Душераздирающие крики и непрекращающиеся мольбы о помиловании встречают Вики и Люцифера на девятом кругу Ада. Демон нарочно перемещает их не в тронный зал, а к камерам с теми заключёнными, для которых владыка чистилища ещё не определил наказание: увиденное точно отвернёт Непризнанную от его расы.
Вики слышит эти вопли и еле сдерживается, чтобы не закрыть уши. С обеих сторон, из скрытых мраком камер, к ним тянутся костлявые руки, порой без кожи, желающие ухватиться за неожиданных гостей и попытаться просить о пощаде и свободе. Уокер жмётся к Люциферу, наплевав на предрассудки и собственные принципы.
— Что их ждёт?
— Думаю, самое весёлое приключение в их жалких жизнях.
— Как ты можешь быть таким высокомерным и бесчувственным?
Она дёргает демона за рукав чёрной рубашки, вынуждая остановиться и повернуться к ней лицом.
— А как ты можешь быть такой несносной и бесстрашной? Мы здесь одни, Уокер. Никто из твоих так называемых «друзей» не прибежит к тебе на помощь. Не приходило ли тебе в голову, что здесь, в моём доме, ты не в безопасности?
Девушка только делает замах, чтобы влепить дьявольскому сыну пощечину, как тот перехватывает её руку, в очередной раз демонстрируя отменную реакцию. Он сжимает ладонь Вики, не позволяя освободиться и отодвинуться от него. Взгляд Люцифера падает на губы Уокер, которые слегка приоткрыты и дрожат из-за прерывистого дыхания.
— Не делай так больше.
Недобрый блеск алых глаз подтверждает таящуюся в этой короткой фразе угрозу. Отпрянув от Непризнанной, как от прокажённой, мужчина поворачивается к ней спиной, намереваясь всё-таки дойти до тронного зала. Из-за того, что дальнейший путь они проводят в гробовой тишине, Вики от скуки и любопытства принимается смотреть по сторонам.
Естественный свет на девятый круг не проникает по вполне понятным причинам. Длинный коридор с камерами, выставленными напоказ попавшим по своей или не совсем воле гостям, освещается с помощью факелов, чьё пламя создаёт ужасающие тени на стенах со скалистыми выступами. Возле каждой такой клетки стоят недвижимые охранники. На миг у Непризнанной создаётся ощущение, что стражи — просто чересчур реалистичные мраморные статуи. Однако услышав командный возглас, заставивший на какие-то десять секунд всех пленников замолкнуть, Уокер понимает, что это живые демоны, у которых просто нет прав на лишние телодвижения, если того не требует служба.
Воздух здесь спёртый, с непривычки обоняние Уокер распознаёт целый букет неприятных ароматов: запах разлагающейся плоти, крови и чего-то палёного. Девушка морщит нос, стараясь не отставать от Люцифера, чьи шаги задают быстрый темп их шествию.
— Помогите…
— Прошу, освободите, умоляю вас…
— Заберите меня отсюда!
Это голоса, полные обречённости и страданий, заставляют сердце ёкнуть. Глаза пленников ярко выделяются на мрачном фоне окружающей обстановки: обезумевшие от боли и с покрасневшими белками из-за лопнувших сосудов.
Перед огромными дверями в тронный зал её провожатый застывает, дожидаясь, когда Вики с ним поравняется.
— Тебе ведь объяснили, как следует разговаривать с моим отцом?
— Да.
Уокер чувствует, как холодеют кончики пальцев, и списывает это на волнение перед знакомством с самим владыкой чистилища. Ей до сих пор непонятно, для чего организована встреча. Вряд ли Сатане нужно её мнение относительно случившегося ночью, да и на обычное проявление интереса не похоже — Непризнанная лишь мелкая сошка в этом мире, о чём с завидным постоянством напоминают Люцифер и Ости, придумывая обидные прозвища и нелестные эпитеты. Трепет крыльев, спрятанных от чужих глаз, отдаётся в груди лёгкой щекоткой, успокаивая девушку.
Демон толкает одну из дверей и пропускает Вики вперёд, в кои-то веки позволив вежливости взять вверх. Зал, к огромному облегчению гостьи, пуст. У неё будет время освоиться, перевести дух и окончательно настроиться на разговор с самим дьяволом.
— Отец! Непризнанная здесь.
Люцифер взывает к родителю сразу, как только его нога ступает в огромных размеров помещение. За сегодняшний день он уже второй раз перемещается сюда: бывать здесь так часто за столь короткий промежуток времени ему не приходилось очень давно.
Ступая по залу, Уокер не может не обратить внимания на три величественных трона. Они целиком и полностью завладевают её вниманием, заставляя забыть про недружелюбного вида каменных гаргулий, которые, учуяв посторонний запах, спешат ожить. Делают это они максимально незаметно для Непризнанной, чтобы, в случае чего, сыграть на эффекте неожиданности и напасть на существо, отличающееся от них своим нутром.
— Не ожидал увидеть вас так скоро.
Голос, несильно отличающийся от тембра Люцифера, отвлекает Вики от пересчитывания драгоценных камней на корпусе одного из тронов. Она оборачивается, чтобы посмотреть на того, о ком ходят легенды, и чьи самые выдающиеся деяния подробно описаны в одном из учебников. Сатана входит в зал не один, а с целой процессией, состоящей из пятерых незнакомых Уокер демонов.
Облик владыки Ада идёт вразрез с её представлениями. В своих мыслях девушка представляла его гораздо старше, с лёгкой проседью и короткой бородой. Однако в реальности перед ней предстаёт высокий мужчина лет сорока, с чёрными, даже будет правильнее сказать, насыщенно чёрными волосами и бордовыми, гораздо темнее, чем у его отпрыска, глазами. Одет Сатана очень элегантно: костюм-двойка, из-под пиджака которого выглядывает гранатового цвета рубашка, отлично сочетающаяся с платком в переднем кармане.
Пользуясь заминкой, Люцифер оставляет Непризнанную в одиночестве, а сам занимает своё место. Из-за её сильных эмоций, связанных с появлением отца, неприятный запах вишни давит на его лёгкие сильнее, чем обычно.
Демоны, сопровождающие Сатану, останавливаются рядом с Вики, а их господин садится на трон, расправляя плечи и с хитрым прищуром рассматривая дочь Серафима. Ничего выдающегося в её внешности он не находит. Та же Ости гораздо симпатичнее и ярче. Одни бёдра чего стоят…
Под пристальным взглядом владыки девушке становится неуютно. Остатки уверенности в себе таят сразу, как только свита становится по обе стороны от неё, заставляя чувствовать себя максимально некомфортно в окружении тёмных существ.
— Мисс Уокер, так полагаю.
— Вики Уокер.
— Виктория, значит.
Поправлять дьявола, который исковеркал её имя, Непризнанная не рискует. Она запоздало вспоминает, что забыла поклониться, поэтому решает исправить непростительную ошибку, наконец выразив этим жестом уважение и почтение.
Сатана удовлетворённо кивает, всё-таки дождавшись от девчонки того, с чего гости начинают аудиенцию с ним. Единственное, что его смущает, так это аура Люцифера, которая вместо привычной лавы в жидком состоянии сейчас похожа на застывшую массу, грозящуюся вот-вот превратиться в глыбу. Сын взволнован или зол — одно из двух. Причём свои истинные чувства он пытается спрятать за маской безразличия.
— Представляться не буду. Уверен, ты знаешь, кто перед тобой.
— Простите…
— Да?
Люцифер откидывается на спинку трона и закидывает одну ногу, согнутую в колене, на другую, в попытке хоть как-то сбросить напряжение, которым пропитана буквально каждая его мышца.
— Как мне к вам обращаться?
— Повелитель или господин.
Сатана усмехается, услышав столь глупый вопрос от Непризнанной. Конечно, подобные ей редко удостаиваются такой чести, поэтому казусов, похожих на этот, в разговоре избежать точно не удастся.
— Но ведь… Я не выбрала сторону, поэтому не могу называть вас повелителем… Разве нет?
Сын дьявола тяжело вздыхает, заставляя тем самым Вики обратить на него внимание. Качая головой, мужчина без слов предупреждает её, что она играет с огнём.
— Забыл сказать, отец, у Уокер любимое хобби — задавать кучу глупых вопросов.
— А у тебя — вставлять везде и всюду язвительные комментарии. И ничего, я же терплю.
Один из стоящих рядом демонов порывается схватить её за руку, чтобы хорошенько встряхнуть за дерзость. В подобном тоне с сыном Сатаны не разрешается разговаривать даже верховным представителям их расы, несмотря на то, что при них господин в недалёком прошлом очень часто переходил на крик, разговаривая с единственным отпрыском. Дьявол же остаётся равнодушным к саркастичному выпаду в адрес сына, а Люцифер из последних сил сдерживает свой гнев, так и норовящий выплеснуться наружу.
— Всё же настаиваю, мисс Уокер, чтобы вы называли меня именно так, как я сказал ранее. Но вернёмся к цели вашего визита сюда. Мой сын рассказал о том, что случилось сегодня ночью. Более того, Люцифер нашёл виновного и привёл сюда, чтобы я смог судить Освальда по всей строгости наших законов. Я назначил временную меру наказания, отправив маленького подлеца на седьмой круг на несколько часов. Уверен, вы хотите взглянуть тому, чьи действия заставили вас страдать, в глаза.
Вики сглатывает слюну. У неё нет желания видеть Освальда. Мозгу проще принять то, что демон где-то отбывает наказание, чем лицезреть его перед собой.
— Нет, господин.
Второе слово Непризнанная говорит через губу: ей становится противно от этого обращения. Как будто она уже примкнула к стороне демонов и признала власть Сатаны.
— От такого отказываться нельзя. Бельмонт!
Тот материализуется в зале, держа за шкирку одетого в лохмотья Освальда. От кожи провинившегося ученика небесной школы идёт пар. Вики бросается в глаза обезображенная жуткими волдырями шея.
Демон, дрожа и едва стоя на ногах, делает попытку поклониться владыке, а затем выпрямиться.
— Ну, как вам, мисс Уокер? Как думаете, Освальд осознал, что натворил?
Серые глаза застывают в немом крике. Багровый ров — жуткое место, даже демонская регенерация неспособна облегчить страдания. Наоборот, она лишь ухудшает и без того незавидного положение, заставляя переживать невыносимую боль раз за разом и призывать к себе скорейшую смерть, которая положит конец беспрерывному процессу.
Больше всего девушке хочется убежать подальше отсюда и никогда не видеть того, что с огромным удовольствием демонстрирует ей Сатана. Возможно, в закоулках души она бы и желала отомстить демону, но точно не таким жестоким способом. С живыми существами так поступать нельзя, это негуманно.
— Да. Я уверена в этом.
Люцифер хмыкает. Он прекрасно знает природу демонов. Стоящий перед ними парень сейчас готов умолять о пощаде и клясться в том, что никогда даже в мыслях не нарушит правила. Но стоит ему получить желаемое, и истинные порывы вылезут на поверхность, как выползают черви из разлагающегося трупа. Только ангелы и Непризнанные могут видеть раскаяние в тех, кому это чувство незнакомо.
— Наивность — одна из главных черт особ вашего возраста, поэтому я не удивлён. Но зная таких, как Освальд, смею заверить вас, что это не так. Поэтому… Я приготовил для вас кое-что… Валафар!
Ещё один представитель свиты, отличающийся от собратьев разве что причёской — длинными волосами, собранными в низкий хвост — замирает перед Вики, разложив на своих руках тёмно-коричневый кожаный свёрток с разными видами оружия и приспособлениями для пыток. Уокер громко ахает и переводит растерянный взгляд на Люцифера, который в ответ лишь пожимает плечами: подобное видеть ему не в новинку.
— Вы-вы…. Хотите его пытать?
— О, нет. Я хочу, чтобы его пытали вы, Виктория.
— Нет!
Она протестующе машет руками. Крылья рвутся в бой, желая уберечь свою хозяйку от приближающейся беды. Неимоверным усилием и мысленными молитвами девушка уговаривает их не высовываться.
— Вы не знаете, от чего отказываетесь. Валафар, прошу.
Освальд, которого продолжают держать цепкие руки Бельмонта, начинает вырываться. А демон, которому владыка только что поручил продемонстрировать свои способности, недолго думая, выбирает себе в помощники острый кинжал с зубчатым концом и вонзает его прямо в податливую плоть юнца, мгновенно оглушившего присутствующих своим душераздирающим воплем. Но содеянного мучителю кажется недостаточно, поэтому он поворачивает лезвие, ещё глубже вгоняя его в тело и задевая внутренности. Чёрный пол усеивают багровые капли.
— Нет, нет, прошу, прекратите!
Девушка рвётся к Валафару, чтобы помешать нанести следующий удар, но цепкие пальцы схвативших её стражей не позволяют этого сделать. Ужас, разъедающий изнутри подобно кислоте, берёт Непризнанную в плен. Она боится даже на секунду закрыть глаза. Ведь стоит ей это сделать, как красочные картинки с пыткой Освальда начнут мелькать калейдоскопом, ещё больше отравляя испуганный разум.
Сатана смеётся. Его хохот раскатистым громом проносится по залу. Девчонка оказывается такой же святошей, как и её мать. Такие не станут пачкать руки, карая грешников. О, нет. Подобные ей существуют лишь для того, чтобы гладить якобы раскаявшихся по головке и прижимать к своей груди, даря чёртов свет и иллюзию счастья. Толпа кретинов, которым проще жить, оправдывая зло и находя в каждом, даже самом отвратительном существе, что-то хорошее. От этих мыслей лицо дьявола кривится.
— Отец…
Не то чтобы Люцифер был против пыток, но разыгранный Сатаной спектакль ему совсем не нравится. Он, конечно, хотел отвадить Непризнанную от мыслей об Аде, однако не такими кардинальными методами.
Уокер выпускает крылья, которые больше не могут находиться в тени. Демоны, держащие девушку, не ожидали, что гостья чистилища посмеет это сделать, поэтому растерянно переглядываются. Воспользовавшись заминкой, она, сосредоточив всю имеющуюся энергию в руках, пытается сделать взмах, чтобы освободиться от тисков и отправиться на помощь Освальду, чей живот теперь больше напоминает кровоточащее решето. Но мужчины не просто так вхожи в свиту Сатаны, поэтому, справившись с обескураженностью, усиливают хватку, впившись пальцами в белоснежную кожу так сильно, что Вики шипит от внезапно обрушившейся на неё боли.
— Сатана… Прошу вас, прекратите его мучить…
Люцифер аплодирует девушке, которая, не успев оправиться от последствий одной своей ошибки, вновь с разбега прыгает в лужу. Задать глупый вопрос владыке Ада, попытаться поспорить с ним, выпустить крылья, так ещё и назвать по имени в его присутствии — да Уокер сегодня в ударе.
— Спасибо, Валафар, довольно.
Дочь Серафима выпустила крылья в знак протеста. Смело и очень опрометчиво. Бунтарство — далеко не самая типичная черта характера для ангельских существ. На её месте они бы бросились умолять остановиться, упали на колени или взывали к НЕМУ, а самые хладнокровные — молча наблюдали, боясь пошевелиться, чтобы самим не попасть под горячую руку. А Непризнанная, по всей видимости, от небольшого ума, рвётся на защиту того, кто был бы очень рад понаблюдать за её страданиями в аналогичной ситуации.
— Виктория, советую спрятать крылья, пока Валафар не испробовал свой нож и не отрезал их мне на радость. Белый, знаете ли, раздражает. Навевает не самые приятные воспоминания.
Он говорит это таким елейно-сладким голосом, что Вики начинает колотить дрожь. Сатана не шутит: её лишат крыльев и не поморщатся, а в школе скажут, что Непризнанная прибыла в Ад уже без них. Девушка шёпотом уговаривает пернатых друзей, взбунтовавшихся из-за происходящей вокруг чертовщины, сделать так, как велит дьявол. Не сразу, но они юркают за спину, обдав стражей потоком ветра.
— Очень жаль, что вы не оценили в полной мере мой великодушный жест. Что ж. Тогда поступим по-другому. Виктория, вы сами назначите наказание Освальду. Выбор у вас есть: любой круг в вашем распоряжении.
— Но я…
— Или вы назначаете ему наказание, или всё же берёте клинок и пытаете провинившегося. Каков ваш выбор?
«Мой выбор: бежать без оглядки.»
— Поручаешь девчонке вершить судьбу преступника, отец?
— Должен же я выказать своё уважение к дочери Серафима.
Они в открытую издеваются над ней. Освальд молчит, держа одну руку на боку, из которого сочится кровь.
Вики внимательно рассматривает дрожащего парня, понимая, что ей всё равно придётся выполнить приказ Сатаны. Волдыри на шее, которые приковали её взгляд к себе с самого начала, до сих пор не дают покоя. Демонская регенерация давно уже должна была справиться с ними, так почему страшного вида гнойные язвы не исчезают? Они наверняка зудят и терроризируют кожу. Серые глаза пересекаются с карими, полными беспокойства и отчаяния. Уокер решает считать энергию Освальда и, не отводя взгляда, окунается в его прошлое. Там мрак и темень. Никаких воспоминаний. Только пустота, похожая на яму без дна. В его голове мелькает только одно и то же слово: холод. Оно транслируется бегущей строкой и врезается в задворки уставшего от агонии сознания.
— Третий круг. Ледяной дождь. Год.
«Минимальный срок наказания.»
Медленно, с расстановкой. Она ловит едва ощутимый поток тёмной энергии, исходящий от парня, стоящего неподалёку. Освальд, ненавидящий её, всё же благодарен тому, что серая мышь смогла считать воспоминания и назначила именно это наказание. Парень жаждет почувствовать на себе холодные капли. Особенно после принятия раскалённых ванн.
— Ну вот видите. Можете, когда захотите. Бельмонт, отправь Освальда на третий круг.
Нарушитель школьных правил напоследок лишь кивает Уокер, которая совершенно не понимает, что он заложил в этот жест.
Люцифер и Сатана без труда догадались, почему Непризнанная выбрала именно эту меру наказания. От их проницательных взглядов не укрылся момент с проникновением в разум измученного парня.
— Это всё?
Вики спрашивает это севшим голосом. Она морально вымотана и не хочет здесь находиться.
— Знаете ли вы, мисс Уокер, что память — это величайший дар? Наши воспоминания — обломки прошлого, делают нас теми, кто мы есть. Неважно, насколько они приятны. Согласны с этим?
Сидя рядом с отцом, Люцифер пытается уловить, к чему тот клонит. Сатана никогда не говорит пафосные речи просто так. Обычно они служат некой подготовкой к чему-то действительно страшному для того, кому эти слова обращены. Неужели властелин Ада решил добить ещё совсем зелёную Непризнанную? Или это всё желание отыграться на дочери Серафима за поступки святой матери? Мужчина задумчиво трёт переносицу.
— Да.
— Но память обладает ещё одной уникальной способностью. Болезненные воспоминания она блокирует, не позволяя сознанию нас терзать. Разве это не прекрасно? Многие Непризнанные не помнят своей смерти или того, что испытывали, мучаясь перед кончиной. А всё потому, что память очень снисходительно относится к своему обладателю и не позволяет находиться в плену у прошлого, способного разрушить даже самую устойчивую психику.
— Я помню свою смерть.
— Но не помните кое-чего другого, судя по тому, как вы отчаянно пытались защитить Освальда. Но моё великодушие не знает границ, поэтому я хочу сделать вам ещё один подарок… Прошу, подойдите ко мне.
— Вы… И так были слишком щедры по отношению ко мне, не стоит…
— Я сказал: подойдите ко мне.
— Уокер, сделай, о чём тебя просит отец.
Угроза в тоне Сатаны одинаково действует и на Люцифера, и на Вики. В детстве и юности дьявольский отпрыск очень любил пререкаться со своим родителем. Но после нескольких сотен воспитательных бесед, заканчивающихся обычно тем, что он лежал на каменном полу с ожогами и кровоточащими ранами и молил о смерти, желание поступать наперекор отпало.
Уокер, наконец получившая свободу, осторожно поднимается по ступенькам. В горле пересохло и очень хочется пить, хотя подобных порывов после смерти до этого момента не наблюдалось.
— Вашу руку, пожалуйста.
Лживая вежливость, от которой выворачивает наизнанку. Но не подчиниться нельзя. Алые глаза Люцифера гипнотизируют Непризнанную, а затем мужчина врывается в её сознание: он должен быть там, когда отец начнёт осуществлять задуманное. Почему-то ему важно знать, что именно приготовил Сатана для своей гостьи.
Вики протягивает руку, которая тут же оказывается в ладони дьявола.
— Будет немного больно, но, думаю, это заставит вас пересмотреть своё мнение на некоторые вещи, происходившие сегодня.
Она сразу дёргается, едва услышав его слова. Но широко и неискренне улыбающийся дьявол не позволяет ей сдвинуться даже на дюйм. А затем голова раскалывается от грома, которым сопровождается вторжение Сатаны в разум. Зигзагообразными молниями он мечется в её сером веществе, которое пытается выдержать напор могущественного демона. Если Люцифер, затаив дыхание, ничего не предпринимает и просто ждёт, то его отец целенаправленно движется к заблокированным воспоминаниям. Без особых усилий он справляется с условной преградой, позволяя крупицам обрести свободу и атаковать мозг.
— Никто и никогда не смеет разговаривать в неуважительном тоне с моим сыном, Непризнанная. Никто и никогда не позволяет себе спорить со мной, а уж тем более выпускать крылья в моём присутствии.
— Отец, хватит.
— Молчать, Люцифер!
Он рявкает в сторону сына, который, убравшись из головы Уокер, пытается разжать руку Сатаны, чтобы освободить Вики.
— Ваша память заблокировала воспоминания о том, что вы испытали сегодня ночью, но я хочу, чтобы вы помнили о произошедшем. Это станет вам уроком, и, если подобное случится ещё раз — вы уже никогда, обратите ваше внимание, никогда не будете заступаться за таких мерзких существ, как Освальд, мисс Уокер. Потому что мы все, даже безгрешные ангелы, такие добрые и непорочные, — очень эгоистичны, и собственные страдания ставим выше остальных. Не благодарите.
Пока он цедит эти слова сквозь зубы. Непризнанная ощущает глухой звон в своей голове. Он будто уничтожает, разбивает все счастливые моменты из прошлого, заменяя их исключительно на негативные, несущие собой только раздражительность и ярость. В сознании происходит землетрясение, переворачивающее всё вверх тормашками.
Её метания по кровати, сдавленный кашель с кровью и булькающим хрипом, собственные пронзительные крики, которые она сначала приняла за чужие. Протяжные стоны и попытки вобрать побольше воздуха в лёгкие. Бесконечные судороги и онемевшие конечности.
Всё это обрушивается на неё огромной лавиной, не щадящей никого на своём пути.
Сатана разжимает руку и наконец позволяет ей отпрянуть. Он доволен произведённым эффектом: девчонка напугана до чёртиков. Теперь Баалу, отправленному в школу, предстоит понаблюдать за тем, что дочь Ребекки будет делать дальше, какие шаги предпримет после столь морально тяжёлой встречи с повелителем Ада. Многих увиденное сегодня сломало бы, да и на эту Непризнанную дьявол особых надежд не возлагает, видя, как ошалело она сейчас держится за виски, пытаясь прийти в себя. Но чутьё подсказывает ему, что Уокер гораздо сильнее, чем кажется. Владыка надавил на нужные рычаги — теперь дело за ней.
Вики спускается по ступенькам, не поворачиваясь спиной к Сатане, чтобы не злить его ещё больше. С неё хватит. Девушка уничтожена и растоптана. Ей показали реальность без прикрас — как любит выражаться Люцифер. Ад — это не просто мифические и агрессивные твари в компании с демонами, вершащими правосудие. Чистилище — место, убивающее любовь и другие светлые чувства, рубящее их на корню. Непризнанной тут делать нечего, в этом Уокер уверена. Но издевательские мысли, которыми теперь кишит собственный разум, сразу услужливо подкидывают воспоминания о поступках, далёких от ангельских. Две половины, сидящих внутри неё, вновь хватаются за оружие, готовые сойтись в нешуточной схватке.
— Вы думаете, прочувствовав эту боль, я пожалею о том, что не стала пытать Освальда? Ошибаетесь. Тогда я буду ничуть не лучше его. Я выше этого.
— Да неужели?
Сатана усмехается, не веря пафосной речи.
— Не смею вас задерживать, Виктория. Был очень рад познакомиться со столь очаровательной юной особой.
— До свидания.
Она отвешивает прощальный поклон, ставя жирную точку в этой малоприятной для неё встрече.
— Люцифер, ты тоже можешь идти.
— Как скажешь, отец.
В голосе Люцифера скользит сталь. Он встаёт с трона и, не смотря в сторону отца, спускается по ступенькам. Сатана было раскрывает рот, но потом решает не устраивать семейные разборки на глазах у других демонов, поэтому позволяет Непризнанной и собственному ребёнку беспрепятственно покинуть зал по щелчку пальцев.
Мужчина перемещает их, к большому удивлению Вики, не в замок, а к той самой расщелине, которая служит одним из входов в Ад. В этот раз именно она спешно отдёргивает руку, не желая ни секундой больше находиться в тесном контакте с Люцифером.
— Советую тебе поскорее отправиться в замок и сообщить Мисселине, что ты цела и невредима.
— Угу.
Девушка отворачивается от него, обхватив себя руками отнюдь не из-за холода.
— Тебя ведь предупреждали о том, что встречи с моим отцом…
— Я знаю это и без тебя, Люцифер. Ты можешь оставить меня в покое?
Уокер огрызается, потому что действительно хочет побыть одна. Бестолковые реплики сына Сатаны только подливают масла в огонь, выводя из себя. В подобном состоянии лучше поскорее избавиться от любого окружения, чтобы не натворить глупостей. Не хватало, чтобы сегодня произошло ещё что-нибудь из ряда вон выходящее. Это что-то её безжалостно добьёт.
— Остынь, Уокер.
Бросив это напоследок, он, выпустив массивные крылья на свободу, покидает её. Вики упрямо смотрит в пропасть, раскинувшуюся почти под её ногами. Сделай один шаг — полетишь вниз, а на утро кто-то найдёт бездыханное тело на одном из обломков каменных выступов.
Знаете ли вы, мисс Уокер, что память — это величайший дар?
Ей три. Папа только купил любимой дочери на день рождения велосипед. Мама, широко улыбаясь, направляет объектив фотоаппарата прямо на Вики, намереваясь запечатлеть первую поездку. На улице цветущая весна, в парке полно людей, которые с восторгом смотрят на молодую пару и жизнерадостного, с двумя забавными хвостиками на голове, ребёнка. Девочка заливисто смеётся и делает неуклюжие попытки поставить ноги на педали и при этом удержать равновесие.
— Давай, Вики, у тебя получится.
Мамин голос заставляет поверить в себя. Вспотевшие ладошки так и норовят соскользнуть с руля, но она, убрав надоевшую чёлку со лба, всё же трогается с места. Отец, всё время стоящий позади любимой дочери, кладёт одну руку на багажник, а другой помогает Вики управлять неведомым до сегодняшнего дня средством передвижения.
— Видишь, какая ты умничка? Это ты всё сама, папа тебе совсем не помогает!
Незаметно он убирает ладони, позволяя ехать ей самой. Пару раз девочка петляет и кажется, что она вот-вот упадёт и расшибёт колени об асфальт, но в последний момент Вики удаётся сладить с велосипедом. А уже через полчаса Уокер во всю рассекает по парку.
Ребекка обнимает супруга, прижимаясь к нему всем телом. Он ободряюще гладит её по плечу, не сводя карих глаз с дочки.
Наши воспоминания — обломки прошлого, делают нас теми, кто мы есть.
День похорон мамы. Один из самых мрачных дней в её жизни. Она не спала и не ела сутки. Слёз уже нет, поэтому вместо неё плачет природа. Небеса ниспослали в этот день проливной дождь. Пятилетняя девочка стоит у свежевырытой могилы, держа в кулачке горсть земли.
Папа в сотый раз выслушивает шаблонные слова и соболезнования. Со всех сторон слышатся ахи и вздохи по поводу того, что Вики будет без матери и как туго им придётся.
— Мама.
Глаза жжёт. Никто из них не понимает, каково это. Никто. Им плевать. Они здесь только ради того, чтобы выполнить свою обязанность. Ей хочется криком разогнать всех отсюда. Пусть их оставят одних. Только она, папа и их общая душевная боль. Пустота уже тянет к ним свои руки, заставляя одну слишком рано повзрослеть, а другого — слишком рано постареть.
Вики, доселе стоящая неподвижно, опускается на колени и принимается раскидывать искусственные и живые цветы в разные стороны. Мама терпеть не может пионы, нарциссы
и лилии. Она обожает орхидеи, которые по выходным дарил ей отец.
— Вики, дочка, перестань. Пожалуйста, перестань!
Рик Уокер берёт девочку на руки, а та утыкается носом в грудь, дрожа всем телом. Мужчина, сам уставший от бесконечного потока слёз, сжимает её маленькое тельце, беспрестанно моля ЕГО о том, чтобы ОН не забрал у него этого светлого ребёнка.
— Прошу, не лишай меня и её. Я готов отдать всё, что угодно.
Его Вики вырастет сильной девочкой. Рик уверен в этом. Главное, чтобы кто-то наверху не распорядился иначе.
Неважно, насколько они приятны.
— Та-ак. А теперь общее фото нашей группы на память. Вики, встань поближе к Тому. Присцилла, пожалуйста, выдави из себя подобие улыбки. Эрик, вот тебе как раз улыбаться совсем не надо — это выглядит жутко. А-ну, собрались. Раз, два, три. Сы-ыр!
Вспышка. А затем каждый передаёт фотографу свой телефон, чтобы тот запечатлел этот радостный для всех момент. Они — выпускники. Сегодня ребята получили долгожданные дипломы. Впереди у них совершенно иной виток. Их ждёт построение карьеры, женитьба или замужество, дети…
Вики садится в машину в приподнятом настроении. Девушка заводит мотор и включает музыку. В её голове нет никаких мыслей: из-за переизбытка эмоций они испарились. Никаких тревог и бессонных ночей. Только новая, взрослая, неизведанная жизнь.
Автомобиль набирает ход. Величественные здания на главной улице сегодня не кажутся мрачными, поэтому Уокер с удовольствием разъезжает по центру. Даже небольшие заминки в виде пробок не раздражают. Она делает глубокий вдох, а затем выдох, пальцами стуча в такт музыке по кожаному чехлу для руля.
Накатавшись вдоволь, выпускница выруливает на трассу. Ей некуда торопиться, поэтому она едет на средней скорости к любимому папе, который переживал за неё с самого утра и атаковал на защите сообщениями в мессенджере.
Чёрный минивэн, плетущийся позади неё, как бельмо на глазу. Она даже нарочно принимается ехать медленнее, чтобы пропустить автомобиль, но водитель, которого не видно из-за тонированного стекла, продолжает ехать за ней. Нехорошее предчувствие без стука закрадывается в её голове.
Уокер набирает скорость, нажимая на педаль газа. Дурные мысли подтверждаются, когда минивэн делает то же самое. Её преследуют.
А затем… Визг тормозов. Крик. Темнота.
<
Будет немного больно, но, думаю, это заставит вас пересмотреть своё мнение на некоторые вещи, происходившие сегодня.
Сатана слукавил, употребив слово «немного». Теперь, стоя одна у обрыва, Вики уже не сдерживает слёзы. Своим вторжением в голову Непризнанной дьявол всколыхнул все самые болезненные воспоминания, даже те, которые когда-то приносили только лишь счастье.
Она кричит. Так громко, насколько это возможно. Переводит дух и снова истошно кричит. От неё ударной волной исходит энергия, которая преобразуется в ветер, принимающийся качать кроны деревьев. Солнце прячется за облаками, ещё больше омрачая это мгновение.
Сегодня девушка ощутила себя как никогда слабой. Как же ей не хватало поддержки Дино, Мими, Ади и Сэми. Они бы подобрали нужные слова или молча взяли её за руку. А Люцифер… Просто сидел и смотрел, пока его отец ломает Непризнанную и проводит свои эксперименты.
В этом весь Люцифер. К тому же, не следует забывать, что демоны по умолчанию не испытывают глубоких чувств: привязанности, любви, душевной боли и переживаний.
Все ранее сказанное обретает новый смысл. До неё доходит то, что так усердно пытался донести Дино. Но сдаваться и отступать в страхе после сегодняшней Вики не собирается. Это было бы слишком легко, а по такому пути Уокер никогда не ступала.
— Слышишь, Сатана? Я сильнее! Я буду игнорировать Люцифера. Не позволю ему поступить со мной так же, как с остальными Непризнанными. Потому что я сильнее. Сильнее…
Вновь крик, полный отчаяния. Она взмывает стрелой ввысь, набирая высоту. Крылья понимают, что девушка ищет покоя, поэтому послушно исполняют опасные маневры, лавируя между кучевыми облаками. Полёт не приносит усталости, не изматывает, а забирает весь негатив, плавно направляя его в нужное русло. Вики, вспомнившая об Энди, который гоняется за выбросом адреналина после собственной смерти, теперь сама хочет получить свою дозу.
Зависнув в воздухе, Уокер складывает пернатых друзей и начинает падать. Непризнанная закрывает глаза, отдаваясь только ощущениям: если она вовремя не раскроет крылья — угодит прямо в расщелину, над которой долго парила с таким остервенением.
Остаётся совсем чуть-чуть. Пять, четыре, три…
— Вики!
Вовремя подоспевший Дино ловит её, и Непризнанная, от которой за милю веет отчаянием, оказывается на его руках.
— Дино. Как же я рада, что ты здесь. Как же я рада.
Он молчит: тут не нужны слова. Девушка лёгкая, словно пушинка, поэтому ангел не торопится приземляться, а начинает кружиться вместе с ней, позволяя расслабиться и отпустить всё, что так долго терзает. Расспросить о случившимся сын Фенцио всегда успеет, сейчас Непризнанной нужно совсем другое.
Этот миг существует только для двоих. Небесный танец, исполняемый под музыку, звучащую только в их головах, служит панацеей от скопившихся проблем.
***
Дино прилетел к расщелине совсем неслучайно.
С занятия Данталиана, на которое ангел всё-таки решил пойти, несмотря на имеющееся освобождение, его забрал разъярённый Люцифер, которого повторный визит к отцу не воодушевил. Он бесцеремонно оторвал парня от общения с Непризнанными и увёл в сторону, подальше от посторонних глаз.
— Уокер нужна скорая пернатая помощь. Она у расщелины.
— Что? Твой отец её пытал?
— Просто лети к своей Джульетте, Ромео.
Демон даже не скрывает раздражения.
— Ты читал земную литературу?
Правая ладонь Люцифера, изогнутая в изящном жесте, оказывается прямо перед носом парня, а через несколько секунд из пальцев начинает сочиться пламя, чьи языки так и норовят задеть лицо Дино.
— Ещё один глупый вопрос, и я подпалю тебя.
Ангел понимает, что дьявольский сын не шутит. Он так редко демонстрирует свои навыки владения стихией, что не поверить этой угрозе невозможно.
— Спасибо, Люци.
Наплевав на урок и на всё остальное, Дино отправляется к Вики, появления которой в стенах замка он очень ждал.
А демон остаётся стоять в тени деревьев. Ости, заметившая его далеко не сразу, спешит к нему, чтобы поговорить о визите к отцу. Её губы тянутся к лицу мужчины, чтобы запечатлеть страстный поцелуй, но Люцифер отодвигает любовницу подальше от себя.
— Что такое? Господин?
На первых годах обучения демон редко возвращался с девятого круга с ссадинами и шрамами, но стабильно с испорченным настроением. Обычно после подобных визитов Люцифер утаскивал её к себе в спальню, чтобы забыться посредством секса, но сегодня он вернулся мрачнее обычного. Ходящие по лицу желваки и плотно сжатые губы говорят всё за него.
— Сходи, развлекись с кем-нибудь другим, Ости. Я не в духе.
Демонессе не нужно повторять дважды. Своей излишней навязчивостью она может всё испортить, поэтому, осторожно проведя рукой по его щеке, девушка возвращается к своей компании, с нетерпением ожидающую свою королеву.
Данталиан, раздав ученикам задания, спешит к Люциферу. Несколько лет назад молодой демон считал энергетику сына Сатаны и теперь явно ощущает её на расстоянии мили. Друг, мягко говоря, встревожен и недоволен.
— Плохой день?
— Отец на глазах у Уокер пытал Освальда и предлагал ей попробовать. А когда она отказалась, заставил её выбрать меру наказания для этого гадёныша.
Преподаватель присвистывает. Шоу, оказывается, было устроено с размахом и со спецэффектами.
— А потом он залез к ней в голову и вытянул воспоминания о боли, испытанной после укуса амфесилией.
Излюбленная повелителем проверка на прочность: дробить память на мелкие кусочки, цеплять самое неприятное и смотреть за тем, как жертва переживает одно и то же событие раз за разом.
— Ты же сам любишь изводить Непризнанных, в чём проблема?
Данталиан знает ответ на свой вопрос, и Люцифер это понимает. Но слова сами рвутся наружу. Ему зверски необходимо сказать это вслух, освободив себя. Избавиться от оков, которые связали по рукам и ногам.
— По-моему, это перебор.
Я знаю это и без тебя, Люцифер. Ты можешь оставить меня в покое?
Эти слова почему-то не остались для него незамеченными. Они не слились с тем потоком, куда обычно отправляются все реплики Непризнанных. Её голос звучал так надломлено и болезненно, что демон даже попросил щенка Дино отправиться к ней в качестве группы поддержки. Уж ангел-то со своими светлыми силами должен вытянуть её из болота, в которое безжалостно кинул девушку отец.
— Именно поэтому ты отправил сыночка Фенцио утешать Уокер, а сам здесь стоишь, полный гнева и раздражения?
Ещё один вопрос, который попадает точно в цель.
— Я не отвечаю за поступки своего отца, Данталиан.
— Но ты ведь мог…
— Заткнись.
Дважды повторять не нужно. Мужчины молча наблюдают за учениками, проверяющими свои крылья на прочность и оттачивая технику полёта. Люцифер вдруг усмехается.
— Ты чего?
— Она ведь ринулась защищать этого придурка, даже крылья выпустила. Не говоря уж о том, что… Додумалась отца по имени назвать в его присутствии.
— Отчаянная.
Отпрыск дьявола кивает с горькой улыбкой. Непризнанная, совершая эти опрометчивые поступки, абсолютно ведь не понимала, к чему всё это может привести. Сатана не прощает таких вольностей, и наказание в разы превосходит значимость проступка.
— Ещё и Баал тут трётся.
— Кто?
— Тот, что Велиалом представился зачем-то. Отец прислал сюда, за мной, наверное, следить.
— Мне кажется, нам надо почаще общаться, а то я так рискую пропустить все самые интересные события, Люци.
Переведя тему, они оба выдыхают с облегчением. Данталиан рад, что смог отвлечь друга, а Люцифер прекращает думать о Непризнанной, чьё поведение на аудиенции с отцом порядком выбило его из колеи.
***
Вики и Дино возвращаются в школу поздним вечером. По дороге в замок Вики всё-таки вкратце рассказывает ему о том, что произошло на девятом кругу Ада. Но многие подробности, в том числе и обещание, данное себе самой, она предпочитает опустить. Парень рвётся проводить её до дверей, обеспокоенный не вернувшимся в норму состоянием, но Вики не собирается идти спать: она намерена подняться на преподавательский этаж, чтобы поговорить с Велиалом.
— А что ты хочешь с ним обсудить?
— Помнишь, ты сказал, что от меня исходит тёмная энергия?
Дино боится представить, какие выводы из этих слов могла на эмоциях сделать Непризнанная.
— Да. А что?
— Чтобы не натворить глупостей, мне нужно выпускать пар. А Велиал ведь говорил об индивидуальных занятиях… Вот я и подумала: это как раз то, что нужно.
Он ожидал худшего, поэтому такой ответ принимает очень спокойно. Парень оставляет её одну только тогда, когда доставляет прямо к кабинету, который любезно выделили для нового педагога. Вики крепко обнимает его на прощанье, забыв о преследовавшей их ранее неловкости и стеснительности.
— Велиал?
Настойчиво стучит, надеясь, что демоны такого высокого статуса не спят в самое комфортное для них время суток.
— Войдите, мисс Уокер.
Он словно только её и ждал. Развалившись в кресле и закинув ногу на ногу, демон хитрости сидит с книгой в руках и с хитрым взглядом взирает на только что вошедшую Непризнанную.
— Чем могу служить?
— На занятии вы сказали, что можете дать индивидуальные уроки по самообороне.
— Вы в них нуждаетесь?
— Да.
— Позвольте поинтересоваться, зачем? Поверьте, ваш ответ ни на что не повлияет. Я готов заниматься с вами… индивидуально.
Эта нарочно сделанная пауза заставляет залиться щёки Вики румянцем.
«Видела бы ты, девочка, что может вытворять Гомори… Мои слова показались бы тебе тогда невинными.»
Гомори — один из демонов восьмого круга, хотя согласно призванию и способностям, его дом должен находиться на втором. Ему комфортнее всего было бы среди подобных себе обольстителей и соблазнителей. Но в этом деле ему равных нет и никогда не было. Он за считанные минуты может добиться расположения женщины или мужчины, а потом отбросить объект недавнего вожделения, как ненужную вещь в дальний угол.
— Я хочу быть сильной, Велиал. Я хочу уметь защищать себя. Уверена, что вы можете меня научить этому.
— Это на вас так случай с укусом амфесилии повлиял?
— Да… И не только он.
Она говорит это, немного запинаясь. Непризнанная не настроена откровенничать с демоном, сюда девушка пришла за другим.
Велиал откладывает книгу в сторону и встаёт с кресла, делая это так тихо, словно он за кем-то сейчас охотится, и лишний звук может спугнуть жертву.
— Хочу вас сразу предупредить, мисс Уокер…
— Можно просто Вики.
— Как скажете. Вики, послаблений не ждите. Никаких поблажек. Мои способы, возможно, покажутся крайне жестокими и радикальными, но поверьте, результат будет стоить того.
— Хорошо. Когда приступим? Завтра?
«В каком же ты отчаянии, Уокер.»
— Без проблем. Завтра после занятий встречаемся на поляне у школы.
— Спасибо вам. Доброй ночи.
Пару секунд они стоят друг напротив друга. Верховный демон отчего-то совсем не хочет разочаровываться в этой девчонке. На самых низких кругах ходят столь нелестные слухи о Непризнанных, что становится тошно. Главным героем этих сплетен, естественно, является Люцифер, чья персона активно фигурирует в каждой истории.
«Лёгок на помине.»
— Входи, Люцифер.
Уокер сразу тушуется. Проницательный Баал улавливает смену в настроении девушки, ставя очередную галочку напротив одного из пунктов мысленной анкеты.
— Велиал.
Вики.
Непризнанная, которая осторожно начала отходить к выходу из комнаты, услышав, как её назвал сын Сатаны, замирает на месте. А мужчина в этот самый момент оказывается возле неё.
Он никогда не обращался к ней по имени. Никогда.
С ним что-то не так. Это видно невооружённым глазом. В голосе нет и половины той надменности, которой обычно сопровождается каждое слово. Она бы с удовольствием сказала что-нибудь, но обещание, данное над входом в Ад, выпинывает её из кабинета преподавателя.
Как только дверь закрывается, Люцифер распрямляет плечи и плюхается в кресло, в котором минуту назад восседал Баал, и закидывает ноги на стол.
Демон хитрости в этих жестах Люцифера столь явно видит Сатану, что на миг становится неловко. С годами этот мальчишка перенимает всё больше черт от отца, чему несказанно рад повелитель. Но есть в нём что-то от Лилит, такое… едва уловимое, почти неощутимое. И оно начинает проявляться только сейчас, в уже достаточно зрелом возрасте.
— Чего она хотела от тебя?
— Её интересуют индивидуальные уроки по самообороне.
— Вот как.
— Именно.
— Зачем ты прибыл сюда, Баал? Только давай без твоих фокусов.
— Но почему? Обожаю фокусы. Смотри.
Прямо на глазах у Люцифера преподаватель принимает облик Сатаны.
— Я хочу, чтобы мой сын как можно скорее вернулся в Ад, Баал. Проследи за тем, чтобы он не натворил глупостей.
У него очень точно получается передать и интонации, и движения повелителя.
— Я ведь дал ему слово.
— Видимо, он боится, что появление очередной Непризнанной на горизонте способно сбить тебя столку, раз я здесь.
Баал прекращает клоунаду и возвращает одолженную у одного из смертных внешность, к которой начинает постепенно привыкать.
— Нет. Непризнанные меня не интересуют. Эта… Уокер просто слишком часто оказывается поблизости и вляпывается в неприятности.
— Оу, понимаю.
Сарказм не остаётся незамеченным. Люцифер корчит гримасу, осознавая, что новоиспечённого преподавателя убедить в искренности слов не удалось.
— Можешь передать моему отцу, докладывая в очередной раз о моей успеваемости и поведении, что я очень скоро вернусь домой. И ничто, и никто этому не помешает.
Выплюнув это, он резко вскакивает с места и, громко хлопнув дверью, покидает кабинет. Даже для него — демона, повидавшего многое, сегодняшний день оказывается слишком богатым на события.
Баал перевоплощается в сына Сатаны и становится перед зеркалом, которое он приказал сюда притащить, как только перевёз свой небольшой багаж в стены этого захолустного замка.
— И ничто, и никто этому не помешает.
Он передразнивает Люцифера, а затем примеривает на себе облик Уокер.
— Я хочу быть сильной, Велиал.
Вдоволь наигравшись, мужчина возвращается к своей внешности.
— Как же забавно за этим наблюдать. Не разочаруйте меня, ребятки.
***
Из комнаты доносится шум и смех. Вики открывает дверь и видит довольные лица Мими, Ади и Сэми. Она несказанно счастлива лицезреть этих ребят, несмотря на то, что последующие полчаса Непризнанной приходится потратить на пересказ всех событий. Для них версия повествования ничем не отличается от версии для Дино.
— Я же говорила, что повелитель любит устраивать проверки. Отец мне лгать не будет.
— А я считаю, что Освальд ещё легко отделался.
— Вики, ты — большая молодец, ты очень храбро поступила, пытаясь заступиться за того, кто причинил тебе вред.
Несмотря на то, что их мнения разнятся, они не принимаются ругаться. Всё равно никогда не придут к одной точке зрения, поэтому смысла упираться и доказывать что-либо нет.
— Кстати, у нас ведь тоже много новостей. Тут столько произошло, пока тебя не было.
Ади в своей стихии. Сплетница, сидящая в нём, и так слишком долго ждала: пора вывалить накопившиеся слухи.
— Поговаривают, что в нашей группе будет новенькая. Девушка-ангелочек, правда, Сэми?
— Не знаю, это не точно. Не наводи шороху раньше времени.
— Боишься, что у тебя уведут Сэми, а, Ади?
Мими хихикает и взъерошивает волосы демона. Вики же сидит, положив ангелу голову на плечо, и с большим удовольствием наблюдает за происходящим. Обыкновенная, непринуждённая болтовня отлично отвлекает.
— Пусть только попробуют, я им…
— Всё-всё, мы поняли. Переходи к следующей новости.
— Пока тебя не было, прилетал Серафим Кроули и собирал нас всех в большом зале.
— Серафим Кроули?
Это имя Непризнанной незнакомо, поэтому вызывает мгновенный интерес.
— Ну… Можно сказать, что он — директор школы.
— Я думала, что Мисселина тут главная…
— Поверь, ты не одна такая. И в общем, он объявил, что ровно через три недели начнутся или для кого-то возобновятся путешествия по кругам Ада и Рая. А перед этим будет бал!
— Ого!
Ади доволен реакцией Вики, он специально выпячивает грудь вперёд, привлекая к себе очередную порцию внимания.
— Знал, что ты оценишь, милочка. Ещё Серафим Кроули хотел встретиться с тобой… Чтобы поговорить о произошедшем. Видела бы ты, как изменилось его лицо, когда он узнал о твоей аудиенции с самим Сатаной!
— Хватит об этом, Ади. Вернёмся к балу. С кем бы ты хотела пойти, Вики?
Мими озорливо смотрит на Уокер, закусив нижнюю губу.
— А ты?
Непризнанная умело парирует, заставляя демонессу надуть щёки.
— Так нечестно.
— Учусь у лучших.
Сэми тихо хихикает.
— Я с Данталианом. Сэми с Ади. Энди с Лорой. А ты?
На лицах демонов застывают абсолютно идентичные выражения, а девушка и не знает, что ответить. Ангел безошибочно определяет состояние смятения, поэтому приходит Непризнанной на помощь.
— А она пойдёт с ангелом-новенькой!
— Но это же девушка…
— Вдруг, Вики — лесбиянка?
— Если бы она была лесбиянкой, то пошла бы со мной!
Они заливисто смеются. Ади щекочет Вики под рёбрами, отчего та принимается скидывать его с постели. А Мими, воодушевленная воссоединением их компании, решает устроить бой подушками.
Спать ребята укладываются только под утро, уснув в объятиях друг друга на одной кровати, благодаря которым Уокер получает необходимую порцию заботы и нежности.
