Никогда не было

      Антон потирал руки. Повода было два: он в полной мере предвкушал свое освобождение и в то же время разогревал ладони. Ангелам не так часто приходилось пускать в ход свой дар исцеления: им было запрещено вмешиваться в естественный ход жизни на земле. Были, конечно, исключения, но их список был такой расплывчатый и неопределённый, что особо сердобольные хранители нередко лечили своих подопечных и потом без особых затруднений доказывали, что их вмешательство было необходимым и оправданным. Антон и сам так делал пару раз и хотя ситуации, из которых он вытащил «своего» человека были сомнительными, ему на удивление просто сошло это с рук.       Себя, он, естественно, никогда не исцелял. Во-первых, не было повода, а во-вторых, лечить ангела все-таки чуть сложнее, чем человека, поэтому этим в случае необходимости занимались «профессионалы», такие как например Димитрий. Они в свое время положили столько сил на то, чтобы овладеть этим искусством, что соперничать с ними здесь было бессмысленно. Хотя теперь, после того как Антон поборол демоническую рану… Возможно ему стоило сменить специализацию.       В любом случае, об исцелении ангела больше речи не шло – сейчас нужно было привести в порядок свою «человеческую» часть. Антон положил ладонь на бинты и прикрыл глаза.       «О, Премилосердый Боже, Отче, Сыне и Святый Душе, в Нераздельней Троице покланяемый и славимый…»       Дзынь.       «… призри благоутробно на раба Тво­е­го, болезнию одержимаго…»       Трень.       «Да твою ж..!»       За стеной, невольно отвлекая внимание Антона, гремели посудой, иногда позвякивали металлом столовых приборов. Шум плотной струи воды то и дело рассыпался шипящими брызгами каждый раз, когда под неё подставляли тарелку. Было что-то в этих звуках такое… тревожное, что, к большому раздражению Антона, словно удерживало его за руку, отводя от воплощения задуманного. В голове появилось странное зудящее ощущение, которое с тошнотворной назойливостью подсказывало ему: «Что-то тут не так».       Антон обвел взглядом комнату: на первый взгляд ничего такого, что могло бы вызывать беспокойство. Да и на второй, если честно. Здесь совершенно ничего не поменялось. Тогда в чем было дело, почему стало так не по себе? Что за идиотское предчувствие? Может демоны?       Димитрий говорил про «дьявольский радар». Это, конечно, метафора – нет у них никакого радара, но по смыслу тем не менее было весьма точно. Они чувствовали друг друга. От темной энергии демонов всегда несло гарью, хотя для ангелов это не было запахом в прямом смысле слова. Эта было что-то – не известно что именно, – что чувствуешь за километр. Живое, подвижное, горячее как огонь и потому опасное, часто пугающее. Какой была энергия ангелов Антон точно не знал, но для него самого она всегда ощущалось как что-то родное. От неё веяло силой, спокойствием, чувством защищенности, единения – полная противоположность дьявольскому духу.       Однако сейчас Антон не чувствовал ни демонов, ни ангелов. Либо рядом никого не было, что весьма вероятно – и даже очень очень хорошо, если так, – либо он потерял эту свою способность тоже и тогда ситуация становилась в разы опаснее, чем казалось на первый взгляд. Перед началом ритуала Димитрий сказал, дословно: «Ты перестанешь светиться», – и если так, то он недосягаем для врагов. Однако в ритуал вмешались и если есть хоть малейшая вероятность, что что-то пошло не так… Что ж, теперь он даже не может знать наверняка угрожает ли ему что-то или нет. Антон разом, по щелчку лишился почти всех привычных способов получать информацию об окружающем мире. У него, конечно, все ещё есть обычные человеческие чувства, но по эффективности с чтением мыслей им не сравнится.       Запомнить и взять себе за правило – никаких ритуалов без четких инструкций! Сначала пусть объясняют цель, механику, правила и нюансы, а потом, может быть, он согласится в это влезть ещë раз.       Что значит «ещё раз»? Да не дай Боже! И с одним разом проблем выше крыши, куда там ещё раз!       Хотя, если Небес уже нет, то и другого раза не будет…       Сердце неприятно сжалось. Он согласен на сколько угодно таких «приключений» лишь бы после этого вернуться обратно. Лишь бы сейчас вернуться.       За этим ворохом удручающих мыслей Антон пропустил момент, когда за стеной стих шум воды, и потому немного удивился снова появившемуся в дверях Арсению. – Я здесь где-то… О, вот же она, – он взял с полки красную тетрадь, по всей видимости ту самую, в которой все эти дни что-то записывал. Интересно, что там? – Я буду на кухне, – Арсений слега кивнул головой в сторону, обозначая направление. – Ты отдыхай. Если что-то будет нужно – зови. – Угу. Кстати, хотел спросить… – начинает было Антон, но его прерывает трель телефонного звонка. – Ой, секунду, – Арсений тащит мобильный из кармана и смотрит на экран. – Прости, я сейчас.       Антона хотел спросить про тетрадь, но вместо этого приходится наблюдать как Арсений исчезает в коридоре и снова невольно подслушивать его разговоры. – Привет. Да. Да, завтра. Не-ет, все в порядке. Решил, да. У вас там как? Завал? Понятно, как обычно. Да, про Иванова помню, конечно. Пришли, пожалуйста, на почту остальных, я начну сегодня читать. Спасибо. Да, до завтра. Пока.       Снова. – Прости, с работы. Ты что-то хотел? – возвращается. – С кем ты разговаривал? – Я же сказал. Коллега с работы звонила, – как-то неуверенно ответил Арсений, немного сбитый с толку вопросом. – Нет. Не сейчас. Ты разговаривал… там, – Антон тычет пальцем в стену, из-за которой некоторое время назад слышал голос. – Я не… – Ты сказал, что тебя просили позвонить. И что что-то случилось. – А-а, – Арсений рассеяно чешет подбородок и отводит взгляд. – Да там… Ты вообще в курсе, что подслушивать нехорошо? – кто-то явно тянет с ответом. – Мне говорили, тут стены тонкие. Не соврали, – парирует Антон. – Ха. Да, действительно. Что ж… Вообще, я не уверен, что тебе нужно это знать. Но и поводов скрывать это я тоже не вижу. В общем… Кхм, – Арсений присаживается на край дивана, сцепляя руки в замок. – Помнишь, в машине… За рулём был мужчина, в возрасте такой. Он здорово помог мне, если честно, да и вообще я… не справился бы без него. Вот. Он сильно впечатлился, надо сказать. Ну, может ты помнишь? Ангелом назвал, – он говорил медленно, впервые за все время, кажется, подбирая слова.       Антон кивнул. Хотя какие-то особые подробности внешнего вида мужчины в памяти не отпечатались, но голос до сих пор звучал в голове отчётливо. Этот его «ангел божий» и «Арсений Сергеич» с характерной возрастной хрипотцой и едва заметной дрожью волнения. Он помнил. – Ну и вот. Телефон мне свой оставил, попросил позвонить, рассказать что да как. Как ты. Ну, впечатлился, я ж говорю. В общем, я позвонил… – Арсений затих, растирая кожу на запястье. Нервничает? – И? – Позвонил, а там жена его трубку берет. Умер, говорит, – последнее – на выдохе, едва не срываясь в шепот, словно сам до конца не осознал смысл сказанного.       Новость прилетает ударом под дых, выбивая из Антона едва-едва успевшую появиться уверенность в задуманном мероприятии. Он кажется ухватился за ту самую ниточку, которая вела к зародившемуся внутри клубку тревоги, и пока рациональная часть мозга говорила: «Нет. Нам это не нужно. Не лезь туда», – бессознательное уцепилось за нитку тоненькими ручонками и дернуло изо всех сил.       Умер? Как же так? Почему? – Сердечный приступ, – сказал Арсений, будто прочитав чужие мысли, но на самом же деле просто озвучивая собственные. – Возился вечером в гараже и… вот.       Не убийство.       Не убийство же?       Он не знал как убивают демоны. Соблазнить искушением, извратить душу, затмить разум – вот их инструменты. Нет смысла наносить физические увечья, потому что люди сами с этим отлично справляются. Незачем убивать, потому что они убивают сами. Обычно для такого вмешательства у демонов просто нет повода.       «Обычно».       Едва ли сейчас всё обычно.       Так значит не убийство. Тогда что? Совпадение? Антон только-только оказался на земле, а уже мертвый человек – и он типа не при чем? С другой стороны, ведь люди умирают постоянно, верно? Значит вполне вероятно, что с ним это не связано. Впрочем, «вполне вероятно» едва ли можно считать надежной гарантией. – Я все, – нарушил молчание Арсений, – не могу отделаться от мысли, что это я виноват. Это я попросил его о помощи, хотя и не должен был. Откровенно говоря, то, что я сделал… Я нарушил столько протоколов – считать не хочется. – Не думаю, что это связано, – бормочет Антон, уже предчувствуя грохочущую вдалеке лавину тревожных мыслей, которая вот-вот, ещё чуть-чуть и собьет его с ног. – Да мы же не знаем. Может у него в принципе сердце было слабое? Ему может волноваться нельзя было, а тут я – втянул его, блин, в какую-то полукриминальную историю с преследованием. Ещё и ты со своими «крыльями»... Человек же реально решил, что встретил ангела. Ну сам подумай, это должно быть кошмарный стресс. Для неподготовленного ума это просто взрыв представлений о мироустройстве. Даже если он был религиозным, одно дело верить в Бога и совсем другое – убедиться в своей вере. При определенных условиях такие переживания вполне способны спровоцировать инфаркт. И чем больше я про это думаю, тем больше убеждаюсь в том, что это моя вина. – Не думаю, что это связано, – бездумно повторил Антон. Лавина накрыла его с головой.       Его преследовали. Он привел за собой в этот мир демона, у которого неизвестно что на уме: Антон ведь так и не знает, почему за ним охотятся. А что ещё в Аду могли задумать? Он притащил сюда монстра, поведение которого невозможно предсказать.       Хотя демон мог тут появиться и без участия Антона, по собственной воле или приказу, но что толку, если сейчас его причастность очевидна? А может все-таки…       Да нет, едва ли он не при чем. Демоны знают, куда он направился, знают, где искать, и даже если у них нет точки на карте – приблизительный ареал его местонахождения им известен. Та тварь, что его ранила, – куда она подевалась? Может ли она рыскать по окрестностям в поисках Антона? Да. Могла ли позвать ещё чертей на подмогу? Безусловно. Но могли ли они найти того мужчину?       Если бы он умер там же, где встретил Антона, объяснить все было бы проще. Но все произошло у него дома или по крайней мере где-то рядом, а это провоцирует ряд новых вопросов. Как они нашли его, если всегда искали только Антона? Демоны видели их рядом? Допустим. Но и Арсений тоже там был и, вероятно, другие люди, однако они не пострадали.       Наверное.       Предположительно.       Знать обо всех, кто был в тот момент поблизости, невозможно. Единственный, кто мог бы стать жертвой и кто находится в поле зрения Антона – Арсений. Только о его состоянии он может знать сейчас наверняка. И с ним, слава Богу, все в порядке. Да даже если знать, что умер кто-то ещё, как понять, что это дело лап демонов? Ключ будет в причине смерти или в том месте, где она настигла человека? Кого стоило бы считать жертвами – скончавшихся от сердечного приступа или умерших в гараже?       Это бессмысленно. Нет ни одной причины полагать, что у демонов есть система. Антон понятия не имеет как демоны убивают людей, потому что «обычно» они их, блять, не убивают. Едва ли все сердечные приступы на дьявольском счету и уж совсем маловероятно, что они имеют отношение к смертям в гараже. Гараж – это пренебрежение техникой безопасности или неосторожность, это опасные инструменты или токсичные вещества, это пьяные посиделки, это тяжёлая техника, это неудачное стечение обстоятельств, но уж никак не сердечный приступ.       Стоп. Секундочку. Техника.       Тот мужчина подвозил их на своей машине.       Если отбросить все предположения, в истинности которых он не был уверен, и опираться только на факты, то машина – единственная точка, которая связывает его с жертвой. И если допустить на мгновение, что он сам – причина произошедшего, то дело должно быть в обстоятельствах, потому что больше никто не пострадал. Так что же случилось?       Там они вместе были в одном пространстве, но этого, судя по всему, недостаточно, потому что Антон находится в этой квартире дольше, чем в машине того мужчины, но Арсений жив-здоров, готовит вкусную еду и раздражает Антона своей болтовней. Значит дело не во времени, а в чем-то ещё. Что он там делал? Лежал и скулил от боли. А что он делал здесь? Да все то же самое… Так что же было иначе? Что было такого там, в машине, чего не было тут?       Он мучился в агонии, он был напуган и хотел сбежать, скрыться от людских глаз. Разница была лишь в том, что тогда, в первый раз, на эмоциях он предпринял попытку бегства, а сейчас лишь только задумал её, но ещё не осуществил. Тогда, в машине, он использовал свою силу. Раскрыл крылья.       Димитрий сказал, что «заключит душу в физическую оболочку». Видимо тело должно сдерживать его свечение и раз демоны до сих пор не явились за ним сюда, то все работает как надо. Но что если крылья спровоцировали выброс энергии такой силы, что она преодолела этот искусственно созданный барьер, и демоны это почувствовали? Что если он, сам того не зная, подал им сигнал? Что если оставил следы в той машине? Своими собственными руками повесил мишень на спину тому, кто просто решил ему помочь.       Господи.       Он убил человека.