Вас много, а я один

Они покинули усадьбу рано утром, наскоро умывшись и позавтракав. Постепенно вернулись привычные разговоры, смешки и споры, как будто и не было накануне никаких похорон. — У вас всегда так? — спросил Денис. Василёк, разумеется, понял без уточнений. — У всех так. Оплакал — и иди дальше, а то увязнешь. Просто нам приходится идти дальше быстрее, — ответил он. Денис помолчал, потом спросил задумчиво: — Командор очень переживает, да? — Он справится. Андрей тем временем что-то рассказывал, теребя Командора за рукав. Командор слушал, кивал, и Денису вдруг померещилось, будто это именно Андрей удерживает Командора в равновесии. Будто без его болтовни Командор давно бы свалился под тяжестью своей ноши. Вот ведь глупости… Денис отвел взгляд, сосредоточился на знакомых ориентирах: покосившийся столбик с выцарапанными именами и сердечками; поросший гусиными лапками холм, из которого так хорошо накопать глины для поделок; выглядывающий из-под лопухов коровий череп, который кто-то давным-давно прикрутил намертво к куску вкопанной в землю арматуры. За поворотом будет большой куст шиповника, он вечно норовит оцарапать щеку и хватает за шиворот своими колючками. А через дорогу уже огороды, правда, заросшие высоченной лебедой и амарантом. Всё такое родное, такое привычное… — Что-то не так, — сказал Денис, когда они вышли к дороге. — Что? — нахмурился Василёк. — Не знаю. Пахнет неправильно. — Трупами? — Нет. Домом дяди Богдана. — Это как? — Ну… — Денис задумался. — Не знаю. Мы к нему ездили, когда я был маленький. Поселок у самого моря, между домами сети сушатся, рядом какая-то лодочная мастерская, что ли… Вот ею пахнет. — Дегтем? Денис пожал плечами. — По-моему, воняет горелым, — сообщил Андрей. — Пожаром, — кивнул Командор, оборачиваясь. — Денис… — Я понял. Денис упрямо поджал губы, не позволяя себе плакать. — Им обязательно уничтожать всё вокруг меня? — спросил он, ни к кому не обращаясь. — Как будто я им что-то сделал… — Они просто всё уничтожают, — вздохнул Василёк. — Без разбору. — Можем свернуть, — сказал Командор, пристально глядя на Дениса. — Хватит с тебя впечатлений. Денис задумался над этой перспективой. Может, действительно не ходить? — Нет, — сказал он наконец. — Потом жалеть буду. Может, я один? Если вы меня подождете… — Я в любом случае с тобой, — ответил Командор. — И я, — кивнул Василёк. — Да все пойдем, что мы, пожаров не видели? — бодро воскликнул Андрей. — Значит, все и пойдем, — согласился Командор. — Показывай дорогу. Денис повел их к своему дому, уверенно обходя тварей. Когда проходили мимо оврага, ткнул пальцем в сторону боярышника: — Под него пролезть, потом через камни — и вход в бункер будет. — Покажи! — потребовал Андрей. — Некогда, — оборвал его Командор. — Вот не понять тебе простых человеческих радостей, — надулся Андрей. — Лазить в бункер со скелетами — радость? — переспросил Командор. — Да ну тебя. — Может, на обратном пути зайдем? — предложил Денис. — Посмотрим. Уже показались из-за деревьев крыши — не все. — Можете смотреть, флюгера нет, — сказал Денис. — Как это — нет? — разочарованно переспросил Андрей и тут же получил подзатыльник. — Крыши тоже нет. Дом весь выгорел, — мрачно ответил Денис. Его собственного дома пока видно не было, и где-то в глубине души теплилась надежда: может, не сгорел? Кое-какие дома пожаром не зацепило. Наверное, помешали дожди. Может, и его дом устоял? Не устоял. Остался только безобразный черный остов. Крыша ввалилась, как беззубый старушечий рот, весь двор почернел от крупных хлопьев сажи. Денис потянулся к выгоревшей калитке, отдернул руку, наконец осторожно, пачкаясь сажей, выдвинул щеколду. От этого движения калитка разломилась пополам, и Денис растерянно заморгал. Командор осторожно подобрал обугленный кусок калитки, прислонил его к относительно уцелевшей части забора. Василёк взял ладонь Дениса в свою и легонько сжал: — Держись. — Держусь, — сердито ответил Денис, высвобождаясь. Он вошел во двор. Сочувствующие взгляды жгли спину. Чернота. Сплошная чернота и разрушение. Смесь горьких запахов жженых перьев и пластмассы, теплые нотки горелого дерева. Показалось, будто можно различить запах каждой погибшей вещи, если сосредоточиться. Всё сгорело. Дом, припасы, огород, которым Денис так самоотверженно занимался, наведенный мамой порядок, который он так старался поддерживать, чтобы она похвалила, когда вернется… Вся его самостоятельная жизнь. — Это только вещи, — сказал Денис, упрямо сдвинув брови. Не плакать, не плакать, не плакать… — Не только, — возразил из-за его спины Лёлик. — Это вторжение в личное пространство. Денис бросил на него удивленный взгляд. Именно это его и зацепило, но откуда Лёлику знать? Ладно бы Василёк, он мысли читает… Лёлик наклонился, подобрал втоптанный в землю костяной брелок с тремя обезьянами — это маме кто-то из родни привозил — и протянул его Денису: — Думаешь, ты один такой погорелец?