***
Ветер тревожит серые занавески, заставляя их танцевать себе в такт, наполняя комнату свежим воздухом. Люди спешат на работу под окнами, не волнуясь ни о чём, кроме денег. Грязь прилипает к ногам и замедляет ход, но выбора нет, нужно спешить. Всю жизнь куда-то бежать и торопиться; не опоздать на работу или свидание. Все пробегают мимо, ни на секунду не останавливаясь посмотреть, что они упускают, пока пытаются угнать за лучшим будущим, то, что неизвестно; наступит ли вообще. Может, стоит остановить и посмотреть, что есть в настоящем? Возможно, у вас уже есть всё, чтобы быть счастливым, но вы не можете этого увидеть? Способны ли вы жить здесь и сейчас? Два парня лежат в одной кровати, плевав на время, законы и весь окружающий мир. Тэхён разлепляет глаза и, повернув голову в сторону, убеждает себя, что всё, что произошло ночью — был не сон. Он чувствовал всё самое сильное несколько часов назад, но сейчас — ничего. Кажется это называется гиперкомпенсацией. Ты компенсируешь все чувства, на их пике, со всей полнотой и разнообразием, но потом, это всё угасает. Приходит опустошение. Почему сначала настолько хорошо, а потом настолько паршиво? Ким убеждает себя, что он чувствовал всё это к Чону — желание, страсть, влечение, симпатию — под наркотиками. На самом же деле, он чувствовал всё это только под ним. Сверху него, сбоку и в других позах. Дело не в них, а в Чонгуке, он заставляет Тэхёна чувствовать что-то хорошее в этом мире. Жаль, что сам он это не понимает. — Ты уже проснулся, принцесса? — слышится сонный хриплый голос Чона, что все ещё лежит с закрытыми глазами и наслаждается последними мгновениями этого момента. Он так давно не называл так Тэхёна, кажется, уже и отвык. Этой ночью он чувствовал больше, чем просто удовольствие, что-то, что выше эйфории, ещё более значимое; то, от чего в затвердевшем каменном сердце пошла первая трещина. — Ага, вчера было правда очень хорошо, — высказывается Тэ. — Но я просто хотел проверить, чувствую ли я к тебе что-то большее, чем это физическое притяжение. — И что ты решил? — спрашивает Чон, поднимаясь на предплечье. — Ничего, я не чувствую больше ничего. Наркотики правда делают этот мир ярче. Чон резко залил бетоном появившуюся трещину в камне и ответил: — Понятно, я согласен с тобой. Это лишь желания наших тел. Идиоты. Дело в том, что тела интуитивно и гораздо быстрее понимают то, что им нужно, и кто должен быть рядом. Мозг и сердце, почему-то, упрямо ему сопротивляются, боясь вновь обжечься. Немного помолчав, Чонгук спросил: — Что ты делал с Чимином вчера? Почему он принёс тебя пьяного ко мне на порог? Тэхён встаёт, одеваясь и сухо бросая: — Почему тебя это волнует? Это не твоё дело. Чона невероятно злит этот равнодушный тон, особенно после громких криков наслаждения ночью. Слишком сильный контраст настроений. — Ты прав, мне насрать, просто так спросил, — грубо отвечает Чон, хватая свой смартфон и листая меню приложений, просто, чтобы занять руки. Ким уходит из комнаты, а Чон падает обратно головой на подушку, глубоко вздыхая и пряча глаза в локте. «Как же бесит», — думает он. Он мог бы выгнать Тэхёна, Чимин с радостью бы предложил жить вместе с ним, да и в деньгах не нуждаться. Но это равно поражению в этой холодной войне бывших друзей. Чимин только этого и ждёт, да и работает Тэ действительно хорошо. Прогонять его — это наитупейшая идея; наверняка, Чимин использует его и бросит, как сделал это с ним.*flashback*
— Чон! — кидает Пак скомканый лист бумаги в затылок Чонгука и тот поворачивается, — Ты домашку сделал? — Гук кивает, — Дай списать, а я тебе мяса куплю! Чон радостно кивает и передаёт свою тетрадь лучшему другу. Учитель заходит в класс и объявляет: — Прежде, чем начать урок, Пак Чимин, пройдите к директору. Чон поворачивается к другу и взглядом спрашивает: «Что ты опять натворил?», в ответ Чимин в непонимании пожимает плечами и выходит из класса. Его часто вызывали к директору, но все проделки сходили с рук, ещё бы, он член группировки «Стальной розы» ему и море по колено. В отличие от Гука, который прилежно учился, хоть и состоял в «Чёрных воронах», братья всё время заботились о нём и напоминали, как важно хорошее образование, свой адвокат или судья им всегда пригодится. И неизвестно подружились бы они, если бы учитель не посадил их вместе на последнем году старшей школы. Такие разные, словно огонь и вода, но стали неразлучны. Помогая и выручая друг друга в передрягах. Пак заходит в кабинет, где стоит его личный помощник. — Юнги? Почему ты тут? — спрашивает он, удивляясь, ведь он его не просил приходить сегодня. — Здравствуйте, молодой господин, меня прислал ваш отец. Сегодня состоялось собрание о выборе наследника Стальных роз, ваша кандидатура набрала больше всего голосов, поэтому мы вынужденны немедленно покинуть школу и отправляться учиться у вашего отца, как вести дела. — А как же школа? Мои друзья? — возмущается Пак, он никогда не мечтал стать такой важной шишкой. — Насчёт образования не волнуйтесь, вы, как и помощник Мин, будете получать его дома, — ответил директор, указывая рукой на невысокого парня в чёрной рубашке с серыми волосами и такого же возраста, как и сам Чимин. — А как же Чонгук? — спрашивает ещё раз Чимин у Мина и получает в ответ отрицательное кивание головой. Чимину больше нельзя с ним дружить, у него и времени для этого не будет. — Ну можно хоть попрощаться? — Мы уже написали ему смс, не волнуйтесь, господин, вам уже пора, — договаривает директор, и Юнги уводит сопротивляющегося Чимина. Хоть помощник был немного ниже, сил у него было даже больше, такая работа, с самого детства следить за Чимином и контролировать, чтобы он не сделал чего-нибудь, что может навредить имиджу группировки. Для остальных они были просто молодой господин и его помощник, но в действительности, они хорошо дружили. Еще бы столько лет жить и расти вместе. После того дня Чон не видел Чимина долгое время, до того самого дня, когда всех Чёрных воронов истребили, всех, кроме Чонгука. Он поехал за товаром, где его и встретил Чимина.*end flashback*
Чонгук встаёт и отправляется на кухню, где застаёт Тэхёна, курящим его чёрные Мальборо. — А ты ничего не перепутал? С каких это пор ты куришь? — спрашивает Гук, осматривая парня с ног до головы. — С нашей совместной ночи, мне нужно чем-то глушить пустоту, я ведь не могу всё время скакать на твоём члене, — договаривает Тэхён, туша окурок в раковине и закрываясь в своей комнате. С каких пор Тэхён стал таким? С каких так разговаривает, не краснея? Чонгук не понял, что послужило причиной. Словно новый Ким Тэхён украл прошлого и похоронил где-то, где никто не найдёт. А всё началось с той самой ночи у О Сану, дальше всё медленно ухудшалось, и все чувства скатывались к нулю, сегодняшней ночью он выстонал их останки, и теперь в нём не осталось абсолютно ничего, одинокое пустое равнодушие.***
Ким заглатывает последнюю таблетку из тех, что давал ему Чонгук. — Нужно ещё, — говорит себе блондин, откидывая пустой пакетик, врываясь в комнату Чона. — Чё творишь? — поворачивается Гук, готовясь атаковать, нельзя к нему так резко врываться, инстинкты сработают и на автомате пропишут левый хук. — Дай мне ещё таблеток, — даже не спрашивает, а приказывает Ким. — У тебя всё еще болит рука? — спрашивает шатен. — Уже нет, но… — не успевает он договорить, как Гук обрывает. — Тогда зачем они тебе? Я их не с неба беру, а трачу свои деньги. У Кима не рука болела, а прорванная дыра в груди, где должны быть осколки души. — Сколько? Чонгук смотрит в упор на парня, который уже обзавёлся зависимостью, такой, что жрёшь таблетки не из прихоти, а по привычке. — Ну уж нет, хочешь расслабиться? Идём в клуб. Нам нужно сбыть этот чёрный рюкзак, — кидает взгляд Чон на портфель, что стоит в углу комнаты, мозоля глаза и постоянно напоминая о цепи, на которую их посадили UBN. — Там и расслабишься. Тэхён закатывает глаза и, выходя, хлопает дверью. Его злит, что им распоряжаются. Получив больше свободы и возможностей, всегда хочется еще большего. Девять вечера, Ким проспал пол дня, не выходя из комнаты, во сне можно хоть ненадолго покинуть эту реальность и дать отдохнуть воспаленному сознанию. Чонгук заходит в комнату Тэхёна, чтобы спросить, не видел ли тот его чёрную рубашку, но тормозит и вопрос отпадает сам собой. Тэхён стоит, повернувшись лицом к окну, медленно надевая ту самую чёрную рубашку, он уже даже не спрашивает, просто берёт, что хочет. И Гук назвал бы его наглым блондинчиком, если бы не засмотрелся на светлую спину. На зажившие ожоги от сигарет, что образовывали собой какое-то созвездие, на выпирающие позвонки и нежную кожу. Ким поворачивается, застёгивая пуговицы, без интереса смотря на чёрного ворона, что задумчиво глядит в ответ и закрывает дверь. — И что это было, — спрашивает он у себя, спуская рубашку на одно плечо и смотря на себя в зеркало. Абсолютно другой человек, отражение ехидно улыбнулось и прошептало: — Ты стал тем, кого ненавидел, – Тэхён срывается и разбивает зеркало кулаком, боли почему-то не чувствует. Чонгук прибегает на звук, осматривая Тэхёна, хватая его за руку и уводя на кухню. Он не должен злиться, сейчас он понял, Киму нужна помощь. Тэхён безэмоционально стоит, пока Гук промывает ему рану, пока достаёт осколки стекла из плоти, когда заливает перекисью и перебинтовывает. Теперь бинт на левом запястье и правой кисти отлично сочетаются. — Тэхён, — Чон обхватывает светловолосого за плечо, прижимая к себе, давая понять, что теперь он не один, — мы часто ссоримся, и я не всегда могу держать себя в руках, но ты уже один из нас, ты — чёрный ворон. Ким поднимает лицо, заглядывая в обеспокоенные глаза. Никто и никогда не беспокоился за него, всем всегда было плевать. Он чувствует удары своего сердца и, пробежав взглядом по приоткрытому рту Чона, оставляет на его губах поцелуй. Чонгук ничего не понимает, кажется, Тэ действительно сошёл с ума, его действия невозможно предугадать. — Спасибо, я уже в порядке, — отвечает парень и идёт надевать белые кеды и верхнюю одежду. — Просто поцелуй благодарности, он не значит ничего большего, не думай об этом, мне просто захотелось, — поясняет напоследок. — Пожалуйста, — отвечает Чон в спину, не понимая, от чего стало так неприятно.***
Без проблем заходя в один из множества клубов Детройта, парни проходят к барной стойке и заказывают по стакану крепкого коктейля. Сегодня Тэхёну можно расслабиться, Чон разрешил, работа на втором месте. — Чонгук, можно спросить? — спрашивает светловолосый. — Валяй, — отзывается Чон. — Почему ты так ненавидишь Чимина? — Гук отпивает из стакана. — Есть причина. Видимо, делиться ей, он не собирается. Тэхён опускает взгляд на забинтованное запястье, после того, как бармен смотрел на него дольше положенного. — Я отойду, — произносит парень и удаляется в туалет. Злорадствующее дьявольское отражение преследует его. Он снимает повязку с руки, смотря на свежий зарубцевавшийся шрам. Ещё один. Один из многих, но всё же отличающийся. Глубже, больнее, смертельнее. Он выжил. Сатана не собирается отпускать его так быстро. Слишком уж легко. Ким возвращается к Чону. — Где повязка? — спрашивает он, пытаясь не разглядывать изуродованное тело. — Она мне не нужна. Ещё несколько стаканов спустя, Чон отправился сбыть дозы, оставив Кима за одним из столиков, что освободились поблизости. Он рассматривал аккуратные швы. Слова Чонгука вновь заставили его думать и копаться в себе. Он — чёрный ворон. Теперь он один из них. Это приятно, что есть те, кто будут с тобой несмотря ни на что. Тэхёну безумно хотелось сделать что-нибудь с собой, чтобы избавиться от этой тяжести, но то, как он делал это обычно — не подходит. Когда бокал оказался пустым, Тэхён понял, чего сейчас хочет. Он поднялся на второй этаж клуба и пропал на час.***
— Эй, принцесса, я всё продал, отличный тут улов, — проговаривает Чонгук, подходя к светловолосому парню в толпе и поворачивая его. — Мы знакомы? — встречает его удивлённое чужое лицо. Это не Тэхён. Тогда где он? Чон искал парня минут пятнадцать, пока не увидел того спускающегося, шатаясь, со второго этажа, с плёнкой на руке. Шатен подошёл к нему, хватая за руку, ожидая увидеть новые порезы, но обнаружил чёрных воронов, что ещё истекали маленькими каплями крови и излишками чернил. — Тату? — спрашивает Чон, хотя ответ очевиден, не в силах сдержать от чего проявившуюся улыбку. — Я ведь теперь один из вас, верно? — произносит Тэ, отвечая такой же улыбкой. Искренней, как у Чона, всё еще сломанной, но уже не такой болезненной, как раньше. Чон обнимает Тэхёна, прижимая к себе, то что сделал Ким – действительно важно, он обрёл тату, а Чон обрёл нового брата. После всех тех, кого он потерял, он наконец-то нашёл то, чего не хватало. — Да, принцесса, теперь ты один из нас. Тринадцать воронов, вытатуированных в рандомном порядке на все предплечье, делая шрам не таким заметным. Теперь он не парень, который пытался умереть, теперь он член***
Парни сидят за столиком. Рука Чона лежит на плече нового брата, который упивается сексом на пляже, чувствуя себя намного лучше. Чон не подумал, но надо было раньше так сделать, а не как он привык, силой и криками вправлять мозги. С Тэхёном так не получится. Надо дать понять, что он нужен, ему рады. Спустя столько времени они впервые разговаривают так свободно. О всякой ерунде и бытовых вещах, узнавая друг друга. Ким узнаёт, что Гук любит венские вафли с шоколадом, звёздное небо и тепло. Это перечит его внешнему виду и прозвищу бешеного пса, но таков он настоящий. Чон же узнаёт, что всё, что любит Ким, это ощущение свежести и запах мяты. Он иногда шутит, заставляя Тэ смеяться, находя в этом большую ценность, чем мог бы себе представить. Чувство такое, словно он родился только для того, чтобы заставлять блондина улыбаться этой дурацкой квадратной улыбкой. — Почему у меня такое ощущение, что ты мой младший брат? — смеётся Гук, но перестаёт, замечая многозначительный взгляд Тэхёна. — Так значит, ты трахнул своего младшего брата? — язвит Тэхён и Чон мешкает. Ким победил, урыл, так сказать, и начинает смеяться. — Просто шутка, попался, — разряжает обстановку Тэ, а Чон проталкивает язык за щёку, отводя голову, думая про себя: «А он быстро учится.» Вечер был приятным до того момента, пока к столику не подошёл знакомый тип. — Тэхён, ты что ли? А я сразу и не признал. Ты так внезапно исчез, бросил учёбу, — начинает бывший одногруппник Кима, Джехёк. — Но я понял, что у тебя всё отлично, раз порно с твоим участием стало так популярно, — улыбается он как-то по-крысиному. Чонгук хотел встать, но Ким положил руку ему на бедро, давая понять, что он сам справится. — Да, у меня всё отлично, а у тебя, видимо, не очень, раз ты то и делаешь, что смотришь жёсткое гейское порно? — Джехёк стоит в шоке, он привык видеть запуганного хлюпика, а не встречать мощный отпор с его стороны. — Тоже хочешь, чтобы тебя отодрали, да некому? Папа не наругает, узнав, что ты смотришь? — говорит Ким, чуть задрав победно подбородок. — Да как ты смеешь? — вскипает и без того красный одногруппник, видимо, Тэ угадал. — И что ты мне сделаешь? Иди нажалуйся своему папочке, тогда мы и его и тебя грохнем с моей группировкой. Джехёк затыкается переводя взгляд на Чонгука и, всмотревшись в лицо, он узнаёт его, года четыре назад видел видео, где один парень побил шестерых, и глазом не моргнув. Перед ним сидел тот самый бешеный пёс. Он понял, что проиграл. — А теперь брысь, — командует ему Чон, и проигравший в словесной перепалке удаляется прочь. Тэхён с Чоном смотрят друг другу в глаза и одновременно начинают смеяться. — Я горжусь тобой, — констатирует Гук и смотрит, как Тэ отводит взгляд. Как хорошо вот так общаться, без препятствий, без лишних эмоций. Крепкая братская дружба. — Чон, поехали домой, тут стало слишком душно, — просит Ким, и шатен, соглашаясь, выходит вместе с ним из здания.***
— Да, я понял. Чонгук не должен знать, что это я, — договаривает Хосок и набирает следующий номер. — Чёрные змеи, наш контракт расторгнут, приказ UBN. Чон сбрасывает и садится за компьютер. Никакая группировка не пойдёт против их приказа, так что он удачно выполнил свою миссию, теперь поддержки ждать не от кого. Только Чонгук и Тэхён, всего два чёрных ворона, настоящих чёрных ворона…***
«Контракт расторгнут», — читает сообщение Чонгук, входя в квартиру и бросая ключи на диван. — Какого хрена, — шатен набирает номер бывших партнёров, но его уже успели забросить в чёрный список. — Блять! Чон в ярости, Чёрные змеи приносили пассивный доход, покупая у Чона наркотики время от времени и отношения были неплохие, а сейчас и они исчезли. Чонгуку с Тэхёном нужны деньги, в следующий раз нельзя прогадать, нужно принести больше, чем от них вообще ожидают, чтобы выиграть время. Бешеный пёс швыряет стулья в гневе, бьёт декоративные вазы, что стоят на тумбах и собирается уже опрокинуть телевизор, как чей-то голос останавливает его, вырывая из затемнённого взгляда: — Чонгук, ты слышишь меня? Очнись, я здесь, — Тэхён сцепляет пальцы за шеей парня и упирается своим лбом, крепко прижимая его голову к себе. — Дыши, Чонгук, вот так, вдох, выдох, — показывает Тэхён, и Чон повторяет за ним, приходя в себя. Кровь бурлит в жилах, а сердце бешено бьётся, смотря в медовые глаза и видя единственную вещь, что помогут ему вдохнуть свежего воздуха. Его искусанные губы. Чон срывается и прижимает к себе Кима, светловолосый понимает, что сейчас это просто необходимо Чонгуку, чтобы не уничтожить всю квартиру и не навредить никому. Да и больше пяти алкогольных напитков, что расслабили Тэхёна, сейчас сулят быть готовым на всё. Поднимая Кима, Чон, не прерывая поцелуй, прижимает того к стене; блондин скрещивает ноги на пояснице и стонет в поцелуй, задыхаясь сам. Чонгук прижимает татуированное запястье Тэ к стене и начинает кусать нежную шею. — Стой, — тормозит Ким, тяжело дыша, и когда чёрные полные желания глаза поднимаются к его, он спрашивает, дабы убедиться. — Никаких чувств? — Никаких чувств. Отвечает Чонгук, кусая парня за губу и слизав каплю крови, как сладкий нектар; ведёт кончиками пальцев по чернильным птицам на руке Кима. Теперь они одна семья, он больше не один. Всё наслаждение, весь кайф пополам растекается меж двух парней, утробно стонущих в коридоре и не желающих отпускать друг друга ни на секунду. По крайней мере, не сейчас.***
Чонгука будит звонок телефона в пять утра, это Хосок звонит. — Чего тебе так рано надо от меня?! — злится парень. — Тебе же тоже пришла та смс о расторжении? Я думал, что раз больше никого не осталось, может, сходим к «Красному кинжалу»? Я слышал, они защищают от других группировок и могут помочь. Чон задумывается на несколько мгновений. «Красный кинжал» помогает некоторым, но обычно просит что-то взамен после всего. Об этой группировке почти ничего неизвестно. Но это неплохой шанс, деньги и наркотики Чон всегда найдёт, чтобы отплатить, а выбора сейчас нет. — Да, давай найдём их, может, они согласятся помочь. — Тогда давай в три часа дня встретимся, я подъеду к тебе. — Договорились, — заканчивает диалог Гук несмотря на то, что Хосок кинул их в прошлый раз, он доверяет ему больше всех в этом мире и видит, что тот хочет помочь и тоже ищет выход. Темноволосый разворачивается, встречаясь лицом с Кимом, что уже давно не спит. — Я с вами, — утверждает он, подслушав разговор. — Нет, это может быть опасно, — поясняет Чон. — Я теперь один из вас, помнишь? — показывает татуировку блондин, — Так что это не обсуждается. — Так вырос, — ухмыляется Гук, парень и в правду повзрослел с их первой встречи. — Вставай, пора вернуть тренировочный режим, — указывает Тэхён, поднимаясь с кровати и накидывая чёрную рубашку, которая вчера чуть не была разодрана бешеным псом. — Тебе не хватило ночью? — улыбается Чонгук, смотря исподлобья на искусанного парня с полотном из засосов по всей шее, ключицам и груди. — Может быть, — с издёвкой произносит Тэхён, закатывая глаза. — Буду ждать тебя в спортзале, — выходя, осведомляет. — Засранец, — цокает Чонгук и тоже поднимается с постели, нужно тренировать нового брата, чтобы он был в силах защищать остальных.***
Тэхён пыхтит от напряжения, поднимая над собой штангу и тренируя грудные мышцы. Он перерождается после того, что пережил; затем сгинул в пепел, а теперь возрождается, словно феникс, нет, воскресая чёрным вороном. Сейчас лишние мысли не должны лезть в голову, есть семья, физическое удовольствие, кажется, становится постоянным, нужно лишь постараться избавиться от UBN, преграждающих путь к новой счастливой жизни. Глубоким чувствам не место в ней, только цель, желание, стремление и братство. Отзанимавшись и приняв душ, Чон позвал Кима к себе в комнату. — Держи, — Чон кладёт чёрный глок в руку Тэ, — лучше показать тебе, как стрелять перед встречей с Красным кинжалом, мы идём к ним за помощью, но мало ли что. Тэхён неуверенно крутит оружие у себя в руках и слушает Чонгука, вникая в суть. — Это предохранитель — его нужно снять перед выстрелом, — поясняет темноволосый, — затем кладёшь палец на спусковой крючок, целишься, — Чон показывает правильную стойку для стрельбы, — затем стреляешь. Перезаряжаться вот так, — потянув на себя часть пистолета и щёлкнув, объясняет Гук. — Так, ага, вроде понял, — Ким протягивает пистолет обратно. — Что ты делаешь, он теперь твой, переверни его, — просит Чон. Тэхён поворачивает пистолет и всматривается на выцарапанные ножом слова: «Black raven born to fly» Слова отпечатались на сердце, словно раскалённой печатью. Чёрный ворон, рождённый летать. Тэ вспомнил, как считал, что он рождён лишь ползать, как и было до появления Чонгука в его жизни. Он больше не тот, кем был. Теперь с оружием в руке стоял новый Ким Тэхён. Намного сильнее, готовый сражаться за лучшую жизнь, за счастливое будущее.***
К трём часам, как Хо и обещал, он уже стоял у дома Чона с Тэхёном. Те вышли спустя несколько минут, Гук сел на переднее сиденье, а Тэхён на заднее, рассматривая крутую машину изнутри. Синяя ламбо была очень красива как снаружи, так и внутри. Хосок озадаченно посмотрел на Тэхёна, потом на Чонгука. — Он едет с нами, — утверждает Гук. — Он один из нас, пора включаться в деятельность. — Как скажите, мистер Чон, — шутит Хосок и трогается с места. Они едут по единственному известному адресу, Красный кинжал ещё найти надо. Чёрные спортивные штаны и светло-серая старая ветровка Чона немного висели на Киме, от чего тот казался крупнее. Кажется, у них уже вовсе один шкаф на двоих, вроде никто не против. Гук в своей любимой кожанке, чёрной водолазке с воротником и джоггерах. Погода становится всё холоднее, конец осени, всё-таки. С наступлением холодов приходит пугающее время. Каждую зиму снег окрашивается кровью, а люди готовятся к «праздникам» UBN. Это их сезон охоты, они планируют проекты и готовятся веселиться на всю, купаясь в чёрной славе и запахе страха повсюду. Их неуязвимость пугает сильнее всего, Красный кинжал не ввязывается, пока никто не просит, их никогда не трогают. — Приехали, — слышится голос Хосока и все трое парней выходят из машины. Ставя на сигнализацию машину, Хо осматривается. — Должно быть где-то тут. Они ходят в поисках ещё около двадцати минут, то в одно здание, то в другое. Пока не приходит еще одно смс на мобильник Хосока. — Второй этаж, третий сектор. Кто ищет помощь — тот всегда её найдёт, — читает красноволосый вслух. — Поторопимся, — говорит Гук, и через несколько минут они приходят в место назначения. Трое людей в чёрных одеждах с красным кинжалом, вытатуированным на их руках, сидят за столом и подзывают Чонгука к себе. — Здравствуйте, — приветствует Чон, слегка поклонившись. — Здравствуй, Чон Чонгук, мы ждали тебя уже очень долго, — говорит человек посередине на вид лет тридцати. Шатен удивляется. — Мы следили за тобой с того самого дня, ты отлично справлялся, но мы знали, что однажды тебе понадобится наша помощь. — UBN, мне нужно избавиться от связи с ними, уничтожить психов, — говорит Чон, обретя долгожданную силу за спиной. — Хорошо, насчёт платы, — смотрит мужчина на друзей Гука, затем снова в свой блокнот, — договоримся позже. — Так всё, вы нам поможете? — уточняет парень, не ожидая, что всё пройдёт так легко. — Да, эту неделю можете просто развлекаться, мы вышлем информацию о плате и выполнении услуги, можете быть свободны. Чонгук радостно кланяется, благодаря и прощаясь. "Сейчас нужно только денег подкопить, наверное, будет стоить дорого", — думает он и, закинув руку на Тэхёна, с облегчением выдыхает, садясь в синюю ламбо с друзьями и направляясь в ресторан, праздновать маленькую победу.***
— Аха-ха-ха, ты видел его счастливое лицо? — не может перестать смеяться мужчина, что сидел справа. — «Уництозить UBN», — передразнивает мужчина, сидящий справа, дословно коверкая слова Чона. Мужчины не перестают издеваться и хохотать. Мужчина, что сидел в центре, смотрит в окно, как уезжает синяя машина и произносит, скалясь: — Мы и есть UBN. Мы и есть кровавая нация… Все только начинается. Тот, кто хочет летать — должен быть готов однажды упасть.