***
Шэнь Цзю с Шан Цинхуа непринужденно пили чай, пока Шэнь Юань продолжал развлекаться с новыми питомцами. Минмэй всячески пыталась от него сбежать, но к своему же несчастью оказалась в цепких руках младшего лорда. Хозяин вершины Аньдин задумчиво смотрел на демонических тварей, а потом наконец-таки обратился к лорду Цинцзин: — И за ними среди ночи погнали меня, всё для того, чтобы сделать вам подарок, — в голосе Цинхуа сквозили злобные нотки. Шэнь Цзю довольно хмыкнул. Советник Мобэй-цзюня лишь бросил на него многозначительный взгляд, не сулящий ничего хорошего. — И как тебе живётся в царстве демонов? — А, знаешь, вполне неплохо, — ехидничал лорд, взглядом подцепив проходящую мимо демонессу. Девушка кивнула, забрала пустой поднос и пошла за следующим. Наблюдая за всеми этими манипуляциями со стороны, Шан Цинхуа едва ли не плевался ядом. — Хорошо же ты устроился, не то что я в своё время. — Мне многое давалось куда проще, нежели тебе. — Но мы оба проигрываем А-Юаню, — хмыкнул Цинхуа. Шэнь Цзю оставалось лишь согласно кивнуть. Младший из лордов удивленно прошёлся по ним взглядом, но те уже потеряли к нему всякий интерес, обсуждая насущные проблемы. — Почему вы мне проигрываете? — робко поинтересовался Шэнь Юань, вклинившись в разговор лордов. Шэнь Цзю собирался было его отдернуть, но Шан Цинхуа подоспел раньше: — Как же, в детстве тебя подобрал никто иной как многоуважаемый лорд Цинцзин. Ты получил хорошее воспитание, крышу над головой, вскоре унаследуешь и высокий титул, сыскал милость у Императора. Одним словом: берёшь от жизни максимум! — В скором времени всё перевернётся с ног на голову, — заверил лорд, непринужденно попивая чай. Шэнь Юань не стал ничего уточнять, он просто вернулся к своему прежнему занятию, оставив старших заклинателей. Из всех горных лордов Шэнь Юань с детства в лицо знал лишь Шан Цинхуа. Хозяин вершины Аньдин был частым гостем их бамбуковой хижины и единственным человеком, которому Шэнь Цзю доверил свою тайну. На своем веку лорд Аньдин как и Цинцю натерпелся немало: был похищен демонами, был вынужден предать школу, став марионеткой в руках ледяного короля, в конечном счёте заработал клеймо предателя и позорное изгнание с пика Аньдин. Единственное, что могло радовать: ссылка не продлилась долго, благодаря Шэнь Цзю Шан Цинхуа частично смог восстановиться в должности. На суде лорд Цинцзин стал главным защитником Шан Цинхуа. Шэнь Цзю яростней остальных утверждал, что лучшего хозяина для вершины логистики не сыскать во всех трёх мирах. К тому же, лорд Цинцзин обернул главную причину изгнания Цинхуа в неопровержимый повод для его возвращения. Благодаря авторитету второго лорда и покровительству Главы школы, слово Шэнь Цзю не оспаривалось. Шан Цинхуа долгое время был шпионом Мобэй-цзюня. После «счастливого» объедения миров под правлением одного демона, необходимость в его услугах отпала, и Цинхуа из простого шпиона дорос до главного советника ледяного короля. Имея непосредственное влияние в демонической иерархии, Шан Цинхуа доносил Главе школы все тонкости происходящего на чужой территории. Вот только, несмотря на восстановление своей должности, вернуть утраченное доверие Шан Цинхуа не смог. С подачи Ци Цинци на него, тотчас как на собаку, нацепили талисман, связывающий его, Главу школы и лорда Цинцзин ментальной связью. В любой момент Юэ Цинъюань мог послушать, о чём Цинхуа толкует с демонами, если только в этот момент Шэнь Цзю не прервёт их связь своим вмешательством. — Есть изменения в северном королевстве? — отстранёно поинтересовался лорд Цинцзин, скормив щенку кусочек рыбного мяса. — Весна не пришла, — язвительно бросил Цинхуа Шэнь Цзю, который, впрочем, не был особо заинтересован в ответе. Шэнь Юань прекратил играться с оборотнями, переключив всё своё внимание на лордов. В последние годы он всё реже и реже мог видеть Шан Цинхуа, даже на том единственном собрании он и то не присутствовал. Наблюдая за спорящими заклинателями, Шэнь Юань безвольно погрузился в ностальгические думы.***
Прошлое. — А ты уверен, что он не хочет есть? — скептически поинтересовался Шан Цинхуа, хлопая по спине лежащего рядом Шэнь Юаня. Восьмилетний ребёнок издавал странные булькающие звуки, периодически икая. После пережитой истерики, которую маленький преемник устроил среди ночи, когда Шэнь Цзю пытался уложить его спать, хозяин Цинцзин и Аньдин сидели за столом, словно только вернулись с двухдневного сражения: растрёпанные, местами мокрые, с тёмными кругами под глазами и до чёртиков злые. — У тебя на любую проблему он хочет есть, — подпирая кулаком острый подбородок, позабыв обо всякой осанке, Шэнь Цзю недобро поглядывал на хнычущего ребёнка. Шэнь Юань устроил голову на коленях Шан Цинхуа, пока последний укрыл его своим тёплым зимним плащом с мягким воротником. — Тогда спать? Шэнь Цзю стрельнул в лорда Аньдин убийственным взглядом. — Цинхуа, мы все хотим спать. Вопрос в другом: когда, учитывая его психи, нам это позволят? — на выдохе спросил лорд, кивнув на Шэнь Юаня, который в целях безопасности был отдан в руки Шан Цинхуа, потому что Шэнь Цзю был готов отказаться от всех своих замыслов ради здорового сна. — Не может же всё это возникнуть на пустом месте? Его поведению должно найтись разумное объяснение, — вслух рассуждал лорд, не прекращая гладить дрожащего мальчишку. — Если ты его найдёшь, я публично признаюсь в своей глупости. — Или, если я уложу его спать, ты прямо на совете обнимешь шисюна Юэ? — Да хоть два раза. — Ты подарил мне неплохой стимул, желаю воочию лицезреть лица остальных — и его в частности, — хитро сверкнул глазами лорд Аньдин. Шэнь Цзю театрально закатил глаза, уставившись на трещину на стене. Шан Цинхуа глубоко задумался. Шэнь Юаня рядом с ним явно клонило в сон, но он всячески сопротивлялся грёзам, невзирая на лопнувшие от долгого плача капилляры. Цинхуа предстояло выяснить причину такого яростного сопротивления. — Слушай, а вы спите раздельно? — в мыслях лорда родилась весьма сомнительная, но единственная теоретически действенная идея. — А вопроса глупее ты не нашёл? — Я серьёзно, просто отвечай, — Шан Цинхуа мог бы сгенерировать такой же едкий ответ, но желание спать было в приоритете. — Разумеется раздельно. — В этом, может, и кроется корень наших проблем, — заключил лорд Аньдин. — Принеси сундучок с лекарствами. Шэнь Цзю не стал задавать лишних вопросов, сейчас он был готов воплотить в реальность любые идеи Шан Цинхуа, лишь бы они принесли пользу. Лорд Аньдин задумчиво покопался в травах, педантично разложенных в отдельные маленькие коробочки. Эту черту собрата он любил как ничто иное, ни для кого не было секретом, что Цинхуа до дрожи любил порядок и в голове, и в доме. Покрошив два сухих листа камелии в чай, Шан Цинхуа потянул подрагивающего ребёнка к себе на колени, вынуждая сесть. Осоловело наблюдая за ловкими движениями лорда, Шэнь Юань послушно стал пить тёплый чай из поднесенной к его губам чашки. Доселе царившая в комнате тишина нарушалась цоканьем зубов дрожащего ребёнка о фарфор. Опустевшую чашку Цинхуа оставил на столе. Подхватив переставшего хлюпать носом Шэнь Юаня на руки, заклинатель понёс его в спальню. Лениво поднявшись, Шэнь Цзю поплёлся следом. — И что же пришло на ум твоей гениальной голове? — подперев плечом стену, лорд Цинцзин отрешённо наблюдал за тем, как Цинхуа укладывает Шэнь Юаня на кровать. — Сам посуди: Шэнь Юань всё детство прожил в борделе, где к нему с минимальной вероятностью относились хорошо. Пережил страшную ночь побега, и в итоге оказался здесь. Слишком много стресса для ребёнка, а к чему ведёт перенапряжение? — Хватит говорить загадками, Цинхуа, — озлобленно заворчал Шэнь Цзю, не имея ни сил, ни желания думать лишний раз. — Ему снятся кошмары, шисюн Шэнь, он же ребёнок, — тяжело вздохнул Шан Цинхуа, скидывая верхние одежды и ложась рядом. Едва почувствовав чужое тепло, Шэнь Юань тут же примкнул к нему. Накрыв дрожащего мальчишку одеялом, лорд Аньдин махнул рукой, призывая собрата затушить фонарь и выметаться из комнаты.***
Настоящее. — Император? Может эта ничтожная чем-нибудь помочь? — Ша Хуалин прильнула к Его Величеству, не сразу сообразив, что перед ней не Ло Бин-гэ, который раньше не был прочь разделить с ней постель, одарив своим благословением. — Лучшее, что ты можешь сделать — потеряться, — фыркнул Ло Бинхэ. Демонесса боязливо вздрогнула, стараясь не подавать виду, и отстранилась. В прошлый раз за свои вольности она едва не лишилась руки и не отправилась на корм неразумным демонам. — Зачем же так грубо, мой господин? Ша Хуалин всего лишь хотела донести Вам, что наши гости чудесно проводят время в саду! По обжигающему взгляду прищуренных яхонтовых глаз демонесса поняла, какую глупость сболтнула. Его Величество стоит на балконе с видом как раз на ту самую беседку, в которой расположились горные лорды с мальчишкой. — Сгинь. Не желая играть с судьбой, Ша Хуалин расторопно кивнула, метнувшись к массивным дверям, изо всех сил стараясь идти медленно, но колючий взгляд Ло Бинхэ подгонял. Дождавшись, пока за подчиненной захлопнутся двери, Ло Бинхэ вновь облокотился о каменную изгородь балкона. Уже достаточно долгое время наблюдая за поведением Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ не мог перестать сравнивать его со своим учителем. Минул не один десяток лет с того рокового дня, когда он вновь очнулся в бесконечной бездне в теле ребёнка без сил и памяти, но в этот раз не один — рядом с ним была его копия. Так и бродили они вместе, скрывая наличие друг друга, прячась за личностью одного человека. Лишь спустя годы к Ло Бинхэ внезапно вернулась память. Вот они с учителем путешествовали после сражения на хребте Майгу, сражались по пути со всякой нечистью, освобождая деревни от нашествия демонов, знакомились с новыми, доселе неизведанными местами. Одним словом — наслаждались каждым мгновением, проведённым друг с другом. А потом в один миг всё исчезло: тёплые воспоминания, любящий учитель. Вместо того, чем Ло Бинхэ так дорожил, ему предоставили шанс вновь прожить жизнь в другом мире, в котором не существует его любимого учителя, зато есть клеймо родственной души. Когда брат рассказал ему о значении нарцисса на его ключице, Ло Бинхэ ещё долго не мог прийти в себя. Будто недостаточно того, что, не считаясь с его мнением, его перенесли в новый мир, так ещё и привязали к неизвестному человеку, с которым, по мнению судьбы, он обязательно будет счастлив. Ло Бинхэ даже не допускал мысль об измене учителю, и никакая родственная душа ему не помеха. Несмотря на усиливающуюся братскую привязанность, Ло Бинхэ никогда не прекращал искать способ вернуться в свой мир. Годы шли один за другим, решения проблемы так и не находилось, зато нашёлся всей душой ненавистный соулмейт. Впрочем, ненавистным он был ровно до момента первой встречи. Тогда на балу, в честь коронации брата, Ло Бинхэ тоже появился в маске, и неизвестно, что влекло его ближе к скоплению столь знакомых лиц. Белоснежная маска покрывала бо́льшую часть лица, но Ло Бинхэ даже не думал усомниться в том, что перед ним учитель. Удивило младшего брата Императора стремление Шэнь Цинцю пробраться на коронацию под личиной обыкновенного гостя, а не уважаемого горного лорда пика Цинцзин. Ещё интересней было наблюдать за умелым враньём здешнего лорда: его учитель всегда краснел, отводя взгляд, стоило ему попытаться ввести кого-то в заблуждение. Смешней было только то, как Глава школы и остальные лорды слепо верили его словам, даже Ло Бин-гэ не почуял подвоха. Тогда Ло Бинхэ на самом деле поверил в особую связь родственных душ. Не было сомнений, Шэнь Цинцю тоже в этом убедился, но беспричинная ненависть во взгляде любимых малахитовых глаз долгое время не была ясна. Ло Бинхэ с трудом сдерживал порывы прорваться через толпу к учителю, который по счастливому стечению обстоятельств в этом мире стал его родственной душой. Счастливей, чем тогда, он не ощущал себя уже давно. Казалось, будто ему удалось обмануть саму судьбу, которая не смогла препятствовать им и даже сейчас свела вместе. Но обжигающая ненависть и презрение, несвойственная его доброму учителю, неприятно кольнула демоническое сердце. Замерев в десяти шагах каменным изваянием, Ло Бинхэ безучастно наблюдал за удаляющейся спиной учителя. После окончания коронации Ло Бинхэ надолго заперся в своих покоях, смотря на мерцающий нарцисс в отражении зеркала. Этого времени ему с головой хватило, чтобы понять, — эта ненависть была ему знакома, словно родная. Таким и был учитель, когда Ло Бинхэ только вступил на пик: чёрствый, лживый, скрытый. Тогда его голову посетила глупая, но вполне вероятная мысль: мог ли тот разлом, созданный братом, оказаться не случайным? Могла ли судьба повлиять на стечение обстоятельств? Может в этом мире его присутствие представляло куда большую ценность? Ло Бинхэ почти поверил в свои умозаключения, но один лишь образ его ласкового учителя вынуждал отбросить ненужные сомнения и продолжать свой поиск. Так продолжалось десяток лет. Потом появилась Мин Лю. Демонесса из знатного рода, по вине злого рока лишившаяся всего, что имела: почёта, статуса, места при дворе. И по такому же случайному совпадению оказавшаяся невероятно похожей на учителя — пускай не характером, но за возвращение своего влияния и полномочий демонесса без труда смогла изобразить застенчивость, неуверенность, местами грубость, если того требовала ситуация. Она — единственная из немногих, кому удавалось читать самые скрытые эмоции своего господина. Ло Бинхэ даже счел её достойной выносить и родить ему ребёнка, но счастливая нега не продлилась долго. После рождения Ло Ши Бинхэ наконец понял: воспитывать его с этой женщиной он не хочет, и никто и ничто не сможет заменить ему учителя. Отныне образ Шэнь Цинцю становился всё более и более расплывчатым. Представить наставника без вечного сарказма, язвительности и присущей лишь ему изворотливости он более не мог. Явившийся из неоткуда Шэнь Юань лишь подтверждал его теорию. Мальчишка был единственный, чье присутствие рядом с собой Ло Бинхэ мог терпеть. Порой болтовня с ним приносила удовольствие. А те моменты, когда он случайно путал их с братом и торопливо извинялся — бесценны. Юноша был человеком, чье присутствие здесь вызывало у Ло Бинхэ чувство чего-то родного, но не свойственного этому миру. Ло Бинхэ не знал о его существовании в прошлой жизни, откуда же тогда он взялся здесь? Однако, именно Шэнь Юань стал решающей точкой в бесконечных метаниях Бинхэ. Образ прошлого учителя окончательно рассеялся, но осталось чувство вины за то, что Ло Бинхэ оказался не тем человеком, который должен был осчастливить учителя. Ему оставалось лишь надеяться, что тот Шэнь Цинцю найдёт ему замену в лице достойного человека и проживёт свою бессмертную жизнь счастливо. Но на смену одной проблемы пришла другая. Ло Бинхэ искренне боялся за брата. Если тот в полной мере узнает о способностях своего клинка — беды не избежать. Ло Бин-гэ любил власть, и этого у него не отнять. В отличие от своего младшего брата, которому в жизни было важно лишь присутствие в ней учителя. Вероятно виной послужили разные условия воспитания. Ло Бинхэ сколько себя помнил был окружен заботой и лаской любимого учителя. Но старший брат проиграл матушке фортуне: на том же пике, тот же самый учитель подверг его третированию и издательствам. Он не злился и не язвил брату, когда тот обжигал Шэнь Цинцю яростным взглядом, презрительно фыркал тому в спину, оставлял едкие комментарии. Ло Бинхэ был ему безмерно благодарен за то, что брат ни разу за всё время не сорвался, несмотря на неоднократные порывы лорда Цинцзин вывести Императора из равновесия. Скрываясь, Ло Бин-гэ в отсутствие брата приглядывал не только за Шэнь Юанем, но и за своим бывшим наставником, не позволяя тому угодить в опасность на заданиях. И даже на собственном пике за ним следовали приспешники демона. Но не будь Шэнь Цинцю родственной душой Ло Бинхэ — давно бы уже под землёй кормил червей. С приходом Шэнь Юаня страсть Ло Бин-гэ к вечным битвам, захвату земель и порабощению оставшихся свободных демонический царств приутихла. Однако, Ло Бинхэ не исключал возможности худшего исхода в том случае, если старший брат решит воспользоваться Синьмо и попытается открыть разлом в другие миры. В таком случае даже Шэнь Юань не удержит его тягу к абсолютной монархии. Ло Бинхэ посветил изучению этому феномену не один десяток лет, но всё равно не нашёл стопроцентной гарантии того, что возможно открыть портал и случайно не угодить в бездну или, того хуже, в царство мёртвых. К тому же, существовал риск попасть не только в иной мир, но и во временную петлю. Вероятно, тот случай из детства стал результатом случайного всплеска тёмной энергии, которую Бин-гэ не умел контролировать. Тогда они оба списали это явление на искажение Ци. Впрочем, Ло Бинхэ и по сей день поддерживает эту легенду, лишь бы брат не попал в неприятности. — Демоническая тварь! Отцепись от меня! Из глубоких рассуждений Ло Бинхэ вырвал истошных крик. Приглядевшись, младший брат Императора застал следующую картину: рыжая собачка тянет советника Мобэй-цзюня за подол одежд прямиком к пруду; Шэнь Юань крепко держит своего пса, дабы тот вслед за сестрой не присоединился к веселью. И лишь Шэнь Цзю стоя неподалеку, подначивая свою питомицу продолжать. — Шэнь Цинцю! Отцепи от меня свою тварь! — кричал лорд Аньдин, пытаясь вытащить из пасти оборотня ткань. Но малышка не поддавалась, не даром демонический оборотень же. — Правильно, Минмэй! Моя девочка, — одобрительно прогудел Шэнь Цзю. Не сдержав смех, когда собачонка всё-таки утянула Шан Цинхуа на дно озера. Плескаясь в воде, лорд Аньдин рассыпался проклятиями. — Шишу Шан! — обеспокоенно вскрикнул Шэнь Юань, метеором подлетев к лорду. Смех Шэнь Цзю оборвался, вместо него тот стал недовольно бубнить: «На носу осень, какого ты в воду полез?» Вытащив Цинхуа, Шэнь Юань отдал шишу свою накидку. Бурча, лорд Цинцзин тоже попытался отдать брату свою, но Шан Цинхуа ловко увернулся от заманчивого предложения брата. — Пойдёмте обратно, холодает. Не тая тёплой улыбки, Ло Бинхэ провожал троицу взглядом. Воспоминание о мелодичном смехе учителя он предусмотрительно спрятал в укромный уголок своего сердца. — Мой господин, случилось что-то хорошее? — Ло Бинхэ не расслышал тихую поступь Мин Лю за своей спиной. — С чего вдруг взялись такие убеждения? — Вы улыбаетесь. Фыркнув Ло Бинхэ отвернулся. Мин Лю молча подошла ближе, и какое-то время они безмолвно стояли рядом, но вскоре женщина завела диалог о простых будничных вещах. Их спокойную атмосферу прервал ворвавшийся в кабинет страж. — Император! Принц пропал!