Конвейер

Я засыпаю, вновь забывая переписать лекции по БЗП*, да и сделать в целом дз, но просыпаюсь по нужде за час до душа и принимаюсь его делать. Выучить не успею, но хоть письменные. Рейвен отлавливает меня в душевом помещении, когда я занимаюсь чисткой зубов в одном полотенце и с мокрыми волосами. — Вижу, тебя не изгнали. Значит, ты послушала все-таки меня, — с энтузиазмом произносит сестра, а я не реагирую, продолжаю смотреть в зеркало. Она вздыхает, понимая, что я расстроена и обиделась на нее. Рей знает, что мне не похуй, хотя можно и так подумать из-за моего отрешенного вида. — Извини, Кларк. Да, это было грубо с моей стороны, но зато ты сделала все правильно. И да, тебе сейчас кажется, что мир несправедлив к тебе, но это не так. Я, Николс и Блейк всю жизнь помогаем тебе, и только мы виноваты в том, что ты воспринимаешь все как игру. Но это не игра, Кларк, и никогда ей не была. Все настолько серьезно, что ты даже себе представить не можешь. Хмуро смотрю через зеркало на шатенку, не понимая, что из этого извинения. — У меня все хорошо, — отвечаю так, словно больше не нуждаюсь в их заботе и никогда не нуждалась. — Ну и отлично, — разводит руками Рейес и оставляет меня одну. Что-то мне ее последняя фраза не нравится. Может, мне стоило сказать: «Спасибо»? Не обращаюсь ни к кому из семьи за помощью, а прошу у Мерфи переписать лекции по БЗП. И переписываю их на первой паре по СВУ,* я успеваю. — К доске идет агент Рейес, — произносит полковник, начиная, как обычно, свое занятие с опроса предыдущего материала или дз. А я хмурюсь, понимая, что это некая месть мне. Да, Вудс не рассказала ничего Анье, но решила хоть так наказать. Меня опять это раздражает. Меня вообще все бесит в ней, начиная от обтягивающих черных штанов со слоновым цветом рабушки, которые сейчас на нее надеты, и заканчивая ее сучьим командным голосом. Вдыхаю. Интересно, я когда-нибудь пойму, что рыпаться в ее сторону безнадежно? Что я козявка по сравнению с ней? — Зачтено. Садитесь, агент. Переходим к новой лекции. Тема: Смертельные удары. И у нас остается еще одна лекция, а после только практические занятия. Полковник нас задерживает еще и на пятиминутной перемене, чтобы каждому дать идивидуальное домашнее задание. — Агент Гриффин, не забывайте явиться после занятий. — Да-да, я помню, — безынициативно отвечаю, краем глаза подмечая, что Вудс немного опешила, но ее отвлекают, и я выхожу из кабинета. Я и появляюсь, без стука вхожу. Сегодня это было специально. И сажусь за первую парту. Ну, как сажусь... плюхаюсь задницей на стул. Особых занятий у меня на сегодня нет, а вместо того, чтобы пойти в прачечную или готовиться к выходным дома, мне остается ждать своего предсмертного часа. Люди, кто работают сутками, меня поймут, как угнетают за день четыре стены, но они-то там еще общаются с живыми людьми, а у меня не так. И будут стены двое суток вместо одних. Слышу негромкий вздох. — Тебя не учат ситуации, да? — А что я опять натворила? — насколько это возможно, стараюсь ответить спокойно. — Дверь с петель скоро слетит. — Не моя проблема. — Я устрою и будет как раз таки твоей! — слышу нотки раздражения в голосе Командующей. — Перейдем к делу. Ты переписала лекции? Киваю, подмечая, что когда мы наедине, она начинает тыкать. Это не положено! – кричит мой мозг, как и полковник на все мои слова и действия. А может, после секса теперь положено? — Гриффин?! — от громкого рыка покидаю свои мысли, замечая, что злость кипит в брюнетке, и если бы не ее плотно сжатые зубы, то слюна вытекала бы пеной из рта. — Здесь я, — пофигизм выскальзывает из меня. — Вернись уже с небес на землю! Сколько можно? Задания сделаешь по лекциям и свободна. Услышала?! — командный голос срывается на крик. — Да нет. Я не смогу сделать. Я не понимаю. Кажется, я впервые сказала ей правду, хотя в большей степени париться не хочу. И для меня проще было ее довести до экстаза, чем делать задания по ее предмету. Но Лекса, как назло, не подходит сегодня. Похоже, ее этот вариант не устроит. Полковник вздыхает, спускается со своего пьедестала. Может, я ошибаюсь, и секс сегодня будет? Даже несмотря на то что я ничего не чувствую, мне нравится видеть ее такой слабенькой передо мной, задыхающейся от предоргазмического ритма. Повиновение неполное, но я стремилась к этому. Девушка берет стул и садится напротив меня, нас разделяет только поверхность парты. А потом начинает пересказывать темы лекций, образно зарисовывая расположение рук и ног в моей тетради. Наверное, еще на первом ее слове мой слух вновь покидает меня, а я наблюдаю за ее пухлыми, слегка точечно-искусанными губами. Это отметины, которые я намеренно оставляла ей вчера. На боль она не жаловалась. Громкий стук кулаком по поверхности стола. Я подпрыгиваю, словно меня ошпарили кипятком, и удивленно смотрю в ее глаза. Зеленые, еле заметные пока еще огоньки гнева начинают редко появляться, и чувствую, что вновь пропадаю в них... Но ее голос вырывает меня из бездонных мыслей. — Как мне заставить тебя слушать себя? Пожимаю плечами. — Это бесполезно: бесполезный предмет, бесполезные знания, бесполезная трата времени, — сухо отвечаю. — Нам то же самое преподают на других занятиях, да и техника такая же. Командующая раздраженно выдыхает и поднимается. — Встань! Ну вот, опять это командный голос. Прям аж руки чешутся заставить ее молить меня об оргазме, чтобы она хоть иногда забывала приказывать. Поднимаюсь, и резкость ее движений поражает. Она тянет меня на себя, а потом я уже оказываюсь прижата спиной к ее груди и распята руками в области моих подмышек, а нога Лексы захватила мою так, что не могу пошевелить и ими. Если я пошевелюсь в такой позе, то упаду. Ах да, моя шея в ее ладонях, так что мне быстрее свернут шею, нежели я поцелую пол. — Если это одинаковые техники, и ты их прошла, то выберись из этого захвата, — насмешка опаляет теплым воздухом мое ухо. Я не возбуждена и не замерзла, но мурашки все равно рассыпаются по моему телу. Разве мое тело должно так реагировать на близость? Близость с преподавателем... А ее угроза звучит слегка хрипло. Я делаю резкие толчки вперед сначала одной рукой, потом второй и так же ногами, но ничего не происходит. Я хорошо заблокирована полковником. — Ну что же ты, Кларк, покажи свои «полезные» техники, избавься от меня, — уверенным, но тихим голосом произносит Командующая. Мне кажется, или она правда задевает губами тонкую кожу моей шеи? — Я была не готова. Отпусти! — срываюсь, снова показываю, что мне уже не все равно. Вот только что? Ее лекции? Или как она действует на меня? Она раздражает меня, как и раньше. Это факт. Освобождая меня от «боевых» объятий, я резко разворачиваюсь. — На задании никто не будет для тебя что-то специально подготавливать, Кларк. Ты не можешь нарушителю или убийце сказать: «Я не готова, отпусти». В тот же момент ты окажешься мертвой, — Вудс отступает подальше и внимательно смотрит на меня. Зеленые глаза заволокла темная дымка. Возбужденная темная дымка, как скажет Анья Нельсон на своих уроках соблазнения. И если это так, то кажется, Командующая сама себя ввела в грех, точнее, совратила. — Ладно, уговорила, — делаю медленный шаг к брюнетке. Но лишь на первый взгляд мое согласие смотрелось как поражение. В глубине моей черной души это было чистым обманом, и мой гипнотический взгляд намекал на то. — Учи. — Нет, Кларк, — протестует она, пятясь назад от меня, как от чумы. Она что-то почувствовала, ощутила, раз ее щеки покраснели. — Не сейчас. И я не могу так тебя учить. Не слушаю ее отрицания. Быстро настигая, хватаюсь одной рукой за шею, а второй за темные волосы, притягивая к своему лицу. — Я покрою поцелуями каждый дюйм твоего тела, — произношу впервые сладким тоном, обещая, и мне действительно хочется увидеть девушку полностью обнаженной. Лекса сопротивляется, впиваясь больно ногтями в мои бока, оттягивает свою голову назад, хотя ее рот блаженно или удивленно распахивается от моих слов. К слову, от водных струй в душе на спине у меня еще жгли ссадины от прошлого раза. Я жадно сама в этот раз впиваюсь в ее губы, так как ее сопротивление еще больше побуждает меня на действия. Своим языком и губами быстро сплетаюсь с ее, проваливаясь в горячий и влажный ротик. Командующая хочет этого, желает, но почему она противится? Или это часть нашей игры: спорить, сопротивляться и подавлять друг друга? — Дверь! — Лекса разрывает поцелуй и выдает со стоном. Да, в первый раз мы совсем забыли об этой деревяшке, которая может принести нам обеим проблем. Отхожу от нее, мчусь к выходу, запирая его на замок, и поворачиваю. Лекса уже восседает на одной из парт с широко расставленными ножками, хотя те плотно упакованы в тонкую ткань брюк. Возвращаюсь назад, внедряясь телом между ее ножек, накручиваю прядь волос на свой кулак и подчиняю ее опустить губы на мои. Полковник сейчас другая: изумительная, идеальная для меня. Или я причиняю ей сильную боль, что ей приходится подчиняться. Если бы она хотела, то давно бы стерла меня в порошок с ее техникой БЗП. Мысленно посмеюваясь над своей ущербностью, опускаю свободную руку ниже, на попу, и сильно сжимаю одну ягодицу. Еще один стон, и девушка подпрыгивает вперед, прикасается к моему животу промежностью. — Ты прекратила пить блокатор? — полушепотом спрашивает она. Почему ее это беспокоит? Имею ее же я. — Заткнись! — приказываю, укладывая руки на рубашку, пытаюсь расстегнуть, но даже с первой пуговицей не справляюсь. Дергаю ткань и слышу звук, словно мелкие бисеринки расыпаются по полу. — Ты вообще обнаглела?! Как я по-твоему поеду домой?? — гневается Вудс, от злости пытаясь меня оттолкнуть. Но я же говорю, что ее противостояние подстегивает только мое эго, я уже ничего не соображаю. Ощущаю, как адреналин в моем сердце зашкаливает, бушующие гормоны в крови вырываются и устремляются к голове на фоне блокатора, как могу понимать, а не к моей промежности. Стягиваю ее лифчик вниз, освобождая небольшую грудь, и косточки с кружевом толкают ее вверх, на уровень моих губ. Господи... Ее грудь более, чем идеальна. Не могу поверить своим глазам и мыслям. Что будет, если я перестану принимать таблетки? Захлебнусь слюной? Или будет в сто раз хуже, из ряда вон выходящее... — Я же сказала: заткнись! — шлепаю по набухшему сосочку ладонью, и брюнетка шипит. — Я все равно не поставлю тебе отработанное занятие, не в этот раз, — предупреждает она меня. — Посмотрим, — скалюсь, обхватывая руками ее груди, которые идеально помещаются в мои ладони, и скольжу по ее телу, достигая ширинки. Меня аж захлестывает любопытство: у полковника все там так же эталонно красиво? — Ты забываешься, Кларк, кто перед тобой! — наклоняясь, Вудс кусает меня в плечо, и я вскрикиваю, скидывая ее губы. Это больно. — Не нравится? — шипит с улыбкой Командующая. — Если бы я тебя трахнула, то ты уже на следующий день была бы с образцово-показательным поведением! — Хватит мнить себя пупом мира, Лекса! — укалываю ее тем, что стираю все грани между нами, а особенно эту – преподаватель-студент. Резко стягиваю штаны с трусиками до шиколоток, глубоко входя в нее двумя пальцами. Там все уже расплавлено, так как меня захватили в свои тягучие и теплые объятия многочисленные выделения. — Ты вытекаешь, — хихикаю, но сразу слышу, как Командующая скулит: — Пожалуйста, двигайся. Я вытаскиваю руку и показательно сжимаю ее в кулак. Лекса резко вцепляется в шиворот моей майки, рывком приближая лицо к себе. Сейчас преподша хуже, чем просто зла. Она с отервенением начинает целовать меня, а затем прокусывает нижнюю губу. Это был отвлекающий момент, чтобы нанести удар. Полковник не сдается, цепляясь за последние ниточки своего разума, но меня это еще больше воодушевляет и побуждает на действия. Сердито рычу и зубами обхватываю ее сосок, намеренно причиняю ей боль, мучаю жестокими движениями. Но вместо того, чтобы оттолкнуть меня, Лекса вдавливается своей грудью в мое лицо. Она хочет боли? – мелькает мысль в моей голове. Или просто хочет касаний к себе? Ибо девушка уже изрядно возбуждена. Она хватает меня за кулак, припечатывая его к своей распахнутой промежности и сильно надавливает им на себя. Стоны сыпятся из ее уст. Может, таким образом с помощью моих и своих рук Лекса сама добьется оргазма, и мне не стоит напрягаться? Но нет, она выпускает мое запястье из захвата, давая мне полный доступ. — Попроси меня, чтобы я дала тебе кончить. Посмотрим, насколько ей дороги свои оргазмы. — Ты извращенка, Гриффин! Я улыбаюсь. Мне так нравится, когда она злится в таком состоянии! И я понимаю, что добилась своего успеха. — Я все еще жду, Лекса. — Полковник Вудс! И... пожалуйста... трахни меня уже! Я резко пробиваюсь в ее глубины, но застываю. — Нет, не так, полковник Вудс. Ты знаешь, не упрямься. Брюнетка закатывает глаза. — Я зачту тебе все свои занятия. Это ты хочешь услышать? — Да, — удовлетворенно выдыхаю. — Как можно быть таким шантажистом, Гриффин?! Я смеюсь ей в ухо. — Заткнись, ты все портишь, — делаю толчок и в ответ получаю стон. Кажется, мы пришли к одному общему знаменателю. Еще толчок, глубже, и Лекса падает спиной на парту. Похоже, я вымотала ее сегодня. Протягиваю руку и нежно поглаживаю раскрасневшуюся грудь. Хватит сегодня над Командующей издевательств. Даже мне становится ее жалко, хоть я и ненавижу девушку. Затем перебираюсь пальчиками на клитор, несильно сдавливаю (я не такой изверг, каким Лекса меня считает) и подстраиваю ласки бугорка под ритм своих толчков. Сгибаюсь, покусывая легонько поверхность живота брюнетки, которая отталкивается от парты тазом, прижимаясь ко мне ближе. И в одно мгновение все ее тело затряслось от нахлынувшего оргазма. Она задыхалась от своих же стонов, шумно захватывая воздух. Отхожу от нее. Как жаль, что в этот раз я была слишком занята и не увидела, как в блаженстве искажается ее лицо. — Спасибо, агент Гриффин, — иронично шепчу я. — Спасибо, агент... — как завороженная, повторяет за мной Вудс, но осекается. — Какого черта! — хрипло рычит она. Кажется, я кому-то не дала полностью ощутить фееричность момента. Полковник спрыгивает со стола, начиная быстро одеваться, но рубашку остается только запахнуть. Я стою молча, ожидая, когда мою работу оценят словом «зачтено». Я же опять была на высоте, ведь так? — Зачтено, — грубо произносит Командующая. И я не понимаю ничего. Разве брюнетке не было так хорошо? Или я затянула со временем? — Все мои занятия. Можешь больше не делать домашние задания и больше не являться ко мне на пары! — Что? — переспрашиваю, прочищая от неожиданного комка горло. — Пошла прочь, Гриффин! Кажется, этим всегда заканчиваются наши дополнительные задания. Только все же не могу поверить, что это последнее. Что я могла не так сделать? Дергаю упрямо дверь, но она не поддается. — Замок, — слышу тяжелый вздох. Открываю его и уношусь. Правда, добежать до спальни или туалета не успеваю. — Агент Гриффин, — останавливают меня два охранника, и я пугаюсь: неужели они слышали стоны, доносящиеся из кабинета? — Да, — замираю. — Проедем с нами до одиночки. И тут я понимаю, что забыла о своем наказании, что стоило его убрать, прежде чем выпрашивать отработку занятий.