Вас много, а я один

Командор болел уже третий день и почти не вставал со спальника. Мальчишки старались изо всех сил, поддерживая порядок в лагере. Василька слушали беспрекословно, прилежно мыли посуду, готовили, таскали дрова, стирали, собирали грибы, помидоры и ягоды. Стас заметил в бинокль яблоню, растущую у самой дороги, и с разрешения Василька сходил к ней вместе с Денисом. Дольками кисловатых яблок разбавили утреннюю овсянку, выиграв еще один день. — Еда всё равно скоро закончится, — вздохнул Антошка, возя ложкой по слишком быстро опустевшей миске. — Может быть, придется идти на поля, — сказал Василёк. — Судя по карте, до них километров шесть. — Как мы пойдем? — возразил Лёлик, кивнув на спящего Командора. — Не все. Арсений останется за старшего, мы с Денисом сходим. За день управимся. — Шесть километров туда и шесть обратно, — покачал головой Стас. — Получается двенадцать, — сообщил Митя, подсчитав на пальцах. — Часа за три управимся. И еще час на сбор того, что там растет, — ответил Василёк. — Если не повезет, то ничего, — сказал Денис. — Или какая-нибудь кормовая свёкла, — поморщился Антошка. Андрей молчал. Он вообще почти всё время молчал. Ближе к обеду Командор проснулся, и Арсений тут же принес ему чай с вареньем. Тронул лоб, спросил: — Как ты? — Лучше. Всё в порядке? — Командор приподнялся, оглядел лагерь. — Где Андрей? — У ручья, наверное. Он целыми днями там сидит. Переживает. Командор помрачнел, и Арсений пожалел, что сказал ему. — Скоро будет обед. Грибной суп и печеные яблоки. Командор молча отхлебнул чай. Арсений поднялся было, но Командор удержал его взглядом, спросил: — Как голова? — Заживает. Василёк говорит, скоро можно будет не заклеивать. Командор кивнул, виновато сказал: — Подвел я вас… — Командор! — Арсений задохнулся от возмущения. — Ну, заболел ты. Все болеют. Что такую драму разводить? Как будто умираешь, честное слово. Мало того, что Андрей тебя уже похоронил и оплакал, теперь сам начинаешь ползти на кладбище? Командор фыркнул в чашку. — А приведи-ка сюда этого скорбящего, будь другом, — попросил он. — Вот и приведу. Организуете кружок умирающих лебедей, — проворчал Арсений, поднимаясь. Командор задумчиво допил чай, прислушиваясь к своему телу. Кажется, болезнь действительно отступила. Возвращалась ясность мыслей, не было ломоты в костях. Значит, можно возвращаться в строй. Размышляя об этом, Командор наблюдал за тем, как Андрей нехотя плетется через пустырь в сопровождении Арсения. Какая муха его укусила? Андрей молча плюхнулся на спальник. — Что с тобой такое? — спросил Командор. Андрей пожал плечами: — А что, нажаловались? Я ничего плохого не делал. — Я знаю. Я тебя впервые за три дня вижу, почему? — Потому что ты все эти три дня продрых? — предположил Андрей, теребя угол спальника. Командор вздохнул. — Обещал не умирать, а сам… — Андрей поднял голову, посмотрел на Командора с обидой. — Так я вроде и не умер, — возразил Командор. — Только приболел немного. — Железные не болеют, — упрямо ответил Андрей. — Только ржавеют, — подхватил Командор. — Не смешно. — Я уже выздоровел, чего ты? Андрей бросил на Командора полный сомнения взгляд, отвернулся. — Что? — Ничего. — Андрей. — Я знал, что так будет. — Как — так? На спальник упала крупная капля, почти сразу же — еще одна. — Эй, ты чего? Командор притянул Андрея к себе, и тот уже откровенно разревелся. — Всё, прекращай, а то я действительно заржавею, — сказал наконец Командор. — Все живы, всё хорошо. — Ты из-за меня заболел, — жалобно сказал Андрей. — Неправда. Не переоделся вовремя, вот и простудился. Впредь буду тебя слушаться. — Но промок-то из-за меня… Если бы я не придумал соревнование, Лёлик бы не потерялся… — А если бы я не придумал отправить вас в лес, то ты бы не придумал соревнование, — возразил Командор. — Я победил.