Вас много, а я один

На следующий день Брысь снова отправился бродить — и вернулся весь расцарапанный, грязный, с воинственным блеском в глазах. — С кем подрался? — спросил Командор. — С кустами, — мрачно ответил Брысь, и стоявшие неподалеку Андрей с Лёликом захихикали. — Подробнее, — потребовал Командор. — Ну, там куры, — еще мрачнее сообщил Брысь. — Я думал, поймаю их, а они не даются. Петух еще и клюнул, зараза. Он продемонстрировал сочащуюся кровью рану на запястье, и Андрей с Лёликом захихикали еще громче. — Цыц, — прикрикнул на них Командор, ведя Брыся на веранду, чтобы промыть рану. — Куры тоже ничейные? Про старушку они с Брысем никому не рассказали. Командор ограничился заверением, что коза не ворованная, а просто ничья, после чего ее торжественно нарекли Манькой и временно устроили в гараже. Возможно, старшие и догадались, но ничего не сказали. — Тоже, — кивнул Брысь, поморщившись, когда Командор полил ранку хлоргексидином. — Они, наверное, перелетели через забор. — Странно, что лиса не съела, — задумчиво сказал Лёлик. — У нас в деревне всегда куры пропадали. — Наверное, не успела, — ответил Командор, аккуратно наклеивая пластырь. — Или ее нет, — добавил Андрей. — Твари, щели, никого не осталось, помнишь? — Или так. — Так что с курами? — нетерпеливо спросил Брысь, едва они вышли во двор. — Надо их поймать, да, Командор? — радостно сказал Андрей. — Брыся выставим в качестве приманки, они кинутся его клевать, а мы тут как тут. Командор вздохнул: — Болтаешь ты много… — Всегда, — подтвердил Андрей. — Так что, берем мешок и идем воровать кур? — Две поправки, — ответил Командор. — Во-первых, не воровать, а ловить. А во-вторых, мы с Брысем идем, а ты — нет. — Да как так-то? — возмутился Андрей. — А вот. Поможешь Денису доить козу, пока нас нет. — Я не умею! — Научишься. Андрей сердито засопел, пнул рулон металлической сетки, из которой они с Лёликом пытались соорудить загон для Маньки, и удалился. — У тебя как отношения с курами? — спросил Командор у Лёлика. — Я их боюсь, — мрачно признался тот. Брысь нахмурился, старательно сохраняя серьезный вид, а Командор невозмутимо кивнул: — Значит, тоже остаешься. Передашь всем, что мы ушли ненадолго, потом поможешь Васильку с обедом. Много там кур? Брысь, сообразив, что вопрос адресован ему, пожал плечами: — Штук шесть-семь. И петух злющий. Командор окинул двор задумчивым взглядом, остановил свой выбор на тележке, в которой старшие иногда катали Тушканчика и Митю. — Они разбегутся, — тут же сказал Брысь. — Может, действительно в мешок их? — Подержи. Командор вручил ему один край рулона, отмотал пару метров сетки, обрезал, накрыл тележку сверху, потом принес из сарая моток бечевки, принялся продергивать ее в крайние ячейки, пришнуровывая сетку к тележке. Брысь молча наблюдал за тем, как тележка превращается в подобие клетки. — А дверь? — наконец спросил он. Командор, предусмотрительно оставивший один угол свободным, отогнул его: — Когда всех переловим, зашнуруем до конца. Принеси покрывало. Только темное, а не светлое. — Почему темное-то? — совсем растерялся Брысь. — Чтобы свет хуже пропускало. Накроем тележку, чтобы они меньше пугались. Пока Брысь искал покрывало, Командор сходил в летнюю кухню, служившую еще и кладовой, отсыпал в мешочек немного овсяных хлопьев. Куры, принадлежавшие, наверное, той же старушке, которую Командор с Брысем наспех похоронили накануне, попрятались, услышав шум. — Вон он, этот агрессивный, — с обидой сказал Брысь, указывая на рыжего петуха. — Его первым возьмем, — кивнул Командор. Брысь явно не горел желанием связываться с забиякой, и Командору пришлось уточнить: — Я ловлю, ты открываешь клетку. Петух оказался на удивление неосторожным. Едва увидев рассыпанные Командором овсяные хлопья, он торжественно покинул укрытие, повернулся боком, изучая угощение и дарителя, а потом начал клевать. — Смотри, какой красавец, — негромко сказал Командор. — Хвост какой шикарный, гребешок красный… Продолжая нахваливать петуха, он нагнулся, мягко ухватил его, прижав ладонями крылья, и отнес к тележке. Брысь изо всех сил отогнул угол сетки, и немного растерянный петух перекочевал внутрь. Тревогу он так и не поднял. — Чего он? Сдох? — спросил Брысь. Командор покачал головой: — Доброе слово и кошке приятно. Видно, хвалила его бабушка, привык. Всё так же мягко, негромко приговаривая, Командор принялся сыпать хлопья перед кустами. Вскоре все куры перекочевали в тележку. — Только резать их не будем, — неожиданно твердо объявил Брысь. — Даже петуха.