Вместе и навсегда

Лето на Лотале выдалось жарким, с полей тянуло терпкими запахами трав. Волны набегали на берег озерца, скоро вода должна была прогреться как следует. Мол абсолютно не вписывался в лотальский пейзаж — болезненно яркое пятно посреди пляжа; Эзра видел его силуэт, даже когда закрывал глаза. В нем чувствовалось странное напряжение. Мол всегда был так уверен в себе, а теперь словно не знал, куда деться. — Садись, Мол, — Эзра похлопал ладонью по покрывалу, на которому сидел сам. — Галька не такая жесткая, как тебе кажется. А лучше ложись. Свежий ветер путался в волосах, Мол запустил в них пальцы и легонько потянул — почти так же, как на Малакоре, в их первый, неправильный, раз. Его губы были такими же сухими и требовательными, как на «Призраке». Но прикосновения без перчаток оказались захватывающе другими. Оранжевый комбинезон и белье лежали небрежной кучкой рядом, ладони свободно скользили по обнаженной коже. — Это твое первое свидание? Скажи, что я первый… единственный… Эзра шептал и целовал Мола в губы, не давая солгать. Сейчас слова были не нужны, Эзра знал, что только он может дать Молу больше, чем кто бы то ни было. Настало время целоваться, пока хватит воздуха, а потом еще немного, и еще. Кто бы мог подумать, что кожа между рожками будет такой чувствительной, Мол вздрогнул всем телом и неожиданно тихо застонал, когда Эзра провел там пальцами. Должно быть, камни больно впились в голую спину Мола, но по нему этого не угадывалось. Эзра никогда не видел его раньше настолько спокойным и старался запечатлеть каждую секунду, запомнить вкус каждого завитка татуировки. Им наконец-то выпала возможность узнавать друг друга не спеша. Одно сердце стучало чуть быстрее другого. Эзра приник ухом к груди, зачарованно вслушиваясь в мерные звуки. — Ты заснул, ученик? Мол положил ладони на плечи, и на миг показалось, что сейчас он подтолкнет его ниже. «Нет, я просто счастлив», — хотел ответить Эзра, но вместо этого прикусил черный сосок и тут же облизал, чувствуя, как ускоряется сердцебиение. Он поднял взгляд на Мола — тот вновь смотрел так, словно в галактике не было никого, кроме Эзры. «Что мне сделать, чтобы так было всегда?» — вопрос так и вертелся на кончике языка. Эзра сдержался и сказал другое: — Пожалуйста, скажи, что твои штаны снимаются. — Незачем. Эзра почувствовал, как тело Мола вновь сжалось под ним жесткой пружиной. Но он продолжил уговаривать: — Ну же, ты видел меня, теперь моя очередь. «Я не буду смеяться над тобой», — чуть не произнес Эзра. Мол все равно нахмурился, будто прочел его мысли. — Я не понимаю, как это происходит, — процедил он сквозь зубы. — Ты мой ученик, и в то же время такой джедай! Эзра разжал объятие, сел рядом на пятки. И попросил: — Сделай это для меня. Пожалуйста, учитель. Это не должно было сработать. На ком угодно, но не на Моле, существе втрое старше и опытнее. Он должен был знать подобные манипуляции наизусть. Однако это подействовало на удивление быстро (Эзре было даже немного жаль, он заранее предвкушал, как будет долго-долго уговаривать). Мол ничего не ответил, просто приподнял пояс одной рукой, другой подцепил штаны и дернул вниз, потом выгнул спину и ловко повторил незамысловатые движения. Эзра перехватил штаны и принялся нетерпеливо стягивать сам, пока не снял совсем и не бросил к своей одежде. — Если бы я не менял их, они бы треснули от грязи, — проворчал Мол нарочито небрежно. — Любуйся. Эзра не нуждался в поощрении. Протезы Мола повторяли форму человеческих (или забракских) ног, только почти незаметные узкие щели шли от паха и скрывались за поясом. Должно быть, и раньше у Мола были такие же ноги, худощавые и сильные. Не удержавшись, Эзра провел по дюрасталиевому бедру рукой — протез впитал солнечное тепло и щедро делился им с ладонью. — И что ты будешь делать теперь? Мол спросил это с тем же скрытым напряжением. Казалось, что если сейчас Эзра ответит или сделает что-то не так, то он мгновенно взорвется криком. — Я очень хочу выебать тебя, учитель, — как можно более кротко произнес Эзра. И торопливо продолжил, заметив, что от возмущения губа Мола поползла вверх, обнажая зубы. — Я придумал, как это сделать, поверь. Тебе понравится. Он успокаивающе положил ладонь на колено, и Мол не отдернулся. Это немного напомнило о том, как он учился воздействовать Силой на животных. — Ты что-нибудь ощущаешь? — Нет, но… я чувствую твое желание. И не понимаю его, — нехотя ответил Мол. — Просто повернись на живот. — Это бессмысленно. У меня там нет… ничего интересного. — Есть. Мол покачал головой, но все же выполнил просьбу. Эзра склонился над ним, вновь легко погладил между рожками, и красно-черное лицо стало постепенно расслабляться. — У тебя очень красивые протезы, — шепнул Эзра на ухо и прикусил мочку, — такие гладкие и жесткие. Пожалуйста, согни колени. — Я здорово посмеюсь, когда у тебя ничего не выйдет, — хмыкнул Мол, но опять послушался, гибко выгнул спину, поджав ноги. Солнечный зайчик, отразившись от дюрасталевых ягодиц, на миг ослепил глаза. — Не так сильно — Эзра поправил ноги Мола так, что они согнулись под почти прямым углом. Не удержавшись, лизнул нагретое бедро. Вкус металла осел на языке, и желание обладать вспыхнуло еще сильнее. Эзра Силой притянул тюбик смазки из кармана своего комбинезона, выдавил побольше в подрагивающую от нетерпения ладонь. — Зачем… — начал Мол, но Эзра прервал его: — Узнаешь. Ладони заскользили по теплой дюрастали, он широко размазал смазку по внутренней стороне протезов Мола. Тот замер, словно уснул, но Эзра чувствовал в Силе смесь его эмоций: сомнение, недоверие, предвкушение. Ветер усилился, взъерошил волосы; запах трав с луга, озерной воды и смазки закружил голову. Неожиданно Мол сам сдвинул ноги как надо, и Эзра осторожно ввел член в щель между его бедер. Подался назад и снова навстречу, и еще, увереннее, быстрее. Это было странно: тесно и восхитительно правильно. Под его движениями металл постепенно нагревался, кровь разливалась по венам раскаленными ручьями. Эзра схватился руками за протезы, словно не было во вселенной никакой другой точки опоры, только жесткие и гладкие, скользкие и горячие ноги, и он имел их, как никого и ничего до этого. Эзра трахал Мола, смотрел, не отрываясь, как сжимались и расслаблялись в такт толчкам мышцы спины, а татуировки извивались красно-черными змеями, блестящими от пота. Не сбиваясь с темпа, Эзра наклонился, прикусил влажную соленую кожу немного выше пояса, и Мол чуть слышно застонал, сжал протезы теснее. Оглушительный оргазм выбил воздух из легких Эзры так, что потемнело в глазах. После они долго лежали, обнявшись, и смотрели на облака, медленно проплывающие по небу. А еще немного позже Эзра уговорил Мола искупаться.