Вас много, а я один

Командор стряхнул с себя руку Василька и спустился в яму, не сводя взгляда с Андрея. Три ржавых стержня: в бедре, в боку, в плече. «Умру — жалеть будешь». — Не смей. — Я не специально, — как-то очень грустно сказал Андрей. — Я знаю. Потерпи. Командор осторожно тронул заостренный конец одной из свободных арматурин, ухватился покрепче, попробовал ее выдернуть. Не вышло. Ну и ладно, так всё равно лучше, меньше грязи. Командор протянул руку, убрал с лица Андрея влажные кудри. Почувствовал, как Андрей подался вперед, поднырнул под его ладонь, будто стараясь продлить прикосновение. — Держись. Бедро. Плечо. Бок. Артерии, мышцы, органы. В памяти всплыли обрывки фактов из энциклопедии: при невысокой скорости относительно тупой предмет может раздвинуть органы, а не проткнуть их. Интересно, скорость падения считается высокой? Заостренная арматурина считается тупой? Да даже без разрывов органов это плохо. Кровотечение, грязь… Насчет столбняка, наверное, можно не беспокоиться, прививки у Андрея должны быть. Одной проблемой меньше. Командор услышал, как мягко спрыгнул в яму Василёк. — Помоги. — Что нужно делать? Василёк казался спокойным и собранным, и от этого Командору стало чуть легче. — Попробуем его снять. Арматура вкопана прочно, не выдернуть. Придется поднимать. Андрей испуганно сглотнул. — Больно тебе? — спросил Командор, убирая руку. Андрей слабо мотнул головой: — Не очень. — Надо наложить жгут, — сказал Василёк. Командор тоже об этом подумал. Если его наложить, это поможет, но потом ведь придется его снимать — и что? Если задета артерия, как ее зашить? Ампутировать и прижечь? Командор представил, как проводит ампутацию, вооружившись пилой и энциклопедией. Вздрогнул, покачал головой: — Не надо. Пусть лучше истечет кровью, это быстрее и милосерднее. Командор снял куртку, расстегнул рубашку. Нестерильно, но в ранах ведь и так грязь… Для остановки кровотечения сгодится, а там видно будет. Он принялся ожесточенно рвать рубашку на ленты, видя, что взгляд Андрея снова становится расфокусированным. Успеть бы… — Надо разрезать одежду и расширить входные отверстия. Подержишь. Василёк безропотно кивнул, пробрался сквозь частокол стальных прутьев и сел позади Андрея, осторожно обняв его. «Не висни». Командор достал нож, мысленно повторяя про себя: «Висни. Хоть каждый день». Поддел левую штанину чуть ниже кровавого пятна, полоснул, потянул за края, с ненавистью посмотрел на пропоровший ногу штырь. Представил, как будет расширять отверстие ножом. Потянулся к арматурине, торчащей из плеча, решив оставить самую страшную рану на потом. Разрезать куртку было сложнее, она сопротивлялась и плевалась синтепоном. Наконец оборвав рукав полностью, Командор обнаружил, что арматурина гигантским рыболовным крючком оттянула кожу, почти не задев руку. — Хорошо, неглубоко, — вполголоса сказал Василёк. Командор кивнул, понимая, что это ни на что особо не влияет. Решился, подступился к боку. Куртка милосердно скрывала рану, приподнимаясь наподобие палатки. Этот штырь оказался настолько коротким, что даже не проткнул ткань, возвышаясь над телом всего сантиметров на десять. А вдруг под Андреем еще с десяток штырей покороче? Вдруг он весь — решето? На долю секунды Командор сдался и пожалел, что Андрей не умер сразу. — Давай я, — предложил Василёк. Командор расстегнул куртку Андрея, решительным движением отдергивая завесу. Нахмурился. Приподнял свитер, сквозь который штырь тоже не пробился, потом разрезал футболку. Штырь вплотную примыкал к боку, он ободрал кожу и оставил кровоподтеки, но он был снаружи. Командор на секунду прикрыл глаза. Тряхнул головой, понимая, что самое сложное им еще предстоит. — Сейчас будет больно. Андрей не ответил, шаря взглядом по серому небу. Командор перебрался поближе к его плечу, еще раз посмотрел на рану. Решился, полоснул ножом по лоскуту кожи, стараясь не слышать стон, быстро заткнул порез скомканным куском рубашки, положил сверху руку Василька: — Прижми. Оставалась нога. В глубине души Командор понимал, что лимит везения исчерпан, но продолжал надеяться. Ведь может же быть, что артерии не задеты? Кажется, они все со внутренней стороны от кости, а штырь — с наружной. Кажется… Вызвать в голове картинку из учебников анатомии не получалось. Виделся только фонтан алой крови, бьющий всё выше, сильнее, ярче. И фоном шел радостный голос Андрея: «Я хочу фонтан прямо сейчас». Столько всего не успели… — Командор, давай скорее, он отключается, — обеспокоенно сказал Василёк. Командор примерился, потом встал, решив не расширять рану. Сдернуть Андрея со штыря — и хватит. Вертикально вверх, как можно быстрее. Нагнуться, поднять, устоять на ногах. — Поможешь держать равновесие, — сказал он Васильку. — Вставай со мной. Не упади. Василёк кивнул, на секунду ослабил хватку, поднялся с колен и пересел на корточки, перехватил Андрея под мышки. — Готов. Командор убрал нож в карман, просунул левую руку под поясницу Андрея, правую — под колени. Поднял. Андрей замычал, и Командор мысленно закрыл уши руками. Ничего, пусть так. Ему больно, но он зато живой. Пока живой. — Ничего, братишка, держись, — шептал где-то рядом Василёк. Командор наконец осознал, что фонтана нет. Рана медленно полнилась кровью, но это было даже хорошо: пусть выйдет грязь. Подождав немного, он с помощью Василька заткнул дыру с обеих сторон, туго прибинтовал импровизированные тампоны остатками рубашки. — Надо выбираться, — сказал Василёк. — Надо. Командор помог Васильку вылезти из ямы, передал ему Андрея и дробовик, выбрался сам, завернул Андрея в свою куртку, бережно поднял и понес домой.