Конвейер

Отпускаю ладонь от рта Лексы, и с ее губ срывается вздох удовлетворения. Выхожу из нее. Это очень даже просто, даже если она сцепила ноги. Словно по маслу рука выскальзывает. Встаю на ноги и обхожу ее, чтобы дождаться, когда Командующая придет в себя, чтобы покинуть ванную комнату, но брюнетка поднимает на меня восхитительно-затуманенный взгляд, поднимается на колени, резко стягивая с меня низ пижамы. Растопыривая мои нижние губы, начинает дико ласкать мою вымокшую плоть. Я падаю в пропасть, прикрывая глаза. Стены помещения как будто начинают рушиться вокруг нас, заглушая при этом все звуки, даже те, что доносились с оживленной улицы. Прижавшись к ней, мои ощущения становятся слишком сильными, я была близка, ибо недавно дважды была истерзана сладкой пыткой. Задыхаясь, я жаждала ее умелого языка везде, практически погибая от него, я безудержно стонала. Оргазм прошелся внутри меня раскаленной волной. Зажмурившись, я отдалась ему полностью. Слишком быстро, но сейчас я ничего не могла с собой поделать. Вудс отстранилась от меня, произнося безразличным голосом. — Нам пора возвращаться. Вздыхаю из-за быстрой смены ее настроения. Или опять я в этом виновата? Подавила ее вновь, практически заставив согласиться с тем, что она – моя. Заставила ее сексом. — Мне нужно переодеться, — предупреждаю ее, прежде чем она выходит и захлопывает дверь в помещение. Одеваюсь и иду в гостевую спальню. Там быстро нахожу еще один пижамный костюм, надеваю его, быстро возвращаясь. Потратила на это ровно три минуты, что не характеризовало, насколько вообще я пропала. Похоже, шатенки и не заметили наше отсутствие, продолжая спорить. — Успокойтесь! Обе! — взрывается полковник. — Рейвен, ты будешь ассистентом у Аньи, когда я приобщу ее к практике по стрельбе из малогабаритного оружия. — Ура, — светится Рей. — Спасибо, — недовольно стреляет взглядом на свою пассию Нельсон. Понимаю ее: это лишняя работа, которую не все хотят. Мы провожаем вместе шатенок до двери, и Рейвен словно специально подстегивает меня. Капризная Рейес меня раздражает. Как умело она скрывает свою вторую сущность в учебном ЦРУ! — Тебя подвезти, Кларк? — как будто не заметно, что я хожу в пижаме... — Мы можем. Готова убить свою сестру сейчас же! — Спасибо, Рейвен. Я сама отвезу Кларк домой, — Лекса спасает меня, а то мне кажется, я бы не сдержалась. — Она должна еще мне помочь перемыть посуду и убраться. — О да, Кларк, обед был потрясающим! — встревает Анья. — Благодарю, — улыбаюсь. — Но мы бы могли помочь и потом забрать... — пытается Рейес. — Пойдем, Рей, — тянет Нельсон. — Они сами разберутся, тебе же сказали. Сестра натягивает обиженную маску, но покидает нас со словами: — Спасибо, Лекса. Брюнетка кивает, закрывая дверь. Мы молча начинаем уборку. К слову, я сразу позаботилась об ужине. Раз у нас был такой плотный обед, на ужин я слепила пирожки с творогом и клубникой и лимонный кекс. Осталось только включить духовку, что я и делаю, когда посуда вся сверкает. Мне просто нужно чем-то заняться. Не хочу думать, а тем более что-то каверзное услышать в свой адрес, поэтому перехожу к натиранию и без того сверкающей раковины. Все-таки мысли не остановить, и они вихрем врываются в меня. Это не приносит ничего хорошего, ибо чувствую себя отвратительно. Я становлюсь словно какой-то ненасытной секс-машиной, плохой секс-машиной, которая делает уж очень сильно плохие вещи. — Поговорим? — слышу привлекательный для меня бархатный голос. — Нет! — слишком быстро выкрикиваю, сжимая зубы. И конечно, спаливаюсь, что думала об этом. Лекса посмеивается. — Просто нужно быстрее было согласиться стать моим ассистентом, чтобы Рейвен не успела прийти такая же идея в голову, тогда бы ничего не было, — наши взгляды встречаются, и мой становится грозным. — Быстрее?? — злюсь, швыряя влажную салфетку на стол. — Я даже не знаю, что входит в обязанности ассистента! — Мы об этом говорили за столом, — произносит она слегка устало. — Если бы я еще слышала. — Потому что ты слышишь только то, что тебе нужно. — Фак! Факт! — исправляюсь, но это не спасет моего положения. — Черт... — Какого черта, Кларк? Ты трахаешь меня и говоришь, что я принадлежу тебе, в то время, когда кому-то там мажешь жопы! Ты хочешь все и сразу, а так не бывает, — в ярости выплевывает Вудс. — Твое поведение сто процентов предсказуемо. Ведешь себя, как мужик-собственник. — Ты решила, что у меня есть кто-то помимо тебя для секса? — тяжело вздыхаю, недовольно покачивая головой. Мы меняемся местами. — Просто невероятно. У меня ничего не было ни с кем со времен нашего первого секса... моего... твоего... Путаюсь в терминологии, хрен с ним! Забиваю. Отворачиваюсь, поглядывая в духовку. — С нашего первого раза, — завершает Лекса за меня. Разворачиваюсь, пытаюсь хоть что-то прочитать в ее взгляде, обращенном на меня, но ничего... Я не так проницательна, а она, кажется, хорошо все скрывает. — В это трудно поверить, Кларк, когда ты так хороша в сексе. — Хорошие преподаватели в вашем учебном ЦРУ, полковник Вудс, — серьезно отвечаю, но слышится это совершенно по-другому, словно с насмешкой: что они... что я с ними, как с Лексой... Нет! Нужно срочно как-то это исправить! Но не знаю как. У меня нарастает паника под жгучим и зловещим взглядом. Полковник разворачивается, а я срываюсь в крике: — Стой! — вспоминая, как отец так же звал меня, но я не послушала. Не думаю, что и Командующая послушает. Огибаю быстро стол между нами и останавливаюсь перед ее спиной. — Это была ошибка, — произносит она, а я, обхватывая ее за живот, прижимаюсь к спине, готовая в любой момент всхлипнуть в ровную поверхность. — Я не так выразилась... Прости, — убираю ее волосы на одно плечо, чтобы прикоснуться губами к обнаженной спине сверху. Полковник разворачивается ко мне, скорее всего, чтобы точно удостовериться, что я не вру, да и ожидая услышать продолжение: причину, почему я выразилась неправильно. — Уроки: половое созревание, искусство соблазнения, теория вероятности оргазма...— перестаю перечислять, ибо та и так все поймет. И да, практических занятий по этим предметам нет. Если что-то непонятно, поза или влияние, можно спросить у препода, и тот объяснит в рисунках или на пальцах. Лекса положила мне ладонь на щеку и провела большим пальцем по раненой губе. — Хочешь сказать, у тебя врожденная... — брюнетка сглатывает, но прижимается ко мне, а я уже заведена, понимая, что все наши разговоры и скандалы заканчиваются одним и тем же, — способность к этим предметам? — Если только к сексу, — усмехаюсь над ее расстерянностью. — К сексу, Лекса. Пропускаю руки в спортивные штаны полковника и обхватываю обнаженные ягодицы. Вудс шипит, хотя я делаю это не так уж сильно. Но ей нравится это, и я там задерживаюсь ненадолго. Резко стягиваю с нее штаны, подвожу к столешнице, отрываю брюнетку от пола, усаживая на стол. — Опять? — с ужасом спрашивает Командующая. — Не думала, что ты когда-то начнешь жаловаться, — спускаю штаны с трусиками до конца по ее смуглым и тоненьким ножкам, и те брякают на пол, издавая характерный звук. Начинаю подниматься вверх от ее пальчиков на ногах, оставляя короткие и мягкие поцелуи. — Я не жалуюсь... — едва касаюсь губками налитого кровью клитора, и Лекса протяжно стонет. Поднимаюсь выше по животу, освобождая прекрасное тело от бесформенной толстовки, откидывая кофту куда-то назад, подмечая, что после последнего нашего раза она даже лифчик не надела. Блаженно скалюсь и застываю на небольших буграх. Втягиваю в себя сосок. Лекса от удовольствия резко запрокидывает голову назад. — Тогда что? — Просто... я удивлена, — выдыхает со стоном. — Что в этом удивительного? — один сосок тереблю между пальчиками, второй посасываю, с периодичностью отвлекаясь на ответы или вопросы. — Не знаю. Ясно? — заорала она. — Я просто... Боже! Вскрикивает, когда я делаю пальчиками с клитором то, что делала только что с сосками. — Серьезно? Какого черта? Хватит врать, Лекса! — срываюсь и я, приказывая. — Потому что... — бормочет она. — Потому что ты не такая, как все. Теперь я удивлена и даже изумлена. — В сексе? Да-а, открытие века, — насмешливо произношу. — Не только в нем, — очень тихо произносит Лекса, а я застываю в своих движениях, поднимая взгляд на нее. Это... Боже, она опять показала свою слабость, эмоции при мне. Это дико как хорошо. Это больше, чем просто прекрасно. Нет, конечно, я не злорадствую. Я обожаю, когда она такая только со мной. Больше, чем уверена, что такого беспомощного полковника не видел никто, кроме меня. Вижу, как внутри нее идет борьба с поражением, ибо она опускает взгляд, сдаваясь мне. Поднимаю назад ее лицо за подбородок. — Я тоже испытываю к тебе такую же ревность, Лекса, — признаюсь, чтобы хоть как-то поднять назад ее самооценку. Слишком уж грустное у нее личико, я такое не переживу, и мое сердце схватит инфаркт. — Докажи это, — взбрыкивает. Ну а это уже ближе к полковнику Вудс. Я была уверена, что разговором тут не поможешь, слова всегда оборачивались в неприятности. Был другой способ, и я видела горящий в ее глазах призыв. Чем бы оно все ни было, этот секс не в нашей власти. Наши губы встречаются, и я ощущаю знакомую до дрожи теплую лавину, которая обрушивается на мое утомленное тело. Избавляю быстро себя от одежды, ибо желаю слиться с брюнеткой в единое целое. Прижимаю к себе Лексу изо всех сил, застонав от ощущения влажности на своем животе от ее промежности. Все настолько идеально, словно вписывается в привычный уклад моей жизни. Или я просто так хочу... Отпустившись на колени, расставляю широко ее ножки, губами скользя по бугорку Венеры Командующей, покрывая каждый дюйм ее сладких и мокрых губ поцелуями. Наслаждаюсь и ощущаю, как от этого мои мышцы напрягаются. — Ох, черт... — впервые замечаю, что мы сначала призываем бога, а потом черта, дьявола. Усмехаюсь мысленно, пока трусь носом о манящую влажность, а затем начинаю медленно облизывать клитор. Лекса, закидывая ноги на мои плечи, крепко вцепилась в мои волосы, задвигала тазом. Кажется, она еще злилась на меня, или боль от задницы заставляла ее так реагировать. В любом случае везде была моя вина. Несмотря на все это плюс, что я стою перед ней на коленях, но именно она была беззащитна и уязвима, а еще была теплой, влажной и сладкой на вкус. Слышу, как со стола мы снесли чашку с фруктами или конфетницу, а, возможно, и то, и то. — Почему мы всегда выбираем такие странные места? Ладно, уберу. Позже. — Потому что у тебя, Гриффин, сносит крышу всегда в неподобающих местах, — Лекса за волосы дергает меня назад, вновь прижимая к себе. — Не смей останавливаться. Терясь в аромате выделений, понимаю, что дала Командующей слишком много свободы. Мне срочно понадобилась ее мольба, чтобы остудить ее гневный пыл. Обмакиваю пальчик в ее выделения, варьируя им между мышечным кольцом влагалища и ануса, а затем резко внедряюсь в кишечник. Лекса стонет, выкрикивая проклятья в меня, ибо я вошла без предупреждения и на всю фалангу. Что-то мне подсказывает, что строгого полковника никто не трахал в попочку... Не даю привыкнуть, а сразу двигаюсь в равномерном ритме, вместе с языком на ее клиторе. Она падает спиной на стол, начиная двигаться сначала медленнее, затем быстрее. Ощущаю, как она выгибается, и все ее тело напрягается: ноги, живот, пальцы в моих волосах. — Кларк, я сейчас кончу... — пыхтит, практически задыхаясь в своих стонах. А если бы у нее была астма, она бы давно задохнулась от приступа удушья. Мысленно забираю свое проклятие, которое в голове озвучила в ванной комнате ранее. Не хочу, чтобы она умерла. Кого я буду так трахать? Усмехаюсь своим мыслям, а мои движения становятся более резкими и несдержанными, так как мне хотелось кусать ее и сосать, погрузить палец настолько глубже, чтобы свести окончательно с ума. С ней я становлюсь груба, но меня это совершенно сейчас не беспокоит, так как ее дыхание становится прерывистым, словно предсмертные, последние вдохи. Выкручиваю запястье для того, чтобы войти глубже. Она вскрикивает и замирает в дугообразном положении, охваченная оргазмом. Осторожно выбираюсь из нее, и она вздрагивает, опадая спиной назад. Я тем временем собираю обильный сок с ее губ, блаженствуя так, словно сама получила оргазм. Не иначе, как третий сквирт. Я делаю успехи. Отрываюсь, натягивая свою майку, и принимаюсь за уборку нашего разгрома. — И это все? — заявляет Лекса, сползая на трясущихся ногах со столешницы и поднимая одежду. — А ты не насытилась? — ухмыляюсь, не отрываясь от уборки. Вудс не говорит больше ни слова, а покидает меня. Больше она не возвращается. Слышу только шум из гостиной и работу телевизора. Лимонник слегка подгорел, что и следовало ожидать. А вот пирожки – что надо. Но я не я или кулинар не кулинар, если не приведу пирог в должный вид. Обрезаю подгоревшие края, намазываю его полностью сладкой глазурью (как для кулича, только сладость немного разбавляю лимонным соком). Сейчас в моих мыслях пустота. Слишком много секса на сегодня. Конечно, это хорошо. Думать совсем не хочется, и усталость дает о себе знать. Завариваю чай брюнетке, устанавливая чашку на поднос вместе с тарелкой, на которой были лимонник и два пирожка с клубникой, и отношу Лексе, устанавливая все на журнальный столик перед ней. Она не обращает на меня внимание. Хер с ней. Готова сейчас забить на все. — Я спать, — не знаю, зачем предупреждаю, но когда ухожу, слышу сухое: — Спокойной ночи, Кларк. И на том спасибо, — бормочу в голове сама себе, поднимаясь в гостевую спальню. Принимаю долгий душ в надежде быстро уснуть, и мое состояние способствует этому, но нет... У меня начинается адская ночь. Во-первых, я не могу уснуть: вожусь из стороны в сторону, словно это не матрас, а любительская шконка в тюряге. Во-вторых, мысли лезут всякие разные, начиная от отца с матерью и заканчивая моей семьей в ЦРУ. В-третьих, я готова сама убить Лексу за то, что как только закрываю глаза, передо мной всплывает ее уязвимый и отчаянный образ. Все это не к добру. В районе одиннадцати психую, поднимаюсь и иду в спальню брюнетки. Зачем? Спросите что-нибудь полегче.