах зала почти одновременно подводят итоги спора. Только парадокс в том, что о нём знала компания, состоящая исключительно из демонов.       — Ты победила, Вики.       Говорит Ади, приободряюще сжимая её плечо. Сейчас в парне, помимо имеющейся симпатии, говорит уважение. Он видел Непризнанных, демонесс, даже ангелов, которые не могли бороться с влечением к главному искусителю школы. Из века в век Люцифер улучшал свои навыки не только в плане учебы, но и делал очевидные успехи, постигая искусство обольщения. И сегодня во Вселенной сына Сатаны грянул гром. Ему отказали, так ещё и попытались противостоять — эдакое комбо.       — Ты победил, Данталиан.       Тихо произносит Ости, стоя неподалёку от Люцифера. Зная своего спутника уже очень долгое время, она знает, что сейчас к нему лучше не приближаться. Ему нужно дать время остыть. Теперь демонессе становится даже жаль Непризнанную — ничем хорошим для неё это не закончится.       — Да, Данталиан, загадывай желание Ости.       Сын дьявола оживает и возвращается в реальность. Сейчас он понимает, как мог сглупить. А всё из-за того, что Уокер не поддалась его чарам. Никто. Никто, мать его, до этого не отказывал ему, а уж тем более — не хватал за шею.       Дочурка Серафима устояла. Но Люцифер знал, что она чувствовала возбуждение, стоя к нему спиной. Такое состояние перепутать нельзя ни с чем. Серая мышь хотела его, но всё равно нашла в себе силы сказать «нет». Смогла удивить и немного выделиться из серой толпы Непризнанных впервые за неделю своего пребывания здесь. Все предыдущие события — ничего незначащие для него мелочи.       — Обязательно, Люцифер. Только схожу в понедельник на свидание с Мими.       — Почему не завтра?       — Думаю, кто-то завтра будет отсыпаться после бурной ночки…       Преподаватель кивает головой в сторону бара, где Вики, Ади, Сэми и выше упомянутая демонесса уже принимаются за вторую бутылку виски.       — Детишки снимают стресс, как здорово.       Ости почти пропевает эти слова, занимает своё место на диване и прижимается к Люциферу, кладя голову ему на грудь. Он обнимает её, чем несказанно удивляет демонессу. Обычно мужчина не проявляет никаких чувств на публике.       — Говорю сразу, тащить их на себе в водоворот не буду, потому что я собираюсь хорошенько надраться. Вы как?       — С радостью.       — Поддерживаю.       Обе стороны топят чувства в алкоголе. Напиток приятно обжигает горло, дурманя разум, позволяя отвлечься от насущных проблем. Когда они проснутся — беды свалятся на их головы, как снежная лавина, сходящая с гор. Но это будет завтра. Сегодня же… Ночь, музыка и виски.