***
Растущая луна освещала древние коридоры с застоявшимся воздухом и медленно плывущей в ленивых воздушных потоках пыли. Каменные полы — те ещё предатели, которые даже не подумают прикрыть снующего в ночном сумраке человека, заглушив его шаги, но, пожалуй, к заклинателям они относятся благосклоннее. Кто бы мог подумать, что в таких коридорах и тайных разговорах вершится судьба, не побоимся этого выражения, всего мира, в то время как на поле брани, едва ли можно добиться десятой части достигнутого за один разговор успеха. Впервые Цзян Чэн принимал участие в подобной афере, и это была его первая встреча с Вэнь Нином, потому он несказанно волновался и сам того не заметил, как пришёл гораздо раньше назначенного скромным лекарем времени, но не успел он и воздух из легких выпустить, когда услышал робкий голос из тени колонны за своей спиной, от неожиданности едва не свалившись без чувств. — Молодой господин Цзян. — …Не стоит приходить заранее, слишком опасно. — прикусив язык и проглотив все придуманные в момент ругательства, ответил Цзян Чэн, держа в поле зрения два поворота, из которых могут в любой момент показаться заклинатели ордена Вэнь. — Простите. Я-я рад, наконец, с вами познакомиться. В-Вот, это то, что просила п-передать сестра. — быстро всунул в протянутую руку свиток не показывающийся из тени паренёк, возможно для надежности согнувшийся в три погибели. — Хорошо. Передай сестре, что больше поручений пока нет, но если она что-то узнает, пусть передаст через тебя. — командным голосом распорядился Цзян Чэн, поспешно покидая темную нишу. — Как с-скажете. Простите, но в с-следующий раз мне тоже обращаться к в-вам? — прошелестел Вэнь Нин. — А больше и не к кому. — от волнения теряя контроль над эмоциями, с неприкрытым удивлением ответил Цзян Чэн. — А к-как же молодой г-господин Вэй? — в предчувствии чего-то нехорошего ещё больше заикаясь, спросил Вэнь Нин. — Он… у него другая задача. — языком, израненным тысячью появившихся из неоткуда стеклянных осколков, ответил Цзян Чэн, решительно оставляя собеседника. — Х-Хорошо. — казалось, уже для самого себя прошептал Вэнь Нин, робко выглядывая из своего убежища, как вдруг Цзян Чэн резко остановился и уверенно бросил через плечо. — Неплохо придумано с этим коридором. Спасибо тебе за помощь. Не желая слышать ответ, Цзян Чэн молнией улетел в свою комнату, освещая себе путь полыхающими ярче дневного солнца щеками, чтобы спрятать ценную информацию, записанную на небольшом куске бумаги, до удобного момента, когда он должен будет передать ее родителям для подготовки следующей части плана. И при встрече можно будет узнать, есть ли новости о Вэй Ине. Старался не давать себе ложных надежд Цзян Чэн, но невольно, каждый день, сам того не замечая, искал сонным взглядом брата, что по обыкновению должен спать возле него, и каждое утро с бессильной злостью на самого себя вспоминал, что Вэй Ина давно уже нет рядом, а сердце больно колола незабвенная мысль, мерзко нашептывающая Цзян Чэну: Ты получил то, что заслужил.***
С горем пополам дождавшись очередной ночной охоты, на которую двух избранных Вэнь Чжао наследников вытащили уже этой ночью, Цзян Чэн всеми правдами и неправдами пытался скрыть нетерпение тайной встречи и внутренний страх разоблачения, что не ускользало от глаз хорошо знающих слегка язвительную натуру товарищей. Если в обычное время Цзян Чэн выражал своё недовольство закатыванием глаз или презрительным фырканьем, то волнение развязывало его язык так, что теперь никто не сомневался в его долгом и тесном общении с Вэй Ином, что обладал исключительным навыком говорить много, долго, но по сути — ни о чем. Благо правильно трактовать это изменение было под силу лишь Цзы Сюаню, бдительной и незримой тенью преследующего друга, который говорил все больше слов, не прошедших проверку сознанием, что было явным признаком стремительно приближающейся истерики. Товарищ здраво рассудил, что пора вытаскивать Цзян Чэна из собравшейся вокруг балабола компании адептов или хотя бы заткнуть его рот, пока бескостный язык не сболтнул чего лишнего. — Цзян Чэн. — заглушая непрерывную трескотню окликнутого, позвал Цзы Сюань. — Молодой господин Цзинь. Вы что-то хотели? — с наигранным уважением ответил Цзян Чэн, вырываясь из круга благодарных слушателей. — Веди себя незаметнее. Твоё волнение колышет воздух. — сказал, как есть, Цзы Сюань, расшатывая и без того шаткое душевное состояние товарища. — С чего бы мне волноваться? Ты хоть раз видел, чтобы я волновался? Да это дело для меня, Ай! Чего щипаешься! — чуть ли не кричал Цзян Чэн, которого обычно нельзя было так легко подловить. Точнее можно, но за всю жизнь удавалось это лишь одному человеку — Вэй Ину, которому Цзян Чэн всегда доверял на подсознательном уровне, потому и расслаблялся он лишь, когда чувствовал присутствие брата поблизости, чем тот в свою очередь никогда не брезговал попользоваться в угоду собственному веселью. Но раз Вэй Ина сейчас здесь нет, то можно сделать неутешительный вывод, что за своим волнением Цзян Чэн теряет всякую осторожность и осмотрительность, самолично ломая свою же защиту. — Чтобы вернуть тебя в наш мир. — невозмутимо пожал плечами Цзы Сюань, отрастивший панцирь, защищающий от гневного взгляда уязвлённого товарища. — Да понял я, понял. Буду вести себя тише. — пробурчал Цзян Чэн, потирая пострадавший бок. — И почему я должен носится с тобой как с маленьким? — вполголоса сетовал на свою «тяжелую» судьбу Цзы Сюань. — А тебе-то откуда знать об этом? Ты у родителей единственный ребёнок, и что-то мне с трудом верится, будто бы ты способен заботится, да хотя бы даже о собственных шиди. И вообще, в следующий раз сам будешь этим заниматься. — в ультимативной форме заявил Цзян Чэн, останавливаясь через полшага, полностью сливаясь с окружавшими пару неподвижными деревьями. — Заняться мне больше… ты чего застыл? — подивился резкой перемене друга Цзы Сюань, которому Цзян Чэн жестом дал понять, что пришло время заткнуться и прислушаться. Полностью обратившись в слух, юноши услышали, как недалеко от них захрустели ветки, ломающиеся под несколькими парами неопознанных ног. Лениво шаркающие шаги Вэнь Чжао и практически парящие Вэнь Чжу Лю, можно было без проблем опознать, ведь они всегда шли в паре, и за пару месяцев перевоспитания трудно было бы не запомнить этого, учитывая частоту, с которой Цзян Чэну и Цзы Сюаню приходилось убегать от них, скрывая свои ночные «свидания». А тот хруст, что так неумолимо приближался к застывшим перепуганными кроликами товарищам, не был похож на тот знакомый и безмятежный, наоборот, шаги казались нервными, стремительными и без сомнений принадлежали группе людей, а не паре. Долго терзать себя сомнениями не пришлось, так как от тени деревьев отделялись один за другим темные силуэты, в свете луны вернувшие себе старые черты. — Нашли тварь? — надменно звонким голосом привлекла юношей к ответу Ван Лин Цзяо, показавшаяся на свет в сопровождении выделенной Вэнь Чжао свиты. — Нет ни следа. — в ту же секунду ответил Цзян Чэн, потому как Цзы Сюань от такого обращения к своей важной персоне мог только скрипеть зубами, угрожая испортить свою идеальную улыбку. — Тогда почему вы до сих пор здесь! Неужели уже утомились и решили отдохнуть? — в издевательской манере пропела девушка, отчего тавро в ее руках, казалось, разгорелось ещё сильнее. — Нет, мы пойдём проверим ту сторону. — указал куда себе за спину Цзян Чэн, признавая, что пора бы уже свалить куда угодно, лишь бы подальше от этой нервозной служанки, впервые в жизни получившей власть. — Нет, ты пойдёшь в ту сторону, а этот в противоположную. — показывая собственную важность, раскомандовалась Ван Лин Цзяо. Обменявшись взглядами, юноши, за неимением другой возможности, разбрелись в разные стороны под довольный взгляд командирши, которая на самом деле случайно на них наткнулась, пока искала Вэнь Чжао, что перед отбытием осмелился при ней исходить слюной на какую-то замухрышку заклинательницу, которая, как от огня, шарахалась его сальных ручонок и похотливых взглядов, чем только разжигала интерес к своей непримечательной персоне. Ван Лин Цзяо была настолько слабой, что, хоть и является заклинательницей, но не может владеть мечом и умудряется при этом быть совершено неграмотной и бесталанной, хотя при желании могла бы взять умом, раз уж силой не дано, потому и содержится Вэнь Чжао только в качестве наложницы, которую можно заменить другой как надоест. И Цзян Чэн скорее был оскорблён тем, что приходится терпеть приказы от какой-то наложницы, чем расстроен расставанием с фактически единственным товарищем, который был у него в Ци Шане. Конечно, оставался ещё и Не Хуай Сан, с первых же дней хвостиком увивающийся за товарищами, но он скорее был так, слегка интересным собеседником и человеком, от которого можно узнать последние сплетни, единственно как могут себя развлечь приглашённые адепты. Больше никаких друзей, знакомых и доверенных людей у Цзян Чэна не было. Даже его шиди не вызывали особого доверия, хотя, казалось бы, столько лет жили и тренировались бок о бок, вместе ходили на ночную охоту в Пристани Лотоса, дружной гурьбой бегали от Мадам Юй, но как в последнее время выяснилось, ни Цзян Чэн не жаждет их общества, ни наоборот. Так уж вышло, что Вэй Ин был важной частью не только жизни семьи Цзян. Он был связующим звеном между адептами, заводилой и командиром, способным объединить под своим командованием самых противоречивых и противных друг другу людей так, что уже через пару минут они мнили себя закадычными друзьями и, не сговариваясь бы, отрицали свои прошлые распри. Без Вэй Ина жизнь не просто потеряла краски, она перевернулась с ног на голову, необычные вещи теряли свою уникальность и становились самыми, что ни на есть, обычными и скучными, привычные ситуации становились до ужаса неловкими, а неловкость больше не казалась смешной, за неё было стыдно. На перевоспитании Цзян Чэн, как и подобает наследнику ордена Цзян горой стоял за своих подопечных, не раз вытаскивая их из-под свистящей плети или раскалённого тавра, но стоило «товарищам» остаться наедине, как эта практически братская связь рушилась, и юноши сбивались в группки по три, четыре человека, которые были наиболее дружны между собой, и никто не желал брать на себя ответственность приглашать в свой круг Цзян Чэна, даже охотнее они играли в молчанку, стоило старшему кинуть взгляд в их сторону. А Цзян Чэн и не обижался на подобное, и душа его оставалась абсолютно безразличной, ведь он и сам понимал, откуда у этой истории ноги растут. А с осознанием этого возвращалась и на мгновение позабытая душой тоска, ведь он страшно скучал по Вэй Ину, не по его умению находить общий язык с абсолютно любым человеком и не по привычке собирать вокруг себя огромную шумную компанию, даже половину которой Цзян Чэн не смог бы собрать — вовсе нет. Он просто скучал по нему, без причины, и не было никакого объяснения этой смертельной жажды, которая сравнима с той, что застигает человека в пустыне. Ему просто был нужен Вэй Ин, хотя даже знание того, в какой глуши он пропадает, живой и здоровый, уже хватило бы Цзян Чэну с головой. Но время идёт, а поиски остаются все такими же безрезультатными, а чувство вины все быстрее пускает корни в сердце, угрожая намертво закрепиться в этой обители, заковав ее в оковы природы. Цзян Чэн за это время потерпел больше поражений, чем за всю свою жизнь, и если бы раньше он злился, неистовствовал, на стенку лез от отчаяния, брызжа желчью на любого несчастного, встретившегося на его пути, то сейчас неудача принималась как данное, а победа за что-то незаслуженное, ошибочное. И почему людей постоянно бросает из крайности в крайность? Лес, в который Вэнь Чжао согнал с два десятка приглашённых учеников на ночную охотку, ещё в первую вылазку был изучен Цзян Чэном вдоль и поперек и найти укромное место для тайной встречи особого труда не составило. Скорее сложности возникли при передаче послания, где должно было указываться место встречи, но Вэнь Цин придумала неоспоримый предлог, под которым удалось выслать брата из Ци Шаня в поселение близь Пристани Лотоса, где Вэнь Нин и передал слова Цзян Чэна посреднику, а тот в свою очередь донес информацию главе ордена Цзян. Жаль, что таким образом можно было лишь передавать устные послания, и категорически нельзя было отправить и тот сверхважный свиток, ведь никто не застрахован от ошибок. Так и план Цзян Чэна не был идеален, и существовала реальная угроза, что послание будет перехвачено псами ордена Вэнь, которые могут без всякого предупреждения подойти к Вэнь Нину и обыскать его, прежде чем выпускать из Безночного города, и тогда никому не сносить головы. Вэнь Нина попросту казнят, а Цзян Чэну устроят «несчастный случай» на ночной охоте. Стоило подростку отойти на безопасное расстояние от Ван Лин Цзяо, как к нему со спины подкралась чёрная тень, аккуратно положившая свою руку на плечо, давая знать о своём присутствии. Но даже чересчур осторожное прикосновение не смогло не напугать Цзян Чэна до полусмерти, заставляя его буквально подпрыгнуть на месте и в панике обернуться, старательно удерживая ворочающиеся на языке ругательства при себе. — А-Чэн, кажется, я тебя напугала. — нежнее весеннего шелеста молодых листочков пропела облаченное во все чёрное нечто. — Сестра? — совершенно потеряно спросил Цзян Чэн, пытаясь угадать лицо по одним лишь не скрытым чёрной тканью глазам. — Не признал? У нас мало времени. Я и так непозволительно долго следила за тобой. — без укора поторапливала Янь Ли, подбирая с пола отвисшую челюсть брата. Девушка, действительно, была совсем на себя не похожа, только по сияющему ярче полной луны взгляду можно было утверждать, что перед Цзян Чэном стоит его старшая сестра, а не какой-то закутанный в чёрные, мужские одежды наемный убийца, подгадавший идеальный момент для своего грязного дела. — Да, прости, что не смог указать время и место поточнее, боялся, что посредник мог донести псам и тогда… — Ты все правильно сделал, впредь также не используй имен и применяй более расплывчатые фразы, главное — ваша безопасность, а мы уж как-нибудь догадаемся… и прости, что напугала. — приняла из рук брата свиток Янь Ли, чтобы не потерять в пути быстро убирая его за пазуху. — Да, все в порядке. Я не ожидал, что посланником будешь ты. — честно озвучил своё непонимание данного обстоятельства Цзян Чэн, гадая, это игра лунного света или сестра сейчас снисходительно улыбается под своей маской. — Родители решили, что чем меньше народу знает о деле, тем лучше. — похоже всё-таки с улыбкой ответила Янь Ли, уже собираясь уходить, как ее запястье внезапно оказалось в крепком хвате. — Сестра, насчёт Вэй Ина есть новости? — с неприкрытой надеждой спросил Цзян Чэн, уже догадываясь, какой ответ его ожидает. — Никаких… Не падай духом, я уверена, он сам объявится, когда придёт время. — мягко обняла раскисшего брата Янь Ли. — Да, может ты и права. Лучше тебе уйти, пока меня не хватились. — отстранил от себя не менее расстроенную сестру Цзян Чэн. И лишь убедившись, что Янь Ли благополучно скрылась в ночном тумане, из которого явилась, Цзян Чэн развернулся в примерную сторону, где по его представлениям должен находиться Цзы Сюань и стремительно зашагал в том направлении, чтобы известить товарища об удачном завершении своей части общего плана.