Путь искупления

— Красивая мелодия. Мне кажется, я где-то слышал ее раньше.        Наигранно задумчиво, с лёгкой насмешкой пропел голос в дверях музыкального класса, заставивший Лань Чжаня оборвать игру на полуноте и обернуться на божество, что он призвал своей игрой.        — Вэй Ин?        С подозрением в обратном спросил Лань Чжань, сам отвечая на свой вопрос, выхватывая глазами до боли знакомые черты неопрятно аккуратной личности молодого господина. Кажется, будто за прошедший год он ни капли не изменился, оставаясь все таким же красивым юношей с проступающими то тут, то там детскими чертами. Может ли быть это всего лишь сном?        — Это я! Скучал по мне?! — с хитринкой спросил Вэй Ин, сощуривая огромные, выразительные глаза, своей совсем не изменившейся манерой разговора развеивая последние сомнения. — Что ты здесь делаешь? — вернув невозмутимость в свой ровный голос, спросил Лань Чжань. — Разговор долгий, а звон струн ещё висит в воздухе. Позволь, я помогу тебе доиграть мелодию, как-никак я ее написал. — вытащил из-за пояса чёрную с красными прожилками флейту Вэй Ин, продолжая прерванную игру.        Правда доигрывать мелодию пришлось в одиночестве, и походило это на соревнование: кто кого переупрямит. Лань Чжань со всей своей монашеской отстранённостью чинно сидел за столом, держа руки ровно на коленках, а Вэй Ин с присущей ему упертостью доводил начатое до конца, как бы отвечая, что ему также все равно на холод и безразличие слушателя.        Преспокойненько доиграв песню собственного сочинения, которую Лань Чжань воспроизводил с абсолютной точностью, хотя слышал ее лишь единожды, и как Вэй Ину тогда показалось, только концовку мелодии, отработанным до уровня рефлексов действием внезапно появившийся дух заткнул свою флейту за пояс и лучезарно улыбнулся.        — Лань Чжань, ты так и не ответил. Ты скучал? Хотя можешь не отвечать, зачем бы ещё ты стал играть мою мелодию. — явно пребывавший в игривом расположении духа Вэй Ин постарался разговорить похоже погрузившегося в медитацию Лань Чжаня. — Что ты здесь делаешь? — повторил свой вопрос нефрит, грациозно поднимаясь из-за стола, на котором сиротливо остался лежать гуцинь. — Приехал тебя навестить! — без раздумий ответил Вэй Ин, улыбаясь ещё шире. — Вздор. — сразу же указал на откровенную ложь Лань Чжань, наблюдая за недовольной мордочкой шутника. — Ну за что ты так со мной?! Если ты по мне не скучал, это не исключает того, что я мог по тебе скучать! А вообще-то нам пора, так уж и быть по дороге расскажу вторую причину своего визита!        Снизошёл до объяснения истинной причины Вэй Ин, увлекая приятеля за собой в общую гостиную Облачных Глубин.        — Я, Цзян Чэн и дядя Цзян приехали ненадолго в твой орден для переговоров с твоим отцом и дядей. — с легким оттенком веселья приоткрыл завесу тайны Вэй Ин, получая подозрительный взгляд с чуть нахмуренными бровями, как будто Лань Чжань пытался убедиться в правдивости услышанных слов. — Переговоры? О чем? — Как хорошо что ты спросил, ведь именно для того я за тобой и пришёл, чтобы кратко ввести в курс дела! Уже ни для кого не секрет, что орден Вэнь перешёл какие-либо границы, присваивая себе все охотничьи угодья, более того стоит кому-нибудь сказать слово против и его клан просто равняют с землей! — в привычной чуть шутливой манере вёл повествование Вэй Ин, с огоньком предвкушения в глазах поглядывая на задумчиво слушающего собеседника.        Лань Чжань предпочитающий роль молчаливого, внимательного слушателя никак не прокомментировал уже всем известную ситуацию с вышедшим из-под контроля ордена, терпеливо смотря на замолчавшего Вэй Ина, ожидая момента, когда рассказчик перейдёт к главной части.        — Для приличия мог бы и ответить что-нибудь, а то создаётся ощущение, что тебе ни капельки не интересно. Ну ладно, на чем я остановился... Точно! Если в самую суть, то с орденом Вэнь шутки плохи, а выступать против них в одиночку крайне глупо, поэтому дядя Цзян приехал заручиться поддержкой твоего ордена. — с легким оттенком обиды на молчаливого Лань Чжаня, который, если судить по поверхностному взгляду, полностью погружён в раздумья, закончил Вэй Ин. — Мы тоже будем участвовать в обсуждении ситуации с орденом Ци Шань Вэнь? — полным недоверия голосом спросил Лань Чжань, разглядевший ответ раньше, чем он был озвучен в коварной улыбке. — У взрослых свои переговоры, у нас - свои. — увернулся от прямого ответа Вэй Ин. — У кого «нас»?        Слишком поздно задал вопрос Лань Чжань, натыкаясь перед общей гостиной на брата в компании наследника ордена Цзян.        — Вэй Ин, почему так долго? — с неприкрытым раздражением в мрачном голосе спросил Цзян Чэн, гипнотизируя своим колючим взглядом сверх меры расслабленного брата. — И ничего не долго, это вы слишком рано подошли! — перевёл стрелки на шипастого точно куст роз брата Вэй Ин. — Вань Инь, не думаю, что сейчас правильно ссориться из-за подобной мелочи. — стараясь поумерить гнев Цзян Чэна, вступил в перепалку Лань Сичэнь. — Что вы, Лань Сичэнь, разве ж это ссора? — в скучающей манере поделился своей правдой Вэй Ин, порядком вымотанный непомерной вспыльчивостью своего брата, которая с годами похоже только росла. — Вэй Ин, надеюсь, ты рассказал второму молодому господину Лань о причине нашего внезапного визита? — скрестил руки на груди Цзян Чэн, в нетерпении постукивая пальцами. — Молодой господин Цзян, не стоит озвучивать неоправданные обвинения. Ваш шисюн объяснил мне цель вашего визита. — Лань Чжань не дал Вэй Ину и рта открыть, холодно упрекая Цзян Чэна в подобном придирчивом отношении к брату. — Давайте не будем отвлекаться от нашей главной проблемы. — чувствуя, что такими темпами скоро запахнет жареным, перевёл тему Вэй Ин, не на шутку удивленный странному поведению Лань Чжаня, который ни с того ни с сего решил заступиться за него. — Полностью согласен с молодым господином Вэй. Вань Инь, если я правильно помню, ты начал рассказ о каких-то надзирательных пунктах. — решил отвлечь Цзян Чэна от испепеления брата взглядом Лань Сичэнь, возвращаясь к прерванному разговору. — Да. Повторюсь для второго молодого господина Лань, что надзирательные пункты это некие оплоты ордена Ци Шань Вэнь, которые будут находиться под их полным контролем и которые Вэни хотят разместить в каждом городе, где расположен даже маленький клан заклинателей. — отбросив все своё неуместное негодование и вернув настрой истинного лидера, заговорил Цзян Чэн. — Проще говоря, полный контроль над деятельностью остальных орденов. — предпочитая быть на подхвате, пояснил для двух мрачно задумавшихся нефритов Вэй Ин, удовлетворяя эгоистичное желание брата покомандовать. — У вас есть основания для подобного утверждения? — желая получить материальное доказательство услышанному, спросил Лань Сичэнь. — Есть, к сожалению письменное доказательство у дяди Цзяна и будет представлено главе ордена Лань, так что придётся немного подождать. Все же мы прибыли сюда, чтобы убедить главу ордена Лань, а вот рассказывать что-либо вам мы, собственно, и не были обязаны, это чисто моя и Цзян Чэна инициатива.        Вэй Ин и Цзян Чэн действительно не получали подобных распоряжений от Цзян Фэн Мяня, но не может быть, чтобы столь проницательный мужчина не догадался для чего братья напросились сопровождать его в Облачных Глубинах. Но раз отказа не последовало, то молчание можно расценить за разрешение, пораскинул мозгами Вэй Ин, признаваясь в самовольных действиях, уже готовый получить укоряющий взгляд от Лань Чжаня, но тот посмотрел как-то странно нечитаемо, но если бы в застывших янтарных глазах был укор, то его можно было бы разглядеть.        — Это против правил. — все же высказал свою праведную позицию Лань Чжань, которому похоже надоело пытаться как-либо устыдить Вэй Ина, раз он не пожелал добавить эмоций в свой взгляд. — Да какая разница, это уже ни для кого не секрет. — беспечно отмахнулся от роптаний Лань Чжаня Вэй Ин. — Верно. Орден Вэнь давно уже перестал считаться с мнением других орденов и запрет на ночную охоту это только подчеркивает. Надзирательные пункты лишь укрепят их позиции за пределами Безночного города. — внушающим уважение голосом, который он унаследовал от своей матери, поддержал брата Цзян Чэн. — В ваших словах есть смысл, однако, почему вы ищите поддержку именно у ордена Гу Су Лань?        Выдвинул вполне обоснованное обвинение Лань Сичэнь, хотя вызвало оно у Цзян Чэна лишь неодобрительное закатывание глаз, а у Вэй Ина страдальческую улыбку от таких действий, который знает, что должно последовать после этой неосторожной фразы.        — А к кому ещё нам идти? Орден Лань Лин Цзинь богат, но труслив. Они выберут сторону победителей, а если почувствуют скорое поражение, то переметнутся на другую сторону без зазрения совести. — презрительно выразился о ещё одних трусливых псах Цзян Чэн, слишком прямолинейный и люто презирающий людей без моральных принципов. — Из сильных орденов остаётся ещё орден Цин Хэ Не. Да, он малочисленный, но когда Не Мин Цзюэ стал его главой, орден стал стремительно расти. — предложил вторую кандидатуры в союзники Лань Сичэнь, но и она не нашла ничего кроме гневного отклика в сердце Цзян Чэна. — Заклинатели из ордена Не слишком свирепые бойцы, как и их глава ордена, признающий только язык войны. К тому же, Лань Сичэнь, вы сами сказали, что орден только начал набирать свою мощь. Они не ведут переговоров, а получи Не Мин Цзюэ новость о том, что на его территории собираются обосноваться Вэни, он тут же призовёт людей к оружию и нападет на Безночный город.        С лёгкой степенью раздражения все же озвучивал свою непреклонную позицию Цзян Чэн, кидая неодобрительный взгляд на брата, который тактично так увёл за собой Лань Чжаня, чтобы оставить двух спорящих юношей наедине. И надо отдать должное, Вэй Ин делал это по немому сигналу, полученному от Лань Сичэня, которому напряженный настрой Цзян Чэна не давал покоя с первой секунды их встречи.        — Вань Инь, буду ли я прав, если скажу, что угроза постройки надзирательных пунктов тебя сильно обеспокоила? — заменив серьёзность в голосе на привычную дружескую теплоту, спросил Лань Сичэнь, сразу же сталкиваясь с фиалковыми глазами покрытыми кровавой сеточкой капилляров. — Сильно обеспокоила? Лань Сичэнь, как тут можно оставаться спокойным, когда… — с каждым словом скрывался на крик Цзян Чэн, в конце своей короткого гневного восклицания прикусывая нижнюю губу практически до крови. — Что-то должно случиться? Вань Инь, я вижу, ты что-то недоговариваешь и это тревожит твои мысли. Ты же знаешь, что можешь довериться мне, я выслушаю все, что ты захочешь рассказать. — как сегодня днём Лань Сичэнь уговаривал раскрыться брата, так и сейчас он просил Цзян Чэна открыться ему, нисколько не обижаясь на недавнее грубое высказывание, прилетевшее ему в лицо. — Я… Прости, не хотел на тебе срываться. — устало потёр напряженную складку между бровей Цзян Чэн, жмурясь от внезапно накатившей головной боли и расслабляясь под мягкие нотки голоса приятеля. — Не стоит извиняться, Вань Инь. Не взваливай на себя все и сразу, у тебя ведь есть брат, с которым ты можешь разделить все невзгоды. — думал облегчить последней фразой душевное состояние Лань Сичэнь, но внезапно полученная реакция отличалась от картинки в голове. — Как? Если он не хочет мне довериться, как я могу положиться на него? — в насмешке приподнял уголки губ Цзян Чэн, не обращая внимание на удивление, плескавшееся в светло-карих глазах. — Прости, я думал, у вас нет проблем с доверием. Ты же так уверенно звал его братом, и тогда в Цайи, я подумал… — безо всякой прежней уверенности ответил Лань Сичэнь, окончательно запутавшийся в братских отношения. — Похоже, только я считал наши отношения братскими. Хотя не знаю. Может я где-то ошибся, может я сделал что-то не так. Я не знаю, как быть с нашими отношениями, что делать с орденом Вэнь после того, что Вэй Ин рассказал… — вновь оборвал себя на полуслове Цзян Чэн, в этот раз прикусив губу до крови, не заметив горячей струйки, стекающей по подбородку. — Вань Инь, ты пытаешься контролировать все что можно и нельзя, но выше головы не прыгнешь, и это выматывает тебя. — аккуратно стёр белым платком выступившую кровь Лань Сичэнь, уводя под руку Цзян Чэна в тень отцветшей магнолии, чтобы им никто не помешал. — Я должен. Я будущий глава ордена Цзян, но я не могу стать таким как… — Вэй Ин. — закончил предложение Лань Сичэнь, которому очень не понравилось, как надломился голос Цзян Чэна.        Цзян Чэн больше ничего не ответил, облокотившийся спиной на ствол дерева, прикрывая просветлевшие фиалковые глаза. Ему так тяжело далось это признание, которое он даже в мыслях никогда не озвучивал до конца, потому что не хотел этого признавать, не хотел верить в это, но его отрицание не изменит сути. Он не достоин стать главой ордена. Он не похож на своего отца, ему не достаёт такта, спокойствия, проницательности. Цзян Чэн не унаследовал характера своего отца, он пошёл своими вспыльчивыми чертами в мать. И внешне и внутренне сходство на лицо. Вэй Ин же наоборот может быть таким же эмоциональным, как Цзян Чэн, но при этом всегда знает, когда следует остановиться и проявить терпение. Вэй Ин был лучшим во всем и неудивительно, что отец всегда предпочитал его родному сыну.        Лань Сичень всегда мог сохранить хладнокровие, никто не видел его взбешённым или в панике. Он точно знал, как себя вести и как преподнести свои мысли в любой ситуации, продумывал разговор на десять шагов вперёд, но сейчас боялся открыть рот, испортив годы общения единственным словом. Лань Сичэнь знает, что проблема, по которой Цзян Чэн выглядел как никогда потерянным и неуверенным в себе, крылась гораздо глубже и лишь поверхностно была озвучена в недавнем разговоре. Он знал, каким его друг бывает вспыльчивым и уязвимым в моменты полной открытости, и небеспричинно опасался потерять не успевшее окрепнуть доверие.        — Вань Инь, боюсь я не знаю, что тебе посоветовать. — с искренним раскаянием в голосе, чуть громче шепота нарушил тишину Лань Сичэнь. — Не нужно. — строго оборвал жалостливые речи Цзян Чэн, — Я не спрашивал у Вэй Ина, можно ли это рассказывать или нет, но возьму на себя ответственность. Возможно ты не веришь в его дар, но я не раз убеждался в его существовании. Вэй Ин говорил, что первым орденом, в котором Вэни хотят построить надзирательные пункты, должен был стать именно орден Гу Су Лань. Вэй Ин предполагал, что это должно было случиться пару месяцев назад, но с момента его пророчества многое изменилось. — Если это так, то и будущее могло измениться. Пророчества дают лишь примерное очертании будущих событий. — заразившись полной сосредоточенностью от Цзян Чэна, подтолкнул друга к развития темы Лань Сичэнь. — После проблем с бездонным омутом орден Вэнь затаился на некоторое время, но когда об этом уже все забыли, он, как ни в чем не бывало, вернулся и принялся творить свои бесчинства. Я думаю, что они не изменят своего намерения напасть на вас, просто произойдёт это позже. — с крайней уверенностью в своих речах предупредил о возможной угрозе Цзян Чэн. — Я подумаю над твоими словами. Обещаю. — взял на вооружение слова друга Лань Сичэнь, ведь они сильно беспокоили Цзян Чэна, который не лишён критического мышления и не стал бы нервничать по пустякам. — Это большее, что ты можешь сделать. — подавив вздох разочарования, согласился Цзян Чэн        Переведя взгляд на шумно беседующую парочку, правда разговор их считался шумным исключительно по правилам ордена Лань, да и говорил один только Вэй Ин, тогда как по лицу Лань Чжаня можно было предположить, что тот вынужден терпеть эту пытку в силу своего воспитания.        — Вань Инь, мне распорядиться по поводу комнат для вас? — не хотел отпускать гостей в предверии ночи Лань Сичэнь. — Не планировали.        Отчеканил Цзян Чэн, твёрдым шагом направляясь прямо к беснующемуся Вэй Ину, который при его виде решительно настроенного на ссору брата сбавил обороты повествования, поискав взглядом поддержки от Лань Сичэня, но не увидел в ореховых глазах ничего кроме молчаливого пожелания удачи в грядущем сражении.        — Вэй Ин, надеюсь, ты посвящал второго молодого господина Лань в детали, а не вёл праздные разговоры о погоде. — низким баритоном обратился к брату Цзян Чэн, не удостаивая Лань Чжаня и беглым взглядом. — Конечно! Если вы с первым молодым господином Лань закончили, то, полагаю, нам пора возвращаться? — намеренно сделал уточнение по поводу дальнейших действий Вэй Ин, стараясь сгладить угловатость отношений с братом. — У тебя остались здесь незаконченные дела? — с ледяной насмешкой спросил Цзян Чэн. — Нет, я было подумал, что стоит дождаться дядю Цзяна, но ты прав, пора возвращаться. Лань Чжань, был рад повидаться и с вами, Лань Сичэнь. — стараясь не вызывать у брата подозрений с естественно натянутой улыбкой попрощался Вэй Ин, обнажая сталь Суй Бяня.        Стоило мечам воспарить в темно-синие небо со скупой россыпью звёзд, как до этого неспокойное сердце сдавила когтистая лапа, запуская в него свои острые когти. Именно Вэй Ин незаметно подтолкнул брата на визит в Облачные Глубины. Невозможно было просто поверить в то, что орден Вэнь так легко отказался от своих планов, принимая поражение. Вэнь Жо Хань не такой тип людей, такие, как он, всегда доводят начатое до конца неважно какой ценой, сколькими придётся пожертвовать и какое количество времени на это уйдёт, но они сделают все, чтобы достичь поставленной цели.        Вэнь Цин говорила, что ее орден решил затаиться и на время отказаться от своих планов, но неизвестно на какое именно время. По меркам прошлой жизни Облачные Глубины должны были быть сожжены пару месяцев назад, но никаких таких вестей они не дождались, как не было никаких выпадающих из колеи повседневной рутины ордена захватчиков действий. Как на иголках прожив месяц в напряженных ожиданиях, Цзян Чэн с сестрой радовались громче всех, когда стало понятно, что будущее окончательно и бесповоротно изменилось. Даже Мадам Юй, преисполненная хорошим настроением, неделю не наказывала адептов и слишком благосклонно относилась к мужу, повергнув всю Пристань Лотоса в шок тем, что теперь преспокойненько ночевала в его покоях.        И Вэй Ин радовался со всеми, как от него и ожидали, лишь внутренне его продолжало снедать иррациональное беспокойство, а противный голосок отчего-то похожий на сальную речь Вэнь Чжао шептал, что ничего ещё не кончено: вот вы сейчас радуетесь, а мы только этого и ждали, чтобы разрушить ваши надежды.        Но если Вэй Ин волновался только внутренне, хорошо скрывая тревогу за маской беспечности, то Цзян Чэн был слишком прямолинейным и эмоциональным, просто неспособным по своей природе подавлять свои чувства или худо-бедно скрывать их, действуя при этом грубо и по большей части опрометчиво. Зато от него не стоит ожидать льстивых фраз в лицо и ножа за спиной. Закулисные игры не для него. Цзян Чэну бы в наставники отлично подошёл бы Не Мин Цзюэ, глава сильного ордена и с похожим взрывным характером.        Но раз прошла пара тихих месяцев и братья лично слетали в орден Гу Су Лань и своими глазами убедились в совершенно спокойной и не вызывающей никаких подозрений ситуации, то можно, наконец, и расслабиться, бросив через плечо последний взгляд на стремительно скрывающийся вдали горизонта орден.