Вас много, а я один

— Бегом, — шепнул Командор. — По одному и пригнувшись. — А вдруг оборвется? — с сомнением спросил Андрей, разглядывая в бинокль хлипкий висячий мост. — Вариантов нет. Мародеры настигали, и единственной возможностью оторваться оказался переход через реку. Для этого нужно было всего-то выйти из кустарника, перебежать через поле, пройти по висячему мосту и спрятаться за камни. Вшестером. Не попасться, не свалиться, желательно еще срезать за собой мост. — Всю дорогу по одному? — спросил Арсений. Командор кивнул, с сожалением глядя на лишенный хоть какого-нибудь укрытия ближний берег. Тушканчик, услышав это, сжался в комок, притянув колени ко лбу и заткнув уши. — Он не сможет, — сказал Арсений. Командор снова кивнул: — Я его понесу. — Давай я. Ты тяжелее, вдруг мост не выдержит? Командор вздохнул и согласился. — Тогда мы понесем ваши рюкзаки, — предложил Василёк. — Чтобы распределить вес. Они с Андреем и Стасом нацепили по второму рюкзаку на грудь, и Андрей не удержался, фыркнул: — Как черепахи. — Не шуми, — одернул его Командор, увязывая лямки. — Идти хоть можешь? — Ну, целый день, наверное, не осилю, а на тот берег — запросто, — бодро ответил Андрей. — Запросто не надо, надо осторожно. По холмам прокатилось эхо, и мальчишки вздрогнули. Это мародеры палили в воздух, надеясь спугнуть их, выманить наружу. Командор покрепче сжал в руках дробовик, повернулся спиной к реке, готовясь прикрывать отступление. — Василёк первый, потом Арсений и Тушканчик, потом Стас, потом Андрей. Я последний. Василёк кинулся к мосту, притормозил, глянув случайно вниз. Выпрямился, нашел равновесие, взялся за веревочные перила и уверенно зашагал по цепочке из досок. На том берегу обернулся, коротко помахал, отступил за скалу. Арсений нагнулся, посадил Тушканчика себе на спину. Грохнул выстрел. Кажется, ближе. — Бегом! — яростно шепнул Командор, не сводя взгляда с кустарника. — Держись и не отпускай, — скомандовал Арсений и побежал. Сначала он придерживал Тушканчика за ноги, но у моста пришлось разжать руки и вцепиться в перила. Вода внизу бурлила и ревела. — Не отпускай, — повторил Арсений. Тушканчик вцепился в шею так крепко, что стало нечем дышать. Арсений медленно, очень медленно пошел по мосту, чувствуя, что вот-вот улетит в реку, расшибется о камни — и Тушканчик вместе с ним. Но мост закончился, и Арсений почти упал на берег, лишь бы не чувствовать больше омерзительной шаткости. Пересилил себя, сделал еще пару шагов вперед, аккуратно ссадил на землю Тушканчика, спрятался вместе с ним, тут же привалившись к камню, обхватив его руками, впитывая в себя надежную неподвижность. Командор быстро оглянулся, убедился, что мост опустел, и жестом велел Стасу выдвигаться. Стас на секунду прикрыл глаза, борясь с тошнотой. — Сейчас, — с нажимом сказал Командор. Уже совсем близко слышались азартные возгласы, и Стас побежал. Ступил на хлипкий мост, почувствовал, как уходят вниз доски. Всё нормально, просто под его весом веревки натянулись. Василёк и Арсений тяжелее, а прошли. Стас услышал очередной выстрел, обернулся, задев задним рюкзаком веревочные перила. Увидел, как яростно машет ему Андрей, пошел было дальше, но кто-то дернул его за шиворот. Не кто-то. Что-то. Рюкзак застрял. Стас повел плечами, крепко держась за перила, рванул сильнее, до треска, потом сообразил присесть. Почувствовал, как рюкзак высвобождается, аккуратно выпрямился, пошел дальше. Мост становился всё более шатким, уходил ниже, еще ниже, а потом что-то изменилось. Стас почувствовал, что его уже не так сильно мотает над пропастью, что наклон теперь идет вверх. — Давай, — шепнул Командор Андрею, убедившись, что Стас перешел. — Пойдем вместе. Командор помотал было головой, увидел, как умоляюще смотрит на него Андрей. Риск примерно одинаковый, если добежать до берега вдвоем. — По мосту всё равно один. — Ничего. Они кинулись к берегу. У моста Командор остановился. Андрей попытался было его обнять, но рюкзаки не пустили. — Нет времени, — сказал Командор. Андрей прикусил губу и ступил на мост. Его замутило от шаткости, но еще больше — от тревоги. Надо идти быстрее, пока мародеры не продрались сквозь кустарник. Командор там совсем один, они успеют его убить, они… Мост кончился. Андрей развернулся и крикнул: — Давай, Командор! Быстрее! Командор закинул дробовик на плечо, почти бегом преодолел мост, ухватил Андрея за руку и потащил к камням: — Спрячься! — А ты? Командор сжал в кулаке нож, оглядел оставшийся позади кустарник и голый берег. — Надо срезать мост. — Они уже идут, Командор. Не успеешь. Командор чертыхнулся, шагнул за камни, оглядел детей: — Все целы? Они неуверенно закивали. — Подождем. Может, на мост и не сунутся. — А если сунутся? — спросил Андрей. Командор пошарил в кармане, пересчитал оставшиеся патроны. — Снимай мой рюкзак. Андрей подчинился. Командор порылся в недрах рюкзака, вынул из внутреннего кармана полупустую коробку, поджал губы. Не хотелось бы тратить все, но выбора может и не быть. — Кажется, идут, — шепнул Василёк. Командор выглянул из-за камней и убедился, что Василёк прав. Мародеры обогнули кустарник и неслись к мосту. — Готовьтесь бежать. Рюкзаки оставьте. Командор опустился на одно колено, пристроил дробовик на втором. За его спиной мальчишки складывали рюкзаки у камней. Мародеры остановились у моста, шумно ругаясь и споря. Некоторые явно считали, что догонять беглецов не стоит, но более расчетливые настаивали. Дети — ценный товар, такими возможностями не разбрасываются. Наконец самый смелый шагнул на мост. Сразу же за ним последовал второй, потом третий. Мародеры гуськом потянулись по доскам, и Командор прицелился. Если перебить пулей одну из веревок, они могут упасть. Равновесие точно потеряют. Но вдруг не сработает? В конце концов, он не герой вестерна, может и промахнуться… Почти наверняка промахнется. Может быть, надежнее отстреливать их по одному и надеяться, что патронов и времени на перезарядку хватит. Но решать ему не пришлось. Изрядно прогнувшийся мост оборвался, и мародеры посыпались вниз. Многие из них так и держались за перила, но это не помогло: внизу ждали камни и бурлящие потоки воды. — Уходим, — сказал Командор. Мальчишки не стали уточнять. Похватали снова свои рюкзаки, построились. — Ненавижу мосты, — сказал Андрей. Командор молча подтолкнул его к тропинке. Путь оказался нелегким. Убегая от мародеров, они отдалились и от мертвой цивилизации, вокруг были одни скалы. Тропинка петляла и терялась в них, и оставалось только надеяться, что она выведет хоть куда-то, а не исчезнет окончательно. — Командор, смотри! — воскликнул Андрей, указывая куда-то вверх. — Домик! Через секунду Командор и сам разглядел выглядывающую из-за деревьев крышу. — Хорошо. Идём туда. Мальчишки двинулись к домику, всё чаще спотыкаясь. Даже Андрей не болтал о чём попало, а сосредоточенно шагал вперед, стиснув зубы. На крутом повороте, где тропинка, шедшая по краю пропасти, резко взмывала вверх, Стас запнулся и рухнул на колени. Василёк тут же развернулся и ухватил его за лямку рюкзака, помогая удержать равновесие. Все застыли, сосредоточили внимание на Стасе, будто пытались силой мысли не дать ему свалиться. Проводили взглядом вылетевший из раскрытого рюкзака футляр. Сам Стас этого не видел, но почувствовал, как что-то вывалилось, встал и принялся обеспокоенно ощупывать рюкзак. — Флейта, — грустно подсказал Василёк. — Главное — что сам цел, — сказал Командор. — Пошли. Он повел детей дальше, с облегчением отмечая, что тропинка ведет на плато. До домика уже рукой подать, можно будет наконец отдохнуть. — Командор! — позвал Василёк. Командор обернулся и обнаружил, что Стас с ними не идет. — Поднимайтесь и ждите. Мальчишки обогнали Командора, вышли на плато и остановились. Стас лежал на животе поперек тропинки, крепко зажмурившись и шаря протянутой над пропастью рукой. — Станислав! Стас вздрогнул. Только дедушка иногда звал его так, но из его уст это звучало уважительно, и Стас в такие моменты чувствовал себя совсем взрослым. От негромкого окрика Командора чувствовать себя взрослым не хотелось. Наоборот, стать бы маленьким-маленьким, а лучше и вовсе исчезнуть. Стас стиснул зубы и подался вперед, отчаянно потянулся за флейтой. Она совсем близко, еще чуть-чуть… — Сдурел? Командор рывком поставил Стаса на ноги, развернул к себе. — Пусти! Флейта… — Флейта в твари. И не говори, что не знал. — Знал. Стас упрямо посмотрел на Командора, потом скосил глаза к крутому склону, покрытому тягучей переливчатой массой твари. Не будь ее там, флейта пропала бы, но она застряла, воткнувшись в тварь одним концом футляра, и ее можно было достать, только нащупать бы, не открывая глаз… — Знал — и всё равно полез? — безжизненно ровным голосом уточнил Командор. — Потом поговорим. Стас нервно сглотнул, понимая, что одними словами Командор не ограничится. Конечно, порка — это не смертельно, Андрей ведь выживает регулярно, но как же не хочется… И флейта. Если бы он не зацепился тогда за веревку, если бы заметил, что рюкзак раскрылся, если бы не споткнулся… Командор потащил Стаса к плато, больно стискивая плечо. — Флейта… — Плевать. Стас перестал сопротивляться. Он вытерпел любопытные взгляды остальных, молча проследовал за Командором до самого домика, безропотно выполнял указания. Командор, казалось, забыл о произошедшем, полностью сосредоточившись на более важных делах: обследовал дом и территорию вокруг него, заглянул в крошечный сарай, убедился, что всё чисто, влез в камин, чтобы посветить фонариком в дымоход, отправил Арсения за дровами, а Василька — за водой, Андрею с Тушканчиком поручил ужин, Стаса усадил у окна с биноклем. Время тянулось бесконечно. Стас понимал, что Командор специально дал ему самое скучное задание, чтобы не было шанса отвлечься и забыть о грядущей порке. Никто ни о чём не спрашивал, и от этого было совсем тошно. Судя по всему, домик принадлежал турбазе. Стас разглядел на ближайших холмах с полтора десятка таких, но ни один не выглядел обитаемым. Зато это означало, что где-нибудь неподалеку есть нормальная дорога. Командор наверняка выберет ее, так что флейту они никогда больше не увидят. Ужин вышел ранним, снаружи было совсем еще светло. Командор этому обрадовался, отослал Андрея и Василька за водой для стирки, сам притащил из сарая небольшое корыто. Стас молча сидел у окна, прижимаясь лбом к стеклу. Вспоминал, как дедушка ставил заглушки на клапаны, прежде чем отдать ему свою флейту, как снимал их потом, рассудив, что Стас сумеет обращаться с резонаторами, как закрывал глаза и расплывался в улыбке, слушая его игру. Последняя ниточка, оставшаяся от нормальной жизни, оборвалась. Мальчишки о чем-то переговаривались, даже шутили, развешивая мокрое белье на веревках возле камина. Стас молчал. Зарядил дождь, сквозь тугие струи было не разглядеть и ближних деревьев, но Стас не покинул свой пост. Остальных наконец сморило. Андрей с Тушканчиком уснули на диване, Василёк с Арсением пытались играть в морской бой, но паузы между ходами становились всё длиннее. — Пойдем. Стас вздрогнул, обернулся. — А пост? — Никто не придет. Стас поднялся, положил бинокль на подоконник. Молча проследовал за Командором в спальню, молча проследил за тем, как он закрывает дверь и снимает ремень. — Ложись. Лег. — Первый раз? Судя по интонации, Командор и сам это понимал, поэтому отвечать Стас не стал. Поерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Скользкое атласное одеяло оказалось невыносимо холодным, будто только что из морозильника. Командор подумал немного и объявил: — Двадцать. Стас промолчал, понятия не имея, много это или мало. — Стас… Так надо. — Ну, бей, если надо. Стас закрыл глаза. — Ты хоть понимаешь, что сделал неправильно? — спросил Командор. — Я не сделал ничего плохого. — Плохо и неправильно — разные вещи. Лезть за флейтой было неправильно. Стас не ответил. Когда Андрей спорил, Командор всегда добавлял ему удары. Зачем повторять чужие ошибки? — Стас. Он сглотнул и через силу ответил: — Я понял, Командор. Видел бы дедушка, что собираются делать с его единственным внуком… Хорошо, что не видит. Стас всхлипнул. — Так надо, — повторил Командор, размахиваясь. Сначала Стас почувствовал только тяжелый толчок, а секундой позже пришла боль. Тупая, вполне терпимая. Ремень свистнул в воздухе снова, и на этот раз боль стала ярче, горячее. Стас ткнулся лицом в одеяло, теперь уже радуясь его прохладе. Еще несколько ударов спустя Командор дернул вниз его штаны, и вот тогда стало по-настоящему больно. Стас вгрызся в одеяло зубами, вцепился в него руками до дрожи, до судорог, напомнил себе, что пальцы нужно беречь, потом спохватился: уже незачем. И завыл, оплакивая безвозвратно ушедшее, зарыдал так, как не рыдал со смерти дедушки. — Всё, уже всё, — донесся откуда-то голос Командора. Стас почувствовал, как широкая ладонь гладит его по голове и вытирает щеку, и вжался в одеяло еще сильнее, пряча лицо, не давая Командору забрать еще и слёзы. Собрался с силами, попросил: — Уйди. Командор, к его удивлению, подчинился. Стас лежал так еще долго-долго, чувствуя, как боль от ремня утихает, а боль от потери флейты — нет. Наконец дверь снова открылась, и Командор тихо спросил: — Поговорим? — О чём? — равнодушно спросил Стас. Командор вздохнул, присел на край кровати. — Стас, нельзя так привязываться к вещам. Зачем было рисковать собой ради какой-то флейты? — Она не какая-то. Она дедушкина. — И из-за нее стоило влезать в тварь? — Я не влез. Командор снова вздохнул. — Ты должен выжить, Стас. Твой дедушка бы этого хотел. Стас покорно кивнул. Командор осторожно, почти с опаской погладил его по макушке и заключил: — Всё обошлось. Всё хорошо. Стас помотал головой: — Уже никогда не будет хорошо. — Будет. Всё образуется, вот увидишь. — Но дедушкину флейту уже не вернуть, — тихо сказал Стас и совсем неслышно добавил: — Ты ничего не понимаешь.