***
– Что это значит?! – кричит на всё отделение Чимин, он никогда за всю свою жизнь не был так зол и настолько сильно напуган. – Мы сделали всё возможное, но это маленький городок, тут нет необходимого для операции оборудования, мне жаль, – говорит врач и удаляется, оставляя Мина и Пака наедине. Юнги лежит на больничной койке и слабо улыбается, чтобы успокоить друга. Бледный, израненный, но до невозможности спокойный. – Просто смирись, Чимин, полежи со мной рядом, пока ещё есть время, пожалуйста... – хрипит Мин. Пак медленно подходит и укладывается рядом, лицом напротив Мина. Он никогда раньше не обращал внимания на его карие, с зелёным отливом, глаза, что сдерживают слёзы. На трепетные руки, что нежно обнимают. Почему он был таким идиотом всё это время? Вот оно. То самое счастье, что всегда было у него перед глазами. Но так жаль, что он слишком поздно это понял. Юнги всегда был рядом с ним, всегда утешал его в трудные минуты и отдавался без остатка, ничего не требуя взамен. Пак с горечью целует любимую и, ставшую родной, макушку, прижимая к себе крепче. Разве всё вот так и должно закончиться? Нет. Чимин не мог просто лежать и бездействовать, если есть хоть малейший шанс, нужно хвататься за него, вцепиться зубами и рвать удачу. Немного подумав, его озаряет. Он соскакивает с кровати и набирает номер, что ранее был в чёрном списке. – Алло, отец? Я знаю, что ты просил не звонить тебе больше, но я умоляю, как можно скорее пришли вертолёт в Канаду к больнице, я скину адрес. Я сделаю всё, что скажешь! Я больше никогда тебя не ослушаюсь, только спаси Юнги... – Понял, ждите на крыше, – отец вешает трубку. Пак понимает, что это значит – больше никакой свободы. Полное погружение в семейные дела, никаких выходок. Он готов. Готов отказаться от всего, лишь бы спасти его... Чимин поворачивается, с сожалением смотря на Мина, ему жаль, что он такой, что использовал чувства друга так долго. Он привык, что ему всё доступно, но сейчас, когда тот находится на грани жизни и смерти, глаза сами собой открываются. Он будет оберегать его, начиная с сегодняшнего дня и заканчивая глубокой старостью. Всегда.***
Все стоят на крыше, ожидая вертолёт. Молча. Каждому нужно побыть в себе. Хлопья снега падают, кружась в танце, завывая с холодным ветром в унисон. Пак стоит рядом с койкой Юнги, сжимая его холодную ладонь. Сегодня он изменился. Больше не будет детских игр и глупого поведения, больше никаких соревнований с Чонгуком, что стоит, спрятав руки в карманы и опустив голову, сдерживает себя. Тэхён хоть и рядом, прижимается к нему, пытаясь оказать поддержку и самому не свихнуться, это не помогает. – Чонгук, – Пак подходит к бывшему другу и, смотря в глаза, произносит, – я сожалею, сожалею обо всём, прости меня... Чон поднимает взгляд. – Если бы я тогда знал, что за бумаги я подписал... Я же был совсем новичком. Я ничего не знал о делах и я не знал, кому продал то оружие. Если бы я знал, что это был О Сану... Прости, Чонгук, прости меня, – обхватывает его за плечо Пак. – Больше я не смогу помогать тебе, но я сожалею о том дне больше всего. Я разрушил нашу дружбу. Из-за меня Сану уничтожил твоих братьев. Я во всём виноват, ты не должен прощать меня, я понесу свою ношу, просто знай, я скучаю по тебе и я никогда не желал тебе зла... – Чимин договаривает и собирается уходить. Ждать прощения не имеет смысла, рана Гука слишком глубока, такое словами не излечишь. Но Чон резко обхватывает руками друга и прижимает к себе, сжимая кофту на спине парня в кулак. Чон услышал то, что хотел услышать уже очень давно. Однажды Чимин сглупил из-за своей гордости, заставив Чона верить, что он осознанно продал оружие самым жестоким убийцам. Но он был молод и глуп. Он винил себя гораздо больше, чем можно представить. Его мучило это, долгое время. Никто не накажет Чимина сильнее, чем он сам. Гук видел раскаяние в его глазах, боль, что копилась там годами. И сейчас этот маленький шаг навстречу заживил одну рану. Иногда, всё-таки, стоит произносить то, что казалось не имеет никакой весомости и это может изменить судьбу. – Я прощаю тебя, Чимин, – проговаривает Гук, пока губы Пака начинает дрожать. – Береги то, что у тебя осталось, – вертолёт подлетает, – и никогда не сдавайся, – отстраняется. Пак коротко кивает. Он безмерно благодарен ему. Когда-то разошедшиеся дороги двух друзей вновь вернулись друг к другу. Конечно, всё не будет как прежде, но, по крайней мере, один камень с души раскололся в щепки. Это нужно было им обоим. Слишком много врагов, слишком много проблем, которые гораздо важнее сейчас, чем ошибки прошлого. Просто много плохих вещей случается с хорошими людьми, от которых они черствеют. – Нам пора, – произносит Пак, пока врачи заносят Мина в вертолёт и окидывает всех прощальным взглядом. Сегодня его битва закончилась, но у его друзей, – она только начинается. – Прощайте и удачи вам, берегите друг друга, – обращается он ко всем, но смотрит лишь на Чона. Он поймёт, что друг хочет сказать. "Береги Тэхёна", – читается между строк. Вертолёт улетает, разгоняя снег вокруг себя. Где-то вдалеке мерцают салюты и слышатся хлопки взрывающегося пороха. Хотелось бы остаться там ещё немного. Отпустить лишние мысли, насладиться тишиной. Но у них нет времени. Нужно действовать, и быстро, пока Кровавая нация не наступает на пятки. Главная цель UBN – Тэхён. Всё началось, когда его выкрали из логова зверя. Отобрали то, что принадлежало Сану. С того дня и началась охота. Нужно разработать план действий, хоть что-нибудь, чтобы защитить Кима и выжить самим. – Пойдёмте, нам тоже нужно ехать. У нас будет несколько часов подумать, пока мы переводим дыхание в отеле. Ким, словно кукла, следует за парнями. Сейчас он ушёл в себя. Слишком глубоко, так, что мир вокруг кажется иллюзией. Очень хорошо созданной проекцией, что подбрасывает новые опасности и проблемы каждый день. И они не знают, как будут их решать, но знают точно, что нужно держаться друг за друга, пока есть такая возможность. Пока они ещё дышат.***
Раздаётся тихий шум от колёс. Фонари быстро сменяются за окном. Парни взяли машину напрокат. В прошлой больше нет окон. Снежинки прилипают к стеклу, превращаясь в капли и скатываясь вниз, будто слёзы, что застряли в горле Тэхёна. Он следит за мокрыми дорожками, затихнув и внимательно слушая разговор Намджуна и Чонгука: – Так значит, всё это время, он был под прикрытием? – тихо спрашивает Гук, рассматривая маленькие царапинки на руках. – Да. Больше трёх лет он добывал информацию. Благодаря ему, много плохих людей оказались за решёткой. Жаль, что не Сану. – Почему его всё еще не повязали? – Единственный судья, что готов был пойти против всех, не боясь Кровавой нации, недавно был найден мёртвым в подвале своего дома. – Это сделали UBN, ведь так? – Чонгук смотрит на напряжённый взгляд генерала. – Более того, лично Сану постарался, чтобы смерть была мучительной. Судью нашли с вырванными зубами и продырявленной глоткой. Ужасное зрелище... Тэхён сглотнул горький ком. Столько ужасных вещей происходит в этом мире. Почему это всё остаётся безнаказанным? Неужели психопаты правят этим миром? Тогда что остаётся обычным людям? Всю жизнь питаться объедками? Каждый день бояться, что они могут умереть? Где ваш Бог, что должен помогать? Кажется, даже он не в силах помочь. Может, потому что Сану действительно и есть сам Люцифер, что был любимчиком Господа? Чон включил обогрев, заметив, как дрожит Тэхён. Смотря с заботой на блондина, он протянул ему руку назад, крепко сжимая его ладонь. Этот жест означает, что он рядом, что он всё еще оберегает его. Но почему Тэхёну стало ещё больнее? Терпеть становится невозможно... – До Нового года три часа, – констатирует Джун, останавливая машину около мотеля и выходит. – Есть ли смысл загадывать желание? – Чон поднимает взгляд к небу, закрывая дверцу. Звёзды мерцают. Так ничтожно и глупо, ведь их сотни тысяч, миллиарды. Их свет неизмерим, однако они не способны согреть. Небо по-прежнему чёрное, даже с ними. Похоже на этот мир. Сколько бы ни было хорошего, зло всё еще преобладает. Оно бесконечно. Как бы они не боролись, почему все дороги ведут в ад? Так, или иначе, они уже в нём. Парни поднимаются на четвертый этаж, игнорируя напуганные взгляды работников. Мелкие раны на лицах, окровавленные руки Тэхёна, что так и не вымыл их после Юнги. Не было времени подумать об этом. Белый перепачканный пуховик. Потухшие глаза. Нервы накаляются.***
Ключ в двери поворачивается и она отворяется. Навстречу парням бежит Сокджин с красным носом и заплаканными глазами. – Намджун, ребята! – он обнимает всех по очереди, помогая Тэхёну пройти в комнату и уже заваривая горячий кофе. Тэхён рад видеть друга, наверное. Он смотрит в это близкое ему лицо, а в мыслях уже вертятся изображения, как это лицо погибает в руках жестокого лидера UBN. Тэхён держится из последних сил. Все друзья борются из-за него. – Тэхён, как ты? – подходит обеспокоенный Чонгук и заглядывает в глаза. С каждой секундой Тэхёну всё больнее. С каждым родным касанием, тело в сотни раз сильнее отдаёт сигналы в мозг. Сейчас их узы настолько хрупки, что всего одна пуля способна разорвать их, лишив жизни. Всё из-за грёбаных психопатов, что покоряют всё новые штаты, а их количество с каждым днём всё больше. – Мне так жаль... Хосок, он... – Ким не может говорить, голос и руки дрожат, речь срывается, дыхание становится слишком быстрым. Чонгук прижимает парня к себе, предотвращая паническую атаку. – Слушай, Тэхён! Слышишь?! – Ким пытается успокоиться, вслушиваясь. Ровный пульс в груди. Размеренный, чёткий, спокойный. Тэхён замедляет дыхание. – Бьётся, – Чон кладёт свою руку на грудь Тэхёна, – как и твоё. Тэхён до крови кусает губу. Этот стук в унисон действительно успокаивает и расслабляет. – Мы всё ещё живы, принцесса, – Гук обхватывает лицо Тэ двумя руками и поднимает на себя, – я отдам всё, чтобы защитить тебя. Пока я дышу, я готов бороться за нас, я готов припасть к твоим ногам, если захочешь, я закрою тебя от вражеских пуль. Я пожертвую всем, чтобы спасти тебя, – Чонгук оставляет болезненный поцелуй на изодранных в кровь губах. Нахмурив брови, пытаясь отдать всего себя, пока немая слеза катится по щеке Кима. Сердце замедляется. Почему оно так ноет? Кричит о спасении? Оно боится, оно переживает, содрогаясь и заставляя холодеть кровь. Тэхён боится, до жути боится увидеть Чонгука на месте Хосока, на месте Юнги. Он отстраняется, когда Чонгук разрывает поцелуй и отходит с Намджуном в сторону для решения дальнейших действий. Подходит Джин и еще раз крепко обнимает: – Прости меня, Тэхён-и, что исчез, не попрощавшись. Намджун дал мне всего двадцать минут, чтобы собраться. Я так волновался за вас. В тот день...*flashback*
– Ему трудно, Чонгук. После прошлого ему нужно знать о твоих чувствах. Почему ты просто не скажешь ему, что любишь? – спрашивает Джин, поедая яблоко. – Я не хочу давить на него этим. Не хочу вынуждать произносить его то же самое, пока он сам не решится, – отвечает шатен. – Ты уверен, что в этом дело? Я не хочу лезть в ваши отношения, но у меня создаётся впечатление, что ты боишься признаться. Себе, – в первую очередь. Осознать, насколько сильны твои эмоции. Ты впервые это испытываешь? – Да, – признаётся друг. С самого начала он избегал этого. До жути боясь такой, не знающей края, любви. Такой бесконечной потребности в единственном в мире человеке. Признавшись в этом себе вслух – он обречён. Пережив прошлое, он боялся, что мир услышит, что наконец-то кто-то вновь стал самой важной частью его жизни, и тогда, жестокий и несправедливый, он заберёт всё. До последней капли. Как это случилось с его семьёй в детстве, как это случилось с Чёрными воронами, как это произошло с Чимином. Наверное, в прошлой жизни он был ужасным человеком, раз ему приходится так расплачиваться за всё это. Все в итоге терпят поражение. – Ты должен это сказать однажды. Обречён тот – кто не рискует, – заканчивает диалог Джин и уходит в свою комнату. Обречён тот – кто не рискует. Джин был умным человеком и его слова заставили Чонгука задуматься. Пока дверной звонок не прервал его. Чон подходит к двери спрашивая: – Кто вы? Что вам нужно? – Я Ким Намджун, Чонгук, можешь открыть дверь? Я приехал за Джином. Гук слышал это имя и, осознав, поспешил отворить замок. На пороге стоял статный мужчина тридцати лет. С взволнованным видом, в чёрной утеплённой кожанке и чёрных джинсах. Чем-то они были похожи с Чонгуком. – Намджун? – спросил Джин, что вышел из своей комнаты, не веря своим глазам. Мужчина тоскливо улыбнулся и раскинул руки. – Намджун! – воскликнул Сокджин со слезами на глазах, бросаясь в родные объятия. Чон всё понял. Он закрыл дверь и ушёл в свою комнату, кивнув Джуну напоследок. Им нужно время наедине, после стольких лет. – Джун-и! – столько нужно сказать, что все слова вылетели из головы, остались только чувства. – Джин, – мужчина отстранился от объятий и пал пред ним на колени, – Прости меня. Прости, что так долго шёл к тебе. Я проклинаю себя за это, мою вину не искупить, но я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя всем сердцем и никогда, никогда, ни на секунду не переставал любить. Джин стоит, закрыв рукой рот, и роняет слёзы. Это было так больно. Томительное, мучительное ожидание. Но сейчас Джун стоит перед ним. Раскаивается. Джин тоже любит его. Несмотря ни на что. Перед такими чувствами все обиды прощаются слишком быстро. Возможно, так не следует поступать. Но тратить еще больше времени на разногласия, когда столько месяцев уже кануло в бездну – не имеет смысла. – Я прощаю тебя, – произносит тихо Джин и действительно прощает. – Я тоже так сильно люблю тебя, – утягивает в долгожданный поцелуй. Чон сидит, прижавшись спиной к своей двери, и внимательно слушает. Признания. Кажется, не так уж и сложно. Но почему он всё еще не сделал этого? – Ладно, ладно, – отрывается от страстных и разгорячённых губ Джун. – Собирайся, у тебя есть двадцать минут, времени не так много, нужно ехать. Один человек должен прийти на встречу. Это очень важно. Сокджин коротко кивает и отправляется в свою комнату складывать вещи. Намджун должен встретиться с судьёй и поговорить о захвате О Сану. – Генерал, – прочищает горло Чонгук и подходит к мужчине. – Спасибо, что вытащил его тоже и позаботился, пока меня не было. – Пожалуйста. Я очень благодарен Джину за заботу о Тэхёне. – А где он, кстати? – У моего знакомого на пару дней, – отмахивается Чон. – Можно задать вам вопрос? – Чон немного краснеет. – Конечно, что угодно. Я слушаю. – Как вы открыли свои чувства Джину? – Гук сглатывает. Ему неловко и некомфортно вот так интересоваться личными вещами у малознакомого человека. – Я просто сказал ему всё, как есть. Мне было страшно, что он отвергнет меня, но я не жалею, что рискнул. Лучше облажаться, но попробовать, чем жалеть, когда уже будет поздно. Момент не так важен. Важна искренность, – заканчивает генерал и протягивает руку шатену. – Мы еще встретимся, но я рад знакомству с тобой. Если что вдруг случится – звони, – Намджун записал парню свой номер и, забрав Сокджина, ушёл. – Главное: искренне, – пробормотал себе под нос Гук и закрыл дверь, раздумывая над словами этих двух парней.*end flashback*
– В тот день Намджун узнал, что судья мёртв, когда он так и не появился на встрече. Мы приехали в ресторан, прождали три часа, а когда Джун заподозрил неладное, с номера судьи пришла СМС: "Этот абонент был жестоко убит, пожалуйста, ожидайте своей очереди." Тогда он догадался, что Сану рядом и начал планировать действия по спасению. Он отошёл, чтобы появиться в последний момент и оказать поддержку. Мой благородный генерал, – Джин заканчивает свой рассказ. – Понятно, я рад, что он спас нас. Хорошо, что ты был в безопасности, – Тэхён встаёт. – Можешь дать мне карандаш и бумагу? – Зачем? – удивлённо спрашивает друг. – Хочу написать одно желание, Новый год, всё-таки, через два часа – "попытка – не пытка", – кривая улыбка появляется на его лице. – Хорошо, сейчас принесу! – спохватился старший. – Спасибо... – произносит Ким и опускает голову, – За всё...***
– Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит, – поёт Сану, разъезжая по округе, лишая жизни случайных прохожих. Для него, украшения для новогодней ёлки – это мёртвые тела, лежащие в разных сторонах улиц. Это десятки браслетов из человеческих зубов, это пальцы, оторванные и разбросанные, словно лепестки роз, вдоль маршрута его армии. – Тэхён-ааа, где ты прячешься? – край безумия человека, что пожирал глазами отчаянный взгляд паренька. В тот миг, он знал, чем отпразднует Новогоднюю жатву – самым сладким десертом – Ким Тэхёном.***
– Чонгук! – кричит Джин, пока на полной скорости выбегает из комнаты, в которую ходил попроведывать Тэхёна, – Тэхён исчез! – в слезах он протягивает листок бумаги. Сердце Чонгука замирает и он обращает свой взор к исписанной бумаге, что трясётся от его собственной дрожи во всём теле. " Если вы читаете это письмо, значит, мне удалось уйти незамеченным. Заранее извиняюсь перед генералом, я украл ваши ключи от машины, извините за это. Джин, ты самый лучший друг в моей короткой и жалкой жизни. Я хотел бы быть сильным, как ты, но увы, я не такой. Сколько бы я ни пытался, у меня не выходило. Не смей винить себя в том, что не уследил за мной. Это не так. Ты дал мне за четыре месяца гораздо больше, чем моя мать за двадцать лет. Ты единственный, благодаря кому, я не забыл своё имя в логове Кровавой нации. Ведь теперь я, и в правду, откликаюсь на "шлюшечка". Это так мерзко, верно? Однако ты звал меня: "Тэхён-и". Думаю, только поэтому я не покончил со всем тогда. Вся забота и опека, я познал её, благодаря тебе. Не плачь, пожалуйста, когда будешь читать это. Ты такой красивый, когда улыбаешься. Я желаю вам с Намджуном всего на свете счастья, держитесь друг за друга и продолжайте любить. Чонгук, пожалуйста, дочитай до конца, прежде чем бежать и искать меня. Я хотел бы тоже извиниться перед тобой, но не думаю, что это достойно прощения, я не жду его. Сотни, нет, даже тысячи людей погибло от рук О Сану. Я знаю, что большинство теперь дышат землёй в гробу из-за меня. Если бы я не сбежал тогда с тобой, он бы не разозлился. Он бы не расстреливал детей на площади несколько часов назад. Если бы не я, Хосок был бы жив. Это всё из-за меня, Чонгук. Юнги ранен, потому что вы все защищали меня. Я – цель Сану, а не вы. Всё началось с того переулка... Столько времени прошло, верно? Кажется, я стал принимать за должное, что все пытаются спасти меня. Я правда не понимаю, почему... Я ведь просто ещё один ноющий член общества, такой же, как и все. Хотя нет, я хуже. Я ненавидел своих одногруппников, но посмотри, каким я стал?! Я в***
– Чонгук, где ты? – кричит в трубку Сокджин, отбирая смартфон у Намджуна, слышится полицейская сирена. – Детройт. Обрыв недалеко от клуба "Язык бесов", – чётко проговаривает шатен и бросает телефон. Намджуну с Джином пришлось попросить полицейского отвезти их. Чрезвычайная ситуация, в которой генерал имеет право распоряжаться.***
Чонгук останавливает машину и, выскакивая из неё, бежит. Бежит изо всех сил. Мгла, как обычно, висит над Детройтом. Здесь нет звёзд. Нет ничего. Но прямо сейчас, в этом чёртовом городе, весь мир Чонгука. И этот мир стоит на краю, докуривая сигарету, смотря в пропасть. – Тэхён! Тэхён! – кричит Чон. До Тэхёна двадцать метров. – Не подходи! – Ким делает шаг к обрыву. Чонгук резко тормозит и смотрит в решительные и отчаянные глаза напротив. Тэхён спокоен. Он не сомневается. От этого шатену стало ещё страшнее. – Прошу тебя, Тэхён! – Гук вновь падает на землю, разбивая в кровь колени, – Не делай этого... – Я пытаюсь помочь, пойми же ты. Я больше ничего не стою... – ветер развивает светлые волосы, унося замёрзшие слёзы в далёкий мир, где его уже ждут. – Для меня ты стоишь оч... – Очень многое? Прекрати внушать себе это, Чонгук. Мы выдумали себе наш собственный мир, чтобы почувствовать себя счастливыми в этом дерьмовом мире. Мы были лучшим утешением друг для друга,– Ким стоит в своей серой толстовке, уже продрогнув до костей. – Очень многое? Чонгук, блять, подумай, что за бред ты несёшь?! Меня истрахала почти вся группировка, мной наслаждались убийцы и психи, для кого чужие крики – точно колыбельная! – Тэ делает ещё шаг ближе к бездне, пока Чон медленными шагами подходит, смазывая свои рыдания рукавом свитера. – Я никогда не смогу сделать тебя счастливым! Я – человек, который не в силах полюбить даже себя! – Тэхён кричит, – Я! Я не способен на любовь! – Тэхён, умоляю тебя! Дай мне еще немного времени, и... – Чон глубоко дышит на грани истерики и замолкает, когда Тэхён внезапно начинает улыбаться. – Помнишь, ты обещал научить меня летать, Чонгук-и? – парень раскидывает руки, балансируя между землёй и пропастью, – Я полечу, Чонгук, наконец-то я сделаю это... – Стой, Тэхён! Не надо! Я люблю тебя! – воет Чонгук, срываясь с места. Тэхён нежно улыбается, смотря сочувствующим взглядом:– Я не заслуживаю любви.
Тэ ложится спиной на воздух, закрывая глаза. Прыжок. Последний полёт. Тэхёну хорошо. Спокойно. Он летит, хоть крылья давно оторваны. Свежий воздух в последний раз наполняет лёгкие. Все счастливые воспоминания пролетают перед ним. В каждом из них одно и то же лицо. Лицо Чон Чонгука. – Не-е-е-е-е-е-ет!!! – срывает глотку Чонгук, не успев коснуться руки любимого, что уже летит вниз, в чёрную бурлящую пучину. Ким открывает глаза, смотря в любимые чёрные омуты наверху, говоря взглядом: "Всё хорошо. Я в порядке." Удар о скалы. Чон не успел. Тело Тэхёна скрывается в бушующей водной стихии, на дне которой ждала его душа, оставляя кровавый след. К Чонгуку подбегают Намджун с зареванным Джином и изо всех сил сдерживают его от прыжка. Он бы без раздумий бросился следом, если бы знал, что сможет спасти... Все люди умеют летать с рождения. Абсолютно все. Но, к сожалению, только один раз в жизни. Один, первый и последний раз... – Пустите меня! Тэхён!!! – вырывается Гук, пока рёв застилал его лицо. ОН кричал, выл в небо. В этот раз он не смог. В этот раз Тэхёна было не спасти. Он не хотел быть спасённым. Он вообще не хотел быть... Душераздирающая боль, что не вынести никому. Вот, что чувствовал Чон. Его сердце выдрал Тэхён и разбился о скалы вместе с ним. Дыра в груди не перестанет кровоточить. Чистая агония, неописуемая словами... – Скорее, вниз по течению! Может, у нас ещё есть шанс! – кричал Намджун, буквально волоча Чона на себе, пока Джин бежал вперёд изо всех сил. Парни замирают. Стоит скорая помощь. В неё заносят мёртвое, искалеченное тело. Белая простынь, что покрывает лицо, перекрашивается в красный. Все ясно осознали. Тэхён мёртв. – Время смерти – двенадцать часов, первое января дветысячи двадцатого. С Новым годом. Тэхён подарил свой прощальный подарок...***
Aquilo - Human (produced by SOHN)
День похорон. Медленная музыка. Птицы кричат, пока молчат все собравшиеся. Намджун успокаивает Сокджина, плачущего тихо на плече. Чимин безмолвно роняет слёзы, стоя около коляски Юнги, что горько глядит в спину Чона. Зелёная трава раскачивается на ветру. Утро в Исландии. Благодаря Чимину удалось перевезти тело в этот отдалённый уголок. Тэхёну бы здесь понравилось. Хосоку тоже. Две могилы стоят рядом. Два павших чёрных ворона. Два брата. Два друга. Прошло всего три дня. С того дня, как Чонгук перестал говорить, есть, пить, нормально спать. Без него всё не то. Все мысли лишь о его разбитой улыбке. О лице, что сияло над чёрной пропастью. О последних словах... Чон сидит у могилы Тэхёна, плача и стараясь не верить собственным глазам, очерчивая пальцем выгравированную надпись под его портретом:" Здесь похоронен человек, рождённый летать. Чёрный ворон однажды – чёрный ворон навсегда."
Чонгук утыкается лбом в руку, пряча ручей непрекращающихся литься слёз."Я не заслуживаю любви."
Эхом раздаётся голос Тэхёна в голове. Чонгук сказал самые важные слова слишком поздно. Слишком, чтобы это могло заставить Тэхёна передумать. Шатен винил себя в своей трусости. Сказал бы он это раньше, Тэхён решился бы на это? Решился бы остаться в этом мире?"– Стой, Тэхён! Не надо! Я люблю тебя! – воет Чонгук, срываясь с места."
– Тэхёна больше нет с нами. Его больше нет... У них был красивый конец. Трагичный. Двоё обречённых влюблённых, которым не суждено быть вместе.***
"Меня одели так красиво, позвали всех моих друзей. Я думал, будет праздник, А это мой последний день."