Сломанные вещи

Обычно на посиделках не было так много народу, но сегодня Кондратий Рылеев решил закатить такую тусу, которая бы запомнилась навсегда, тем более, был весомый повод. Сейчас в просторной гостиной устроили самый грандиозный мальчишник, который только видела эта квартира. Вообще, раньше тут не бывало больше трёх человек, а теперь оказалось в два раза больше, а ещё прямо посередине комнаты стоял стол, на котором стояло просто несметное количество бухла и закусок. Вокруг стояла целая толпа парней и то и дело чокалась кружками после очередного тоста. — Дорогой наш друг, Николай Палыч, — вещал Кондратий, для убедительности взобравшись на табуретку, — отправляется в долгое путешествие, многотрудное и многосложное, полное невзгод и опасностей. И имя этому путешествию — брак! Так пожелаем ему удачи на этом нелёгком пути. Поднимем же наши бо… Кружки за то, чтобы любовная лодка не разбилась о быт! Миша выдохнул, покачал головой. Вечно Кондратий выступал, из всего делал шоу. Впрочем, всем присутствующим, да и самому виновнику торжества не было обидно, так что, почему бы и нет? Пусть люди веселятся, а Бестужев посмотрит. Он, как и всегда, взял кружку и отошёл к окну. Там, на подоконнике, сидел парень в футболке на размер больше и мешковатых джинсах. Миша приметил его сразу, он не участвовал во всеобщем веселье и занял импровизированный насест сразу, как вошёл в комнату. И этот парень как-то сразу понравился Мише. В том, как сверкали его серые глаза, в том, как он вертел в руках кружку, в его лице и короткой аккуратной причёске было нечто притягательное. — Привет, — поздоровался Миша, подходя к нему. — Можно? — Пять сотен, — меланхолично отозвался парень, а потом коротко рассмеялся, увидев недоумение в глазах Миши: — Я шучу. Падай. Он подвинулся, освобождая место рядом с собой и Миша взгромоздился на жалобно заскрипевший подоконник. Видно, не ожидал, что на него влезет двухметровый широкоплечий мужик. — Миша, — представился Бестужев, протягивая руку. — Антон. Рука у него оказалась тёплая, а пальцы тонкие и цепкие. Должно быть, он отлично умел лазать по деревьям. Мише почему-то захотелось узнать про детство Антона, но он быстро отмёл эту мысль. «Вы знакомы меньше минуты, уймись», — мысленно приказал себе Миша. К счастью, Антон сам не прочь был поболтать. — У тебя красивое имя, — сказал он, постукивая пальцами по керамическому боку кружки. — Между прочим, переводится, как «Подобный Богу». Ми кмо элохим. Это иврит. А Святой Архангел Михаил глава воинства Ангелов и Архангелов. — Ого, — Миша вскинул бровь, — как интересно. А ты верующий? — Нет, — снова рассмеялся Антон. Смех у него был искристый, как звон колокольчиков. — Просто мне нравится знать, какое имя что означает. Вот, например, Николай это «Победитель народов». А Николай чудотворец — покровитель путешествующих, заключённых и сирот. — Антон перевёл взгляд на хозяина дома, который уже закончил свою речь и теперь стоял в кругу друзей, — Кондратий значит «Широкоплечий», а Святой — Кондрат Афинский, который принял мученическую смерть за Христа. — А твоё имя что означает? — спросил Миша, сделав маленький глоток. Из-за массы тела он не мог быстро опьянеть, тем более, от шампанского, но старался контролировать приём спиртного. — «Вступающий в бой», — ответил Антон. — А покровитель — Антоний Великий, монах, который первым ушёл жить отшельником. — Да ты и в самом деле, как отшельник, — по-доброму усмехнулся Миша. — Я тебя раньше здесь не видел. — Я обычно не хожу на такие сборища, но сейчас выбрался, — Антон улыбнулся и сделал небольшой глоток. — Надо же человека помянуть. — Кого? — невпопад спросил Миша. — Николая? — Его жену, — ответил Антон. Бестужев хотел спросить, что его новый знакомый имеет в виду, но потом кто-то крикнул: «Бестужев, теперь твоя очередь говорить тост», так что он слез с подоконника и присоединился к компании у стола. Время пролетело незаметно, за выпивкой и разговорами никто не следил за временем. Всё внимание было сосредоточено на Николае, он, раскрасневшийся и смущённый, постоянно благодарил своих друзей, но было видно, что он всё же немного нервничает. Время от времени он даже уходил на балкон вместе с Петей Каховским и, пока тот курил, стоял рядом, чтобы немного успокоиться. «Похоже, не только невесты волнуются перед свадьбой», — думал Миша, но скоро мысли о Николае и его предстоящем торжестве были вытеснены у него из головы. Бестужев сосредоточился на Антоне. Тот продолжал сидеть на подоконнике, лишь изредка подходя к столу, чтобы налить себе выпить. Миша с удивлением обнаружил, что Антон пьёт только газировку и даже не притрагивается к спиртным напиткам. Это Бестужеву понравилось, он сам пил только за компанию и за всё время опустошил всего два стаканчика, да и то, это было шампанское. День медленно клонился к вечеру. Небо из ярко-голубого превратилось в лилово-оранжевое. Солнце бросало персиковые лучи на абстрактную картину, висящую на стене. На ней каждый видел что-то своё, две маски, человеческое лицо или даже краба. Миша снова подошёл к Антону, который, привалившись к стеклу, щурил глаза на последние солнечные лучи. — Не верится, что день так быстро пролетел, — сказал он, опираясь бёдрами о подоконник, не желая больше нагружать его. Не стоит испытывать судьбу. — Так и жизнь пролетает, — вздохнул Антон, а потом улыбнулся, отставил допитую кружку. — Ладно, не бери в голову. Что, все уже расходятся? Миша поглядел на гостей. Они и правда потянулись к выходу из гостиной, переговариваясь межу собой и полупьяно хихикая. Спустя несколько минут возня в прихожей стихла, щёлкнул дверной замок и в комнату вернулся Кондратий. — Давай помогу, — вызвался Антон, ловко спрыгивая с подоконника, — а то ты ещё посуду расколотишь, пьянь, — ласково добавил он. — Ты настоящий друг, — пробормотал Кондратий перед тем, как рухнуть на диван. С открытого балкона тянуло прохладой, очевидно, Петя забыл закрыть дверь после того, как закончил курить, но это было даже неплохо. Теперь на кухне было свежо и пахло приближающейся летней ночью. Миша ступил на застеклённый балкон, повертел головой. Не то, чтобы вид был очень красивым, была видна только детская площадка, небольшой продуктовый магазин и прачечная, но было в этом что-то уютное. Относительно тихий двор, спокойствие. — Где ты живёшь? — спросил Миша, поворачиваясь к Антону. Тот ловко мыл одну кружку за другой, выставляя их сушиться на длинное вафельное полотенце. — Я… — Антон на мгновение застыл. — Я снимаю комнату у одной женщины. В Красном Селе. Там есть частный сектор. А ты? — Тут, недалеко, — мотнул головой Миша. — На Проспекте Большевиков. — Тоже снимаешь? — спросил Антон, ставя последнюю кружку сушиться и выключая кран. — Нет. От родителей досталась. — Ясно, — Антон дотянулся до полотенца, висящего на ручке на дверце, потом улыбнулся. — Значит, ты можешь завести животное. У тебя есть кто-то? — Кошка Нашка, — Миша отзеркалил улыбку Антона. — Сокращение от «Пятнашка». Она вся в пятнах. — Круто. У тебя есть её фотки? Миша выудил телефон из кармана джинсов, перешагнул невысокий порог балкона и присел за стол. Антон, повесив полотенце обратно, подошёл к Мише и склонился над экраном смартфона. Бестужев машинально открыл фотографии и выбрал первую попавшуюся, на которой была изображена Пятнашка. Это была гладкошёрстная кошка, похожая на маленького леопарда, только вот шерсть у неё была не рыжая, а серебристая, и глаза сверкали, как два изумруда. — Такая красивая! — восхитился Антон, а Миша даже сначала не понял, о чём он говорит, потому что пока его друг рассматривал Пятнашку, хозяин кошки смотрел на него самого. И понимал, что ему очень нравится лицо Антона. Доброе, открытое, с морщинками вокруг губ. Наверняка от того, что Антон часто и искренне улыбался. Только вот черты его лицо были каким- то бледным, а черты немного странными. Слишком плавными для мужчины, но от этого их привлекательность не уменьшалась. — Наверное, ты дорого за неё заплатил. — Ты о чём? — не понял Миша. Его мысли всё ещё вертелись вокруг Антона и его самобытной красоты. — За два рубля такую кошку не купишь, — терпеливо объяснил Антон. — Сколько ты отдал? Наверное, тысяч двадцать. — Нет. Нашка досталась мне бесплатно. Точнее, я её подобрал. Антон опустился на табуретку, посмотрел на Мишу своими невероятными серо-голубыми глазами с пушистыми ресницами. «Как у девушки», — подумал Миша и несколько раз быстро моргнул. Что он как школьник, в самом деле? — Это где таких кошек подбирать? — рассмеялся Антон. — Расскажи, может, когда-нибудь мне всё-таки удасться заработать на свой угол, так я тоже такого шикарного кота себе отловлю. Миша усмехнулся. — Я тогда возвращался от брата, он за городом живёт. И вот, я еду, никого не трогаю, а потом меня подрезает какой-то придурок и я задеваю его багажник. Хорошо, что у водителя хватило ума не скрываться с места происшествия. Оказалось, это молодая семья. У парня совсем не было опыта, его случайно занесло. Мы договорились, он заплатил мне и они уехали. А я полчаса просто сидел и переосмысливал свою жизнь. Но это долгая история. Суть в том, что когда я собирался уезжать, то увидел котёнка. Это была Пятнашка. Она по-любому выскочила из машины той пары, спряталась в кювете, а теперь вылезла. Я не знаю, почему они за ней не вернулись и как не заметили, что их кошка пропала, но я не мог бросить её. Поэтому она живёт у меня уже почти год. Антон, который всё это время слушал, впитывая в себя каждое слово, несколько раз хлопнул в ладоши. — Это правда очень круто, — сказал он, качая головой. — Ты поступил правильно. А те люди просто какие-то козлы. — Они перенервничали, — пожал плечами Миша, — но, наверное, что-то козлиное в них и правда есть. Потом они не пытались найти свою кошку, хотя я написал в разные группы по поиску животных. — От этого не очень много пользы, — сказал Антон, поднимаясь со стула и потягиваясь. Только он сделал это, не подняв руки вверх, а вытянув вперёд. Прямо как будто он и сам был котом. Миша снова улыбнулся. Он за всю свою жизнь так много не улыбался, как за день, проведённый с Антоном. Даже полдня, потому что праздник начался где-то в обед. — Мало, кто находит своих питомцев с помощью объявлений. Что в интернете, что на улице. — Некоторые находят, — возразил Миша. — Только если ищут. — Да-а, — протянул Антон и посмотрел на часы, висящие над плитой. — Мне пора. Надо успеть на поезд. — На поезд? — удивился Миша. — Электричка, — беззлобно фыркнул Антон. — Хочешь, провожу? Для начала пришлось разбудить Кондратия, который благополучно отрубился прямо на диване. Рылеев был крайне недоволен, но отнюдь не тем, что его разбудили, а тем, что последние гости уходят и теперь ему придётся оставаться одному. — Может, останетесь? — спросил он, прислоняясь к дверному косяку. Ноги не слишком хотели поддерживать хозяина в вертикальном положении. — Место есть, поспите у меня. Так не хочется оставаться одному. — Прости, Кондраш, — мягко сказал Антон, зашнуровывая кеды, — как-нибудь в другой раз. — Ладно, — протянул он, пряча зевок в кулаке. — Тогда увидимся. Они вышли на прохладную улицу. В тёмно-синем небе уже зажглись звёзды. Несмотря на то, что в городе созвездия рассмотреть было довольно проблематично, некоторые можно было разглядеть. — Смотри, вон там ковш Большой медведицы, — проговорил Миша, задирая голову. Антон, последовав его примеру, восхищённо выдохнул. — Обожаю смотреть на звёзды, — признался он. — В Красном Селе их неплохо видно, особенно, если залезть на крышу. Я иногда так делаю, когда погода хорошая и если не очень устаю на работе. — А кем ты работаешь? — спросил Миша, опуская голову и ёжась от прохладного ветра. Лёгкая ветровка не сильно спасала, а ничего теплее Бестужев с собой не взял, потому что не планировал засиживаться допоздна. — Я бармен, — ответил Антон, поглядывая на Мишу, — ты чего, мёрзнешь? Тепло же. — Да я так, — отмахнулся Бестужев. — Всё нормально. — Я бы мог одолжить тебе свою ветровку, но это бессмысленно. — Ничего, — успокоил друга Миша. — Всё правда нормально. Сейчас буду двигаться и согреюсь. «Было бы забавно отдать ему свою ветровку», — подумал Миша, представляя, насколько трогательно будет выглядеть Антон в его одежде. Но, разумеется, Бестужев не стал делиться своими размышлениями. Путь до станции они проделали молча, потому что передвигались трусцой. Во-первых, Мише надо было согреться, а во-вторых, Антон должен был успеть на электричку. И, надо сказать, торопились они не зря, потому что состав уже подъезжал. — Спасибо за день, это было круто, — торопливо сказал Миша, едва Антон отошёл от кассы, сжимая в ладони билет. — Надеюсь, ещё увидимся — Ага, — Антон широко улыбнулся, как и всегда. — До встречи! Хотелось обнять Антона на прощание, но Миша как-то постеснялся это сделать. Вдруг ему не понравилось? Они, конечно, неплохо болтали и нашли общий язык, но, может, Антону не очень хочется подобных тесных взаимодействий? Хотя, Миша был бы не против его обнять. С виду он был таким приятным, его можно было обнять и, может, даже немного оторвать от земли. «Господи, да успокойся ты уже», — мысленно укорил себя Миша. Несмотря на голос разума, Бестужев просто не мог прекратить думать о том, как бы так ненавязчиво облапать Антона. Слишком долго у Миши не было никаких телесных контактов. То есть, они были, но он не испытывал к тем людям никаких особенных чувств. А Антон ему ужасно нравился, поэтому потискать его хотелось просто обалдеть, как. И, вроде, самому Антону нравился Миша, и, наверное, можно было бы спросить, не хочет ли он обняться, но вместо этого Бестужев предпочитал в нерешительности топтаться на месте, как какой-то аквафоб перед тем, как всё-таки перебороть себя и ступить в воду. Миша всё-таки не удержался, протянул Антону руку и тот с готовностью пожал её. Бестужев совершенно не хотелось отпускать этого хорошего во всех смыслах парня, но электричка уже прибыла на платформу. Антон, аккуратно освободив руку, на прощание подмигнул Мише и помчался к поезду. Всю дорогу до дома Миша улыбался. Правда, на середине пути обнаружил, что, вообще-то, они с Антоном забыли обменяться хоть какими-то контактами. «Твою мать», — обречённо подумал Миша и написал Кондратию с просьбой о том, чтобы он дал телефон Антона. Похоже, Кондратий уже дрых без задних ног, поэтому ничего не ответил. Миша для верности даже позвонил ему, но трубку никто так и не взял. Вернувшись домой, Миша обречённо вздохнул. Ему так хотелось ещё поболтать с Антоном. Несмотря на то, что они провели рядом достаточно времени, его не хватило Мише, чтобы наговориться. — Эх, Нашка, — пожаловался он кошке, когда вымыл руки и, переодевшись, плюхнулся на кровать. — Что же я такой придурок? Кошка только ласково замурлыкала, устраиваясь на груди хозяина. Миша принялся машинально поглаживать любимицу за ухом, а потом прикрыл глаза, подумав, что утро вечера мудренее. Ночью Мише снился Антон.