Конвейер

— Что здесь написано? — Je me souviens d'un orage dans le ciel,* — буквы очень мелкие. — Ты же знаешь французский. Брюнетка поворачивается ко мне, и я, опешив, киваю. — Что это означает? — Je me souviens d'un orage dans le ciel, — повторяет с улыбкой Лекса, проводя пальчиками вокруг моего пупка. — Лекс... — печально тяну, ведь она поняла, о чем я. — Это были твои глаза в момент нашего первого раза. Мне хотелось запомнить их цвет. Ты была под блокаторами, но словно они не действовали на тебя. Я готова поспорить, что если бы я тогда вошла в тебя, то некую влажность ощутила бы. — Почему не зашла? Вошла, — исправляюсь с дрожью в голосе. — Насколько ты смелая, Кларк, настолько и трусиха, — усмехается Лекса. — Ты и так была напугана тем, что творила со мной, а если бы еще и я дотронулась до тебя, то ты бы больше никогда ее дотронулась до меня. Генерал пожимает плечами, заставляя меня сесть на ее бедра. — Но ты же не хотела тогда... — вспоминаю, как брюнетка хотела все прекратить. — Одна часть не хотела, другая хотела. В разных ситуациях одна преобладает над другой и наоборот, — хрипло отвечает девушка, а я со стоном опускаюсь на любезно подставленные мне два пальчика. Они глубоко проникают в меня, заставляют вздрогнуть, при этом сжимаюсь влагалищными мышцами. Все получалось у нас так просто и естественно, как будто так правильно, так и должно быть. Растворяюсь в толчках, слушая тихие стоны девушки подо мной, когда я опустила руку в ее промежность, задевая клитор. Свободной рукой Лекса сжимала мою грудь, которая периодически выпадала из ее небольшой ладони. Сосредотачиваюсь на своем скольжении на ее пальцах и на том, как мы приходим к финалу. Брюнетка первая, ибо я ощущаю, как ее пальчики внутри меня напряглись и словно вытянулись, вдалбливаясь в мою шейку матки. Это неповторимое чувство, трудноописуемое, когда она настолько глубоко. И я уже кричу то ли от оргазма, то ли от сладко-болезненного столкновения, но получаю свое невероятное удовольствие, проходя при этом все многогранные ощущения от процесса, чувствуя опять себя мелкими песчинками, разбросанные по всему космическому пространству. Когда прихожу в себя, то уже лежу на кровати лицом к лицу Лексы. — Ты божественная в такие моменты, — шепчет брюнетка, восхваляя меня. — Ты опять лезешь с разговорами, — бурчу я для того, чтобы продолжить наслаждаться этим блаженным чувством расслабления или разрядки. Замечаю насмешливую улыбку. — Тебе нравится, когда я говорю, особенно когда я внутри тебя. Закусываю губу, а она права. — Ты тоже. — Я это не отрицаю, Кларк. — Ты всегда такой была? — пытаюсь хоть немного разговорить ее, а то мы опять займемся сексом, так как генерал пощипывает губками кожу моей груди. Но это меня не спасает. Она закрепила на себе страпон, укладываясь на меня и пронзая насквозь. В любом случае я была счастлива ее движениям, которые проникали в меня все глубже. Она покачивала бедрами, идеально попадая в точку G снова и снова, и снова. Мне не хотелось, чтобы она останавливались. — Нет, — шепнула Командующая. Ощущаю, как капли пота с ее лба капают на мое лицо, а взгляд ползет по моим губам. Кажется, мы обе уже настолько мокрые от пота, словно вышли из душа и не вытерлись. Наши обнаженные тела поблескивали. — Трахни меня грубо, мой генерал, — шепчу тихо. Да, мне нравится забота в сексе, и Лекса это знает, но я хочу попробовать с ней все. Брюнетка выходит из меня, а потом с силой вгоняет в меня член обратно, почти целиком, начиная трахать мое влагалище мощными толчками. — От тебя крышу сносит. Никогда и не от кого такого не чувствовала. Ты реагируешь на меня, чувствуешь меня, пульсируешь от меня. Я словно нахожусь в наркотической эйфории от ее слов, смешанных с низкими гортанными стонами. Лекса приподнимает меня, усаживая напротив себя, и пытается зализать свой укус на моей груди. Я сглатываю, продолжая нанизываться на нее. И сейчас нет ни у кого из нас главной роли, никто не властвует, никого не подавляют. Сейчас мы в одинаковом положении трахаем друг друга. Ее руки гуляют по моей груди, животу, бедрам, а я упрямо вцепилась за свою татуировку (за шею). Она – моя. На ней, но моя. Ее движения становятся резче и сильнее, а мое желание только усиливается от нашего жестокого траха. Я никогда не думала, что получу удовольствие от грубого отношения к себе во время половой связи. Генерал пропускает руку между нами, нащупывая мой клитор, начинает ласкать его. Делаю то же самое, внедряясь рукой под обмундирование страпона. Места нет, но надавить я всегда могу. — Je suis à toi!** — кричит, всхлипывая, она на французском, и ее тело напрягается, судорожно задрожав от конвульсивного оргазма. Я плыву следом, волна накрывает меня с головой. Бурно кончаю, вжимаясь в ее сильные объятия, и бьюсь в дрожи, пока оргазм не закончился. Она уложила меня на кровать, коротко поцеловав в губы. Еще один раунд, и я умру от сладких оргазмов в прямом смысле. — Ты меня убиваешь, Кларк, — смеется брюнетка, и я понимаю, что мы опять думаем об одном и том же. Не понимаю, что сейчас происходит между нами... Мы хотим насытиться друг другом так, чтобы потом легче было разойтись? Вот только эта ночь перемирия разжигает все больше огня в нас, чем гасит. И с каждым разом я ощущаю, что именно мне будет больно от расставания... Сердце сжалось от страха, и паника, охватившая меня еще вчера, вернулась, принося с собой жжение в области моего сердца, но мою фобию прерывает писк мобильного, не моего. Лекса вздыхает, поднимаясь с кровати, читает смс и быстро отвечает на него. — Мне нужно в душ, — сообщает она. И это все? Конец? Кажется, сейчас мое сердце разобьется. — Лекса? — У меня задание, Кларк, и мне некогда. Молча киваю, провожая взглядом в ванную комнату, задумываюсь. Все утро я нервничала, мои чувства метались из крайности в крайность, а генерал была спокойной, абсолютно уверенной. Но в чем? Что она решила? Поднимаюсь, напяливаю на себя первую повавшуюся майку из своего чемодана, заказываю завтрак с ресепшена, хотя время было уже послеобеденное, а потом слегка прибираюсь, складывая назад в чемодан ее вещи, разбросанные по полу. Нахожу удобный комплект нижнего черного белья, а также спортивный костюм легкого типа, раскладывая это на постели. Не понимаю: почему я решилась сама подобрать ей одежду, ведь даже не знаю, какое задание ее ожидает? Лекса выходит с грозным видом, молча натягивая на себя то, что я положила на кровать. Затем закидывает со столика, который нам прикатил официант, одну клубнику в рот и уходит. Она замирает перед дверью и, не поворачиваясь ко мне, прерывисто вздохнув, произносит: — Не решай ничего за меня, Кларк. Не дожидаясь моего ответа, брюнетка оставляет меня одну. К слову, кажется, я начала привыкать к этому, но в то же время во мне начало зарождаться беспокойство. Что это за задание? А если оно опасное? Понятно, что они все опасные, но если... Плохо быть нашими мужьями и женами, ты все время будешь пребывать в страхе и напряжении. Как Эбби это переживала изо дня в день? Я приняла душ и попросила, чтобы заменили простыни и убрали разбитый светильник. Хотела заплатить, но, оказывается, генерал об этом уже позаботилась. А когда комната заблистала, я решила взглянуть, что за окном, точнее, у нас была лоджия. Вышла наружу и удивилась. Лоджия была с обычной лестницей до земли. Вот только если спустишься, ты ступишь на песок, так как отсюда сразу же начинается пляж и океан со своими бушующими волнами. Невероятное зрелище! Особенно из расчета, что это мой первый отпуск, а я никогда не плавала в теплой воде. Да, нас учили плавать, но это всегда были прохладные под крышей бассейны. На пляже тихо и безлюдно. Возможно, месяц подобран не для всемирного отдыха, а может быть, уже поздновато, ведь солнце уже садилось за горизонт. Я была одета в тонкую фланелевую тунику на обнаженное тело, в одних черных трусиках. Мне невероятно захотелось вступить на песок и почувствовать хотя бы ногами теплую соленость. Но меня прерывает телефон, который находится в моих руках. Читаю сообщение, и оно от генерала. Здесь настолько скучно. Отсосешь мне, когда я вернусь? 😁 Ни фига себе, кто-то учится пользоваться смайлами! Фыркаю, оставляю телефон на столе и спускаюсь вниз, приговаривая: — Не портите мне отпуск, генерал, — усмехаюсь, а потом даже смеюсь. — Отсосете вы мне и не только. Мы шутили и, похоже, никто из нас не хотел думать серьезно. Я ушла в море со своими проблемами, Лекса – не знаю, про задание такого не скажешь, если там настолько скучно. Я плавала, не рискнув, конечно, раздеться, купалась в теплых волнах, совершенно не замечая, как утекает время. Просто никуда не торопилась, а наслаждалась солеными ласками волн. Когда все же выдохлась и вышла на берег, было темно. Свет от отеля не давал мне совсем спрятаться. Я села на песок, всматриваясь в темную гладь. Похоже, что я все же немного успокоилась. По сути, чему быть, тому не миновать. Но еще я поняла, что мы все, агенты, потеряли, проводя половину жизни в стенах ЦРУ. Мы потеряли эту половину, просто-напросто выбросив ее из себя. Мы не могли любить, мы не умели радоваться простым мелочам, мы не знали, что такое обычное человеческое счастье. Агенты зациклились на учебе, борьбе со своими эмоциями и чувствами, борьбе за власть и секреты. Нам лишь кажется, что когда мы закончим, то будем самыми счастливыми со своей работой. Но мы только врем себе. Возможно, от незнания, что есть лучше жизнь, и приятнее жить и быть в безопасности. Я бы хотела такую жизнь, все больше понимала, что не хочу быть агентом и не хочу возвращаться. Но самое интересное, что что бы я не хотела изменить, у меня ничего не получится. — Ты не отвечала мне, — слышу недовольный голос у себя за спиной. Пожимаю плечами. — Я оставила телефон в доме. Как задание? — Довольно неплохо, — брюнетка присаживается рядом. — Они все такие, на несколько часов? — Нет, Кларк, бывает, и до суток, и до нескольких месяцев. И это все тебе объяснят, когда ты закончишь учебу. — Есть хочешь? — перебиваю, понимая, что мы не будем здесь питаться, если я не буду заказывать еду из здешнего ресторана, как и у брюнетки дома, то никто не будет. Эта ответственность плавно легла на мои плечи. — Я бы сейчас съела что-нибудь не из еды, — с легкой улыбкой произносит Лекса. Кажется, мы поменялись местами. И, Господи, я понимаю, что за всем этим: генерал просто не хочет говорить, решать, но рано или поздно это придется сделать. Почему вмиг у нее пропало чувство ответственности за все (не считая заданий), а у меня появилось? Я что, выросла? Хмм... А она помолодела? Чушь какая. — На сколько мы тут? — Завтра нам нужно вернуться, — Вудс трясет головой, похоже, пытаясь откинуть мрачные мысли, добавляя, — вечером. — Отличный отпуск, — недовольно бурчу я, наблюдая, как брюнетка встает передо мной на колени, раздвигая мои ножки, согнутые в коленях, внедряясь своим телом между ними, и укладывается на меня. — Когда ты закончишь учебу, то поймешь, что два дня отпуска где-то не дома, – лучшее, что случалось с тобой за несколько лет, — ментоловое дыхание щекочет кожу моего лица. Лекса целует меня в то время, когда ее руки пробираются под влажную ткань туники, начиная ласкать мою грудь. Затем она губами спускается до них, и каждой достается сочный поцелуй и нежный укус, а обоим соскам – посасывание. Боже. Я вновь улетаю. Это когда-нибудь закончится? Дойдя до пупка, Лекса опускает туда язык, а затем легко покусывает мой живот зубами. Изгибаюсь дугой, готовая вновь завывать сладострастными стонами. Ее язык застывает на лобке, вырисовывая незамысловатые узоры там, а я только задумываюсь о том, что не попадаются ли ей песчинки в рот? — Кларк, у тебя есть мечта? — низким голосом спрашивает Лекса. Дразня носом мой клитор, она очень нежно проводит им вверх и вниз. Мое сердце колотится, практически пытаясь выпрыгнуть наружу. — Почему именно сейчас нужно задавать такие вопросы? — злюсь, но мой стон притупляет гнев. — Потому, что ты не только обнажена физически, Кларк, но еще и душой, — язычок надавливает на мой клитор, а я уже начинаю метаться по песку, сжимая его в кулаках. — Ответь или я не продолжу. — Я хотела бы поступить в кулинарный вуз, — страдальчески издаю стон. — Да? — словно удивляется брюнетка, обдувая мою промежность прохладным воздухом. — Да, — подтверждаю стоном, — в Ванкувере. — Что, если поехать и поступить? — шепчет Вудс, начиная медленно обводить языком клитор, не давая руками свести мне ноги. — Сегодня ты соленая. — Ты сейчас сама себя слышишь..? Мы не можем... мы привязаны... связаны с ЦРУ на всю жизнь, — несколько раз прерываюсь, но все же заканчиваю свою речь инвалида. — А-а-а! Громко начинаю стонать, когда в меня проскальзывает язык. — Не надо делать, что не любишь. — Я люблю это! — вскрикиваю, пытаясь заверить не только брюнетку, но и себя, а та словно не слышит меня. — Не ты, точнее, ты еще не успела связаться с ними. Я не подаю на студентов фото или описание внешности, только фамилии и ваши навыки. Честно, я не могу думать, когда в моих мыслях полнейший разброд. А особенно когда язык уже пляшет вовсю на твоем клиторе, не ослабляя пытку. От этого я утрачиваю все слова, мои ноги напрягаются, и в этот момент Лекса пихает мне палец во влагалище. — Лужа, — слышу хриплый стон генерала. Девушка раз за разом проводит пальцем по кругу, растягивая меня шире, проникая в меня, ее язык повторяет круговые движения, и я кончаю... Выкрикиваю ее имя на пике, разрушаясь на миллионы и миллиарды звездных крупинок. — Пойдем, Кларк, — слышу сквозь свое, поехавшее крышей, состояние. — Становится прохладно. Меня поднимают и практически волокут в номер по ступеням. Мы сразу идем в душ, там я ей и отсасываю клитор, как было на то ее дневное желание, затем мы заказываем поздний ужин. Стараюсь переварить слова брюнетки на пляже. — Мечты – это глупости, Лекс. Все: Никки, Белл, Рейвен, Анья, мама и папа – уверены, что из меня получится отличный солдат. Даже тесты, которые я сдаю, в этом уверены. Все, кроме меня. Меня принимают не за того человека. — И со мной ты так, Кларк? Лжешь? — аккуратно спрашивает, возможно, боясь услышать ответ. — Нет, рядом с тобой я чувствую больше, чем просто себя... когда я рядом с тобой, чем когда я одна, — понимаю, что непонятно выражаюсь, а нас не учили этому. — С тобой я могу не притворяться, быть такой, какая есть на самом деле: смеяться, грустить, злиться, нести чушь, плакать, быть счастливой... и одновременно ревновать... Лекса захватывает мое лицо в ладони. — Послушай, давай забудем, что мы здесь, ладно? — брюнетка смотрит в мои глаза. — Представим, что мы в Ванкувере. Ты готовишь в своем кулинарном университете, не знаю... яблочный пирог. Лекса пожимает плечами. — Чувствуешь запах выпечки и ваниль? А я... инструктор по фитнесу... — И все пялятся на твою подпрыгивающую грудь... — ревностно продолжаю, цепляясь не за то, за что нужно было бы. В мечте или представлении генерала мы там вдвоем. — Кларк, — Лекса закатывает глаза, — вечером ты припомнишь мне все взгляды, хорошо? И там нет никаких агентов, нет преступников, нет учебы в ЦРУ и самого ЦРУ нет! Есть только мы. Дрожь пробежала по моему телу, когда я на миг представила это. Опускаю свой печальный взгляд, так как для нас это нереально, это не наша сказка. Лекса вздыхает, понимая прекрасно мое состояние, и оставляет поцелуй на кончике моего носа.