Вас много, а я один

— Где ты был? Мальчишки побросали посуду, обступили Митю, убеждаясь, что он цел. — Ужин готов? — спросил Командор. — Готов, — кивнул Антошка. — Даже не пригорел почти. — Молодцы, учитесь. Командор подошел к костру, сел. Остальные последовали его примеру. — Почему вы так долго? — спросил Стас. — Потом, — отрезал Командор. Вынул из котелка ложку, принялся раскладывать еду по тарелкам. Первую порцию вручил Мите. Тот взял — и едва не выронил миску прямо в костер. Командор успел подхватить ее, поставил на песок перед Митей и велел: — Успокойся и ешь. Мальчишки, не ходившие к груше, тревожно переглядывались. Они понимали, что что-то произошло, видели, как огорчен Митя, но спрашивать было нельзя. — Командор, расскажи им уже, — попросил Арсений. — Кусок в горло не полезет же… Командор глянул на него исподлобья, продолжая раздавать миски, потом сказал: — Митя залез на дерево, а спуститься не мог, потому что внизу оказалась тварь. Но мы его сняли, всё в порядке. Ешьте. Остальное потом. Митина ложка звякнула о миску. Разумеется, он понимал, что «остальное» обязательно будет, но напоминание оказалось болезненным. — Командор… — Не лезь, Арсений. Ели молча. Спотыкались друг о друга взглядами. — Митя, это не дело, — сказал Командор. — Доедай. Митя помотал головой, сглотнул подступившие слёзы. — Всё хорошо. Ты в безопасности, — заверил его Командор, но Митя совсем приуныл, отвернулся. — Не мучай его, Командор, не тяни, — попросил Андрей. Митя разревелся, закрыв лицо руками. — Рано, — ответил Командор. — Пусть успокоится. Он взял свою опустевшую миску и понес ее к озеру. Тщательно вымыл, оставил сушиться на камне. Мальчишки тем временем всячески подбадривали Митю. — Не убьет же он тебя, — философски рассуждал Андрей. — Подумаешь, шлепнет пару раз… — Не пару, — всхлипнул Митя. — Ай, всё равно мой рекорд не побьешь, — махнул рукой Андрей. Арсений поднялся, подошел к Командору: — Ему уже хватит. — Не лезь, тебе говорят. Командор отстранил его, вернулся к костру. — Митя, ты готов? Митя глянул на Командора заплаканными глазами и ничего не ответил. — Как будешь готов, приходи. Стас, ты в карауле. Василёк, Тушканчик, мойте посуду. Андрей, следи за костром. Лёлик, Антошка, соберите хворост. Арсений, сними с веревок белье. Командор развернулся, чтобы уйти, но Митя остановил его: — Сколько? — Десять, Митя. Митя уставился на него со смесью недоверия и непонимания. Десять — это же очень мало… — Ремнем, — добавил Командор. Митя, которого до этого только шлепали, ойкнул. — Командор, не перегибай, — возмутился Арсений. — Митя, объясни Арсению, почему я не перегибаю, — попросил Командор. Митя всхлипнул: — Потому что меня чуть не съели. — А почему тебя чуть не съели? — терпеливо спросил Командор, игнорируя напряженные взгляды. — Потому что я не заметил тварь. — Почему ты ее не заметил? — Я торопился. — Куда? Митя снова всхлипнул и сбивчиво продолжил: — Я хотел… груши… всем... и чтобы никто не заметил, что я уходил… и… — Командор, хватит, он же маленький! — воскликнул Арсений. — Арсений, на пару слов. Арсений молча проследовал за Командором. Они прошли немного по берегу, и Командор сказал: — Я знаю, что ты рано или поздно уйдешь. Может быть, не один. Ты хочешь уйти уже сейчас? — Командор, это шантаж. Нельзя творить что хочешь и всем угрожать… — Я никому не угрожаю. И я не творю что хочу. Я делаю необходимое. Если ты не согласен, уходи. Можешь даже увести всех, кто за тобой пойдет. Но ты должен предложить им что-то взамен, понимаешь? Ты сможешь их всех вывести? Сможешь защитить? Если ты их уведешь, они станут твоей ответственностью. Командор говорил серьезно, без издевки. — Я понял, Командор. Арсений развернулся. — Погоди. У тебя всё получится — со временем. И я на тебя не обижусь, когда ты их уведешь. Просто сейчас еще рано. — Я понял, Командор, — повторил Арсений. Они вернулись к костру, возле которого оставались только Андрей и Митя. Арсений молча подошел к навесу, стал снимать и складывать выстиранную одежду. — Командор, ты сердишься? — тихо спросил Митя. — Нет. Но наказание не отменяется. Митя судорожно вдохнул. — Не бойся, — сказал Андрей. — Это же Командор… — Всё равно страшно, — прошептал Митя. — На дереве было страшнее, — заверил его Андрей. — Сейчас ты хотя бы точно знаешь, что не умрешь. Командор слушал эти вдохновляющие речи молча. Аккуратно, не звякая пряжкой, снял ремень, сложил его вдвое, огляделся. Решил, что уединение напугает Митю еще больше. Лучше уж здесь, при всех. Сел на прогретый солнцем камень чуть поодаль от костра, стал ждать. Время от времени ловил на себе тревожные взгляды. Наконец Митя решился, подошел. Остановился в двух шагах от Командора, еле слышно спросил: — Куда ложиться? — Как обычно. Командор отвел в сторону руку с ремнем, позволяя Мите улечься поперек колен. Краем глаза заметил, как замерло движение в лагере, легким кивком велел всем продолжать заниматься своими делами. Напряжения в воздухе и так хватает, нечего нагнетать. Примерился, хлестнул ремнем по легким летним брюкам. Митя жалобно вскрикнул. — Раз, — сказал Командор, свободной рукой придерживая Митю за плечо. — Зачем ты ушел из лагеря один? Знаешь же, что нельзя. — Я недалеко, — всхлипнул Митя. — Я хотел… — Груши, я помню. — Командор снова размахнулся. — Два. Митя рванулся, но Командор мягко удержал его на месте. — Дичка поспеет еще только через месяц, Митя. Ты ее хоть не ел? — Нет, — всхлипнул Митя, — я залез, а они все зеленые и твердые, а ты говорил, что зеленые есть нельзя, и я хотел слезть, а внизу тварь… Фраза оборвалась на высокой полувопросительной ноте, сменилась всхлипами. — Молодец, что не ел, — сказал Командор, успокаивающе гладя Митю по вздрагивающим лопаткам. — Три. Митя охнул. — Привстань-ка. Митя поднялся, и Командор потянулся, чтобы расстегнуть его брюки. — Не надо, пожалуйста, — прошептал Митя, отодвигаясь. — Если хочешь остаться, надо. Митя прикусил дрожащую губу, сам расстегнул брюки и торопливо спустил их, будто боясь, что Командор передумает и прогонит его всё равно. — Ложись. Митя подчинился, поерзал, укладываясь так, чтобы Командору было удобнее пороть. — Что было бы, если бы тварь тебя затянула? — спросил Командор, выбирая место для следующего удара. Следы первых трех были почти полностью скрыты трусами, потому что пришлись довольно высоко. Значит, в этот раз надо пониже. Командор осторожно потянул трикотажную ткань, прикрывая место следующего удара. Митя испуганно заерзал. — Лежи смирно, — велел Командор. — Четыре. — Ай! Больно! — Больно, — согласился Командор. — Так что было бы? — Она бы меня сожрала, — всхлипнул Митя. — Как думаешь, что больнее: быть сожранным или вот это? — Командор снова впечатал ремень в пока еще прикрытый трусами зад. — Пять. Митя протяжно взвыл. Командор поднял голову. Андрей старательно рассматривает языки пламени, Стас не менее старательно изучает противоположный берег озера. Арсений сидит на своем спальнике, уткнув голову в колени и зажав руками уши. Остальным проще, они заняты механической работой. — Что больнее? — повторил Командор. — Не знаю, — пискнул Митя. — Меня никогда еще не жрали. — И не сожрут, если будешь слушаться. Шесть. Шестой удар пришелся еще ниже, почти полностью по незащищенной коже. Митя заорал, выгнулся дугой, схватился за прочерченную ремнем полосу. Командор позволил Мите растереть ее и только потом велел убрать руку. — Осталось еще четыре. Почему ты не позвал на помощь? Командор осторожно потянул Митины трусы вниз, заголяя покрасневший от ударов зад. — А вдруг мародеры? — всхлипнул Митя. — Услышат и придут… И вас всех убьют из-за меня. Командор всё так же осторожно вернул трусы на место. — Ты там собирался всю жизнь сидеть? Семь. Ремень мягко хлопнул по самой середине ягодиц, и Митя даже не вскрикнул. — Я же знал, что вы меня будете искать, — жалобно сказал он. — Я ждал и ждал, а никого не было… — А почему ты молчал, когда мы пришли? — Командор стегнул чуть сильнее. — Восемь. — Ой! Я думал, это тварь. — То есть? — Я же посмотрел на нее, когда сидел на груше… — Митя всхлипнул. — И меня никогда раньше не жрали, откуда я знаю, как она затягивает? Может, в голову пролезет и врет… что это ты… и… что можно… слезть и… Командор молча гладил его по затылку, пока приступ рыданий не прошел. — Твари так не умеют, — сказал он, когда Митя затих. — Девять. И десять. Последние два легли один поверх другого, но Митя даже не вскрикнул. — Всё. Вставай. — Командор… — Что? — Теперь всегда будет ремень? — Только если заслужишь. Митя встал, натянул брюки. Встал и Командор, вдел ремень в шлевки. — Видишь, это не смертельно, — заметил Андрей. — Но больно, — вздохнул Митя, осторожно ощупывая зад. — Командор! Арсений поднялся и решительно направился к Командору. — Что, Арсений? — Ты так и не сказал, сколько мне. — Тебе? — За то, что спорил. Командор заглянул в его напряженное лицо, спросил: — Ищешь повод уйти? Арсений помотал головой: — Просто это несправедливо. Когда Антошка вступился за Тушканчика, ему влетело. Правила должны быть одни на всех, иначе… — …будет бунт, — подхватил Командор, снова выдергивая ремень из шлевок. — Двадцать. На прибрежных камнях Василёк положил руку на плечо Тушканчика, что-то сказал. Тушканчик, порывавшийся бежать к Арсению, поник, кивнул. — Принеси спальник, — велел Командор. Арсений метнулся к навесу, вытащил свой спальник, расстелил его в указанном месте, спустил штаны и лег. Командор ремень складывать не стал, просто обмотал вокруг ладони, сжав в кулаке пряжку, и оставил второй конец свободным. — Ты молодец, что заступаешься за младших, — сказал он, примериваясь. — Но Мите наказание было необходимо. И тебе тоже. Пальцы Арсения скомкали край спальника. — Это не за то, что ты за него заступился, — сказал Командор, обращаясь скорее к остальным детям. — Я понимаю, — выдохнул Арсений. — Я должен знать, что могу на вас рассчитывать. Арсений приподнялся, оглянулся на Командора: — Можешь. — Могу, — кивнул Командор, отвешивая очередной удар. — Сейчас мы выживаем. Так будет не всегда, Арсений. Когда-нибудь можно будет перестать прятаться. Когда-нибудь мирная жизнь вернется. Но для того, чтобы ее застать, нужно выжить. Нужно следовать правилам. Он расставлял точки в предложениях хлесткими ударами, заставляя Арсения вздрагивать и крепче держаться за спальник. — Тварям всё равно, маленькие вы или большие. Мародеры вас не пожалеют только потому, что вы испугались, — жестко продолжал Командор. — Вы должны это понимать, иначе погибнете. Удары усиливались, и Арсений уже глухо стонал в спальник. — Всё. Командор надел ремень, окинул взглядом неподвижных детей, собравшихся неплотным полукругом, как зрители в театре, тряхнул головой и отошел к озеру. Арсений поднялся, привел себя в порядок, вернул спальный мешок под навес и снова направился к Командору — в этот раз медленно, нерешительно. — Командор… — Всё нормально, Арсений.