Вас много, а я один

Река как будто ускорилась в последнее время. С поверхности воды не сходила рябь, тримаран то и дело уводило в сторону, и Командору приходилось усердно орудовать багром, чтобы течение не унесло их слишком далеко от берега. — Приплыли, — радостно объявил Андрей. На горизонте показался мертвый Ульянов: серые коробки домов с провалами окон, трубы заводов, буйно разросшиеся деревья. — Тварей не видно, — сообщил Арсений, пристально разглядывая город в бинокль. — И опять пробки. Действительно, кусок шоссе, просматривавшийся между разросшейся лесополосой и заводом, изобиловал машинами. Командор притянул тримаран к бетонному берегу, уткнул его носом в узкую нишу со ступеньками, кивнул Васильку. Тот потянулся, чтобы продеть веревку в торчащее из бетона железное кольцо, чуть не потерял равновесие, быстро отступил. — Меняемся. Командор отдал Васильку багор, сам спрыгнул с палубы на узкие ступеньки, ухватился за кольцо, крепко привязал к нему веревку, осторожно прошел по краю ниши, укрепил и второй борт. Тримаран, порывавшийся выскользнуть из ниши и устремиться прочь по течению, присмирел. — Ждите, — велел Командор и осторожно поднялся по ступенькам. Изучив окрестности, он обернулся, кивнул: — Сходите на берег по одному. Арсений первый, Василёк последний. Василёк с Арсением переправили на сушу всех остальных, по цепочке передали наверх багаж. — А что теперь будет с тримараном? — спросил Андрей. — Со временем воздух из баллонов уйдет, и он затонет, — ответил Командор. Лицо Андрея разочарованно вытянулось. — А нельзя его вытащить? — спросил Денис. Командор покачал головой: — Место неподходящее. — Может, дальше по течению? — робко предположил Стас. — Нет. Мальчишки с грустью посмотрели на тримаран. Сняли жилеты, надели их на декоративный якорь, украшавший набережную. Больше не понадобятся. — Пора, — сказал Командор. — Прощай, друг, — торжественно провозгласил Андрей, снимая воображаемую шляпу. Уходили в траурном молчании, будто только что навеки распрощались с чем-то важным, намного большим, чем просто тримаран. Прошли по полям, отдаляясь от берега и беря курс на Ульянов, но не на ближнюю к реке промзону, а на спальные районы. — Сегодня до города не дойдем, — сказал Командор. — Далеко. — Опять в поле ночевать? — мрачно спросил Антошка. — Не в поле. Командор кивнул на перечерканную рельсами землю. Антошка совсем помрачнел, инстинктивно прижал к груди руку. — До отстойника дойдем и заночуем, — сказал Командор, успокаивающе обняв его за плечи. — Хоть крыша над головой будет, а то дождь… Небо, в котором рельсы отражались линиями проводов, действительно потемнело, набрякло нехорошо, по-осеннему. Мальчишки ускорили шаг. Командор поминутно оглядывался, следя за обстановкой. Воздух подрагивал предгрозовым напряжением, но в остальном, кажется, всё было чисто. Никаких тварей, никаких мародеров. Закапали первые крупные капли. — Сюда, — сказал Командор, подводя мальчишек к низенькому зданию с заколоченными окнами. Они сгрудились под козырьком, разглядывая стены, выложенные затейливым орнаментом из ноздреватого темно-красного и бледно-персикового кирпича. Электричка утробно завыла. — Потерпи, — строго сказал ей Командор. Он отодрал от одного из окон полусгнившую фанерку, посветил в темноту фонариком. Обошел здание, сбил с двери хлипкий навесной замок. — Всё в порядке. Заходим.