Вас много, а я один

Часы Командора утверждали, что месяц снова сменился. Получалось, уже октябрь. Мальчишки соорудили собственный отрывной календарь, чтобы ждать Нового года, и теперь каждое утро бегали к закрепленному на кухонной стене блокноту. Оторванные листки с датами и рисунками складывали в один из ящиков стола, хотя никто толком не знал, зачем им это надо. Наверное, просто хотелось создавать как можно больше вещественных доказательств своей домашней жизни. Пока делали календарь, составили список всех дней рождения, чтобы больше ничего не пропустить. Правда, Тушканчик не то что конкретную дату, даже время года не мог указать хотя бы приблизительно. Не было на его памяти таких праздников, и от обиды он готов был расплакаться, но Арсений всё устроил, предложив четырнадцатое октября. — Почему именно четырнадцатое? — тут же спросил Андрей. — Потому что у меня пятнадцатого, — объяснил Арсений. — Будем рядом, но не в один день, чтобы праздник Тушканчика был только его. Он почти решился рассказать, как расстраивалась родившаяся в новогоднюю ночь Лиза, когда подарки дарили всем, а не только ей. Не стал, чтобы не портить настроение. Тушканчик торжественно сделал пометку на соответствующем листе календаря, чтобы никто не забыл, что ему исполняется семь. Дни рождения Арсения, Андрея и Командора уже вписали. Родившийся в феврале Антошка становился всё мрачнее. — Календарь на следующий год тоже нарисуем, — утешил его Командор. — Надо будет набрать еще блокнотов. Они целыми днями прочесывали окрестности в поисках припасов на зиму. Обошли сады, вооружившись самодельными плодосборниками, и набрали зимних яблок и груш, накопали картошки на полях, а на одной компостной куче обнаружили целые тыквенные джунгли. В магазины тоже ходили почти каждый день, доверху нагружая тележки едой, одеждой, спичками и батарейками. Командор опасался внезапных снегопадов и предпочитал встречать зиму во всеоружии, но солнечная и относительно теплая погода пока держалась. За вечерним чтением теперь оборачивали бумагой яблоки, низали на нитки грибы, перебирали орехи. Погреб полнился картошкой, почти всю летнюю кухню заняли ящики фруктов. Брысь не возражал. Он исправно помогал Командору, а всё свободное время проводил в поисках еще какой-нибудь живности. Пока ему удалось привести только пожилого индюка и пару уток. Он присмотрел еще козла для Маньки, но тот был совсем дикий и близко к себе никого не подпускал. Манька доилась исправно, а вот куры распсиховались и не желали нестись. Командор говорил, что это у них от переживаний и скоро пройдет, но Брысь всё равно расстраивался. Однажды он ушел с самого утра, отпросившись у Командора на весь день: решил сгонять в дальний конец Гнездорецка и посмотреть, нет ли там чего полезного. Вернулся усталый, запыхавшийся — и на велосипеде.