Конвейер

Время, проведенное на расстоянии, ничуть не ослабило ее власти надо мной в обычных ситуациях, а наоборот, усилило ее. Мне хотелось одновременно спросить: как она отличилась, чем занималась? И послать ее нахуй. Многое изменилось. Раньше я ничего не ощущала к девушке и посылала ее, а сейчас чувствую и знаю, что, возможно, не смогу уже послать. За окном простирается гладь синего океана, этот вид и заглушает мое рвение. Но мысли так и заняты женщиной, которая сидит рядом со мной. Ее запах наполнил салон, словно перебивал мой. Он был повсюду, окутывая меня и убаюкивая, как и в нашу последнюю совместную ночь. Под стечением этих обстоятельств я готова была уже все ей простить, но какая-то конвейерная часть меня нашептывала оставаться сильной и независимой женщиной, не идти на поводу у своих пороков и желаний. Все же внутри меня шла борьба, которую сердце проигрывало, а голова брала верх, заглушая все мои желания прикоснуться к генералу хотя бы пальчиком. — Мы на месте, — Лекса указала на отель в это время, когда я вздрагивала. Не отвечаю и выхожу. Брюнетка идет следом, доставая два чемодана, везет их внутрь. Пока мы стояли на ресепшене, ожидая оформления всех документов, я сделала вид, что не заметила, как Командующая бросила мимолетный взгляд на мои, сжатые бантиком, губы. Мне захотелось, чтобы она меня поцеловала, но это не случится, ибо все наше безудержное «веселье» начинала я... Иногда я стойко была уверена, что это больше никогда не повторится, но когда девушка была слишком близко... Как сейчас, одаривая мою скулу ментоловым и горячим дыханием, когда показывала где нужно подписать, словно невидимая нить незримо притягивала меня к ней. Что есть силы я пыталась ее оттянуть, но нитка вновь, как резина, возвращалась в прежнее положение. Лекса отказывается от отельного служащего, который пытается нам помочь, со словами: «Не стоит, я не раз бывала тут». Что это могло значить?? Она отдыхала здесь в отпусках или возила сюда своих блядей? Я сравниваю себя с ее пассиями, но даже это сейчас не так. Мы идем к лифту, и нас окликает девушка с ресепшена. — Мисс Вудс! Вы забыли второй ключ, — точнее, ее, и Лекса отстает. Я не слышу, о чем они говорят, но шатенка вырисовывает пальчиком на руке генерала узоры, лыбится и краснеет. Эта пизда что, издевается?! Я своими глазами видела, что генерал забирала два ключа, и в растерянности ее трудно уличить. Эта проститутка дала свой ключ. Ни хрена себе манеры у гавайских девушек! Во мне что-то трескается, и я ощущаю, что это тот самый здравый смысл. Подхожу, забирая свой чемодан, свободной рукой беру генерала за руку. — Дорогая, пойдем наверх, я очень устала, — Лекса распахивает рот. Я что, погубила ее план на ночь? Будет знать! А зачем нам второй номер? Ничьего ума дело. Вдруг к нам приедут завтра НАШИ дети? Сука! Я киплю от злости. Не дай Бог, Вудс возьмет этот ключ! Сегодня же поеду домой. К черту отпуск! К черту генерала! — Дорогая? – слащаво повторяю с улыбкой. Во мне просыпается актриса, которой отродясь не было. Замечаю злорадную усмешку на лице брюнетки. Она разворачивается, отдает незаметно ключ назад, играя на публику, хотя я все вижу, и отвечает: — Спасибо. В этот раз я не одна. Уложив руку на талию, генерал повела меня к лифту. Одна часть меня пела дифирамбы и ликовала, другая от содеянной глупости в панике забилась в самый темный угол. Это дерьмовая игра! Сколько она раз тут бывала? Сколько раз ей давали этот ключ? Разве я могу все время быть рядом, чтобы помешать очередной красотке? И вообще, с чего я решила, что ко мне испывают то же самое, что и я? Благо, в лифте мы были не одни, и Лекса не могла допытаться для меня, что, черт возьми, я выкинула. Я должна держаться от нее подальше, – как мантру повторяю себе, но меня так и надирает накричать на генерала, ударить, располосовав задницу больше, чем в прошлый раз. Но сейчас даже на маленький шаг, хотя бы для поцелуя, было решиться все труднее и труднее. Я забираю у брюнетки единственный ключ, свой она убрала в карманы брюк, и пулей с чемоданом вылетаю из лифта. — Кларк? Стой! — прокричала Лекса вслед, а я уже втыкаю трясущимися руками железо в замочную скважину, но не могу попасть. Почему здесь ключи, а не магнитные карточки? Я бы сто раз уже сбежала, хотя куда? Вечно мы бегать не можем. — Кларк, ты не можешь выкидывать что-то в таком роде, а потом ждать, что я тебя просто отпущу! Ладно, грубишь мне, но... Прерываю. — Все я могу! — из моей руки вырывают ключ, но я уже открыла замок и готова захлопнуть дверь перед ее носом. Я так и делаю, но Лекса толкнула ее с такой силой, что она с сильным стуком врезалась в стену. — Какого хрена, Кларк?? — в бешенстве произнесла генерал. — И что, блять, случилось на севере?! Ее проницательность иногда зашкаливает. Сглатываю и пячусь назад. — Может, хватит, Кларк, бегать? И, наконец, поговорим? — рычит брюнетка. Знаю я, чем заканчиваются наши разговоры... — Ты ревнуешь! — бесится Вудс, ибо я молчу, как партизан, пока не касаюсь ногами кровати. О боже... — Еще раз повторяю: у меня не было ни с кем сексуальной связи, да и вообще любой, как только мы впервые переспали. Хватит истерить, Кларк, без повода, которого я, кстати, не давала! — Но раньше был же секс без обязательств? — с яростью в голосе выдаю. Пусть она уйдет! Не хочу спорить, не хочу отвечать ни на какие вопросы, ничего не хочу! — Кларк, — вздыхает Лекса, и, кажется, я знаю, что она скажет: «У всех есть прошлое...» Не хочу это слышать, поэтому продолжаю. — Я никогда раньше так не делала, Лекса... Чтобы затащить в постель, меня нужно было изрядно напоить, и то это случилось один раз, после чего я больше не хотела никакого секса. Но когда я с тобой, все пропадает, становится не важным. С тобой я не ощущаю себя собой, я – совершенно другой человек, делаю не пойми что с твоим телом, и это ужасно! Я так больше не могу, Лекса, и я не знаю, как теперь с этим справиться... Мы зашли слишком далеко, — под конец своей речи шмыгаю носом, словно вот-вот расплачусь. — Я. Бы. Вернула. Ключ. Кларк, — по словам произносит Командующая, пытаясь меня заверить. — Я с тобой. Криво улыбаюсь. Сегодня со мной, завтра с другой, послезавтра с третьей... — Лекса, уходи, пожалуйста. Я устала от этого, от перелета, и хочу принять душ и лечь спать, — мне необходимо, нужно ее спровадить. Я больше не могу с ней трахаться, не могу разговаривать, скандалить и кричать. Генерал впервые слушает меня, разворачиваясь. Я глубоко и облегченно вздыхаю, опуская взгляд в пол. Завтра мне нужно улететь домой. Хватит, я наотдыхалась. Мои мысли прерываются, ибо я слышу стук каблуков, а когда поднимаю взгляд, то мое лицо берут в ладони, притягивая к себе для поцелуя. Наши губы встречаются, и я глухо и болезненно издаю стон. Нет, мне не было больно, это моя душа выражала так тоску за эти недели. И все же я не могла... Как бы сильно мне этого сейчас не хотелось, я не могла! Собираю оставшуюся волю и отталкиваю девушку от себя. Лекса, ничего не понимая, хлопает глазами, смотря на меня. Да, я никогда так не поступала, тем более я всегда была инициатором, а тут такое. Знаю, что должна объясниться, и она будет ждать объяснений, но я не хочу этого делать. Просто закончим все так. — Уходи, — пытаюсь сказать как можно спокойнее. В следующий момент взгляд Командующей ожесточается, она сокращает между нами расстояние и хватает меня за грудки, припечатывая к стене. Похоже, сейчас я получу так же, как Мерфи, если не хуже. Лекса начинает меня трясти, болезненно сталкивая со стеной. — Ответь мне, Кларк, что произошло на севере?! Ответь!! — кричит она не своим голосом, и я сквозь слезы замечаю, что и ее тело дрожит от злости. — Я... — хрипло начинаю, а капли из моих глаз быстро скатываются на ее побелевшие костяшки. Тряска меня прекращается, а вот брюнетку еще колотит. — Найла... Она пришла ко мне в спальню... И сбросила халат... Сглатываю и не могу больше говорить. Лицо напротив мрачнеет и, как мне кажется, сереет. В лесных глазах словно тоже назревает дождь. — И как оно? — мертвым голосом произносит генерал, смотря мне прямо в глаза. — Никак... — тихим голосом отвечаю, практически шепотом, но взгляд не скрываю свой. Я должна ответить за свой поступок. — Тогда зачем?! — свирепеет Лекса на глазах, но выпускает меня из тисков. — Я не знаю... — и я правда не знала, зачем так поступила... Удовлетворения я никакого не получила от этого, эффекта тоже, сделала лишь хуже не только генералу, но и себе. — Это твоя месть, Кларк? Но за что? — Вудс начинает мерить комнату большими шагами, словно солдат, маршируя по плацу. — За то, что я решила позаботиться о твоем будущем? Выбить тебе звание легким способом, заработать больше денег. Ведь просто так ты бы их не взяла, я же права? Отвечай! Рычит Командующая, а следом с комода летит светильник, разбиваясь вдребезги. Я пугаюсь, вздрагивая на одном месте. — Не взяла... И я не мстила тебе, клянусь! Да, была зла и сейчас зла за то, что ты меня отправила от себя, словно выгнала! — начинаю набирать обороты, взрываясь, хотя мои глаза пускают реки слез. — Но я не хотела тебе отомстить, не хотела!!! Понимаешь?! — Пойму, когда ты скажешь, что ты хотела. — Отец отказался от меня, Рейвен отвернулась, Николс и Блейк изменились, забив, и ты еще меня прогнала!! — говорю на повышенных тонах, а потом мой голос понижается чуть ли не до шепота. — Я осталась одна, а мне нужен был кто-то рядом, поддержка, тепло, забота... Я, черт возьми, человек, а не жестяная игрушка, которой можно только помыкать! Замолкаю. Это не оправдывает меня и, конечно, не делает святой, но я не могу одна, не хочу, я нуждаюсь в ком-то... И, конечно, это не какая-то там Найла, а Лекса! И она должна это понять! Все так сложно... Сейчас понимаю, как несколько месяцев назад жила без хлопот, была глубоко в учебе, зависала по выходным с О, помогала изредка маме на кухне, и все было спокойно и замечательно в моей жизни! А сейчас я как будто бы чувствую, что теряю что-то важное в жизни, но не могу это предотвратить. Кажется, глаза уже начинают болеть от слез, но они не останавливаются, градом льются, словно я выплакиваю все года своей жизни, когда не могла проронить и слезинку. — Иди в душ, Кларк, — тихая просьба. И Лекса даже не смотрит на меня. Я бы и сама после такого не смогла на себя смотреть, видела бы только отвращение. Подчинаюсь, влетая в ванную комнату. Включаю практически кипяток и, избавляясь быстро от одежды, заскакиваю в кабинку. Горячая вода льется на мою кожу, но ничего не чувствую, как будто я промерзла в одиночестве до костей, если не до внутренностей. Хочу смыть с себя объятия и ласки той девушки, мочалкой оставляя красные полосы на коже. Это доходит до безумия, словно я хочу содрать с себя кожу, но останавливаюсь, замечая, как за затуманенным стеклом кабины стоит брюнетка. Как только она видит, что я подняла на нее взгляд, дверь кабины сдвигается в сторону. Лекса одета, она не смотрит ни вниз, ни вверх на мое тело, а только в глаза. — Я тебе хоть нравлюсь? — тихо и спокойно произносит Вудс. — Да, — без всяких колебаний выпаливаю я и пугаюсь: что с ней происходит? Понятно, что она расстроена, но что-то в ней присутствует еще. Генерал вступает под душевые струи, а я отступаю на шаг к стене. — Давай объявим перемирие на одну ночь? Я не видела тебя две недели, Кларк... Одна-единственная ночь. Пожалуйста. Мне нужна эта ночь. Я прекрасно знаю, что это опять глупая ошибка, но ничего не могу с собой сделать... Когда все ее звания летят к черту, и она становится так слаба передо мной, умоляет, я просто не могу отказаться. Притягиваю ее к себе, прижимаясь к насквозь мокрой одежде. Лекса сразу взяла темп быстрого поцелуя, а я, улавливая ее стон и дыхание, понимала, насколько ей нужна эта ночь. Возможно, мы завтра вновь пожалеем об этом, но это будет только завтра. А сейчас мои губы не податливые и жестокие. Я забираю, практически вырываю себе инициативу, как это было всегда. Обвив руками меня за талию, девушка все больше вжимается в меня, но не отстраняется. Все исчезает в мгновение, остается только покорная Лекса в моих руках. Не скажешь, что несколько минут назад эта девушка хотела меня убить. Наши поцелуи становились глубже, и я ощущала стойкий запах ментола: брюнетка только что покурила в моем номере, и теперь там пахло частичкой ее. Выдергиваю рубашку из ее штанов, разрываю пуговицы и стягиваю мокрую ткань с сильных плеч, швыряя ее из кабинки, следом летят ее штаны. Я вновь потекла... Она стояла передо мной в черных кружевных стрингах, а ее затвердевшие соски отчетливо проступали сквозь чашечки черного лифчика. Я готова была кончить от одного только взгляда. Не сдержавшись, я прикоснулась к ним, не сильно сжимая. По смуглому телу побежали мурашки, хотя мы стояли под кипятком, но никто его так и не почувствовал. Мои руки отправились гулять выше, по ключице, горлу, подбородку. Затем я спустилась, хватая ее за обнаженные ягодицы и прижимая к себе бедра. Мне нужно было ощутить ее, что это не мой очередной сон. Лекса застонала, направляя мою руку по животу ниже... — Скажи мне, чего ты хочешь? — хриплым голосом в который раз задаю ей этот вопрос. — Скажи, что я должна сделать с тобой? — Я хочу... тебя, — выдыхает она мне в рот. — Я хочу, чтобы ты потеряла контроль. Я хотела ей сказать, что все то время, что мы проводили вместе, это уже происходило, что власть не власть, а я слаба перед ее телом, перед ней, но все слова улетучились, как только я нырнула под ее трусики, ощущая влажное тепло. Мы целовались, покусывали друг друга, сплетаясь языками, а шум от падающей воды заглушал наши стоны. Я бы могла ее трахнуть здесь на мокрой и скользкой плитке душа, но я хотела впервые сделать все правильно, там, где мы проводили меньше всего времени. Сердце забилось, как сумашедшее, когда я вспомнила, что у нас целая ночь. Не надо никуда спешить, торопиться. Ни ссор, ни горького чувства вины. У нас была одна последняя ночь с брюнеткой... и я хотела провести ее в кровати. Выключаю кран, ощущая, как Лекса приникла ко мне, прижимаясь всем телом. Мой генерал... – с нежностью проскальзывает у меня в голове. Нет, моя девочка. Взяв в ладони ее лицо, я глубоко целую, скользя языком по языку. В таком положении мы выбираемся из душевой кабины, не разжимая объятий. Не останавливаясь ни на секунду, я ласкала ее спину, упругие ягодицы, бока и груди. Я хотела ее всю, чтобы ни одна клеточка не осталась без моего внимания. Так мы оказались возле кровати. Проведя ноготками по ее позвоночнику, я расстегнула застежку лифчика и практически сорвала его. Затвердевшие соски столкнулись с моими, и я хрипло застонала. В комнате уже было темно, не считая небольшой полоски света из-за окна от уличного фонаря. Оторвавшись от чужих губ, я начала целовать шею, ключицы, спускаясь вниз к последнему клочку ткани, разделяющему нас, но не смогла оставить без внимания грудь, посасывая по очереди коричневые соски, придавая им нереальную стойкость. Пройдясь быстренько губами по животику, я наконец настигла верх мокрого кружева. Да, сегодня все было очень медленно. Возможно, опять затягиваю, превращая это в сладкую пытку... Черная ткань скрывала от меня то, что я больше всего хотела увидеть. Я опустилась на колени, поднимая голову и встречаясь с лесным взглядом. Лекса погрузила мне в волосы руки, перебирая растрепанные мокрые пряди. Я сжала в пальцах одну тонкую атласную тесемку и потянула вниз, оголяя кожу бедра, повторяя то же самое с другого бока. Трусики соскользнули с ее тела, и она предстала передо мной совершенно обнаженной.