My bitch

Алан со своей нездоровой тщательностью моет полы в коридоре первого этажа, когда где-то в спальне Рэна открывается дверь. Ал ощущает волну накатившего ледяного страха, но внешне ничем не выдаёт свое состояние. Рэндалл спускается к нему по винтовой лестнице, стилизованной под настоящую деревянную, и с удивлённым восхищением оглядывает результаты его работы. В кухне идеально чисто; стены и потолок сверкают белизной, на плите нет ни единого доказательства дневного пожара. В коридоре пахнет мылом, а вымытые полы блестят как в тот месяц, когда их только положили. Рэн усмехается, складывая руки на груди. Алан даже в такой ситуации не изменяет себе. Хренов перфекционист, он старается все сделать так, чтобы ни у кого не могло возникнуть претензий к качеству сделанного. На работе Фернандес один из лучших в свои неполные двадцать пять лет; его младшая сестра ходит в частную школу Сан-Диего и одевается по последнему слову моды; на трассе Алан в последнее время не даёт шанса конкурентам; и в теме он тоже один из самых известных доминантов штата: образованный, хладнокровный и хорошо понимающий желания других. Рэн закатывает глаза, глядя, как Ал выжимает тряпку и вытирает пыль с самых отдалённых уголков коридора. Он делает это не для того, чтобы угодить Рэндаллу, просто привычка все делать на сто один процент вросла корнями в его подсознание. «Хоть бы ошибся один раз», — думает Рэн, наблюдая за своим будущим любовником. «Достал своей идеальностью, смотреть невозможно». Некоторые наивно полагают, что к безупречным людям тянутся остальные; на деле же Рэн прекрасно знает, что от таких безупречных как раз все и бегут. —Всё, стоп, — командует он, видя, что Алан собрался менять воду. Чистую, мать её, воду. — Закончили. —Я ещё не закончил, — отрезает Ал, выпрямляясь. Эта неприличная футболка снова делает его потрясающе сексуальным, и Рэндалл опять залипает на его выступающий пресс. —Твои проблемы. Идём. —Куда? — спрашивает Алан. —Сначала в душ. Потом — ко мне в спальню, — Рэн облизывает полные губы и сдерживает улыбку. — Вымой свое самое нежное место. Чтобы благоухал цветочками. —Блять, — матерится, не сдерживаясь, Алан. —Что не так? — притворно удивляется Рэн. —Про это мог бы не говорить. Без тебя знаю, — Фернандес пытается казаться злым, но глаза и общая бледность выдают его состояние. —Вот и умница. Через пятнадцать минут жду у себя. Какое-то время Рэндалл просто смотрит ему в глаза. —Смазку и спирт я приготовил, — добавляет он с едкой усмешкой. —Спирт зачем? — вырывается у Алана. —Приводить тебя в чувство, если ты грохнешься в обморок, — саркастично отвечает Рэндалл. — Сделай другую мину и изобрази улыбку. Полы можно уже не мыть, ты их затер до дыр. В душ, — приказывает он вчерашним тоном, слегка кивая головой в сторону ванной. —У меня все тело болит после сессии, — тихо произносит Алан. —Поверь, сладкий мой, я собрался трахать тебя в жопу, а она у тебя цела. После секса смажу тебя гелем. Давай, — Рэн соблазнительно улыбается ему, а потом исчезает в лестничном проеме. Где-то наверху снова хлопает дверь. Ал кидает тряпку в ведро и невротично кусает губы.

***

Он поднимается наверх через двадцать одну минуту. Предумышленная вредность или простая ошибка в расчёте — Рэн не может сказать наверняка. Хотя, зная ненормальную пунктуальность Алана, можно с уверенностью говорить о первом. Рэндалл лежит на роскошной кровати, и читает старые журналы. Он раздет до пояса; прохладный ветер с окна обдувает разгоряченную кожу. Алан неслышно входит в самую большую спальню на втором этаже и застывает перед ним, как кролик перед удавом. —Опаздываешь, — бросает Рэндалл и откладывает журнал. —Прости уж, раньше не доводилось промывать себе жопу, — цедит сквозь зубы Алан и ругает себя за пошлую откровенность этой фразы. —Что, трахался а-ля натюрель? — ехидно спрашивает Рэн. «Я вообще не трахался раньше в зад», — хочет ответить Алан, но слова застревают у него в горле, когда он видит Рэндалла полураздетого. Широкие плечи, мышечные руки, прокаченный живот. Шрам на левой руке, татуировки на бицепсах. Какая-то надпись на китайском под пупком, дорожка чёрных волос, уходящая под резинку шорт. Ещё один шрам, теперь под левым соском. Следы от уколов в вену. Белая полоска от повязки с надписью «МЫ ВЫЕБЕМ ЭТОТ МИР» на фоне загоревшей кожи. Рэн не похож на тех качков, которые живут в зале. Это, скорее, тот изящный типаж, которого смотрится стильно в любой одежде и способен дать достойный отпор хулиганам в подворотне. Ал отмирает, когда Рэндалл подходит ближе, и переводит взгляд в окно. Тучи над горизонтом прорезает золотой луч заката. —Налюбовался? — спрашивает Рэн, становясь вплотную. Разница в росте у них минимальна, и по комплекции они примерно одинаковы. Алан с усилием смотрит ему в глаза и не отводит взгляд. —Да. —Отлично. Тогда не будем терять время, — томно шепчет Рэн и обвивает руками шею Фернандеса, приникая к нему всем телом. Он смотрит на него в упор, любуясь чертами лица Ала, а потом целует его — страстно, грубо, нетерпеливо, совсем как в первый раз, в Фиолетовом зале. Алан стоит, застыв и не зная, что ему делать. Какая-то часть сознания требует немедленно притянуть Рэна к себе и поцеловать в ответ, а другая — оттолкнуть его от себя, выбежать из комнаты и больше никогда сюда не возвращаться. Рэн намеренно вжимается в него своим прессом и вставшим членом, натягивающим ткань джинсов, и Ал, как ни странно, заводится в ответ, ощущая такое проявление чувств своего партнёра. —Пойдём на кровать, — Рэндалл разрывает поцелуй и тянет его за руку. Он подводит Алана, пребывающего в двойственных чувствах, к постели и мягко толкает на неё. —Сними все, кроме футболки, — командует Рэн. Ему слишком нравится видеть Фернандеса именно в ней. Алан неуверенно стягивает с себя спортивные штаны и отбрасывает их на край кровати. Трусы он снять физически не может. —Ну, давай же, — торопит его Рэндалл, опрокидывая Ала спиной на шелковую простынь. Он упирается коленями в кровать над ним и прикасается пальцами к резинке его нижнего белья. Ал позволяет ему раздеть себя, дыша через раз и рефлекторно сдвигая ноги. —Ты уже завёлся, — улыбается Рэн, касаясь пальцами его члена. — Так мило. —Мастурбировал в душе, чтобы не обидеть, — фыркает Ал, но эта колкость получается такой неискренней, что Рэндалл тихо смеётся. —На меня? — спрашивает он, лаская кончиками пальцев его ствол. —Аж два раза, — язвит Фернандес и подаётся бёдрами ему навстречу. Рэн превосходно работает руками; Алан мечтает о том, чтобы дрочкой на этот раз все и ограничилось. И снова его мечтам не суждено сбыться. Рэндалл убирает руку и подкладывает ему под бедра подушку. —Раздвинь ноги шире, — командует он, устраиваясь между ними. Ал краснеет и с отсутствующим видом смотрит в окно, чувствуя, как сильно бьётся сердце в груди. —Рэн, — хрипло произносит Фернандес, когда тот смазывает пальцы чем-то влажным и скользким и приставляет их к его входу. Так быстро. Без прелюдий. Без поцелуев, обещаний быть нежным и разогрева. Разогрев Рэндаллу не требуется. Кожа у него всегда горячая, вне зависимости от температуры. — Рэн, я девственник, — признается Алан в нахлынувшем животном ужасе, зажмуриваясь. —Я в курсе, — спокойно отвечает Рэндалл, аккуратно и медленно вставляя в него один палец. Ала словно бьёт током. Из его груди вырывается то ли всхлип, то ли стон; он закрывает лицо руками и запрокидывает голову. — По тебе видно, знаешь ли, — продолжает его любовник, ласково глядя Алана по щеке. — И задница тугая. Я счастлив, что ты мне достался нетронутым. Он проталкивает палец глубже. —Стой, — Алан приподнимается на локтях и немного отползает. — Стой, блять, я не готов! Рэндалл замирает и наклоняется над ним, не вытаскивая из него среднего пальца. —Больно? — участливо спрашивает он. —Нет, — Ал тяжело дышит, сжимаясь на инородном предмете. Рэна кроет с этих невольных спазмов. —Попробуем по-другому, — говорит он, прикасаясь губами к щеке Алана. Рэндалл целует его и спускается чуть ниже, аккуратно разрабатывая своего любовника изнутри. Фернандес прерывисто вдыхает солёный морской воздух, когда Рэн неожиданно обхватывает губами головку его члена и втягивает её в себя. Это настолько неожиданно для его роли, что Алан не понимает, что ударило ему в голову. Рэндалл заглатывает его член, сдавливая основание пальцами другой руки, и начинает ласкать его языком, проходясь по всей длине и сладко сжимая её губами. Ал тихо стонет, когда Рэн начинает играть с его крайней плотью, дразня её мимолетными касаниями. Он аккуратно двигает пальцами внутри него, отвлекая своего неспокойного партнёра ртом, и ищет его отзывчивую точку, массируя подушечкой пальца нежные стенки. Алан старается не обращать внимания на движения внутри, и Рэндаллу действительно удаётся отвлечь его. Он охрененно делает минет; у Ала проскальзывает закономерная мысль «на ком учился», и, как ни странно, это отдаёт уколом ревности в сердце. —Предлагаю на этом и закончить, — не может не съехидничать он, выгибаясь на простынях и за волосы притягивая Рэна ближе. Член стремительно наливается кровью от такой профессиональной ласки; Рэндалл чувствует вкус первых капель густой смазки Алана. «Привкус, как у мороженого в детстве», — думает он и улыбается от такого сравнения. Раньше мама готовила им с братом вкуснейшее ванильное мороженое и постоянно забывала положить туда сахар. Рэндалл активно работает языком и пальцами, постепенно разрабатывая его невинный анус. Ал такой тесный, что Рэн понимает — на его подготовку уйдёт много времени. Однажды в публичном доме Далласа ему тоже достался мальчик девственник, у которого Рэндалл был первым клиентом (и который додумался умолчать об этом). То, как орал этот несчастный, когда несдержанный Рэн вставил в него сразу два пальца, он помнит до сих пор. Зато удовольствие, испытанное с этим невинным крошкой, перекрыло все время, потраченное на долгую подготовку и его успокоение. Алан выгибается и больно впивается пальцами ему в волосы, когда Рэн заглатывает полностью, сжимая его член стенками горла. Так ему не делал минет ещё никто, даже опытные шлюхи Лайлы и любимая девушка. Рэндалл ласкает пальцем его изнутри активнее, водя им по кругу, и аккуратно, после обильной смазки, вставляет в него второй. Алан болезненно шипит, возвращаясь в реальный мир и отодвигаясь от него. —Расслабься, — тихо говорит Рэн, поднимая на него взгляд. Его губы перепачканы выделениями Ала. Зрачки расширились и затопили шоколадную радужку. Таким он кажется ему более опасным, красивым и притягательным. Алан думает о том, что в школе у Рэна, наверное, не было отбоя от девчонок. Он привлекательный и харизматичный внешне. Это сочетание всегда имеет взрывной эффект. Рэндалл вставляет в него второй палец до конца и начинает медленно разрабатывать его двумя. Ал тяжело дышит, член гордо стоит, роняя капли смазки на его подтянутый живот. —Ты так возбужден, — тихо говорит Рэндалл, снова приникая губами к его головке. «Ещё бы», — проносится в голове у разомлевшего Ала. Если бы не пальцы в заднице, он бы кончил от одних плавных движений языка Рэна на его мужском достоинстве. Рэндалл действительно охуенен в постели. —Как ты? — спрашивает тот, проникая пальцами до конца и натирая его изнутри. —Нормально, — отвечает Алан, кайфуя от такого минета. Рэндалл хочет переходить к основному, чувствуя, что Фернандес относительно растянут, и в этот момент Ал вдруг стонет в голос и вздрагивает всем телом. Рэн улыбается, не отрываясь от его члена. Он чуть ускоряет движения пальцев, касаясь найденного отзывчивого места, и с усилием проходится по нему снова. Дыхание Алана изменяется; он откидывает голову и стискивает пальцами простынь. —Я нашёл, да? — спрашивает Рэндалл, сжимая другой рукой его стоящий член. Алан молчит, но его розовые щеки и уверенная эрекция говорят сами за себя. Он сдавливает внутри себя пальцы Рэна, сдерживая интстинктивное желание насадиться на них глубже (страшно представить, что бы подумал Рэндалл о таком 'активе'), и затуманенно смотрит в потолок. —Не сдерживайся, — говорит Рэн и имеет его так несколько сладких минут, подготавливая Алана и делая ему приятно. Он видит, что Фернандес только играет роль неприступной невинности, когда на деле уже готов кончить от одного его касания. Алан выбирает между сохранением своей гордости и желанию отдаться Рэну, который уносил его в нирвану, как бы это ни звучало, двумя пальцами в анусе. В его глазах видны все мысли, которые проносятся у него в голове, начиная от «блять, это ЧТО?!», «я актив и доминант, мать его, идите нахрен» и заканчивая «черт, как же охуенно». Рэндалл с усмешкой доводит его тёплыми, влажными пальцами, дразня член языком и намеренно не доводя Ала до оргазма. —Ну что, Алан, — интимно произносит Рэн. — Всё ещё противник анального секса? —Иди… ты, — стонет тот от очередного мягкого движения своего любовника и напрягает мышцы пресса, пытаясь то ли унять невыносимую сладость внутри, то ли оставить пальцы Рэндалла в себе. —Отдайся мне, — просит тот, с нежностью целуя живот и бедра Алана. —Ты и так можешь меня трахнуть, — отвечает Ал совершенную правду. —Я не про это, — Рэндалл смотрит на него пошло и влюбленно и резко вставляет пальцы в Алана снова. Тот вскрикивает и зажимает рот рукой. Такого беспомощного и эротичного звука он сам от себя не ожидал. Он вообще не стонал раньше от секса, разве что в дикой молодости, когда ему впервые отсасывала лучшая проститутка из борделя отца Лайлы. —Позволь мне сделать это, — хрипло произносит Рэндалл, пережимая член Ала у основания. —Я тебе уже позволил. Вчера, — отвечает тот, стараясь унять дрожь в голосе от возбуждения. —Это был спор. А я хочу, чтобы ты сделал это добровольно, — парирует Рэн, разводя пальцы внутри него в стороны. Алан давится воздухом, когда тот убирает его ладонь от сжатых губ. Он рефлекторно возвращает её на место. —Убери руку, — требует Рэн. Ал вынужден подчиниться, кусая губы, чтобы не застонать снова. — Хватит прикидываться ледяной принцессой, — усмехается он, невесомо целуя его соски. Алану становится ещё жарче от этого. — Ты же не такой, каким кажешься. Алан хочет что-то ответить, но его слова тонут в очередном соблазнительном выдохе. Он зажмуривается и неосознанно тянет руку к собственному члену. Рэн шлепает его по запястью и отбрасывает от себя. —Думаю, можно переходить к основному, — говорит он, вытаскивая из Ала пальцы и придвигая его к себе. — Ты уже готов. В зелёных глазах Фернандеса на доли секунды промелькает неудовольствие, смешанное с досадой и немым вопросом «а дальше?». Он находился на грани подступающего оргазма, когда Рэн неожиданно и бессердечно вытащил из него пальцы. Рэндалл любуется игрой эмоций на лице своего партнёра, а потом наклоняется и нежно целует его. В глазах Алана отчётливо проявляется страх. —Я буду нежен, — шепчет Рэн, сбрасывая джинсы и слегка приподнимая его за бедра. На бедре у него ещё один шрам, словно оставленный пулей, ушедшей по касательной. Ал переводит взгляд в потолок и видит на нем отсветы молнии. Сердце бьётся так, что кровь в ушах заглушает гром, прокатившийся над океаном. Рэндалл надевает презерватив с профессионализмом, показывающий его опыт, и приставляет член к почти девственной заднице Алана. —Попрощайся со своей невинностью, — предвкушающе улыбается он и плавно, но настойчиво толкается в тугую плоть Фернандеса. Глаза Ала становятся совсем огромными, когда он чувствует, как его тело неумолимо заполняет твёрдый, горячий предмет, проталкиваясь в него медленно, но без остановок. Рэндалл внимательно наблюдает за его лицом, готовый в экстренном случае остановиться. Алан шипит от боли и закрывает глаза, инстинктивно отползая от своего партнёра; Рэн перехватывает его руки и заводит их ему за голову. Тот чувствует себя распятым и нанизанным на иголку, как бабочка в коллекции ценителя. Низ живота сводит неприятными судорогами, анус сокращается и нещадно болит. Алан еле слышно стонет, больше оплакивая этим свою гордость и мужскую честь, чем физическую боль, и упрямо отворачивается от Рэна, который покрывает его лицо поцелуями. —Ответь же, — просит он с такой страстью и любовью, что невольно выдаёт самого себя. Что бы ни говорил Алан про выигранный спор, для Рэна это не просто секс из спортивного интереса. Два года он ждал того момента, когда сможет прикоснуться к объекту своей молчаливой любви. Два года смотрел на Ала издалека, не зная, как подойти к нему и с чего начать. Алан снова стонет сквозь сжатые зубы, когда Рэндалл одним слитным движением входит полностью. Он прижимает к кровати своего любовника, целуя его в губы и в щеки, и успокаивающе гладит Ала по бедру. —Вот и все, — произносит Рэн, замирая так на несколько секунд. — Наконец-то ты мой, Ал. —Спорное утверждение, — еле слышно отзывается Алан, с трудом делая вдох под тяжёлым телом Рэна. Он краснеет и смущается, но член как стоял, так и продолжает стоять, а потоки ветра из окна не могут остудить его разгоряченную кожу. Последняя фраза Рэндалла возмутила его — и вместе с тем отдалась в животе каким-то сладким отголоском. Рэн целует его в открывшуюся шею и смыкает зубы на бьющейся сонной артерии. Он вылизывает это место, заходя языком за мочку уха, и Алан жмурится от этих прикосновений. Рэндалл даёт ему секунд тридцать, чтобы привыкнуть, сдерживая себя, чтобы не начать двигаться в нем быстро и резко. Он напоминает себе, что Ал девственник — и только это удерживает его от жёстких, грубых действий, которые травмировали бы его партнёра. Фернандес успевает немного прийти в себя, расслабиться и успокоиться после столь бесцеремонного вторжения. Он смотрит на Рэна, и в его взгляде нельзя выделить какое-то одно выражение. —Ты умница, — шепчет Рэндалл, приподнимаясь и кладя руки ему на бедра. А потом совсем незаметно, на пару сантиметров, подаётся бёдрами вперёд и снова назад. Эти аккуратные толчки Алан сначала почти не чувствует. Странные ощущения, которых он никогда раньше не испытывал, захлестывают его с головой. Давление внутри перехватывает дыхание, но боль отошла на второй план. В животе появляется странное чувство, когда Рэн делает амплитуду движений немного больше. Это похоже на щекотку, или на лёгкие касания плеткой, вызывающие мурашки по коже, только в этот раз дрожь идёт откуда-то изнутри, волной прокатываясь по позвоночнику. Это сравнимо с тем, как если бы Алан доставлял себе удовольствие руками, только ощущения ярче и скрыты где-то глубоко внутри него. Рэндалл выходит из него наполовину, а потом вставляет член на всю длину, и Ал невольно сжимает пальцами подушку, затаив дыхание. —Я сделаю тебе приятно, — едва слышно произносит Рэн ему на ухо, а потом снова толкается в Ала под нужным углом. Фернандес замирает от нарастающих ощущений, огромными от удивления глазами глядя в окно. Очередная вспышка молнии ослепляет его на секунду, и в этот же момент Рэндалл проходится головкой члена по простате, обнимая Ала за плечи. «Ты будешь кричать подо мной», — мысленно обещает он ему и ускоряет движения, делая их быстрее и жёстче. Алан не понимает, с чего его кроет, но уже через минуту он вздрагивает и стонет, отводя взгляд и закусывая губу. Его выгибает в спине, когда Рэн немного меняет позу и делает ему ещё приятнее. Он протягивает руку и сжимает член Ала, начиная доводить его сразу с двух сторон. У Фернандеса вырывается первый крик, и Рэн заводится с этого ещё сильнее. —Подожди… смени позу, — сдавленно просит Алан, находясь в шоке с себя и с этих слишком острых чувств. —Нет, — лаконично отвечает Рэндалл, продолжая ласкать его ещё и рукой. Ему хочется довести безупречного Фернандеса до такого состояния, когда он будет визжать как сучка и умолять его продолжить, обнимая Рэндалла обеими ногами. От этих мыслей Рэну становится ещё горячее; он упирается одной рукой в кровать и, глядя в глаза Алану, начинает трахать его по—настоящему, не жалея и не делая скидку на то, что он девственник. Ал откровенно стонет, зажимая рот ладонью. Рэндалл жёстко убирает её от лица своего партнёра и прижимает к кровати. Алан смотрит на него со смешанными чувствами, среди которых читается стыд и восхищение, и беспомощно кусает губы, чтобы не закричать ещё раз. —Сказал же — не сдерживайся, — Рэндалл шлепает его по заднице, приподнимая Алана за бедро и насаживая на себя. Фернандес вскрикивает и почти сразу же стонет, когда Рэн щекочет ему головку пальцами. Его, взрослого и влиятельного парня из Сан-Диего, смущают эти звуки, скорее подошедшие бы Киру или Лайле. Он привык всегда быть идеальным и контролировать себя во всем, начиная от утренней зарядки в девять лет и заканчивая креслом директора на работе. Этим вечером Рэндалл вытащил наружу то, о чем Алан даже не догадывался, пребывая в счастливом неведении и искренне считая, что этот мир принадлежит ему. Алан захлебывается стонами, раскинувшись на кровати под Рэном. —Чего ты стесняешься? — с нежностью спрашивает тот, видя, как Ал отводит взгляд. Фернандес пытается контролировать себя, но та тонкая нить самообладания, ещё остававшаяся у него в начале вечера, сейчас окончательно ускользает из его рук. Ал кладёт руки на плечи Рэндалла и впивается в них пальцами, делая это скорее рефлекторно. Он расцарапывает ему кожу, не осознавая, что он творит, и Рэн только улыбается, слегка кривясь от острой боли. —Какой же ты страстный, — тянет он, полностью ложась на Алана и входя в него сильно и резко. Стимуляция руками ему уже не требуется. Ал пронзительно кричит с каждым движением; его голос слышен на улице, и Рэндалл думает о том, что соседи, наверное, скоро вызовут полицию. —Рэ-э-н, — выстанывает Фернандес, соблазнительно глядя на него подернутыми пеленой наслаждения глазами. Того словно бьёт током, когда он слышит эту интонацию в голосе своего увлечения и видит, как Алан тянется за поцелуем. Он опрокидывает его обратно на кровать и целует сам, так, как будто делает это в последний раз. Ал приглушенно стонет и наконец обнимает его ногами, делая то, что Рэндалл ждал с нетерпением. Он стыдится своих отрывистых криков, ведь он сейчас не безупречен, но сделать ничего не может и просто позволяет Рэну творить все, что ему вздумается. Тот целует его снова, несколько раз, с придыханием и светящимся обожанием во взгляде. Рэндалл видит, что заласканный Ал уже на грани, и концентрируется только на нем, стремясь довести его до скорого оргазма. Он насаживает Алана на себя, дергая его за бедра и забывая о своих словах быть нежным. Фернандес кричит громче прежнего и внезапно изливается себе на живот, содрогаясь в спазмах наслаждения. Перед глазами все темнеет, а пульс подскакивает до двухсот ударов. В конце его крик прерывается кашлем — Алан давится кровью из прокушенной губы. Рэндалл улыбается и протягивает руку вниз, чтобы продлить его удовольствие. Внизу Ал такой мокрый, липкий и горячий, что Рэн удивляется похотливости и несдержанности своего любовника. Даже не верится, что это Алан вчера утром смотрел на него из окна своей машины с высокомерием и насмешкой, о чем-то разговаривая с Флойдом и в шутку советуя ему сделать ставку на него. Такой неприступный, недосягаемый Алан, прекрасный в своей холодности, лежит сейчас под ним и пытается отдышаться после первого в жизни секса в нижней позиции. Рэн имеет его ещё минуты две, расслабленного, потрясенного, беззащитного, а потом доводится следом, обессиленно падая Алану на грудь. Они лежат так, молча, не разговаривая, просто приходя в себя и отдыхая после крышесносного секса. Ветер за окном швыряет в стекло мелкие градинки и капли ледяной воды. Рэндалл целует Алана под сердце и аккуратно выходит из него, снимая и выбрасывая использованный презерватив. Они одновременно смотрят друг на друга, и Рэн откидывает Алу прядь тёмных волос со лба. —Я люблю тебя, — говорит он, глядя в глаза своему партнёру, и сжимает его пальцы в своей ладони, поднося их к губам и целуя.