* * *
По приказу Натаниэля охрана быстро и тихо собрала всех новых слуг. Во время поисков они нашли молодую женщину, которая пряталась за конюшней, держа на поводу четырех лошадей. — Она отвечала за их отход, милорд, — сказал капитан Натаниэлю. — Новая молочница. Угодливая была, всё выслуживалась перед домоправительницей. Однако с ножом умело управлялась. Нескольких парней порезала, прежде чем мы сбили её с ног. Эти бестии хитро сделали, не все вместе пришли. По двое. Девица и парень с мечом заявили, что они брат с сестрой из Киркволла. Те двое мертвецов пришли позже, с рекомендательным письмом от банны Реджинальды. Подделка, быть может, но кто знал, что письма надо проверять? Натаниэль надеялся, что мечник выживет — когда Каллиста облила того супом, он проглотил немного и теперь мучился от рвоты. Приписанные к Западному холму целители заверили Натаниэля, что мужчина будет жить, хотя лучше бы он умер. В суп добавили очень неприятный яд. Судя по описанию его действия, Натаниэль догадался, что этим же ядом отравили его брата Томаса. Мертвецов и пленников тщательно обыскали, и по неприметным татуировкам и кое-какому их снаряжению стало очевидно, что это Вороны. В конце концов, Натаниэль провёл восемь лет в Вольной марке и о Воронах знал довольно много, а с тех пор как Вороны убили его отца, брата и сестру, узнал ещё больше. Сообщение, оставленное на месте убийства его семьи не оставляло сомнений ни в исполнителях, ни в заказчике. "Кровь за кровь. Nemo me impune lacessit*." Натаниэль выслушал доклад капитана и кивнул. Ни к чему терять время. — Давай поговорим с нашими пернатыми друзьями. Он сожалел о каждой минуте, что ему приходилось тратить на эту грязь, вместо того, чтобы быть с Каллистой, успокаивать и утешать её, рассказывать ей, как она была прекрасна. Вместо этого ему придётся вытягивать крохи полезных сведений из иноземных убийц. Он и не знал, что Вороны действуют в Ферелдене. Возможно, их здесь не было до тех пор, пока его отец не разозлил могущественную антиванку. Девушка была молода, но знала, что её ждёт. Её можно было назвать красивой, если бы черты лица не осунулись и огрубели раньше времени. Кроме того, на её руках были застарелые ножевые шрамы. В углу камеры лежал напавший на Натаниэля мечник, бледный и потный, но его уже больше не рвало. — Говорите, — без предисловий приказал Натаниэль. Девушка сплюнула на солому, застилавшую пол камеры. Охранник сильно её ударил. — Как хочешь, — сказал Натаниэль. — Ваши дни и так сочтены. Ты, девочка, конокрад, а за такое вешают. Ты, — сказал он мечнику, — попытался убить меня. Поскольку вы в сговоре, и не пытайтесь притворяться, что это не так, то оба повинны в измене, так как я командую этой крепостью. Наказание за это потрошение и четвертование. Для вас это может означать крайне долгую и мучительную смерть. Предлагаю вам начать говорить и убедить меня, что вы заслуживаете только быстрого и чистого повешения. — И чего ты хочешь узнать? — пожал мужчина плечами. — Ты уже наверняка знаешь, что мы Вороны. Если ты убьешь нас, за нами придут другие, а за ними следующие, и так пока контракт не будет исполнен. — Кто заключил этот контракт на меня? Девушка презрительно усмехнулась. Мужчина, казалось, искренне удивился. — Да ничего не изменилось. Это старый контракт. Сеньора Ливия Фортуни обнаружила, что он не выполнен до конца, раз ты до сих пор жив. Контракт был на семью Хоу. Сеньора Фортуни объявила вендетту всем вам. Вороны выполняют свои обязательства. — Убив мою жену? Она Хоу только по браку! Девушка закатила глаза. Мужчина улыбнулся Натаниэлю слабой болезненной улыбкой. — Позволю себе заметить, эрл Хоу, синьорина Ориана Фортуни тоже была Кусланд только по браку. Это не уберегло её от твоего отца. После некоторого размышления Натаниэль приказал поместить заключённых в отдельные камеры, чтобы они не могли общаться. Как бы это ему ни претило, но он был обязан выудить из этих убийц все, что возможно. Затем ему придётся довольно жёстко торговаться с людьми, у которых нет причин идти ему навстречу.***
Два дня мучительных допросов и две казни спустя Натаниэль составил план. Он нанял несколько надёжных агентов, которые связали его с другими агентами. Их задача состояла в поездке в Антиву и сборе любых сведений о Доме Фортуни. Натаниэль знал довольно многое, но знания следовало освежить. Также было необходимо предать огласке эту весьма неприятную угрозу. Каллиста написала своей тёте и кузенам в Неварру. Натаниэль написал Логэйну и Аноре. И ещё одно письмо отправил по дипломатическим каналам в Антиву. Натаниэль Хоу, эрл Амарантайна, приветствует Ливию Фортуни, главу Дома Фортуни. Досточтимая сеньора! Я не могу принять подарок, который вы в своём великодушии пожелали мне преподнести. Доставившие сей дар были награждены мною так, как я счёл нужным. Не пытайтесь повторить это снова. Мой отец, Рендон Хоу, виновен во многом, но вина лежит только на нём одном. За то, что он сотворил, он расплатился жизнью. Как и жизнями моих невинных брата и сестры. Три моих за двух ваших. Пусть их крови будет достаточно. Я заключил мир с Кусландами, которые были обижены намного сильнее вас, но сумели подняться выше этого. Я склонен простить недавнее покушение на мою жизнь, но мне сложнее сделать это в отношении покушения на мою жену, эрлессу Каллисту Пентагаст Хоу, племянницу королевы Маленты Неварранской. Полагаю, вы согласитесь, что как бы вы ни презирали ферелденскую знать, нападение на представительницу королевского дома Ван Маркхэма и знатного и могущественного дома Пентагастов может иметь неприятные последствия для вас и ваших близких. В Неварру уже отправлено письмо, в котором выражается недовольство теми, кто мешает сражающимся против Мора солдатам. Позвольте мне объясниться яснее: для северных пределов Тедаса я не безвестный чужак. На севере у меня остались друзья и слуги. На любые дальнейшие попытки навредить Хоу последует несоразмерный ответ, направленный на Дом Фортуни. У вас есть дети, внуки, племянники и племянницы, двоюродная родня. Я знаю их имена и где они живут. И я сделаю всё, чтобы если по какой-то случайности вы преуспеете в своих замыслах против меня, Дом Фортуни был полностью уничтожен. Откажитесь от контракта с Воронами. Подумайте хорошенько над этим письмом, достопочтенная синьора. Наилучшим итогом будет, если оно станет последним в общении любого рода между нами. С уважением, Натаниэль Хоу***
Путешествия, безусловно, грязное занятие. Путь между Кругом и Денеримом казался бесконечным и невыносимым. Чародей Финн провёл последние несколько дней в трясущейся скрипучей повозке, запихнутый в неё, как мешок с овсом. По большей части он это время спал, поскольку попытки читать в движущейся повозке вызывали сложности с пищеварением. — Выходи! — рыкнул сэр Клэнси, один из охранявших его храмовников. — Мы на месте! — На месте? — Финн осторожно приподнялся, потирая мучительно затёкшую шею. Ну конечно же, его мантия измялась. — Конечно же мы на месте, пробормотал он. — Где ещё мы можем быть? Вопрос только где это "место". Он неуклюже выбрался из повозки и обнаружил, что стоит прямо напротив денеримского Собора. — Ох. Пошёл дождь. Не очень сильный, но достаточный для того, чтобы натянуть на голову капюшон и подумать о горячем супе. Сэр Клэнси поднял руку в боевой рукавице и показал куда-то в сторону. — Вот там тебе положено находиться. Другой храмовник забрался в повозку и вытащил из неё большую сумку с вещами Финна. Он сунул её прямо Финну в руки, и тот едва удержался на ногах. — Шевелись, ну! Сэр Клэнси всё ещё указывал рукой направление, ожидая, что Финн подчинится. Неумно заставлять храмовников ждать. Слишком уж они сильные. — Э-э, мне тоже было приятно путешествовать с вами. Он слабо им улыбнулся и пошёл к дому, на который указывал храмовник. Он обходил лужи, старательно пытаясь уберечь ботинки от грязи. Храмовники смотрели ему вслед, словно ждали, что он сделает безумный рывок к свободе. С высоко поднятой головой Финн вошёл в указанный дом и старательно вытер ботинки о лежащий на пороге маленький коврик. В прихожей... нет, в приёмной стоял стол, за которым сидела женщина в облачении святой сестры. — А ты кто такой? — спросила она. — Флориан Финеас Горацио Алдебрант, эсквайр. К вашим услугам. Сестра Урсула озадаченно уставилась на молодого человека, а затем медленно произнесла: — А! Ты, должно быть, тот маг... — Да, это я. Могу я войти? Видите ли, идёт дождь, и мои ботинки до отвращения промокли. О, смотрите, на моей мантии пятно. Могу я попросить чашку чая? Я немного замерз. — Да, конечно. Подожди здесь, я скажу Бетани, что ты прибыл. Она поднялась и прошла через внутреннюю дверь. Финн заглянул в проём и увидел синее свечение: какой-то маг занимался исцелением. Похоже, он прибыл куда надо. В бесплатную лечебницу Ферелдена. Помещение по сравнению с Цитаделью Кинлох было ужасающе тесным, и показалось Финну крайне неряшливым. На неплохом ковре виднелись грязные отпечатки ног. В приёмной толпилось слишком много народу: грязные люди в грязной одежде, пахнущие... ну... грязью. По комнате носился маленький ребёнок с сопливым носом. Он бросился к Финну и попытался схватиться немытыми руками за его чистенькую мантию. — Не делай этого, — предупредил Финн, отдёргивая мантию. — Ма-а-м! — взревел маленький ужас. Мать, мирно дремавшая с закрытыми глазами на скамейке, тихо проговорила: — Не обращайте на него внимания, сэр, он скоро успокоится. Иди ко мне, милый. Мама даст тебе леденец. Милый показал Финну зубы, словно какое-то ужасное дикое чудовище. Финн поспешно попятился к двери. — Эй ты! — произнёс кто-то долговязый в храмовничьих доспехах. — Жди своей очереди! Твое имя есть в списке? — Я не... э-э... не пациент, — объяснил Финн. — Я прибыл из Круга, чтобы ассистировать. В качестве ассистента. И сестра сказала, что я могу выпить чашку чая. — Сэр Отто! — воскликнул долговязый. — Этот парень тот самый маг! Сэр Отто вышел из кухни и удивлённо посмотрел на щеголеватого молодого мага. Финн счёл его очень внушительным, и на миг почувствовал, что его уверенность куда-то испарилась. У него никогда не возникало проблем с храмовниками, главным образом потому, что он всегда их слушался и проводил как можно больше времени в библиотеке. Этот храмовник не хмурился, но был очень, очень высок. Финн попытался заискивающе улыбнуться. — Ах! Уважаемый сэр! Вот моя подорожная, — сказал Финн, выставляя пергамент напоказ, словно щит. — Мне приказано ассистировать в бесплатной лечебнице Ферелдена, расположенной на улице Вышивальщиц. Это и есть упомянутая лечебница, не так ли? — Да, она, — подтвердил Отто, с некоторым беспокойством глядя мимо него на лежащего на смотровом столе человека. — Главная здесь госпожа Бетани Хоук. Он указал на привлекательную молодую женщину, чьи руки недавно источали синий свет. Хотя она определённо была магом, Финн никогда не видел, чтобы какая-нибудь магесса Круга так одевалась. На женщине было довольно красивое шерстяное платье, а поверх него — как ни странно — передник. По крайней мере Финн так решил. Он никогда раньше не видел такого предмета одежды, но читал о нем в книгах. Он слышал, что усмирённые на кухнях Круга тоже их носят, но Финну никогда не доводилось посещать такие места. Бетани мельком улыбнулась, откидывая волосы с глаз тыльной стороной руки. — Доброго тебе дня. Она занималась тяжёлым ожогом. Здоровяк на смотровом столе мужественно терпел боль. Это был действительно неприятный и очень сильный ожог, полученный, как подумал Финн, во время ковки. Горячий металл чрезвычайно опасная вещь. Даже усмирённые иногда обжигались, работая с металлом. Руки Бетани вновь окутала синева. Рана побледнела, превратилась в тускло-розовое пятно, и мужчина с облегчением вздохнул. — Так-то лучше, — сказала Бетани. — Благослови тебя Создатель, госпожа Бетани, — сказал здоровяк, потирая руку и с удивлением разглядывая исцеленный ожог. — Дыханье Создателя! Я не чувствую никакой боли. Моя матушка принесет вам пирога из сушеных яблок. Деньгами мы заплатить не можем. — Всё в порядке, — заверила она его. — Я очень люблю яблочные пироги. Мы все с удовольствием им полакомимся. Сэр Отто помог ему слезть со стола. Совершенно изумлённый здоровяк по-прежнему растирал руку. Его грязное — как и всё остальное — лицо озарилось застенчивой улыбкой, и он с чрезвычайно почтительным видом прикоснулся к своему лбу. Не будь здоровяк таким грязным, Финн предположил бы, что тот покраснел. Он прошёл через приёмную, снял с крючка плащ, чтобы укрыться от дождя. Святая сестра вернулась, держа в руках толстую глиняную кружку. — А вот и твой чай. У нас на кухне всегда наготове горячий чайник. — Серьёзно? Это... весьма мило. Похоже, в ближайшем будущем он сам сможет посетить кухню. — Благодарю, сестра Урсула, — сказала ей Бетани. Та довольно приятно улыбнулась в ответ и вернулась на свой пост в приёмной. Финн огляделся, не зная, что делать. Отто похлопал его по плечу. — Сюда, парень. Садись поближе к огню и пей свой чай. Положи сумку... вон туда. — Я сейчас закончу с этим больным, и мы поговорим, — сказала Бетани. Маленький ужас в приёмной издал новый вопль. Бетани вздохнула и добавила: — ...после того, как я выясню, что на этот раз случилось с маленьким Бартоломью Гиттсом. У Финна возникло скребущее чувство, что ему следует предложить свою помощь, но вместо этого он принялся пить свой чай. Он не умел ладить с детьми. Да и дети с ним не ладили. Госпожа Бетани Хоук была магом, но люди вели себя с ней очень вежливо. И, похоже, она знала своё дело. Финн вдыхал чудесный аромат чая из хайеверского медоноса и наблюдал, как она быстро разобралась с сопливым носом молодого мастера Гиттса. Это была не простая простуда, а начало довольно серьёзного воспаления горла. Да, всё верно. Маленькое чудовище получило заряд целительной энергии и ложку сиропа из эльфийского корня. Если бы Финн сам не почувствовал начало воспаления, то заподозрил бы, что мальчишка притворяется ради ложки сладкого сиропа. Финн сам в детстве так делал. Неряшливая мать, наверное, тоже любила эту штуку. — Если бы вы только могли дать нам бутылку этого сиропа, — заныла женщина, — мне бы не приходилось тащить его сюда каждый раз, когда ему становится плохо. — Сожалею, госпожа Гиттс, — мягко ответила Бетани. — Но нам не разрешают раздавать лекарства в больших количествах. Они могут быть потеряны или украдены. Ложки, что я дала Бартоломью, должно быть вполне достаточно. Всё, что ему сейчас нужно, так это хорошенько выспаться. — Я не УСТАЛ! — проорал мастер Бартоломью. — Да, — сказал ему сэр Отто, поднимая его под мышки со смотрового стола и ставя на пол. — Так и есть. До свиданья. Храни тебя Создатель. "Надо же, какой вежливый храмовник", — подумал Финн. А ещё очень властный. Финн и сам был бы не прочь хорошенько выспаться. Ворча, мать дала ребёнку обещанный леденец и отправилась домой. Не поблагодарив, как отметил Финн. Бетани вымыла руки в ближайшем умывальнике и насухо их вытерла. Финн восхитился её предосторожности, начиная понимать, почему она носит передник. Она протянула ему очень красивую — и чистую — руку. — Бетани Хоук. Это сэр Отто, а у двери стоит сэр Кеван. Чай вам принесла сестра Урсула. Сэр Ирминрик приходит время от времени. А ты, как я понимаю, чародей Флориан? Он поклонился, как полагается. — Флориан Финеас Горацио Алдебрант, эсквайр. К вашим услугам. Добавлять "эсквайр" к имени, возможно, для мага самонадеянно, но его отец в самом деле был рыцарем, и владел усадьбой в баннорне Пика Дракона. Как сын рыцаря он имел полное право именоваться эсквайром. Если бы не магический дар, проявившийся, когда ему было тринадцать лет, сейчас к нему вполне могли обращаться "сэр Флориан". Они продолжали на него смотреть с самым доброжелательным видом. Финн поник. — Но все зовут меня Финн. — Итак, Финн, что ты умеешь делать? — спросила Бетани. — Я квалифицированный целитель, — ответил он, очень гордясь собой. — Также я лучший в Круге специалист по лингвистике, я свободно владею арканумом, тевином, антиванским и орлесианским, а ещё я их главный эксперт по истории древнего Тевинтера. Самый старый из трех человек, оставшихся сидеть в приёмной, усмехнулся, услышав слова Финна. — О, древняя история! За неё ж такие деньжищи платят! Двое других одобрительно захихикали. Финн закашлялся и продолжил, понизив голос: — Наверное, люди считают меня книжным червём. Первый чародей сказал, что мне не помешает посмотреть на мир за пределами библиотеки. Должен признаться, я с нетерпением жду возможности поработать тут, в Денериме. Мои родители живут не так далеко отсюда. Сэр Отто, могу я написать им? Можно мне посетить их? Если это возможно? Бетани поймала насмешливый взгляд сэра Отто. — Очень может быть, — ответил сэр Отто. — Но для начала, почему бы тебе не взглянуть, сможешь ли ты помочь Бетани позаботиться об оставшихся больных? — О! Да... Конечно.* * *
Даже когда лечебница закрывалась на ночь, при возникновении неотложных случаев можно было прийти и позвонить в колокольчик у двери. Сестра Урсула повесила табличку "закрыто", придвинула к камину стол в самой большой комнате лечебницы, и накрыла его для ужина. Вскоре подъехала карета и слуга внес корзинки со снедью и накрытые блюда, источавшие умопомрачительный аромат. Тем временем сэр Кеван, совсем ещё юноша, провёл Финна по всем помещениям дома и сказал отнести свои вещи в очень уютную спальню. — Она будет твоей, — сказал ему юноша. — Кроме тех случаев, пока кому-либо не придётся рожать или что-то в этом роде. Но в основном она твоя. Сестра Урсула спит в общей спальне при соборе. Из нас, храмовников, тут всегда остается кто-то один или двое, на всякий случай. Мы занимаем маленькую комнату за кухней. Финн огляделся с растущим удовлетворением. Комната ему понравилась. Очень понравилась. Больше, чем его комната в Круге. Больше, чем его старая комната дома. Тут была дверь. Он сможет уединиться. Он сможет разложить свои книги на столе и на скамеечке в ногах кровати. У него было несколько своих собственных книг, подаренных родителями. Финн знал, что ему повезло гораздо больше, чем другим магам. Его родители продолжали заботиться о нём, им разрешалось ему писать, что они и делали, причём очень часто. Погодите... тут всего две спальни?.. — Но где же спит госпожа Бетани? — озадаченно спросил он. Возможно, она уходит спать в общую спальню при Соборе, хотя для мага такое казалось странным. — У себя дома, конечно же, — ответил Кеван, глядя на него, как на полоумного, но с явным желанием посплетничать. — Она живёт со своей матерью, эрлессой Леандрой, где же ещё ей спать? — Но она ведь под охраной храмовников. — Ну да, — с терпением подтвердил Кеван. — Всего месяц назад какой-то сумасшедший убил её отчима прямо на ступенях Собора! После такого кто-то должен за ней присматривать. И мы следим за порядком в лечебнице, чтобы больные не бегали туда-сюда. Бетани приезжает сюда каждое утро в карете, под охраной. Каждый вечер на этой карете привозят ужин и забирают Бетани домой. Завтрак и обед нам приносят из трапезной Собора, а ужин доставляют из дома Брайландов. Пойдём, я умираю с голоду. Финн очень хорошо умел держать уши востро. В Круге было неразумно расспрашивать храмовников напрямую, гораздо лучше просто слушать и делать выводы. Эти храмовники, безусловно, были самыми приятными из тех, кого он встречал, и у него не было никакого желания сердить их в первый же день. — Я так рада, что ты здесь, Финн, — сказала Бетани, покончив с превосходным стейком и грибным пирогом. — Теперь мне не нужно беспокоиться, что люди будут искать меня ночью у моей матери. Если мне придётся уйти, чтобы принять роды, то кто-то здесь сможет принимать других больных. Это будет огромным подспорьем. К тому же у меня есть работа вне лечебницы. Мы с сэром Отто задумали посещать время от времени эльфинаж, чтобы узнать, не нужна ли эльфам помощь. Есть и несколько других... друзей и своего рода родственников. — Как дела у эрлессы Хайбрен? — спросила сестра Урсула. Бетани натянуто улыбнулась. — Хорошо, насколько это в моих силах. Её муж очень заботлив. — Заметив замешательство Финна, она пояснила: — Эрлесса Денерима. Она ждёт ребёнка. — Она сводная сестра госпожи Бетани, — добавила сестра Урсула. Видимо, добрую сестру очень впечатляли связи Бетани Хоук. Дочь эрлессы Южного предела, сводная сестра эрлессы Денерима. Финн тоже впечатлился. Такие связи вполне объясняли, почему он никогда не видел её в Круге. Они поговорили о вылеченных сегодня больных, и Бетани рассказала Финну о местных болезнях и женщинах, которые могли родить со дня на день. Финна слегка замутило от таких перспектив. Он умел исцелять недуги и раны, но в Круге ему никогда не приходилось заниматься чем-то настолько неприятным, как родовспоможение. Финн даже не мог припомнить, видел ли он когда-нибудь ребёнка на близком расстоянии. — Вообще-то у меня нет какого-либо опыта в акушерстве. Возможно, мне пока следует только наблюдать. Бетани явно была слишком добра, чтобы рассмеяться над ним, но Финн чувствовал, что ей этого хочется.* * *
Анора очень обрадовалась возвращению в Денерим. Ещё больше её радовало, что в Денерим она вернулась с Фергюсом. После долгих размышлений они решили жить в Доме Хайевера, и по мере надобности ездить во дворец или Форт Драккона. В столице бушевала весна, и садовник приводил в порядок сад на крыше, любимейшее место Аноры. Сидя среди роз, она могла видеть большую часть Денерима, в то время как эта самая большая часть даже не подозревала, что Анора за ней наблюдает. — Кейн пустышка, — прямо сказал ей Фергюс, когда они наконец-то смогли насладиться уединением своей спальни. — У него нет ни воспитания, приличествующего для благородного человека, ни природного чутья. К тому же у него нет никакого желания учиться. Подвластные ему командиры более или менее свой долг выполнили, но настало время более тщательной проверки. Запланированные работы в гавани продвинулись меньше, чем я ожидал. Анора знала, что если Кейн разочаровал даже Фергюса, то отец будет просто в бешенстве. — Хорошо, что мы вернулись. Корабль тевинтерских работорговцев может появиться в любое время. — Она запнулась, поёжившись. — Если уже не появился. — Я проверил, всё в порядке. Они ещё не прибыли. Наши люди в Хайевере начеку, а им я доверяю. Хоук залатал дыру в Амарантайне. Этому парню если что попало в руки, то он точно это не выпустит! Жаль, что эрл Денерима не похож на него. Анора не разделяла того расположения, которое её муж питал к Адаму, но признавала, что он куда лучше годился на роль эрла, чем любой из Кенделлсов, волею судьбы вознесённых на эту вершину. — Я слышала кое-что интересное, — сказала Анора, потягивая подогретое пряное вино. — В Ферелдене появилась бесплатная лечебница. Бетани Хоук уговорила Владычицу Церкви поддержать её начинание. Эрл Брайланд оставил Бетани дом на Рыночной площади, возле Собора. В лечебнице постоянно находятся несколько храмовников: сэр Отто и брат Альфстанны, Ирминрик. Там она исцеляет страждущих. Фергюс улегся в кровать и ответил: — Я думал, она всё ещё в Южном пределе. — Нет, дамы не так давно вернулись в Денерим. Замечательная идея, согласись? Это так невероятно великодушно со стороны Бетани использовать полученное наследство на благо общества. Наверное, я навещу её, но разумеется, сначала предупрежу. — Эрлесса Леандра собирается пригласить тебя. Ты можешь спросить у неё, что она думает по этому поводу.***
Между тем до них дошли слухи, витающие в гостиных и казармах, в кабинетах чиновников и в торговых рядах. Некоторые вдохновляли. Некоторые пугали. Многие противоречили сами себе. Эрлесса Денерима сошла с ума, и многострадальный муж запер её в её комнатах. Другие говорили, что эрл — злобное чудовище, запирающее бедняжку-жену, чтобы устраивать оргии в поместье. Эрла Денерима заботит лишь, хорошо ли его блестящие латы подчёркивают его великолепную фигуру. Он ничего не делает, а всю работу за него выполняют управляющий, сенешаль, капитан городской стражи и начальник порта. Сами по себе они люди хорошие, но мало что могут сделать без эрла, который мог бы решать возникающие между ними споры и противоречия. Или, если хотите, эрл в союзе с орлесианцами и выкачивает из Ферелдена золото. Эрлесса Южного предела покинула эрлинг из-за скудоумия местных жителей и непримиримости не подчиняющихся ей должностных лиц. Эрлесса в подавленном состоянии. Её племянница готова в одиночку ехать за армией. Её дочь открыла бесплатную лечебницу и всеми обожаема. Другие говорили, что её дочь — коварная малефикарша, обманувшая саму Владычицу Церкви. Её пасынок лорд Лотар проводит большую часть времени с сестрами эрла Денерима в их детской. Или он заперт в подземелье, а эрлесса замыслила убить пасынка и завладеть Южным пределом. Часть незначительных баннов недовольны отсутствием короля и королевы. Кому есть дело до войн в чужих странах? Правители должны заниматься делами Ферелдена. Если королева хочет играть в героиню и сражаться с порождениями тьмы, то Логэйн должен её отпустить, а самому возвращаться. Если только он не пытается сделать ей ребёнка. Если так, то пусть как можно скорее сделает это и возвращается. Погода в этом году держится хорошая, и если повезёт, в Ферелдене снова соберут хороший урожай. Дела рыболовов тоже на высоте. Редкую древесину из Бресилианского леса продали по самой высокой цене за всю историю, а Антива стремится скупить всю ферелденскую шерсть, что есть на рынке. Более мрачно настроенные твердили, что хорошее не может длиться долго и на страну надвигается катастрофа: голод, чума и война. Причастных к убийству эрла Брайланда заговорщиков поймали, и выяснилось, что это дело рук Воронов, действовавших по приказу его дочери леди Хайбрен. Или что заговорщики оказались орлесианскими агентами. Или храмовниками. Или магами крови. Эльфы слишком зазнались и хорошо бы с них сбить спесь. Они запрудили все дороги и перепугали честных жителей. Королева была с ними слишком мягка, она слишком благоволит эльфам: даёт им землю, даёт им права, строит им роскошные дома. Королева должна заботиться о своих настоящих подданных. Мало кто оспаривал это, кроме самих эльфов. Довольно много людей думали, что королева была воплощением самой Андрасте, и поэтому её война против Мора является Священным походом. Аноре особенно не нравился этот последний слух, хотя и его можно было использовать. На следующий вечер они с Фергюсом ужинали вместе с эрлессой Южного предела. Бетани, которая обычно обедала и ужинала в лечебнице, тоже присоединилась к трапезе. Она была в хорошем настроении. В лучшем, чем эрлесса, Лотар и Шарада. Хотя чувства овдовевшей эрлессы были понятны, они повлияли на мальчика и её племянницу, которые не могли отвлечься на какое-либо дело. — Хорошо, что у тебя здесь, в Денериме, есть друзья, с которыми можно поиграть, — сказал Фергюс Лотару. — Да, милорд, — ответил Лотар почтительно, хотя не слишком искренно. — Здесь лучше, чем в Южном пределе. Но они же девочки, милорд. Они играют в куклы. Даже Самоцвет ведет себя как леди-мабари. Они играют в дочки-матери, и я всегда должен быть мужем. — Быть мужем не так уж плохо, — сказал Фергюс с невозмутимым видом. Анора прикрыла рот ладонью и пнула его под столом. — Быть мужем каждый день, — нахмурился Лотар. — Я знаю, что Корбус не может оставить армию, но я хотел бы, чтобы Бевин приехал в Денерим. Мы могли бы для разнообразия поиграть в войну. — Все играют в войну. Мне бы хотелось поиграть в дочки-матери, — пробормотала Шарада. Они коротко поговорили об остальной семье. Эрлесса Хайбрен всё ещё была очень больна, и Бетани навещала её. Хайбрен не появлялась в обществе со дня смерти отца. Анора поймала взгляд Бетани, говорящий о том, что им следует обсудить это наедине. — Разве она не приходит иногда поиграть с тобой? — удивился Фергюс. — Никогда, — отрезал Лотар. — Она ненавидит Фэйлин и Дженси так же, как ненавидит меня. — Лотар! — мягко укорила его Леандра. — Ты не должен говорить подобные вещи! Разумеется твоя сестра не ненавидит тебя. Или сестёр эрла Кейна. — Да, миледи, — равнодушно согласился Лотар, с улыбкой умудрённого старца на юном лице. После того, как мальчика отправили спать, Анора обвела всех серьёзным взглядом. — Давайте поговорим как друзья и единомышленники, — сказала она. — Что не так с Хайбрен? — Безумна, как пляшущий гном, — заявила Шарада. — Я не уверена, что она безумна... Не совсем, — сказала Бетани. — Я раз в несколько дней захожу в поместье посмотреть, как у неё дела. Она на третьем месяце беременности, и плохо себя чувствует, как это часто бывает на этом этапе. Она совершила несколько диких и жестоких поступков: напала на воспитательницу, попыталась выбросить щенка Фэйлин в окно... Брови Фергюса полезли на лоб. — Она нападала на самого Кейна, — продолжила Бетани.— Нападала на меня. Нападала на мать. Она ярится, кричит и угрожает. Имейте в виду, я не знаю, делает ли она это из-за безумия или потому что Кейн её запирает. Она была избалованной и неразумной с первого дня нашей встречи. Она привыкла получать всё, что захочет. Лишившись отца, она лишилась и всех, кто мог принимать участие в её жизни. Возможно на её состояние повлияла беременность. С той же вероятностью она могла что-то натворить в порыве гнева, и Кейн её за это запер, что усугубило её состояние. Сложно сказать наверняка. Она совершенно неспособна вести себя вежливо со мной, так что я вряд ли могу судить непредвзято. Фергюс с некоторой озабоченностью кивнул. В конце концов Хайбрен его кузина. — Кейн издевается над ней? Бьёт? — Я не видела того, что могло бы на это указывать. Время от времени я видела у неё синяки, но она так дико и яростно реагирует на всё, когда я там, что вполне может быть, она невольно нанесла их себе сама, или это сделал Кейн, когда пытался удержать её. Он сказал мне, что ищет сиделку для Хайбрен. Это было бы к лучшему. Анора решила, что хватит говорить о Хайбрен — она всегда её недолюбливала. — Разумеется, если ты увидишь следы издевательств, дай нам знать. А теперь перейдём к более интересным темам. Расскажи нам о своей лечебнице. Ужин в целом стал кладезем сведений. Даже в самом конце, когда гостей провожали до дверей, Шарада шепотом попросила Анору встретиться завтра для разговоре наедине.* * *
— Я хочу уехать и присоединиться к армии, миледи, — сказала Шарада Аноре, когда они сидели вместе в саду на крыше Дома Хайевера. — Точнее, я хочу присоединиться к Ротгару. Один Создатель знает, сколько он пробудет там, на западе. Адам дал мне денег на моё приданое. Я собираюсь приехать в армию, выследить моего мужчину, оттащить его к ближайшей жрице и выйти за него замуж. И я останусь рядом с ним и буду с ним сражаться. — Она запнулась и смущённо рассмеялась. — На его стороне. Не с ним. То есть не против него. Надеюсь, не слишком долго. — Твоя тётя будет скучать по тебе, — мягко сказала Анора. — Моя тётя узнала о моём существовании полгода назад. Бетани остаётся в Денериме. Они и так каждый день завтракают вместе. Если тётя захочет видеть её почаще, то может приходить в лечебницу и помогать. Если бы Бетани вышла замуж за благородного мужчину и переехала в его дом, тётя не стала бы возражать. И у неё есть Лотар, чтобы о нём заботиться. Ей нравится за ним присматривать. К тому же она завела здесь друзей. Я не вижу смысла откладывать свою жизнь на неопределённый срок, чтобы сидеть рядом с ней и принимать гостей. Так что у меня есть план. Анора наклонила голову, показывая, что внимательно слушает. — Вы раз в несколько дней посылаете гонца в армию. Я отличная наездница и могу за себя постоять. Пошлите меня со следующим всадником. Я даже могу купить себе собственную лошадь. Ротгар должен быть где-то возле Западного холма. Я остановлюсь там и узнаю новости. — А потом выследишь его, притащишь к жрице и обвенчаешься, как я понимаю, — сказала Анора. — Именно. — Я отослала донесение королю два дня назад. Если не произойдёт нечто из ряда вон выходящего, я собираюсь отправить следующее через четыре дня. Ты будешь готова к этому времени? — Полностью. — Не бери с собой пять сотен соверенов, — посоветовала Анора. — Это весьма тяжёлый груз. Лорду Ротгару придётся поверить, что ты хороша и без них. И до того, как Шарада уехала на запад, начальник порта прислал срочное сообщение, что в денеримскую гавань входит тевинтерский корабль.***
Фергюс был к этому готов, хотя и не ожидал, что тевинтерцы прибудут так скоро. Они предусмотрели несколько вариантов развития событий, поскольку всегда существовала возможность того, что могут прибыть непричастные к работорговле дипломаты. Нельзя просто так нападать на корабль, как только он пристыкуется. Корабль направился к Южным докам, что вполне разумно. Будь то дипломаты, которые отправятся во дворец, или работорговцы, что направятся прямиком к своему подземному убежищу, в Южных доках они всегда найдут свободное место для швартовки. В убежище рабовладельцев вело два входа: один в доходном доме во Дворе бродяг, другой за припортовой таверной "У приговорённого". Последний находился у южной окраины доков. К первому можно было добраться по относительно широкой и извилистой Амарантовой улице, выходящей на Королевский путь. Остальные способы добраться до входов тоже были внимательно изучены. Фергюс с небольшим отрядом своих людей расположились на складе на углу Амарантовой улицы и Южно-доковым переулком. Если прибывшие действительно работорговцы, то вряд ли они заподозрят, что их обычная защита — околдованный начальник порта и нелюбопытные чиновники — не работает. Они будут высматривать в гавани свой второй корабль, — он тут и стоит, с командой из ряженой городской стражи и храмовников. Кроме того, на борту находится один из армейских магов, хорошо знакомый с литанией Адраллы, надежной защитой от магии крови. Фергюс позаимствовал на сегодня нового мага из лечебницы, юного чародея Флориана — вроде как специалиста по Тевинтеру. С ним пошли сэр Отто и сэр Ирминрик. Молодой Кеван остался в лечебнице, поскольку её нельзя было оставлять без присмотра. Храмовники соскучились по приключениям, что неудивительно. — Вы со мной, — сказал Фергюс магу и храмовникам. — Сперва мы за ними понаблюдаем. Если они пойдут на корабль работорговцев или в подземное убежище, то немедленно нападём на них. И я хотел бы, чтобы ты, Финн, давал мне советы по Тевинтеру. Если это дипломаты, их нужно встретить так, как полагается. — Э-э-э... Понимаете, я никогда не был в Тевинтере, — несколько смущенно сказал Финн. — Я знаю только их язык и историю. — Это уже больше, чем знаю я, — со смешком ответил Фергюс. — Мы не хотим нападать на них, если они не преступники. — Конечно же, нет. А если они преступники, то конечно... — Тогда мы будет безжалостны. А ты, как мне сказали, знаешь литанию Адраллы, на случай применения магия крови. — Конечно. Бетани так огорчилась, что её сюда не позвали. Отто бросил взгляд на Ирминрика. Лично он считал что Бетани и сильнее Финна как маг, и сообразительнее, да и в целом лучше подходит для такого рода приключений, но рыцарственное поведение иногда ослепляет благородных людей. Даже странно, что подобное свойственно брату грозной Девчонки-Стража. Как он и ожидал, Фергюс покачал головой. — Я не хочу подвергать Бетани такой опасности. Она очаровательная молодая девушка, а её брат мой хороший друг. Финн тоже в глубине души считал, что Бетани куда более грозный маг, чем казалось тэйрну Фергюсу, но, возможно, такое развитие событий к лучшему. Бетани идеальное олицетворение магов в Денериме: хорошенькая, утончённая и прекрасно воспитанная. Никто из них не мог вообразить Бетани в гуще боя, хотя Финн полагал, что она достаточно сильна, чтобы защитить себя. Толпа пришла в лёгкое движение. Через мгновение они заметили Кейна в золочёных парадных латах, с мабари, телохранителями и капитаном городской стражи Денерима. Фергюс тихо выругался. Кейн знал о готовящейся операции против тевинтерских работорговцев, в конце концов Денерим был его владением. Он был обязан держаться в стороне. Вместо этого он решил прийти и понаблюдать за её ходом, наверняка из желания убедиться, что если великолепный корабль тевинтерцев захватят, то он получит свою законную долю. Не только броня привлекала к нему внимание, но и все денеримцы знали его в лицо. — Кто это, милорд? — спросил шёпотом Финн. — Новый эрл Денерима, — прошипел Фергюс, зная, что высказывать во всеуслышание то, что он думает на самом деле, очень неприлично. По его мнению, Кейн был ошибкой судьбы и несчастьем для Денерима. Да, он унаследовал титул по праву рождения, но кроме красивой внешности, похвалиться ему нечем. Хорошо хоть Анора и Бронвин могли видеть сквозь этот façade. Кейн болтал с начальником порта, который при всём желании не мог заставить его замолчать. Неужели Кейн не понимает, что он может запросто сорвать операцию? С другой стороны, Фергюс не мог не обращать внимания на права Кейна, если не хотел вызвать совершенно обоснованные вопросы и гнев со стороны остальной знати. Корабль уже приближался к докам, двигаясь величаво и грациозно. Он назывался "Vindicta"**. Прекрасный, большой, с внушительной надстройкой на палубе, внутри которой наверняка находилась каюта для важной персоны. Будь это дипломатическая миссия, её глава вполне мог остаться на борту — просто послал бы во дворец уведомление о своём прибытии. Время шло. Фергюс смотрел, почти не мигая, отмечая подаваемые знаки от стоящих на позициях солдатах. Наконец Кейн со свитой последовал за начальником порта в здание портовой канцелярии и скрылся из виду. Встречающий отряд в подземном убежище тоже ждал, выставив снаружи дозорных. Его возглавлял надёжный человек: сержант городской стражи Килоун. Фергюс знал, что этот сержант вдесятеро умнее своего капитана, однако не имел стольких важных друзей и покровителей. Корабль пришвартовался. После томительного ожидания Фергюс увидел, что по трапу спускаются пассажиры. Посреди свиты из прихвостней и слуг шёл высокий мужчина с напомаженной бородой и в роскошной мантии. Матросы выгрузили ящики и сундуки. Мужчина что-то приказал группе людей, и они направились к другому тевинтерскому кораблю, пришвартованному немного поодаль. Начальник порта, предупреждённый заранее, не стал выходить к ним, тевинтерцы тоже прошли мимо канцелярии, даже не взглянув в её сторону. Они вообще не задавали никаких вопросов. И это не предвещало ничего хорошего. Финн был уверен, что бородач в мантии — магистр, как и все важные персоны в Тевинтере. Магистров приходилось терпеть из политических соображений, потому что они были высшей знатью своей страны. Всё правильно. Отправившийся на соседний корабль отряд задержат. Пока это вполне невинно: оказавшимся вдали от родины иноземцам естественно поздороваться со своими соотечественниками. Фергюс надеялся, что остальные тевинтерцы уйдут достаточно быстро и не заметят, что отряд на корабле задержан, и что задержание пройдёт тихо, не встревожив оставшихся тевинтерцев, и не вызвав беспорядки в доках. "Vindicta" останется под наблюдением другого отряда. То, как поступят с экипажем, будет зависеть от дальнейших действий магистра. Магистр направился не на юг, к таверне, а пошёл прямиком к Амарантовой улице. Тевинтерцы шли уверенно, тесным строем. Прохожие, видя численность отряда и внушительный вид телохранителей, быстро убирались с их пути. Стражники следовали за ними, пробираясь по переулкам и прячась на крышах. Увидев поданный знак, Фергюс со своим отрядом покинул склад и последовал за тевинтерцами вверх по Амарантовой улице. Финн поморщился. Ему не нравилось, куда клонится дело, но делать было нечего. А потом магистр повернул налево, в Двор бродяг. — Вот и всё, — пробормотал Фергюс. Тевинтерцев тайно окружили, и это было сигналом к действию. Фергюс и его люди подошли сзади и сбоку. Килоун со своим отрядом вышел из дома, к которому направлялись тевинтерцы, изрядно их удивив. Килоун вышел вперёд, держа в руке свой значок командира. — Я сержант Килоун из городской стражи Денерима. Я арестовываю вас именем короля за связанные с работорговлей преступления. Сложите оружие, и вам сохранят жизнь! Магистр в ответ легко рассмеялся, словно на приёме. — Друг мой, ты, должно быть, шутишь... Он поднял посох, и в тот же миг стоящий за Фергюсом сэр Отто обрушил на него "Святую кару". Двое тевинтерцев рухнули, а магистр пошатнулся. Посыпались грязные проклятия, и закипела битва. Финну никогда прежде не доводилось видеть магию крови. Он слышал сплетни и грязные шуточки — примерно того же сорта, как в разговорах парней о девушках. Он слышал предупреждения и читал о последствиях. Но то, что он увидел, отличалось довольно сильно. Нож распорол руку, кровь закружилась в магическом вихре. Финн начал читать литанию, заикаясь и задыхаясь от неподдельного страха. Было слишком хорошо понятно, что бы произошло без литании, без храмовников, без хорошо подготовленных и вооружённых солдат, без лучников на крышах. Телохранителей тевинтерцев уничтожили почти мгновенно, но маги во главе с магистром успели выставить магическую защиту. Сэр Ирминрик снова применил "кару" и оглушил молодых магов, но магистр снова устоял. Однако ферелденцев всё равно было больше, и они побеждали. А потом всё изменилось. — Fasta vass! — выкрикнул магистр. — На корабль! Он вытянул посох в сторону, и стена соседнего дома с грохотом разлетелась на куски. Из дома донеслись крики. — Вали его! Вали! — заорал Фергюс и бросился во главе солдат на магистра. Финн никогда в жизни не испытывал такого страха. Чувствуя себя слабым и совершенно раздавленным, он сосредоточился на исцелении раненых и бормотал литанию, чтобы разрушить заклинания магии крови. Из дома выбежала молодая женщина с окровавленной девочкой на руках. Магистр бросился за них, точно за щит. Остатки его свиты побежали за ним, оборачиваясь и насылая чары на ферелденцев. Пару сильных молодых магов зажали в угол полуобрушенного здания. Они решили не сдаваться и продать свои жизни как можно дороже. Один из солдат с криком схватился за голову, когда его кровь закипела в жилах. — Финн! Сюда! — крикнул Фергюс. От усталости он опустил щит ниже — тевинтерские маги, охваченные страхом из-за превосходящих их числом солдат, всё чаще промахивались. Килоун, знавший в Денериме каждый переулок, рванул в узкий проулок и обогнул здание. Он с разбегу врезался в убегающего магистра и сбил его с ног. Прижатый телом ферелденца к брусчатке, ощутив у горла острый клинок, магистр простонал: — Сдаюсь! Я сдаюсь! Его голос терялся в общей какофонии криков, взрывов и звона оружия. Килоун в горячке боя надавил на меч, и его острие впилось в кожу на горле магистра. — Мы можем договориться, — прохрипел магистр и выдавил льстивую улыбку. — На моём корабле есть сокровища. Столько, что ты не в силах представить. У меня есть золото! Много золота! Почему бы нам не предоставить их самим себе? — сказал он, бросив взгляд на ожесточённое побоище в полуразрушенном доме. — Ты и я... мы знаем, как устроен мир... Пойдём на мой корабль и поговорим... — Не двигайся! — прорычал Килоун. — Ты думаешь, я идиот? По правде говоря, Килоуну было до ужаса страшно. Он приставил меч к горлу бородача, но то был маг крови, и не простой, а целый тевинтерский магистр. Кто знает, на что он способен? Малейший жест мог обрушить на них орду демонов. Не будь этот маг магистром, Килоун бы просто его зарезал, но тэйрн Фергюс сказал, что хочет допросить главаря этой шайки. — Нет, — прохрипел магистр, и его улыбка превратилась в ухмылку. — Я думаю, что ты разумный человек. В конце концов, ты сумел поймать меня, пока остальные просто мечутся. Не будь дураком. Тебя просто погладят по головке, и заберут себе всю добычу. Дай мне встать, и ты получишь сундук золота, только ты один... — Не двигайся! — Хм-м-м... Как бы тебя убедить... Магистр нахмурился, размышляя. Он шевельнул головой — на самую малость вверх и в сторону. Этого оказалось достаточно, чтобы по мечу Килоуна побежала струйка крови, мгновенно превратившаяся в кружащийся туман. Только что сержант смотрел на ухмыляющееся лицо магистра, и вот он куда-то летит в зловещей тишине, охватившей весь мир. Он врезался в стену дома и упал без сознания. От удара задняя стена дома обрушилась ещё больше, но магистр уже поднялся и бежал к докам. Тевинтерцы в доме и во дворе были или убиты, или оглушены "Святой карой". Фергюс промчался через двор, перепрыгнув то, что осталось от задней стены и увидел кого-то в мантии, бегущего вниз по улице. — Стреляйте в него! — заорал, бросаясь в погоню. — Стреляйте! Финн! Отто! Ирминрик! Сюда! С крыш засвистели стрелы, но ни одна не коснулась магистра, окутанного чем-то вроде пузыря из серебристого света. Финн, недоумевая, как он вообще оказался замешан в уличную погоню за тевинтерским магистром посреди Денерима, пыхтел в позади всех. Лучники на крышах кричали солдатам в доках. — Финн! — крикнул Фергюс, сворачивая за угол на Верфяной переулок. — Что за оболочка вокруг него? — Это силовое поле! — выпалил Финн в ответ. — Но оно не может держаться вечно. И я не думаю, что он может колдовать сквозь него! Хоть Фергюсу и приходилось бежать к тяжёлых доспехах, он был привычнее к такого рода вызовам, чем магистр, и подготовка у него была получше. Отто и Ирминрик без труда поспевали за ним. — Мы должны приблизиться к нему! — крикнул Отто. — Когда его щит спадёт, мы оба ударим по нему "карой"! Ирминрик хмыкнул в знак согласия. — Будь готов читать литанию, Финн! Чтение литании отбирало энергию, а у Финна она была на исходе. Он надеялся, что у него хватит сил на ещё одну попытку. Впереди, на причале у "Vindicta" толпились люди — включая Кейна и стоящих подле него капитана городской стражи и начальника порта. Фергюс проклинал их глупость. Солнечные лучи блестели на светлых волосах эрла и его золоченой броне. И никто не следил за происходящим — все с упоением сплетничали. Крики прервали их разговор, они обернулись на шум — и разинули рты, увидев тёмную фигуру магистра, бегущего прямо на них. Фергюс был всего в нескольких ярдах от магистра, когда тот развеял свой щит и ударил сгустком энергии по группе знатных людей, преграждающих ему путь к кораблю. Золочёные доспехи Кейна оказались идеальной целью. Удар сбил с ног всех стоящих у сходен. Человек шесть упало в воду, включая Кейна, его собаку, начальника порта и капитана городской стражи. В тот же миг преследовали добрались до магистра, и с ним произошло множество неприятных вещей. На него с близкого расстояния обрушились две "Святые кары", оглушая; Финн бормотал литанию, делая невозможным применение магии крови; а Фергюс отрубил магистру голову мечом, что сделало ненужным всё остальное.* * *
Удивленный Кейн ушёл под воду, не веря в происходящее. Он ушёл под воду именно тогда, когда ему показалось, что он по-настоящему понял, что значит быть эрлом. Ушёл под воду вместе с замыслами, которые только предстояло осуществить. Он только что подарил девочкам двух пони, и они собирались устроить пикник за городом. Он ждал наследника. Он заводил друзей. Он грёб, пытаясь выплыть на поверхность, но сверкающая броня тянула его вниз. Извиваясь, он вцепился в капитана стражи, который боролся с пряжкой, пытаясь избавиться от тянущих на дно доспехов. Он пытался пинками оттолкнуть Кейна, но тот лишь цеплялся крепче, решив хвататься за всё, что могло спасти его. Над ним сияло солнце. Кружок света дробился в волнах, становясь все меньше и тусклее с каждым мгновением. Кейн смотрел на него, всё ещё не веря, пока его горящие лёгкие не предали его. Он выдохнул и сделал свой последний глубокий вдох... океана. Сцепленные тела погружались всё глубже, ремень из капитанских доспехов какое-то время соединял их, пока его не отнесло в сторону течением. Мимо мертвецов проплывали любопытные рыбы. Некоторое время спустя они подплыли ближе.* * *
На пристани вовсю шла спасательная операция. Финна наконец перестало тошнить, и Отто с сочувствием помогал ему. Мабари Кейна обезумел: грёб с отчаянным лаем, пытаясь найти хоть кусочек одежды своего человека, за который можно ухватиться и оттащить его в безопасное место. — Десять соверенов тому, кто спасёт эрла! — крикнул Фергюс, затем, добавил, мысленно себя упрекнул: — Кто спасёт хоть кого-нибудь! Люди и эльфы попрыгали в мутную воду. Весть о случившемся пронеслась по докам, и везде ныряльщики погружались в воду, поднимались за глотком воздуха и снова погружались. На пирс прибежал Килоун, весь в кровоподтёках, и с облегчением узнал, что магистр мёртв. — Мои парни захватили пленников, милорд. Сказал, что если кто-то хотя бы губу прикусит, убивать сразу. — Хорошо поработали, Килоун. Сержант покачал головой. — Не так уж хорошо, милорд. Я схватил его. Я схватил его, и я должен был убить его на месте. — Ты не первый, кого одолел маг крови, — сказал сэр Отто, — а этот был сильнее всех, кого я видел. Нам повезло, что мы дёшево отделались. — Ничего себе "дёшево", — проворчал Фергюс, наблюдая за ныряльщиками. Кейн пробыл под водой уже слишком долго. — Кто-нибудь, обвяжите пса верёвкой и вытащите из воды. — Сраная бездна! — выругался мужчина в воде. — Он кусается, милорд! Отто тихо рассказал побледневшему Килоуну, что случилось. Сержант немедленно начал снимать броню, чтобы помочь. — Не надо, — остановил его Фергюс. — Там в воде уже целая толпа. Я объявил награду. Из воды вынырнул эльф, таща за собой что-то, похожее на мокрый куль. Вниз кинули верёвку и подняли начальника порта, без сознания, но живого. Финн принялся приводить его в чувство, и вскоре мужчина уже откашливался, не веря, что остался в живых. Спасший его белобрысый эльф уже вскарабкался на пирс и стоял рядом, тяжело дыша. Фергюс похлопал его по плечу. — Молодец! Как твоё имя? — Теодор Сибрэ, милорд. — Приходи в Дом Хайевера и получишь остальное, — сказал Фергюс, роясь в кошельке. Он вытащил два соверена и вложил их в ладонь эльфа. — А пока держи это. — Милорд! — воскликнул эльф, вне себя от радости. Пёс наконец так выдохся, что уже не мог отбиваться от человека, пытавшего его спасти. Люди, которым было наплевать на эрлов-утопленников, отчаянно старались помочь бедной верной мабари, и Финну пришлось сделать для пса всё, на что хватало сил. Фергюс, как истинный ферелденец, был готов наградить за спасение собаки в той же мере, как за спасение людей. Из воды вытащили ещё двоих: оба были портовыми чиновниками, и один из них уже захлебнулся. Фергюс сказал, что всё равно вознаградит того, кто его вытащил. Под водой оставались только Кейн и капитан городской стражи. — В доспехах любой утонет как камень, — тяжело сказал Ирминрик. — Мы можем никогда не достать их тела. — Дыхание Создателя! — простонал Фергюс. Денерим, что, проклят? Или проклят титул "эрл Денерима"? И как ему сообщить эту новость Хайбрен? Что, если в итоге Хайбрен станет править Денеримом от имени своего ребёнка? Это станет настоящей катастрофой. Что за нелепая случайность? Почему этот придурошный павлин не мог просто остаться дома, где ему было самое место? — Быть может один из них или даже оба успели избавиться от доспехов и выплыли на берег ниже по заливу, — предположил Отто. — Мы не должны терять надежду. Они провели в доках больше часа, пока ныряльщики исследовали дно. Двадцать соверенов — серьёзные деньги, и за них стоило побороться. Тем временем "Vindicta" взяли под охрану, а её команду доставили в Форт Драккон для допроса. Армейский маг, находившийся на втором корабле тевинтерцев, остался в доках на тот случай, если кому-то потребуется магическое исцеление. Фергюс и его отряд вернулись обратно в Двор бродяг взглянуть, не нужно ли там что-то сделать. В плен удалось захватить одного мага и трех телохранителей. Маг был молод и напуган, но храмовники не сводили с него глаз. Финн занимался исцелением, а Фергюсу и Килоуну пришлось выслушивать причитания женщины, чей дом разрушил магистр, и плач маленькой девочки, которую посекло осколками. Финн вылечил её раны, но с ужасом от взрыва справиться было не так просто. — Что мне делать? — сквозь рыдания причитала молодая женщина. — Что мне делать? Я потеряла всё! Беглый осмотр руин показал, что она потеряла не совсем всё, но прялку, её источник существования, действительно уничтожило взрывом, как и запас непряденой шерсти. От этого женщина разрыдалась ещё горше. — Я должна за неё мастеру Пинчбеку! Он с меня шкуру спустит, если я не заплачу! Не в силах вынести женский плач, Фергюс велел ей отправиться вместе с дочерью в Дом Хайевера, где для неё найдётся работа. Он явно перекладывал эту заботу на плечи Аноры или, что более вероятно, домоправительницы, но он полагал, что любая женщина легко найдёт справедливое решение. Он чувствовал себя виноватым. Наверное, ему следовало напасть на тевинтерцев сразу, как только они покинули корабль, или даже раньше, как только они причалили. Это спасло бы много жизней, но как в таком случае Ферелдену оправдываться за подобную расправу над иноземцами? Может, зря Килоун последовал законному порядку и назвал себя? Кто знает? Что случилось, то случилось. Из доков не поступало никаких новостей ни об эрле, ни о капитане. Ну что ж, по мнению Фергюса, Килоун заслуживал повышения. Тут и думать нечего. Кроме того, Фергюса беспокоило, что маг в одиночку причинил столько вреда. Это может плохо отразиться на отношении к служащим в армии магам, да и к Бетани, самоотверженно занимающейся лечением людей. Фергюс решил, что нужно повернуть всё так, будто это дело рук вооружённого отряда иноземных работорговцев. Да, среди них были маги, но было и множество воинов. Да, точно, банда работорговцев. Так это будет рассказано народу. А настоящая беда заключалась в том, что они потеряли очередного эрла Денерима.***
— Скажите мне, что он оставил завещание, — простонала Анора. Они находились в кабинете эрла, запершись с его управляющим, сенешалем, и личным писцом. Всех троих глубоко потрясли неожиданные новости, что неудивительно. Тэйрн и тэйрна Хайевера пришли с известием, что эрл Кейн почти наверняка утонул в гавани. Печальное стечение обстоятельств. С тэйрнами был мабари эрла, измученный и убитый горем. Пёс сразу же бросился вверх по лестнице, в детскую, в поисках того, что осталось от его стаи. — Так и есть, ваша светлость, — заверил её управляющий. — Эрл был очень щепетилен во всём, что касалось его семьи. Всё своё состояние: золото, движимое имущество, драгоценности и наряды он завещал своим сёстрам, поровну. Его жена, эрлесса Хайбрен, осталась ни с чем. Как и его нерождённый ребёнок. Я советовал его светлости не делать этого, но он не послушал. Естественно, ребёнок эрла может получить наследственные владения эрлинга Денерим, но дело в том, что это посмертный ребенок, который никогда не будет признан отцом, и поэтому его законное положение несколько туманно. Принятие решения о наследовании эрлинга остается за Собранием земель, перейдет ли он ребёнку покойного эрла или, что более вероятно, леди Фэйлин, которая является его основной наследницей и чьё имя указано в его завещании. — Кейн назначил опекуна для своих сестёр на случай своей смерти? — спросил Фергюс. — Да. Эрлессу Леандру из Южного предела. Он чётко указал, что его жена, эрлесса Хайбрен, ни при каких обстоятельствах не должна выступать в этом качестве. — Управляющий поморщился. — Что касается эрлинга... Он назначил продолжать им управлять меня, пока леди Фэйлин не достигнет совершеннолетия. Я понимаю, что это может пойти вразрез с решением Собрания земель или короля и королевы. Некоторые могут посчитать, что эрлингом должна управлять эрлесса Хайбрен от имени своего нерождённого ребёнка. Анора обменялась взглядами с Фергюсом. Они знали, что ни Логэйн, ни Бронвин ни за что не потерпят Хайбрен в роли правящей эрлессы Денерима. Однако Хайбрен обладала некоторыми правами, которые ради приличия требовалось соблюдать. Её также нельзя было немедленно изгнать из поместья. Кому-то нужно с ней поговорить. К сожалению, похоже, это придётся сделать... им. Анора и Фергюс вызвали Бетани, как целительницу Хайбрен, и эрлессу Леандру с Шарадой, которые поговорят с девочками и сообщат им новости. — Мы позаботимся о них, — заверила Шарада Анору. — Но не бери нас на беседу с Хайбрен. Она ненавидит нас, и наше присутствие только сильнее разозлит её. Леандра вздохнула, но на это раз даже не попыталась опровергнуть истину. Откладывать разговор больше было нельзя. Когда они подошли к покоям Хайбрен, Анора выглядела куда спокойнее Фергюса. Управляющий отпер дверь и отступил в сторону. — Я пойду первым, — сказал Фергюс, обеспокоенный рассказами о вспыльчивости Хайбрен. В гостиной никого не было. Фергюс толкнул следующую дверь и позвал: — Хайбрен? Это Фергюс Кусланд. Ты в порядке? Хайбрен? За дверью находилась большая, роскошно обставленная спальня, но пахло там нечистотами. Вошедшая вслед за мужем Анора поморщилась от отвращения. Бетани принюхалась, стараясь учуять в воздухе запах болезни или заражения. Управляющий, встревожившись ещё больше, последовал за ними. В дальнем углу спальни стояла большая кровать с задернутым пологом. На прикроватном столике виднелся поднос с недоеденной едой. — Хайбрен! — снова позвал Фергюс. — Ты здесь? В его голове мелькали предположения одно другого хуже. Полог с треском распахнулся, Хайбрен выскочила из кровати, одетая лишь в грязную ночную рубашку. Её беременность была незаметна. В конце концов, шёл только третий месяц. — Фергюс! — взвизгнула она. — Забери меня отсюда! Бетани подобрала и протянула ей халат. Хайбрен выхватила его из рук Бетани без малейшей признательности. — Кейн держит меня в плену! — крикнула она, засовывая руки в рукава. — Где он? Она пристально взглянула на Анору и спросила уже не таким резким тоном: — Что ты здесь делаешь? И вопрос, и то, как Хайбрен его задала — было, безусловно, грубостью. Лицо Аноры посуровело. — У нас для тебя новости, эрлесса, — сказала она. — Будет лучше, если ты сядешь. — Кейн может вернуться в любое время! — возразила Хайбрен. — Мне нужно уйти отсюда! Ты не знаешь, что он... — Хайбрен! — повысил голос Фергюс. — Просто сядь и послушай! Они прошли в гостиную, и Фергюс тихо рассказал ей о случившейся днём трагедии. — Вероятно, он утонул, Хайбрен, — закончил он. — Может так случиться, что тела мы не найдём. Он ушёл под воду в доспехах. Лицо его кузины расцвело от радости. — Хвала Создателю! — заявила Хайбрен. — Поделом этому ублюдку! Веришь, он посмел держать меня в плену? Я хочу, чтобы его мерзкие сестрицы убрались отсюда до захода солнца! Анора, Фергюс, Бетани и управляющий пристально её изучали. Это была Хайбрен: грубая, злобная и несносная, и полностью в своём уме. — Это невозможно, — сказала ей Анора. — Ты не правящая эрлесса, а снова вдова эрла. Твой ребёнок, если он родится живым и здоровым, может стать наследником Денерима, но леди Фэйлин тоже имеет на это право, и она названа наследницей в завещании твоего мужа. — Но... Анора не обратила никакого внимания на попытку Хайбрен её прервать. — Кому перейдёт титул, зависит от решения короля и одобрения Собрания земель. Вот моё временное решение, как канцлера королевства: присутствующий здесь управляющий будет править эрлингом под моим строгим надзором, а сенешаль управлять поместьем. У тебя будет полная свобода передвижения, и соответствующее пособие. Насколько я понимаю, сёстры эрла живут этажом выше. Тебе нельзя подниматься туда или посещать их каким-либо иным образом, или беспокоить их. Девочек будет посещать эрлесса Леандра из Южного предела и те, кого сочтёт нужным эрлесса, поскольку она назначена их опекуном. Девочки также будут обеспечены пособием. Ты не должна вмешиваться ни в их дела, ни в дела управления эрлинга. Если ты не подчинишься этому приказу, это будет расценено как отказ от наследования от твоего имени и имени твоего ребёнка. — Это возмутительно! — прошипела Хайбрен. — Ты всегда ненавидела меня! — Хайбрен, не будь дурой! — повысил голос Фергюс. Хайбрен немного успокоилась. Фергюс напоминал ей отца, и он действительно искал её, в отличие от всех остальных. — Это моё решение, — холодно повторила Анора, — как канцлера королевства. Оставь девочек в покое. Насколько я понимаю, присутствующая госпожа Бетани, твоя целительница... — Видеть её больше не хочу! — Как пожелаешь, — спокойно ответила Бетани, тоже не питавшая горячих чувств к Хайбрен. — Тогда тебе придётся самой нанять целителя или повитух, — продолжила Анора. — Я договорюсь с сенешалем о первой выплате твоего пособия, эрлесса Хайбрен. Это временная мера. Твой муж не оставил тебе ни денег, ни других средств к существованию. Не растрать своё пособие сразу, потому что следующее тебе выплатят только через три месяца. Не жди решения Собрания земель раньше окончания Мора или пока не родится ребёнок. Это всё, что я могу сказать. Она поднялась, намереваясь уйти. — Я позабочусь о похоронах, — сказал Фергюс Хайбрен, смягчившись. — Но нам придётся подождать. Может быть, случится чудо, или может быть... — А я бы ничего для него не устраивала, — отрезала Хайбрен. — Создатель отомстил за меня, и насколько я могу судить, постарался на славу. Делайте, что хотите. Она повернулась к управляющему и приказала: — Пришли ко мне горничную. Я собираюсь пойти на рынок. Затем она нехотя и без особой искренности кивнула Аноре в знак признательности и повернулась ко всем спиной, ища, что надеть.* * *
Комментарий автора: Я дала Килоуну личное имя "Даниэль" в качестве отсылки к чудесным фанфикам "Freely We Serve" и "Dangerous to Travel to Known Places" Mille libri. Да, этот магистр — Каладриус. Допрос всех пленников займёт какое-то время, а мне хотелось бы закончить некоторые второстепенные линии сюжета перед тем, как отправлять моих героев на запад. Комментарии переводчиков: * Nemo me impune lacessit (лат.) – "Никто не тронет меня безнаказанно", королевский шотландский девиз, исторически используемый королевством Шотландии на Королевском гербе Шотландии. ** Слово "Vindicta" весьма многозначно. Оно означает "кара", "наказание", "мщение", а ещё – "отпущение на волю", "освобождение", "спасение". Кроме того, виндиктой в Древнем Риме назвался преторский жезл освобождения, прикосновение им к рабу служило символом отпущения на волю. Для корабля охотников за рабами название очень ироничное.