Вас много, а я один

— Подъём. Василёк приподнялся было, но рука Мити, обвившая шею, не пустила. Почему-то оба они лежали поверх спальника, а Василёк вообще наполовину съехал на сырую от росы траву. А, да. Мите что-то приснилось, и Командор… — Я проспал? — испуганно спросил со своего места Лёлик. — Я вас не будил, — успокоил его Командор. — Почему? — спросил Василёк, помогая заспанному растрепанному Мите подняться. — Тебя вообще-то вне очереди разбудил, — поправился Командор. — Спасибо. — Да ну, — смутился Василёк. Остальные уже построились. Только Тушканчика не хватало. — Тушкан, хорош дрыхнуть! — крикнул Антошка. Из спальника Тушканчика донесся глухой всхлип. Дети переглянулись. — Белка, — тихо сказал Василёк. Арсений уже кинулся к спальнику, выудил из него Тушканчика и теперь озирался в поисках белки. Ее не было. Мальчишки наплевали на строй, бросились перетряхивать спальники. Командор не мешал им. Денис, в поисках белки не участвовавший, сверлил Командора недоверчивым взглядом. — Что? — Не найдут? — с вызовом спросил Денис. — Не нашли, — сообщил Андрей. Тушканчик горестно всхлипывал, прижавшись к Арсению. — Слушай, Тушкан, это же хорошо, что ее нет, — сказал Андрей. — Почему это? — нахмурился Антошка. — Значит, она ожила и убежала, — пояснил Андрей. — Белки же дикие… Она что, дура — в душном спальнике сидеть? Очухалась — и привет. — Правда? — спросил Митя, покрепче обнимая своего мишку. — Строимся, — сказал Командор. Он оглядел шеренгу, задержавшись на Денисе чуть дольше, чем тому хотелось бы. Или показалось? Денис вынужден был признать, что запутался. — После завтрака выдвигаемся. Пойдем вверх по течению, — говорил тем временем Командор. — Километров через восемь будет мост, потом выйдем на дорогу к Кузнецкой Крепости. Андрей с Денисом переглянулись. Получалось, что Демьяновская почта останется южнее. Денис пропустил мимо ушей распределение обязанностей, думая только об одном: где-то там, в полуразрушенном здании с мерзкими желтыми внутренностями, лежат в куче тряпья дети, которых никто не спасет. Такие же дети, как он сам, как Андрей, как Митя… Митя. При свете дня казалось невероятным, что нечто подобное могло вообще происходить. Разве что Командор действительно их опаивает и проворачивает свои грязные делишки тайком, но каким образом? Если бы усыпил всех, то и Денис бы спал: ели все одинаково. Денис сосредоточенно катал туда-сюда эту мысль, как снежок, и она обрастала всё новыми предположениями и домыслами. Может, наркотик в посуде жертвы. Может, Командор вкалывает его при помощи банального шприца. Может… — Ты чего? — спросил Василёк. — Умывайся давай, пока мыло не отобрали. Он опустился на колени, склонившись над водой, и тщательно взбивал скудную пену на волосах. Денис взял освободившийся обмылок, принялся тереть им руки и лицо. Мыльная вода, потекшая по локтям, была предсказуемо серой. — Моя очередь, — объявил Андрей, хватая мыло. — Дай сюда, — возмутился Антошка. — Я первее тебя был. — Прекратить, — велел Командор. Остальные уже рассаживались у костра. Василёк кое-как сполоснулся, поливая себя пригоршнями речной воды, вытер волосы полотенцем, снова испытующе посмотрел на Дениса: — Что случилось? — Слушай, — понизив голос, начал Денис. — Если бы Командор делал что-то плохое, ты бы промолчал? — Арсений его сам попросил, — сказал Василёк. — Ты всё не привыкнешь, да? — Да я не об этом. Денис прикрыл глаза, чувствуя, как слипаются еще мокрые от умывания ресницы. Решился, посмотрел на Василька. И высказал свои подозрения вслух. Теперь уже Василёк прикрыл глаза, очень глубоко вздохнул и констатировал: — Дурак. — Эй, идите уже жрать! — крикнул Андрей. — У Мити мама умерла. Ему почти каждую ночь снятся кошмары, — сказал Василёк, подбирая с травы забытый Лёликом обмылок. Денис почувствовал, как краска заливает лицо. Выходило, что он кругом неправ. Сейчас еще Василёк всем расскажет о его подозрениях… Чёрт, скорее бы домой. Мальчишки о чем-то шутили, пихали друг друга локтями. Даже Тушканчик немного ожил и улыбался, крепко вцепившись в руку Арсения. Митя зачем-то развязал шнурок со свистулькой и теперь никак не мог завязать его обратно. Повозившись немного, он сунул свистульку Командору, и тот принялся медленно завязывать, показывая, как нужно сложить концы, чтобы вышел бантик. Пазл снова сложился. Красивый, гармоничный пазл. Правильный, в отличие от померещившегося в ночи кошмара. Снова резануло по сердцу осознание собственной ненужности. Они — семья, а он один. И домой — это в пустую деревню, домой — это спать в подвале, прижимая к груди серп, домой — это вовремя жмуриться, чтобы не видеть голову на флюгере, домой — это… Командор вернул Мите свисток, встал с бревна и подошел к Денису. — Ты из-за почты расстроился? Денис медленно покачал головой, сглотнул и почти нормальным голосом сказал: — Они всё равно уже умерли, просто… — Просто будут и другие, — закончил за него Командор. — Если бы я мог, я бы попытался. Но я не могу. — Я понимаю, — ответил Денис. — Спасибо. — Пойдем. — Наконец-то явились! — радостно воскликнул Андрей, щедро накладывая липкую серую овсянку в миску. — Вот это черное — это не тараканы, это подгорело. — В общине тебя бы за такое заставили весь котел съесть, — сообщил Антошка. — И овсянку тоже. — Совместные страдания сближают и очищают душу и прочие чакры, — бойко возразил Андрей. — Ой, смотрите! Он ткнул ложкой куда-то вверх. Все задрали головы и увидели рыжую белку, перепрыгивающую с ветки на ветку. — Я же говорил, она живая! — торжествующе воскликнул Андрей. Тушканчик улыбнулся и беззвучно шевельнул губами, будто бы пытаясь повторить: «Живая».