***
Первая летняя ночь. Не слышно птиц, не слышно машин. Лишь темный лес, с редкими фонарями, стоящими и рассеивающими темноту, что кажется сегодня настолько всеобъемлющей. Не пугающей, а наоборот. Успокаивающей. Никуда от неё не деться. Она всегда была, есть и будет. С неё всё начинается и ей же заканчивается. Тьма – их родной дом. Для Тэхёна и Чонгука, которые давно познали все оттенки тьмы. Парни идут по кривой тропинке в удаленную часть леса, где вокруг начинают распускаться цветы и нет других покойных. Виднеется два овальных мраморных камня, что расположены в паре метров от высокой ели, на ветке которой молча сидит один чёрный ворон, наблюдая за посетителями. – Пришли, – Чон отпускает руку Тэхёна, что держал всю дорогу и согревал своей. Ким подходит ближе и смотрит на своё имя: "Ким Тэхён. Умер 31 декабря 2021 года" И в правду. Мертвые плоские глаза смотрят на него с камня. Почему-то Тэ кажется, что, всё-таки, он умер. Такие ощущения. Сейчас он совсем не тот, что раньше. Погружаясь в себя, он пытался найти ответ, кто же он на самом деле? Он уже не тот Тэхён, но он и не Ви, коим считал себя последние месяцы. – Чонгук, – еле слышно подзывает к себе шатена Тэ, – скажи мне, существует ли мир, где всё было бы проще? Я не понимаю, что должен делать дальше. Я, я думал, я буду плакать, увидев себя. Представляя, как умираю. Так почему же, моё сердце учащается, лишь когда я смотрю на тебя? – Тэ переводит взгляд к тёмным родным глазам, – Почему, когда моя могила у твоих ног, я всё еще стою рядом? Я на самом деле тот человек, что изображён? Мне становится стыдно, когда я думаю об этом... – Тэхён... – Чон заглядывает в глаза парня в ответ и прижимает к себе. – Я бросил вас всех, я просто спрыгнул. Я был настолько слаб? Ответь мне, Чонгук, – Ким поднимает ресницы и смотрит в самое красивое для него лицо напротив, в бесконечные омуты, что впитывают в себя ночной мрак и затягивают следом. – Ты был сломлен... – Чону больно, настолько, что сердце словно сжали тисками и выкачивают кровь, – Ты был самым сильным среди нас, Тэхён. Я не знаю людей сильнее тебя, но именно поэтому мы и потеряли тебя. Ты был сильным слишком долго. Ты терпел слишком много. Ты страдал за всё человечество, но после всего, мог улыбаться. Мог бороться. Но рано или поздно, силы иссякают, и мне чертовски жаль, что мы не успели заметить это мгновение, наверное, я никогда себе этого не прощу... – Чон поднял голову к небу, – Тот миг, когда в твоих глазах в последний раз зажёгся огонёк жизни и, как спичка, потух за пару мгновений. А сгоревшая спичка, как всем известно, не загорается вновь... – Я тоже так считаю, – Джин стоит с красными глазами и таким же носом, шмыгая и испытывая боль от потери, радость от того, что Тэ оказался жив, неуверенность в себе из-за того, что оставил одного в ту ночь. Пускай ненадолго. Но это хватило, как сказал Чон, чтобы огонь потух навсегда. – Джин, – позвал его Чон одной рукой к ним. Старший подбежал и обнял своих друзей, горько плача. – Я вас так люблю ребят... – Кар! – раздаётся от ворона, что сидел всё это время на ветке и наблюдал за происходящим. Чонгук переводит взгляд на соседнюю могилу, где выгравировано имя "Чон Хосок. Чёрный ворон однажды – чёрный ворон навсегда". – А это? – Тэ смотрит на могильную плиту следом за Гуком и улыбающегося парня, что изображён на ней. – Это мой брат. – Кар! – поддакивает ворон и улетает. – Однажды он спас нас. Спас нас всех... – Чон обнимает Тэхёна за плечо и с улыбкой поворачивается к нему. – У меня есть кое-что для тебя... Блондин заинтересовано смотрит, как Джин достаёт из своей сумки большой молоток. Он даже не заметил, что старший брал её. – Разрушь то, что разрушает тебя. Чонгук кладёт молоток в руку Тэхёна и указывает на могилу. – Это подделка. Там нет тебя. Ты жив, ты дышишь. Ты свободен, – проговаривает Чон и отходит назад. Ким кивает, он чувствует это, наконец-то он покончит с той частью своей жизни, в которой всё сводилось лишь к одному... Он больше не тот парень, что убил себя. Он больше не жертва. Он обновленная версия. Теперь он ещё лучше, еще сильнее... Ким замахивается и бьёт со всей силы, пуская первую трещину по камню, что рассекла лицо лживому мертвому портрету. Тэхён бьёт снова и снова. Вкладывая всё, что накопилось, все чувства. С яростью разбивая собственную могилу, пока камни летят в разные стороны. Прядь волос падает на глаза, но это не мешает уничтожать... прошлого себя. Молоток падает на землю, а Тэхён на колени, восстанавливая дыхание, ведь сил не осталось, но на душе стало так хорошо. Так "по-живому". Ким поднимает голову и кричит во всё горло: – Я жив! Я, сука, собираюсь жить! – он падает на спину на свежую зеленую траву и улыбается. От всего сердца. Чон с Джином ложатся рядом и позволяют себе вот так, на холодной земле, посреди кладбища ночью, насладиться звездами. Потому что они живы. Они есть на этой планете и будут бороться с этой грёбанной судьбой до самого конца. Сдаться – значит, проиграть. А эти парни проигрывать не собираются. – Что мы говорим богу смерти? – задаёт вопрос Джин. – Что? – спрашивает Тэ у Джина. – Не сегодня! – Джин заливается смехом вместе с Тэ. Не потому что это смешно, а потому что на душе хорошо. Хочется просто смеяться и радоваться всему, что доступно в их жизни. – Господи, Джин, прекращай с Игрой Престолов... – смеётся Чон, и парни продолжают молча смотреть на звезды. Вернее, двое из них. Чон давно смотрит лишь на одну звезду, что сияет прямо около него, улыбается квадратной улыбкой и освещает его жизнь.Его самая яркая звезда – это этот светловолосый парень, что воскрес из мёртвых. Это чёртов Ким Тэхён.
***
За окном виднеются первые лучи. Чон ищет подходящую для Тэхёна одежду. Они пару минут назад приехали к нему домой. Если Кима уже знатно отрубает от усталости, то Чону спать некогда, уже через пару часов нужно на работу. – Да мне что угодно подойдёт, Чонгук-а, – ноет сонным голосом Тэхён. – Ты так переживаешь об этом, будто я принцесса какая-то, – хихикает, сидя на кровати. – Ты и есть моя принцесса. Вот, держи, – Гук протягивает белую футболку размера ХХХL, – она тебе до колен будет, прости, штанов подходящих не нашёл, у меня не так много вещей, – чешет затылок темноволосый. – О, классно, люблю большие, – Чон ухмыляется, мысленно давая себе пощечины, и помогает Киму переодеться. – Спасибо, ты такой душка... – говорит светловолосый уже в полусне и ложится в мягкую постель, закрывая глаза. – Ты, в порядке? – Гук приглаживает непослушные волосы светловолосого. – В смысле? – Ким лежит уже с закрытыми глазами и не слышит ничего, кроме низкого голоса. – Ну, всё, что ты узнал... Твоя мать... – Чон не хотел делать больно, но надо убедиться, что его возлюбленный действительно пришёл в себя после всего произошедшего... – Я всё еще не помню её, к тому же, это случайность, – Тэ отворачивается спиной к Чону и открывает глаза незаметно для шатена, – Я ведь теперь... с чистого листа живу, верно? – спросил Ким, пряча дрогнувший голос. – Да, так и есть. Чонгук укрывает его одеялом и оставляет поцелуй на ухе: – После работы сразу же к тебе. Отдыхай. Люблю тебя, – вырывается у Чона, и сейчас это звучит как-то по-другому. Слова тоже уже ощущаются странно. Потому что прошло так много времени с тех пор, когда он произносил их Тэхёну вот так, перед сном, что это казалось обыденным делом. Чонгук завтракает и уходит на работу, закрывая за собой дверь, так и не узнав, насколько сильно у Тэхёна горело ухо после этого невинного чмока и, как сильно его это возбудило несмотря на проблемы, несмотря на ушедшую(?) боль. Но, в конце концов, сон всё же победил. Отбросил все мысли, все чувства и, наконец-то, спустя столько времени, Ким спал спокойно. Без картинок из прошлого, без кошмаров. В уюте, в спокойствии, в безопасности.***
"Как нам сообщили, армия Кровавой нации штурмует западную часть Вашингтона, армия страны же надвигается с востока. Эвакуация жителей продолжается. Те, кому не удалось сбежать из дома, те, кто в западной части и не может выйти на улицу, департамент безопасности рекомендует не включать свет, запастись едой и найти укрытие в случае опасности. Глава группировки, предположительно, действует издалека. По подсчётам, уже более двадцати тысяч убитых. Соболезнования семьям погибших. Берегите себя, с вами были Срочные новости."
– Какой ужас, – Тэхён выключает телевизор. – Как может существовать этот дьявол? Почему власти не предвидели этого раньше? Хорошо, что мы в Исландии. Ким проснулся двадцать минут назад. Растянул мышцы, сварил себе свежий кофе, позавтракал и решил принять душ. Только вот, вспоминая Чонгука в нём, уши опять загорелись, даже вода, стекающая по нему, не в силах была это потушить. Но это вполне нормально. Организм требует то, что естественно. Тэхён уже довольно давно не спал с парнем, а с Чоном до этого еще не доходило... По крайней мере, в последние месяцы. Он помнил, что между ними было что-то потрясающее, от этого фантазия всё больше распаляла парня. Он не мог выкинуть из головы собственные стоны, которые выкрикивал под Гуком, его горячие ладони на своих бёдрах, те громкие шлепки тел...тогда...в прошлом... Тэ обворачивает полотенце на бёдрах и выходит из душа одновременно с тем, как входит в квартиру Чонгук. – С возвращением, – улыбается Тэ, пожирая взглядом шатена, что пришёл в полицейской форме, с лёгкой испариной от летнего солнца. – Привет, Тэхён-и, – отвечает Чон и, доставая из холодильника бутылку холодной воды, не отрываясь, утоляет жажду. Пока капли стекают по кадыку и накаченной шее, Тэ плавится. Он уже стоит, облизываясь, а полотенце начало выдавать нарастающий стояк. Так, стоп. Тэхён мысленно ударяет себя по лицу и вбирает полные легкие воздуха. Он не планировал спать с Чоном, пока они не расскажут парню о своих отношениях. После вчерашнего он чувствует себя по-настоящему живым, свежо, так, словно сходил на исповедь, но одно по-прежнему его мучило. Что стало реагентом его прыжка? Что было последней каплей, после чего он сделал это? – Ты чего так задумался? – Чон допивает бутылку, оглядывая тело блондина, его мокрые пряди, что чуть закрывают глаза и ему до безумия хочется убрать их ему за ухо, чтобы любоваться глазами, которые вновь сияют, сияют для него. – Мне просто интересно... – Тэ осторожно подходит и трогает руками полицейскую тёмно-синюю форму. – Ну и что же? – Гук поднимает одну бровь, наблюдая, как Ким, не задумываясь, оглаживает карман на его груди, от чего соски Чона твердеют. – Последней причиной моего прыжка... – светловолосый поднимает зелёно-карие глаза и спрашивает то, что мучило его, – Что стало? Почему именно тогда? – Тэ почувствовал, как в груди под рукой встрепенулось сердце. И так каждый раз, когда он вспоминает тот день, каждый раз пропускает удар. Шатен немного нахмурился, а уголки губ обрушились вниз. – Ты действительно хочешь знать? Я не хочу, чтобы тебе было больно... – Гук за руку уводит Тэхёна на кровать и усаживается напротив. – Я больше не боюсь. Я буду в порядке. Особенно после вчерашнего... Это словно прибавило мне сил. – Что ж, – Чон сделал глубокий выдох и прикрыл глаза на секунду, – мы были преследуемыми одним Чокнутым маньяком, что перерезал пол города, где мы жили раньше. Какое-то время нам приходилось продавать наркотики для него. Мы сражались с ним. Бежали снова и снова. Пока ты не спрыгнул. Ты решил, что это уничтожит его интерес к нам и друзьям, и он отстанет. Когда я читал твою предсмертную записку... – Записку? – прерывает Тэ. – Да, ты оставил её, когда сбежал из дома... – А ты... – Тэхён мнётся, видя, как Чонгуку тяжело говорить об этом, словно гвозди из тела достаёт, один за другим, открывая кровоточащие раны. – Нет, прости, я не сохранил ее. Точнее, Намджун забрал ее на время, когда меня положили в реабилитацию... – Реабилитацию? – удивляется Тэ. – Да, Тэхён-и, я буквально не мог жить без тебя, я подсел на наркоту настолько крепко, что она заменяла мне воздух. Точнее, я так думал. Кислород мог заменить только ты, а наркотики помогали мне увидеть твоё лицо и твою улыбку. Я не мог остановиться, ты – вот моя зависимость. Светловолосый обнял Чона за талию, поддерживая и внимательно слушая каждое слово. – Но я вечно буду благодарен Джуну за то, что помог мне с этим, вытащил из лап чёрной бездны, в которой я практически опустился на дно. – Мне тоже стоит его поблагодарить, – с улыбкой произносит Тэ и упирается носом в шею Гука, вдыхая запах его одеколона. – В общем, так или иначе, то, что ты сделал, действительно остановило его. Он больше не выслеживал нас, не пытался убить или издеваться. Он исчез. Кажется, ему действительно стало плевать. Он мучил нас с тобой. Но когда тебя не стало, смерть – это то, что я страстно желал, но был слишком слаб для этого. Этот садист знал это. Поэтому оставил меня наедине с собственными демонами, что было более жестоко с его стороны. И, хоть это прозвучит странно, я благодарен, что меня не убили. Ким запомнил каждое слово, записал в свой разум, как будто чистую плёнку заполнили фотографиями. Сейчас это кажется словно сюжетом какого-то жуткого триллера боевика. Ком в горле стоял и мешал ответить хоть что-нибудь. Стало грустно, невыносимо грустно. Но больше не за собственное прошлое, а за прошлое Чона. Насколько же он был потерян. Настолько же, насколько душа Кима была изранена. Катастрофически. Раздаётся звук шмыгания носом. – Эй, ну ты чего? – сочувственно спросил шатен, приподнимая парня за подбородок и заглядывая в мокрые глаза, – Не нужно больше плакать, это всё в прошлом. – Я не плачу, – зажмурился светловолосый, словно ребенок, и упал лицом в подушку, промямлив оттуда. – Это просто увлажнитель, в зеленый глаз просто соринка попала. – Да, да, верю, – Чон перевел взгляд на полотенце, единственное что прикрывало очень аппетитного Кима. Такого чистого, разложенного на кровати. Его кровати. – Может, – Ким резко соскакивает, и шатен рывком переводит взгляд обратно на лицо парня, – Погоди, ты сейчас смотрел на мою задницу, верно? – Тэ поднимает одну бровь, тыча пальцем на Чона. – Нууу, – Чон отводит глаза, – как тебе сказать... Тэхён ехидно улыбнулся, но продолжил то, что хотел изначально сказать: – Может, сегодня никуда не пойдём? Устроим просто вечер фильмов, будем кушать гадости, пока не поплохеет. – Ты хочешь этого? – Гук улыбается в ответ и понимает, насколько счастлив он вот так. Всю жизнь бы прожил в этом раю. Ким активно закивал головой. – Я весь к вашим услугам. – Чон шутливо поклонился, – Тогда давай я пока схожу за продуктами, а ты выбирай, что будем смотреть. Окей? – темноволосый соеденил большой и указательный пальцы, показывая знак "ОК". – Окееей! – чётко ответил Ким. Чонгук переоделся в повседневную одежду и на выходе бросил в Кима одной фразой, которая выбила все приличные мысли: – И пожалуйста, Тэхён, оденься к моему приходу, иначе мне придётся тебя трахнуть, – дверь закрывается, а глаза блондина округляются до невероятно больших. И как ему сейчас о фильмах думать? Только порно на ум и лезет. Спасибо, Чон Чонгук.***
Пока за окном солнце начинает греть сильнее обычного, и уже все люди прячутся в тени, пытаясь охладиться мороженым, Чонгук с Тэхёном усаживаются под теплым пледом напротив телевизора. Потому что кондиционер работает на полную, иначе слишком уж душно. – Хочешь шоколадную булочку? – спрашивает шатен, роясь в гигантском пакете, что изобилует калорийной едой и некоторыми видами фруктов. – Угу, – кивает Тэ, уже пережевывая сладкий мармелад и с пачкой чипсов под боком. – Держи, – Чон вкладывает еду в руку и не может не улыбаться. Потому что Тэ сейчас такой уютный, такой милый и нежный. Дорогого стоит. – Фпасибо, – отвечает блондин, благодарно кивая. – Что за фильм? – спрашивает Чон, переводя взгляд к экрану и читая вступительные титры. – Зови меня своим именем, – отвечает парень, – Джин посоветовал мне. Чон кивнул и раскинул руки на диване так, что Ким положил свою голову на его плечо и старался хрустеть чипсами потише, дабы не мешать Чону смотреть, а точнее, слушать. К середине фильма, солнце начало закатываться, а Чонгук с Тэхёном оба сидели, как завороженные, пялясь в экран телевизора, настолько они сопереживали героям, настолько интересно им было, будут ли они в конце концов вместе или нет. – Что? Зачем он ковыряет персик? – удивлённо спрашивает Ким, переводя взгляд на Чона, доедая второй персик, что Чонгук купил для них. Гук начал догадываться и не знал, как объяснить Киму, так что ответил просто и лаконично. – Просто смотри. Тэ переводит взгляд и минуту спустя сглатывает слюну, медленно кладя свой недоеденный персик на стол... – А, вот оно что. – Неприятно? – интересуется шатен, немного посмеиваясь и перебирая волосы блондина. – Я бы назвал это... – Тэ думает пару мгновений и договаривает, – Возбуждающе? – смотрит в упор на Гука. – Возбуждающе? – переспрашивает Гук, сглатывая. "Пиздецки возбуждающе.", – отвечает он сам себе, не в силах оторвать взгляд от покрасневшего Тэхёна, прижимающегося к нему. – Ага, – отвечает и поворачивает голову обратно к экрану. А Чонгук не может, уже не может оторвать взгляд. Его тянет, очень сильно, хочется большего, чем обычных объятий, гораздо большего... Но всё же Чонгук не повалит Тэхёна, только из-за своего животного инстинкта, когда-то Бешеного пса, а сейчас, волка, что нашёл своего партнёра, с которым надеется быть до конца их жизни. Фильм подошёл к концу. Тэхён медленно поворачивает голову к Чону со слезами на щеках и мокрыми ресницами, что поблёскивают уже от света телевизора и небольшого светильника, что стоял возле дивана. Стемнело. – Как же... – шмыгает парень, – Так? Чонгук прижимает к себе трясущееся тело и гладит по голове. – Не все истории заканчиваются хорошо, Тэхён-а. Это жизнь, такое случается. Люди сходятся и расходятся... – словно мудрый философ поясняет шатен. Тэхён резко дергается и смотрит взволнованно: – А как же мы? – спрашивает и Чонгук понимает, почему глаза парня наполнены страхом. – Люди сходятся и расходятся. Ну а мы, не разойдёмся. Я не позволю этому случится, пока ты сам, разумеется, этого не захочешь, – Чонгук задумался, а вдруг такое реально случится? Вдруг они разлюбят друг друга? Что тогда? Да нет. Невозможно. Чонгук уверен в этом. – Не захочу! – обиженно отвечает Тэ, – Нас никто не разлучит больше, я, я ведь люблю тебя! – выговаривает на одном дыхании Ким, да так, что Чон замирает в шоке. Вот такого внезапного признания он не ожидал. – А, ну то есть... – Ким понял, что выглядел сейчас пугающе, крича признание с мокрыми и разгневанными глазами. – Я люблю тебя. – А? – Тэ наклоняет голову. – Я тебя люблю, Ким Тэхён. Ты же знаешь это. Но знаешь, мне недостаточно этих слов. Они не в силах выразить то, что я испытываю к тебе. То, что щекочет меня изнутри, когда ты улыбаешься, то, что давит в груди, когда тебе плохо, то, что колотится, как сумасшедшее, когда ты вот так вот смотришь... Это гораздо большее... Я уже говорил... Чон не успевает опустить голову, как его рывком вовлекают в поцелуй и валят на диван. Мокрые губы терзают друг друга, Тэ покусывает нижнюю, заставляя Чона открыть рот шире и сплестись языками. Французский поцелуй был последней каплей. Гук рывком меняет местами себя с Тэхёном и начинает зацеловывать светлую шею. – Ах, – слышится от Кима, что закрывает глаза, а тело пробирает мелкая дрожь, приятная, заставляющая распаляться всё сильнее. Тэхён не хотел изменять парню, но выдержка закончилась. Он правда пытался. Но с таким Чонгуком, который уже вовсю горит, выглядя при этом еще сексуальнее обычного, просто невозможно. – Прости, но в этот раз я не остановлюсь, – шепчет Чон, опаляя ухо блондина дыханием. – И не надо... – Тэ обхватывает ногами поясницу Чона, и тот переносит их на кровать. Большие руки шатена бессовестно оглаживают каждый сантиметр Тэхёна. Медленно снимая одежду, без остановки целуя, наслаждаясь им целиком и полностью. Чон оглаживает внутреннюю поверхность бедра Тэ и раздвигает его длинные ноги. На секунду вспоминая то, о чём, наверное, и сам Ким давно забыл. Он проводит языком по бедру, целует острое колено и останавливается на лодыжке, прислоняясь губами к эрогенной зоне парня. – Чонгук, – Ким прогибается и любимое имя само срывается с губ. Шатен довольно улыбается, смотря на подрагивающий возбужденный член светловолосого. Рука медленно приближается к самому сокровенному. – Не надо, – Тэ перехватывает руку, его губы уже раскраснелись, взгляд затуманился, а смазка стекает на простынь. – В чём дело? Я же говорил, что не смогу ост... – Не нужно подготовки, я приму тебя и так, пожалуйста, Чонгук-и, – Тэхёну уже становилось плохо, узел внизу живота скрутился и мешал нормально дышать. – Ох, чёрт, – Гук такого не ожидал, но его это даже радует. В другой раз он бы сначала подразнил парня, но сейчас, он и сам на грани безумия от этого желания, стать одним целым. Страсть одолевает их. Гук придавливает Тэхёна своим весом и, кусая его за ушко, входит. – Мхм! – стонет Тэ, – Такой большой... – а сам кайфует от этого, скрещивая ноги за поясницей Чона и притягивая ближе. – Я вошёл лишь на половину, – ухмыляется Гук и входит рывком до конца, утробно простонав. – Узкий. Ким выгибается, резко открывая глаза и видя своё отражение в зеркале над кроватью.Вспышка. Синяя комната. Десятки жестоких мужчин насилуют его по очереди. Называют шлюхой и душат, истекая слюной.
– Нет! – резко приподнимается на локтях Тэ, а Чон, ужасно перепугавшись, останавливается в ту же секунду. – Прости! Прости меня! Я сделал больно? – спрашивает темноволосый, уже готовый избить себя до полусмерти. – Нет... – Ким мотает головой, пока воспоминания последовательно складываются друг за другом, – Я вспомнил одно ужасное место... Логово того психопата. Я... – Ким начинает захлебываться в слезах, что словно обрушавшаяся плотина хлынули разом. – Тэхён, – Чон протягивает руку к щеке парня и, стирая слезу, тянет за подбородок, так, чтобы видеть его глаза. – Я такой испорченный. Ты знал, что меня пускали по кругу? А что накачивали неизвестной жидкостью? А то, что я выкрикивал их имена... Как ты можешь быть со мной после этого... – Ким не понимал этого, а всплывшее прошлое повергло в шок. – Я больше, чем люблю тебя, помнишь? Ты ни в чем не виноват, и ты неиспорченный. Ты тот, ради кого я готов упасть из рая в ад и убить всей тех чертей, что причиняли тебе боль. – Чонгук целует в губы, – Прошлое – это не ты. Ким прогонял моменты, когда только отражение было с ним, когда изуродованное, липкое после группового секса тело, обволакивала холодная вода. Теперь он понимает, почему так привык к боли и она перестала казаться чем-то ужасным. Она всегда будет частью его, но она больше не ломает его, а делает сильнее. – Закрой глаза, Тэхён, – просит Чон, и Тэ послушно выполняет. – Я не причиню тебе боли, просто почувствуй это, – Гук медленно толкается, задевая то самое переплетение нервов, от чего Ким сладко стонет. – Приятно... – выдыхает блондин, Чонгук его любит, после всего, он не сделает больно специально... Чонгук продолжает двигаться равномерными плавными движениями входя во всю длину, перехватывая член Кима и надавливая на сочащуюся смазкой головку. – Чонгук, – зовёт светловолосый с закрытыми глазами. – Да? – Можешь быть и чуточку жестче, иначе я так никогда не кончу, – превозмогая те чувства ужаса, улыбается, пока последняя слеза скатывается и впитывается в подушку. – Как пожелаешь, – Гук оставляет жгучий засос на шее и набирает темп. Резкие толчки заставляют Тэхёна упереться в стенку кровати и подвиливать бёдрами. – Ах! Мхм! – Тэхён не в силах сдерживаться, когда Чон переворачивает его и снова входит. Теперь он не боится боли. Она ему даже нравится? Он не уверен, но он точно стал воспринимать её по-другому. Она изменила его. Легкими касаниями Чонгук проводит кончиками пальцев вдоль позвонков Кима, тело Тэхёна обжигает. Нет. Сжигает его. Шатен наклоняется к уху светловолосого и шепчет так, что слова достигают самого сердца: – Я больше, чем люблю тебя, Ким Тэхён, – входит до упора Чон, глубоко, резко, чувственно. Теперь, они нашли слова, что способны выразить то, что пылает между ними. Раздаётся громкий стон, и Тэхён кончает на светлую простынь под шёпот любимого голоса на ухо. Спустя еще пару толчков Чонгук выходит резким движением и, помогая себе рукой, изливается на спину любимого. Блондин пытается восстановить дыхание, найти свой разум и вернуть на место. Чувства затмили настолько, что нет ничего, чтобы Ким мог ответить Чонгуку, кроме как: – Я тебя тоже... – улыбается он и прячет счастливое лицо в подушку. Это высшие чувства, которые мало кто может испытать, настоящая эйфория, чистая энергия, пропитываемая любовью, что течёт по венам. Это самое настоящее, самое редкое и такое ценное для них...