***
— Потопил огненным шаром? — Так они сообщили, ваше высочество. — Отличная работа, клянусь Создателем! До Камберленда дошли слухи о приключениях ферелденцев, их новых союзников. Страж Йован, маг, потопил орлесианский военный корабль, преследовавший посольство. Об этом судачил весь Киркволл, и одна предприимчивая наёмница со своим отрядом быстро добралась вдоль побережья до Камберленда и сообщила об этом наследному принцу Неварры. Принц Тайлос вознаградил наёмников куда щедрее, чем они надеялись, и принялся обдумывать эту новость. Страж Йован не произвёл на него впечатление могучего воина, но он был магом, а мощь мага заключена вовсе не в мускулах. Два огненных шара потопили орлесианский корабль и отогнали остальные корабли. По донесениям разведки, орлесианцы готовили в Вал Руайо флот вторжения, а Джейдер расширял доки. Флот, несомненно, предназначался для Ферелдена, но его мощь с легкостью может быть обращена и против Неварры. Принц Тайлос был молод, отважен, мужествен и богат, поэтому новости его не встревожили, а взволновали открывающимися возможностями. В его городе, в камберлендском Круге магов, находилась резиденция Великого Чародея. Возможно, Кругу пришло время отработать своё содержание. Налёт здесь, удар там; они могут охотиться на отстающие корабли и выслеживать большие торговые суда...***
Когда Логэйн в двадцатых числах наконец-то достиг Западного холма, то обнаружил, что подготовкой крепости никто не занимается, а баннорн пребывает в замешательстве. Франдарел успел перед арестом отправить несколько приказов, противоречащих королевским. Логэйн, не теряя времени, созвал народ и объявил, что приказы Франдареля больше не имеют силы, потому что этого человека больше нет в живых. — Банн Франдарел мёртв: казнён за измену Ферелдену. Его баннорн, Западный холм, отныне владение короны. У нас есть основания полагать, что орлесианцы, с которыми переписывался Франдарел, планируют вторжение. Мы их остановим. Затем мы вернём земли тем честным фермерам, которых несправедливо выгнали из их домов. Присоединяйтесь ко мне, и мы сможем победить всех, кто нам угрожает! Речь, произнесённая Логэйном в просторном внутреннем дворе Западного холма, имела множество как долгосрочных, так и краткосрочных последствий. Жителей поразило не только то, что их бывший лорд оказался предателем, но и что орлесианцы, тридцать лет назад грабившие эту часть Ферелдена, могут вернуться и сделать это снова. Большинство поклялись поддержать своего короля, их ободряло его доверие, а память о его легендарном прошлом дарила надежду. Некоторые начали, не поднимая шума, собирать пожитки, чтобы уехать до вторжения орлесиан. Часть беженцев намеревались отправиться на юг. Часть — на восток, в Хайевер, и найти там корабль, который отвезёт их в Вольную Марку. Среди последних были некоторые подручные Франдареля: судебный пристав, сборщик налогов и один из младших приказчиков. Они были причастны к махинациям Франдареля по выселению фермеров и знали, что их дни в баннорне сочтены. Логэйн пока занят защитой побережья, но вскоре его взгляд падёт и на них. Логэйн хотел отправиться на границу и надеялся, что сможет навести в этом место порядок как можно скорее. Он оставил Бронвин разбираться с проблемами в безрадостной мгле Перевала Герлена и наблюдать за орлесианцами, как кошку за мышиной норой. "Точнее, — подумал он мрачно, — как мышь, выглядывающую из своей норы в надежде, что кошка к ней не идёт." Логэйн чувствовал, что должен быть рядом с Бронвин. Как бы там ни было, он скучал по ней. Через два дня после его прибытия в Западный холм погода изменилась. Логэйн обратил внимание на потеплевший воздух и то, как снег медленно тает, обнажая землю. Лед у берега трещал и ломался. Бронвин считала, что с началом оттепели порождения тьмы снова начнут действовать. Если это — ранняя весна, то Ферелдену угрожают два врага, а не один. Нужно быть наготове. Силы, которые он разместит в Западном холме, должны быть готовы защищаться от любого врага. Коутрен, неоценимая, как всегда, сразу приняла на себя руководство сапёрами и занималась работами по восстановлению крепости. За зиму разведчики выяснили, где может высадиться десант, и там разместили дозорные вышки. У Логэйна находились под личным командованием собственные маги, которые, в особенности Ульдред, не проявят к нападающим никакой жалости. Казалось бы, на этой части побережья всё находится под контролем, однако Логэйн не забыл про ещё один возможный очаг сопротивления. Прежде, чем отправиться к Бронвин, он покончит с рассадником храмовников — враждебных или нет — в Эонаре.***
Когда Натаниэль поднялся из Глубинных троп, погода стояла практически весенняя, и хотя идти по дороге, не увязая в снегу, было удобно, он прекрасно понимал, что оттепель облегчит путешествие не только им. Тем больше причин побыстрее добраться до Западного холма и приняться за работу. Каллиста вгляделась в показавшийся силуэт огромной и несуразной крепости и подавила вздох. — Она... большая... — И довольно старая, — ответил Натаниэль, стараясь придать голосу весёлость. — Что-то построили тевинтерцы, что-то аламарри. Её почти забросили, но король решил восстановить. Мы можем внести свой вклад, приведя в порядок выделенную нам часть крепости, чтобы там можно было жить. Каким бы ветхим ни был Западный холм, но он приютил пришедших солдат. Вульф со старшим сыном и Корбусом Брайландом прибыли через два дня. Хотя юный эрл страдал от потери отца и разлуки с братом, он старался быть храбрым. Короче говоря, он тосковал по дому и стыдился этого. К счастью, с ним был Убийца, а его спутники понимали, каково это — впервые в жизни оказаться вдали от дома, да ещё и при таких обстоятельствах. Логэйн собрал совет, куда пригласили и Корбуса, впрочем, юноше хватило ума молчать и слушать. — В Стоунхэйвене есть небольшая крепость, которую мы можем использовать как штаб, — предложил Вульф. — По крайней мере на картах она есть. — Она всё ещё там, — заверил его Логэйн. — Мои разведчики осмотрели её. Небольшая, но там есть амбары, лодочные сараи и жильё. А ещё там неподалёку есть довольно большое строение, которое могло бы нам пригодиться. И он вкратце рассказал им о местоположении Эонара. Корбус вытаращил глаза. Эонар! Но ведь там... призраки? Ротгар подумал о том же самом и сказал это вслух. Но у Логэйна не было времени на легенды. — Там полно храмовников, так что будьте уверены, если там и были призраки, то их давно уже вывели. Учитывая настрой большей части Церкви, мы должны быть уверены, что эти гадюки не совьют гнездо здесь, на севере. Пусть ваши люди отдохнут несколько дней, и мы осмотрим это место. Сначала им пришлось отправить разведчиков осмотреть ту часть побережья для выявления слабых мест. Это оказалось непростой задачей — здесь побережье изобиловало маленькими заливами и бухточками. Натаниэль со своими солдатами осмотрели ближайшие острова, а Каллиста тем временем постаралась сделать всё, что в её силах, с продуваемой всеми ветрами крепостью. По меньшей мере, это было интересный урок истории. Она очень порадовалась, что захватила с собой собственные простыни.***
Двадцать шестое стража был тяжёлым днём для Бронвин и её товарищей. Когда наступила ночь, они начали укладываться спать в ожидании нового, полного забот, дня. Отряд Тары встал лагерем на Глубинных тропах, в двух днях пути от Западного холма. Они довольно часто ходили этой дорогой и быстро нашли небольшой, но довольно чистый боковой туннель, выходивший к кристально прозрачному озерцу. Их окружали тьма и тишина, но им приходилось ночевать в местах и похуже. Броска и Сигрун шептались и хихикали, пока Тара не посмотрела на них с осуждением. — Кое-кто пытается заснуть, — глухо буркнул Йован и повернулся к ним спиной, прижимая к себе усталого щенка. Его лишь недавно перестали душить слёзы. Тара сочувствовала Йовану, но знала, что ему необходимо побыть одному после рассказа о Лили. Конечно, это больно — узнать, что твоя любимая на самом деле шпионка Церкви, пытавшаяся заманить в ловушку магов крови. Вполне возможно, Йован никогда бы и не воспользовался магией крови, если бы не соблазнился мечтами Лили о побеге. Таре пришлось рассказать ему всё. Внезапная встреча с настоящей Лили принесла бы больше боли, чем мысли о её страданиях или смерти. Она неуверенно протянула руку и погладила его по спине. Единственным ответом был приглушённый всхлип.***
В это время Данит и её Стражи расположились в охотничьем домике, затерявшемся в холмах. От ветра постукивали ставни, потрескивал огонь, словно успокаивающая старая песня. Ужин в этот вечер особенно удался. Гуси обычно не прилетают на юг так рано. Отдалённый вой заставил Ниалла резко выпрямиться. — Всего лишь волки, — пробормотала Мэйв. — Не волнуйся... — Вот бы завести своего мабари, — пробормотал сквозь сон Квинн.***
Бронвин и большая часть Стражей весь день трудились, помогая сапёрам укрепить оборону устья Герленского перевала. После этого все хорошенько вымылись, потом плотно поели. Они все устали, но испытывали странную нервозность. Бронвин засиделась с Алистером за игрой в "королевы", зная, что пора ложиться, но почему-то откладывая отход ко сну. Лелиана и Аэрон играли на музыкальных инструментах, тихо, но с настоящим удовольствием. Когда тянуть дальше уже не получилось, все разошлись по комнатам. Адайя, раз Броски тут не было, расположилась на красно-бархатном "обморочном" диванчике. — Тут так красиво, — прошептала она, устраиваясь поудобнее под грудой меха и шёлка. — Так красиво...***
Сиофранни лежала в одиночестве в руинах маленького храма недалеко от дороги на Зеленые Ручьи, устроив поудобнее усталые ноги. Сквозь камни и голые ветки пробивался дождь, но Сиофранни удалось найти для лежанки сухое место. Она тихонько напевала себе под нос, пока сон не сморил её. vir sulahn'nehn vir dirthera vir samahl la numin vir 'lath sa'vunin... Её голос затих в шелесте ночного ветра.***
Астрид окружила себя небольшой свитой из глав её нового Дома в Амгарраке и радовалась, как хорошо обживаются её тейги. К ней приходили новые и новые бескастовые. Ей играли на руку рассказы о новых возможностях и об отсутствии предубеждений у Совершенной. Поговаривали, что со временем и сюда потечёт ручеёк из наземников. А ещё ей очень нравились её личные покои. Они чем-то напоминали её старые покои в королевском дворце Орзаммара. Сегодня главный смотритель шахт подарил ей на редкость крупную и красивую аметистовую жеоду, очень похожую на ту, что подарил ей отец на двенадцатый день рождения. Астрид поставила её на полку, чтобы видеть перед отходом ко сну и сразу после пробуждения. Когда светящиеся камни начали тускнеть, в их слабом свете грани кристаллов переливались почти гипнотически. — Совсем как дома...***
Обитель Стражей в Джейдере представляла собой несколько строений, выстроенных в виде квадрата: казармы на одной стороне, конюшни на другой, передняя часть площади огорожена стеной, а на дальней высится здание с трапезной, залом для совещаний, залами для тренировок и помещениями для прочих занятий. В одной из комнат всё ещё горели свечи. Риордан расхаживал взад-вперёд, не находя решения терзавшим его противоречиям. Страж-Командор в Монтсиммаре оставался непримирим и полностью поддерживал решение Первого Стража. Тень Риордана следовала за ним по стене, подобно бедному просителю, надеющемуся, что его выслушают. Он остановился — какой-то необъяснимый страх заставлял его нервы звенеть. Он выглянул в окно, гадая, так же ли озабочена Бронвин, королева и Страж-Командор Ферелдена. Наконец он решил лечь и поспать, даже если ему придётся выпить макового сока, чтобы заснуть. Ему далеко не в первый раз приходилось прибегать к этому средству.***
Тонкий серп луны поднялся далеко за полночь. Все Стражи Тедаса, за исключением горстки дежуривших, спали, когда земля разверзлась и исторгла из себя скверну.***
Мир объяла тьма, в которой метались подсвеченные красным силуэты. Множились крики и огни, проваливались крыши, рушились башни. Вопящие порождения тьмы заполнили улицы, сминая и рубя ничего не понимающих, сонных торговцев и ремесленников. В домах кричали дети. В свете освещающих улицы синих кристаллов виднелась целая река из моровых тварей. Возвышающиеся как утесы огры выбивали окна и двери, крушили наспех сооружённые баррикады. Пара скачущих от возбуждения генлоков тащили за собой перепуганную молодую женщину, схватив её за лодыжки. Её тонкое белье задралось до самых подмышек, подставляя взору равнодушной луны белые груди. Спина женщины, разодранная о брусчатку, об обломки щебня и осколки разбитых горшков, превратилась в кровавое месиво. Её вопли терялись в какофонии, охватившей обречённый город. Она ударилась головой об угол дома и обмякла, окровавленные руки безвольно волочились за её головой. Крупный гарлок в рогатом шлеме взревел, и порождения тьмы рванулись вперед, смяв ворота, точно лист пергамента. Они ворвались внутрь, не обращая внимания на стрелы и копья, перепрыгивая через трупы своих собратьев. Снова раздался рёв, и за ним пала внутренняя дверь. С хриплым воем порождения тьмы бросились вверх по мраморной лестнице, рубя обречённые фигуры в серебристой броне. Защитники сражались доблестно, но безнадёжно уступали числом. Одного из них швырнули за позолоченную балюстраду, и он рухнул вниз — мелькнувший на миг метеор отваги. Сминая дверь за дверью и заливая шёлковые ковры кровью убитых, порождения катились вперёд. Они хватали женщин — обнажённых после любовных объятий, вырванных из невинного сна или ещё не снявших драгоценных масок. Женщин — самую ценную и желанную добычу, — утаскивали прочь. В недрах огромного здания будет создано новое гнездо. Прачки и дамы, шлюхи и жрицы: порождения не делали различий, так как для них имело ценность лишь единственное свойство пленниц. Над ними торжествующе парил Архидемон, любуясь картиной, разворачивающейся перед его глазами, и работой своих приспешников. Он взмыл сквозь облака. Самая высокая из башен, пронзающий небеса белый шпиль, могла стать очагом сопротивления. Этого нельзя допустить. Резкое, изящное падение с небес — и поток пурпурного пламени. Верхушка шпиля взорвалась осколками, дождём осыпаясь на потрясённых защитников. Крошечные фигурки указывали вверх, издавая бессильный писк. Ещё один взлёт в небеса и падение, и шпиль обрушился ещё больше. Маги внутри не получат возможности сражаться. Приземление на обломанную вершину шпиля, когти цепляются за каменную кладку, поток пламени врывается прямо внутрь башни, сжигая всё, что могло гореть: мебель, одежду, плоть. Быстрый прыжок прочь от разваливающихся камней, крылья ловят потоки горячего воздуха. Снова вольный восторженный полёт, на этот раз к другому высокому зданию, узнаваемому, хотя одна из двух великих башен лежит в руинах. Зачем одной оставаться стоять, когда другая уже пала? Кошмарное видение разлетелось на тысячи осколков, составляющих совокупность ужаса. Огонь перекидывался с улицы на улицу, дома рушились, взметая столбы искр. Бойня катилась, захлёстывая тихие дворы и богатые улицы, проникая в скромные жилища и роскошные дворцы. Порождения тьмы ворвались в стены святилища, благоухающего ладаном. Жрицы, сбившись в кучку, стояли на коленях, рыдая и вознося молитвы перед золотым изображением. Между ними и бегущими порождениями тьмы стояли плечом к плечу храмовники, зная, что вскоре они предстанут перед троном Создателя. И последовала невыносимо жестокая бойня. Волна порождений теснила храмовников так, что едва хватало места для взмаха мечом. Один из огров протиснулся внутрь и откинул защитников в сторону. Один храмовник споткнулся и тут же исчез под стаей визжащих порождений. С храмовников срывали шлемы, их кинжалы застревали в открытых глотках. Огр схватил одного из храмовников и швырнул об стену. Затем порождения с радостными воплями бросились за убегающими жрицами. — Сэр, умоляю, помогите мне, — завопила женщина в разорванном облачении. — Не дайте им забрать меня! Она отчаянно цеплялась за умирающего храмовника, и он с последним вздохом пронзил мечом её сердце. Поток порождений тьмы расплескался по всему зданию, преследуя убегающих, вытаскивая старух из-под кроватей, радостно набрасываясь на учеников, пытавшихся спрятаться в монастырском саду. На это наложилось другое видение: тяжёлые деревянные ворота, расколотые под ударами огра. Порождения тьмы чёрной волной хлынули в мерзкие трущобы, набитые до отказа эльфами. Десять тысяч душ жили там; десять тысяч эльфов, согнанные в место, по размерам не превышающее денеримский эльфинаж. Ветхие хижины лепились друг к другу, росли ввысь и вширь, нависая и смыкаясь над грязными улочками. Всего несколько факелов — и всё запылало, стало светло, как днём. Раскидистое дерево венадаля загорелось, треща, как погребальный костёр. Эльфы с криком выбегали из пылающих домов навстречу смерти от клинков порождений тьмы; другие выпрыгивали из окон пятых и шестых этажей в охваченной огнём одежде. Где-то порождения тьмы учуяли Серых Стражей и рыскали, привлечённые скверной в их крови, пока не нашли их обиталище. Здесь всё было иначе. Почувствовав опасность, Стражи быстро проснулись, организовали оборону и яростно отбивались. Ворота в их дом были крепки, а оборона хорошо продумана. Три всадника выехали через скрытую дверь в задней калитке, рассредоточились и промчались по городу. Двух догнали и убили, но один успел скрыться, миновал городскую стену, галопом пересёк тёмную равнину и помчался на юг по Имперскому тракту. Некоторым жителям тоже удалось вырваться из гибнущего города — и они бежали, спасая свои жизни, по одному или двое, сжимая в руках жалкий сверток пожитков или кричащего ребенка. Другие бежали в доки, опережая волну порождений. Обезумевшие люди махали кошельками и драгоценностями перед перепуганными моряками, которые уже отчалили и всеми силами увеличивали расстояние между собой и чудовищной угрозой, надвигающейся на них. Несколько смельчаков спрыгнули в ледяную воду и попытались доплыть до уходящих кораблей. Они цеплялись за борта лодок, опасно накреняя их, и в одной из них боцман бил своей палкой по рукам цепляющихся. Другие моряки проявили больше сочувствия и, оказавшись вне досягаемости порождений тьмы, бросили верёвки и лестницы. Несколько моряков выхватили свои луки и открыли ответную стрельбу по лучникам-генлокам. Головы покачивались в тёмной воде. Кто-то захлебнулся в волнах, кто-то погиб от стрел. Один корабль не успел вовремя отойти, и его захватили порождения. Они перебили всех, затем корабль загорелся, и ветер повлёк его через гавань, угрожая всем остальным кораблям. Вскоре доки полностью принадлежали разъярённым, вопящим порождениями тьмы, беснующимися у самой кромки причалов, тщетно стреляющим по кораблям. В давке они сталкивали друг друга в воду, многие тонули — порождения не умели не только плавать, но и помогать друг другу. Архидемон, слишком увлекшийся разрушениями, чтобы обратить внимание на несколько лодок, приземлился в широком внутреннем дворе и развлекался тем, что крушил хвостом стены и окна величественного дворца. Когда ему наскучило, он снова поднялся в небо и медленно полетел вдоль пылающих улиц, по которым бежали люди, пытавшиеся добраться до городских ворот. Он послал мысленный приказ главам авангарда. Один из них нашёл великолепную комнату в большом дворце. На золотом троне сидела прекрасная женщина. Генлок схватил её, взвыв от радостного вожделения, но тут же отбросил в сторону, потеряв интерес — женщина была мертва, а на её накрашенных губах ещё не высохло отравленное вино.***
Испуганные крики проснувшихся от кошмара Стражей заполнили Глубинные тропы, эхом отражаясь от стен. — Ненавижу эту гребаную Тень, — прорычала Броска, сжимая кинжал. Сигрун, дрожа, кивнула. — Это что, случилось на самом деле? Ульфа, пошатываясь, подошла к водной глади и плеснула водой себе в лицо. Сорен остался лежать под одеялом, свернувшись калачиком. — Пропади оно всё пропадом, — проворчал он. — Создатель! — прошептала Катриона. — Бедные люди! — Значит, порождения тьмы вернулись, — дрожащим голосом произнесла Тара, надеясь, что сможет справиться с тошнотой. Во рту было горько от желчи. Йован уставился на неё. — Это где случилось? Лили почувствовала его смятенье и лизнула лицо. — Это не Джейдер, — покачала головой Броска. — Джейдер я бы узнала. Если порождения наступают, не надо ли нам вернуться к Бронвин? Тара задумалась. — Нет, — решила она. — Если это не Джейдер и не где-нибудь в Ферелдене, в чём я уверена, то мы должны двигаться вперёд и искать Логэйна. Он ничего об этом не знает, а об этом знать нужно.***
Астрид очнулась от кошмара и сразу же потянулась к графину "Белой Косы", стоящей на прикроватном столике. Сделав большой глоток, она взяла себя в руки. Проклятье! Она думала, что у неё будет больше времени перед тем, как порождения тьмы снова полезут из своих нор. Что это был за город? Минратос? Вряд ли. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Для них всех было бы лучше, если бы остальная часть Мора прошла где-нибудь подальше отсюда, но, насколько она помнила, в Тевинтере жрецы — мужчины. Она сделала ещё глоток, глубоко выдохнула и, не прекращая размышлений, принялась надевать тяжёлое платье из бархата и замши. Город большой и богатый. Богаче Денерима, а это лучший город, которым мог похвастаться Ферелден. На берегу океана. Камберленд? Киркволл? Вал Руайо? Джейдер? Она поморщилась. Лишь бы не Джейдер. Плохо, если Мор по-прежнему топчется у них на пороге. Да ещё в такой опасной близости к Орзаммару. Инженеры недавно сообщили ей, что значительно продвинулись в установке новых барьерных дверей, но это вовсе не то же самое, если бы они их уже установили. Надо просмотреть заказанные ею книги. Среди них было несколько томов о путешествиях и географии, некоторые с иллюстрациями. Надо взглянуть на них, вдруг она что-то узнает, и хорошо бы это сделать до того, как воспоминания потускнеют. За дверью послышались голоса. Голос Веланны, как всегда, от напряжения срывался. Ровный тенор Айлилла звучал грубее обычного. А где Аскил и Фалькор? А, вот теперь их слышно. Она должна выйти к ним и успокоить. А потом они все вместе сядут и посоветуются.***
Крик Лелианы вспорол сонную тьму Императорских покоев. К её крику присоединились другие. Серые Стражи сбрасывали объятья Тени, уже зная, что их видения были реальностью. — Создатель... Создатель, нет! Смилуйся! Бронвин с трудом очнулась от кошмара, она дрожала и вся промокла от холодного пота. От страха она не могла дышать. Рядом с Лелианой Авелин лупила по покрывалу кулаками. Петра обезумела от горя, Аса застыла в ужасе с открытым ртом. Истеричные крики Адайи вонзались в уши, как клинки. — Они все мертвы! Они все мертвы! Дверь затряслась от ударов. — Ваше величество! — закричал часовой. — На вас напали? Бронвин попыталась поскорее выскочить из кровати и упала, забыв о том, как высоко та устроена. От боли в вывихнутой лодыжке Бронвин зашипела, но беззлобно — боль вернула её к реальности, как пощечина или горсть холодной воды в лицо. Она, прихрамывая, подошла к плачущей на диване Адайе и разбудила её, затем крикнула в сторону двери: "Я иду!" Только сейчас она сообразила, что одета лишь в бельё, и схватилась за халат. Дверь содрогнулась от нового удара. Создатель всеблагой, да они же её сейчас выломают. — Стойте! — крикнула она. — Это всего лишь кошмар. Не выбейте дверь, я стою прямо за ней! Закутавшись в халат, она распахнула дверь. Часовые стояли с оружием наголо и дикими глазами. Бронвин выдавила улыбку — пусть и кривую, — и попыталась всех успокоить. Это было трудно, потому что некоторые из её друзей лишь сейчас пробудились от кошмара и кричали так, будто их пытали. — Кошмар, — объяснила она часовым. — Серые Стражи видят ужасные кошмары о порождениях тьмы. Этот, боюсь, очень больно по нам ударил. Пошлите кого-нибудь на кухню, пусть нам принесут горячего вина с пряностями. Я от него определённо не откажусь. Часовые обменялись встревоженными взглядами. Не все солдаты были тупицами, и некоторые умели складывать воедино события и слухи. — Ваше величество, — решился спросить один из них. — Этот кошмар... или видение... ну... это связано с появлением порождений тьмы? Бронвин моргнула. — Мы видели порождений, но далеко отсюда, в другой стране. Мы видели, как они напали на город, но он находился не в Ферелдене. В этом она была совершенно уверена. Она не узнала город — богатый, большой, гораздо больше Денерима, — но она читала книги и видела много картин, поэтому догадывалась о том, где это произошло. И плач Лелианы... Из коридора доносился шум. Дикий вопль Андерса смешался с сонными стонами отчаяния из спальни для мужчин. — Вино, — напомнила она часовым. — И скажите, чтобы принесли побольше.***
Сиофранни проснулась, скребя пальцами по камням своего убежища. Она свернулась калачиком, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Это всего лишь сон... Но она понимала, что это не так. Какой-то большой город шемленов сгинул, но не Денерим или какое-либо другое место, в котором она бывала. Даже несчастных плоскоухих перебили. Порождения тьмы снова вернулись. Её поручение оказалось гораздо важнее, чем прежде.***
Стражи, спавшие в охотничьем домике на холмах залива Джейдера, понятия не имели, кто были люди и эльфы, чьим смертям они, к собственному ужасу, стали свидетелями. Мэйв чуть не подавилась рвотой. Не до конца проснувшийся Квинн сбросил одеяло, выхватил меч и размахивал им, пока острие клинка не застряло в стропиле. Он пришёл в себя, пока пытался высвободить меч. Данит сидела, всё ещё видя перед собой тающие отголоски кошмара. — Порождения тьмы! Их товарищи-аввары тут же вскочили и потянулись за оружием. — Не здесь! — крикнула им Данит. — Где-то далеко! Нуала трясла стонущего Стерена, стараясь пробудить его от кошмара. — И где же? — требовательно спросил Буструм. — Я не знаю. Я видела большой город, охваченный пламенем. Ниалла колотило от противоречивых чувств. Он люто ненавидел храмовников, но никто не должен умирать так, как они. — Мы должны рассказать Бронвин! Данит раздражённо от него отмахнулась. — Она уже знает. Все Стражи Тедаса уже знают. Что это было за место? Джейдер? — Не думаю, — сказала Мэйв, растирая ладонями лицо. — Не очень-то похоже на описания Броски. — И всё же, возможно, кто-то мог узнать этот город. Квинн, завтра утром поедешь и найдешь Бронвин. — Я не хочу снова засыпать, — пробормотала Нуала. — Никто не хочет, lethallan. Пойдём. Давай посидим у огня.***
Бронвин порадовалась, что, когда их поразил кошмар, все трое раненых Стражей находились среди своих товарищей, а не в общей лечебнице. Дарах выглядел больным, а Хакан очень бледным. Стэн тоже находился среди Стражей. Он ещё не поправился, но на большой кровати ему было спать гораздо удобнее. Он, разумеется, не видел этого кошмара и был весьма озадачен смятением, охватившим остальных. Зевран тоже оставался в стороне и мог лишь наблюдать, изо всех сил стараясь понять, что произошло. Морриган смотрела на всех со странным блеском в глазах. Сидя во главе стола в их общем зале, Бронвин внимательно разглядывала своих подчинённых. Некоторых видение задело глубже других. Фенрис сел рядом с Карвером, и на красивом лице эльфа отражались непонимание и тревога. Карвер тихо рассказал Бронвин кое-что о прошлом Фенриса и о том, что у этого тевинтерского воина имелись проблемы с магией и магами. Что ж, ему придётся преодолеть это, потому что магия слишком полезна, чтобы от неё отказываться. Что касается Стражей, то на гномов видения опустошения Великого собора произвело гораздо меньше впечатления, чем на остальных, к тому же среди убитых они почти не видели гномов. Несомненно, в таком большом городе должен иметься гномий квартал, так что либо он подвергся нападению до того, как Стражи улеглись спать, либо в городе было не так уж много гномов, либо квартал находился далеко от места, откуда началось нападение, и гномы, услышав звуки боя, благоразумно бросились наутёк, опередив наступающую орду. Эльфов, конечно, глубоко потрясла судьба тех тысяч несчастных бедняг в эльфинаже. Быть пойманными в ловушке, не имея возможности убежать... А если вспомнить, как тот эльфинаж был огромен... Лелиана сидела, по-прежнему не поднимая взгляда. Она почти ничего не сказала с момента пробуждения, но послушно выпила вино, что дала ей Бронвин, кое-как оделась и пошла за ней на это собрание. Бронвин решила дать ей немного времени, но Лелиана явно знала больше, чем все они. — Порождения тьмы пробудились, — сказала Бронвин. — Мы знали, что это лишь вопрос времени. Нашим товарищам, которые не являются Стражами, я поясню: мы видели нападение на большой город. Порождения тьмы перебили тысячи людей и эльфов. Похоже, это нападение было полной неожиданностью. Там находилась обитель Стражей, и они отважно сражались, но нападающие превзошли их числом. Непонятно, каким образом порождения тьмы умудрились напасть на них так внезапно, но мы это выясним. Они прошли как нож сквозь масло, хотя городские стены должны были хоть сколько-нибудь их замедлить. Алистер откашлялся. Он выглядел просто ужасно. — Они, наверное, вырыли ход под стенами, так же как в свое время под Башней Ишалы, когда они проникли через нижние уровни. Если они находились далеко от Стражей, то те могли их не почувствовать. В конце концов, тот город в самом деле был очень большим. — Верно, — согласился Эмрис. — Должно быть, они месяцами копали туннели, пока на поверхности им было слишком холодно. Огрен хмыкнул и налил себе выпивки, расплескав часть по столу. — Так... Главный вопрос: где эти уроды? Лелиана что-то прошептала. Петра, сидящая рядом с ней, испуганно вздрогнула. — Серьёзно? Лелиана, подняв полные горя глаза, повторила громче: — Вал Руайо. Они уничтожили Великий Собор. Так много жриц... храмовников... все мертвы. Повисла тишина. Андерс и Петра обменялись взглядами злобного, мстительного ликования. Морриган заметила это и лукаво улыбнулась. К счастью, она сидела на той же стороне стола, что и Лелиана, и поэтому её улыбка осталась незамеченной. Лишь Авелин с упреком нахмурилась. Морриган, совершенно не впечатленная, лишь приподняла брови. — А это далеко отсюда? — спросила Броска. И все разом заговорили. Бронвин подняла руку. — Ты узнала кого-нибудь? Лелиана кивнула. Слезы потекли по её лицу. — Та женщина на троне была императрица? — продолжила спрашивать Бронвин, пытаясь сдержать своё нетерпение. Лелиана снова кивнула. — И ты, должно быть, узнала некоторых других людей. Мне очень жаль, если некоторые из них были тебе дороги. Горе Лелианы сдерживало людей, которые в противном случае подняли бы кубки, празднуя смерть ненавистного врага. Если на то пошло, это сдерживало и Бронвин, которой пришлось задуматься, как смерть императрицы и разрушение Вал Руайо изменят сложившуюся ситуацию. Как только вести о смерти императрицы распространятся, то выжившие лорды сцепятся в борьбе за власть. А армия вторжения, идущая на восток? Она вышла из Вал Руайо? Или уничтожена? Неужели порождения тьмы устранили непосредственную угрозу Ферелдену? Обернётся ли на пользу Ферелдену, если Орлей, терзаемый гражданской войной, распадётся на мелкие королевства? Как орлесианцы будут противостоять Архидемону? Смогут ли они? Конечно, у них остались Стражи. Штаб орлесианского ордена располагался в Монтсиммаре, который был так же далёк от Вал Руайо, как Гварен от Денерима. Должно быть, они уже готовятся защищать свою страну от порождений. А что насчёт Стражей Джейдера, третьего оплота Стражей в Орлее? Риордан наверняка выполнит свой долг. Она хотела бы поговорить с ним, но скорее всего он уйдёт в Монтсиммар, даже если она сойдёт с ума и лично примчится галопом в Джейдер для встречи с ним. Она продолжила: — Я должна попросить каждого из вас сохранить в тайне смерть императрицы. Нам ничуть не поможет в борьбе с порождениями тьмы, если каждый лорд в Орлее попытается захватить для себя императорскую корону. Кроме того, хотя все, кажется, в курсе, что мы видим порождений тьмы в Тени, не стоит посвящать людей в подробности. Это может раскрыть секреты Стражей. — Мы всегда видели во снах порождений, — сказал Катар. — Но этот сон отличался. Это было... так ярко. — Может быть... — медленно начала Петра, подыскивая слова, — может быть, Архидемон хотел нам это показать? — Вроде вызова? Или угрозы? Или чтобы запугать нас? В этом есть смысл, — согласилась Авелин. Бронвин почувствовала, что они что-то нащупали. — Архидемон, конечно, не отличается особой скромностью. Он, без сомнений, считает себя богом. Тем больше причин проявить осторожность в отношении того, что мы видели. Все его действия несут зло. Он показал нам эти ужасные видения, чтобы ранить нас. Зачем же нам самим ранить других? Все серьёзно покивали, а мысли Бронвин вернулись к трем весьма вероятным претенденткам на трон Орлея, находящихся не так далеко — в шато Солидор. Никто не должен завладеть ими, кроме Бронвин. Как только весть о смерти императрицы разойдётся по миру, принцессы станут лакомым куском для тысяч честолюбивых орлесианцев. — Но мы ведь пойдём сражаться с порождениями тьмы, верно? — спросил Алистер с очень серьёзным выражением лица. — Наш долг сражаться с ними, где бы они не находились. — С чего это мы должны помогать орлесианцам? — фыркнул Аэрон. — Пока они нам только вставляли палки в колёса. — Это делала императрица, — возразила Адайя, с извиняющимся взглядом посмотрела на Лелиану, и добавила: — И некоторые церковники. А те эльфы в эльфинаже не причинили нам никакого вреда, как и те бедные люди. Они и пострадали больше всех. Её слова немного отрезвили Бронвин, которая порадовалась перед этим, что тщеславные и порочные придворные из Вал Руайо получили заслуженное воздаяние. — Ты права, Адайя, — задумчиво произнесла Бронвин. — Но сейчас мы находимся в том же положении, что и Риордан, когда хотел помочь нам. Если мы пересечём границу, чтобы помочь орлесианцам, многие сочтут это вторжением. А в Джейдере есть войска, которые могут выйти и воспрепятствовать нам, или по меньшей мере угрожать нашим линиям снабжения. — Может быть, мы сможем убедить джейдерцев, что мы здесь, чтобы помочь им! — предположил Алистер. Бронвин улыбнулась такой naïveté, но передумала. — Дай мне подумать об этом...***
Риордан видел этот кошмар дольше, чем кто-либо другой. Глубоко погрузившись в маковый сон, он наблюдал за бесконечно разыгрывающимся ужасом, пока один из Стражей не растолкал его. Риордан открыл глаза и увидел своих подчинённых, кольцом столпившихся у его узкой койки. Рядом с ним стояла Фиона, бледная, но решительная. — Мы должны идти. В этом не было никаких сомнений. Утро прошло в спешных сборах, и они готовы были выехать уже после полудня. Риордан лично встретился с управляющим маркиза и с командиром городской стражи. — Порождения тьмы напали на Вал Руайо. Там была большая бойня. Сегодня мы, Стражи, отправляемся в Монтсиммар, чтобы присоединиться к остальным членам нашего ордена. Если бы Риордан не пользовался заслуженным уважением в Джейдере, ему бы рассмеялись в лицо. Они не получали сообщений такого рода. Но всё же у Стражей имелись свои способы узнавать всякое. — Никто из вас не останется в вашем Дворе? — спросил управляющий. — Нет. Мы все должны идти. Все до последнего. И мы не единственные Серые Стражи Тедаса. Если мы падём, другие продолжат борьбу. Их и так уже потрясли новости, и Риордан не видел смысла усиливать их страх или порождать панику. Он решил не сообщать им, что императрица уже мертва.***
Тара и её отряд прибыли в Западный холм двумя днями позже, опустошённые и мрачные. Их сразу же узнали, и часовым было известно, что Логэйн немедленно захочет их увидеть. — Серые Стражи! — Мы с Броской пойдем на доклад, — сказала Тара остальным. — А вы поищите что-нибудь поесть. Логэйн тренировался с Коутрен, когда ему сообщили о прибытии Стражей. Коутрен опустила свой меч, отдышалась и вытерла лицо. Слуга протянул полотенце Логэйну. Вытерев евший глаза пот, он увидел, что прибывшие Стражи — Тара и его любимица Броска. Он хотел улыбнуться, но разглядел выражение их лиц. — Какие новости? Никто из этих двух Стражей не имел склонности к придворным церемониям, чем возмутили почти всех присутствующих — когда сначала не поклонились королю, а затем обратились к нему по имени. — Много новостей, Логэйн. Некоторые хорошие... некоторые не очень. Есть место, где мы могли бы поговорить? — А ещё мы голодные, — пробурчала Броска. Тара повернулась к ней с сердитым видом, но гномка пожала плечами. — Что? Так и есть. — В общем-то, да, так и есть, — признала Тара. — Мы очень голодные. Логэйн фыркнул. — Идите за мной. Он кивнул Коутрен, она поняла его бессловесный приказ и прошла за ними в зал, где находился его временный рабочий кабинет. Он и его заместительница слегка проголодались после тренировки, поэтому составили компанию Стражам, жадно поглощавшим хлеб с сыром, запивая бараньим бульоном. Некоторое время им было не до разговоров. Логэйн и Коутрен покончили с едой задолго до Стражей и наблюдали за девушками с некоторой долей веселья. Броска сыто рыгнула в своеобразном знаке благодарности и сказала: — Сначала расскажи о порождениях тьмы, а потом расскажи хорошие новости. — Порождения тьмы? — Логэйн мгновенно собрался. — Не рядом, — успокоила его Тара, не особо радуясь своему рассказу. — Мы видели их в Тени... Ну ты знаешь... Она с беспокойством взглянула на Коутрен. — Да, — нетерпеливо сказал Логэйн. — Мне довольно часто приходилось будить мою жену от этих видений. Серые Стражи могут видеть порождений тьмы в Тени. Что вы видели? Они пробудились? — Да ещё как! — воскликнула Броска. — Две ночи назад. — Где? Тара покачала головой. — Мы не уверены, но это, скорее всего, не в Ферелдене, если у вас, конечно, не припрятан где-то огромный город, который мы никогда не видели. Логэйн заметно расслабился. — Они напали на город? Есть предположения, какой? — Ну, это не Орзаммар, не Денерим... — И не Джейдер, — вставила Броска. — Я была в Джейдере. Тот был ещё красивее. Сердце Логэйна сжалось от надежды. Тара заметила это по выражению его лица и нахмурилась. — Где бы это ни произошло, погибло множество невинных людей. Бедняков, стариков, детей, людей, гномов и эльфов, и множество несчастных женщин утащили, чтобы изнасиловать и превратить в маток, — сказала она твёрдо. — Так что меня бы очень расстроило, если бы кто-то стал открыто радоваться этому. Броска приподняла брови, взглянув на Логэйна, и сказала: — У тебя есть какие-нибудь картинки с городами? Мы знаем, что там должно быть море, потому что люди уплывали на лодках от опасности... — У кого-нибудь есть изображение императрицы Орлея? — Резко спросила Тара, и посмотрела на Логэйна в упор. — Мы всего лишь Стражи, и мы никогда не путешествовали... — Я путешествовала! — возмутилась Броска. — Я была в Джейдере! — ...но мы, вероятно, могли бы узнать некоторых людей. Ещё мы видели очень большой собор. — С двумя башнями? — спросила Коутрен. — Сложно сказать, — пожала плечами Броска и отодвинула пустую миску. — Он был неплохо так разрушен. Этот долбанный архидемон большой, знаете ли. — Думаю, я найду для тебя несколько книг. Логэйн поднялся и стал рыться в книжной полке позади себя. Он быстро пролистал несколько книг, затем раскрыл одну и положил на стол, ткнув пальцем на гравюру с Великим Собором. — Как, похоже? — спросил он. — Наверное, — с запинкой произнесла Тара, — но дело было глубокой ночью, всё было в огне... и видения мешались одно с другим. — У тебя есть картинки с высокой белой башней? — спросила Броска. — Ну, такой... острой? Коутрен обменялась взглядами с Логэйном. — Белый Шпиль? — предположила она. Белый Шпиль был домом орлейского Круга магов. Это было единственное в своём роде строение. Логэйн перевернул несколько страниц книги. — Это то, что ты видела? — Угу, — подтвердила Броска. — Она, только теперь она гораздо короче. У Коутрен перехватило дыхание. — Порождения тьмы напали на Вал Руайо... Тара покачала головой. — Порождения тьмы захватили Вал Руайо, — поправила она глухим голосом. — И вы даже не представляете, что они сделали в эльфинаже. Коутрен быстро просмотрела архив с дипломатической перепиской и вытащила плоский прямоугольный предмет. Это был официальный портрет императрицы, нарисованный около пяти лет назад. — Она, — уверенно сказала Броска. — Прикупила нынче шахту. Логэйн с недоумением нахмурился. — Ну... Пинает щебень, нюхает пыль, грызёт кирку, обняла Камень, обналичила свои фишки, приказала долго помнить, отправилась на Долгий Сон... Тара толкнула её. — Хватит! — она повернулась к Логэйну. — Сейчас она одесную Создателя. Наверное. Она не далась порождениям живой. Она надела корону, села на трон и выпила яд. Я видела смерти и похуже. Она умно поступила. Логэйн откинулся в кресле, пытаясь совладать со своим лицом. Эта сука Селина сдохла! Эта заноза в боку, эта смертельная вражина всему, что ему дорого... Он хотел позлорадствовать, но не стал. Естественно, что зрелище порождений тьмы, опустошающих город, травмировало этих порядочных молодых женщин... Ну, если так можно сказать. Тара так точно была порядочной. Броска была слишком циничной, и её травмирует разве что если Архидемон её прожует и проглотит. Они были верными и отважными девчонками, и он не хотел ранить их, обесценивая пережитый ими ужас. С другой стороны, он с радостью сплясал бы на могиле императрицы. Но, увы, похоже, праздновать придётся наедине, так что Логэйн принялся расспрашивать Стражей о подробностях того, что им привиделось. — Мы не можем рассказать обо всём, что случилось, — сказала Тара. — Мы можем рассказать только о том, что видели порождения. И, наверное, только то, что Архидемон хотел нам показать. Мы ничего не знаем о тех людях, которым повезло спрятаться или сбежать. Наверняка должны быть те, кто укрылся на чердаках или в потайных комнатах. Всегда остаются выжившие, даже после самой жуткой резни. — Не всегда, — уточнил Логэйн. — Но в целом, соглашусь, так и есть. Бронвин была с вами в это время? Она не узнала город? — Нет. Мы увидели это уже на Глубинных тропах. Мы получили известия об эрле Брайланде от Карвера и Йована перед тем, как отправиться на твои поиски. Бронвин хотела, чтобы мы доставили тебе её новости. — И чтобы мы отмудохали церковников в Эонаре, — вставила Броска. — Она сама бы хотела это сделать. Их доклад об итогах краткой разведки в Эонаре был сжатым, но беспокоящим. Логэйн согласился, что Церковь не имеет права проводить "эксперименты" на ферелденских подданных. Это место должно быть очищено, а духовенство выдворено... или ликвидировано. Как только Эонар опустеет, там могут разместиться люди Вульфа. А может, и не только они. Надо определить, насколько далеко вниз уходит крепость. Да, пробуждение порождений тьмы вызывает опасение, но они далеко, а с близкими угрозами надо разбираться немедленно. — А как поживает королева? — спросил Логэйн, и его голос едва уловимо смягчился. Тара не знала, писала ли Бронвин ему о выкидыше, и не решилась рассказывать Логэйну что-то настолько личное о подруге без её разрешения. — Работает не покладая рук. Прошлый месяц дался ей нелегко, но с тех пор, как она взяла Рок, всё пошло на лад. — Она взяла... что? — Рок дю Шевалье. Она захватила его как раз двадцатого стража. Андерс и Морриган хорошенько его разведали, мы поднялись после полуночи на одну из башен... То есть, я не могла залезть сама, и Бронвин привязала меня к спине Остапа... — Неженка, — проворчала Броска с ухмылкой. — В любом случае, мы забрались, открыли ворота изнутри, и Алистер с остальными ворвались в крепость, и она теперь наша. Её. Ваша. Повисла тишина. — Эй, верзила! — захохотала Броска. — Видел бы ты сейчас свою рожу!***
Примечания автора: Точка зрения на долийцев и их концепцию политической экономии вполне разумна. Они очевидно используют систему товарного обмена между племенами. Не думаю, что Данит действительно задумывалась в целом об экономических возможностях новообретенной долийской родины. Вполне разумно предположить, что у Арлатана и Долов имелась та или иная национальная экономика, но эта часть их культуры тоже утрачена. Бронвин никогда не воспринимала Каридина как голема. Он был личностью внутри голема, как так в отличие от всех остальных големов, встречаемых ею прежде, он сохранил возможность говорить, своё имя и память.