Вас много, а я один

— Командор! — Андрей с разбегу налетел на Командора, повис на нем и был вежливо, но решительно отставлен в сторону. — А белка так и не ожила. Может, она в обмороке? Или спит. Остальные переглядывались, пытаясь понять, всё ли в порядке. — Арсений, ты остался? — спросил Митя. — А с чего бы ему не остаться? — удивился Командор. — Давайте уже ужинать. Арсений подошел к Тушканчику, ощущая на себе настороженные взгляды. Склонился над белкой, погладил пушистый бок. Тушканчик на него едва взглянул, будто боясь отвлечься. Белка выглядела умиротворенной, кажется, даже улыбалась — если белки вообще умеют улыбаться. Арсений только сейчас заметил, что она подложила обе передние лапки под щеку. Как Тушканчик во сне. Арсений и Тушканчика погладил по голове, пытаясь почувствовать разницу, поймать жизненную силу, идущую изнутри, а не отражение собственной. Не получалось. Оба они были такими хрупкими, не поймешь, то ли сами дышат, то ли ветер их колышет. Захотелось отобрать эту белку, пока она не выпила Тушканчика, как выпивает свою жертву тварь. Арсений обернулся, нашел глазами Командора. Тот едва заметно качнул головой. Ужин вышел напряженным. Андрей старательно игнорировал Дениса, Тушканчик без конца оглядывался на свою белку. Остальные усердно молчали, потому что слишком много было догадок и опасений. — Андрей, Денис, мойте посуду, — сказал Командор, когда тарелки наконец опустели. — Почему именно мы? — возмутился Андрей. — Угадай. — Ну и ладно! Андрей с сердитым грохотом свалил миски и ложки в котел, потащил его к берегу. Денис поплелся за ним. — Не урони, потом хрен достанешь, — сказал Андрей, когда Денис опустился на колени и принялся полоскать посуду в мутной речной воде. — Я не хотел никого обидеть, — тихо сказал Денис. — Спасибо. За свисток и вообще. Ложка выпала из рук Андрея и с громким бульканьем нырнула в воду. — Да блин! Денис фыркнул, зажал рот рукой, пытаясь сдержать смех. Андрей через секунду присоединился к нему. — Как доставать-то будем? Денис снова посерьезнел, склонился к воде, повернулся к Андрею: — Влетит теперь? — В смысле? — От Командора. — За ложку? — фыркнул Андрей. — Ты совсем, что ли? Денис пожал плечами. Особой разницы между потерянной ложкой и случайно вырвавшейся фразой он не видел. За ложку, наверное, даже сильнее драть будет. — Может, скажем, что это я? В этот раз Андрей фыркать не стал. — Всё нормально. Правда. Спорим, не догонишь? Он оставил вымытую посуду на камнях и бодро запрыгал на одной ноге к костру. Денис поколебался, размышляя, надо ли и ему так же нелепо скакать. Решил, что не надо, пошел следом. — Как успехи? — спросил Командор. — Я ложку утопил, — беззаботно сообщил Андрей. — Помирились хоть? — Помирились. — Вот и хорошо. Командор подбросил в костер несколько сухих веток, задумчиво покрутил в руках нож. — Я теперь официально могу есть руками, — радостно объявил Андрей. — Размечтался, — ответил Командор, вытаскивая из кучи хвороста кривую можжевеловую ветку. Денис напрягся и поспешил сказать: — Это из-за меня ложка упала. — Тоже борешься за право есть руками? — удивился Командор. — Обойдетесь вы оба. Он отрезал от ветки сантиметров двадцать с толстого конца, принялся снимать ножом кору. — Ты и ложки умеешь? — с восторгом спросил Андрей. — Приходится уметь. А вы, раз помирились, сходите за хворостом. Когда они удалились, Командор огляделся. Кажется, всё устаканилось. В лагере тишина и покой. Василёк играет в шахматы со Стасом. Доску они нарисовали на песке и теперь спорят о том, какие клетки должны быть черными. Митя сидит на березе и следит за обстановкой. В одной руке бинокль, в другой — плюшевый мишка. Лёлик и Антошка валяются на спальниках и болтают о чем-то, лениво перебрасываясь шишкой. Тушканчик… Командор вздохнул. — Ты неправ. Арсений неслышно подошел со стороны реки, сел на бревно. Командор прищурился: — Это провокация? — Нет. Просто я вообще не думал. Полез ковыряться в твари, а вдруг бы она меня сожрала? И Тушканчика тоже. В общем, это был не взрослый поступок. Командор помолчал, потом кивнул: — Хорошо, я тебя услышал. — Сколько? Командор отряхнул нож от стружки, вложил его в руку Арсения. Заметил, как стремительно метнулись вниз ресницы. — Срежь штук пять-шесть. Арсений помялся, признался: — Я не умею выбирать. — Березовые, максимально ровные. — Командор отмерил в воздухе желаемую длину. — Хорошо. Арсений направился было к роще, вспомнил что-то, вернулся. — Что? — Можно не при всех? Я, наверное, орать буду. — Думаешь, не услышат? — Ну, хоть не увидят… Звук без картинки всё-таки лучше. — Арсений подумал и решил уточнить: — Я не стесняюсь. Просто Тушканчик… Командор кивнул. Арсений снова выдвинулся в сторону рощи, притормозил, обернулся. — Командор… — Пятнадцать.