***
Прошла неделя. За это время Джилл успела многое: получше узнать прислугу Фантомхайвов, познакомиться с неуклюжим Финни, который чуть не уронил на нее вазу со второго этажа. Мейлин уберегла девушку. Повезло, что она проходила мимо. Этот мальчик с такими же зелеными глазами, как у самой юной ведьмы, и торчащими волосами цвета соломы запал Джилл в душу. Она даже пообещала не выдавать его проступок Сиэлю. Потом они еще пару раз пересекались в саду, где девушка помогла с розами, которые тот чуть не угробил с помощью гидратов. Они сидели и вдвоем подкапывали землю, рассыпали клубни, остригали засохшие ветки. Финни был в восторге от проделанной работы, Джилл не меньше, а может даже больше. Физический труд помогал разогнать тоску и отвлечься от работы в кампании. — Л-леди Джилл, — девушка сидела на крыльце черного хода, когда услышала нерешительный голос Мейлин. — Могу я задать вопрос? — Да, конечно. Видя, что к ней расположены и улыбаются, горничная решительно присела рядом на ступеньки: она совершенно не боялась нарушать формальности, потому что Джилл сама ее об этом попросила. Главное, чтобы это не увидел Себастьян, иначе будет ругаться. — Мистер Рассел, ну… — она неловко соединила указательные пальцы, прежде чем выпалить, — женат? — Нет. Он холост. — Джилл заметила, как на этих словах щеки Мейлин сильно покраснели. — А зачем ты спросила? — Я? — она охнула и замотала головой. — Нет, ничего, миссис! — Боже, — мелькнула вполне естественная мысль, — кажется, мой братец успел в свой первый приход очаровать не только графа. Ох, Мейлин, Мейлин. Джилл тяжко вздохнула, смотря на горничную, ерзавшую от смущения. Она продолжала говорить очень быстро и отрывисто, но пытаться скрыть симпатию для женщины, все равно что спрятать розу среди тюльпанов: — П-просто вчера я была в городе по поручению господина и встретила там Вашего брата. Когда у меня не хватило денег на новые ткани для обивки, мистер Рассел доплатил и даже, — голос понизился, будто Мейлин говорила о чем-то неприличном, — не поверите, заказал мне почтовую карету до поместья! Он настоящий джентльмен. — Да-а-а, мой брат именно такой, — Мейлин не поймала в интонации Джилл нотки сарказма. А вот сестра вообще не была удивлена, видя, как потенциальная жертва Джона тонет в море романтичных чувств. — Надеюсь, вы потом разошлись? — Оу, конечно. Но мистер Рассел пообещал заглянуть на днях. — Ко мне или к тебе? — Джилл игриво дернула бровью, заставив Мейлин еще гуще покраснеть, но потом развела руками. — А что, он может сразу к обеим. — ЛЕДИ ДЖИЛЛ! — Да я шучу, — девушка расслабленно улыбнулась. — Он хороший человек, надежный. Только не позволяй ему лишнее, а то женщины делают его уязвимым. — Джилл наклонилась почти к уху Мейлин. — Может в порыве чувств не удержаться и… ну… поцеловать. Почему-то наблюдение за сменой эмоций на лице горничной от любопытства до дикого смущения доставляло Джилл удовольствие. У кого она нахваталась, интересно. — В-вот так сразу? — Если западешь ему в душу, может склонить. Но ты не давайся. Хочешь парочку советов? — Мейлин кивнула, и Джилл продолжила, чувствуя, как внутри разливается огонь сладкой мести. Напакостить ближнему своему — дело святое. Не все же только Джону выигрывать. — Перекинь на него часть своей работы. Пускай отрабатывает место в твоем сердце. Не все же нам, девушкам, отдуваться. — Но… — Очки Мейлин сползли с носа от выражения непонимания. — Да, да, — Джилл поучающе подняла палец. — А то, как вы будете успевать ходить на свидания? И подарки пусть дарит. Деньги у моего брата есть, поверь. Главное, не стесняйся просить. Ему нравятся уверенные в себе женщины. Сам из меня такую растил. — Будешь смелой и решительной, — он точно всецело твой. Мейлин шокировано пролепетала что-то нечленораздельное, и ее лицо периодически то краснело, то бледнело. Джилл смотрела на это с легкой полуулыбкой. — О, кстати. Мистер Рассел просил передать Вам письмо. И вот еще одно. Под удивленный возглас Мейлин достала из кармана два конверта. Джилл сначала рассмотрела первый: он был от Джона, а вот второй. На нем идеальным каллиграфическим подчерком было написано имя отправителя, и эта фамильная печать очень знакома. От Его Сиятельства, герцога Фредерика де Хоссейна Мершелье для миссис Джилл Аддингтон. Темные брови Джилл поползли наверх. — Откуда у тебя это письмо, Мейлин? — Его прислали вместе с утренней почтой, леди Джилл. Себастьян просил отдать Вам. При упоминании имени проклятого дворецкого девушка нахмурилась. Она была рада, что до разговора с Сиэлем видела его последний раз. Больше этот наглец не попадался ей на глаза, кроме совместного обеда или ужина, но и там он прислуживал исключительно графу. За Джилл ухаживала Мейлин. Неудивительно, что они так сблизились за эту неделю. — Спасибо. И только Джилл успела спрятать корреспонденцию в карман, как сзади раздался строгий голос. — Мейлин. Ты почему тут прохлаждаешься? Обе девушки аж вздрогнули, особенно Джилл. Когда они обернулись, то увидели Себастьяна, стоявшего в дверях с равнодушным выражением лица. Он явно был недоволен тем, что госпожа водится с прислугой и отвлекает ее от работы. Мейлин подскочила, Джилл осталась сидеть. — Д-да, господин Себастьян, я уже иду, — девушка отвесила поклон собеседнице, прежде чем уйти. — Прошу прощения. Джилл в ответ улыбнулась и махнула рукой, весело подмигнув, чем заставила уголки губ дворецкого опуститься в жесте неодобрения. Когда Мейлин исчезла, девушка не почувствовала себя легче, потому что Себастьян еще стоял на месте и уходить не собирался. — Вы, кажется, хотите мне что-то сказать, Себастьян, — Джилл села полу боком и всмотрелась в бледное лицо, но теперь был ее черед самодовольно ухмыляться. — Или точнее, хотели, но не можете. Взгляд карих глаз был красноречивее любых слов, хотя мимика казалась беспристрастной. Джилл почти кожей ощущала его недовольство и решила отыграться как следует, пока можно. Сердце сегодня особенно кровожадно на месть. Она спокойно встала, игнорируя молчаливое давление, хорошенько размяла затекшие мышцы и пошла внутрь. Уже пересекаясь с Себастьяном в дверном проеме, откуда он не сдвинулся, Джилл повернула к нему голову. Они стояли почти вплотную. Их взгляды столкнулись. — Теперь Вы похожи на образцового дворецкого — немы как статуя. Девушка даже позволила себе довольную улыбку с долей аккуратной женской насмешки, буквально швыряя ее в дворецкого. В следующую секунду ей показалось, что зрачки мужчины вертикально сузились. Джилл фыркнула, не предав этому значения. Мало ли как он злится. Пусть хоть лопнет на месте. Когда девушка шла по коридору, то чувствовала жжение в области спины, но страха не было. У Джилл сегодня много дел, но спустя час, она уже на всех парах летела в кабинет к Сиэлю, чтобы сообщить радостную новость. — Приглашение на выходные? В руках графа лежало письмо, написанное на красивой бумаге, явно очень дорогой. Приятным подчерком на ней было выведено индивидуальное обращение к наследнику рода Фантомхайвов. Джилл получила такое же. Фредерик де Хоссейн Мершелье, насколько ему известно, ее хороший друг. — Да, герцог пишет, что купил новое поместье и хочет отпраздновать это. Будет только круг близких друзей. Он давно хотел с тобой познакомиться, неужели не предоставишь ему такую возможность? — Надо подумать, — смотря на строчки, выражавшие глубокое почтение и дружелюбие, Сиэль перевел взгляд на Джил, которая перечитывала свое письмо. Ее сердце наполнилось радостью. — А еще кроме других гостей там будет граф Эллиот. Глаза Сиэля удивленно расширились. Они больше не виделись после той памятной встречи в доках. Как же граф мог забыть, что Везэлис еще один не менее близкий друг для Джилл. Пассивность медленно перерастала в заинтересованность. Ему очень хотелось попробовать разговорить сообщника Джона, ведь тот опять исчез. Поиски организатора покушений продолжаются. Если Сиэль встретится в Везэлисом, то может узнать что-нибудь интересное. — Кажется, эти выходные у меня свободны. Мы поедем. Девушка радостно захлопала в ладоши. День для нее начался хорошо, ведь Фредерик вместе с приглашением принес весть еще и о сюрпризе, который ждет девушку на месте. Теперь Джилл буквально разъедало от нетерпения. Пятница будет уже завтра.***
Они долго тряслись в экипажах, пока мимо мелькали виды холмов, покрытых коврами влажной зелени. Через графство Бедфордшир проходят две из шести главных магистралей Англии и три железнодорожные линии, доходящие до Шотландии, но при этом оно находилось в относительной близости от столицы. Неудивительно, что герцог выбрал именно это место для приобретения земли. К тому же по дороге путешественников всегда преследовали потрясающие виды равнинной Англии с ее небольшими поселениями, пастбищами для овец и прохладными влажными туманами, укрывающими их ранним утром. Джилл сидела в своем экипаже и рассматривала пейзаж за окном, но ее мысли были далеки от низин. Она думала о Везэлисе, об их последней встрече и о встрече будущей. Захотелось оставить плохие мысли в сером Лондоне, но Джилл почему-то сильно переживала. Каждая ее попытка скрыть чувства всегда терпела неудачу, а теперь, когда узнала, что они встретятся, сердце беспокойно стучало всю дорогу, а ладони вспотели так, что пришлось снять перчатки. Перестань, вы ведь просто друзья. Но внутри все считало иначе. За окном послышались голоса и громкие крики людей, шум и беготня наполнили пространство, заставив девушку отвлечься. Она выглянула. Кажется, приехали. Стоило карете остановиться, как ручка двери отворилась и Джилл впервые за день ступила ногами на мелкий гравий. Сиэль и Себастьян вышли из соседней кареты. В это время со стороны послышался знакомый голос: — Дорогие друзья! Джилл обернулась и увидела самого герцога, веселой и прыткой походкой спешившего к гостям. Он очень быстро для своего возраста спустился по ступеням и чинно приблизился. Лицо Фредерика выражало благодушие, особенно оно просияло при взгляде на Джилл. Фигура Сиэля также не ускользнула от него. — Милая моя леди Джилл, — мужчина горячо поцеловал руку девушки, отвечая на ее улыбку, что несколько смутило Сиэля, который не привык к таким вольностям в манерах, но он сделал скидку на давнюю дружбу. Джилл представила графа, которого встретили даже с большей охотой, как новичка. — Сиэль Фантомхайв, приятно видеть Вас. Я безумно рад нашей встрече. После обмена любезностями, Фредерик пригласил всех пройти в дом. Сиэль шел между Джилл с герцогом и сказал, осматриваясь: — Красивое место. Фредерик явно был польщен и выразил скромные слова благодарности. Территория поместья простиралась на несколько километров. Вдали находились охотничьи угодья, которые герцог очень давно хотел приобрести: густой лес с мелкими опушками и полноводной речкой. Вокруг поместья, больше походившего на старую шотландскую крепость, были убраны красивые палисадники, трава аккуратно подстрижена. Однако в образе окружающей природы виднелась наскоро укрощенная дикость, словно здесь все преображения только начинались. Когда Джилл это заметила, Фредерик кивнул и улыбнулся. Его совершенно не смущала такая ландшафтная распущенность. — Да, я собираюсь заняться облагораживанием. Но не кажется ли, что строгая английская выдержанность в стиле будет смотреться вычурно? Мне больше по душе свобода. — В Вас сразу видно француза, — не удержался Сиэль. — Может быть, — Фредерик поддержал гостя, так как нашел юного графа привлекательным человеком и, как любой дипломат, захотел побольше о нем узнать. Когда они вошли в поместье, Джилл буквально раскрыла рот. Такого великолепия она не видела давно — отвыкла в Англии. Казалось, что девушка вернулась на четыре года назад и впервые в своей жизни вступила на мраморные полы Версаля. Здесь все было пропитано французским духом сдержанной роскоши. Фредерик явно любил родину, потому что интерьер поместья выдержан в неоклассицизме. Этот стиль не такой роскошный как помпезность Версаля, но его частичка обитала в каждой детали. И эти приятные глазу теплые полутона грели чувство прекрасного. Даже Сиэль одобрительно закивал головой, всматриваясь в убранство. Множество слуг принялись ухаживать за гостями. Себастьян покинул господина, бросив последний взгляд на Джилл, которая нетерпеливо оглядывалась. Фредерик, гордый как ястреб, стоял возле гостиной и ждал. Двери распахнулись. Первым, кого поймал взгляд девушки был рыжеволосый мужчина — Везэлис, а рядом с ним стояла… — Жозелин! — Джилл! И уже через секунду обе девушки обнимались. Блондинка стиснула подругу так сильно, что Джилл выпучила глаза. Визги наполнили комнату. Везэлис едва заметно улыбнулся, смотря на это милое зрелище. — Сю-ю-юрприз! — с акцентом протянула Жозелин на английском. — Как же я рада, — Джилл наконец оторвалась от женщины и всмотрелась в ее лицо, смешно помяв щечки, словно не верила в то, что это реальность. Герцогиня сделала тоже самое. Ее голубые глаза сияли, как два алмаза. — Да, я здесь просто постою, а вы продолжайте, — Везэлис болтал вино в бокале, грустно смотря в стену. Жозелин закатила в притворстве глаза и схватила графа за рукав, притаскивая к себе. Оказавшись лицом к лицу, Джилл облизнула пересохшие губы, а горло запершило от сухости, когда она попыталась поздороваться. В ответ Везэлис улыбнулся и взял ее руку. В глазах блеснул огонек веселья и… нет, этого не может быть, интереса? Мысли спутались в голове, и лишь голос Сиэля смог вернуть Джилл на землю. Она представила графа. Дальше все завертелось с бешеной скоростью. Ужин в кругу близких друзей и объявление Фредерика о завтрашней конной прогулке по территории поместья. Следующим утром после завтрака все уже любовались красотами открывающегося вида на густые леса. Компания верхом на лошадях медленно шла вдоль тропинки в сопровождении дворецких. Себастьян держался рядом с Сиэлем, Фредерик был окружен гостями. Сегодня он решил не настаивать на охоте. Граф держался поближе к Везэлису и невольно попал в поле зрения Жозелин, которая тут же взяла юношу в оборот, засыпая множеством вопросов про Англию, поместье и бизнес. Фантомхайв был не слишком этим доволен, потому что хотел улучить момент и поговорить с Везэлисом о продвижении расследования, но вынужденная светская беседа все испортила. Тактичная английская вежливость взяла вверх над раздражением, особенно, когда в пустой разговор вклеился Элиотт. Тем временем Джилл ехала чуть поодаль. Она вертела головой, удивляясь королевской величине территории. Ее удачно подобранный брючный костюм как нельзя кстати вписывался в общий антураж духа охоты, несмотря на отсутствие ружей. В отличие от подруги, которая предпочла ехать в дамском седле, вместо мужского, зато одета она шикарно, как всегда. — Вечером прибудет один мой хороший знакомый, — Фредерик дернул шпорами, подводя своего коня к лошади девушки. Он слегка наклонился. — Думаю, вам обоим будет интересно пообщаться. Джилл отвернулась, пряча улыбку. На глаза попалась темная фигура Себастьяна, который шел впереди, неся с собой вещи. Будто почувствовав взгляд, дворецкий едва повернул голову в сторону Джилл, и та быстро ответила графу: — Он тоже служит при французском дворе? — Девушке казалось, что их могут подслушать, особенно этот невыносимый слуга. — Напротив, он итальянец, предприниматель. Кажется в фармацевтическом бизнесе. — Неужели? — Джилл выгнула острые брови от неожиданности. — С чего вдруг заинтересовались лекарствами? Ваш возраст сложно назвать преклонным. Фредерик в ответ начал негромко хохотать, привлекая всеобщее внимание. — Над чем это Вы так смеетесь, достопочтенный граф? –Сиэль спросил, продолжив ехать, сидя в пол оборота. — Просто Ваша подруга умеет смешно пошутить, — ответил Фредерик, подкручивая усы. — Я говорил ей про нашего гостя, который должен приехать на торжественный ужин. — Он так некрасив, что его внешний вид вызывает лишь смех? — Жозелин натянула поводья, освободив от своего общества Сиэля и Везэлиса, к большому облегчению первого, и подъехала к Джилл. — Вы умеете нагнать интригу, Фредерик. Теперь мне тоже хочется узнать о нем. — Он вполне недурен собой и очень состоятелен, — отметил граф. — Но да, мало о себе рассказывает, как и любой богатый джентльмен, чтобы избежать проблем. Однако, давайте сменим тему… Фредерик начал болтать. Рядом с ним оказались Сиэль и Везэлис, которые присоединились к чисто мужской беседе о спорте, как сложно найти хороших породистых гончих для охоты… Джилл такие разговоры не особенно сильно увлекали, поэтому она решительно пришпорила лошадь, выехав впереди всех, не забыв при этом с демонстративным равнодушием обдать Себастьяна небольшим столбом пыли за все перенесенные ею унижения. Они выехали на опушку, за которой открывалось бескрайнее море зелени. Компании предстояло пересечь огромное поле, чтобы добраться до местной реки — границы владений герцога. Джилл обдало теплым ветром, разбросав выбившиеся пряди по плечам. Перо на декоративной шляпке ходило маленьким парусом. Лошадь воодушевляюще заржала, будто ей тоже надоело плестись с остальными и теперь захотелось по велению наездницы пуститься по полю на всех парах, — только дай приказ шпорами. — Скучно с ними, — заныла Жозелин, белый конь которой уже пошел рысью, мотая большой головой, стоило девушке дернуть поводьями в сторону Джилл. Она сделала круг вокруг подруги. — Давай поскачем вперед? — Как в старые добрые? — Почему-то улыбнулась Джилл. — Конечно! — И в подтверждение своих слов, Жозелин игриво взмахнула изящным хлыстиком, чудом не задев прическу. В ответ улыбка Джилл стала еще шире. Она развернула лошадь к отстающим и сказала о своих намерениях. Фредерик махнул рукой, давая добро: — Только не уходите далеко, дамы, иначе нам придется искать вас с фонарями! Здесь огромная территория! — Обещаю, милый друг, мы будем в поле Вашего зрения! — Прокричала Жозелин. — Только не испортьте свое прекрасное зрение, протирая в наших спинах дырки. — Уж постараюсь, — он приподнял шляпу и улыбнулся. Девушки пришпорили коней, и те радостно пошли легкой рысью. Сиэль рядом с Фредериком не заметил, что Себастьян каким-то странным взглядом провожал их удаляющиеся фигуры. Карие глаза были стеклянными, но на лице появилась легкая усмешка. Зашуршали ближайшие кусты, однако граф ничего не услышал и продолжил увлеченно вести беседу с герцогом и Везэлисом. Себастьян по-прежнему шел рядом. Джилл и Жозелин ехали очень близко друг к другу. Они пересекли один из мелких ручейков. Француженка о чем-то долго и подозрительно молчала, отчего девушки ехали в полной тишине некоторое время. Их сопровождали только шелест травы и пение птиц где-то вдали дубовых рощ. Джилл сощурилась, провожая подругу крайне подозрительным взглядом, когда та стала напевать тихонько себе под нос. — Я чувствую, — начала девушка, — что ты сама хочешь поговорить. Ну и? — Как тебе дворецкий графа Фантомхайва, м? — Джилл закатила глаза, когда Жозелин наклонилась к ней, чтобы шептать рядом с ухом. — Настоящий красавчик, а лицо такое породистое, как у чистокровной кобылы. — Ты только что оскорбила Сиэля, — но вместо неодобрения в зеленых глазах Джилл сверкнули огоньки смеха. — Скорее не лошадь, а верный пес. — О-о-о, — Жозелин мельком обернулась назад, будто боялась, что их подслушают. — Расскажи мне о нем. Везэлис упоминал, что ты последние две недели гостила у графа. Уже попробовала на вкус эту смазливую бледную мордашку? — Фу, Жозелин, как тебе такое вообще в голову пришло, — Джилл обидчиво тряхнула поводьями, и ее лошадь отодвинулась от коня подруги. — Если бы ты была на моем месте, то так не считала. — Это еще почему? — Потому что Себастьян может и хороший дворецкий, но человек просто ужасный. Как Сиэль его вообще взял к себе и терпит, ума не приложу. — Значит, есть за что, — девушка вздохнула с сожалением. — Мне бы такого мужчину. — Точнее, любовника, — Джилл была в курсе свободных предпочтений своей подруги, но не осуждала ее в своем выборе. — Обидно, да? — Жозелин закусила губу. — Ведь какой-нибудь красотке повезет с таким мужем. — Я ей уже сочувствую, — смахнула прядь со лба Джилл. — А ты? — Француженка игриво стрельнула глазками в сторону, когда девушка подняла на нее непонятливый взгляд. — Уже завела себе кого-нибудь? — Я? Ну… — Такие вопросы всегда ставили Джилл в тупик и далеко не из-за их неприличности. — Мне пока никто и не нужен. Я сама справляюсь. — Сразу видно, что хорошая девочка и примерная ученица. Уже пользовалась моим подарком на День рождения? При упоминании одной дорогой игрушки, которую Жозелин с любовью прислала ей на двадцатиоднолетние с весьма прозрачным намеком, Джилл почувствовала, что начинает краснеть. Ее английская мораль не позволила даже прикоснуться к странному фаллосообразному предмету на дне выстланной хлопком коробки, но дружеские чувства уговорили оставить подарок пылиться в самой дальней полке шкафа, а не с молитвами сжечь. — Я-я-ясно, — протянула Жозелин. — А я ведь так старалась. — Просто… — Джилл еще больше покраснела, пытаясь найти оправдание. — Не могу так, понимаешь? Не могу и все. — Не можешь, что? — Поддела ее подруга. — Начать жить полноценной жизнью и ощутить новый опыт? Девушка впервые была настолько растеряна, что слова отказывались выходить наружу. Сложно возразить. — Я понимаю, что ты еще скорбишь по Ричарду, — при упоминании покойного мужа Джилл немного погрустнела. — Но прошло почти полгода. Ты же не собираешь всю жизнь быть одна и скончаться старой девой? Зря Жозелин наступила на больное место. Джилл в порыве защиты собственных чувств захотелось огрызнуться. Однако внутри она понимала, что хоть подруга и высказалась прямолинейно, но ее слова были правдой, от которой не деться. — Как же все сложно! — Воскликнула девушка. — И что ты мне предлагаешь? — Начни с малого — прими ухаживания Везэлиса. — Чего? — Джилл подавилась воздухом от неожиданности. — Да мы же просто друзья. Жозелин посмотрела на подругу с укоризной и цокнула. — Какая же ты еще невинная малышка. Поверь моему опыту, — он с тебя глаз не сводит и во Франции увивался за тобой хвостом. Думаешь, зачем он потащился сюда в Англию, стоило тебе исчезнуть? Сдалась ему служба под носом королевы. Ты же знаешь шотландцев, — они ее едва терпят. Их лошади уже преодолели большую часть поля. Фредерик и остальные казались небольшими фигурками далеко позади. Жозелин подъехала вплотную к Джилл и взяла за руку, держащую поводья. — Хватит сдерживаться, будто у тебя еще есть брачное кольцо. Узы только в твоей головке. Мир безграничен, моя дорогая, и не советую тебе отказываться от его даров. — И что же ты предлагаешь? Снова замуж выйти? — А? Ты что, ни в коем случае. Просто принимай то, что Везэлис хочет тебе дать: подарки, ухаживания и секс. — Видя, что на лице Джилл прорезался культурный шок, и рот открылся для возражений, Жозелин ее перебила, не дав начать. — Посмотри на себя. Ты импульсивна, молода, красива и богата, а главное — свободна! Любой мужчина будет у твоих ног, стоит только захотеть. Они принесут все свои богатства и кинут у твоих чудесных стоп. Твоя кровь горячая и требует развлечений! Бери от жизни все и не отказывайся! Они смотрели друг другу в глаза. Лошади остановились. — Если бы ты знала, как я завидую тебе, Джилл. — Почему? — Прошептала недоуменно девушка. Жозелин грустно улыбнулась, отведя блестящий взгляд, будто не хотела его показывать. Там были слезы, — Джилл в этом уверена. Но с чего вдруг такой блистательной и смелой женщине плакать? — Потому что у меня уже навряд ли так будет. — Да брось, ты же замужем. У тебя прекрасная полная семья, — начала Джилл, искренне не понимая, в чем дело. — Семья, говоришь, — Жозелин замерла, подняв голову, и обратила взор на горизонт из зелени и неба. Ее привычная жизнерадостность исчезла, будто было тяжело говорить. — Когда ты выходишь замуж, то свобода заканчивается, и мужчина может сделать все, что захочет. Мне относительно повезло, а вот сестре нет. Я видела много мест за пределами страны, потому что моему мужу было по большей части все равно, где я и с кем, — сына я уже ему родила, — а вот она не выходила за пределы собственного поместья. Ей запретили. — Ты не говорила мне о ребенке, — голос Джилл понизился от предчувствия чего-то нехорошего, и внезапно Жозелин опустила голову, а когда подняла, то по щекам уже стекали слезы. — Конечно, я ведь не видела его почти четыре года. — Как? — У Джилл внутри что-то ухнуло. — Мы французы немного циники в делах сердечных. Любовь и брак для нас несовместимы. Маркиз может быть мстительным человеком, когда его достоинство заденут. Я не хотела повторить судьбу своей сестры, жаждала свободы, но даже не представляла, какую цену мне придется за нее заплатить. — Он отнял твоего сына? — Догадка ошарашила девушку, когда подруга в ответ кивнула. — Точнее, забрал с собой почти сразу же после рождения. Мне не дали подержать его на руках. Маркиз сказал, что теперь я свободна и могу пользоваться его состоянием, спать и жить с кем угодно, но ребенка у меня больше нет… Потому что он отныне принадлежит ему. Вокруг была тишина, даже птицы перестали петь, а ветер стих. Джилл смотрела на свою подругу. Она считала ее такой сильной и смелой. Однако сейчас перед ней раскрылась другая сторона — обиженная женщина и несчастная мать. Эта милая, веселая нравом француженка ни разу за два года не дала ей даже повода, чтобы сомневаться в своей роскошной жизни, за лоском которой на самом деле крылась трагедия. И вот теперь слабость вскрылась как скорлупа. Жозелин принялась осторожно вытирать слезы с лица, вскинула голову, попыталась вновь улыбнуться, и Джилл подарила ей самую искреннюю улыбку в ответ полную сочувствия и поддержки. Не важно, что произошло, Жозелин по-прежнему ее близкий человек. — Пора признать, что этот мир принадлежит мужчинам. Здесь все подстроено под них: нужды, законы. Поэтому, тебя не должна мучить совесть, если захочешь ими воспользоваться, потому что они делают с нами тоже самое. — Джилл хотела возразить, что ее муж был не такой, и Жозелин это предвидела. — Ричард — исключение, но на остальных не надейся. — А Везэлис… — Сердце Джилл рвалось из груди от противоречия голоса разума и издержек воспитания. — И не вздумай выходить больше замуж, я тебя умоляю. Не повторяй ошибок моих или тысяч других женщин. Брак для нас — это ловушка. — Она взяла Джилл за обе руки в умоляющем жесте и посмотрела в глаза. От ее взгляда у девушки кожа пошла мурашками. — Я тебя заклинаю. Джилл одновременно понимала, о чем говорила подруга, но также сказанное не вязалось с ее собственным мировоззрением. Мужчины никогда не относились к ней плохо до последних событий, которые заставили взглянуть на жизнь под другим углом. Может виной стала юность, которая является постоянной спутницей неопытности? Жозелин сама того не осознавая, подсадила корень раздора в сад ее внутренних моральных устоев. — Я подумаю над тем, что ты сказала, — Джилл решила ответить дипломатично, ибо такие решения не принимаются второпях. — И попробую принять ухаживания Везэлиса, если ты в нем не ошиблась. В ответ Жозелин потянулась со своего седла, чтобы обнять ее, и чуть не упала на девушку. Обе рассмеялись. Они продолжили прогулку, но внезапно, лошади насторожились, а конь француженки остановился и попятился назад. — Что такое? — Джилл завертела головой в поисках звука. Рядом шевельнулись кусты. Раздалось оглушительное рычание. Все произошло настолько быстро, что Джилл даже не поняла, как нечто черное с красными глазами выпрыгнуло прямо под копыта ее лошади. Та резко встала на дыбы, и девушка потеряла из рук вожжи. — Это дикая кошка, Джилл, берегись! — Закричала Жозелин, когда ее собственный конь отпрянул с храпом. Она обернулась к графу вдалеке. — Помогите! Трое мужчин начали махать руками и пришпорили коней, но было поздно. Напуганная лошадь стала отчаянно брыкаться, пытаясь затоптать опасность у себя под ногами. Джилл показалось, что ее скинут, поэтому вцепилась сильнее и начала молиться. Ноги наровились выпасть из стремян, отчего девушка буквально прилепилась ими к бокам животного. Руки вцепились в короткую гриву. Рык сменился шипением, и кошка попыталась напасть снова, царапнув когтями пространство рядом с ногой девушки, но попала лишь по сапогу. Лошадь заржала, встав на дыбы, совершила прыжок и теперь как безумная понеслась вперед, таща Джилл на себе прочь от компании. — ДЖИЛЛ, НЕТ! Раздался оглушительный выстрел, и кошка скрылась в кустах, будто растворилась. Фредерик с возведенным ружьем выругался на французском, подъехав к Жозелин. Сейчас Джилл казалась стремительно отдаляющейся точкой. Рядом с местом нападения лежала шляпка, которую поднял Себастьян. — Помогите кто-нибудь! Лошадь же убьет ее! — Голос Жозелин от волнения перешел в всхлип. Сиэль быстро сообразил, что нужно делать. Он обратился к своему дворецкому, который мог спасти девушку гораздо быстрее, чем любой другой человек. — Останови лошадь леди Джилл, это приказ! — В синих глазах мелькали беспокойство и паника. — Чего стоишь, Себастьян? — Но господин, — внезапно спокойно напомнил графу слуга, будто у него было все время мира, — Вы велели мне больше не приближаться и не говорить с миледи. — Чертов…- Сиэль почувствовал злость, обуявшую его. Истинный демон для которого человеческая жизнь — ничто. — Я отменяю свой предыдущий приказ, — ты можешь разговаривать и прикасаться к леди Джилл, и вот новый — спасай ее, немедленно! — Да, мой господин. Земля и небо менялись местами в головокружительном кувырке, и Джилл показалось, что ее сейчас стошнит. Лошадь мчала на полной скорости, черной стрелой пересекая поле и стремясь к зеленой полосе дубовой рощи. Руки уже отнимались, а пальцы, намертво прицепившиеся к короткой гриве, стали как камень, и съезжали с гладких, коротких волосков. Бесполезные попытки остановить обезумевшее животное не увенчались успехом, поэтому единственное, что осталось делать Джилл — это прижаться к лошади, слившись с ней воедино, и молиться. Внезапная тень мелькнула слева от нее. Девушка испугалась, приняв ее за пантеру, но все оказалось еще хуже. Это был противный дворецкий, которому Джилл сейчас была очень рада. Он бежал быстро, как марафонец или гепард, потому что был на уровне головы лошади. Все произошло настолько быстро, что девушка даже не успела понять, когда Себастьян вскочил назад в седло и схватил поводья, натягивая их. — Держитесь, миледи, — шепот на ухо казался громче любого крика, но Джилл послушалась и вся сжалась, покоряясь воле ее спасителя. Она закрыла глаза. Прошло несколько минут, прежде чем бег замедлился, а потом и вовсе прекратился. Измученная девушка разлепила веки, обнаружив себя буквально прилепленной к шее животного, которое теперь спокойно стояло на месте. — Вы в порядке? Джилл медленно приподнялась на трясущихся от страха локтях, стараясь выпрямиться, но вместо этого завалилась назад прямо в объятия Себастьяна. Ее ноющая от перенапряжения спина коснулась груди мужчины, а шея упала к нему на плечо. Дышать было трудно, корсет впивался в ребра, сжимая легкие, которые требовали воздуха. — Мне… плохо, — невнятно пробормотала Джилл, затуманенный разум которой ничего не осознавал, кроме счастливого чувства безопасности. Рука дворецкого поддерживающе сомкнулась на талии. — Я… — Вижу Вы слегка дезориентированы. Думаю, Вам стоит посидеть так, чтобы прийти в себя, — Себастьян ухмыльнулся, видя, как девушка закрыла глаза, кивнув. Ее рука схватила его собственную, сильно сжимая, создавая для себя иллюзию спокойствия. Прошло пару минут, прежде чем до сознания Джилл дошло, что происходит: она сидит на лошади, живая и невредимая, а позади нее Себастьян, которому теперь обязана жизнью. Но вот столь бесцеремонным прикосновениям здесь точно не место. Девушка обнаружила себя в его объятиях и тут же отпрянула, вспомнив про утерянные в пылу борьбы гордость и достоинство. Она резко выпрямилась, будто проглотила палку. — Д-да, — смущение взяло вверх, поэтому Джилл держала голову перед собой, чтобы Себастьян не заметил ее красного лица. — Но не могли бы Вы слезть. Я в состоянии ехать одна. На удивление дворецкий молча спрыгнул, не став привычно спорить. Его взгляд был расслабленным, дружелюбным и… не может быть, добрым? — Как Вам будет угодно. Но позвольте мне вести лошадь. Джилл вздохнула, потому что смотреть ему в глаза было неловко, и отдала поводья. Себастьян взял их, цокнул, отвернувшись, и лошадь послушно последовала за ним в сторону дороги. Оказывается, она заехала глубоко в рощу. Девушка чувствовала себя неуютно. Они шли уже несколько минут, а мужчина с ней больше не заговорил. Надо было бы поблагодарить, но уязвленная гордость еще помнила все его предыдущие проступки. Джилл стиснула зубы, подавив ее, и произнесла: — Спасибо, Себастьян, — фраза получилась какой-то вымученной, но вполне искренней. — Спасибо, что спасли меня. Дворецкий на ходу повернулся, и его лицо было крайне удивленным. — Вы что-то сказали, миледи? — Заметив ошарашенность девушки, он невинно улыбнулся. — Вы говорили слишком тихо, поэтому я ничего не расслышал. Джилл раскрыла рот от такой дерзости. Нет, кажется, надо было молчать. Он по-прежнему хочет ее унижений, даже извиниться без своих выкрутасов не дает. — Ничего, забудьте, — она горделиво подняла голову и теперь смотрела вперед. Чтоб я еще раз повелась на это. Больше ни слова не скажу. Послышался смешок, — это Себастьяна позабавила ее реакция. — Моя работа, миледи, — исполнять приказ своего господина, но также мне очень приятны Ваши слова. — Значит, Вы все прекрасно расслышали, — вздохнула Джилл с облегчением, поняв, что ее разыграли. Это даже весело, ибо дворецкий в ответ улыбнулся. — Скажите, Вам нравится дразнить людей, да? — Ни в коем случае, я просто говорю то, что зачастую неприятно слышать. — Внезапно он остановился, лошадь вслед за ним. Повернулся к девушке. — В таком случае, примите и мои извинения. Должно быть мое поведение было совсем неподобающим, а прямолинейность в словах Вас задела. Джилл в очередной раз поразилась тому, насколько у него неуживчивый, высокомерный характер. Однако, признание собственных недостатков достойно похвалы, особенно в случае этого наглого дворецкого, говорящего и делающего, что вздумается, можно считать большим успехом. Похоже, Себастьян действительно хочет помириться. Стоит дать шанс, но теперь придется пристально за ним следить. Джилл неожиданно стало интересно, во что выльются их странные взаимоотношения. Что-то интригующее было в этом мужчине, но она никак не могла понять, что именно. — Это точно, — голос девушки был полон снисходительности, — но я принимаю Ваши извинения в последний раз. Надеюсь, что мы останемся добрыми друзьями и больше не будем ссориться. — Друзьями? — Себастьян удивленно нахмурился, будто Джилл сказала что-то, не вписывающееся в его систему ценностей. А потом он повторил это слово, будто пытался его осознать, и снова улыбнулся. — Хорошо, давайте будет так. Джилл поймала эту мимолетную, но милую эмоцию. Лошадь снова тронулась. Тем временем они вышли из рощи, где навстречу им на всех парах неслись всадники. Фредерик еще ругался в пустоту, наверное, на дикую кошку, не понимая откуда ей здесь было взяться, ведь участок проверяли. Жозелин спрыгнула с лошади и едва не стащила саму Джилл с седла, в попытке обнять, везде прощупать, — все ли в порядке? На вопрос, а где Сиэль и с Везэлисом, Фредерик ответил, что те уехали за помощью в особняк, когда увидели, что Себастьян сможет позаботиться о Джилл. Теперь они приближались вместе с целой командой охотников, вокруг которых вились громко лающие гончие с высоко задранными хвостами. Рядом ехало еще два человека — личные доктора герцога. Джилл заметила, что при виде животных лицо Себастьяна скривилось. Видимо, он не любит собак. В любом случае, кажется, на сегодня прогулок хватит.