Конвейер

Беспардонно вхожу, замечая, что она спит с ночником. Ложусь рядом, даже не под одеяло, но брюнетка словно не спала. Она резко оказывается на мне верхом, а дуло ее пистолета уперлось в мой лоб. Нет, все же спала, ибо глаза у нее были заспанные. Не пугаюсь, но хмурюсь. — Лекса, я не собиралась умирать сегодня, — произношу с усмешкой, ощущая, как приятно давит ее тело и спазмирует низ моего живота. Я точно сексуальная маньячка... — Извини. Я же говорила, что ни с кем не сплю, — сухой голос полковника наполняет комнату. Она спускается с меня, убирая оружие под подушку. Ни фига себе! Она спит с ним. Несмотря на мое внутреннее удивление я недовольна тем, что приятная тяжесть ее тела меня покинула. — Что ты вообще тут делаешь? — Не могу уснуть, — пожимаю плечами. — В прошлый раз я спала здесь и хорошо спала. Могу я спать здесь? — слишком много слов, и я слышу нескрываемое раздражение в голосе. — Ладно. Повисает тишина. Прислушиваюсь к ней и слышу равномерное дыхание полковника. Она что, уже спит? — Почему ты спишь со светом? Ты боишься? — угрюмо спрашиваю. — Что? — бормочет брюнетка, находясь ко мне спиной. — Кларк, ты пришла спать, так спи. — Но я не могу уснуть, — кажется, я капризничаю, словно Рейвен номер два. Она глубоко вздыхает. — Выключи свет. Дотягиваюсь до выключателя, который нависает над головами, и жму кнопку. Становится сразу темно и жутко. — Все равно не могу. — Кларк, что ты мне предлагаешь? Спеть тебе колыбельную или сказку рассказать??? Я не умею. Дай поспать! Не хочешь спать, пойди уберись где-нибудь. — Ты когда-нибудь перестанешь быть сукой?! — почти плачу, ибо это очень обидно: я не служанка! Вскакиваю с кровати, и меня резко хватают за запястье. Не знаю, как у нее так получается, но на то она и полковник. — Вернись назад, пожалуйста, — просит Командующая, подтягивая меня на себя. И я словно кукла возвращаюсь. Не поймите меня неправильно, но мы опять меняемся ролями. В сексе уничтожаю ее я, а в обычных отношениях она меня. И да, это я слишком утрировала. В сексе она слаба передо мной, в остальном – я перед ней. Думаю, суть вы поняли. — Что происходит, Кларк? Мы сидим с ней друг перед другом в позе лотоса, в темноте различая лишь силуэты друг друга. Окна зашторены, поэтому даже свет ночных фонарей не пробивается сквозь плотную ткань. — Я слишком резко среагировала на твой повышенный тон, — шмыгаю носом. — Я просто почти спала, Кларк. Я постараюсь, чтобы такого больше не повторялось, хорошо? — мягким тоном произносит брюнетка. — Угу, — киваю. — А теперь ложись, Кларк. Огорченная, укладываюсь назад, поворачиваясь на бок, подтягиваю ноги к себе. Слышу опять глубокий вздох. — На живот, Кларк. — Зачем? — удивляюсь. — Массаж тебе сделаю, чтобы ты скорее заснула! — рычит полковник из-за того, что я вновь не подчиняюсь, но я подчиняюсь, распластываясь на кровати. Лекса оттягивает майку с плеча, ведя мокрую дорожку из поцелуев от предплечья по шее и до уха. Майка с меня стягивается, и я пока еще смутно верю, что это все же массаж. Но не останавливаю ее, ибо мягкие губы Командующей мне этого не дадут. Далее ощущаю, как распахивается мой лифчик. И да, вроде это массаж, но не руками, а губами, зубками и языком. Мурашки галопом несутся по коже, да так, что я не осознаю, как оказываюсь уже в одних трусиках. Лекса нежно начинает наминать мои ягодицы, словно месит тесто, но не больно, а, наоборот, я ощущаю, как каждая клеточка меня начинает искриться. Это больше, чем великолепно. Мое дыхание становится чаще, как только я ощущаю, как чужая рука проникает между ног, кутаясь в моих шелковых выделениях. Пальцы двигаются по вульве осторожно и уверенно, а с моих губ слетают стоны. Кажется, я поняла, что означала фраза полковника в первом сексе со мной. Она сказала: «Я поняла», что было совсем тогда непонятно (да я и не придала значения), но теперь все ясно, как божий день. Лекса всегда со мной осторожничала, редкие укусы и засосы на пике – не в счет. Девушка всегда меня трахала нежно и аккуратно. Если бы хоть раз она решилась меня трахнуть, как я ее, то, испугавшись, убежала бы, не оглядываясь. Вудс слишком меня изучила в сексе, так же, как и я ее. К слову, трудно было не изучить, мы же практически все время им занимались, как только выпадала возможность. И если бы не моя учеба и ее работа, то мы бы не вылезали из постели. Теперь я чувствую, как прохладный силикон врезается в стенки влагалища, натягивая их, заставляя почувствовать меня наполненной и даже переполненной. Лекса медлит. Говорю же, она мягка со мной. — Лекса... — издаю стон, и девушка понимает все, начиная совершать толчки. И они совсем не грубые. Это медленные покачивания в меня, касаясь временами моей шейки матки. Я уплываю и теряюсь... Мне хорошо и больше ничего не нужно. Мой финальный крик, и я кончаю, задыхаясь, вцепляюсь в простыни. Лекса выходит из меня, целует в плечо и накрывает одеялом. — Спи, Кларк, — шепчет Лекса, укладываясь рядом. — Сладких снов. Не могу ничего ответить. И не потому, что дремота постепенно завладевает мной, а потому, что мысли проскальзывают очень странные. В своей погоне за властью мы не понимаем, к чему все идет. Неспроста я властвую в сексе над ней, а она надо мной в жизни... Мы ошиблись. Не секс руководит нами, а чувства. Когда настало утро, и пришло осознание того умозаключения, к которому я пришла, стало не по себе. Лучше бы я к нему не приходила, так как сейчас понимаю, почему не хочу покидать эту постель, почему хочу остаться в этих теплых объятиях (Лекса меня обняла в процессе нашего совместного сна) и почему вообще не хочу уходить из этой квартиры ни завтра, ни послезавтра, никогда. Я совершенно уверена, что брюнетка становится чем-то большим для меня, не просто партнером по сексу, что она все больше и больше для меня что-то значит. Кажется, хочу встречаться с ней, проводить больше времени, пусть даже наблюдая за тем, как она проверяет домашки, а я их делаю у нее на глазах, в ее присутствии. Хочу это, а не только сдирать с нее одежду и орудовать пальцами и языком. Я просто хотела быть рядом с ней чаще, но в данный момент до меня пытается докричаться инстинкт самосохранения, который говорит об обратном. Он умоляет не вляпываться и держаться на расстоянии. Все же покидаю ее объятия и спальню и иду в душ в гостевой комнате. Мои мысли не успокаиваются. Вудс не раз говорила о том, что это просто секс, чтобы я ничего не надумала больше. Мне были ненавистны эти слова, словно я – проститутка по вызову, а сейчас тем более. В присутствии Рейвен и Аньи я была способна отказаться от этой слепой страсти и полностью сосредоточиться на учебе... Что было бы, если бы они нас поймали? Ладно, и так все понятно, но это только их домыслы, покрытые сомнениями. Девушки же не поймали нас за руки на преступлении, однако я и это не смогла сделать. Сегодня и сейчас я все же решила это сделать, но не так резко, а постепенно начать отдаляться от брюнетки. Впрочем, этому поспособствовало ее задание и отсутствие дома половину дня. Полковник в девять утра спустилась уже одетая. Скорчив типа расстроенный вид, что не сможет насладиться моим завтраком, запихнула в рот бутерброд с ветчиной, сказав, что ее ждут дела, и ушла, оставляя меня одну. Я просидела полдня, тупо пялясь в пустой ящик телевизора. Все равно ощущала притяжение с ней на расстоянии, оставаясь наедине. Как по мне, это нездоровье уже. Ничем хорошим это кончиться не могло, особенно для меня. В обед я все же приготовила блюда, а потом решила немного осмотреться. Ведь, по сути, кроме как кухню, гостиную на первом этаже и две спальни с общей ванной комнатой на втором, ничего не видела. А лофт, к слову, казался огромным. Набредаю сразу на неизвестную мне дверь, открываю ее и замечаю кабинет офисного типа. Каково было мое удивление, когда я обнаружила, что за столом сидела Лекса, печатая что-то на компьютере. Полковник проскочила мимо меня и даже не удосужилась поставить в известность, что вернулась. А если я бы решила, что в квартире вор? У меня даже оружия нет. Я сама оружие, – подсказывает мне мое нутро. — Я не знала, что ты уже дома... — говорю голосом, стараясь не выдать своих чувств. — Да, выполнила быстро задание, а материалы дела срочно нужно переслать по адресу, — ответила Командующая, не отрываясь от монитора. Все это казалось какой-то плачевно-печальной ситуацией для меня. — Я могу подать обед сюда, — протягиваю до невозможности тихим голосом. — Нет, — поспешно отвечает Вудс. — Садись и подожди! — в приказном тоне сообщает мне Лекса, бросая лукавый и быстрый взгляд, указывая мне на стоящий стул по другую сторону ее стола. Хмурюсь. Зачем?? Совершенно нет настроения сейчас трахаться, но послушно сажусь напротив нее. — С завтрашнего дня я отсылаю тебя на север... — Что?? В эту холодную изморозь?? — Там прибытие новых детей, и рук пока не хватает, а так как ты – мой новый ассистент, то я вправе тебя вербовать куда угодно. Зарплату будешь получать наравне с преподавателями. Анья уже подготовила приказ, сейчас я закончу и распечатаю его. Не думаю, что возникнут какие-то затруднения, но на всякий случай я взяла обещание с майора Индры приглядывать за тобой. Майор Индра Герцог, точнее майор Герцог, – первая издевательница над детьми. Она выгоняла нас, детей, в спортивной одежде рано утром, когда еще только поднимался рассвет, бегать по стадиону, днем обливала ледяной водой, а раз в неделю заставляла нырять в ужасно холодный в океан. Мои ненавистные чувства до сих пор не утихли к женщине. И навряд ли утихнут. После таких процедур один ребенок точно заболевал. И вот ты слышишь ночью сильный лающий кашель, который доходит чуть ли не до рвоты, а под утро кашель затихает, и ты знаешь почему... Нет, твой собрат не уснул... Утром его выносят в черном целлофановом пакете, и ты знаешь, что он больше не вернется ни сюда, ни к родителям... — А если я откажусь? Вудс вызывающе заламывает бровь, словно я опять спорю или веду себя не под стать уставам, которые гласят, что приказы я должна выполнять беспрекословно. — Кларк, давай не будем играть в детский сад: не хочу, не буду. Есть приказ – выполняй. Это зачтется тебе на выпускных экзаменах, плюс хорошие рекомендации. Возможно, новые нашивки офицера, — мое лицо искажается. Не нужны мне никакие новые нашивки и рекомендации, я хочу остаться здесь! — На любой случай у тебя есть мой номер телефона. И что мне должен дать этот номер? Надежду? На что? Лекса распечатала договор и небольшое приложение к нему, точнее список дел, которые я должна выполнять. Я словно должна была стать одной из мамок, у которой тоже есть собственный урок, на протяжении часа в день зачитывать детям уставы. Кажется, мои глаза начали увлажняться. За что мне такое наказание? В чем я провинилась??? Грех в соблазнении учителя? Но она сама была не против. Взглянув на меня, Лекса продолжила: — Все будет хорошо, Кларк. Через две недели я отправлю тебя в отпуск в теплые края. Я буду в Джуно и заберу тебя в аэропорт. Джуно – город на севере США, неподалеку от которого располагался учебный ЦРУ. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, а потом я опускаю взгляд только для того, чтобы она не увидела, как из глаз вылетают слезы. Атмосфера в кабинете становилась напряженнее, а тишина значила больше, чем слова. Во всяком случае мои, ибо я прощалась. Мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы быстро не обогнуть стол и не поцеловать полковника. Это бы смотрелось странно и глупо. — Хорошо, — смахиваю слезы, подписывая чертовы документы. — Мне нужно собрать... — Да, я как раз думала об этом. Отвезу тебя вечером. — Сейчас, — негромко отвечаю, забираю свою копию договора и направляюсь в спальню одеваться. Когда я спускаюсь, Лекса практически ждет меня в дверях. Я все задаюсь вопросом: почему именно я? Возможно, она так решила расправиться со мной, отправив подальше? Но насовсем она этого сделать не может, мне нужно заканчивать свою учебу здесь. Хотя, может, мы за это время поостынем друг к другу, и на это рассчитывает девушка? Всю дорогу мы молчим, а когда я готова была выбежать уже, Лекса обхватывает мою ледяную ладонь, отдав тепло своего тела, и заставляет меня остановиться. Но ногу я уже опустила на землю из машины. — Удачной поездки, Кларк, — произносит совсем непонятным для меня тоном. — Встретимся в Джуно. — Да, — киваю, избавляюсь от ее руки и выхожу из машины. Мне было больно от всего: от нашего немногословного прощания, от того, что она так легко избавилась от меня, от распирающего чувства несправедливости. Остаток дня я складывала вещи и думала, много думала. Как я проведу эти недели без нее? С одной стороны, подсказывало мое конвейерное нутро, что я, наконец, отдамся любимому делу, то есть посвящу себя ЦРУ. Все же это тоже как задание – приструнять непокорных деток, а иногда и наглых (в зависимости от возраста). С другой, мне казалось, что я не смогу не видеть изо дня в день брюнетку, не натыкаясь хотя бы раз в день на ее лесной взгляд. К вечеру все, кто был здесь, уже знали о моем назначении. Никки и Белл сухо поздравили, а вот когда Рейвен появилась, то шатенка была недовольна и зла. — Ну что, рада, что получишь все, о чем только мечтала, через постель? — Это не то, что ты думаешь, — вздыхаю, отвечая. — Зато какая польза от этого! — выплевывает Рейес. — Не тебе меня судить, Рей, — пытаюсь спокойно отвечать, но мои нервы и без того на пределе. — А кому? Родители от тебя отказались, Никки с Беллом хуй забили, играя в свои игры, — с усмешкой парировала девушка. — И я не сплю с нашим начальством. Не могу понять, чего от меня добивалась Рей. — Ты спишь с нашей мамкой! — огрызаюсь. — Да, но она, по сути, здесь никто. И я не выбиваю через постель себе место получше, потеплее и поудобнее! — переходит на крик. Ей что, завидно? — Я тоже... — вздыхаю. Настроение ни черту, и эта еще лезет. — Прекрати, Кларк! Ты только прикидывалась всегда наивной дурочкой, но на самом деле ты умнее всех нас вместе взятых: залезть в постель к главе – только ты так можешь поступить с нами по-скотски! И теперь-то до меня доходит. Рейвен переживает, что из-за моей связи с полковником, если кто-то узнает, нашей группе достанутся хреновые места на распределении. Но не мне, ведь я заполучила лучшего покровителя. В любой ситуации полковник заступится (наверно) и выбьет мне хорошее место. — А если я не хочу..? — мои глаза застилает слезная пелена, и я понимаю, что слишком часто начала лить слезы. Кажется, я устала врать и бороться за что-то, а конвейерный робот во мне трещит по швам. — Что не хочешь? — не понимает шатенка, хмурясь. — Не хочу этого всего... Ни учебы, ни хорошего места работы, не хочу сражаться, — впервые признаюсь не только Рейвен, но и себе. Потеряв ребенка, у меня тоже было такое ощущение, но сейчас оно в десятки раз сильнее, настолько, что, похоже, я больше не изменю своего решения. Просто добавлю его к списку моей достоверной лжи. — Парни и девушки падают к твоим ногам, учебное ЦРУ без ума от тебя, а полковник Вудс боготворит тебя, — Рей перечисляет мои заслуги, как ей кажется, — а ты не хочешь?? Ты была бы счастлива готовить на маленькой кухоньке вшивого ресторанчика?! Нет, Кларк, запомни раз и навсегда: ты не обменяешь страну на свои желания! На столе лежит книга по кулинарии, самая большая энциклопедия рецептов, которая есть в нашей библиотеке. Но она моя. Так как однажды мне подарили ее мои однокурсники-агенты, в том числе и Рей, сложившись. Для меня это был самый дорогой подарок за все годы моей жизни. Рейес берет ее в руки, выдирает несколько листов, швыряя все на пол. — Никогда! — повторяет она и уходит. Сажусь на колени и начинаю, в прямом смысле, рыдать над книгой, ибо моей нервной системе пришел конец.