* * *
Миновав квартал, Джон еще на полпути к цели увидел Олли, прислонившегося к дверному проему какого-то дома. Тот весь ссутулился и под усиливающимся дождем выглядел очень несчастным. На земле у его ног стояла чашка для милостыни. Из-за дождя толпа на улице стала редеть. Джон быстро проскользнул между групп прохожих и, отвернув лицо, на ходу кинул деньги в чашечку Олли. Он прошел около полутора кварталов, и его окружили, стали теснить какие-то люди. Джон сделал попытку вырваться, завернуть за угол к Бейкер-стрит, но у него ничего не вышло. Внезапно кто-то протиснулся между ним и толпой. Джон увидел блеснувший нож, но в этот момент чьи-то руки грубо вытолкнули его из толпы в сторону. У Джона подвернулось правое колено, и он с размаху приземлился в большую дождевую лужу. В нескольких футах от него приземлилось еще одно вышвырнутое из толпы тело, приложившись головой о землю. Джон со стоном перевернулся и ощутил, что кто-то помогает ему подняться на ноги. Затем эта пара прохожих заметила, что второй упавший так и лежит на земле, и помогла ему сесть на поребрике. Двинувшись к этому человеку Джон, осознал, что это Олли. Он поднял взгляд на супружескую пару, которая ему помогала, и спросил, не видели ли они, что произошло. Мужчина кивнул: — Этот человек влез между вами и парнями, которые, кажется, хотели заполучить вашу сумку. — С чего вы так решили? — спросил Джон. — Ну, у одного был нож, и они вроде собирались подрезать ее за ремень, — ответил мужчина. — Хотя мне непонятно, как они могли пойти на такой риск на глазах у кучи людей, — добавил его жена. Не переставая напряженно фиксировать обстановку, Джон склонился над Олли. Тот сильно ударился головой, из пореза над глазом беспрепятственно вытекала кровь. Олли посмотрел на Джона мутным взглядом и пробормотал что-то неразборчивое. Джон бросил взгляд на склонившуюся над Олли пару и уголком глаза заметил двух парней в отдалении. Те внимательно наблюдали за Джоном и Олли, но поняв, что прохожие не собираются их сейчас покидать, медленно растворились обратно в тени. С минуту подумав, Джон принял решение. Он вытащил из кармана платок, свернул его и прижал к порезу на лбу Олли, замедляя кровотечение. И как был — стоя коленями на мокрой земле — поднял взгляд на супружескую пару: — Я — врач, и моя квартира как раз за углом. Ему нужно наложить швы, и мы с моей домовладелицей сможем о нем позаботится. Но вы не могли бы мне помочь довести его туда? Мужчина посмотрел на свою жену, а та в ответ улыбнулась и подняла с тротуара сумку Джона, которая упала, когда он опускался на колени около Олли. А следом подобрала заключенную в футляр скрипку Олли. Ее муж помог Джону поднять на ноги оглушенного и дезориентированного Олли, и они закинули его руки себе на плечи. Джон задержался ровно настолько, чтобы подхватить с земли мешок с пожитками Олли и перекинуть его через другое плечо, и они все втроем двинулись вперед. Джон внимательно наблюдал за окружающей обстановкой и мониторил улицу. До дома 221 было не так далеко, но Джон еще не совсем поправился после болезни. Так что, к тому времени, когда они добрались до нужной двери, у него уже подрагивали ноги, и он тяжело дышал. Олли начал больше осознавать свое окружение, и помогавший ему мужчина осторожно опустил со своего плеча его руку, и потом с беспокойством посмотрел на Джона. — С вами все нормально? Вы уверены, что сами не пострадали? — Все хорошо, — слегка задыхаясь, ответил Джон. — Просто я недавно болел и сейчас немного утомился. Правда. Мужчина кивнул, потом забрал у него сумку Олли и поставил ее через открытую дверь в коридор. Жена последовала его примеру и поставила туда же сумку самого Джона и скрипку Олли. В этот момент на голос Джона из своей квартиры торопливо выбежала миссис Хадсон. — О, дорогой мой! Что с вами случилось? Вы весь промокли до нитки! А это кто такой? — она замельтешила вокруг Джона, не зная, как к нему подступиться. Джон устало ей улыбнулся. — Со мной все нормально, миссис Хадсон. Это Олли, он из Сети бездомных. Его сильно ударили по голове. Я увидел, как это случилось, и остановился помочь. Ему просто нужно высушиться, и потом я его подлатаю. Он оглянулся на супругов, которые ему помогали — те тактично сохраняли молчание. Убедившись, что Олли более или менее стоит у стены, Джон вернулся к супружеской паре. — Огромное спасибо вам за помощь. За все, что вы сделали. Мужчина кивнул и улыбнулся. — Я рад, что мы оказались в нужное время в нужном месте. — Я тоже, — сказал Джон, пожимая руку. Супруги отбыли, пожелав всем спокойной ночи. Джон закрыл за ними дверь и запер ее на замок. И обратился к миссис Хадсон, пряча истинное значение слов в подтексте: — Вы не могли бы проверить, что черный ход как следует заперт? И еще мне нужны одеяла и полотенца. Олли нужно побыстрее согреть. Он серьезно болен, Фиби сегодня послала меня ему помочь, так что, это самое меньше, что я могу сделать. — Разумеется, дорогой. Вы сможете его довести наверх? Джон кивнул, и миссис Хадсон исчезла за дверью своей квартиры в поисках нужных вещей. Джон шагнул назад к Олли, который по-прежнему стоял, привалившись всем телом к стене. Он едва слышно что-то бормотал и заметно покачивался. Даже в тусклом свете холла Джон видел, что тот очень бледен, а коснувшись его руки, чтобы снова закинуть ее себе на плечо, он ощутил исходящий от Олли жар, хотя того при этом трясло от холода. — Ох, Олли, вы совсем разболелись. Давайте о вас позаботимся, — Джон закинул себе на плечо его правую руку, а своей левой обхватил за талию. Осторожно ведя Олли к лестнице, Джон порадовался, что тот хоть сколько-то может держаться на ногах. К тому времени, когда они добрались до лестничной площадки второго этажа и "кухонного" входа в 221Б, они оба сильно запыхались. Олли зашатался, и Джон покрепче обхватил его за талию, не обращая внимания на заливавшую глаза воду с собственных мокрых волос. Чуть повернувшись, он посмотрел через открытую дверь мимо Олли на кухню. Можно было посадить того в кресло у входа, но там было холодно, и к тому же слишком мало пространства, чтобы накладывать швы. Джон на мгновение задумался, не отвести ли Олли к себе наверх, но пронизывающая жгучая боль в плече и колене, да и сам Олли, который еле держался на дрожащих ногах, положили конец этой идее. Джон поднял глаза и посмотрел на закрытую дверь в гостиную. Он вздохнул, прикусил губу и принял решение. Он провел Олли оставшиеся ступени вверх, потом отпустил его плечо и правой рукой медленно повернул ручку двери.* * *
Неяркий рассеянный свет проникал в комнату через приоткрытые раздвижные двери кухни. Два высоких окна были надежно задрапированы темными шторами, и Олли различал лишь смутные очертания разнообразной мебели. Доктор Джон проверил, что тот держится на ногах, и шагнул в сторону, чтобы включить лампу. Щелкнул выключатель. Олли отвел глаза от яркого света и различил у противоположной стены диван. Он хотел было шагнуть к нему, такому притягательному, однако ноги с ним не согласились. Колени подломились, и Олли приготовился к болезненной встрече с полом, которой, однако, так и не произошло. Доктор Джон поймал за талию и наполовину потащил, наполовину понес к двум креслам рядом с камином в дальнем конце комнаты. Когда они наконец добрались туда, миссис Хадсон прокричала им с лестницы в кухню: — Джон? Вы отвели Олли в свою комнату? — Нет, миссис Хадсон, мы здесь, — крикнул в ответ доктор. — В гостиной. Олли услышал, как она тихо ахнула и раздвинула двери в гостиную. Она быстро направилась к ним, неся в руках одеяла, и Олли различил в ее глазах шок и удивление. Доктор Джон по-прежнему частично удерживал на себе его вес. Ноги Олли оставались предательски ненадежны и угрожали в любой момент подломиться. Объединив усилия, доктор и миссис Хадсон сумели вытащить Олли из длинного балахонистого пальто и прочей одежды и раздели его до старой фланелевой рубашки. Доктор начал расстегивать и ее, но Олли слабо ударил его по рукам и сквозь хриплые тяжелые вдохи выговорил: — Нет. Хочу в ней. Холодно. — Хорошо. Все в порядке. Самое мокрое мы сняли, — доктор повернулся к миссис Хадсон: — Давайте укутаем его парой одеял и устроим здесь. А потом я разожгу камин, чтобы ему было легче согреться. Доктор Джон помог завернутому в тяжелые одеяла Олли сесть в кожаное кресло. Тот увидел, что у миссис Хадсон от удивления глаза поползли на лоб. Глядя на нее из-под своих длинных лохматых прядей, он осознал, что дело не только в том, что они зашли в эту комнату, но и в том, что доктор посадил его в определенное кресло. Доктор Джон занимался разжиганием огня и не видел лица миссис Хадсон. Та отправилась на кухню, сообщив, что заварит им чая и подогреет суп. — Док, я в порядке. Просто надо чуток отдохнуть. Потом я уйду и не буду не мешаться. Доктор удостоверился, что огонь в камине горит ровно и сильно, потом обернулся и сердито посмотрел на Олли: — Не надо мне рассказывать, что вам нужно, Олли. Я и сам это прекрасно вижу. Вы дрожите, но не от холода — от лихорадки. У вас хриплый голос, вы сипите и задыхаетесь. Вы до нитки промокли и очень худы. И к тому же вы неудачно упали и получили на лбу глубокую рану, когда решили прийти мне на помощь. Вам нужно, чтобы я о вас позаботился, и прямо сейчас, — его голос смягчился. Он прохромал к Олли, опустился рядом на колени и убрал с его лица волосы, чтобы осмотреть порез на лбу. — Пожалуйста, позвольте мне вам помочь. Олли отшатнулся, пытаясь спрятать лицо от ласкового взгляда Дока. Он натянул одеяло до самой шеи и опустил лицо, пытаясь думать. Доктор осел на пятки, давая ему необходимые пространство и время. Голова Олли пульсировала болью в такт сердцу, левый глаз жгло от попавшей со лба крови. Он постарался прихлопнуть разгоравшуюся внутри панику, и в конце концов коротко кивнул, не доверяя своему голосу. Доктор Джон одобрительно улыбнулся и быстро сжал его руку. — Я сейчас вернусь. Мне нужны моя сумка и аптечка. Вы просто здесь посидите и немного расслабьтесь. Он встал с пола и вошел на кухню, на ходу оттолкнув дверь подальше в сторону. Остановился за спиной у стоявшей у плиты миссис Хадсон, положил ей руку на плечо и мягко к ней обратился, после чего отправился за чем-то вверх по лестнице. Вернувшись, он кинул на кухонный стол сумку и снова пошел назад к лестнице: принес снизу пожитки Олли и свои вещи, которые затем тоже перенес на кухню. Пока его не было, Олли с любопытством огляделся. В комнате царил порядок и недавно наведенная чистота, хотя и присутствовал легкий налет пыли. Скользя взглядом вокруг, Олли чуть обернулся через плечо и посмотрел на висящую на стене голову бизона в наушниках. Он моргнул и слегка улыбнулся — его взгляд прошелся по стоящему перед окном пюпитру с нотами и смычком. У ближайшей стены притулилась скрипка в футляре. Олли развернулся обратно и прошелся глазами по книжным полкам, а затем по каминной доске, сплошь покрытой какими-то листками, часть из которых пригвождал нож. В дальнем конце доски, практически на почетном месте, лежал череп. Олли долгое время на него таращился. Потом посмотрел на другие книжные полки и понял, что несмотря на то, что этой комнатой явно давно не пользовались, некоторые книги открывали совсем недавно. Олли пришел в недоумение. Почему доктор Джон прибирается в этой комнате, приходит сюда за книгами, но больше никак не использует? Пользоваться кухней в качестве основного жилого пространства, когда здесь есть такая милая комната — в этом нет никакого смысла.* * *
Болезненно-мучительные, неровные шаги ознаменовали возвращение доктора Джона. Олли спрятал лицо в одеяло, откуда перед этим немного высунулся, чтобы оглядеться. Он позволил волосам снова упасть на лоб и съежил плечи от дрожи, которая до сих пор пробегала по всему телу. — Так, Олли. Мне нужно осмотреть вас и понять, что я могу сделать, чтобы вы почувствовали себя лучше. Олли кивнул и приглушил кашель одеялом, после чего расслабил пальцы, чтобы доктор Джон смог послушать его сердце и легкие, а затем измерить температуру и пульс. Закончив, доктор Джон осел на пятки рядом с креслом. — Ну, — он вздохнул, — у вас сильная простуда, которая угрожает перейти в бронхит. Я не хочу этим рисковать. Необходимо сбить жар, так что я введу вам внутривенно парацетамол. Потом сделаю укол антибиотиков, чтобы попытаться предотвратить ухудшение. И сразу после этого хочу обработать вам лоб. Кровотечение уже более или менее затормозилось, но я хочу убедиться, что вам не нужно накладывать швы для нормального заживления раны. Олли согласно кивнул и доктор Джон отвернулся к аптечке, чтобы достать необходимое. В комнату вошла миссис Хадсон и вручила Олли кружку горячего чая, а доктору Джону — миску с теплой водой и несколько фланелевых тряпиц. Джон поблагодарил ее, забрал миску и поставил на стол рядом с креслом — напротив того, в котором сидел Олли. Сделав необходимые инъекции, доктор Джон аккуратно избавился от игл и натянул пару свежих перчаток, после чего занялся лбом Олли. Тот отшатнулся, когда доктор стал убирать с его лица волосы. Доктор сразу остановился, ожидая, пока Олли снова расслабится. Его глаза излучали теплую заботу и участие. Олли сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Он покрепче обхватил теплую кружку и попытался унять дрожь в пальцах. Потом он снова сделал глубокий вздох и кивнул доктору, который стал счищать кровь со лба, и затем заклеил порез небольшим пластырем, чтобы тот оставался в чистоте.* * *
Джон с тяжелым вздохом вошел на кухню, держа в руках миску с водой и использованные фланелевые тряпицы. Он слил воду в раковину и бросил тряпицы в пустую миску, намериваясь заняться ими позже. Потом бросил взгляд в гостиную и слегка свел брови: завернутый в одеяла Олли сидел в кресле Шерлока, и потягивая чай, смотрел на огонь. Миссис Хадсон отвлеклась от помешивания супа на плите и коснулась руки Джона. — С вами все хорошо, дорогой? — тихо спросила она. Джон устало кивнул. Не переставая поглядывать на Олли, он повернулся лицом к домовладелице и прислонился бедром к кухонной тумбе. Миссис Хадсон увидела, куда он смотрит: — Что, Джон? — В нем что-то такое есть, миссис Хадсон. Хотя точно не знаю, что, — Джон говорил тихо, чтобы их разговор не достигал гостиной. — Он напоминает мне кое-кого из ребят, которых я лечил в Афганистане. Если я совершаю внезапное движение, он дергается, практически доходя до панической атаки. У него экстремально низкий вес, и если судить по той малости, которую я смог увидеть во время осмотра, у него на теле странные шрамы. Ничего не зная, я почти решил бы, что он... — Джон смолк, не желая озвучивать свои подозрения. — Что он "что"? — миссис Хадсон прикусила губу, ей не нравилось мрачное выражение, появившееся у него на лице. — Я думаю... надеюсь, я ошибаюсь, но мне кажется, я когда-то раньше его встречал. Полагаю, он перенес... пытки в прошлом. Судя по тому, что я видел, это было уже некоторое время назад; шрамам нужно время, чтобы исчезнуть... но они еще здесь. И это объяснило бы некоторые моменты его поведения. Джон провел рукой по непросохшим волосам. — Похоже, он по какой-то причине мне доверяет, раз может сам справиться с паникой. Я не знаю. Жаль, мне неизвестно, что было у него в прошлом. Тогда я смог бы ему помочь. Если бы он мне позволил. — Джон, он и так позволяет вам ему помогать, — миссис Хадсон сжала его руку. — Вы смогли доставить его сюда, дать лекарство и приглядеть за ним. Он даже позволил вам снять с него почти всю мокрую одежду. Внезапно ее глаза расширились. — А вы! Джон Ватсон! О нем вы позаботились, но посмотрите на себя! Она шлепнула его по руке. Джон пригнулся. — Миссис Хадсон! — воскликнул он. — Снимайте. С себя. Пальто. Немедленно! — она стала тянуть его за рукав. Джон, смеясь, стряхнул ее руку и стянул пальто, с которого до сих пор падали капли. — Миссис Хадсон, я просто не заметил. Честно, — засопротивлялся он. — Со мной все в порядке. Миссис Хадсон сердито посмотрела на него, пытающегося подавить дрожь от холода. — Снимайте и этот шерстяной джемпер. Если вы сейчас не согреетесь, то опять заболеете. А вы не можете себе этого позволить. Мне не требуется быть доктором, чтобы понимать, что вы до сих пор не в лучшей форме. Возможно, с вашей болезни и прошло уже чуть больше двух месяцев, но от такого быстро не восстанавливаются, молодой человек! Джон знал, что за ее строгостью скрывался страх, который она испытывала при мысли, что едва не потеряла и его тоже. Он стянул с себя свитер, оставшись в рубашке с длинными рукавами, и покорно накинул на плечи протянутое одеяло. — Я знаю, миссис Хадсон, знаю. Я прошу прощения. Я так увлекся помощью Олли, что даже не заметил, что до сих пор в мокрой одежде. — Я знаю, милый. Просто вы не сильно хорошо о себе заботитесь, и временами это меня немного пугает. Джон отстранился и положил руки ей на плечи. При виде поблескивающих в ее глазах слез, он ласково поцеловал ее в щеку. — Вы правы. Волочь сюда Олли отняло у меня больше сил, чем я думал. Когда я бросился ему помогать, меня подстегивал адреналин, но сейчас... чашка чая бы точно не помешала, — намекнул Джон. Миссис Хадсон улыбнулась, и отвесив ему легкий подзатыльник, отчего Джой ойкнул, потянулась за кружкой. Джон услышал кашель в гостиной и прекрасно понял, что Олли пытается скрыть смех, слушая их шаловливую перебранку.* * *
Джон стрельнул быстрой улыбкой в сторону Олли и повернулся к миссис Хадсон, чтобы забрать у нее чашку чая. Домовладелица сообщила, что суп будет готов через несколько минут. Джон рассеяно кивнул, его взгляд упал на собственный рюкзак с ноутбуком и папкой с делом. Он поставил рюкзак на стол, и отставив кружку в сторону, пролистал папку, убеждаясь, что в ней ничего не намокло. Потом он открыл ноутбук, и нажав кнопку включения, задержал дыхание. К счастью, компьютер сразу же запустился и заработал не хуже, чем прежде. Джон осознал, что наваливается на стол всем весом, а правая нога, которую он подвернул при падении, горит и ноет. Он поднял глаза, и его взгляд сразу упал на фотографию, где они вдвоем с Шерлоком. И Джона без предупреждения накрыло волной печали. Пытаясь стряхнуть ее, он посильнее укутался в одеяло и тяжело захромал в гостиную. Там он сел в свое кресло и через мокрые джинсы начал ощупывать свое колено. Задев пальцами больное место, он вздрогнул. От Олли это не укрылось, но в глазах доктора было нечто куда более "говорящее" — тоскливая печаль. Не совсем понимая, о чем именно спрашивает, Олли адресовал доктору краткое: — Что? Джон покачал головой и ответил на наиболее очевидное. — Подвернул колено, когда меня толкнули на улице, и на него же со всей силы приземлился. Это давно моя "плохая" нога, и лучше ей от этого точно не стало. — Принести вам льда, дорогой? — спросила миссис Хадсон из кухни. — Да, немного, — ответил Джон. — Но я уверен, вы будете рады узнать, что это растяжение затормозит все мои попытки в ближайшее время вернуться к пробежкам, — крикнул он через плечо. Миссис Хадсон с улыбкой к нему повернулась, но едва Джон повернулся к ней спиной, ее улыбка сразу увяла. Сгорбленные плечи, склоненная голова — она поняла, что он думает о Шерлоке. На ее лице на миг отразилось горе, и она вновь повернулась к плите. Джон откинулся в кресле и уставился на огонь. Он ощущал, что Олли его изучает. Джон вздохнул и наконец встретился с ним глазами: — У вас есть вопрос. Олли в ответ уверенно произнес: — Вы печалитесь. — Джон кивнул. — Почему? Джон с минуту смотрел ему в глаза, оценивая, насколько серьезно тот спрашивает, и потом вновь обратил свое внимание к камину. — Я потерял близкого... близкого друга. Чуть больше трех лет назад. С того времени я не пользовался этой комнатой. До этого вечера. — Почему? Я имею в виду... почему бы ею не пользоваться, но... ладно... но почему сейчас? — выдохнул Олли, почти боясь услышать ответ. — Я не мог. Это было слишком... больно... для меня — приходить сюда одному, без него. А насчет сегодня, я не знаю. Я довел вас до квартиры и понял, что кухня не подойдет ни для того, чтобы вас согреть, ни для осмотра. Полагаю... наверное, я не позволял себе слишком над этим задумываться. Джон устало провел рукой по глазам. Потом заставил себя подняться, и оставив позади одеяло, хромая, подошел к огню. Он оперся рукой о каминную доску и отвернул лицо. Олли с большим трудом уловил его шепот: — Я до сих пор по нему скучаю. Очень скучаю, — доктор оттолкнулся от каминной доски и захромал обратно на кухню. Слышать такое острое до сих пор горе — у Олли перехватило горло. Этот человек так заботился о других, так изо всех сил старался помогать Сети и готов был бежать, идти или хромать через весь город, чтобы помочь и утешить тех, кого мог. Он заслуживал много, намного лучшего. Он заслуживал лучшей судьбы, чем горевать по другу вот уже больше трех лет. В комнату вошла миссис Хадсон и забрала у Олли кружку, чтобы заново ее наполнить. Тот опустил взгляд на свои переплетенные на коленях пальцы. И вновь внезапно занервничал из-за того, куда завели его собственные мысли.* * *
Отвернувшись от Олли, Джон неподвижно стоял у края стола, а миссис Хадсон хлопотала вокруг, готовя чай. Потом она остановилась и положила руку на плечо Джона. Тот в ответ чуть заметно расслабился и вздохнул. Миссис Хадсон ласково похлопала его по руке и отошла. Джон выпрямился и безучастно уставился в поверхность стола. Он услышал, как миссис Хадсон сзади произнесла: — Вот, Олли. Я принесла вам чашечку свежего чая... — и ее голос смолк. Через долю секунды раздался грохот и звон осколков разбившейся об пол кружки, и миссис Хадсон задушенно вскрикнула. Джон в мгновение ока оказался у раздвижных дверей кухни, у одной из которых и стояла, прислонившись, домовладелица. Ее глаза были широко распахнуты, а лицо настольно бледно, что Джон подумал о грядущем обмороке. — Миссис Хадсон! Вы в порядке?! — он левой рукой схватил ее за предплечье. Миссис Хадсон неотрывно смотрела ему за спину, в комнату, но глаза ее наполнились слезами. Трясущимся пальцем она показала ему за плечо, и пульс Джона ракетой взмыл в высоту. Он сделал глубокий вдох и повернулся направо. И одновременно правой рукой потянулся за спину, хватая свой пистолет. А затем одним слитным движением развернулся, и сжимая пистолет обеими руками, нацелил его в комнату, щелчком снимая с предохранителя. Замерший от удивления Олли стоял рядом с креслом, вытянув вперед руки. По крайней мере, именно так в первый момент подумал Джон. Но потом он посмотрел в лицо Олли. Что-то в нем изменилось. Вечно падавшие на лицо волосы теперь были откинуты со лба и убраны за уши. Плечи больше не горбились, словно под гнетом огромной ноши. Он стоял выпрямившись во весь рост, изящный и собранный, несмотря на всю свою разодранную одежды и взъерошенный вид. Джон таращился на него, и его мозг пытался осознать, что он видит. Выступающие высокие скулы привели взгляд к пронзительным серебристым глазам, которые с надеждой смотрели на Джона. Но это же Олли. Что такое творится? У меня галлюцинации? Я сплю? До него донесся далекий придушенный возглас, и он осознал, что это его собственный вскрик. — Что? Что здесь происходит? — голос Джона дрожал от гнева и шока. — Кто... кто вы? Часть разума услужливо подкинула вариант, но Джон не желал ее слушать. Невозможно... это не мог быть... Но... — О. О... — Джон с трудом дышал, пытаясь найти смысл в... но такового здесь не было. У него так стиснуло горло, что он едва мог дышать. Его руки онемели и резко опустились по бокам, хотя в правой он так и сжимал оружие. Джон сделал пару запинающихся шагов и остановился за спинкой своего кресла. Он втянул в себя воздух и сделал глубокий вдох, пытаясь развеять танцующие перед глазами мушки и отчаянно пытаясь понять, что он видит. Он медленно повернул голову к миссис Хадсон. Она дрожала всем телом, но на ее лице плясали радость и облегчение. — Вы тоже это видите? — хрипло выговорил Джон. — Вы правда здесь? — сдавленно выдохнула домовладелица. Джон резко повернулся на зазвучавший в комнате баритон, который, он думал, никогда больше не услышит. — Да, миссис Хадсон. Я здесь, если вы готовы меня принять, — голос звучал с настолько сильной и странной неуверенностью, что казался почти незнакомым, но это был он, тот самый голос, который Джон так хотел хоть еще раз услышать. Джон сделал еще полшага и оперся левой рукой на спинку своего кресла, перенося значительную часть веса. Ощущая, что по телу начинает прокатываться волна дрожи, он провел правой рукой по глазам, по-прежнему, сжимая ею оружие. Когда он вновь поднял взгляд, стоявшая напротив "невозможность" сделала шаг к нему, не отрывая встревоженного взгляда от пистолета в его руке. Джон сумел отцепиться от спинки кресла и начал обходить стол. Он неверными шагами шел к человеку, который, как он знал, был мертв и лежал в могиле, и в груди Джона вспыхнула дикая надежда. Все настолько отличалось от его обычных сновидений, что он посмел надеяться, что, может быть, от этого сна ему не понадобится просыпаться. Обойдя стол, Джон вытянул вперед левую руку, ему нужно было прикоснуться, нужно было ощутить, что этот призрак реален. Он сделал еще два шага вперед. Но в этот самый момент правая нога Джона, на которую он всем весом сейчас опирался, а так же эмоциональное напряжение последних месяцев и недавнее болезненное падение осуществили против него заговор. Правое колено Джона подломилось, одарив его обжигающим взрывом боли. Джон не смог удержаться на ногах и полетел на пол, мгновенно поняв, что приземление будет жестким. Но это было неважно. Все, что сейчас имело значение — это голос, его голос, звавший Джона по имени; мир сузился до серебристо-голубых глаз и поблек, растворившись в черноте.