Вас много, а я один

Арсений обхватил руками колени, дернул плечом, пытаясь избавиться от очень настойчивого комара. Тот прервал на секунду свою заунывную песнь, присел на уголок воротника, передумал, снова заныл над ухом. Из-за деревьев доносился приглушенный гомон лагеря. Надо бы собрать в кулак всю свою гордость и уйти. Добраться до того же Русанова, заночевать, может быть, запастись там вещами. Или наплевать на гордость, приползти на коленях, извиниться, умолять? Не простит. Даже если кто-то и заступится, всё закончится поркой этого кого-то, а на решение Командора относительно Арсения протест не повлияет. Арсений решил посидеть еще немного. Комар это решение горячо одобрил, залетел в волосы, запутался там и запищал погромче. — Да отвяжись ты, — сердито сказал Арсений. Кто-то деликатно откашлялся. Арсений поднялся было. — Сиди. Арсений услышал, как Командор садится рядом, даже увидел краем глаза — и замер, старательно его игнорируя. Это было глупо, но по-другому не получалось. Командор молчал. Арсению всё больше хотелось повернуться к нему, но толку? Всё равно по его лицу ничего не прочитаешь… Нет, хуже. Ничего хорошего не прочитаешь. Что там может быть хорошего? — Кто тебя просил трогать тварь? Арсений судорожно вдохнул. Наверное, не плакать не получится. — Теперь всё, да? — спросил он. — Что всё? Произнести это вслух оказалось невозможно. Вместо этого Арсений решил объяснить. И это тоже оказалось плохой идеей, потому что слёзы тут же полились из глаз. — Всё плохое, что было в моей жизни, произошло из-за тварей, понимаешь? Они пришли и всё разрушили. Уничтожить их ни у кого не получилось, выгнать тоже, потом все сбежали… Я уже смирился. Я знаю, что нельзя их трогать, но я увидел ее мертвую… — Арсений запнулся. Слёзы не мешали говорить, но слова не шли. Объяснить не получалось. — Я просто не мог не проверить. Командор вздохнул. — Я… Мне, наверное, лучше не прощаться? С Тушканчиком. — Куда прощаться? Я тебя что, убивать собираюсь? Арсений молча ткнулся лбом в колени. — Эй, я с тобой разговариваю. Я тебя хоть раз убивал? — Да лучше бы убил, — всхлипнул Арсений. — Совсем сдурел, что ли? — Я не хочу уходить. — Стоп. Куда уходить? Арсений беспомощно дернул плечом. — Я думал, что я… не совсем плохой, — глухо сказал он. — Витя остался ради меня. И я тогда… Я тогда меньше понимал, чем сейчас. А он всё равно остался. Это же значит, что я не безнадежный, так? Я думал, я изменился. И всё равно всё одним махом на помойку… Значит, правда, да? Меня не пропустили, потому что я не заслуживаю. — Что на помойку? — переспросил Командор. Арсений упрямо помотал головой, потом встал, запутался в собственных ногах, чуть не упал на траву, удержался за ствол. — Я думал, что исправился. Что у меня получится… Ничего не получается. Сначала Витю из-за меня убили, теперь вот… — Сядь и помолчи. Арсений наконец посмотрел на Командора — сверху вниз, потому что Командор так и сидел под деревом. Что-то не сходилось. Конечно, Арсений не думал, что Командор погонит его из лагеря пинками, но зачем приходить и садиться рядом, зачем говорить, если уже всё? — Ты же сам… — Помолчи, тебе говорят. Я тебя не выгонял. Я просто не знаю, что с тобой делать. Я сам виноват, привык в тебе видеть взрослого, а ты ребенок. Вы все — дети. — Мне пятнадцать, — возмутился Арсений. — А я о чем? Сядь уже. — Командор подумал немного и добавил: — Пока можешь сидеть. — Правда? Арсений не решался надеяться, но что-то всё же отразилось на его лице, потому что Командор пробормотал: — Сумасшедший мир… Комар вернулся и снова завел свою песню. Арсений отмахнулся от него, сел на прежнее место под деревом, но подтягивать колени к груди не стал. — Я тебя не выгоняю, — повторил Командор, — но рано или поздно придется тебя отпустить. — Не надо. — Не перебивай. — Командор помолчал немного, потом продолжал: — Может быть, уже пора. Заигрался я в детский сад. Отвратительная догадка шевельнулась в голове, заставляя Арсения побледнеть. — Ты же не уйдешь, Командор? Не бросай их из-за меня. Пожалуйста. Я не хочу на твое место, никогда не хотел, я… — Не уйду. Прекрати перебивать, и так сложно. В общем, я бы, наверное, тоже потыкал тварь палочкой. Может, сначала отослал бы назад Тушканчика, но в остальном… Короче, проехали. — В смысле? — Совсем проехали. Пошли, ужин уже готов, наверное. Командор поднялся, протянул руку Арсению. Тот ее принял и недоверчиво переспросил: — И всё? — А что? Ты прав. Ты взрослый. Не могу я тебя драть каждый раз за то, что ты проявляешь инициативу. — Почему? — Потому что личность задавлю. А она у тебя хорошая, жалко.