In this sad world, you are the brightest star

Кажется, Эдди вернулся домой слишком поздно (даже для себя). Он не сумел избежать несмолкаемой паникерши в лице его собственной матери, не сумел избежать скандала и, казалось бы, бесконечного допроса. Не сумел избежать тупой боли, что мягко, едва ощутимо разливалась, горьким потоком по всему телу. Но наряду с этим, он смог избежать куда более ощутимых проблем и недугов, правда, действуя при этом, слегка радикально. Разумеется, наказанием за свою «неосторожность» для Каспбрака стал куда более длительный, чем это случалось ранее, домашний арест. И кстати своей неосторожностью, Эдди считал далеко не стычку с безумцем Бауэрсом и его приятелями, а разговор с собственным родителем, или по крайней мере банальное неумение проникать в дом через окно. Просто потому что еще вчера он битые полтора часа выслушивал упреки и попрекания в сторону своих недальновидных обидчиков, а так же громкие угрозы и полные скулящей ненависти эпитеты, как нельзя точно описывавшие хулиганов. Хах, они были так наивны избивая мальчишку, заранее не удосужившись познакомится поближе с его мамашей, а так же даже не рискнув постараться взять письменное согласия на издевательства над «Ее мальчиком». Теперь их ждал бы громкий и крайне неприятный разнос, так как от такого разъяренного чудовища, как Соня Каспбрак избавится было практически невозможно. Ждал бы, если бы Эдди в очередной раз благородно не смолчал, хотя действовал он исходя исключительно из соображения целостности собственной задницы. Не очень хотелось, что бы спустя пару дней его выловили у школы и содрали гребаную шкуру, знаете ли. А теперь мальчишка стремительно крутил педали, практически не пострадавшего велосипеда, что Эдди обнаружил к своему огромному удивлению, сегодня утром. Кстати о сегодняшнем утре: Все должно было быть и даже на одну сотую процента, абсолютно точно не так. Как упоминалось ранее, вчерашним вечером, по приходу домой, Эдди ждала очередная истерика, уговоры поехать в больницу, нервный срыв и наконец, домашний арест, длиной как минимум в два месяца, если, конечно, не больше. И мальчик было согласился на подобного рода заточение, но в последний момент его настигло неумолимое желание заткнуть собственную мать и хотя бы раз в жизни решить что либо самому! Заткнул. И сразу же был наказан еще строже, если такое вообще было возможно и отправлен прямиком на второй этаж, к себе в комнату… И вот сегодня сутра, Эдвард Каспбрак впервые сбежал из дома, вот так просто, через окно второго этажа, умоляя свои хрупкие ноги не надломиться в самый ответственный момент, дабы избежать неминуемого контроля, со стороны единственного родителя. Он впервые решил пойти против воли матери, впервые решился на столь радикальные меры. Не хотелось думать о том, что ожидает его по возвращению, зато хотелось унять подступающее угрызение совести. Он был возможно слишком правильным для подобного. Но. Он впервые сбежал, и теперь, если конечно не брать в расчет, засосавшее под ложечкой, мерзкое и неприятное чувство, ощущал себя как нельзя лучше, оставив позади целый дом гребаных проблем и свою тучную маман. Стоит ли говорить о том, в каком шоке была Бев и остальные Неудачники, стоило им увидеть Эдди? И только сейчас, поймав растерянные и даже напуганные взгляды друзей, Каспбрак смутился, вспоминая, как собственно выглядит на данный момент. А выглядел он, по правде говоря, не очень. Бледного оттенка, болезненная, почти зеленоватая кожа была усыпана ярко желтыми и фиолетовыми синяками, до сих пор неприятно тянувших, при малейшем касании. В каких то местах бордовым выделялись некрупные царапины, и там саднило сильнее всего. Но разумеется, главным украшением, были залегшие под глазами, огромные синяки. Казалось, по своим размерам они не уступают самим глазницам, что определенно точно, не добавляло ему шарма. И не стоит забывать, про перебинтованные ладони. Судя по выражениям на лицах приятелей, похож Эдди был скорее на труп, нежели на живого человека. Не успев опомниться, Каспбрак обнаружил себя в окружении знакомых, но до боли испуганных лиц и вопросы, разумеется, посыпались на него градом. Конечно, громче всех, как собственно и всегда, говорила Беверли. Она была взволнована, а потому голос ее иногда срывался на высоких нотах, но тем не менее именно его Едди мог расслышать в этом, казалось, бесконечном потоке слов, четче всего. Он постарался призвать друзей к тишине, так как отсутствие паники, определенно, повлияло бы на него лучше, чем ее неумолимое присутствие. Но глупые попытки в любом случае, не увенчались бы успехом, а потому спас его, лишь прозвеневший, парой минут позднее, школьный звонок. И Эдди не мог подумать, что когда нибудь, будет рад ему больше, чем сегодня. До самой столовой, Каспбрак нарочито избегал Неудачников в перерывах между уроками, дабы, даже не пытаться уложить свой далеко не маленький и крайне печальный (Для самого мальчика), рассказ в столь маленький промежуток времени, как перемена. Но зато, когда настало время, он безропотно подошел к знакомому столику, и не издавая не звука, приземлился рядом с Беверли. Секунда и глаза каждого из членов Клуба Неудачников, в момент были обращены к нему. Эдди глубоко вздохнул и обратился к друзьям: — Что ж, думаю, что теперь я вполне готов все вам рассказать. — Друзья облегченно выдохнули, кто-то даже слегка улыбнулся, но тут же сосредоточился, приготавливаясь слушать… По мере продвижения событий в рассказе, глаза ребят все больше округлялись. Разумеется, его постоянно перебивали на уточнения, периодически задавая наводящие вопросы, но в целом все были предельно внимательны и казалось даже слегка не верили в происходящее. Особенно, когда Эдди добрался до сцены «Спасения» и объяснил, что Тозиер его отпустил, за столом повисла гробовая тишина. Понимая, насколько Неудачники поражены случившимся, Каспбрак стушевался, но дабы не показаться смущенным поступком хулигана, обратился к друзьям: — Как думаете, поч…почему он сделал это? — Беверли казалась единственной, кто прибывал в это время где-то глубоко в себе, но услышав вопрос, отозвалась, неловко поднимая глаза на Эдди: — Сделал что? — Н…ну, спас меня. — Нуверенно. Наверное он звучал глупо, о чем Бев поспешила его оповестить: — Не говори глупостей, Эдди. Этот мудак, Тозиер, не способен жалеть никого кроме себя. —  И Каспбрак хотел было согласиться, как вдруг, неожиданно, на защиту Ричи встал… Билл?: — Я-я дум-маю, что Р-ричи прос-сто помог Эд-д-ди, вот и все. Он н-не такой уж и м-мудак, как о нем г-говорят. — О боже, Билл, прекрати его защищать. Или ты забыл, что Эдди не ходил в школу те два дня, по милости Тозиера? — Б-бев… Н-не злись, ты же з-знаешь… — Да, знаю Билл, отлично знаю, именно по этому я и злюсь! Не хочу больше не минуты говорить о нем… А хотя, знаете, можете думать, что он «не плохой» сколько угодно, можете верить в то, что он пожалел Эдди и встал на его защиту, совершенно не потому, что ему просто не хотелось вчера марать руки, а разумеется потому что, ему искренне не плевать. Хотя вы и так знаете, что все это чушь собачья! Просто если вы правда верите в «доброго, бескорыстного Тозиера», то не попрошу не забываться, и вспомнить об этом в следующий раз, когда он будет избивать вас за школой. Обязательно напомните ему про милосердие! — Беверли поднялась, возможно даже слишком резко и последний раз с сожалением взглянув на Эдди, направилась прочь из столовой. Билли направился за ней, по пути бросая через плечо слова извинений. Каспбрак смотрел им в след, кажется через чур долго, потому что спустя пару минут его непрерывного разглядывания, давно захлопнувшейся двери, он услышал настойчивое «Кхм» и тут же обернулся, встречаясь взглядом со Стенли: — Оу, прости. Эм… А чего это она? — Мальчик слегка поднял бровь в ожидании ответа: — Кхм. Беверли просто не любит Ричи вот и все. Поверь, она быстро успокоиться. — Как всегда коротко и четко, абсолютно точно в стиле серьезного Стенли, но сейчас, Эдди как никогда хотелось узнать подробности. И он хотел было поинтересоваться, как вдруг Бен, словно прочитав его мысли выдал: — Все дело в Билле. — В ответ ему прилетело как всегда сдержанное, но тем не менее осуждающее: — Не думаю, что Эдди достаточно сблизился с нами, что бы выдавать ему нечто столь личное. Это дело Билла и Беверли. — Наверное, Каспбраку стоило бы на это обидеться, если бы он не осознавал, что слова еврея столь правдивы. Да уж, он знаком с ними от силы неделю, ему не стали бы доверять, даже при всем желании. Это было…весьма логично. Но Бен возразил: — Да ладно тебе, Стенли… Не думаю что Билл или Бев будут против. — Как хочешь. — Слова прозвучали, несколько напыщенно, как показалось Эдди. Стенли будто говорил всем своим видом: «Будешь потом объясняться перед Билли сам. Я в этом не учавствую». И словно в подтверждение мыслей Каспбрака, так же поднялся из-за стола. Он бросил несколько равнодушное «Увидимся позже» и удалился. Эдди вдруг стало как то неловко за свою, возможно излишнюю любопытность и он бросил тихое: — Простите, я просто… — Не бери в голову, Стенли не злится. — Ответил Бен и Майк добродушно вторил ему: — Дааа… Чувак, Стен иногда такой ворчливый, просто забей. — Стараясь проигноривовать то, как постыдно обрадовала его своеобразная защита со стороны друзей, Эдди поинтересовался: — Так что там с Беверли и Билли? — Ах, да. Ну в общем… Раньше Билл состоял в банде Тозиера. — Глаза Каспбрака мгновенно округлились. И скорее всего, теперь напоминали два больших бильярдных шарика. Он едва не подавился, когда спросил: — Ч…что?! — Наблюдая за реакцией парня, Майк усмехнулся: — Хах, знал что он будет в шоке! — На плечо Эдди в дружеском похлопывании, опустилась тяжелая рука пловца: — Н…но Билли ведь такой, такой… — Добрый? Ага. На самом деле он не всегда был таким. Понимаешь, раньше в семье Билла произошел несчастный случай и он… Ну понимаешь, замкнулся в себе. Я помню его отстраненным и холодным лет с тринадцати. Хах, да уж, он был тем еще засранцем… — Бен, кажется задумался, отчего его рассказ быстро подхватил Майк: — А потом, знаешь, чувак, любовь творит странные вещи. Я до сих пор помню, как Беверли начала бегать с ним на свидания, все время оправдывала его, говорила какой он хороший… — Майк состроил смешную рожицу, изображая влюбленную Бев и Эдди приветливо усмехнулся, тогда Хенлон продолжил: — Ну так уж вышло, что у них оказалось все серьезно. Вот Бев взяла и перетащила его к нам, не скажу, что он сильно сопротивлялся. Зато какие разборки Тозиер устраивал, они с нашим Билли, как никак, лучшими друзьями были. Не припомню, что бы Ричи кого либо еще воспринимал как равного... Ну закончилось все огромной ссорой и с тех пор Тозиер к нам не лезет, а Билли с нами, вот уже год с лишним. Можно было бы сказать хеппи энд, если бы не было так печально. — Майк драматично всплеснул руками и засмеялся, Эдди просто не мог не улыбнуться в ответ. Кажется, рядом с Майком не возможно было грустить. Эдди так и не заметил, как Бен тоскливо опустил глаза… Когда обеденный перерыв подошел к концу, Каспбрак решил для себя две вещи. Ну во-первых ему определенно стоило поговорить с Беверли или хотя бы обсудить с ней ее реакцию и дальнейшее упоминание Тозиера в разговорах. А во-вторых, он черт возьми должен поблагодарить Тозиера за его поступок, так как он не имел возможности сделать это ранее. Тем более оно того стоило, если конечно, утверждения Беверли верны и такого никогда больше не повториться. Хотя для себя мальчик подметил, что упоминать свое желание отблагодарить Ричи, при Неудачниках, он не станет. Просто наверное, было бы лишним подливать тем самым масло в огонь, еще не до конца остывшей Бев. Именно по этому, сейчас, Эдди неловко бродил по школе, в поисках своего «защитника» и прочесывал все относительно темные углы здания. Но, к его сожалению, они все до единого, были пусты. Лишь однажды за время поисков, Эдди, сам того не ожидая, наткнулся на одного из псов Тозиера, но спрашивать про главаря, ожидаемо не стал, тем более если учитывать отнюдь не дружелюбный настрой последнего… После школы, из-за занятости некоторых членов, клуб Неудачников решил не собираться, как обычно, на заднем дворе, а просто сразу же разъехаться по домам. После пары тройки настойчивых отказов, упрямство Каспбрака взяло свое и навязывать свое сопровождение ему перестали. Сам Эдди считал это, если не благородным, то точно крайне заботливым, по отношению к друзьям поступком, так как никому из Неудачников с ним было не по пути. Собственно, их скорое расставание было вполне логично, так что попрощавшись с ребятами и вскочив на свой велосипед, Эдди не оглядываясь помчался вперед. Он не мог сказать наверняка, сколько минут прошло с того момента, как он заметил знакомую кудрявую смоленную шевелюру, но был уверен, что не слишком много. И хотя поначалу, Каспбраку показалось, что он ошибся, потому что видеть хулигана одного, без приспешников, спокойно прогуливавшегося по улочкам Дерри, было по крайней мере дико. Но подъехав по ближе, Эдди слегка опешил. Он не ошибся, это действительно был Ричи Тозиер, который к слову, совершенно не обращал внимание на то, что происходило вокруг, тем более на Каспбрака, что ехал слегка поодаль, не решаясь приблизиться. И вероятно, Эдди еще долго копался бы в себе, не решаясь подойти и вымолвить слова благодарности в лицо хулигана, если бы тот неожиданно не обернулся. В этот момент, от осознания того, что его заметили, а если быть точным, поймали за разгядыванием, сердце мальчика пропустило удар. Губы Тозиера насмешливо изогнулись, когда он заговорил: — И что теперь, детка? Следишь за мной? — Каспбрак неуклюже слез с велосипеда, пристраиваясь на относительном расстоянии от хулигана: — И…и вовсе нет. Я случайно тебя встретил. — Ах, да. Конечно. Что ж, тебе в любом случае повезло в том, что здесь нет моих ребят. В прошлый раз они были, мягко говоря, не довольны моим решением… — Тозиер горько усмехнулся и замолчал, казалось, он о чем то задумался. Но для слегка растерянного Эдди, это показалось самым что ни на есть подходящим моментом, для благодарности, да и раз уж Ричи сам об этом вспомнил: — Кстати о том, что произошло… Эмм, я хотел сказать… Ну в общем, спасибо. — В ту же секунду Ричи в изумлении поднял глаза: — Что? — Повторять не буду… Я просто…поблагодарил тебя, вот и все. — Кажется Ричи не совсем осознавал происходящее, потому что все еще пялился на Каспбрака. В какой то момент мальчик даже предположил, что тот под чем то… Но Тозиер достаточно быстро пришел в себя, натягивая маску полного безразличия: — Ну… Как хочешь. В любом случае подобного больше не повториться. — Хах, а вот тут ты не прав. — Дааа? — Изогнул бровь хулиган. Кажется его губы тронула легкая улыбка. — Нуу, ты ведь до сих пор ничего мне не сделал… — Эдди понял что это было глупо слишком поздно. Кем он черт возьми себя возомнил что бы так открыто говорить об этом, другом Тозиера? Или кем? Он понял, что это было крайне безрассудно и самонадеянно, лишь в тот момент, когда лицо хулигана вдруг, слегка побледнело и тут же налилось, каким то нарочито-розовым оттенком. Он развернулся, хватая Каспбрака за ворот футболки и выплюнул ему в лицо: — Иди нахуй, детка. — В тот же миг, с силой отталкивая от себя, тем самым не специально роняя мальчишку на асфальт и сразу же, стремительно удаляясь куда то за угол. Мда уж, это было глупо Эдвард Каспбрак, очень и очень глупо. Сбитые в прошлый раз коленки вновь начали саднить, и мальчик вновь оказавшись верхом на велосипеде, поспешил домой… Дом встретил его удушливым запахом медикаментов и не менее спертым ароматом, слегка подгоревшей еды. Сама Соня по своему обыкновению развалилась на диване, неизменно пялясь в электронную коробку. Было бы куда удивительнее, если бы ее на этом месте не оказалось. Но Эдди, по правде, хотелось думать об этом не больше, чем, например, о габаритах собственной матери, а потому бросив сухое: «Привет, мам», мальчик, как можно быстрее прошмыгнул в свою комнату. Конечно, было бы странно, если бы это было не так, но именно с своей комнате Каспбрак чувствовал себя, наиболее уверенно и расслабленно, что ли. Его комната не особо отличалась от всех остальных, но не смотря на это, было в ней что то особенное, что придавало ей своеобразный уют. По крайней мере, Эдди любил эти желтовато-персиковые стены куда больше глупых выцветших обоев в цветочек, что украшали стены первого этажа. Да и раздражающий запах больницы, нещадно захвативший весь нижний этаж, не мог проникнуть в излюбленное укрытие. Мальчик старался не думать о том, что теперь, вероятно, ему придется проводить в этих четырех стенах все свое свободное время. Уж очень не хотелось создавать вокруг атмосферу тесноты и дискомфорта, а потому он решил сразу же сесть за уроки. Но с уроками, ожидаемо, не клеилось. Формулы не хотели складываться, приводя в итоге, к логичному концу, слова не лезли в голову и даже незамысловатое сочинение по любимой литературе, не спешило заявить о своем присутствии. Но вот когда взгляд мальчика, наконец упал на пустой лист бумаги, острое желание пронзило его. Здесь должно быть, письмо Мэри-Энн. Любимая подруга наверняка скучала за ним, и Эдди невольно почувствовал укор совести за то, что почти не вспоминал о ней. Но он был уверенно настроен исправить столь глупую ошибку, а потому буквально сразу принялся писать. И как не странно, выходило весьма ладно. Каспбрак писал о том, что произошло с ним за последние несколько дней, вдаваясь в такие подробности, что казалось, он пишет не письмо, а главу, какого нибудь, скажем, романа. Но тем не менее, повествование выходило весьма складно и даже немного мечтательно. Запнулся Эдди, лишь однажды, когда описывая Тозиера, неожиданно понял, что слишком сильно вдается в подробности, касательно смоляных кудрей хулигана, но мгновенно одернул себя, переключаясь на следующее событие. Черт, как бы ему хотелось, что бы малышка Энни была рядом. И сейчас, написав ей первое в их жизни письмо, он четко осознал, как же сильно по ней скучает…