* * *
Как и два предыдущих года, Джон вместе с миссис Хадсон, Грегом и Молли отправился в ресторан к Марко на совместную трапезу вместе с его женой и сыном. Как и год назад, они сели за стол не в передней части зала как посетители, а в глубине вместе с хозяевами. Анна приготовила семейный ужин, и Марко наотрез отказался принять за него плату. Грег пристально наблюдал за Джоном, пытаясь понять, как он реально себя чувствует. Улыбка Джона не всегда отражалась в его глазах. Грег видел, что последнюю неделю он явно плохо спал. И понимал, что это не имеет отношения к длинному и сложному расследованию, которое они только завершили. Сейчас в глазах Джона рыскали мрачные тени. И у Грега не было уверенности, что тот вообще когда-нибудь перестанет ощущать это непрекращающееся горе. Какие-то мелочи всегда будут напоминать. Джон с Шерлоком настолько были неразлучны, что он до сих пор иногда видел, как Джон ловит себя на том, что оглядывается через плечо, желая спросить о чем-то Шерлока. Джон однажды сказал Грегу, что это все равно что лишиться части самого себя. Грег в то время не понял. Но теперь, женившись на Молли, он решил, что в какой-то степени может понять. Он сам не хотел даже думать о ее потере, она стала второй половиной его души. Грег знал, что между Джоном и Шерлоком никогда не было романтического притяжения, и неважно что говорили слухи. Их партнерство было иным. И с большим трудом поддавалось определению. Грег скучал по Шерлоку. И всегда будет скучать. Но он понимал, что никогда не будет по нему так тосковать, как тосковал Джон. Он лично гордился, что мог называть этого блестящего безумца другом. Но Джон, Джон называл его братом.* * *
Спустя неделю после ужина с Марко, Джон сидел на краю своей постели, опустив голову на руки. Его только что разбудил очередной кошмар, и он хотел только одного: наконец выспаться. Ему удалось проспать около трех часов, прежде чем он оказался в оковах ужаса, но этого определенно было недостаточно. Он передернулся, пытаясь стряхнуть остатки вцепившихся в сознание видений, которые вновь и вновь проигрывались в его голове. Стоило только подумать, что невозможно уже представить себе еще какой-нибудь вариант смерти Шерлока у него на глазах, как мозг сразу подкидывал ему новый вариант, еще ужаснее прежнего. Джон встал и подошел к окну. Отодвинул занавески и увидел, что небо окрашивается слабым утренним светом. Он долго стоял, устремив пустой взгляд на улицу. Когда же он наконец пошевелился, солнце уже полностью вышло на небосвод, но пряталось за обещавшими дождь густыми облаками. Джон медленно отвернулся и вяло стал готовиться уходить на работу.* * *
Джон закончил смену в четыре часа дня, но задержался, доделывая бумажную работу. В результате, когда он наконец выбрался на улицу, близилась уже половина шестого. Он вытащил из кармана мобильник и нажал кнопку быстрого набора. — Миссис Хадсон, привет, это я. Да. Нет, я еще не иду домой. Не ждите меня к ужину. Нет... Нет, все хорошо. — Он слабо улыбнулся голосу на другом конце линии. — Нет, не знаю, когда буду. Наверное, поищу Фиби или что-нибудь еще в таком духе. Мне просто нужно некоторое время побыть на воздухе. Да. Да, я буду. Хорошо. Доброй ночи, миссис Хадсон. Отключившись, он опустил мобильник в карман, поднял воротник от ветра и начинающегося дождя, и вцепившись в трость, тяжело захромал по улице. Впервые более чем за два года, Джона затягивало по нисходящей. Ему уже не удавалось прервать порочный круг мыслей, что он не все сделал во имя спасения Шерлока. Что он мог сделать больше. Джон шел по улице и видел перед собой темные кудрявые волосы, контрастирующие с бледной кожей. И серебристые глаза, почти голубые на фоне темно-синего шарфа. И острые высокие скулы, отчеркнутые поднятым воротником пальто. Джон долго просто переставлял ноги. А немного встряхнувшись, обнаружил, что стоит у винного магазина с бутылкой виски в руке. Он озадачено моргнул — память не сохранила, как туда заходил. Потом он сунул бутылку за пазуху и продолжил путь, сам не зная куда. Он шагал, пряча лицо от дождя, который за последний час только усилился, и потому не услышал, что его окликают. Он дернулся, почувствовав на своем предплечье чужую руку. Быстро развернулся, скинул ее и защитно вскинул руку, готовый с другой руки нанести удар тростью. — Док! Доктор Джон, это я, — Большой Том шагнул к нему, опустив руки в стороны. Он увидел, как Джон моргнул, заметил в его глазах узнавание и с облегчением выдохнул. — Пойдемте под Мост, Док. У нас там костры. Пойдемте, погрейтесь немного, — предложил он. Не желая никуда идти, Джон, тем не менее, обнаружил, что следует за Большим Томом. Он огляделся по сторонам и увидел приличного размера сборище Сети. Большой Том подвел его к костру, что пылал под аркой примерно в середине общего сборища. Стоявшие вокруг задвигались, давая доктору подойти к огню. Джон несколько минут просто стоял, позволяя чужим разговорам плыть в воздухе, и смотрел на огонь, даже не ощущая на лице жара пламени. Он не замечал, что Большой Том с нарастающим беспокойством за ним наблюдает. Ощутив на левой руке легкое прикосновение, Джон туда повернулся. Рядом стояла Мэгги и смотрела на него снизу вверх. Джон и сам был невысок ростом, но Мэгги была просто крошечной. Ее лицо обрамляли выбившиеся из-под шляпы седые кудри. Годы бездомной жизни преждевременно ее состарили, но никак не отразились на ее мягком характере. Джон перевел на нее взгляд, и глаза Мэгги буквально зажглись, а линии морщин на щеках и вокруг глаз стали глубже — она заулыбалась. Джон не смог заставить себя улыбнуться в ответ. Сегодня у него вряд ли хватило бы сил даже на попытку спрятаться за своей маской. Он слепо повернулся обратно к огню и сморгнул слезы, пытавшиеся туманить зрение. Но при этом, он накрыл своей рукой руку Мэгги, пожал ее и оставил на своем предплечье. Мэгги не пыталась завести разговор, она просто стояла рядом, пока он хоть немного не пришел в себя. Джон негромко переговорил с ней и потом направился к другим бездомным, расположившимся ночевать под Мостом. Он видел много знакомых лиц из тех, кого лечил в прошедшие выходные в АСБ, и решил удостовериться, что им не хуже. Повернувшись, он увидел, что у мостовой опоры на земле сидит Джимми. Джон присел перед ним на корточки и сумел ему улыбнуться. Потом поставил на землю, похожую на рюкзак, сумку, которая теперь вмещала и некоторые медицинские принадлежности, и проверил запястье мальчика. — Ты ведь знаешь, что тебе чрезвычайно повезло, а, Джимми? — Это было не сколько везение, сколько умение, доктор Джон, — похвастался Джимми. Джон поднял глаза от запястья, которое он заново забинтовывал, и покачал головой. — Нет. Чистая удача. Что ты не сломал шею. Прыгая по пожарным лестницам на уровне второго этажа и свалившись... тебе повезло, что ты не погиб. И что ты только растянул запястье. Добинтовывая, он покачал головой. И посмотрел на Джимми. — Джимми, послушай. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Тебе удалось пережить эту зиму, вам всем удалось, хотя только Бог знает, как. Я не хочу, чтобы ты сделал какую-нибудь глупость и потерял шанс при желании выбраться с улицы. Пожалуйста, пообещай, что ты над этим подумаешь и будешь вести себя осторожнее. — Хорошо, Док, я обещаю, — устыдился Джимми. Джон кивнул и отвернулся убрать медицинские принадлежности. Когда он снова повернул голову, то понял, что рядом с Джимми сидит Олли. Джон приветственно кивнул и потом осознал, что пытается проглотить внезапный комок в горле. Потому что Олли вытащил из футляра скрипку и стал ее настраивать, готовясь играть. Джон схватил трость и шатко поднялся на ноги. Перекинул через плечо сумку и пошел прочь. Большой Том пристроился рядом, спрашивая, куда он идет. Джон, не останавливаясь, покачал головой и коротко ответил: — Отсюда, пешком. Мне просто нужно размяться. Одному. Большой Том остановился и отпустил его, провожая обеспокоенным взглядом. Он вернулся к костру, где его ждали Раз и Уиггинс. Олли тоже не спал, маячил на заднем плане. — Эй, мы не можем его так отпустить. Вид у него паршивый, — сказал Уиггинс. Большой Том провел рукой по волосам. — Я знаю. Но он не хочет компании. По крайней мере, нашей. Может... Интересно... кто-нибудь знает, где Фиби? — По-моему, я видел, как она направлялась к Аркам. Наверное, из-за погоды, — сказал Раз. Том кивнул, принимая решение: — Раз, Уиггинс. Двигайте к Аркам. Передайте, что Фиби нужна у Моста. Пусть она поторопится и прямо идет ко мне. Парни умчались, а Том повернулся к Олли. — Следуй за Доком. Ты ведь умеешь передвигаться тихо... Не пытайся его остановить. Только если увидишь, что он может сотворить какую-нибудь глупость. Не отходи от него, он должен быть в безопасности. Надеюсь, он остановится где-то поблизости, а не пойдет через весь город. По крайней мере, я на это рассчитываю. Олли кивнул и глянул на свой скарб. Джимми это заметил. — Я подберу твои вещи. А ты помоги доктору Джону. Пожалуйста! Олли еще раз кивнул и с решительным взглядом исчез в направлении, куда скрылся доктор.* * *
Прячась в тени, Олли передвигался с максимально возможной скоростью. Доктора он перед собой так и не увидел, поэтому не отрывал глаз от земли, где трость оставляла в песке и грязи отличные отпечатки. И наконец почти у реки он все же увидел доктора Джона. Тот, бросив сумку на землю, стоял, привалившись к бетонному ограждению высотой по пояс. Стоял и смотрел на Темзу, словно не замечая хлещущего косого дождя и промокающей насквозь одежды. Олли увидел, как тот вытирает лицо — от дождя или слез, с такого расстояния сказать было невозможно. Потом доктор полез рукой под пальто, и Олли напрягся, как и все зная, что тот носит с собой пистолет. Но вместо оружия рука доктора вытащила бутылку. Быстрым поворотом кисти тот сорвал пробку и открыл бутылку. Потом после некоторого колебания поднес ее ко рту, запрокинул голову и сделал несколько долгих глотков. Вытерев губы тыльной стороной руки, доктор продолжал смотреть через реку на город. Олли устроился неподалеку. Он не знал, что еще можно сделать, кроме как быть поблизости.* * *
После целого дня мучительных мыслей, скопившегося за неделю стресса и проблемного сна, видеть, как Олли настраивает скрипку, оказалось для Джона чересчур. Это слишком напомнило ему Шерлока. И все те эмоции, которые он пытался весь день сдерживать, разом на него обрушились. Джон не знал, что он такого сказал Большому Тому, что тот его отпустил, но сбежал он настолько быстро, насколько позволяла нога. Оказавшись наконец в конечной точке — как можно ближе к реке и как можно дальше от Большого Тома и остальных, Джон уронил сумку на землю, отошел в сторону и прислонился к бетонному ограждению — барьеру между ним и бездной реки. Так он простоял какое-то время. Потом вытер лицо, сунул руку за пазуху и вытащил оттуда бутылку виски. Посмотрев на нее с минуту, Джон не смог пожалеть, что ее купил. И не смог почувствовать себя виноватым за то, что не позвонил Грегу в свою столь явно "опасную ночь". После первых глотков все стало намного легче. И хотя Джон знал, что на самом деле это не помогает, ему стало теплее, несмотря на хлещущий по лицу холодный дождь. Он продолжал пить, стараясь не думать о Шерлоке. Потом взобрался на ограждение и свесил ноги над рекой и камнями. Он пил и смотрел на небо. Дождь усилился, небо осветила молния и почти сразу же раздался такой гром, что все вокруг содрогнулось. Джон промок насквозь, но его это не заботило. Это не имело никакого значения. Ничто не имело. Джон сделал новый долгий глоток, надеясь, что хоть на какое-то время в конце концов перестанет чувствовать. Но он мог думать только об одном — о человеке, которого желал снова увидеть всем своим сердцем.* * *
Фиби побежала, куда ей показывал Большой Том. Вещи свои она оставила у него, так что теперь могла развить максимальную скорость. Приближаясь к искомой точке, она заметила кого-то сидящего у столба. Человек зашевелился, каким-то образом услышав Фиби сквозь барабанящий дождь и раскаты грома. Он повернулся, и Фиби поняла, что это Олли. Он встал, прошаркал к ней. И, глядя на нее, хрипло произнес: — Он там, на ограждении. Что случилось — не знаю. По-моему, он время от времени что-то говорит, но я отсюда не слышу. Он пьет. Фиби кивнула. — Спасибо, что последил за ним. — Я буду неподалеку, если что-то понадобится, — Олли растворился в сумраке, но Фиби знала, что он по-прежнему где-то поблизости. Она пошла вперед, хватая воздух между жалящими порциями дождя, которые ей швырял в лицо ветер. — Джон? Осознав, что за дождем и громом ее он не услышит, Фиби приблизилась и еще раз погромче его окликнула. Потом наконец добралась до Джона и положила руку ему на промокший рукав пальто. Джон обернулся. Под его взглядом, она взобралась на ограждение и села рядом. Хотя и спиной к реке, чтобы лучше видеть его лицо. — Я больше так не могу, Фиби. — Он прикончил около трети бутылки, но язык у него не заплетался, только голос срывался от эмоций. — Я не могу спать. У меня уже не выходит найти занятие, чтобы отвлечься от мыслей о Шер... Шерлоке. Я не могу так жить. Этого... этого слишком много и слишком мало. — О чем вы? Я не понимаю. — У меня словно кто-то отсек половину, выгреб сердце и забрал с собой и то, и другое. Все стало серым, едва-едва просачиваются цветные всполохи. И если именно так мне предстоит жить еще сорок или пятьдесят лет, я этого не смогу, — у Джона сорвался голос, и пытаясь загнать внутрь слезы, которые Фиби видела в его глазах, он сделал еще пару глотков виски. — О, Джон, я не понимала, насколько все плохо, — у Фиби болело за друга сердце. — Я тоже, — прошептал он. — Я думал, что хорошо справляюсь, а в последние несколько дней осознал, что только это у меня и будет до конца моей жизни. Он внезапно повысил голос: — Боже Всемогущий! Когда этот мерзавец прыгнул с крыши — между прочим, с крыши больницы, он забрал с собой и меня. С тем же успехом, он мог бы просто утянуть меня через край! Джон одним внезапным движением вскочил на ограждение. Фиби поднялась рядом с ним на колени, боясь вставать при таком ветре. Тяжело дыша, Джон расстроенно провел рукой по волосам. Фиби потянулась к нему, но он не заметил ее руки. Дрожа от едва сдерживаемых эмоции, Джон размахнулся и со всей силы швырнул бутылку. И еще даже не успев услышать, как она разбилась внизу о камни, он закричал во всю мощь своих легких: — ШЕРЛОК! ПОЧЕМУ, ДЬЯВОЛ ТЕБЯ ПОБЕРИ, ТЕБЕ ПОНАДОБИЛОСЬ ПРЫГНУТЬ! ПОЧЕМУ, ШЕРЛОК?! Хватая ртом воздух, он наклонился и упер руки в колени. — Господи, Шерлок. Ну почему? Почему ты не поговорил со мной? Почему? Может, мы смогли бы найти выход. Раньше ведь у нас всегда получалось. Почему ты отослал меня и не дал помочь? Внезапно у него закружилась голова, и он зашатался. Стоявшая на коленях Фиби схватила его за талию и удерживала, пока он не опустился на колени. Фиби соскользнула с ограждения и развернула Джона, вцепившись руками в его пальто. И еще раз потянула к себе. Джон подчинился и тоже соскользнул с ограждения. Он стоял перед Фиби, безвольно опустив руки в стороны. Слезы, которые он пытался сдерживать, потекли по щекам. Он осел на землю спиной к бетону. В небе сверкнула молния и раздался громкий раскат грома. Джон вздрогнул. Фиби опустилась рядом с ним на колени и обняла за плечи — осторожно, поскольку не была уверена, что он это примет. Джон заметно расслабился, хотя и продолжал смотреть прямо перед собой. Потом он опустил голову на руки, и его плечи задрожали не только от холода. Фиби продолжала его обнимать, пока не почувствовала, что он немного успокоился. — Пойдемте, Джон, — она протянула ему руку, и он, приняв ее помощь, поднялся на ноги. Не выпуская руки Джона, Фиби схватила с земли его сумку и трость и медленно повела к Большому Тому и остальным. Она не видела, как от ближайшего столба отделился Олли и нырнул в сумрак. Когда Джон с Фиби дошли до костра, там уже стояли Большой Том, Уиггинс, Раз и Мэгги — а чуть поодаль стоя и сидя расположились остальные члены Сети бездомных. И с ними был Олли.* * *
Большой Том внимательно смотрел на доктора, которого научился называть своим другом. Тот промок до нитки и всем телом дрожал. Синие глаза были обведены красным и резко выделялись на бледном ввалившемся лице. Фиби и Мэгги подвели Джона поближе к огню. Потом стянули с него пальто и свитер, оставив в одной футболке. Джон не сопротивлялся. Уиггинсом и Раз выделили ему из своих вещей теплое худи и куртку. Фиби помогла Джону их натянуть, а Мэгги подвела его поближе к костру. Джон сносил все пассивно и не произнес ни единого слова. В какой-то момент из толпы Сети выступил Олли и подошел к помогавшим. Когда Джона подвели поближе к огню, Большой Том услышал, как Олли ахнул. Даже не глядя на него, Большой Том понимал, что тот увидел. Глаза доктора были пустыми, расфокусированными, без выражения. Казалось, что его вообще нет с ними. К тому времени, когда бездомные наконец согрели доктора, уже практически начало светать. Они высушили у костра всю его одежду, только пальто все еще оставалось влажным. Всю ночь они держали Джона закутанным в одеяло и согревали у огня. Все, кто был близок к доктору Джону, что-то для него приносили: от одежды до одеял, до чая и кофе. Это было для них возможностью отплатить добром доктору, который столько отдавал им самого себя. Джон так и не произнес ни единого слова, и Фиби очень сомневалась, что он вообще осознавал, что вокруг происходит. Он не сопротивлялся рукам, которые ему помогали, но и не делал движений навстречу. Когда достаточно рассвело, Фиби и Большой Том переглянулись и решили, что пора доставить его домой. Не сдвигая Джона с насиженного места между Джимми и Олли, они помогли ему вновь влезть в свои пальто и свитер. И тогда Фиби заметила то, что ничуть ее не обрадовало. — В чем дело? — спросил Большой Том. Фиби понизила голос, чтобы слышали только они четверо: — Он весь горит. Я по дыханию слышу, что у него внутри все заложено. Его летаргия частично обусловлена лихорадкой, но не только ею. Все остальное, — она обозначила отсутствие у Джона какой бы то ни было реакции, — я видела всего несколько раз у людей после тяжелых травм. По иронии, он-то как раз бы знал, как здесь лучше действовать, потому что сам был врачом в зоне военных действий. Фиби на мгновение задумалась и продолжила: — Надо доставить его домой, в знакомое окружение, и надеяться, что это поможет. И надо рассказать миссис Хадсон, нельзя его просто оставлять ушедшим в себя. Большой Том кивнул. Обычно они не приближались к входной двери — ждали снаружи, пока кто-нибудь не войдет или выйдет, но этот раз стал исключением. Ради их доктора.* * *
Сказать, что миссис Хадсон удивилась Фиби и Большому Тому, которые подвели Джона к двери, значило не сказать ничего. Но к ее чести, она приняла все как должное. У Джона еще на ступеньках крыльца стали подкашиваться ноги, и Том с Фиби предложили миссис Хадсон довести его наверх. Та, преисполнившись благодарности, пошла вперед, показывая дорогу. Потрогав лоб Джона, она проигнорировала кухню и повела их прямо наверх, в его комнату. Том с Фиби положили Джона на кровать и тихо поведали миссис Хадсон, что произошло ночью. И затем ушли, поскольку миссис Хадсон твердо нацелилась о нем позаботиться.* * *
Джону потребовались почти шесть недель, чтобы прийти в себя после болезни, развившейся в очень серьезную пневмонию. И даже после этого ему приходилось возвращаться в жизнь черепашьими темпами из-за подорванной выносливости и физических сил. Сказать, что ему оказали теплый прием в АСБ в его первое туда возвращение, значило не сказать ничего. К счастью, в тот день он пришел не лечить, а то он не смог бы принять ни одного человека. Его слишком активно окружили радостью — буквально завалили пожеланиями здоровья, рукопожатиями и объятиями, а некоторые даже оросили слезами. Джона ошеломило такое излияние любви от людей, которых он и знал не так долго. Учитывая, что они в целом очень неохотно кого-то к себе подпускали, Джон осознал, что они приняли его своим. Фиби уловила момент, когда Джон понял, сколько он значит для Сети. Он перехватил ее взгляд с чистым изумлением на лице, и Фиби ему улыбнулась. Через каких-то пару часов, Фиби через толпу прорвалась к Джону и всех выставила. Остаться она позволила лишь тем немногим, кто считал Джона своей семьей. — Вам нужно пойти домой и отдохнуть, Док, — мягко сказала Фиби. Джон фыркнул. — Вижу, у меня появилась самопровозглашенная персональная медсестра? Сидевший у его ног, Джимми захихикал. Фиби стрельнула в него сердито-насмешливым взглядом. Большой Том серьезно произнес: — Да, появилась. И, может, даже не одна. Учитывая, как вы нас всех перепугали, вам теперь от нас так просто уже не отделаться. Глаза Джона по-прежнему излучали печаль, он вздохнул. — Я прошу прощения. Я... я не хотел... — Вам не за что извиняться, — прервал его Раз. — Вы — наш доктор. Мы хотим помочь вам не меньше, чем вы — нам. Уиггинс согласно бормотнул себе под нос. Джон заколебался и оглядел стоящих вокруг людей. Их лица выражали лишь искренние чувства, тревогу за него и привязанность. Он улыбнулся и кивнул, не смея довериться своему голосу. И все этим более чем удовлетворились, понимая, что их сообщение принято четко и ясно.* * *
Понадобилось еще две недели, прежде чем Джон сумел доукомплектовать собой штат одной из АСБ. Доктор Эшвелл не позволял ему работать больше двух-трех небольших смен в неделю. На долгие прогулки у Джона не хватало выносливости, не говоря уже о пробежках. Он понимал, что его организм еще выздоравливает, но бездействие просто сводило его с ума. Наконец ему позвонил Грег и попросил приехать в Ярд. Когда Джон в рекордное время появился на месте, Грег только поднял бровь. Но когда тот потребовал себе папку с делом, Грег поднял вторую и заухмылялся. Джон кинул на него бесстрастный взгляд, но потом тоже захихикал, уже не в силах поддерживать эту шараду. — Думаю, я слегка начинаю понимать, что чувствовал Шерлок. Давай папку, Грег! Тот усмехнулся и передал папку. Джон сел на стул и стал читать документы, а Грег взял со своего стола другое дело и углубился в подробности. Изредка он поглядывал на занятого работой Джона. Тот по-прежнему выглядел очень усталым и был настолько бледен, что кожа казалась почти прозрачной. Хотя по сравнению с тем, как он выглядел посреди своей схватки с пневмонией, сейчас он, конечно, излучал здоровье. — Не надо так на меня таращиться. Я никуда не исчезну, — произнес Джон, не отрываясь от бумаг. — Ну, если ты так говоришь, — фыркнул Грег, но послушно перенес свое внимание на дело, с которым работал. Он знал, что прежде чем высказать свои наблюдения, Джону нужно прочесть все от корки до корки, и оставил его этим заниматься. После нескольких часов молчаливого чтения и работы, Джон выпрямился на стуле и крепко задумался. Потом вытащил телефон, нажал кнопку быстрого набора и подождал. — Майкрофт. У меня есть одна просьба. В ответ на удивленный взгляд Грега, Джон поднял вверх палец и вышел из кабинета. И начал вышагивать по коридору, что-то быстро говоря в трубку. В его лице и в осанке появилось что-то резкое, напряженное. Грег, уже не скрываясь, наблюдал, как тот завершает звонок и приваливается к стене на полпути к его кабинету. Потом Джон нахмурил лоб, нажал другую кнопку в быстром наборе и подождал ответа. Вернувшись, Джон закончил разговор и спросил Грега: — Я могу сейчас увидеть подозреваемого? Грег кивнул и повел его к нужному кабинету. Стал открывать дверь, но Джон задержал его руку. — Я могу поговорить с ним приватно? — Конечно, — сказал Грег. Джон открыл дверь, и Грег отступил назад. Джон вошел, и Грег услышал, как по полу скрежетнули ножки стула. А потом его глаза изумленно расширились, когда он услышал голос молодого человека, воскликнувшего "Дядя Джон!", и дверь закрылась.