Witness of Love and Gods

#Свадьба оказалась, как сказал сам Александр, великолепный случаем для того, чтобы все люди собрались отметить новый союз вместе со своим царем. Те, кто были не согласны с ним, хранили молчание, зная, что не смогут никоим образом изменить происходящее. Но это не значило, что проблема исчезла. Было множество причин, почему мы не поддержали решение Александра. И что беспокоило более всего меня, так это Гефестион. Каждый раз поймав его взгляд, я видел грусть. Беспомощную злость. И муку. Но Александр не видел этого, радость настолько ослепила его, что он не видел, что происходит вокруг. Александр обещал тем, кто путешествовал с ним из Македонии и Греции, роскошь и славу. Обещал свадебное приданое женщинам, путешествовавшим с нами, и надлежащее обучение их детям. Эти слова пробудили в Товарищах волну ненависти, но на этот раз они смолчали свои обиды. Гефестион видел это, он закрылся ото всех, и я начал понимать, что происходит что-то неправильное. Но прежде чем я смог выведать у него что-либо, он уже покинул праздник. Александр едва ли заметил. Только через несколько долгих часов я увидел Гефестиона вновь и не представлял, что эта ночь изменит мою жизнь навсегда…# Радостные крики и нестройное пение раздавались в ночи, кубки с вином сталкивались, порождая новые взрывы хохота. Горящие факелы пылали, заставляя тени танцевать на расписанных стенах. Легкий бриз освежал буйные головы и проносился к уже спящей части деревне, не заметный никем и никому не нужный. Гефестион подставил лицо холодному ветру. Его глаза пылали, и наконец он позволил себе пролить пару слез, не в силах больше сдерживать эмоции. Он облокотился на столб на крыльце одного из бактрийских домов, далекий от празднества. Его пальцы впились в дерево, голова склонилась. «Александр..,» - задыхаясь, прошептал он, дрожа всем телом. «Зачем ты сделал это с нами… Что теперь делать мне?» Голубые глаза уставились на темные облака, моля об ответе. «Что же мне делать..?» - вновь вопросил он, мучительно закрыв глаза. Что-то двинулось в темноте, и Гефестион растерянно поднял голову, не особо волнуясь, кто же решил побеспокоить его. Он отстранился от всего земного. Его глаза чуть расширились, стоило ему признать в страннике Птолемея, но недолго он был удивлен. - Чего надобно? – спросил он, сказав чуть грубее и резче, чем хотелось бы. - С тобой все в порядке? – задал встречный вопрос Птолемей, остановившись. - Все в порядке, - ответил Гефестион, пряча лицо в темноте. Вдруг рука прикоснулась к его лице, погладив мокрую от слез щеку. Он пораженно посмотрел на Птолемея. Тот ничего не сказал, даже не улыбнулся. Он не изменился в лице и когда вытер последние слезы с лица друга. Гефестион не оттолкнул его, хотя смущение горело в его глазах яркими искрами. Закончив, Птолемей не убрал руки с щеки и посмотрел в полные слез глаза. - Ты говорил с ним? - Да, - ответил Гефестион, не зная, как еще ответить. Птолемей кивнул, поглаживая нежную кожу большим пальцем: - И что он сказал? - Ничего. Мужчина увидел боль в голубых глазах. Любые слова, что мог бы сказать Александр, были бы лучше молчания. Почему же он не видит насколько любим? Гефестион не заслуживает этого… - Что ты сказал ему? – наконец спросил он, зная, что голос выражает его эмоции как нельзя ясно. - Я.., - Гефестион запнулся, попытавшись опять спрятать лицо, но рука Птолемея мягко остановила его. Вторая рука обхватила его за мощную грудь, успокаивая. Он почувствовал себя в ловушке, в западне, и все же ему не хватило сил вырваться. Он слишком устал. – Я пытался сказать ему… Объяснить… Но он не понял, а в ее глазах было столько ненависти. – Светлые глаза уставились на Птолемея, обнажив глубокую рану в душе. – Я даже не смог сказать, что люблю его! Так сильно… Не мое право, - Он задохнулся, продолжая качать головой как в припадке. – Больше не мое… Птолемей почувствовал, как новые слезы заструились по лицу, а тело в его руках начало дрожать сильнее. Не думая, Птолемей обнял Гефестиона, вплетая влажные пальцы в длинные темные волосы. - Он все еще любит тебя, - прошептал он. – Иначе он всего лишь дурак… Гефестион застыл, руки отпустили складки одеяния старшего мужчины. Но в следующее мгновение хватка вновь усилилась. - Ему будет нелегко. Столько ненависти, столько высокомерия вокруг. И больше они не верят в него. - Вот почему ты должен оставаться верен ему, хранить его на пути, который он выбрал, - заявил Птолемей. – Если ты покинешь его теперь, он останется совсем один. Его мечта слишком велика для других, но он не видит этого. Пока. Мужчина замолк на несколько секунд и потом поднял голову. - Ты рискуешь собственной жизнью за такой замысел, Птолемей. Если остальные догадаются… - Я не страшусь смерти, мне боязно, что Александр падет. Вороны теряют терпение, - перебил Птолемей, его лицо потемнело от ярости. – Я могу говорить с ним о многом, но это все равно, что говорить с ветром – впустую. - А я, значит, говорю не с ветром? – размышлял Гефестион, озадачившись. - Он слышит тебя, - грустно улыбнулся Птолемей. – Ты можешь заставить ветер изменить направление, Гефестион… - Это будет концом для нас обоих, - вздохнул младший мужчина. – Но разве у меня есть выбор? Ты был прав с самого начала, и теперь я вижу это. Птолемей открыл рот, чтобы сказать что-то, и закрыл. Он замолк, глядя на Гефестиона так, будто видел впервые. Слезы еще не высохли на его лице, а сияние луны, отражавшиеся на нем, придавало ему хрупкости. Он был единственной надеждой, единственным, кто может сохранить спокойствие между царем и толпой. Но в этот момент в глазах Птолемея было что-то еще. Он не видел этого ранее или же не обращал внимания. Но сегодня… - Птолемей? – позвал Гефестион, глядя как меняется выражение лица товарища. Мужчина не отозвался, его рука скользнула по темным прядям к сильной шее, чувствуя, как бьется его сердце. - Какая трата… - буркнул он, покачав головой. Гефестион нахмурился, положив свою руку на руку Птолемея. Он как раз хотел спросить, что тот имел в виду, но Птолемей остановил его, взяв за подбородок. Его глаза столкнулись с пылающим взглядом, дрожь пробежала по телу. - Птолемей, - прошептал он, не зная, что происходит. Птолемей сглотнул, но его сознание уже решило все за него, не давая шанса отступить. Медленно он наклонил голову и поцеловал Гефестиона в тонкие губы. Тот вздохнул, напрягшись под сильными руками. Через несколько секунд Гефестион расслабился, его руки поднялись к плечам Птолемея. Но вместо того, чтобы оттолкнуть, чего и ожидал Птолемей, эти руки остались на месте, а рот приоткрылся, впуская его глубже. Это было приглашение, которое Птолемей не смог не принять, он скользнул языком в рот брюнета и издал низкий стон, когда Гефестион чуть повернул голову, чтобы облегчить контакт. Гефестион позволил Птолемею руководить ситуацией. Птолемей же с удовольствием пользовался предоставленной возможностью. Чувствовать жар чужого тела было одуряюще, и он не мог оторваться. Но он таки знал свои пределы, и несколькими секундами позже отстранился. Дыхания сбились, глаза Гефестиона все еще были закрыты. Птолемей не мог удержаться от искушения, и его губы стали покрывать воздушными поцелуями заплаканное лицо. Руки Гефестиона легли на его шею, и он открыл глаза, глядя на Птолемея. Не сказав ни слова, он отошел и скрылся в тени деревни. Птолемей оперся на деревянный столб и выдохнул. Глаза уставились в глубину ночи. #Стоя там, тогда, я не мог думать ни о чем другом, кроме него, о его прикосновениях к моей руке, пока я целовал его, его теле, льнущем к моему. О тепле в его глазах, когда он уходил. Я знал, что совершил нечто непростительное, но тот факт, что он не отказал мне… Это говорило о многом. Сегодня я понимаю его причины достаточно хорошо: он чувствовал себя покинутым, одиноким. Даже если Александр любил его – и Гефестион знал это, глубоко в сердце – что-то произошло в их отношениях. Он искал способ искоренить душевную боль, и я предложил ему его.#