* * *
Когда копье Бронвин пронзило мозг Архидемона, луч пронзительно-яркого света ударил ввысь и разошёлся там огромной волной, точно распустившийся в небесах белый цветок, на миг превративший ночную мглу в день. Последовавший за этим грохот сотряс стены Вал Руайо. — О, — благоговейно выдохнула Атис. — Так вот что подразумевалось под "ярким светом". — Он... довольно яркий, — хрипло отозвался Пентагаст. — Порождения тьмы подождут. Мы должны посмотреть, что там.* * *
Оставшимся на вершине башне теперь требовалось отыскать способ спуститься. От друзей у подножия башни их отделяла винтовая лестница из железа и бронзы, заполненная порождениями тьмы. На Тару снизошло озарение. Она бросилась вслед за Алистером с криком "Стой!", обогнала его и ударила по лестнице ослепительной молнией. Смертоносный разряд с шипением устремился вниз, закручиваясь и изгибаясь в изящной спирали, убив если не всех порождений, то многих. Осквернённые тела падали в конвульсиях, некоторые трупы оставались стоять — с лопнувшими глазами и курящимся над головой дымком. — Отличная работа! — искренно восхитился Алистер, и принялся вместе с Карвером пинками откидывать тварей со своего пути, стремясь как можно скорее добраться до основания башни. Молния убила не всех порождений, и выжившие отчаянно сопротивлялись. Плотный дым от сожжённых трупов медленно поднимался, скрадывая врагов, клинки и стрелы свистели словно из ниоткуда. Они уже почти спустились, когда башня содрогнулась от ударной волны — такой могучей, что пол ушёл из под ног. Алистер стремглав побежал к двери, и те, кто выбежал из неё первыми, успели увидеть огромный, разорвавший тучи огненный шар в небе к северу от города, падающего дракона, извергающего последний пламенный выдох, и как огненный шар превращается в облако тёмного дыма, снова закрывшее звёзды. — Бронвин! — заорал Алистер почти одновременно с Тарой. К этому времени все порождения тьмы на площади были мертвы. Поблизости наверняка скрывалось множество тварей — в самом Соборе, в разорённых садах, в помещениях для писцов, в спальнях... Их рано или поздно выследят. Да и матки тоже не все мертвы. Наверняка есть и другие гнёзда: в глубоких подвалах величественных особняков, в дальних подземельях дворца, и глубоко внизу, на Глубинных тропах, куда утащили большую часть пленниц. Но сейчас всех занимала только одна мысль: как можно скорее добраться до места падения Архидемона.* * *
Морриган считала, что предусмотрела все возможные неприятности, которые только могли случиться — но сейчас, вместо наслаждения близкой победой, она ощущала близкое крушение своих планов. Она верила, что её ритуал пойдёт на пользу всем её друзьям, и гордилась своей хитроумностью. Но она никак не ожидала, что Бронвин нанесёт решающий удар, пока дракон будет лететь высоко над землёй. Её подруга сможет пережить смерть Архидемона, но никак не падение. Вот рухнул в море аввар. Вслед за ним сорвалась Броска. Морриган, крича от отчаяния, полетела быстрее, чтобы не отстать. Почему она не доверилась Бронвин? Почему не сказала, что можно убить Архидемона, и при этом выжить! Бронвин умная, она бы поняла, что перед убийством дракона следует заставить его опуститься на землю. Так она бы смогла бы убить его и пожать все плоды победы. Да, ритуал мог ей и не понравиться, но со временем она бы согласилась, что так нужно... Но Бронвин не знала, что ей необходимо заставить дракона приземлиться. Бронвин думала, что в любом случае умрёт — в небе или на земле, а Морриган не могла сообщить ей, что та ошибается. Андерс придёт в ярость: наверняка решит, что его обманули. И хотя Морриган была уверена в своей власти над возлюбленным, мысль о возможной ссоре делала ей только больнее. Если начистоту, то её искренно разочаровало, что все эти Стражи оказались настолько бесполезными, что Бронвин не осталось иного выхода, кроме как принесения себя в жертву. Движимая бурей эмоций, она с громким клёкотом подлетела к заваливающемуся набок Архидемону, пытаясь придумать какой-нибудь способ отвлечь Бронвин. Вон, Риордан всё ещё тут, упирается в сустав крыла и пытается пробить шкуру и заколоть дракона! Она метнулась вправо, и Риордан слегка пошатнулся, когда рядом с ним промелькнул ястреб. Копьё скользнуло вверх, рассекая сухожилие. Архидемон взвизгнул: крыло стало почти бесполезным. Лишившись возможности махать крыльями и набирать высоту, дракону оставалось только парить. Очевидно, что падение на землю могло обернуться смертью, а затем долгим и болезненным восстановлением. Архидемон наклонился вперёд, медленно снижаясь. Он опустится на землю далеко от Стражей, убьёт тех двоих, что напали на него, и положится на способность быстро исцеляться. Из-за наклона чешуя под ногами Риордана заскользила, он потерял равновесие и повис на якорном ремне, изрыгая проклятия. От вида приближающейся земли Бронвин снова замутило. Её качнуло назад — словно огромная рука толкнула всю её целиком, а когда полёт выровнялся, она опять навалилась на копьё и нажала на рычаг. Древко всё равно повело: высвобождаясь, оно скользнуло по её нагруднику влево. Бронвин навалилась ещё сильнее, пытаясь пробить кости черепа. Тёмная драконья кровь обдала её лицо и рот. Густая, обжигающе горячая, волнующая... опьяняющая... Бронвин сглотнула и с воплем снова навалилась на копьё. Яркий ослепляющий свет был практически осязаем. Бронвин ничего больше не видела и смирилась с тем, что сейчас умрет. "Красиво, — подумала она. — По крайней мере, это красиво". Она почувствовала, как от рёва Архидемона дрожат её ноги, как сотрясается её тело. Свет окутал её... И тут её ударила взрывная волна. Риордана швырнуло спиной о драконье тело, но ремень выдержал, и он повис без сознания. Бронвин тоже оглушило. Ослеплённые и беспомощные птицы кувыркались в воздухе, пока не упали на землю. Морриган ударилась сильнее, но от падения с небольшой высоты на рыхлую почву она получила разве что несколько ссадин. Андерс, летевший чуть дальше, быстрее пришёл в себя, но всё же от потрясения на мгновение забился в небольшую ложбинку. Дракон упал далеко за линиями укреплений Стражей, за оврагом, где укрывался обоз. Он упал под небольшим углом, инерция подбросила его тело и протащила дальше по земле, вспахав огромный шрам на чёрной осквернённой земле. Когда он наконец остановился, драконий хвост дернулся и замер навсегда. Риордана от гибели спасло лишь то, что он оказался под распростертым крылом. Бронвин сильно ушиблась — резкая остановка швырнула её тело на острый гребень позвонка, при следующем толчке она ударилась головой о череп дракона с такой силой, что даже защитная пластина на шлеме не уберегла её от сломанного носа. От последнего удара крылатый шлем слетел и откатился прочь. Бронвин обмякла на голове Архидемона. Как только Андерс понял, что ещё не умер, он осторожно принял человеческий облик и бросился к огромной туше Архидемона, вскарабкался и, едва дыша, прижал пальцы к шее Бронвин. — Хвала Создателю! Хвала Создателю и Пророчице Его! — выдохнул он, а потом вспомнил, что Создатель не имеет к случившемуся совершенно никакого отношения. Нужно было узнать, что с Морриган, но сначала Андерс быстро осмотрел Бронвин: удар, даже смягчённый драконьей броней, всё равно нанёс сильные повреждения. Скорее всего, у Бронвин сотрясение мозга. Отстегнуть её ремни в одиночку будет непросто. Андерс не стал сейчас возиться с ними и наложил на Бронвин мощное исцеляющее заклинание, надеясь, что это поддержит её на какое-то время. Выпрямившись, он заметил далёкие силуэты, выбегающие из северных ворот. Он надеялся, что это не порождения. Андерс съехал по крылу ниже и обнаружил, что Риордан жив, но тяжело ранен. Тоже сотрясение мозга, вывих плеча, и довольно тяжелые ушибы от того, что после падения его протащило по неровной земле. Андерс наложил исцеление и на него, а потом его мысли целиком заняла Морриган. — Морриган! Услышав слабый клёкот в ответ, Андерс, спотыкаясь, пошёл к ней. — Всё не так уж плохо, — быстро заверил её он. — В самом деле, неплохо. Кажется, переломов нет, но синяки у тебя будут те ещё. Не пытайся перекинуться обратно... по крайней мере, пока я не вылечу тебя до конца. Он быстро соорудил переноску из шарфа. Морриган издала болезненный клёкот, когда он переложил её тельце, но сразу же успокоилась и лежала, подрагивая. Андерс очень осторожно поднял её и отнёс к крылу Архидемона. Осторожно положив её на перепонку, он наложил третье исцеляющее заклинание. Затем повернулся к остальным. Добраться до Риордана было легче всего. Андерс отстегнул ремень якоря и перевернул орлесианца на спину, хмуро отмечая переломы костей. В голову пришла ужасная мысль: Стражи ожидают, что убивший Архидемона Страж должен умереть. Если никто не умрёт, то это вызовет в лучшем случае любопытство и кривотолки, в худшем — подозрение, что Архидемон на самом деле не убит. Проблема бы решилась сама собой, если бы Риордан не выжил. Андерс мог сотворить простенькое заклинание, разрушающее чары исцеления, и орлесианец сразу же умер бы, быстро и безболезненно. Но он не мог этого сделать. Андерс мог убить в бою, но никогда — хладнокровно и по расчёту. А уж тем более убить верного друга, от которого видел только добро и помощь. Может быть, окажись перед ним другой орлесианец или храмовник, Андерс попробовал бы замести следы, но на Риордана он поднять руку не смог бы никогда. Стыдясь, что такое вообще пришло ему в голову, Андерс принялся за сращивание сломанных рёбер. Приближение двух молодых тевинтерцев успокоило его: он, хотя бы, в безопасности. — Кто-то мог выжить! — крикнул Вираций. — Быстрее! Высоко поднятые факелы светили ярче, чем полускрытая тучами луна. Андерс поднял взгляд и увидел, что тевинтерцы уже близко. — Морриган! — прошептал он. — Улетай, если сможешь. Они обязательно начнут задавать вопросы. Найди Логэйн и скажи ему, что Бронвин жива! Уже окрепнув и чувствуя себя лучше, она тут же взлетела и направилась на юг. Боль не исчезла, но уже не была изнуряющей, и сердце Морриган победно пело. Через несколько мгновений тевинтерцы, спотыкаясь на неровной земле, добежали до Андерса. — Кто-то выжил? — выпалил Юлиан. — Потрясающе! — Вы целители? — окликнул их Андерс. — Мне бы не помешала помощь. Один из тевинтерцев, явно обрадовавшись, что Андерс тоже маг, сказал: — Я Юлиан Мерул, а это мой друг Вираций. — Я целитель. А Вирацию придётся держать для нас факелы. — Вообще-то, — сказал Андерс, оценивающе посмотрев на сильные руки Вирация, — он может помочь мне снять её оттуда. Он указал на Бронвин, опутанную ремнями и лежащую поверх драконьей головы. — Она убила Архидемона? — спросил Вираций. — Она мертва? — Пока нет, — мрачно ответил Андерс. — Но как... — Это можно обсудить и позже! А сейчас давай просто поможем ей! Если что, меня зовут Андерс. Драконья чешуя не склонна к горению, так что Вираций положил факел прямо на тушу Архидемона и вскарабкался за Андерсом. Ремни переплелись так туго, что после нескольких бесплодных попыток Андерс сдался и перерезал их ножом. Затем они перекинули левую ногу Бронвин через драконью шею, и принялись медленно стаскивать тело вниз. Юлиан неотрывно смотрел на них. Густая тёмная кровь, залившая лицо Бронвин, скрывала её черты — сейчас она вообще не походила на человека. — У неё что, череп пробит? — Может быть, — сказал Андерс. — Кровь частично из разбитого носа, частично из раны на голове. Он положил её рядом с Риорданом и осторожно ощупал кости черепа. Прошептав заклинание, Андерс выправил и срастил сломанный нос. Затем потёр пальцы друг о друга, ощущая непривычную густоту крови. — Не вся кровь её, — заключил он. — Найди мне что-нибудь, чтобы умыть её. Бронвин, не приходя в сознание, закашлялась. — Кровь попала ей в рот, — сказал Андерс, поворачивая её голову. Он мотнул головой Юлиану: — Воткни свой факел куда-нибудь туда и помоги мне с исцелением. — Ты уверен, что она убила Архидемона? — спросил Вираций. — Мужчина тоже жив. — Этот проклятый Архидемон на мой взгляд мертвее мёртвого, — нетерпеливо ответил Андерс, — и никакие другие Архидемоны не появлялись. Он взорвался, как и должен был. Круче Бронвин я никого не знаю. И копье в мозгах больше похоже на смертельную рану, чем повреждённое крыло! — Так это она? — спросил Юлиан, протягивая Андерсу полосу ткани, оторванную от его подола рубашки. — Драконоубийца? — Да. Королева Бронвин, Страж-Командор Ферелдена. Она убила много драконов. Наверное, у неё это получается лучше, чем у других. — Она наглоталась крови Архидемона, — волнуясь, сказал Юлиан. — Кто знает, что от этого будет? — После того, как она выпила кровь порождений тьмы и проглотила Пепел Андрасте? — Андерс фыркнул. — И следи за тем, как ты о ней говоришь. — Я не подразумевал ничего оскорбительного. Просто... мы слышали о ней столько удивительного, — заверил его Юлиан, затем наклонился к Андерсу и прошептал: — Якобы какой-то лорд-орлесианцев привёз в Камберленд копию документа из Белой Церкви, утверждающего, будто она Защитница Андрасте. — Точно! — шёпотом подхватил Вираций. — У неё же был Прах Андрасте! Вот как она выжила! Андерс подавил смешок, вспомнив спор двух пьянчуг в таверне: — Как думаешь, кто кого победит, Андрасте Архидемона или Архидемон Андрасте? — Архидемон, наверное... — Ха! Андрасте может позвать Создателя! Ухватившись за правдоподобно выглядящее объяснение, Андерс постарался сказать как можно небрежнее: — Может быть. Прах Андрасте спасал её и раньше. Но она всё равно тяжело ранена. Ты... Юлиан, да? Будь добр, помоги мне с Риорданом: у него пробито лёгкое, вывих плеча, сотрясение мозга... Есть из чего выбрать. — Но Драконоубийца... — Я позабочусь о Бронвин. А ты пока присмотришь за Риорданом. Вскоре ему пришлось снова повышать голос: вокруг собралась толпа Стражей, разглядывающих его пациентов, тыкающих пальцами в Архидемона, обнимающихся и поздравляющих друг друга. Когда прибыли командиры, толпа попритихла. Молодые тевинтерцы заметили своего Командора, Вираций передал свой факел ближайшему Стражу и отправился доложиться. — Архидемон мёртв, Командор, но та, кто его убила, жива, — он понизил голос до еле различимого шёпота: — Это Защитница Андрасте. Целитель-ферелденец не особо разговорчив, но он явно думает, что она спаслась благодаря частице Праха Андрасте! Ошеломлённый и словно зачарованный, Элагабал протолкался сквозь радостную толпу, чтобы увидеть всё своими глазами. Он узнал одного из своих подчинённых, Юлиана, который помогал незнакомому Стражу лечить двоих раненых людей, лежащих на крыле Архидемона. Молодую женщину и мужчину средних лет. — Кто он? — требовательно спросил Элагабал. — Риордан из Орлея, — ответил Андерс, не поднимая взгляда. Элагабал, не желая мешать целителю, сосредоточился, мысленно коснулся тел Архидемона и раненых — и убедился, что Архидемон совершенно точно и бесповоротно мёртв, а люди перед ним — нет. Весьма интригующе, хотя и пугающе. Уничтожена ли душа Архидемона? Или она переместилась в ближайшее порождение тьмы, и они вскоре увидят нового Архидемона, восставшего в своей грозной мощи? Если второе, то это уже не изменить, судя по тому, что он читал... Прибыли новые Стражи. Пентагаст, немного опередивший остальных, был уже здесь, и взволнованные Стражи заспешили к нему за новостями. А вот и Первый Страж. Да, есть над чем подумать. Что же им делать? Есть ли уверенность, что именно молодая ферелденка — убийца Архидемона? Он своими глазами видел, как со спины Архидемона падали другие Стражи. Мог ли кто-то из них нанести смертельный удар, после которого умирающий Архидемон полетел по пологой линии к берегу и там разбился? Не такой уж невозможный сценарий. Почести должны воздаваться заслуженно, это не украшение, подносимое красавицам. Элагабал предвидел долгие и обстоятельные обсуждения. Каждая деталь должна быть рассмотрена и взвешена. К тому времени, как Первый Страж увидел всю эту сцену, воздух уже дрожал от пересудов. "Защитница Андрасте!" "Её спас Священный Прах!" "Чудо!" Даже ривейни, которые были не совсем андрастианами, охотно влились в общий хор. — Её спас Прах Андрасте? — неверяще повторил Первый Страж. — Разве это возможно? — Ещё она наглоталась крови Архидемона, — прошептал Юлиан. — Мы все знаем, на что способна драконья кровь. О да, Элагабал знал. Он лично проводил различные опыты с драконьей кровью. Это было чрезвычайно мощное средство для ускоренного заживления ран. В сочетании с Прахом кровь могла дать совершенно неожиданный результат. Пентагаст забрался на дракона, осматривая его раны. — Кто был здесь, наверху? — спросил он. К неудовольствию Андерса, Стражи принялись карабкаться на тушу, чтобы сделать вскрытие и установить точную причину смерти. — Осторожнее! — рявкнул он. — Вы же на раненых наступаете, слепые идиоты! Неужели нельзя дождаться рассвета? — Увы, нет, — снизошёл до ответа ферелденскому магу Первый Страж. — Необходимо как можно скорее откачать кровь и установить причину смерти. Если нам по-прежнему угрожает опасность из-за воскрешения Архидемона... — Он мёртв! — ...или какая-то иная опасность, это должно быть установлено немедленно.* * *
Гром ещё не успел утихнуть, а Логэйн уже мчался, подобно тарану, к улице, ведущей к Лунным вратам. — С дороги! Прочь, вашу мать! Ты! Стэн! Бери големов и за мной! Собаки, чуя его смятение, но не понимая причины, побежали следом. Стэн мигом понял, что медлить нельзя. — Големы! Стройтесь клином и прокладывайте путь через порождений! Не способные выстоять под стремительным натиском големов, порождения умирали или разбегались в стороны, подпираемые с тыла атакой Стражей-северян. Логэйн и его отряд миновали лежащее на боку седло виверна с привязанном трупом герцога Проспера. Логэйн при его виде испытал лишь чувство неимоверного облегчения. Задержавшись на время, понадобившееся орлесианцам на то, чтобы отнести тело к обочине для последующих похорон, они возобновили движение. Возле городских стен они встретились с неварранскими Стражами, и под радостные приветствия миновали ворота и вышли на равнину. Облака разошлись, и лунный свет залил равнину, раскинувшуюся к северу от городских стен. Она была поистине полем великой битвы. Вдалеке горела трава, подсвечивая огромную, точно холм, тушу — Архидемона. — Там! — крикнул Стэн. Взмах крыльев, белое грудное оперение мелькнуло перед Логэйном. Миг — и перед ним встала Морриган, потирая правую руку. Логэйн смотрел на неё, стройную и бледную в потоке лунного света, совершенно бесчувственный к её красоте. Он тяжело шагнул вперёд, снедаемый вопросами, на которые боялся услышать ответ. Она спасла его, заговорив первой. — Бронвин жива. Это был самый лучший, добрый и быстрый способ сказать ему самое главное. Морриган дала Логэйну время перевести дух и взять себя в руки, затем продолжила, перекрывая вздохи облегчения и радостные возгласы. — Бронвин жива, Риордан жив, Архидемон мёртв. Первый Страж, осмелюсь заметить, несколько озадачен, и все задаются вопросами. Бронвин без сознания, но Андерс за ней присматривает. Возможно, тебе следует присоединиться к ним, иначе Первый Страж и тевинтерские маги разберут её на кусочки, чтобы выяснить, из чего она сделана. — Йован! — прорычал Логэйн. — Мне нужна виверна!* * *
Не одна, а целых три виверны бежали к поверженному Архидемону. Тара, Йован и Морриган словно скользили по льду. Они везли на своих спинах столько ферелденцев, сколько уместилось, надеясь, что этого хватит, чтобы противостоять северным Стражам. Собаки с лаем бежали рядом, големы, удивительно быстрые для существ из камня и металла, грохотали позади. Неварранцы и андерцы попятились при их виде, тевинтерцы и ривейни обменивались удивлёнными возгласами. Сначала они испугались, что это осквернённые и одурманенные драконом животные, но затем разглядели, что это обычные виверны, и что на спине бегущего впереди зверя сидит высокий воин в сильверитовой броне, причём явно не Страж. — Король Логэйн! — окликнул его Андерс. — Она здесь! С ней всё будет в порядке! — А Риордан где? Здесь? — крикнула Мажоне. — Здесь. Пока без сознания, но кости срастутся. Что там с орлесианцем, Логэйна совершенно не интересовало. Он соскользнул со спины виверны, не обращая внимания на благоговейный трепет в толпе, и сразу же направился к Бронвин. Тевинтерец услужливо поднял повыше факел, чтобы Логэйн мог разглядеть её. Скаут, словно бешеный, бросился прямо к своей хозяйке. Поскуливая, он обнюхал и лизнул её лицо, до сих пор испачканное кровью Архидемона. — С ней всё будет хорошо, старина, — успокаивающе повторил Андерс, обращаясь то ли к мабари, то ли к Логэйну. — Её сильно тряхнуло и она ударилась лицом о череп Архидемона, но ничего такого, что нельзя поправить. Логэйн опустился на колено рядом с Бронвин, не сводя с неё глаз. Часть крови с её лица смыли, нос был на месте, но на лбу и скулах темнели пятна кровоподтёков. Сняв боевую перчатку, Логэйн провёл пальцами по её щеке, чтобы удостовериться, что Бронвин в самом деле жива. — Разумеется... — говорил Первый Страж бурлящей, возбуждённой толпе, — разумеется, мы все рады, что наши сестра и брат выжили, но остаётся много вопросов. Снова прокатились шепотки "Защитница Андрасте!" и "Священный Прах!". Андерс проскользнул между Тарой и Йованом, положил руки на чешуйчатые бока и прошептал: — Они думают, что её спас Прах. Это может быть правдой. В конце концов она касалась его, вдыхала и даже немного проглотила. А ещё она проглотила почти пинту крови Архидемона. Может, это тоже сыграло свою роль. Тара с большим трудом подавила желание перекусить Андерса пополам. Неужели этот придурок не предвидел, сколько подозрений вызовет выживание Бронвин? Половина Стражей вообще может решить, что Архидемон на самом деле не уничтожен! Логэйн сейчас мог думать лишь о том, как бы унести Бронвин прочь от ночной сырости и Архидемона. — Вполне возможно! — ответил он. — Но я должен позаботиться о моей королеве. Тварь мертва, а порождения тьмы обращены в бегство. Мои войска устали и нуждаются в отдыхе. Сейчас мы вернёмся в город, а утром сможем поискать ответы на ваши вопросы. Он наклонился и поднял Бронвин, затем положил на спину Йована, осторожно устроив между хребтовыми гребнями. — Неси её осторожно, — приказал он. Зевран тронул за локоть Адайю, и они спрыгнули со спины Тары, освобождая место для Риордана. Виверны медленным шагом направились к городу. Логэйн шёл рядом с Бронвин, придерживая её за руку. Ликующие Стражи вернулись в Вал Руайо в самом странном параде, которые когда-либо видели Лунные врата. Первый Страж был совершенно обескуражен. — Но... — Возможно, лучше обсудить всё завтра, — чуть громче, чем надо, произнёс Гектор Пентагаст. — Если целители сработают как надо, королева Бронвин и наш брат Риордан смогут к нам присоединиться. Он поклонился уходящим ферелденским Стражам. — Займитесь сбором крови, — приказал Элагабал своим магам. — Всё остальное можно сделать и позже. Кровь необходимо собрать как можно быстрее, пока не свернулась. Работы предстояло много. Одни Стражи занимались подвозом бочонков и перекачкой крови из мёртвого Архидемона, другие изучали дракона, составляя картину его смерти. И прямо во время разговора в голову Элагабалу пришла ужасная догадка. Он едва не произнёс её вслух, но сдержался — учитывая происходящее, это могло кончится кровопролитием. Был другой способ. Элагабал схватил Юлиана за рукав и еле слышно приказал ему: — Не привлекай внимания. Иди за ферелденцами и оказывай им всяческое содействие. Тщательно изучи королеву. Ты должен выяснить, беременна ли она. Если да, то у неё должен случиться выкидыш. Ты понял? Распахнувшиеся глаза юноши были видны даже в ночной тьме. — Неужели... — Может быть. Возможно, она сама об этом не подозревает. Не вздумай спрашивать её! Надеюсь, я ошибся, но если это не так, этот ребенок не должен появиться на свет. Ради безопасности самой королевы. Иди. Познакомившись, остальные высокопоставленные Стражи — даже Висконти и Сейнсби — принялись обсуждать битву и падение Архидемона. — Он мёртв, не так ли? — спросил Сейнсби. — Он не возродился снова, если бы он просто перенёсся, то такой иллюминации не было бы. Висконти его слова не успокоили. — Но его убийца жива. Да, она получила в награду немного Праха, это правда. Я даже разговаривал с женщиной, которая была с ней, но я подумал... Он так и не озвучил пришедшую в голову мысль. Он мог неправильно понять Стража Лелиану относительно количества и местонахождения Праха, и не хотел мутить воду. Пентагаст осмотрел короткие, острые копья, извлечённые из трупа. Весьма искусная работа, как и подпружиненные якоря, позволившие ферелденцам удержаться на драконе. — Почти наверняка можно утверждать, что смертельную рану нанесла именно королева Бронвин, поскольку она была найдена рядом с копьём, пронзившим мозг. Без сомнения, все напавшие на Архидемона Стражи внесли свой вклад в победу над ним, и что усилия Риордана явно привели к повреждению крыла и падению, но причиной смерти определённо является ранение в голову. Технически, мы должны считать королеву Бронвин убийцей Архидемона. Конечно, мы должны внимательно выслушать рассказы выживших. — И услышать то, что они нам не скажут, — пробормотал помощник Первого Стража. Вильдауэр взглянул на него и кивнул. — Им мог быть и один из тех Стражей, что упали, — размышлял вслух Сейнсби. — Мы видели, что двое упали со спины дракона в море. Возможно, кто-то из них бросил копье, а при падении Архидемона оно вошло ещё глубже. — Но если они к этому времени погибли, то душа Архидемона не отправилась бы к ним, — возразил Пентагаст. — Кто сказал, что обязательно погибли? — парировал Сейнсби. — Они могли удержаться на плаву. В конце концов, падение в океан ещё не смертный приговор. Один из них, а то и оба могли выжить. — Все это очень запутанно, — вздохнул Висконти, покачав головой. — Но кто знает? Возможно, в прошлые Моры тоже всё было запутано, а наши предшественники записали только ту часть истории, о которой смогли договориться, и она дошла до нас в таком виде. — Но теория здравая, — не согласился с ним Первый Страж. — Лишь это имеет значение. Элагабал, напряжённо размышляя, поднял руку. — Эта теория основывается на крайне малом числе рассматриваемых примеров. Возможно, другой убийца Архидемона, с другими способностями или выдающейся силой воли, способен выдержать натиск души Архидемона, и отправить её в Бездну. Нельзя отметать в сторону особые обстоятельства и делать вид, будто их не существует. Королева Бронвин действительно подверглась воздействию необычного количества магических веществ. Очевидно, что она обладает огромной силой воли. Однако может быть и другое объяснение. — И какое же? — напористо поинтересовался Первый Страж Вильдар. Он пребывал в смятении и раздражении одновременно, жалея, что всё это случилось при его жизни. — Королева Бронвин молодая женщина... к тому же замужняя. Если она беременна... — Дыхание Создателя! — побледнев, выругался Пентагаст. — Это всего лишь предположение, — продолжил Элагабал, — и я послал лучшего целителя, чтобы проверить, так ли это. Висконти с трудом заставил себя задать вопрос: — Ты хочешь сказать, что Архидемон может находиться внутри её ребенка? То есть... Он замолчал, не в силах подобрать слова. — Не обязательно Архидемон, — отмахнулся Элагабал. — Возможно, Древний Бог Уртемиэль. Тот факт, что Бронвин сама Страж, усложняет проблему. Если бы она была лишь супругой Стража, то очевидно, что ребёнка бы скверна не затронула. Но поскольку мать сама заражена скверной, то здесь не всё ясно. — Мне нужно выпить, — прямо сказал Сейнсби. — И поесть. А потом поспать. Я возвращаюсь в штаб Стражей в городе. Энцо, ты идёшь? — Да... — пробормотал антиванец, до сих борясь с дурнотой. — Но разве мы не должны предупредить её? — Она без сознания и ранена, — сказал Пентагаст. — После такого потрясения, если она и носила ребёнка, то скорее всего его потеряет. Зачем лишний раз терзать её, если это всё лишь предположения? Пусть целитель узнает её состояние. Ставлю десять против одного, что нам не о чем беспокоиться. Женщины-Стражи не так легко зачинают. — Это верно, — вздохнул Первый Страж, — хотя у нас по-прежнему остаются вопросы, на которые нет ответов. — И сейчас мы вряд ли их найдём, — ответил Сейнсби. — Утро вечера мудренее. — Тогда встретимся здесь завтра утром, — решил Первый Страж. Встречи и совещания были его коньком. И он тоже слишком устал, чтобы думать.* * *
Оставив Стражей Тевинтера и Вейсхаупта откачивать кровь и сдирать шкуру и чешую, Юлиан поспешил за ферелденцами. — Позволь мне помочь тебе, — попросил он Андерса. — Я не смогу заснуть, если не буду знать, что с ними всё в порядке. Андерс, прекрасно понимавший чувство беспокойства о пациенте, похлопал юношу по плечу и коротко улыбнулся. — Твой Командор возражать не будет? — Он сказал, чтобы я развлекался в своё удовольствие, — солгал Юлиан. — Среди нас много целителей... но ведь это история! — Ладно. Мы разместились в большом особняке на площади Ревилля. Можешь присоединиться к нам. Мы хотим устроить Риордана в комнате попросторнее. Что насчёт Бронвин, то я не знаю. Логэйн может пожелать, чтобы её доставили в его личный штаб. Скорее всего, именно так он и сделает. А Риордану сейчас больше всего нужен сон. — Меня тревожит, что у королевы сотрясение мозга. Что если там кровоизлияние... — Отлично, можешь помочь мне, — согласился Андерс, проникаясь расположением к беспокоящемуся о Бронвин юноше. — Послушай, — прошептал Юлиан, придвигаясь ближе. — Тебя ведь не было на драконе? Как же тебе удалось добраться до него так быстро? — Я не могу о таком рассказывать... — покачал головой Андерс. Юноша понизил голос: — Ты телепортировался? Мы слышали, что у древних эльфов были устройства, позволяющие им перемещаться на большие расстояния, но знания о них считаются утерянными. — Я понятия не имею ни о какой телепортации, — отрезал Андерс. Он не знал, имеет ли право рассказывать об оборотничестве, особенно тевинтерцу. Морриган находилась рядом, в облике виверны, и несомненно, слышала весь разговор. Пока они шли в город, Андерс время от времени проверял состояние Бронвин и Риордана. Орлесианец уже постепенно приходил в себя: его веки подрагивали, иногда с губ срывались тихие стоны и неразборчивое бормотание. Бронвин по-прежнему находилась без сознания. Конечно, никто толком не отдохнул. Вал Руайо по-прежнему принадлежал порождениям. Их отогнали от площади Ревилля, от Дворцовой, Рыночной и Соборной площадей, и двух главных городских ворот. Солнечная улица была относительно безопасна — даже небольшого вооружённого отряда хватало, чтобы справиться со случайным нападением. Лишившись своего предводителя, порождения тьмы разом поглупели, хотя это вовсе не означало, что они перестали представлять опасность. Логэйн, разумеется, не собирался заниматься зачисткой города. Это работа Стражей. Причём не ферелденских. Они уже сполна выполнили свой долг. Как только здоровье Бронвин будет вне опасности, они покинут это мерзкое место. Он задумался — может, стоит отправить Бронвин на одном из кораблей Изабелы? Пожалуй, нет. Возвращение на площадь Ревилля заняло гораздо, гораздо больше времени, чем погоня за Архидемоном. Солдаты брели, едва переставляя ноги, и громыхая древками пик по мостовой. Даже те, кого выставили на дежурство, не могли выстоять больше часа. Логэйн настоял, чтобы Бронвин отнесли в его собственный штаб: некогда великолепный особняк, окнами выходивший на площадь. Логэйн занял комнату, вполне приличную на вид. Порождения тьмы, конечно же, побывали не во всех комнатах Вал Руайо — и даже не во всех домах. Верхние помещения особняка пострадали разве что от пыли, а с этим справиться было проще простого. Как только виверны дошли до площади Ревилля, раненых осторожно сняли с их спин и унесли внутрь: Риордана в штаб Стражей, Бронвин в штаб ферелденской армии. Затем виверны приняли человеческий облик. Юлиан едва удержался на ногах от потрясения и от волны плотного воздуха, сопровождавшего изменение размеров магов. — Смена облика? Он вцепился в руку Андерса, хватая ртом воздух. Это многое объясняло. Да, ферелденцы в самом деле обладали впечатляющими способностями. Андерсу было не до рассуждений о применения магии. — У нас полно работы, — сказал он. — Пойдём. Лелиана вызвалась им помочь, и вместе они сняли броню и поддоспешник с Бронвин, и умыли её. Во внутреннем дворе особняка имелся небольшой фонтан. Порождения тьмы не успели до него добраться и осквернить воду. В подвале был ещё один колодец, с чистой питьевой водой. Все жадно на неё набросились. Юлиан лечил не покладая рук, дожидаясь возможности проверить, беременна ли королева. Логэйн старался помочь по мере своих сил, но его постоянно отвлекали по вопросам армии, и он не мог постоянно находиться рядом с женой. Наконец, Андерса и Лелиану отвлекли громыхающие по мостовой шаги, от которых слегка подрагивал пол под ногами. Лелиана выглянула в окно. — Это Шейл! Андерс тоже выглянул. Освещённую факелами фигуру сложно было не узнать. Как и броню на теле в руках голема. — И Астрид. Даже с такого расстояния было ясно, что гномка мертва. Они сбежали по лестнице к стоящему на площади голему. Как только за ферелденцами закрылась дверь, Юлиан начал при помощи магии тщательно изучать Бронвин. Мертвая женщина его не интересовала, а вот живая вызывала острейший интерес.* * *
Тихий гул голосов становился всё громче и громче. Вокруг начала скапливаться толпа — по большей части из гномов, — и вскоре стало известно о произошедшем в Соборе. Совершенная Астрид и её отряд уничтожили гнездо под Собором, но сами при этом пали. Многие погибли при обрушении. Шейлу взрыв вреда не причинил, и голем сумел разобрать большую часть обломков и вынести тело Совершенной, которую глубоко уважал. Гномы выглядели вконец раздавленными вестью о гибели Астрид. Перед ней тускнели новости о смерти Архидемона и деянии королевы Бронвин, и их занимали вещи, куда более важные для гномов. Очевидно, что Совершенную следуют предать Камню в Орзаммаре. Архидемона уже убили, Мор, следовательно, закончился, и вместе с ним кончились и все обязательства гномов перед Серыми Стражами. Они вернутся в Орзаммар, как только состояние раненых это позволит. Пиотин Эдукан собрался разыскать Логэйна и сообщить об этом.* * *
И тут до Андерса наконец-то дошло, какому ужасному риску он подверг Морриган. И что в общем-то из-за её интриг они оба сейчас в смертельной опасности. Тара ведь ясно дала понять, что настроена против идеи с ритуалом, а её любовник — опытный убийца... Он полночи не отходил от Бронвин, и успокоился только когда её дыхание выровнялось, и она погрузилась в крепкий сон. Переломы быстро срастались, а кровоизлияния в мозг, судя по всему, удалось избежать. Молодой тевинтерец, Юлиан, отлично потрудился и ушёл под утро. — Я уже валюсь с ног. Мой Командор, наверное, уже меня обыскался. Надеюсь, мы скоро увидимся. Он поклонился в старомодной тевинтерской манере, взволнованный предстоящим — и очень удовлетворяющим — докладом. Королева Ферелдена не ждёт ребёнка. Возможно, недавно она перенесла выкидыш, он обнаружил кое-какие признаки этого, но сейчас она восстанавливалась с быстротой, поразительной даже для Стража, и он не обнаружил никаких указаний на присутствие в её теле какой-либо иной нежелательной жизни. Она скоро проснётся и наверняка захочет, чтобы рядом с ней находились только близкие. Андерс обрадовался, что юноша ушёл — теперь он мог поговорить с Морриган. Вскоре на фоне красно-фиолетового рассвета мелькнул гордый силуэт ястреба, Морриган влетела в окно, и, превратившись в женщину, подошла к спящей Бронвин. — Она выглядит гораздо лучше. — Думаю, она скоро проснётся. С ней вроде бы всё в порядке. Наверное, это до сих пор сказывается влияние той щепотки Праха, которую ей дала Тара. Однако меня слегка беспокоит, что она наглоталась крови Архидемона. Надеюсь, это не превратит её в безумного берсерка! — Это ей пригодится, когда она захочет скрутить Логэйна в бараний рог! — едко ответила Морриган. Андерс набрался мужества и сказал: — Логэйн сейчас не самая большая проблема. Я думаю, что Тара может заподозрить... Морриган уставилась на него. — Что? — Ну, — промямлил он, — я подумал, что раз всё прошло не так, как планировалось, она может что-нибудь заподозрить... Что мы делали какие-нибудь ритуалы.... — Придурок! — выпалила Морриган. — Ты сказал ей, так? Сказа-а-ал. Ты ведь не можешь просто промолчать и держать язык за зубами! — Я волновался! Я беспокоился о тебе! Мне нужно было услышать другое мнение, а Тара разбирается в редкой магии. Она подумала, что ритуал очень опасен, в первую очередь для тебя, и что я должен тебя отговорить. Очевидно, — он со слабой улыбкой развёл руки, — тут я не справился. Морриган сразу же осознала, что ей грозит: — И теперь она пойдет шушукаться со Стражами... с Бронвин... с нашими товарищами... с Вороном! Ты понимаешь, что они со мной сделают? — Я им не позволю! — Придурок, — снова пробормотала она, напряжённо размышляя. — Я просто так не сдамся. Мы должны развеять их подозрения, и мне нужно будет как можно скорее покинуть это место. Она прикусила губу, затем её взгляд упал на груду окровавленных тряпок, оставшихся после умывания Бронвин. — У меня есть идея... Вскоре в комнату вошёл Логэйн, узнать, что очнулась ли Бронвин. Он застал Андерса и Морриган за тихим разговором. Ведьма выглядела измученной. — Ты в порядке? Морриган попыталась через силу изобразить прежнюю заносчивость. — Я всегда в полном порядке, — заявила она. — Всего лишь... Всего лишь... Неожиданно по её ногам хлынула кровь. Она пошатнулась, и Андерс едва успел подхватить её.* * *
Утром следующего дня еле живые от перенапряжения и ран Стражи спали допоздна. Они все устали и горевали о погибших, но в то же время радовались своей победе. Вставшие первыми умудрились приготовить жутчайшее подобие походной овсянки, но Стражи есть Стражи: съели и её, несмотря на вкус и запах. — Ривейни утверждают, что будто кроме искалеченного трупа виверны возле Лунных Врат, заметили ещё одну — на этот раз живую, — сказал Квинн. Нуала и Стерен переглянулись. — Мёртвая виверна — это питомец того знатного шемлена. Веланна, должно быть, где-то в городе. Мы должны найти её и помочь вернуться в свой облик! — В-верно, — с запинкой ответил Квинн. — Только будьте осторожны. Она может напасть на вас. Нуала и Стерен поникли. Ещё не улеглась боль от потери Данит, а теперь Веланна оказалась в ловушке в собственном зверином теле... одна, ничего не понимающая... Это уже слишком. И это действительно ужасно. — Мы всё равно пойдём её искать, — сказал Стерен. К ранним пташкам присоединился Алистер. — Первый Страж прислал сообщение, что желает встретиться с нами как можно скорее. Не знаю, почему они не подождут, пока Бронвин поправится. И Риордан, если на то пошло. Мы-то им зачем? Карвер зевнул. — Может, до сих пор пытаются понять, что произошло? Прошлая ночь определённо порушила множество хранимых веками знаний. — Будь Архидемон до сих пор жив, мы бы уже об этом узнали, — возразил Алистер, зачерпывая ложкой комковатую кашу. — Да и та вспышка со взрывом... Её бы не случилось, не будь Архидемон мёртв, как давно издохший баран. — Гномы говорят, что раз Архидемон мёртв, то и Мор кончен, — продолжил Квинн. — Они сегодня уходят. Я слышал, как Кардол говорил об этом одному из своих бойцов. Они хотят увезти тело Астрид домой в Орзаммар, чтобы устроить там похороны, достойные Совершенной. Они хотели бы проститься с Бронвин как положено, но уйдут сегодня, очнётся она или нет. — Утречка всем, — поздоровалась полусонная Адайя, входя в комнату. — А Сиофранни где? — спросил Карвер. — Решила ещё чуть-чуть поспать. Сказала, что встанет, только если ей прикажут. — Первый Страж хочет увидеть кого-то из нас, — предупредил её Карвер. — Хотя, может быть, Сиофранни там не нужна. А тебе придётся пойти. Адайя фыркнула. — Как будто кому-то интересно моё мнение! Алистер взглянул на неё через стол. — Мне всегда интересно твоё мнение. — Это потому что ты очень хороший. Не то что я. Алистер поморщился. Может, он и впрямь слишком хороший. — В любом случае, если уж мне придётся пойти туда, я хочу, чтобы ты тоже пошла. И Тара с Андерсом тоже. — Что Тара "тоже"? — спросила показавшаяся в дверях Тара. Они с Зевраном всю ночь занимались любовью и строили планы. Сейчас не самое подходящее время для решения проблемы с Морриган, но они могли хотя бы попытаться продумать возможные варианты. Так и не придумав ничего толкового, Тара заявила Зеврану, что не собирается оставаться в одном Тедасе с рождённым Морриган древним божком. — К счастью, cara mia, — заметил Зевран, — нам есть куда отправиться, да? Тара с облегчением вздохнула, не увидев за столом Морриган. Один только взгляд на её самодовольное лицо — и Тара ударила бы её всевозможными проклятиями, наплевав на последствия. Как только Бронвин очнётся, она сразу расскажет, что произошло. Обещания обещаниями, но не когда речь идёт об ужасной опасности. В комнату вошла Лелиана с темными кругами под глазами. — Создатель! — воскликнул Карвер. — Ты что, вообще не спала? — В целом, да. Так много было нужно сделать. Мой друг Сайлас мёртв. Он был в Соборе с Астрид. Адайя подошла и обняла её. — Мне так жаль! — Какая ужасная ночь, — рассеянно пробормотала Лелиана. — По крайней мере Бронвин и Риордан выжили. Бедная Морриган... Это так печально... Тара подняла взгляд. — А что с ней? — У неё сердце разбито от горя, — ответила Лелиана. — Так жаль её. Она разговаривала с тэйрном Логэйном в комнате Бронвин, как внезапно у неё пошла кровь и она упала в обморок. У неё выкидыш! Алистер огорчённо вздохнул. Он не знал, что сказать — ему не нравилась Морриган, но ведь речь шла о ребёнке. — В самом деле? — Зевран переглянулся с Тарой. — Ужасно жаль! А где она сейчас, в королевском штабе? — Нет, — покачала головой Лелиана. — Она в самом деле очень слаба и нуждается в тишине и отдыхе. Король приказал перенести её на корабль капитана Изабелы и отправить в Денерим с другими тяжело ранеными. Ей сейчас лучше держаться подальше от скверны. Её, должно быть, уже перенесли в доки, с остальными. Андерс очень подавлен. — Прекрасно его понимаю, — вздохнула Тара, тщательно следя за тем, чтобы не было заметно, что это вздох облегчения. — Возможно, они смогут завести ещё одного. — Да, но этого уже не вернуть, — тихо сказала Лелиана. — Конечно же, не вернуть, — согласился Зевран.* * *
Отправка раненых на корабль Изабелы была чем-то похожа на обмен. На первой причалившей лодке сидели двое пассажиров: один большой, другой маленький. — Это Морриган! — воскликнула Броска. — Морриган! Ты ранена? — Я... не совсем здорова, — сказала Морриган, разглядывая маленькую гномку. — Мы думали, что потеряли тебя. Приятно, что мы ошибались. — Я хороший пловец, — заявил Остап. — Увидел, что Броска упала в воду недалеко от меня, успел добраться до неё. К счастью, она послушалась меня, когда я сказал ей замереть и не мешать мне. Броска громко расхохоталась. — Я так окаменела от страха, что на что-то другое была просто не способна. Я до этого никогда не оказывалась на глубокой воде. Она солёная. И холодная. Больше вы меня туда не заманите. А мы рады, что Фиолетовый Здоровяк мёртв, а Босс жива! — восторженно выпалила Броска. — Мы получили сообщение с берега! Похоже, она оказалась слишком крепкой для зубов Архидемона! — Это великое чудо, — согласился Остап. — Её деяния воспоют многие. Он подтолкнул Броску вперёд и вежливо поклонился Морриган на прощание. — Желаю тебе спокойной дороги и крепкого здоровья. — Да, береги себя, — сказала Броска. — Я... Спасибо вам, — слабо выговорила Морриган, помня, что ей не следует огрызаться. Она должна казаться обессиленной. Её уложили в лодке с той грубоватой нежностью, с которой солдаты относятся к красивой женщине, только что потерявшей ребёнка, сопровождая это неловкими сочувственными словами и похлопываниями, что в иной ситуации Морриган никогда бы не позволила. Даже Изабела проявила участие и предложила ей расположиться в каюте. Морриган заверила её, что для неё сделали уже всё возможное, и что теперь ей нужен только сон. Магу на борту и так будет полно работы с ранеными солдатами. Изабела не знала Морриган, и поэтому ей ничего не показалось странным в великодушных и самоотверженных словах этой женщины. Морриган устроилась на узкой койке, положив руку на живот. Она улыбалась, разглядывая потолок и наслаждаясь мягким покачиванием корабля. Эти несколько дней она проведёт в постели и у неё будет время придумать, как и дальше обманывать Стражей. Путешествие до Денерима будет долгим, но не таким, как пеший поход. К тому времени, когда прибудут остальные, она совершит маленькое магическое чудо, и её ребёнок родится не в харинге, а в драконисе. И она никогда больше не совершит ошибку, доверившись Андерсу.* * *
Звуки доносились до Бронвин, словно через толщу воды. Голоса становились чётче, приближались, и она начала разбирать отдельные слова. — Она просыпается, — прошептал Андерс. — Поговори с ней, — хрипло сказал Логэйн. Андерс сдавленно кашлянул. — Мне кажется, это должен сделать ты, король Логэйн. Именно ты. — Бронвин? — тихо позвал её Логэйн. На мгновение воцарилась тишина. — Бронвин? Ты уже достаточно наспалась! Бронвин попыталась открыть глаза, но обнаружила, что ресницы намертво слиплись. Лица коснулось влажное полотенце, и она с отвращением его оттолкнула. Однако полотенце сделало свою работу, Бронвин заморгала и увидела над собой помятое и встревоженное лицо Логэйна. И Скаута, настойчиво тыкавшегося в неё мордой, поскуливающего и виляющего хвостом. Она провела рукой по черной блестящей шерсти. — Логэйн? — откликнулась она и закашлялась. — Создатель, воды! Логэйн? Я жива? Выражение лица Логэйна не поддавалось описанию. Бронвин подумала — неужели он сейчас в самом деле заплачет? Его пальцы, узловатые и мозолистые, с тревогой погладили её по щеке. — Похоже на то. Она вздохнула. — Значит, Риордан мёртв. — Нет. Этот орлесианец ещё жив. Перепугавшись, она резко села, не обращая внимание на головокружение. Скаут, радостно виляя хвостом, не сводил с неё взгляда. — Значит, Архидемон ускользнул? — Нет! — воскликнул Андерс, стоявший вне поля её зрения. — Нет! Он мёртв! Логэйн сел на кровать и нежно обнял её. — Архидемон мёртв. Мы победили. Всё кончилось. Маги думают, что это Прах сохранил тебе жизнь. — Или кровь Архидемона, которую ты наглоталась, — пробормотал Андерс. — Это определённо помогло тебе быстрее оправиться от трещины в черепе, чем у всех, кого мне доводилось лечить. Бронвин очень осторожно дотронулась до головы. — Я помню яркий свет... Логэйн фыркнул и крепче привлёк её к себе. — Все его видели. Я думал, что потерял тебя. — Я жива, — растерянно пробормотала она. Хотя чему тут удивляться? Стражи уже не в первый раз ошибались. — Я так хочу есть... И вымыться… — Ванная уже готова, — сказал ей Логэйн, указывая на маленькую сидячую ванну в углу, по-орлесиански вычурную, покрытую голубой эмалью с золочёными завитками. Затем повысил голос: — И обед уже несут, я полагаю? — Да, господин король! Уже туточки! — донёсся из-за двери солдатский голос. Бронвин посмотрела на Логэйна и, тронутая его беспокойством, слабо улыбнулась. Возможно, у них ещё не всё потеряно. Он поймал её взгляд и нежно поцеловал. — Ты на славу потрудилась, Драконоубийца. — И ты, Герой реки Дейн. А теперь, — сказала она, готовясь к самому худшему, — скажи мне, во что нам всё это встало.* * *
Через час Бронвин вышла из штаба, вызвав ликование не ожидавших того солдат. Скаут и Янтарь прыгали вокруг неё, как щенки. У ступеней особняка стояла гномья повозка, в которой лежало завёрнутое в холст и шёлк тело. — Мы заберём нашу Совершенную домой, королева Бронвин, — сказал Пиотин Эдукан. — Тут наша служба закончена. Мы вернёмся в Орзаммар и продолжим сражаться с набегами порождений там. Возможно, эти бои на поверхности дадут нам несколько лет передышки. — Мы не забудем наших союзников, милорд, — пообещала Бронвин и добавила, кивнув Кардолу: — Как и наших друзей из Легиона Мёртвых. Когда-нибудь мы снова будем стоять плечом к плечу на Глубинных тропах. — Буду с нетерпением ждать этого, Страж. Шейл и другие големы собрались уйти вместе с гномами. — Моё место на Глубинных тропах, — сказал Шейл. — По крайней мере, там меня нашёл маг Вильгельм. Если я хочу узнать больше, то единственный способ, который мне поможет это сделать — вернуться туда. Гномы нуждаются в нас, и если Каридин сказал тебе правду, хотя многие от рождения являются лжецами, то все големы когда-то были гномами. Они, в общем, не такие уж хлипкие. Думаю, мне там понравится. — Тогда прими мою благодарность и наилучшие пожелания. Возможно, мы тоже встретимся на Глубинных тропах. — Это более чем возможно, — согласился Шейл. Они ушли, и Стражи Бронвин тут же столпились вокруг неё, стараясь прикоснуться к ней и заговорить, радуясь, что она выжила, но и в то же время горюя о тех, кому не так повезло. Йован плакал, стесняясь своих слёз, но не в силах остановиться. Горевавшая об Астрид Броска обняла Бронвин. Остап низко поклонился. Тара тоже её обняла. Зевран поцеловал руку. — Мир бы обеднел без тебя, Благороднейшая. — Совершенно верно! — согласился Карвер, чуть ли не подпрыгивая от радости. — Фенрис, что ты там стоишь, иди сюда, порадуйся с нами! Фенрис, — объяснил он Бронвин, — стоял с кунари и сдерживал порождений у северного прохода на Соборную площадь. — Благодарю, — улыбнулась Бронвин высокому эльфу. — Я щедро вознагражу тебя. Фенрис почувствовал, что краснеет. — Я делал это не ради награды, а потому что это надо было сделать. Он понимал, что это прозвучало как грубое брюзжание, но Бронвин только рассмеялся и пожала ему руку. Стэн тоже заслужил её искреннюю благодарность. — Я слышала, — с улыбкой сказала Бронвин, — что ты стоял, как крепость. — Это было захватывающее сражение, — согласился Стэн, — и я считаю, что кунари достойно проявили себя. Однако именно ты, ашкаари, нашла способ уничтожить Архидемона. Она старалась уделить немного внимания каждому, потому что все в ней нуждались. Лелиана до сих пор не находила себе места из-за смерти сэра Сайласа, и многие другие тоже оплакивали друзей, которые уже не вернутся домой. — Мы сложим отдельный погребальный костёр для Стражей, — сказал Бронвин Алистер, после долгого объятия, заставившего Логэйна бросить свирепый взгляд через всю площадь. — Я так рад, что ты с нами. Нуала, Стерен и Дарах попросили разрешения отправится в восточную часть города на поиски Веланны. — Конечно, идите, — сказала Бронвин. — Только не вступайте с ней в поединок и не пытайтесь поймать её сами. Если вы найдёте Веланну, дайте мне знать, и мы попытаемся выманить её и запереть где-нибудь, пока ей не помогут прийти в себя. Она не особо верила в успех этой затеи, но она была благодарна своим долийским товарищам и желала помочь им избавиться от боли. — А что с Морриган? — спросила она у Андерса. — Я и понятия не имела, что она ждёт ребёнка. Не могу выразить словами, насколько я вам сочувствую. — Ну... — лицо Андерса приобрело странноватое выражение. — Мы оба молоды. — И всё же... — Бронвин сжала его руку. — Это очень печально. Я многим обязана вам обоим. Если я что-либо могу... — Я знаю, — Андерс даже усмехнулся. — Но ты жива. Это оправдывает всё. Тара прикусила губу. Она должна рассказать Бронвин всю подноготную случившегося, но не сегодня — не во время праздника. К тому же если правда выйдет наружу, то запятнает победу Бронвин и поставит под сомнение её честь и отвагу. Она расскажет Бронвин о том, почему та выжила, когда они окажутся дома и в безопасности, и смогут хорошенько обдумать все последствия и тонкости этого дела. Как иронично: эгоистичная до кончиков ногтей Морриган спасла Бронвин, не получив никакой для себя выгоды. "И поделом ей", — сердито подумала Тара. И вот настало время встретиться с Первым Стражем и созванным им советом. Риордан сообщил, что постарается прийти на совет, а пока он не появится, его будет представлять Мажоне. К неудовольствию Бронвин, Висконти и Сейнсби приблизились к ней с некоторой опаской. Однако она всё равно приветливо им улыбалась и позволяла докучать вопросами на всем пути до городских врат. Скаут предупреждающе рычал каждый раз, когда толпа вокруг Бронвин становились слишком тесной. — Я почти ничего не помню после того, как пробила череп Архидемона, — призналась Бронвин. — Была яркая вспышка, а затем, думаю, взрывом мне расшибло голову. На самом деле я знаю столько же, сколько и вы. Остальные Командоры оказались столь же любопытны. Скамейки и крестообразные стулья расставили прямо под открытым небом, неподалёку от трупа Архидемона. Острые как кинжалы взгляды царапали Бронвин с головы до ног. Как ни странно, она радовалась, что облачена в свою драконью броню, пусть и без привычного поддоспешника та сидела немного неудобно. Бронвин могла рассказать им — и Тара бы подтвердила это, — что не так давно проглотила частицу Праха Андрасте, и описать последовавший за этим необычайный прилив сил и бодрости. Если на то пошло, она и в самом деле прекрасно себя чувствовала, если не брать в расчёт горе от потери добрых друзей и храбрых товарищей. Вопросы сыпались без остановки, раздражая её. Ей хотелось накричать на этих дураков, и в голове вертелась мысль о том, что они сделают, если она сейчас просто развернётся и уйдёт. Она должна сохранить самообладание, чего бы это ни стоило. Ей хотелось бы, чтобы Риордан был рядом, хотя умом она понимала, что окажись он здесь, то выказал бы ту же озадаченность и подозрительность, что и остальные. Но она и в самом деле не могла объяснить, почему ей удалось выжить. Стражи-писцы строчили заметки, Стражи-художники делали наброски, надеясь создать по ним великолепные полотна, которые украсят крепости ордена во всём Тедасе. Ничего удивительного, что они сосредоточились на зарисовывании королевы Бронвин и её огромного чёрного пса. Они чувствовали, что его присутствие придаст композиции живости и нотку экзотики. Совет Стражей провозгласил, что Риордан, как только поправится, станет новым Стражем-Командором Орлея. Решение было принято единогласно, иные кандидатуры даже не рассматривались — его деяния говорили сами за себя. — Теперь, после того как Мор закончен, — продолжил Первый Страж Вильдар, — стоит рассмотреть вопрос о назначении в Ферелдене настоящего Стража-Командора. Вы великолепно справились с исполнением временных обязанностей, королева Бронвин, но возможно, пришло время поручить командование кому-то более опытному. Ферелденцы уставились на него, затаив дыхание. Бронвин улыбнулась, однако эта улыбку вряд можно было назвать приятной. Она встала и посмотрела на Первого Стража сверху вниз. — Кому-то более опытному? — медленно переспросила она. Пентагаст взглянул на лица ферелденцев и поморщился. Вряд ли следовало начинать с подобной снисходительности. Кроме того, он бы точно не стал прибегать к подобному доводу. У королевы Ферелдена несомненно будет множество иных задач помимо руководства Стражами, и ей в самом деле надо поискать подходящую замену. Но заявить об этом вот так? Это ничем хорошим не кончится. Теперь можно с уверенностью сказать, что после подобного оскорбления можно забыть о длительном и тщательном расследовании случившегося. Им остается удовлетвориться заявлением, что королева Бронвин не вынашивает Архидемона. Самое время это отпраздновать. — Кому-то более опытному, — снова повторила Бронвин. Её взгляд помрачнел, голос наполнился яростью и презрением. — Более опытному в чём? — выпалила она. — В политических интригах Вейсхаупта? Да, возможно в этом у меня опыта мало. Или речь об убийстве порождений тьмы? Сражениях с драконами? Разведке Глубинных троп? О, прошу тебя, Первый Страж, найди любого Серого Стража в Тедасе, который опытнее меня в этом. Сумеешь? Повисло смущенное молчание, как если бы на роскошной вечеринке кто-то из гостей громко испортил воздух. Первый Страж удивлённо уставился на разгневанную Бронвин и покраснел. Но Бронвин не собиралась давать ему слово. Кровь бурлила в её жилах, требуя растоптать этого мелочного крючкотвора. — Возможно, ты считаешь, что у кого-то больше опыта в заключении союзов и работе со Стражами из других стран. Так? Предлагаю проверить. Или ты думаешь, что другие Стражи лучше меня противостояли Мору, не располагая ничем: ни помощью из Вейсхаупта, ни поддержкой других Стражей, постоянно противостоя покушениям на жизнь и невежественным дуракам всего Тедаса, которые отмахиваются от них, как от "каких-то там варваров"? Думаешь, я не знаю, за кого ты меня держишь? Неужели ты думаешь, что я не знаю, что ты желал мне неудачи? Что ты хотел моей смерти? Она обвела северных Стражей гневным взглядом. — Когда меня призвали, то я услышала много громких слов о братстве всех Стражей и что Стражи сражаются с порождениями тьмы, где бы те не показались. Смешно! Никто из вас не удосужился прийти на помощь Ферелдену. Никому из вас не было дела до Мора, пока орда не уничтожила Вал Руайо! Лишь один человек во всём Тедасе помог нам. Позвольте мне воздать хвалу моему другу, Риордану из Орлея, который презрел приказы и рискуя жизнью тайно пришёл ко мне с помощью и советом, когда я больше всего в этом нуждалась. — Ваше величество... — Висконти, ужасно смущённый, попытался её успокоить. — Королева Бронвин.. — Я ещё не закончила, брат Энцо, — сказала раскрасневшаяся от гнева Бронвин, опасно сверкнув глазами. — Я ещё не рассказала, насколько высоко я ценю Риордана. Он знал. Знал, что важнее всего убить Архидемона. Не политические интрижки ради власти и главенства. Не безропотное подчинение человеку, который, я могу побиться об заклад, никогда не сталкивался с драконом или маткой лицом к лицу, мечом к когтю. Управляющие хороши в мирное время, но когда на поверхность выплескивается орда порождений тьмы, важнее те, кто умеет сражаться. Андерс с тревогой смотрел на Бронвин. Она была зла, как дракон. Лелиана тоже волновалась. Она слишком хорошо помнила, как звучал голос отца Колгрима, пившего драконью кровь в поисках бесстрашия и силы. Бронвин не останавливалась — у неё ещё было что сказать. — Как ты думаешь, что я чувствовала в ту ночь, когда порождения уничтожили Вал Руайо, столицу страны, которая подсылала ко мне бесчисленных убийц, плела заговоры с целью убить мою семью, надеялась, что меня убьют, а мою страну изнасилуют и разорят порождения тьмы, и тем самым сделают её безымянной пустошью, годной под колонизацию? Я испытывала искушение дать волю порождениям творить, что они хотят, и не отрицаю этого. Она покачала головой. — Но моё искушение длилось недолго. Поступи я так, и пострадало слишком много невинных. Моими врагами были не орлесианские торговцы с крестьянами, а властители Орлея, те, которые не верили, что им когда-либо придётся расплачиваться за последствия их действий. Как же они ошибались! К тому же я знала, что если не убью Архидемона здесь, то скорее всего мне придётся сражаться с ним в Ферелдене, после того как Архидемон увеличит свою орду до немыслимых размеров. — Но в конце концов я поняла, что убить Архидемона — мой долг. Я Кусланд. Не знаю, значит ли для это что-нибудь для вас, но это много значит для меня. "Кусланд всегда выполняет свой долг", таков девиз моей семьи, и я никогда не опозорю свою кровь трусливым бездействием. Так что я приняла корону Ферелдена, чтобы собрать воедино силы всего королевства и остановить Мор. Я собрала гномов и эльфов под своими знамёнами. Архидемона сразила я, Бронвин Кусланд, Красная королева Ферелдена. Если кто-то захочет оспорить моё право быть Стражем-Командором, то пусть бросит мне вызов прямо сейчас. Вильдар выпучил глаза. — Мы не можем выбирать Стража-Командора по праву сильного! Сейнсби наклонился к уху Висконти и шепнул: — Как по мне, неплохая идея. Пентагаст, не будучи трусом, заговорил, разбивая напряжённую тишину: — Ваше величество, я отношусь к вам со всем уважением, однако рано или поздно ваши обязанности королевы не позволят уделять достаточное время ордену Серых Стражей. — Хорошо сказано, брат Гектор, — ответила Бронвин. — От моих Стражей я слышала о тебе только хорошее. Это разумное замечания, и я к нему прислушаюсь. Возможно, ты прав. Когда этот день настанет, я сложу с себя обязанности Стража-Командора и передам их моему преемнику. Теперь любой ферелденский Страж может похвастаться богатым опытом, и я полностью доверяю каждому из них. — Возможно, — произнёс Элагабал, и от звучания его голоса волнение улеглось, точно на бурлящую воду вылили масло, — возможно нам следует подумать о том, как разделить останки Архидемона. У нас есть кровь, перепонка, чешуя, кости... Появился бледный и усталый Риордан, и после всеобщих горячими приветствий сел рядом с Бронвин. Его несколько удивило сияние её улыбки и пышущая от неё жизненная сила. Весьма необычно, учитывая тяжесть полученных ими ранений. Все занялись практической стороной окончания Мора, не осмеливаясь снова поднимать вопрос их удивительного выживания. Стражи делили трофеи, изредка бросая настороженные взгляды на Бронвин. А та непринуждённо сидела в кресле, великолепная и бдительная, как дракон, высматривающий добычу.* * *
В полдень ферелденцы и орлесианцы собрались на площади Ревилля для прощания с погибшими. В другое время они бы дождались темноты, но похороны требовалось провести как можно скорее, чтобы армия могла уйти на рассвете — Логэйн собирался покинуть заражённые скверной земли как можно быстрее. Погребальные костры на площади Ревилля сложили быстро: вокруг было полно высохших деревьев и разрушенных домов. На одном из костров лежал герцог Проспер, одетый в простую одежду и мало похожий на самого себя: мародёры ограбили его, похитив великолепные доспехи, увенчанный плюмажем шлем, сапоги из виверновой кожи, украшения и всё ценное, вплоть до шелковых платков. Стражи лежали на отдельном костре — и ферелденцы, и орлесианцы. Квинн не скрывал слёз, когда укладывал рядом Ниалла и Мэйв. Слёзы лились и по другим товарищам: по Катару и Сигрун, по Буструму и Кловису, по Невину с Огреном и остальным погибшим. Их всех сожгут здесь, всех одинаково — людей, эльфов, гномов. Не было никакой возможности доставить тела к зелёным деревьям или вернуть в Камень надлежащим образом. Из подвалов выкатили бочонки с вином, помянуть друзей и боевых товарищей. Толпа зашевелилась, расступаясь, и к носилкам приблизилась группа орлесианцев с принцем Флорестаном во главе. Он нёс продолговатый предмет, обёрнутый золотой парчой. Принц с некоторым трепетом поклонился Логэйну и Бронвин. — Ваши величества, — сказал он чрезвычайно серьёзно. — Ничто не может выразить благодарность Орлея за ваш героизм и великодушные деяния. Но всё же я хотел бы преподнести вам кое-что в знак моего личного уважения. Я молю вас принять этот дар. По крайней мере, эта вещь никогда нам не принадлежала. Он развернул парчу и показал нечто удивительное. Глаза Бронвин загорелись, когда она узнала эти форму, символы и руны... Флорестан с улыбкой кивнул. — Да, это Неметос, меч Каленхада, взятый у короля Ферелдена Венедина в двадцать четвертом году Благословенного века. Я знал, где он хранится во дворце, и считаю большим бесчестьем, что он не принадлежит законному владельцу. Пусть это будет символом мира между нами. Он ещё раз поклонился и протянул Бронвин меч рукоятью вперёд. Логэйн цинично подумал, его сейчас попытались оскорбить, но никак не отреагировал, и удар прошёл мимо. Какое ему дело до древнего меча Тейринов? У Мэрика тоже был прекрасный меч, но Логэйну и в голову не приходило им воспользоваться. — Меч Каленхада, — проговорил он, слегка холодновато улыбнувшись Бронвин. — Это верно, им должна владеть кровь Каленхада. — Великолепный меч с давней историей, — заметила Бронвин. — Благодарю вас, ваше императорское высочество, за вашу любезность. Да, это прекрасное оружие, и будет прекрасным украшением для зала Собрания земель. Бронвин будет какое-то время носить его: пока их пути с орлесианцами не разойдутся, но не дольше. Этот меч не пел для неё так, как пело Рассекающее Лезвие. Возможно, он пел для Каленхада, её предка, но его больше не было. Когда это отдающее театральностью представление закончилось, наступило время отдать дань уважения мёртвым. Бронвин встала перед кострами и чисто и звонко начала свою речь. Почему-то её голос звучал сильнее и звучнее, чем раньше. Скаут смотрел на неё, осклабясь в свирепой улыбке от гордости за своего человека. — Мы собрались здесь, чтобы воздать должное нашим друзьям, нашим братьям и сёстрам, которые отдали свои жизни ради всего мира... Все произнесли несколько слов перед тем, как костры вспыхнули: и Бронвин с Логэйном, и Флорестан с Риорданом. Возможно, теперь их земли придут к согласию, хотя каждый из присутствующих здесь лидеров по-разному оценивал продолжительность этого времени. Неудивительно, что мнение Логэйна было самым мрачным: он рассчитывал не более чем на десять лет мира. Но даже такое краткое отсутствие угрозы из-за западной границы давало Ферелдену время расцвести и окрепнуть.* * *
Гектор Пентагаст, как самый надёжный друг ферелденцев среди северных Стражей, проследил, чтобы они получили свою часть добычи от Архидемона. Бронвин не верила, что сумеет вынести ещё одну встречу с Первым Стражем, да и он тоже не горел желанием с ней увидеться. Бочонки с кровью, связки кожи и костей погрузили на корабль Изабелы. Бронвин взяла немного крови с собой — на тот случай, если понадобится провести Посвящение на пути в Ферелден. Но ещё одно незавершенное дело мучило её, и она решила при первой удобной возможности поговорить о нем, по крайней мере, с Риорданом. Пентагаст пришёл в импровизированный лагерь на площади Ревилля договориться с орлесианскими Стражами о совместных действиях. Он намеревался какое-то время оставаться в Вал Руайо, как и Риордан. И Орлей, и Неварра заинтересованы в истреблении остатков орды, разбежавшейся по Моровым землям. К тому же в городе наверняка остались гнёзда, и Стражи решили, что для их уничтожения разумнее всего использовать яды и бомбы. — Ключевое тут, — заметил Риордан, — именно "разумнее". Кроме того — хотя об этом никто не говорил вслух — Вал Руайо манил несметной добычей. Город будет отравлен скверной по меньшей мере до следующего века, и только Стражи могут выискивать брошенные сокровища без угрозы для жизни. — Ожидается, что часть добычи отойдёт императрице, — сказал Риордан, — но большую часть Стражи оставят себе. — Я обещала Стэну, что он волен забрать Писание Кослуна, если сумеет его найти, — напомнила им Бронвин. — Да ради Создателя, пусть ищет, — пожал плечами Пентагаст. — Это честная награда. Кунари хорошо сражались. — В конце концов, — добавил Риордан, — мы наверняка узнаем об этом из первых рук. А пока пусть они идут с миром. — Мы собираемся уйти завтра, как только рассветёт, — сказала им Бронвин. — Солдаты слишком сильно рискуют заразиться скверной. Мы зачистим порождений на Орне, потом рано или поздно нам придётся вернуться домой. На южных и западных рубежах Ферелдена до сих пор встречаются порождения. Мерриль сообщила ей, что долийцы отправятся с ферелденскими Стражами и армией. Весьма разумное решение. Хотя Хранители призывали свой народ соблюдать осторожность, наверняка часть эльфов заразилась моровой чумой, просто пока ещё прошло слишком мало времени и признаки болезни не проявились. Когда это случится, заразившиеся пройдут посвящение в Стражи, и продолжат путь в Ферелден. Так что нет смысла разделяться. Да и эльфам в целом безопаснее держаться рядом со своими ферелденскими друзьями: Первый Страж не соизволил даже заговорить с ними. Да, часть орлесианских Стражей были благодарны эльфам за помощь, но вряд ли это чувство разделяли все остальные подданные империи. Так что разумнее и безопаснее не расставаться с армией до самых границ Ферелдена — проходящих теперь западнее Джейдера. Там долийцы пойдут своим путём: в свои новые земли в королевстве. — Принц Флорестан и его шевалье тоже уезжают, — сказал Риордан. — Я убедил принца поспешить, иначе он рискует заразиться. Он намеревается отправиться в Вал Форе, затем, огибая озеро Селестин, в Монтсиммар, чтобы разнести новости об окончании Мора. Затем он поедет к границе, чтобы сопроводить императрицу, с твоего дозволения, конечно же, — улыбнулся он Бронвин, — домой. — С этим сложностей не возникнет, — ответила Бронвин. — Обещаю. Её снова кольнула совесть. Она глубоко вздохнула и сказала: — Есть кое-то, что вам нужно узнать до того, как мы уйдём. Вы можете поделиться этими сведениями с Первым Стражем и остальными: один из наших Стражей придумал, как улучшить зелье Посвящения. Если вы поделитесь этим открытием, то это пойдёт только на пользу. — Улучшенное зелье? — переспросил Риордан. — И что оно даёт? — Во-первых, на Посвящении выживает больше новобранцев. Мы уже опробовали его, и смертей от него гораздо меньше. Сейчас самое время его использовать, учитывая, сколько солдат заразились скверной. Заметно приободрившиеся мужчины переглянулись. — И есть вероятность... — Бронвин запнулась, не уверенная, что играло большую роль: сам состав зелья и могущественная магия крови Авернуса. — Есть вероятность, что благодаря ему Зов не наступит или отложится на более долгий срок. Оно действует и на тех, кто уже проходил Посвящение, так как мы все приняли его без вредоносных последствий. Я скажу Таре, чтобы она записала состав зелья для ваших магов. — Звучит... — Пентагаст с удивлённым видом развёл руками. — Просто отлично! Он бросил пристальный взгляд на Бронвин. Отчасти это новое улучшенное зелье могло пролить свет на тайну её выживания. Он поклялся немедленно сообщить эту новость остальным Стражам, что и сделал. Антиванцы, орлесианцы, неварранцы, ривейни и марчанцы пришли в восторг от этой новости. Стражи Вейсхаупта и Тевинтера держались спокойнее. Пентагаст поделился с Бронвин и Риорданом своими подозрениями, что те тоже сделали подобное открытие, но не потрудились поделиться знаниями с остальными членами ордена. Первые Стражи обычно покидали свой пост на тридцатом году службы, но никто не видел Первого Стража, уходящего в Орзаммар на свой Зов. Ранее он полагал, что они пользовались спусками на Глубинные тропы, расположенными на севере, но, возможно, было и другое, более неприятное объяснение. От этой мысли Пентагасту стало не по себе, и он принялся расспрашивать Бронвин о подробностях этого открытия. Она попросила его сохранить эти сведения в тайне, и принялась рассказывать о приключениях очень старого и страшного Стража по имени Авернус.* * *
На рассвете Стэн и его кунари церемонно распрощались с Бронвин и её Стражами. Их пути расходились — кунари оставались в Вал Руайо для поисков Писания Кослуна. — Я очень надеюсь, что ты его найдёшь, — сказала Бронвин Стэну. — Это меньшее, что ты заслуживаешь. Как говорим мы, ферелденцы: "Удача любит смелых". Стэн позволил себе слегка улыбнуться. — Или глупых, но иногда это одно и то же. Когда я увидел, тебя на шее у летящего дракона, то сначала я не знал, какими словами это описать, но ты верила в свои способности, и твоя вера оправдалась. У меня тоже есть вера. Я сумею найти Писание Кослуна и вернуть его в Пар Воллен. Мой доклад аришоку будет долгим, и большую часть времени я буду говорить о тебе и достоинствах Стражей. — И о том, что ты узнал в южных землях, — сказала Бронвин. — Возьми с собой эту маленькую памятку. Солдат по имени Танна записала в ней рецепты, то есть способы приготовления, всех известных ей печений. Поделись ими со своими товарищами и не забывай о тех днях, что мы провели вместе!* * *
Прощались заранее, той же ночью. Одни тихо и нежно, другие громогласно и бурно. И почти все старались перед уходом из столицы набить карманы. Особняки на площади Ревилля, дворец, роскошные заведения на Имперском рынке — все подверглись самому яростному грабежу. Солдаты умоляли Стражей пойти с ними на поиск богатств, обещая отдать им двойную долю, лишь бы те помогли убедиться, что добыча не заражена скверной. Будь это какой-либо другой город, не Вал Руайо, Логэйн строго-настрого приказал бы уважать чужую собственность и соблюдать порядок. Но в ту ночь Логэйн лежал в объятиях Бронвин, и ему не было дела до того, чем заняты его люди. Бронвин первым делом проглотила ужин, которого хватило бы на троих мужчин, а затем, не в силах больше ждать, заперла дверь в их комнату. Кровь кипела в её жилах, и Бронвин сорвала с мужа доспехи, будто он был захваченным в плен врагом. Логэйна позабавило, удивило и даже слегка напугало то, как она на него набросилась. Её зелёные глаза сверкали в неверном свете лампы. Бронвин выглядела совершенно здоровой, даже кровоподтёки исчезли. С его горячего согласия она толкнула Логэйна на кровать и чуть ли не изнасиловала. Эх, будь он лет на двадцать моложе, он бы ей показал... В перерывах между ласками они слышали шум стихийного праздника — командиры практически пустили его на самотек. Бронвин тихо засмеялась, дразняще поглаживая пальцем грудь Логэйна. — Когда наши бойцы уйдут отсюда, тут мало что останется. — И хорошо, — сказал он, радуясь, возможности назвать вещи своими именами. — Они имеют право на всё, что смогут унести. Чем больше монет будет в обращении у нас дома, тем лучше. Коутрен и люди отыскали в Великом Соборе немало сокровищ. — И на них мы вполне можем построить наш новый собор в Денериме... — Именно, — согласился он, довольный и расслабленный. — Владычица Священного Праха — чем не хорошее название?* * *
Едва рассвело, король и королева Ферелдена, сопровождаемые Стражами, знатью, солдатами, собаками и долийскими союзниками, покинули Вал Руайо через Солнечные врата. Ирвинг и Грегор, несколько недоумевающие, как им удалось выжить, собрали своих людей и отправились за ними. Предстоящее возвращение их вовсе не радовало, но они ничего не могли с этим поделать. Солдаты катили баллисты — предназначенные для военных машин повозки были доверху нагружены сокровищами. Долийские Стражи были раздосадованы больше всех. Они искали Веланну по всему городу, и иногда им казалось, что они вот-вот её найдут, но виверна была хитрой и неуловимой. Им пришлось оставить её на произвол судьбы. Логэйн ни разу не оглянулся на исчезающие вдали стены. Вал Руайо теперь стал сродни Арлатану: любимый своими жителями великий город, которого отныне нет. Город будет оставлен на разграбление Стражам и мародерам до конца века, а может и дольше. Бронвин оглянулась и глубоко вздохнула. — Прибереги свою жалость для других, — проворчал Логэйн. — Жалость? Нет. Стыдно признаться, но я сейчас думала вовсе не о невинных жертвах. Просто приключение закончилось. Мор кончился. Что теперь мы будем делать? — Переживём наших врагов, надеюсь, — сказал Логэйн. Он посмотрел на неё, и пламя давно похороненной надежды разгорелось в его груди. — Мы построим новый Собор. Окажем гномам обещанную помощь. Призовём знать к порядку. Добьёмся торжества правосудия в королевстве. Может быть... заведём ребёнка... Вырастим принца Ферелдена, который всегда будет следовать своему долгу. Он отвернулся, желая скрыть от неё ту отчаянную надежду, отразившуюся на его лице. Но это её не обмануло. Бронвин пихнула Логэйна плечом, броня коротко клацнула о броню, и улыбалась ему до тех пор, пока он не вынужден был слегка улыбнуться в ответ. Собаки, довольные тем, что их люди счастливы, прыгали вокруг, радуюсь предстоящей возможности всласть набегаться. Аэрон шёл позади них, перебирая струны лютни. Он запел, и Лелиана, после небольшой внутренней борьбы, присоединилась к нему. Их песню подхватили другие голоса, и мелодия понесла их прочь из Моровых земель, к яркому весеннему солнцу. Мой долг зовёт, и я встаю, Сражаться заново иду, Пусть часть меня осталась там За дальними холмами. Идем за дальние холмы Чтоб выстоять во дни войны, Нам королевы зов велит Шагать за дальние холмы. Когда столкнусь со злом в бою, То я меча не опущу И буду биться до конца за жизнь за дальними холмами. Идем за дальние холмы За Джейдер, Лидс и Руайо, Нам королевы зов велит Шагать за дальние холмы.* * *
Комментарий автора: Всё, что осталось — второй эпилог!