***
Раннее утро — самое отвратительное время суток. Сатана морщит нос при виде смертных, которые встречаются ему по пути в ресторан. И чего им не спится, солнце только встало и раскинуло свои лучи, какого чёрта им нужно носиться по улицам. Всё-таки надо было взять с собой Лилит, она бы вмешалась в естественный ход времени и заставила людишек замереть на месте. На встречу с Богом правитель Ада не позвал супругу по одной простой причине: он до сих пор ревновал её к предводителю светоносных. Давняя история, ставшая своеобразной Ахиллесовой пятой, изредка напоминающей о себе, в такие редкие моменты как этот, всегда напоминает о себе. Сатана не забыл, как Бог смотрел на Лилит, какие громкие слова говорил, как пытался показать всю прелесть только созданного Рая, звал смотреть рассветы и закаты, кормить тварей, которые только явили себя белому свету. Супруге повелитель Преисподней доверял, а Богу — не очень. От слова «совсем», поэтому Лилит осталась дома. Конечно, она поделилась своими впечатлениями от встречи с дочуркой Уокер и рассказала, о чём они говорили. Демонесса отметила дерзкий язычок, смелость и внимательность. И даже не утаила тот факт, что Люцифер не сводил с Непризнанной взгляда, забыв об осторожности. Сатана полночи провёл в бесконечных думах, но потом всё-таки послал Адрамелеха к Серафимам, чтобы те передали его просьбу встретиться с Богом. Толкнув стеклянную дверь ногой, дьявол заходит в светлое и просторное помещение. Прищурившись, он обнаруживает повелителя Рая за столиком в самом дальнем и неприметном углу. Посетителей нет, что не может не радовать. Одним фактором раздражения меньше. — Ты опоздал, Сатана. Мужчина-блондин лет сорока с лёгкой щетиной и искренней широкой улыбкой встаёт из-за стола, чтобы поприветствовать полную противоположность себя. Скупое и сухое рукопожатие, вынужденно приподнятые уголки губ правителя Ада, служащие намёком на ухмылку. — Это ты пришёл рано, Бог. Что, в Раю совсем нет дел? Они занимают свои места, а затем демон подзывает официанта, чтобы сделать заказ. Грех не воспользоваться предоставленной возможностью насладиться земной едой и напитками. Бог терпеливо ждёт, когда Сатана закончит с прелюдиями и наконец перейдёт к тому, ради чего была организована эта встреча. — Так что там в Раю? Что нового? Глава светоносных существ откидывается на спинку стула, усаживаясь поудобнее. Судя по всему, дело серьёзное, раз дьявол до сих пор не решается спросить о самом важном и задаёт вопросы, ответы на которые ему вообще не сдались. — Тебя никогда не интересовало то, что происходит у нас, Сатана. Но раз ты хочешь побеседовать на отвлечённые темы, то тоже воспользуюсь случаем и спрошу… Как поживает Лилит? На лице Сатаны играют желваки, мужчина сжимает в руках вилку, которую вот-вот согнёт пополам. Сколько лет существуют три мира, а он до сих пор не может спокойно реагировать, когда ОН произносит имя супруги. — Да брось, это простой вопрос. Прожевав очередной кусок стейка и утерев губы белоснежной салфеткой, демон решает перейти к делу, пока он не разрушил тут всё к чёртовой матери. — Правда ли, что среди твоих Серафимов есть одна бывшая Непризнанная — Ребекка Уокер? Бог кивает, но не проранивает ни слова. Процесс запущен, теперь необходимо дать время Сатане собраться с мыслями. Владыка Ада нетерпелив и высокомерен, ему очень трудно обращаться к кому-то не в повелительном тоне, сложно не отдавать приказы и мириться с тем фактом, что есть существо, равное ему по рангу. — Пару месяцев назад или около того в небесной школе объявилась её дочурка, Виктория. — И что тебя смущает? Демон подаётся чуть вперёд, сверля немигающим взглядом Бога, пытаясь выудить в его глазах хоть какую-то реакцию, способную обнажить истинные эмоции и чувства хранителя Рая. В отличие от Сатаны, ангел отличается тем, что никогда не выходит из себя и прекрасно держится даже в самых выходящих из ряда вон ситуациях. Даже во время кровопролитных войн между сторонами, Бог никогда не позволял себе повысить голос или оскорбить кого-то, находя подход к каждому, кто нуждался в частичке его внимания. — Уверен, ты наслышан, что мой сын очень падок на тех, кто ещё не определился со стороной. — Да, немало Непризнанных сгинули в лабиринте Адама и Евы из-за него, немало. Сложно упустить из виду этот момент. В этих словах звучит упрёк. Он тщательно скрыт, но при этом хорошо читается, вынуждая Сатану сделать очередной глоток виски, чтобы заполнить возникшую паузу. Дьяволу и самому до сих пор непонятно, что находил и находит в Непризнанных его сын. И чем эти бывшие простые смертные девчонки так манят и притягивают? — Я продолжу. Люцифер проводит очень много времени в обществе этой Виктории… И демонстрирует поведение, кхе-кхе… Совсем несвойственное ему. Его нынешние поступки — нечто за гранью реальности. Носится с Уокер, как курица с яйцом, но до сих пор не нарушил правило и не вступил в запретную связь, заступается за неё, заводит речь о справедливости. О справедливости, Бог, представляешь? Понятия не имею, откуда он это слово выкопал, столько лет жил и не знал, что оно существует в природе, и тут на тебе. Бог усмехается, но не перебивает. Сдаётся ему, Сатана сейчас поделится ещё более интересными подробностями жизни Люцифера. Что ж, владыка Рая с удовольствием выслушает «исповедь» дьявола. — Недавно спалил целое поле ликорисов, аргументировав это тем, что демонесса со второго круга ему солгала. Чтобы ты понимал масштабы бедствия, скажу тебе ещё кое-что. Он спит с Непризнанной. Просто спит в одной постели. Это как раз возвращаясь к чёртовому правилу, которое Люцифер нарушил пару десятков раз. Рассказ правителя Ада выходит скомканным, сбивчивым и очень эмоциональным. Но при этом Сатана не забывает о своём статусе и прилагает множество усилий, чтобы повествование не было похожим на жалобу. Войдя в кураж, демон рассказывает о визите Лилит на третий круг чистилища и личном знакомстве с Непризнанной. — Ну, и что скажешь? — Ты хотел задать не этот вопрос, Сатана. Я же вижу по твоим глазам. Спроси, ты же знаешь, мой ответ будет честным, без тени и прикрас. Мужчина усмехается. «Вы посмотрите, какой проницательный и догадливый.» Демон откладывает приборы и убирает пустые тарелки в сторону. Мужчина не хочет признаваться даже самому себе, что он не хочет задавать этот вопрос. Вернее, правитель Ада не желает услышать тот ответ, который ему не понравится. А всем известно, что очень часто Бог делает что-то, что совсем не радует его полную противоположность, живущую глубоко под землёй. — Ты каким-либо образом причастен к тому, что творится с Люцифером? Реакция владыки света поражает: он смеётся. Так чисто и искренне, похлопывая ладонью по колену. Сатана с удовольствием присоединился к веселью, если бы речь не шла об их единственном с Лилит ребёнке. — Сатана, ты думаешь, что я вмешался в судьбу Виктории и Люцифера и замыслил в тайне от тебя свести их? — Кто тебя знает, Бог. Может, в Раю настолько заняться нечем, что ты решил заняться личной жизнью. И не чьей-нибудь, а жизнью моего сына! Повелителя Ада окончательно оставляет хорошее и бодрое расположение духа. Судя по реакции его собеседника, тот действительно не причём. С одной стороны, это не может не радовать, а с другой… Заводит пародию на следствие в тупик. Как тогда объяснить то, что происходит? Куда легче было поверить в то, что было какое-нибудь нелепое предназначение, пророчество или ещё что-то, узнав об этом, выместить гнев на Боге, наградив его лицо с блаженным видом парочкой синяков и забрать Люцифера подальше от Виктории, объявив, что обучение, а значит и страдания, закончены, и пора приступать к выполнению обязанностей в Преисподней. — Сатана, послушай. Ангел складывает руки в молитвенном жесте и делает глубокий вдох в попытке поймать нужное настроение. Вести нравоучительные беседы с дьяволом — себе дороже, поэтому тут необходимо быть предельно тактичным. Неосторожное слово — со стола полетит посуда, и мебель превратится в щепки. — Всё, что происходит в каждом из миров — это последствия чьих-то решений. То, что происходит с Люцифером — не чья-то оплошность или ошибка, нет. Люцифер мог бы не обращать на неё своё внимание, но всё же сделал это, положив начало. Ты мог бы не отправлять прислужника в небесную школу, но всё-таки поступил именно так, а не иначе… И так далее. Это длинная цепочка, которая берёт своё начало с гибели Виктории Уокер. Называй это как хочешь… Вереница событий, круговорот действий и решений. Всё это привело к тому, что Люцифер начал взрослеть. Насколько я знаю, ты сам этого очень хотел, так что тебя смущает? Сатана морщится, будучи совсем не впечатлённым речью Бога. О чём он толкует? Какие последствия? И причём тут взросление Люцифера? Непонимание сменяется гневом, пробуждая внутреннего зверя. Дьявол с грохотом опускает кулак на стол, вынуждая собеседника замолкнуть. По деревянной поверхности бегут трещины, направляясь в сторону повелителя светоносных существ. Бог остаётся невозмутимым и в ответ кладёт ладонь на стол, отчего тот начинает излучать едва видимый свет. Одна большая трещина останавливается прямо посередине и не продолжает свой путь дальше. Наглядный пример сражения двух сторон. Сатана — разрушает, Бог — создаёт и созидает. Мужчины сверлят друг друга взглядами, разными по содержанию. — Тебе нужно признать, что твой сын взрослеет. Тебе нужно смириться с его выбором, но прежде всего, тебе нужно позволить ему этот выбор сделать. Пойми, Сатана. Ты ждал от своего ребёнка взрослых поступков и решений, так дай ему возможность сделать хоть что-то по-своему. Что-то, что кажется ему правильным и необходимым здесь и сейчас. Научись доверять Люциферу. — Только от тебя уроков по воспитанию мне не хватало. Сатана бурчит это и отводит взгляд. Приступ гнева отступил также быстро, как и вторгся в сознание, оставив после себя только разруху и некое опустошение. — Вы, демоны, всегда отрицаете любовь и все светлые чувства. Но вам не чужды влечение, интерес, привязанность… Заметь, я не говорю о том, что Люцифер влюблён в Викторию. И не скажу этого. Ему нужна эта девушка. Правда, пока только одному ему известно, как надолго она ему нужна… Может, его огня хватит на долгие-долгие годы, а может… На оставшееся время обучения… Кто знает, какие решения примет Люцифер, примет Виктория или кто-то из окружения, способный повлиять на конечный исход. — Всё, хватит, ты меня утомил. Как и предполагалось, встреча не принесла удовольствия, но хотя бы удалось избежать драки и ненужного кровопролития. В числе пострадавших только один стол, который смертные быстро заменят, стоит Сатане и Богу покинуть ресторан. Оставаться здесь и обсуждать дела Рая и Ада нет нужды, с этим прекрасно справляются их помощники-советники. Разговор исчерпал себя, хоть и вышел он очень коротким. Демону нужно обсудить всё с женой, а затем и с Адрамелехом. Раз никакой тайны или пророчества нет, то можно хотя бы спокойно наблюдать за развитием странных отношений Непризнанной и Люцифера. В конце концов, если девчонка выберет сторону Рая, проблема рассосётся сама собой. Поэтому на какое-то время Сатана решает занять выжидательную позицию. Главное, чтобы Баал с докладами почаще наведывался и говорил то, что не способно вывести своего господина из себя. — Надеюсь, до не скорой встречи, Бог. — Как знать, Сатана, как знать. Сложно порой донести что-то до того, кто слушать не хочет. Владыка Ада ожидал, что ответы ему принесут на большом блюде, а красивые слова будут приправлены соусом из лести и фальши. Так часто многие закрывают глаза на собственные решения, ошибки и виним в том, что происходит с нами, ближнего своего, причиняя ему нестерпимые моральные и физические страдания. Бог смотрит в окно, наблюдая за удаляющейся фигурой Сатаны. Оказывается, дьявол за столько лет не смог подготовиться к тому дню, когда его единственный ребёнок решит стать самостоятельным и по-настоящему взрослым существом. Удивительно. Их семью ждёт ещё немало испытаний и проверок на прочность, несмотря на то, что за их спинами многовековой жизненный опыт. — У вас всё получится.***
Вики в эту ночь так и не сомкнула глаз. Она лежала и смотрела за тем, как день берёт власть в свои руки, устанавливая свои правила и повелевая мраку сгинуть прочь. Люцифер предлагал ей остаться, но девушка решила, что сейчас это будет лишним: вряд ли Геральду захочется возится с ними, слушая их объяснения и оправдания. Лора стала первой жертвой Мальбонте. К горлу подходит комок, стоит вспомнить её, лежащую на холодном полу Грота. Почему именно она? Кто станет следующим? Подсознание любит мучить брошенными в никуда вопросами. Нефелим непредсказуем. Уокер боится предположить, что полукровка предпримет завтра или в любой другой день. На Непризнанную накатывает опустошённость. На второй план отходят переживания по поводу того, что произошло между ней и Люцифером, как им быть дальше. — Вики? Пора вставать, нужно собираться на занятие к Мисселине. Звонкий голос Мими, которая половину ночи носилась по замку вместе с Данталианом, помогая ему выполнять поручения Геральда, кажется сейчас очень громким, оглушающим. Дочь Маммона понимает, что подруга находится не в лучшей форме: бывшим простым смертным очень тяжело отпускать кого-то. Им ведь и так непросто. Нужно признать и принять собственную гибель, достойно перенести все невзгоды, потом сделать жизненно важный выбор, последствия которого непредсказуемы. Демонесса садится на край кровати и гладит Непризнанную по голове, перебирая каштановые пряди. — Я второй раз за две свои жизни сталкиваюсь с утратой того, чья судьба мне небезразлична. Сначала мама погибла, когда я была совсем маленькой, теперь Лора… Говорят, что ко всему можно привыкнуть, даже к уходу близких. Врут, наверное. Мне сейчас больно, как и в первый раз. Вики даже не шевелится, говоря всё это одними губами. Слёз нет, хотя ей хочется вдоволь нареветься, чтобы стало легче. — Мими, скажи, а что сейчас чувствуешь ты? Ты ведь демон. Как вы справляетесь с этим? Поняв, что сборы на урок откладываются, соседка Уокер ложится рядом с подругой, обнимая её со спины. Представительница четвёртого круга не хочет лукавить и говорить то, чего нет. — Я не чувствую боли или потрясения. Я думаю сейчас немного о другом… Не о Лоре. Извини, если это прозвучит цинично. Я думаю о том, что на её месте могла оказаться я или ты… Или Данталиан. И вот тогда мне становится не по себе. Вот так странно бывает, Вики. Мы с небывалой лёгкостью принимаем факт, что умирает тот, кто нам безразличен, выдавливаем из себя слова о скорби и сожаления, а на самом деле радуемся тому, что нас самих подобная участь миновала. — Иногда мне кажется, что жить без чувств гораздо проще… — Ангелы говорят, что такой подход — удел слабых. Чувства позволяют нам понимать, что мы ещё живы. Несмотря и вопреки. Вики не может не заметить, что за последние два месяца Мими очень сильно изменилась, благодаря Данталиану. Демонесса раньше отличалась только взбалмошностью и непосредственностью, нежась в плену собственного эгоизма, теперь её мысли стали глубже, а поступки взвешеннее. Маммон наверняка очень удивится таким переменам в характере своей дочери, которая и без того была не похожа на братьев и сестёр, а теперь и вовсе даст им фору в человечности и мудрости. — Мими… — Что такое? — Ты сможешь что-нибудь придумать и объяснить Мисселине моё отсутствие? У меня нет ни сил, ни желания идти на занятие. Уверена, что во время экскурсии на третью ступень Рая я и задание провалю. Мими не удивляется просьбе Вики. Слишком долго та была сильной и демонстрировала храбрость и мужество. Непризнанной нужно дать время подзарядиться, потому что старые батарейки себя износили. Девушка обещает, что обязательно замолвит за неё словечко и прикроет. Уокер благодарит демонессу и закрывает глаза в попытке отключить свой мозг хотя бы ненадолго. Она понятия не имеет, чем займётся, когда встанет с кровати, куда и к кому пойдёт, пока будет ждать возвращения Люцифера и Дино. Ближе к полудню дочь Серафима всё-таки выходит из комнаты и бредёт в сторону этажа преподавателей. Обстановка вокруг кажется донельзя напряжённой, хотя никого из существ поблизости не наблюдается. Будто замок готовится к чему-то очень страшному, способному поразить даже его, могучее и величественное здание с многовековой историей. От нечего делать Вики принимается считать ступеньки, опустив голову вниз и внимательно смотря под ноги. На двадцать пятом шаге её шествие прерывается неожиданным столкновением: лоб в лоб, отчего и она, и незнакомец падают на мраморный пол. Девушка приземляется не очень удачно: на локоть, отчего принимается его тереть, а вот парню везёт чуть больше — он шлёпается прямо на мягкое место, но долго не рассиживается и поднимается, чтобы подать Вики руку. — Ох, прости. Я так торопился на занятие к ангелу Фенцио, что не замечал ничего вокруг… Уокер присматривается и понимает, что перед ней стоит Непризнанный, раньше ей с ним сталкиваться не приходилось. Ни в прямом, ни в переносном смыслах. Парень выглядит очень растерянным, а на лице его отражается раскаяние в чистом виде. — Да… Ничего, всё в порядке. Неловкое молчание. Блондин задумчиво чешет в затылке, не зная, что ещё сказать, чтобы целиком и полностью исчерпать этот инцидент. — Я, кстати, Себастьян — Непризнанный. Он протягивает руку, Вики ничего не остаётся, как ответить на этот жест, полный дружелюбия. — А я — Вики, Вики Уокер. Парень тут же восторженно открывает рот, а ей приходится готовиться к словам, которые она успела выучить наизусть за время пребывания здесь. Ведь каждый раз происходит одно и то же: многие, даже новенькие, наслышаны о её матери и успехах, благодаря которым Ребекка достигла небывалых высот. Пока Себастьян восхищается мамой, Вики пытается считать его ауру. Но какое же удивление настигает Непризнанную, когда она натыкается на невидимую стену, служащую барьером и не позволяющей проникнуть в разум. У неё не получается ровным счётом ничего. Ни одна уловка не срабатывает. — Ты хотела считать мою энергию, да? Он давно заметил, что Вики его не слушает, вид у неё был уж слишком сосредоточенным для того, кто занят обыденной беседой. — Да… Извини, привычка. Ты очень хорошо защищаешь свой разум, здорово. — Геральд с первых дней сказал, что я очень хорош для Непризнанного. В серых глазах Себастьяна появляется лукавый огонёк, а Уокер берёт гордость за этого перспективного парня. Непризнанным редко удаётся выделиться из толпы остальных существ из-за некоторых особенностей, поэтому когда кто-то из них добивается успеха — это действительно весомая причина для радости. — Ты спешил на урок к Фенцио, нет? Он хлопает себя по лбу, спохватываясь. — Точно! Вики, я побегу, ладно? — Да, конечно. Удачи, Себастьян. Береги себя! Попрощавшись с Непризнанным, Вики вновь погружается в свои мысли, оставаясь с ними наедине. Себастьян же, сделав пару шагов, разворачивается и провожает дочь Серафима глазами до тех пор, пока её хрупкая фигурка не скрывается за поворотом. Наивная девчонка пыталась забраться к нему в мозг: как амбициозно и самонадеянно. Мальбонте хмыкает. К слову, он сам тоже время зря не терял и совмещал бесполезный трёп с атаками на подсознание Непризнанной. Ментальная защита Уокер не подвела, хотя гибрид очень рассчитывал, что её внимание будет целиком и полностью сосредоточено на нём, и поэтому без труда удастся «полакомиться» её самыми сокровенными и интересными воспоминаниями. Увы, их охота не принесла им обоим трофеев и желаемого результата. — Это вы себя берегите, дорогуша. И себе желайте удачи. Ему понравилось наблюдать за этой мышиной вознёй посреди ночи. Преподаватели бегали по замку, как курицы с отрубленными головами, не зная, куда податься и на кого переложить ответственность за случившиеся. Мальбонте подслушал разговор ангелов, трудящихся денно и нощно в больничном крыле. Те были очень напуганы и постоянно сокрушались по поводу того, что Серафим Кроули совершенно зря и невовремя покинул школу, мол, когда он здесь — ощущается какое-то магическое спокойствие, и царит порядок. Эти глупости очень рассмешили гибрида: наивность этих пернатых с девственно чистыми крылышками зашкаливает. Будто старик способен их защитить. Близится следующая ночь, под её покровом он вернётся к выполнению своего плана. Уже завтра школа не досчитается одного очень интересного экземпляра. Его, к сожалению, застать врасплох не удастся, но тем и интереснее игра. Именно поэтому Мальбонте пришлось опоздать на занятие к Фенцио. Пока ангел распинался перед учениками в классе, нефелим рылся в вещах бывшего Престола в поисках необходимых артефактов. Именно волшебными амулетами набиты карманы брюк гибрида, и именно поэтому он так быстро спускался по ступенькам, намереваясь скрыться поскорее с места преступления.***
Баал, встретившийся с утра пораньше с Дино и Люцифером, никак не ждал гостей. Стук в дверь отвлёк его от книги и вынудил вернуться в тусклую реальность, где уже пару часов не происходит ничего интересного. Тёмная душа демона жаждет хлеба и зрелищ. Уловив запах вишни, который источает энергетика Уокер, педагог ведёт носом. — А вот и зрелище пожаловало… Открывает дверь и очень удивляется тому, что видит перед собой. Обычно Вики предстаёт перед ними в воинственном образе, эдакой современной валькирии, способной повести за собой целую толпу подданных. Сегодня же мужчина видит потухший взгляд и опущенные плечи. Видимо, ему придётся на время сменить тактику, чтобы окончательно не добить Непризнанную. Он жестом приглашает девушку войти. — Извините за вторжение… Не помешала? — Что ты. Садись, Уокер. Вижу, ты сегодня не в форме. Всё никак не можешь смириться с тем, что произошло? — Можно, я…? Вики дожидается его кивка, забирается в кресло с ногами и обхватывает колени руками. Непризнанная не знает, почему пришла именно к нему. К существу, которое только и делает, что действует через провокации и бесконечные вызовы. Но она именно здесь. Ни в каком-то другом месте, а во временной обители Велиала, хитрого и коварного демона, помогающего ей стать сильнее. — Что-нибудь удалось узнать про Лору? С кем она общалась перед смертью? Кто видел её последним? — Осторожно, Вики, а то я могу подумать, что ты пришла сюда, чтобы воспользоваться моим статусом и выведать нужную информацию… У него не получается долго сохранять серьёзность, это не в стиле представителя восьмого круга. В жилах мужчины плещется горячая кровь, требующая страстей, и даже несчастный вид ученицы не способен её охладить. Даже на время. — Вы же прекрасно знаете, что это не так… — Знаю, но всё же не собираюсь делиться с тобой информацией за простое «спасибо». Уокер кладёт подбородок на колени и следит за тем, что делает Велиал. Он расстёгивает пару верхних пуговиц на рубашке и садится в кресло напротив, чтобы видеть её лицо. Девушка благодарит Бога за то, что кресла находятся на приличном от друг друга расстоянии, и демону не удастся нарушить её личное пространство. — Значит… Вам тоже нужна какая-то информация. Спрашивайте, Велиал. Педагог закидывает ногу и ногу и сцепляет руки в замок. Девчонка быстро приняла правила игры и обезопасила себя от пошлых шуток и намёков. — Отлично, тогда начнём. О том, что именно произошло с Лорой, известно немногое. Последним, кто говорил с ней, был Энди. Этот трусливый Непризнанный говорит, что девушка с самого утра была не в духе, а путешествие на третью ступень Ада окончательно вывело её из колеи. Вечером они поговорили, пару раз обменялись слюной, а затем он вызвался её проводить, но Лора сказала, что хочет побыть одна… А Энди и не стал настаивать на своём предложении. Всё. Может, кто-то и видел, как она спускается в Грот, но нам это ничего не даёт. — А орудие убийства? — Кинжал из Ада, второй круг. Очевидно, что оно было украдено чуть более месяца назад. И не менее очевиден тот факт, что убийство совершил Мальбонте. Сомневаюсь, что кого-то из учеников Лора окончательно достала своим нытьём, и он за это её и зарезал. Слушай, может, Энди и не выдержал? Ну, а что, его можно понять… Вики закатывает глаза, а затем вытаскивает из-за спины маленькую подушку и кидает в Велиала. Тот, благодаря отменной реакции, ловит её и кладёт к себе на колено. Немного погодя он понял, что шутка не удалась. Демон постоянно забывает, что Уокер — бывший человек, а они не умеют просто относиться ни к жизни, ни к смерти. Вот сам мужчина, например, находит множество плюсов в убийстве Лоры. Наконец-то класс избавили от бесконечного нытья и детского лепета, да за такое они ЕГО благодарить должны… «Не понимают своего счастья, глупые.» — Так, на твой вопрос я ответил. Теперь моя очередь. Что случилось между Дино и Фенцио? Какая кошка между ними пробежала? Вики ожидала чего угодно, но только не заинтересованности преподавателя касаемо отношений внутри семьи ангелов. Сказать ему правду, значит подписать смертный приговор бывшему Престолу, и, тем самым, обречь Дино на вечные страдания. Она не готова стать личным палачом сразу двух существ. Один лишится головы и жизни, а другой — спокойствия и трезвости рассудка. — Я не могу вам сказать, это… Их личное дело, Велиал. — Нет, нет. Так не пойдёт, Уокер. Мы с тобой не так договаривались, поэтому… Я жду. — Дело во мне. Они поссорились из-за меня. Такой ответ вас устроит? — Я тут кое-что вспомнил… Педагог встаёт с кресла и приближается к Вики. Понимая это, Уокер опускает ноги на пол и кладёт руки на колени, нервно постукивая по ним пальцами. Он нависает над ней, ставя ладони на подлокотники. Девушке приходится задрать подбородок кверху, чтобы не выглядеть испуганной ланью, которую охотник загнал в угол. — На одной из тренировок ты спрашивала, какое наказание положено тому, кто убил простого смертного, тем самым, превысив свои полномочия. Они играют в гляделки, каждый с разной целью. Вики — оттягивает момент истины и своего ответа, а Велиал — пытается найти брешь в её сознании. — И, раз ты говоришь, что сын поссорился со своим тщеславным папашей из-за тебя, то это наталкивает на определённые мысли… Скажи мне, Уокер, мои догадки верны? Напряжение в глазах достигает отметки «максимум». Не выдержав, девушка поворачивает голову в сторону, прикусывая нижнюю губу. Что ей мешало сказать простое слово «нет»? Непризнанная ругает себя последними словами за подобное проявление слабости. Она при Сатане вела себя куда наглее и смелее, так что с ней творится, стоит появиться поблизости Велиалу? — Понятно. Твой черёд, Вики. Он хотел шоу — он его получил. Мужчина отходит от Непризнанной, пытающейся прийти в себя, и занимает своё место. Фенцио нарушил закон, получается. И об этом знают и Уокер, и его единственный сыночек. Однако, почему-то никто из них не сражается за справедливость и не настаивает на встрече с Серафимом Кроули или Богом для того, чтобы бывшего Престола, потерявшему стыд и совесть, вызвали в небесный суд для слушания вопиющего дела. У Фенцио руки по локоть в крови, а этот недоангел продолжает ходить по школе с высокомерной физиономией. Надо на досуге заняться этим вопросом. По таким экземплярам Ад плачет. — Вас, возможно, удивит мой вопрос, но он сейчас меня интересует больше всего. — Я весь внимание, Уокер. — Почему Бог допускает убийства невинных? Лора за свою жизнь наверняка и мухи не обидела. За какие тогда грехи ей досталась такая участь? Он действительно не ожидал, что их беседа перетечёт в философское русло. Признаться честно, подобные темы — не его конёк. Мужчине не приносит удовольствия рассуждать о чём-то вечном и неосязаемом. Ему нравится жить сегодняшним днём. Брать то, что дают или то, что можно у кого-то отобрать, приложив минимум усилий. А размышлять о бренности бытия — это удел таких, как Адрамелех. Или Данталиан, который несмотря на свой молодой возраст, очень рано пополнил ряды тех, кого это занятие приводит в неописуемый восторг. — Ты обратилась не по адресу, Вики. На этот вопрос тебе ответ даст Мисселина, сказав что-нибудь… Мужчина не превращается в педагога-ангела, но пытается перестроиться, чтобы максимально точно передать её манеру речи. — Страдания присутствуют в трёх мирах отнюдь не случайно… Только благодаря испытаниям, возникающим на пути у каждого из нас, мы сможем высвободить любовь и другие благородные и светлые чувства, дитя. Страдание открывает двери надежде и любви, избавляет наши тела от греховного жала и жажды пороков. Вики понимает, что Мисселина бы действительно ответила что-нибудь в подобном стиле. Никакой конкретики, лишь много воды, старающейся убедить в том, что страдания и боль помогают всем ныне живущим. — В который раз убеждаюсь, что мои взгляды отличаются от тех, что проповедуют ангелы… Она не хотела говорить это вслух, слова вырываются сами собой. Велиал удовлетворённо качает головой. В дочурке Серафима продолжается битва тьмы и света. И, видимо, победа достаётся первой стороне. Непризнанная учится смотреть на миры без розовых очков, без пыли и блеска, которые пускают ангелы, даря никому не нужное тепло. Ведь вся их эмпатия — это иллюзия свободы и безопасности. Жизнь в вечном обмане и надежде на то, что завтра будет лучше. Солнце станет светить ярче, трава зазеленеет, а количество бабочек, порхающих над цветами, внезапно увеличится. И вокруг — счастье и уют. На веки вечные. «Аминь.» Бог наверняка покарал бы его за такие издевательские мысли, но как здорово, что он занят чем-нибудь более интересным, чем посещение сознания одного из многочисленных демонов. — Фенцио! Велиал чувствует необычайно тяжёлую для ангела энергетику и переходит на шёпот, чтобы никак не обозначить присутствие в комнате кого-то, кроме него самого. — Что? — Быстро, прячься за штору. Не хочу утруждать себя объяснениями бывшему Престолу по поводу того, что я коротаю день в компании с Непризнанной. Вики понимает, что нужно делать так, как велит педагог, поэтому юркает за плотную ткань и затаивает дыхание. Если задуматься, они не делали ничего предосудительного, кроме того, что сам факт её нахождения в кабинете преподавателя во время учёбы может послужить основанием для наказания, выдуманного на пустом месте. Всем известно, что Фенцио никогда не отличался пониманием. Что ему до чувств других, куда занятнее быть у себя на уме и думать лишь о том, что касается удовлетворения собственных потребностей и желаний. Пока Уокер прячется, мужчина пользуется моментом и достаёт из ящика стола флакон с женским духами и брызгает ими в воздух. Фенцио стучится, но делает это лишь для приличия, так как врывается в комнату ещё до того, как Велиал позволяет ему войти. Его глаза горят гневом, а ноздри широко раздуваются. А демон как раз задвигает ящик, пряча флакон обратно — следы заметены, такого напыщенного индюка, как бывший Престол, обвести вокруг пальца — раз плюнуть. Бесплатное зрелище с доставкой на дом — что может быть лучше. — Смотрю, ты не в настроении, Фенцио. Что-то случилось? Ехидный голос демона не добавляет оптимизма. — Где мой сын? Он не отправился вместе с остальными в Рай! Люцифера и Уокер я в толпе учеников тоже не наблюдал. Где их черти носят? Велиал деловито застёгивает пуговицы рубашки, нарочно пуская своего коллегу по ложному следу. — В школе бесовщина творится, а ты развлекаешься? — Ну… Кто-то же должен. Выпьешь? Демона невозможно вывести из себя выходками и пустыми претензиями. Да даже если Фенцио выдумает что-нибудь эдакое, хотя его умственные способности и оставляют желать лучшего, мужчина легко справится с этой задачкой. — Я спрашиваю, где носит моего сына? Собственный пульс отдаёт гулким звуком в ушах. Вики очень надеется, что Велиалу удастся вывернуться из этой ситуации, не ударив в грязь лицом. Очень привлекательным лицом. — Ещё раз повысишь на меня голос, и я вышвырну тебя из своего кабинета. Это раз. — Да кто ты такой, что позволяешь себе так говорить со мной?! Велиал в пару шагов настигает своего оппонента. Хоть Фенцио и на полголовы выше и немного шире в плечах демона, устрашающе и грозным выглядит именно демон. Уокер так и хочется выглянуть и своими глазами увидеть то, что происходит прямо здесь и сейчас, но она борется со своим любопытством, не желая подставлять преподавателя. — Я? Я — демон, который по статусу гораздо ниже Геральда. А в переводе на ваш язык… Я тот, кто выше тебя, бывший Престол. Ангел усмехается. Раз уж Велиал попался ему под руку, то на нём мужчина и отрыгается за своё плохое настроение. Правда, преподаватель не учёл одной вещи: этот противник — не слабый Непризнанный или только оперившийся светоносный юнец, который умеет только согласно кивать и робко шептать подобия проклятий и угроз. — Ну и что же тогда ты забыл здесь, демон? Почему ты ещё здесь, а не в Аду? — У меня к тебе тот же вопрос. Почему ты ещё здесь, а не в Аду? Все трое улавливают, на чём сделан акцент в вопросе демона. Он содержит в себе и намёк, и осведомлённость, и скрытую угрозу. Фенцио делает шаг назад и хватается за грудную клетку, будто ему внезапно стало нечем дышать. Ему совсем не понравилось то, что он услышал. Не может же Велиал знать о том, кто убил Уокер? Дино же сказал, что Непризнанная не собирается никому говорить. По крайней мере, не собиралась. Ангел берёт себя в руки и поступает единственно верным способом уйти от неудобного вопроса — переводит тему. — Ты не ответил на мой вопрос. — Ты тоже. Но тебе повезло, я сегодня необычайно добр, поэтому утолю твоё любопытство. Я отправил Дино и Люцифера на первую ступень Ада и поручил им принести оружие, которое необходимо для защиты учеников. В отличие от тебя, я предпринимаю реальные меры. А что сделал ты, Фенцио? Мужчина хватает ртом воздух: ему вновь нечего сказать. От всех претензий и нападок этот высокомерный выскочка легко отбивается. От него всё отлетает, как от бетонной стенки. — Кстати, у тебя слюна… Вот тут. Смотри, Фенцио, так и в Цербера обернуться недолго. — Да пошёл ты! Велиал корчит гримасу, а потом открывает дверь, неприкрыто намекая на то, что гостю пора убираться восвояси. Ангел уходит, громко топая и осыпая проклятьями всех приспешников Сатаны. Убедившись, что посетителей больше не предвидится, демон отодвигает штору, открывая Уокер обзор на комнату. — Вы… Вы так здорово поставили его на место. — Оставь восхищение Люциферу, а то он очень расстроится, если ты растратишь всё на меня. Глифт? — Книгу. Какие же Непризнанные — заучки. Глифтом их не пои, но дай почитать какую-нибудь книжонку, которой больше нескольких сотен лет. И что они только находят в этом скучнейшем занятии… Но в очередной раз мужчина уступает Вики и подаёт тяжёлый томик, который появился в его кабинете непонятно каким образом. Девушка вновь усаживается в кресло, опять забираясь с ногами и замолкает, уходя в иную реальность. Ему приходится сделать тоже самое: недолгим был праздник на его улице. Маловато веселья завезли. Может, повезет в другой день. Проходит час, второй, затем и третий. Велиал отрывает взгляд от фолианта тогда, когда понимает, что очень давно не слышал шелеста страниц. Только сейчас демон замечает, что Вики держит книгу верх тормашками. — Вики, чтение принесёт больше пользы, а буквы станут намного понятнее, если ты перевернёшь книгу. Уокер молчит. Совсем никак не реагирует, продолжая скрываться за переплётом книги. Мужчина, размяв шею, покидает своё место и, крадучись, идёт к ней. Тихое сопение и мирное дыхание свидетельствуют о том, что Непризнанная спит. — Свалилась на мою голову… Забирает из её рук, держащих на автомате, томик, а потом оглядывается по сторонам в поисках того, чем можно было бы укрыть девушку. В кабинете нет ни пледов, ни уж тем более одеял, такие как он никогда не мёрзнут. Приходится обойтись тем, что есть — чёрный пиджак ложится на её плечи и медленно сползает к груди и ногам. Почувствовав это, Уокер натягивает его повыше и ложится поудобнее. Её челюсть сжаты, а брови сдвинуты к переносице, лоб усеивают множественные морщинки — становится ясно, что грёзы Вики наполнены отнюдь не безмятежностью и счастьем. — Воспользоваться бы моментом, Уокер, залезть к тебе в голову, пробудить всё самое плохое… Пока ты такая беззащитная и слабая. Велиал шепчет это, но, противореча самому себе, отходит подальше, к окну. В мыслях всплывает угроза дьявольского сына: «я тебе сердце выжгу». Усмехнувшись, демон наполняет бокал глифтом и залпом его осушает. От созерцания территории замка его отвлекает громкий грохот, которым сопровождается появление Дино и Люцифера. Оба выглядят уставшими, но судя по тому, что демон держит в руках внушительных размеров меч, не позволяющий усомниться в его происхождении, в ножнах, их миссия увенчалась успехом. — Люцифер, ты что, всё-таки оставил людям записку? Дино шипит это, грозно смотря на своего напарника. Люцифер же, довольный собой, первым делом осматривается и моментально улавливает вишнёвый аромат: Уокер здесь. Игнорируя вопрос ангела, мужчина подходит к креслу и отодвигает воротник пиджака Велиала, чтобы увидеть лицо Вики. Она настолько крепко спит, что никак не реагирует даже тогда, когда он нежным жестом проводит по её скулам… — О какой записке идёт речь? Велиал предпочитает оставить без должной реакции внезапные приливы заботы сына Сатаны в отношении Непризнанной, очень быстро забывая о собственных действиях, до жути похожих на то, что он видит сейчас со стороны. — Люциферу приспичило оставить простым смертным ехидное послание, хотя я его отговаривал от этой затеи. Как вы понимаете, бесполезно. — Я всего лишь передал им привет… — Да, и подпись оставил: Люцифер. — Пернатая нянька, прекрати вопить. Видишь, Вики спит, а ты орёшь. Все трое сразу переходят на шёпот. Велиал берёт в руки клинок, который много тысяч лет назад изготовил Дамиан. Оружие, убившее своего создателя — какая ирония судьбы. Прямой клинок, дюймов двадцать семь, не меньше, но при этом лёгкий, им запросто можно сражаться, удерживая меч в одной руке. Эфес меча украшен камнем, который переливается сразу двумя цветами: красным и голубым, символизируя причастность своего владельца сразу к двум сторонам: ангелам и демонам. Лезвие острое, а заточенное книзу острие кричит о том, что им необходимо наносить рубящие удары. Простое и очень изящное выполнение. Меч Дамиана — единственный в своём роде. Только им можно пронзить сердце нефелима, тем самым умертвить его. Демон хитрости и коварства, повидавший немало клинков, испытывает трепет, держа в руках этот экземпляр. Ценная вещица, которой действительно нет места ни в Аду, ни в Раю. — Как всё прошло? Удалось остаться незамеченными? — Да, но Люциферу очень хотелось внимания простых смертных, поэтому нам пришлось немного задержаться. — Какой ты скучный. Когда они ещё увидят почерк сына дьявола, а? Я, между прочим… Выхватывает меч из рук Велиала и наносит несколько ударов, поражая невидимого соперника. — Как и этот меч… В единственном экземпляре. Дино поднимает руки вверх, сдаваясь на милость собеседнику. Он и сам не заметил, в какой момент вошёл во вкус и стал терпеливо, с пониманием относиться к поведению, чувству юмора дьявольского отпрыска. «Не такой уж он и ужасный, когда не зациклен на себе.» — У вас как дела? На западном фронте без перемен? — Уокер пропустила урок у Мисселины, Фенцио в гости заглядывал, а так… У меня всё под контролем. — Люцифер, ты что, всё-таки читал земную литературу? Дино помнит, что как-то спрашивал это, но тогда демон не отличался хорошим настроением и тактичностью, и весьма агрессивно отреагировал на вопрос. — Пернатая нянька, ты неисправим… Читал я, читал. Доволен? Тот похлопывает Люцифера по плечу, оставляя его в покое. Ещё пара фраз, и на спине мужчину вырастут колючие шипы, из-за которых он потом к себе даже близко не подпустит. Лучше не доводить до греха и ценить то, что они выстроили за последний месяц. Нечто, отдалённое похожее на дружбу. — Велиал, попридержи меч у себя. И никому, даже мне или Дино, не говори, куда ты его спрятал. Мало ли… — Боишься, что нефелим вселится в кого-то из вас? — Чем больше существ знают, тем хуже, Велиал… Что ж, мы вынуждены вас покинуть. Велиал делает вид, что пропускает мимо ушей слово «мы», которое Люцифер употребил в отношении себя и Уокер. Он аккуратно берёт девушку на руки, оставляя пиджак на кресле и, напевая что-то себе под нос, устремляется к выходу. Дино, перекидывающий из одной ладони в другую меч Дамиана, прокручивает слова Велиала о том, что здесь появлялся отец. Их исчезновение с Люцифером явно не осталось незамеченным. — Велиал, по поводу отца… — Да, Дино, попрошу тебя остаться. Нам с тобой нужно кое-что обсудить. Демон закрывает дверь и задёргивает шторы, а затем они оба переходят на шёпот, боясь, что в самый неудобный момент у обычно немых и глухих стен появятся уши и глаза.***
Мальбонте еле дождался ночи. Весь день каждый шаг сопровождался шёпотом и обсуждения убийства этой дурочки-Непризнанной. Оказывается, многие сочувствовали её участи и находили содеянное им ужасным и отвратительным, заслуживающим самого жестокого наказания. А гибрид слушал и думал, думал и слушал, не вступая с ними в пререкания. Сегодняшнее убийство будет скучным, несмотря на то что противник, если таковым его можно назвать, личность очень яркая и эпатажная. Нефелим украл из кабинета Фенцио несколько амулетов невидимости, как раз для того, чтобы использовать этот магический артефакт в своём тёмном деле. Так как он ещё не обрёл полноценную власть над физической оболочкой, ему нельзя рисковать и вступать в открытое противостояние с опытным соперником. Лора — это так, пустышка и мелочь, неспособная постоять за себя. Она даже ни от одного удара не смогла уклониться, предоставляя всю себя на милость врагу. Будто торопилась умереть во второй раз. Сегодня по другую сторону баррикад будет демон, с телом которого ему пришлось расстаться не по своей воле. Можно сказать, Мальбонте нагло выселили, лишив временного пристанища. Этот наглый жест не оставил гибрида равнодушным, породив сильнейшую вспышку гнева, которую он до сих бережно холил и лелеял, не позволяя ей вырваться наружу. Надев амулет и взяв один из кинжалов, лежащих в новом тайнике, полукровка направляется в комнату своей жертвы. Жаль, она не увидит его горящих и одержимых глаз, фанатичного блеска и не услышит ничего, кроме собственных хрипов и стонов. Сегодня ему нужно быть тихим, аккуратным и предусмотрительным. Лёгким движением свободной руки он открывает дверь. Выждав пару секунд и удостоверившись в том, что его вторжение осталось незамеченным, он дожидается, когда та сама захлопнется и только тогда проходит вглубь маленького помещения. В комнате горит приглушённый свет, а демон стоит перед зеркалом и любуется собственным отражением. Надо признаться, этому существу есть, чем гордиться. Пухлые губы, обычно накрашенные алой помадой, серые выразительные глаза, подведённые карандашом, пышный бюст и бёдра, тонкая талия и шикарная шевелюра. Неудивительно, что она умудрялась на протяжении семи лет удерживать подле себя самого сына Сатаны. Ости. Та демонесса, которая смогла справиться с собственной слабостью, выраженной яростью, которая на протяжении нескольких недель выкачивала из неё все жизненные силы и позволила ему тогда вселиться в её тело. Дочь Наамы, одной из главной демонесс второго круга Преисподней. Именно там он украл оружие для грядущего сражения. Она стоит перед зеркалом, одетая в комплект чёрного кружевного белья и напевает что-то себе под нос. Мальбонте становится позади неё и на короткое мгновение погружается в мир её незамысловатого танца. Девушке нравится то, что она видит в зеркале. Последние четыре недели позволили ей сделать вывод, что она очень изменилась. Ей удаётся контролировать вспышки гнева и ярости, справляться с неуёмным раздражением, которое вызывают некоторые личности, встречающиеся ей в замке каждый день, она научилась не цепляться без повода к Непризнанным, предпочитая попросту игнорировать их существование. Избыток собственных отрицательных эмоций высасывал из неё жизненную энергию и даже позволил временно превратиться в марионетку, такого дочь Наамы допускать больше не намерена. Ей стыдно признаться, но даже Уокер перестала казаться мерзкой выскочкой. Все изменил тот самый вечер, когда после долгих уговоров Ости всё-таки решилась остаться в комнате дочери Маммона и Непризнанной. У демонессы никогда не было друзей, прихвостни и свита не в счёт. А тут… Уютная и тёплая атмосфера, повторяющиеся на постоянной основе посиделки в компании ангелов и демонов и всё той же дочурки Серафима. Представительница второго круга и не знала, что можно проводить время так весело без земного клуба и большого количества выпитого алкоголя, и ни за что бы не поверила, скажи ей кто-то, что ночь без секса, но с игрой в карты на раздевание или другими земными развлечениями, придётся ей по вкусу. Пройдя через семь лет обучения, непонимание и ссоры с матерью из-за разнящихся взглядов на жизнь, споткнувшись целую сотню раз, набив кучу ошибок на широком лбу, Ости понимает, что только сейчас начала по-настоящему жить. День, когда метка, связавшая её с Люцифером, помогла вернуть контроль над собственным телом, можно смело назвать вторым днём рождения. Надо же, девушка проклинала мать, за возникшую в её голове безумную идею, а теперь благодарна. Благодарна за возможность после окончания школы спуститься на девятый круг чистилища и пожить в роскоши. Быть приближённым к правящей семье — несбыточная мечта многих, а этой чести удостоилась именно она. Опять же, такое короткое, но важное спасибо летит в адрес Наамы, которая, конечно, преследовала свои цели и мотивы, однако сделала всё возможное, чтобы будущее её дочери не ограничилось пребыванием на второй ступени Ада. Связь с Люцифером не обременяет и не усложняет существование Ости, ещё один несомненный плюс не самого симпатичного клейма. Они обязательно разберутся с Мальбонте, избавятся от нефелима, уничтожив его раз и навсегда. Почему-то ей хочется стать неотъемлемой частью этого грандиозного события, быть причастной и полезной. Однако сейчас нужно хорошенько выспаться, чтобы завтрашний день не застал её врасплох. — Так, Ости, пора ложиться спать. Говорит это командным голосом, не забыв улыбнуться своему отражению. Бедра прекращают качаться из стороны в сторону, а руки больше не скользят по телу. Пульс приходит в норму, хотя на щеках продолжает красоваться естественный румянец. Мальбонте не желает наносить удар со спины, ему нужно видеть её серые глаза в тот момент, когда кинжал достигнет своей цели. Обойдя девушку полукругом, он становится прямо перед ней. Невидимая бесплотная материя, которая только и ждёт удобного момента, чтобы осуществить задуманное. — Да, Ости тебе пора спать. Вгоняет клинок прямо в сердце одним и точным ударом, как гибрид и хотел. Губы Ости раскрываются в немом крике и пытаются ухватить частичку воздуха. Оседая на пол, демонесса хватается, цепляется изо всех оставшихся сил за свою жизнь. Нефелим безучастно наблюдает за происходящим, очень кстати вспоминая фразу, которую выцепил из воспоминаний Непризнанного, чьим телом он успешно пользуется уже который день. — Спасение утопающих — дело самих утопающих. Сладких снов, Ости. Теперь дело за малым. Прочитать заклинание, поглотить все способности и умения, собрать в сосуд кровь — как по накатанной. Если он продолжит в том же духе, то это может перерасти в привычку. В привычку убивать и забирать всё самое лучшее, что сидит внутри каждого из существ. Мальбонте тщательно осматривает комнату, проверяя: не оставил ли следов, а затем, удостоверившись, бросает взгляд на тело Ости. Гибрид стал на шаг ближе к заветной цели: постоянному и мощному телу, настоящим и ровным крыльям, способными ощутить всю прелесть полёта. Остался ангел. Для проведения первого обряда не хватает только его крови. С представителем светоносных нужно расправиться уже завтра, пока учителям не пришла в голову идея разогнать всех учеников по домам, оставив в замке бесполезных Непризнанных, которым нет хода ни в Рай, ни в Ад. В нём нет ни капли жалости и стыда. Мрачная душа только радуется происходящему и хлопает в ладоши, когда у хозяина всё получается. Полукровка испытывает только гордость, гордость… «И ещё раз: гордость.»