Вас много, а я один

— Затаиться, — велел Командор. Дети мгновенно затихли, на цыпочках разошлись, сливаясь с тенями. Один Тушканчик заметался испуганно, кинулся было к Командору. Тот на него даже не глянул, только подал знак Арсению и потянулся за дробовиком. Арсений неслышно пересек комнату, подхватил щуплого Тушканчика на руки и оттащил за шкаф. Командор встал у окна, пересчитал людей на улице. Шестеро. Стрелять опасно, можно не успеть. Есть вероятность, что их больше. Просто разделились, а на выстрелы сбегутся. Лучше всего выждать. Они уйдут. Мародеры о чем-то пошептались, потом один из них направился к дому. Командор скользнул к двери, нырнул в нишу, где раньше были полки с соленьями, задернул штору. Теперь, если понадобится, можно будет застать мародера врасплох. Дверь распахнулась, внося волну пропитанного солнцем уличного воздуха. Хоть бы дети не подвели. Дверь снова захлопнулась, на улице послышались отдаляющиеся шаги и приглушенный голос: — Пусто. Командор выдохнул, но выходить из ниши не спешил. Дети решат, что отбой, загалдят — и сказочке конец. Закрыл глаза, досчитал до ста, потом до тысячи. Отдернул штору, переместился к окну. Никого. — Ушли? — громким шепотом спросил кто-то из детей. Андрей. Конечно же, Андрей. Вот уж кто не умеет молчать… Командор сердито шикнул на него и снова сосредоточил всё свое внимание на пустынной улице. — Отбой, — наконец сказал он. Дети повыскакивали из своих убежищ, построились. Тушканчик как вцепился в Арсения, так и не отпускал. — На место, — велел Командор. Арсений осторожно высвободился, подтолкнул Тушканчика к противоположному краю шеренги. Строились они всегда по росту, чтобы не тратить время на перекличку: сразу видно, кого не хватает. В этот раз пробелов в строю не было. Хоть что-то… — Арсений, следи за обстановкой. Андрей, пятнадцать. Тушканчик, тридцать. — Тушкана-то за что? Он же просто испугался, — возмутился из строя Антошка. — Антошка, десять. Антошка вспыхнул от возмущения, а Командор продолжал: — Тушканчик просто испугался, а погубить мог всех. Если кому-то что-то не нравится, выход вон там. Антошка стиснул зубы, чтобы не ответить какой-нибудь дерзостью. Убедившись, что к выходу никто не торопится, Командор кивнул. — Андрей, ты первый. — Почему я-то сразу? Если по старшинству, то надо начинать с Тохи, а если по количеству, то с Тушкана, — заметил Андрей. — Тридцать пять, Андрей. — Ладно, понял, начинаем с любимчиков, — вздохнул Андрей. — Сорок. — Тебе просто нравится любоваться на мой голый зад, признайся. — Сорок пять. Андрей открыл было рот, чтобы вдохновенно ляпнуть еще что-нибудь, но махнул рукой, вышел из строя и начал расстегивать штаны, но Командор его остановил: — Не надо, оставь свой неотразимый голый зад при себе. Андрей фыркнул и улегся на лавку, подложив под подбородок переплетенные пальцы. — Ты это, не шибко, ага? Еще вчерашнее не зажило, — сказал он, пока Командор расстегивал ремень. — Вот хоть бы раз дал вчерашнему зажить, — проворчал Командор и размахнулся. Андрей уткнулся носом в лавку, сдерживая крик. — Смотри-ка, умеешь молчать, — сказал Командор, укладывая следующий удар чуть ниже предыдущего. — Это совсем другое! — возразил Андрей. Концовка фразы смазалась, перетекла в присвист, с которым он втянул в себя воздух. — Сейчас как раз можешь орать сколько угодно, — сказал Командор, бросив взгляд на застывшего у окна Арсения. — Сейчас не хочется, — соврал Андрей и тут же прикусил костяшки пальцев. Командор снова размахнулся. — Понимаешь хоть, за что? — спросил он, глядя, как Андрей выгибается под ударом и тут же укладывается ровно. — Для увеселения публики, естественно, — нарочито беззаботно ответил Андрей. Следующий удар пришелся по ногам, и Андрей завопил: — Целься лучше, жопа криворукая! — Я попал туда, куда целился, — ответил Командор и остальные удары отсчитал без разговоров и почти без пауз. Андрей рыбкой забился на лавке, но так и не вскрикнул ни разу. — Всё, — сказал Командор и снова оглянулся на Арсения. Тот сосредоточенно сверлил взглядом пустую улицу. — Злой ты, Командор, — сердито пробормотал Андрей, поднимаясь. — Хоть бы книжки какие-нибудь по уходу за детьми почитал… — Некогда мне читать, вас много, а я один, — отрезал Командор. — Антошка, теперь ты. Андрей, встань в угол. Андрей удалился с явным облегчением, и Командор успел увидеть, как он вытирает глаза рукавом. Антошка улегся на лавку. — Штаны, — напомнил Командор. — Андрей не снимал, — возразил Антошка. — А ты снимешь. Еще пять тебе за пререкания. Антошка метнул в сторону Командора злой взгляд, заголился и лег. Командор аккуратно хлестнул ремнем, прочертив на белом яркую полосу. Антошка охнул, прикрылся руками. — Василёк, подержи, — попросил Командор. Вихрастый Василёк послушно выскользнул из строя, присел возле лавки, сгреб тонкие Антошкины запястья в кулаки. — Не надо меня держать, я сам, — процедил Антошка. Командор это проигнорировал, размахнулся снова. И снова. Красные полосы одна за другой расцветали на белой Антошкиной заднице. После восьмого удара Антошка выкрикнул: — Хватит! Командор тут же опустил руку, велел: — Василёк, отпусти. И уже Антошке: — Иди. Но Антошка подниматься с лавки не спешил. — Иди-иди, — подбодрил его Командор. Антошка всхлипнул: — Можно я останусь? Мальчишки в шеренге тревожно переглядывались. Даже Арсений оторвался на секунду от своего наблюдательного поста, чтобы глянуть на Командора, а Андрей из своего угла попросил: — Пусть останется, Командор, будь человеком. — Правила для всех одни, — сказал Командор. — Хочешь — оставайся. — Хочу, — прошептал Антошка. — Осталось еще семь. Ляг ровно. Антошка поерзал на лавке, укладываясь. Командор наклонился, чуть задрал Антошкину футболку, подоткнул ее, чтобы не мешала. Следующий удар пришелся по самому низу ягодиц, и Антошка жалобно вскрикнул. — Продолжаем? — спросил Командор. — Да, — неожиданно твердо ответил Антошка. Командор снова стегнул его ремнем, глядя поверх лавки — на шеренгу сочувствующих. Они синхронно дернулись вместе с Антошкой, а Тушканчик крепко зажмурился, вцепившись в руку стоящего рядом Мити. — Я один, а вас много, — повторил Командор. — Вы можете в любой момент уйти, но мои правила не обсуждаются, это понятно? Если на корабле будет бунт, корабль потонет. — А если некуда идти? — спросил Арсений, внимательно изучая пыльные силуэты давно высохших капель на стекле. — Всегда есть куда, — ответил Командор и снова опустил ремень на пылающий Антошкин зад. — Либо вы со мной — и следуете моим правилам, либо идите на все четыре стороны. Я никого не держу. Еще вопросы? Арсений промолчал. Командор выдал Антошке оставшиеся четыре удара. — Всё, вставай. Пока Антошка поднимался и натягивал штаны, Командор вдел ремень в брюки и поманил к себе Тушканчика. — Если что, уйдем вместе, — сказал Арсений. — Что? — нахмурился Командор. — Это не бунт, — ответил Арсений, всё так же глядя в окно. — Ты сам говорил, все могут уйти в любой момент. Тушканчик, если хочешь уйти, я с тобой. Командор прикусил губу, потом кивнул: — Справедливо. Хочешь уйти, Тушканчик? Тушканчик помотал головой, с явным усилием отпустил Митину руку и подошел к Командору. — Тридцать, правильно? — спросил Командор, усаживаясь на застеленный покрывалом деревянный ящик. Тушканчик кивнул. — Учись не поддаваться панике. Паникеры не выживают, — сказал Командор. Тушканчик снова кивнул. Командор перекинул его через колено и аккуратно отсчитал тридцать шлепков.