Конвейер

Перед посадкой Лекса все же вытащила ту штуку и при мне от нее избавилась, сама обтерла меня влажными салфетками там, так как, если честно, из меня лилось без остановки. Хорошо, что на мне были темные спортивные штаны. Мы прилетаем ночью, генерал везет меня не сразу в ЦРУ, а к себе домой. К слову, она практически тащит сонную меня на себе в свою квартиру. Ощущаю, как замерзаю, хоть и укутана вся в одеяло. Пытаюсь нащупать рукой девушку, но простыни рядом пустые и прохладные. Я что, в гостевой? Тогда что означали ее слова? Или это опять бред во время секса и после? Распахиваю озадаченно глаза. Нет, это спальня генерала, вот только ее рядом нет. Сразу под кожу прокрадывается страх... Ее вновь вызвали на задание? Среди ночи? Хотя, возможно, она опять курила на первом этаже. Не нравится мне эта ее привычка. Хоть Лекса и никогда не курила при мне, а запах и вкус не отвращал. Замечаю распахнутое окно, кутаюсь в одеяло, ибо пребываю под ним в одном нижнем белье, направляюсь закрыть раму, понимая, почему мне было так холодно. Подмечаю, что электронные часы на тумбе показывают – 4.26 утра. Какого черта? Беспокоюсь: нам завтра обеим в ЦРУ, а последние ночи были бессонными. Нам просто нужно нормально отдохнуть. Хочу спуститься вниз, но слышу, как из ванной доносится шум. Открываю дверь и заглядываю. Не все потолочные лампочки включены. Понимаю, что такое энергосберегающее освещение было выдумано для романтиков, поэтому свет приглушен. Но, как мне подсказывает шестое чувство, это чтобы полноценный свет не был включен, чтобы не просочился в спальню и не разбудил меня. Плевать. Похоже, я все равно не могу спать в одиночестве без генерала в ее доме. — Лекса? — тихо произношу, замечая, как брюнетка упирается руками в раковину, слегка сгорбленная, нависает над ней и тяжело дышит. — Просто оставь меня в покое! — хриплый голос гулко отражается от стен в ванной комнате. Почему-то кажется, что все было сном. Я готова даже заплакать от щемящей боли в сердце. — Лекса, что с тобой? — пискляво выдаю, словно малый ребенок. — Мне нехорошо, но все будет нормально, возвращайся в кровать, — спокойно отвечает Вудс. Теперь до меня доходит. Я – тупой баран, который думает всегда только о плохом, хотя я и сейчас волнуюсь. — Может, тебе что-то принести? — намекаю я на таблетки, хоть и не знаю какие. — Я в порядке. Пожалуйста, просто ложись. — Но... — Кларк! — рычит с явным раздражением, и это меня пугает. Закрываю дверь, с тревожным чувством отступая к кровати, сажусь. Я никогда не видела, чтобы Командующая была больна. Признаюсь, что сильно обеспокоена за нее. И еще мой страх сильнее, когда знаю, что ничем не могу помочь. Спускаюсь в одеяле на кухню, хочу попить, но замечаю пачку тонких сигарет на столе. Меня раздирает попробовать. Да, на вечеринках с Октавией я даже не думала об этом. Ну и курили там больше кальян или травку. Поджигаю сигарету в зубах, сразу вдыхая в себя ментоловый дым. Кажется, кашель исходит из моих легких, я словно подавилась и не могу успокоиться. Раздраженно тушу целую сигарету, а потом достаю из холодильника бутылку воды, жадно делая несколько глотков. Нет, курить я точно не буду. Я только сейчас чуть не умерла. В спальню не возвращаюсь, понимая, что все равно не усну без Лексы. Иду в гостиную, включаю телевизор и тупо пялюсь в него. Актеры что-то говорят, а затем на заднем плане звучит смех. Какая-то комедия, которые я не перевариваю. — Что ты здесь делаешь? — слышу со спины. Поворачиваюсь и наблюдаю брюнетку в одной футболке. — Тебе лучше? — словно не слышу, протягивая бутылку с водой. — Да. Сейчас нужно просто поспать. Ответишь? — Лекса делает несколько глотков. — Я не могу спать без тебя здесь. Что случилось? — Пойдем, — генерал протягивает мне ладонь и я, обхватывая ее, поднимаюсь. — Просто живот прихватило. Мы поднимаемся. — Потому что ты плохо питалась в последние два дня, — замечаю болезненную бледность лица. — Я уволила свою экономку в последние две недели. Хмурюсь. — Зачем? — Чтобы ты не бесилась, что все окружающие меня бабы спят со мной. Вздыхаю и убираю несколько влажных прядей с ее лба. — Почему ты меня не разбудила? — Потому что последнее, что мне было нужно, – это чтобы ты вошла в ванную и любовалась, как меня выворачивает, — бурчит Лекса. Целую ее в губы. — Я бы могла помочь, — правда, сама не знаю чем. Все, что я помню, когда тебя или твою подругу выворачивает от алкоголя, – это придержать волосы, чтобы не запачкаться. — Не будь заботливой мамочкой, Кларк. Что бы ты сделала? Тошнота и рвота – не командная игра, — вредничает брюнетка. — Если тебе было бы хуже, вызвала девять-один-один. Генерал недолго стонет. — Я и без них справлюсь. Укладываю ее в постель, снимая с себя одеяло, накрываю нас. — Я волнуюсь за тебя, идиот-генерал, — негромко произношу. Лекса ничего не ответила, а после я услышала ее мирное дыхание, потом и сама провалилась в сон. С утра я проснулась раньше, приготовила брюнетке куриный бульон, написала гневную записку, чтобы она отлежалась дома, после на такси отправилась в ЦРУ. Я практически припаздываю, поэтому мне хватает лишь несколько минут переодеться в пустой спальне агентов и отбыть на пары. Рей продолжает воротить от меня нос, Беллами обнимает, а вот с Никки я разговариваю между занятиями. — Ник, помнишь про мой долг тебе? Рыжая кивает. — Я могу считать, что он оплачен, если пообещаю, что с тебя снимется контроль, ты сможешь выходить на выходные? — Как? — усмехается Николс. — Если только ты ляжешь под кого надо. — Не важно. По рукам? — протягиваю ей ладонь. Она смеется, но дает пять. — По рукам. К обеду приходит смс от больной. Я уже знаю, что она никуда не пошла, ибо практика по БЗП отменена на сегодня. Привет. Привет. Быстро отвечаю, понимая, как за полдня соскучилась. Мы играли двое суток в счастливую семью, а потом это резко оборвалось. Неприятный осадок опустился на мои плечи, придавливая, а точнее, словно прижимая меня к земле в то время, как я парила в небесах. Жизнь не раз тебя еще так долбанет... Я скучаю без тебя. Я тоже скучаю без тебя... – шепчет мой внутренний голос, но пишу я совершенно другое. Мне сейчас пусто и холодно, не хочу терзать нас. Тебе лучше? И сними с Николс ошейник, пжл. Намного. Спасибо за суп. Как раз с утра самое оно ;) Я прям чувствую, что Лекса усмехается надо мной, но улыбаюсь и больше не злюсь, ибо наши прежние перепалки кажутся мне чем-то чужим, далеким и странным, словно мы обе выросли. Ты курила? Не успеваю ответить, как следом приходит новое сообщение, и ощущаю, как оно немного гневное. Да. Больше никогда этого не делай. Пообещай мне. Я и не собиралась. С чего она решила, что мне понравилось? Я даже затушила целую сигарету, по которой она, скорее всего, все и узнала. Обещаю. И я хочу, чтобы и ты бросила. Это сложно, Кларк. Постарайся. Ничего обещать не могу. Вздыхаю. Понимаю, что что-нибудь придумаю, но это будет позже. Приезжай сегодня. Запрокидываю голову назад, тяжело и глубоко вздыхаю. Генерал прекрасно знает, что я не могу покинуть эти стены в течение недели. Зачем она просит? Чтобы потравить мне душу?? — Кларк! — радостная Никки подходит и словно отбойник болезненно прижимает меня к себе. Да уж, агенты очень грубы. — Ты что, с кем-то трахаешься? Ну не реально это! Натягиваю улыбку, подмигивая. — Это мой секрет, — если бы я сейчас оправдывалась, то это точно раскрыло меня, а так это обычное неведение. — А ты выросла с мелкими, — намекает она на то время, что я провела на севере. — Так держать! Николс впервые хвалит, а потом покидает меня, и я все-таки отправляю ответ. Ты же знаешь, что я не могу. День закручивается так, что мне некогда взглянуть в телефон. А после пар я обхожу преподов, чтобы они мне дали лекции, которые я пропустила за две недели. Отрабатывать меня не заставляют, а, наоборот, говорят, что если я что-то не пойму, то всегда могу подойти и спросить. Так что я пребываю в нашей библиотеке весь вечер, пока понимаю, что практически засыпаю. Бросаю все и прусь в спальню. Даже не принимаю душ, переодеваюсь, как вдруг замечаю смс. Оно пришло несколько часов назад. Кларк, чего ты хочешь? Не понимаю. Перечитываю свое предыдущее смс, и все равно не могу понять. Лекса так реагирует на отказ? Но я же не отказывала. Так гласит устав учебного ЦРУ, ей бы этого не знать. В смысле? Жду ответа, но, кажется, Лекса уже спит, поэтому и я проваливаюсь в долгожданный сон. Несмотря на то, что я сплю всю ночь, наутро я уставшая и невыспавшаяся. С генералом я практически не спала, но такого упадка сил по утрам никогда не ощущала. Что с нами будет? Читаю ночное смс, понимая, что брюнетка вставала покурить. Пребываю в растерянных чувствах, ибо не понимаю: Лекса решила, что я должна определить наше будущее? Она точно умом двинулась из-за своего желудка. Не отвечаю, ибо не знаю, что на это ответить. Это не решается по телефону или смс. А если мы не решим так, опять все будет под покровом нашего секса. Моя голова скоро лопнет от мыслей. Оставляю мобильник и направляюсь в душ. Когда я возвращаюсь, то он мигает от уведомления. Генерал решила меня сегодня добить? Закатываю глаза и начинаю читать. Мы идеально подходим друг другу. Смотри. Мы обе умные, целеустремленные, зацикленные на ЦРУ. Никто не поймет нашу работу лучше, чем мы. Открываю следующее смс. И... ты первая в моей жизни женщина, которая готова схлестнуться со мной на равных, а не плетущаяся следом, как потерявший хозяина котенок. Мои глаза ползут на лоб, когда я понимаю, что значат для генерала все остальные девушки в ее жизни. Вздыхаю. Господи, я до жути хочу быть твоей девушкой. Хочу бывать в твоем доме и оставаться там время от времени... Лекс, это не решается так, по телефону. Зайдешь после пар? Нет. Ты знаешь, чем это закончится, и мы так и не поговорим. После практики, в промежутке от другой пары. Ты издеваешься сейчас? Я даже прикоснуться к тебе не смогу! Я вновь ничего не отвечаю, так как не вижу смысла. У нас было много времени поговорить, а все, что мы делали, – это только трахались. И это было идеально, я ни на что не жалуюсь. Просто, возможно, я еще обижена из-за той штуки в самолете. Вудс, похоже, тоже обижается на меня за то, что я не ответила или слишком часто не отвечаю, поэтому сегодня на практике брюнетка не смотрит на меня и делает вид, что меня тут словно нет. Может, это и к лучшему, и нам нужно отдохнуть... Все, что я поняла, чем занимается ассистент на практике, – это ведет себя как судья при спарингах, помогает преподу объяснить тот или иной захват, то есть дотрагивается Лекса только до меня. И сегодня было пару раз такое. И как бы мы не хотели отстраниться на время друг от друга, я слышала ее сбитое дыхание, а у меня раскатывались мураши по всему телу от ее касаний, точнее, грубых захватов. К слову, делала она их намеренно больно, и я бы ответила, если бы не шестьдесят разноцветных глаз не пялились на нас. После практики мы молчаливо расходимся, даже не взглянув друг на друга на прощание. Ну а вечером я опять с головой ухожу в пропущенные темы занятий. И звоню Октавии, мы давно не общались. — Кларк, ты совсем обалдела? — как только шатенка берет трубку, сразу начинает гневно наезжать на меня. — За две с лишним недели не позвонить ни разу! — Извини, О. Просто все так закрутилось... Лекса, Рейвен, мама... — да, последняя звонила сегодня с утра и опять просила меня поговорить с отцом. Сказала, что она рассказала ему о моем назначении на север в качестве преподавателя, и то, что я – ассистент. Джек был горд, и мама сказала, что мне осталось просто сказать: «Прости, отец». Я пока не решилась поговорить с ним, да и до выходных еще есть время. Рассказываю подруге все. — Что мне делать, О? — Кларк, это тебе не у меня нужно спрашивать, а у себя. Тебе нужно определиться, любишь ты Лексу или нет. Я не могу решать за вас и даже за тебя. Тем более тебе не предлагают же руку и сердце, чтобы так париться, как будто это на всю жизнь. — Мне кажется, что именно это и подразумевает генерал, — вздыхаю. — Кларк, ты просто накручиваешь себя, вот честно! Даже если и так, то у вас есть еще три года, чтобы во всем разобраться. Белл говорил, что пока вы не закончите учебу, даже в брак вступить не можете. И Лекса любит тебя? Вот если бы я еще знала и понимала, что такое любовь. — Я не знаю, честно. Октавия, как мне это понять? — Ох, Кларки, опять ты задаешь не тому человеку этот вопрос. Для каждого она своя, и каждый по-своему это понимает. Для многих офигенный секс – уже любовь. — На одном сексе отношения не построишь. Потом Лексе понравится секс с другой, и она уйдет... — Вот видишь, в одном мы разобрались. Секс для тебя не любовь, хотя в какой-то степени это весомый плюс. — Ладно, — вздыхаю. — Что там у тебя новенького? — Я беременна, Кларк... — понимаю, что жить вместе нам с подругой не светит. — А как же учеба, О? — Все будет хорошо, Кларк, не переживай. Мама с папой помогут, и я успею закончить универ. У нас есть Белл, вот с ним они строгие, а со мной нет. Если бы у тебя был брат, ты бы поняла меня. — Я понимаю. А свадьба? — Мы не хотим шикарную. Распишемся просто, но не беспокойся, Кларк, я тебе первой вышлю фотки. Улыбаюсь. Я рада, что хоть у кого-то из нас все получилось и сбылись мечты. — Спасибо. Даже не верится, что та девушка, которая ходила по мужским головам (аналогия: ходить по рукам, но в смысле Казановы), первая нашла друга по сердцу и обретает семью. Странно это, но своей лучшей подруге я желаю только счастья.