-----------------------------------------------------------------
Обнаружить рядом с маяком группу подростков выглядит личным оскорблением, словно кто-то вторгся в мои самые личные воспоминания. Вдобавок к этому, они исподтишка бросают на нас взгляды со скамьи, словно это мы вторгаемся на их территорию. Я чувствую капризный порыв выхватить пистолет и напугать их до усрачки, а затем перемотать всё…но это то, как, возможно, поступила бы старая Макс, которая разбалтывает секреты. Эта Макс знает, как серьёзно относиться к своим способностям. Хлоя не колеблется ни секунды перед тем, как наехать на них. - Пшли нахуй отсюда, малышня. Это наше место. - Воу, ты кем себя возомнила, сучка? Мы были тут— Хлоя не отвечает. Она хватает пацана за воротник его тупой куртки с надписями, одной рукой поднимает его со скамьи, а затем подносит его к себе, оказавшись в паре сантиметров от его лица. - Я сказала, пошли нахуй! Она отшвыривает его, и он неуверенной походкой начинает спускаться вниз по склону. Остальные четверо подростков глядят на нас пустым взглядом. Я наблюдаю, как сменяются выражения их лиц: озлобленный взгляд, крутой взгляд, защитная стойка. Возможно, они заметили подозрительные очертания её пиджака. Я уверена, краешек её кобуры слегка виден. - Вы глухие или просто тупые? Убирайтесь, пока я не сбросила вас с обрыва, куски говна. И оставьте бухло. В следующий раз додумаетесь перелить его в бутылку из-под газировки, придурки. Мальчишки смотрят друг на друга, словно в комедийном ситкоме. Хлое всего лишь нужно сделать один угрожающий шаг вперед, как они встают и стремглав бросаются наутёк, подняв руки и держа дистанцию. - Ёбнутые шлюхи, - слышу я как бормочет один из них, пробегая мимо. Я поднимаю бровь, но ничего не говорю. Это просто того не стóит. Хлоя провожает их взглядом, затем смотрит мне в глаза и отворачивается, чтобы взглянуть вниз на бухту. Я тихо подхожу ближе. Она снова кидает короткий взгляд, но ничего не говорит. - Я знаю, что тебе сейчас тяжело, не нужно было так их чморить. Они были безобидны. Вместо ответа Хлоя снова достает сигареты и закуривает ещё одну. По пути сюда мы насчитали трёх мёртвых птиц. Может быть, их просто сбила машина… - Хлоя. - Я пытаюсь, понятно?! Можешь дать мне немного личного пространства? Потом я буду сильно жалеть, но не сейчас. Я смотрю, как она затягивается и выдыхает дым. Солнце освещает её смелые черты лица, подчёркивая резкие контрасты и создавая переливающиеся оттенки, несмотря на раздражённую гримасу. Сейчас совершенно неподходящий момент, но мне, внезапно, очень хочется её сфотографировать. Не думаю, что сейчас она в настроении мне позировать. Странным образом, меня радует то, что она так сильно психует. Она показывает свои эмоции нам обеим. Я делаю шаг назад и присаживаюсь на скамейку. Это всё так похоже на наш первый день, когда мы снова встретились, хотя тогдашние проблемы теперь кажутся давно забытыми. Я вздыхаю и пытаюсь очистить свой разум и позволить теплу, лёгкому бризу и звукам моря проникнуть глубоко внутрь меня. Быть может, здесь я смогу снова пробудить то чувство сопричастности, которого я, казалось бы, лишилась. В последний раз, когда я сидела тут, я слушала о том, как она оказалась во власти Натана и почти стала жертвой Тёмной Комнаты. Почти сразу после этого я задыхалась от страха, поняв, что Аркадия Бэй движется к катастрофе. Если ещё раз подумать, может, те проблемы были не такими уж и незначительными. Почему я не чувствую этого страха сейчас? Я так много изменила с того момента? Я уже настолько привыкла к этому? Всё просто, Макс. Для тебя Аркадии Бэй уже давно не существует. Как обычно, голос в моих мыслях принадлежит мне. Он никогда не звучит, словно вторгается ко мне в мысли, но вместе с этим и не ощущается полностью… моим. Не то чтобы тебе было все равно. Просто ты уже смирилась с этим в качестве последствий за свои действия. - Никаких видений? Хлоя всё ещё стоит там, вглядываясь куда-то в сторону пляжа. Я замечаю, что она выкидывает сигарету, не выкурив и половины. - Пока ничего. Она снова замолкает. - Иди, вместе посидим, - говорю я ей. Когда она оборачивается, видно, что она изо всех сил сжимает зубы. - Я всё ещё хочу навалять Вселенной. Я не хочу срываться на тебе. - Я рискну. На свой счёт принимать не буду. Хлоя тяжело вздыхает, что-то между раздражением и стрессом. Затем она садится, напряжённая и задеревеневшая, словно живой манекен, которого ещё не научили как сгибать спину. Скоро она начинает трясти ногой вверх и вниз, а её брови, хмурясь, приобретают то самое выражение «прямо сейчас моя жизнь дерьмо», которое так легко ранит мне сердце. - Я знаю, о чём ты думаешь. Хлоя быстро зыркает на меня и ухмыляется. - Ты серьёзно что ли, сгоняла в будущее и собрала информацию обо мне? - Что? Господи, нет! Доверяй мне хоть чуть-чуть! Я стараюсь делать то самое «поддержание настоящих отношений между нами». Поэтому я просто знаю. Она имеет наглость посмотреть на меня с плохо скрываемым подозрением. - Боже, да ты постоянно мои мысли читаешь, неужели я так не могу? Я всё ещё твой лучший друг, знаешь ли. - Ладно, хорошо. Так о чём я думаю? - Ты изо всех сил стараешься обвинить во всём себя. Она моргает, а затем отворачивается и опирается локтями на колени. Меня почти задело то, что она так сильно удивилась. - Я больше не знаю, что мне думать, - произносит она измождённым голосом, - Один раз я могу с таким справиться, но если это продолжит преследовать нас… - Это даже не имеет никакого смысла! Каким образом это может быть твоей виной на этот раз? - Всё пошло по пизде из-за меня. Ты же знаешь, я не должна была остаться в живых, Макс. Её слова перемешивают что-то глубоко внутри меня. Мой голос становится сдавленным. - Ты правда до сих пор это чувствуешь? Что не должна жить? Она просто пожимает плечами. - Никто никому ничего не должен. Ты жива потому, что в итоге всё произошло именно так. Вот и всё. - Ага. Потому что ты так сделала. Все произошло не так, как должно было. - И что? То, что я спасла тебе жизнь, навсегда разрушило временную линию? Я уже так устала от этого бреда. Не существует предопределённого пути, чтобы с него сходить. Судьба – это то, что случается в итоге. Мы не предопределяем судьбу. Мы её творим. Вместе. Она усмехается: - Вместе. Ну конечно. - Это ещё что значит? - Ты ещё спрашиваешь! Это ты изменяешь реальность, Макс! Я никто! Я просто вожу тебя на машине и иногда готовлю тебе обед! И меня бы это устраивало, если бы это касалось только нас с тобой, - она яростно тычет пальцем на раскинувшийся внизу город, – Но я не стою всех этих смертей и страданий снова! - Эм, разве за ночь что-то успело поменяться? Потому что ты из кожи вон лезла, чтобы защитить меня, бросилась в горящее здание, чтобы спасти абсолютно незнакомых людей и постоянно вытасквала меня из передряг, когда я случайно падала в обморок, разве это не так? Да блин, какого хуя, это ты уговорила меня выкинуть все эти деньги на восстановление Аркадии Бэй. Я об этом даже не задумалась, вот какой из меня герой! Хлоя, кажется, хочет что-то сказать, но я придвигаюсь ближе, схватив её за одежду и вцепившись в неё руками. - Ты нужна мне, Хлоя. Прошло всего лишь два дня, а для меня это уже очевидно. И я не имею в виду ванильную шнягу типа «я так сильно тебя люблю», я имею в виду, что ты нужна мне буквально, я завишу от тебя. В моём дневнике я постоянно изливала свои чувства и повторяла, что ты была единственной вещью, которая не давала мне сойти с ума. Теперь ты должна это знать, правда? Она всё ещё смотрит в сторону. Судя по едва заметному дрожанию уголков её рта, она собирается заорать. Она напряжена под моей хваткой и уже готова огрызнуться. Я чувствую внутри себя этот анти-импульс, который заставляет меня тихо ждать и надеяться на лучшее, потому что если я скажу то, о чем я думаю, я могу сделать только хуже. Я узнаю это чувство. Мне оно хорошо знакомо. Раньше я бы позволила этому чувству терзать меня, но я больше никогда не буду сожалеть о правде, которая осталась несказанной. - Знаешь что? Я отказываюсь думать, что ты всё это время притворялась, что гордишься собой. Просто прямо сейчас ты боишься и позволяешь этому чувству одержать над тобой верх, вот и всё. Это нормально, если тебе грустно или это выводит тебя из себя, но не смей так опускать руки! Я не собираюсь просто сидеть тут и смотреть на это! Её пальцы широко расставлены и вгрызаются в ноги, а грудная клетка слегка трясется с каждым вдохом. Когда её саднящий голос, наконец, прорывается наружу, он кажется уставшим. - Ты полное дерьмо… - Вот и нет! Ты сказала, что веришь в меня, разве не так? Тогда то, что ты жива обязано быть хорошей вещью, потому что я бы никогда не смогла вывезти этот бардак с путешествиями во времени сама. Она качает головой. Слезы скатываются по её щекам и блестят на солнце, падая и исчезая в траве. - Нет, я хотела сказать, что ты ёбаная пиздаболка, потому что я никогда не поверю, что ты не репетировала эту речь несколько раз… Думаю, она хотела сделать мне комплимент. Я иду на решительный шаг, обнимая её за плечи и притягивая к себе. Она приникает к моей груди, тихо всхлипывая. - Мне не нужно репетировать. Мне всего лишь нужно говорить от чистого сердца. Она вытирает слёзы. - Твою мать, ты такая ебучая ванилька. Поверить не могу… Я крепко обнимаю её, думая о той гордости, которую она мне продемонстрировала. О том благоговении и о той вере, которой она светилась. Я хочу увидеть это снова. Я не позволю этой ёбаной новой складке на ткани реальности сломать мою Хлою. - Я могу быть гораздо хуже, – я решаю повысить градус неадеквата, – Мы можем всё пока мы вместе, любовь моя!!! Она нехотя хихикает и снова всхлипывает. - Я не знаю, что я сделала, чтобы заслужить тебя. Я целую её в затылок так же, как это обычно делает она. Мои пальцы плавно скользят по её мокрой щеке, убирая волосы. - Я тоже удивляюсь, но это проклятие уже не снять, так что привыкай. Хлоя беззвучно смеется, вздрагивая у меня в руках. Это странно обнимать её, а не наоборот. До этого я не осознавала, как часто именно она утешает меня. Какое-то время мы просто сидим в тишине. Она собирается с духом. Я прокручиваю у себя в голове всё, что я сказала, погружаясь в мысли о вере, самооценке, угрозе потерять надежду и причинах, которые могут ни от чего не зависеть. Вместе со знакомым уколом вины, в моих воспоминаниях всплывает Кейт. Вот уж с кем было легко говорить на такие темы. Вспомнить хотя бы наш первый нормальный разговор. Наверное, она почувствовала эту духовную вибрацию, исходящую от меня, потому что пригласила меня в церковь почти сразу после того, как мы встретились в общежитии. Я нервно отказалась, а она восприняла это совершенно нормально, без всяких праведных нотаций. Это вылилось в классную беседу о вере и организованных формах религии. Это всё было так… по-университетски что ли. Теперь Хлоя ворочается, пока, наконец, не ложится на скамейку полностью, поджав ноги и положив голову мне на колени. Её рука медленно и нежно поглаживает мою ногу, глаза прикрыты, а мокрые щёки сияют, отражая солнечный свет, словно Хлоя сама по себе солнце. В восхищении, я не свожу глаз с её профиля. Камеру! Полцарства за камеру! - Что мы будем делать, Макс? Должно же быть что-то, что мы можем сделать? В её голосе нет настоящей надежды. Это скорбь. Это мольба о пощаде. Есть кое-что, что может ей помочь. Причины не говорить об этом никуда не делись, но, возможно, Кейт была права. Вера всегда лучше, чем отчаяние. - Я не знаю. Но я должна кое в чём признаться от лица Бета Макс. Она заинтересованно поднимает на меня взгляд. - Звучит… серьёзно. Что-то из дневника? - Да. Что я тебе рассказывала о тяжёлой перемотке? Хлоя задумывается. - Не так уж много, - говорит она. И я рассказываю ей всё, включая причину, по которой никогда об этом не говорила, какой бы грустной она ни была. Теперь мне до боли ясно, что я сделала недостаточно, чтобы дать ей почувствовать себя полноправной частью нашей команды. Но это закончится сегодня. - Так что, если бы я прямо сейчас спрыгнула с обрыва и действительно разбилась, - подытоживаю я, - Всё бы просто вернулось назад, а я бы снова была здесь, без единой царапинки. В теории. Она шумно выдыхает: - В теории, слава богу! Я бы с ума сошла, если бы ты сказала, что проверяла это! - Ну, специально не проверяла, но… это именно то, что случилось, когда я отсюда спрыгнула. - Всё ещё не могу поверить, что ты это сделала. - Так что, как видишь, у всего этого действительно есть причина, Хлоя. Я не знаю, хорошая или плохая, и будет ли это важно в конце, но… причина есть. Ты была права. Я была… избрана этим, что бы это ни было. Мы обе были избраны, я думаю. Верю ли я на самом деле в то, что сейчас говорю? Я, честно, не могу сказать. С одной стороны, я часто ощущаю себя игрушкой в руках силы, которую я не могу понять. С другой стороны, эта сила подарила мне жизнь с Хлоей, какой бы всратой она ни была. Уже только это стоит всех сомнений. Я готова принять идею о моём «духе-хранителе» или как ещё это назвать. Я просто хочу сначала немного узнать о его намерениях. Судя по блуждающему и расфокусированному взгляду, Хлоя явно ушла в свои мысли. Если то, что я рассказала Хлое, поможет ей справиться… что ж, я хочу выпить немного Кул-эйда за её здоровье. - Ты когда-нибудь видела бабочку? – спрашиваю её я. Спустя пару секунд она качает головой. - Я видела бабочек, но они были… просто бабочки. А ты вообще можешь отличить её от обычного насекомого? - Думаю, да. Может быть. Она выглядит точно так же, как на твоей татухе, но… я не знаю, тебе просто надо разок её увидеть, чтобы это почувствовать. Эм, у тебя же нет никакой мистической истории, связанной с этой татуировкой, так ведь? Она снова качает головой. - Рэйчел, Фрэнк и я были вмазанные, Фрэнк дружил с той девчонкой, тату мастером, а она была не против поработать всю ночь бесплатно, так что… - Хах. А я-то удивлялась, как ты смогла её себе позволить. Сомневаюсь, что Джойс бы раскошелилась на такую краску. - Да уж, мечтай. Она закатила бурную истерику, но потом всё равно признала, что выглядит круто. И ты права, моя нищая исключенная из школы задница не могла позволить себе даже самую дерьмовую татуху над ней. На самом деле я хотела что-то вроде крутого дракона, как у Рэйчел, но ей понравился этот дизайн, так что выбрали его. - Ты серьёзно?! Ты её даже не хотела? - Теперь хочу, она выглядит шикарно. Просто это была вообще не моя идея. Что ж, бесспорно, что у меня и у Рэйчел одинаковые вкусы. Мне тату нравится и придется её за это поблагодарить. Хлоя поворачивается на спину, чтобы смотреть на меня. Её глаза всё ещё красные и опухшие. - Итак, предполагается, что я должна простить тебя за утаивание такого секрета? - Я, эм… ну, если ты хочешь? Мне жаль, что это привело к такому. Она нахмуривается, словно что-то увидела и протягивает руку, чтобы аккуратно смахнуть слезинку с уголка моего глаза. Я примыкаю щекой к её ладони. Не существует реальности, в которой могу смотреть, как она плачет, не пролив собственных слёз. - Я тебя прощаю. - Так просто? - Да, – она обхватывает мою руку двумя ладонями, - Ты прощаешь меня за то, что я была ноющей сукой и вываливала всё на тебя? - Воу, я бы так это не назвала… - Конечно не назвала бы, похоже, что теперь ты второе пришествие Иисуса. - О господи, только не— - Да шучу я! Но тебе придется признать, это полностью подтверждает то, что я говорила. Ты не так уж и плохо справляешься, если тебя хранит от смерти этот божественный дух. Правильно? - Ну, это всё-таки зависит от того, чего он хочет… - Ну да, Злобная Бабочка Смерти, знаменитый символ разрушения. - Нельзя быть уверенным! - Чувиха… по крайней мере, это хорошо, что существует поддержка. Охранять твою безопасность – это работа 24/7. - Да, но этой штуке достаточно не сработать всего один раз, так что сильно не расслабляйся, – я поглаживаю её по голове и наматываю прядь волос на палец, - Теперь ты в порядке? Она слегка застенчиво улыбается: - Я больше не истерю, если ты об этом. - Мы справимся, Хлоя. Неважно, что случится. - Да. Это то, что мы всегда делаем. – Она протягивает руку и нежно притягивает меня за затылок так, чтобы встретить меня поцелуем на полпути. Это неудобно, странно, но насквозь пропитано любовью. Прежде, чем встать, она ласково дергает мои волосы за хвост. - Давай, пора возвращаться к машине. В этом месте всё равно слишком много плохих воспоминаний. - Похоже, маяк, вроде как, испорчен навсегда, да? - Я поднимаюсь и беру её за руку. Мы начинаем спускаться вниз с холма, словно примерная парочка на прогулке. - Есть ещё одно место, куда мы можем сходить. - Покажи мне, и я тебя туда отвезу. - Ты точно знаешь дорогу. Дорога вниз занимает пятнадцать минут. Наша машина единственная на парковке. Увидев её, мы обе резко останавливаемся. От багажника до капота большими буквами процарапано «ШЛЮХИ ЛЕСБУХИ». Диски полностью лежат на земле. Все четыре шины порезаны и спущены. Мы переглядываемся. - Эти… ёбаные… ублюдки! Хлоя бежит к машине и нагибается, изучая повреждения, как будто она может хоть что-то с этим сделать. - Я должна была скинуть этих уёбков с обрыва, вашу ж мать! Ёбаные маленькие пидарасы! Она продолжает изрыгать поток ругательств и проклятий со скоростью пулемёта. Такое чувство, что она одним сплошным потоком извергает всю ярость, которая в ней накопилась. В других обстоятельствах это было бы очень забавно. Я очень, очень глубоко вздыхаю. - Ну, что теперь скажешь, Хлоя? Этого можно было избежать? - Ой, вот только не вздумай сейчас меня трогать, я сейчас абсолютно не в настроении для всяких «я же говорила»! - Но это серьёзный вопрос. Была ли это наша судьба? Или мы должны сотворить себе другую? Она оборачивается. Её мрачное лицо убийцы понемногу сменяется задумчивым выражением. - Нам нужна тачка, Макс. Мы не сможем передвигаться, таская всё это дерьмо на себе. - Но мы, вроде как, это заслужили, правильно? Кто-то сказал бы, что мы должны уживаться с последствиями своих действий. - Да, но у этого кого-то на спине на нарисована мишень и нет крайнего срока, чтобы убраться из этого города. Я проебалась, окей?! Я была слишком злая, чтобы подумать головой, а теперь тебе приходится за это расплачиваться, – по мере того, как до неё доходит правдивость её слов, Хлоя сдувается, – Вот дерьмо. Тебе придётся всё перемотать и снова разбираться со мной. Ну что я за ёбаная дура… - Если снова начнешь заниматься самобичеванием, клянусь, я закричу. Мы совершили ошибку и теперь с ней разберёмся, хорошо? Я просто спрашиваю тебя, какую реальность ты предпочитаешь. - Ты говоришь «мы», как будто ты имеешь отношение к этому пиздецу. Я пожимаю плечами. - Мы команда. Ты облажалась, я облажалась, на самом деле это неважно. Мы будем учиться на своих ошибках и работать над ними вместе. - Ну пиздец, вот как ты можешь настолько спокойно ко всему относиться? Ты это в себе держишь? Давай, сорвись хоть немного, обзови меня как-нибудь! Я этого сейчас заслуживаю. - Почему ты думаешь, что я так уже не сделала, а затем не перемотала всё назад? Это подразумевалось как шутка, но я моментально сожалею о том, что это сказала. Да, меня это раздражало, и поэтому слова прозвучали абсолютно неправильно – вместо того, чтобы прозвучать насмешливо, они прозвучали слишком надменно и едко. Они ранили её в самое сердце. Моргая, она смотрит на меня так, словно я только что стала другим человеком. - Ты правда так сделала? Улыбаясь, я качаю головой: - Нет, я просто веду себя как сволочь. Прости. - Оу, – короткая, но очень неловкая пауза, – Что ж… ты всё равно это всё перемотаешь, так что… Я хочу думать, что она верит мне, но я вижу, что в ней зародились гадкие семена сомнения. Я представляю, как они растут и растут, в какой-то момент превратившись в непроницаемую колючую стену между нами. Я помню, как она сказала мне «Я начну беспокоиться, когда ты прекратишь переживать по этому поводу». Неважно как сильно мы обе будем пытаться, перемотка времени может легко может стать камнем преткновения наших отношений. Особенно если я веду себя как сволочь в тот момент, когда Хлоя морально уязвима. По крайней мере, я могу забрать это назад. - Ладно, тогда решено. Я… увидимся раньше, Хлоя. - Хотя, подожди! Хлоя пытается силой открыть дверь машины, и, конечно, срабатывает сигнализация. И – ирония. Сквозь гудки я почти могу различить скрежет зубов, пока она, наконец, не вытаскивает свои ключи и не открывает двери. Она берет рюкзак, выуживает оттуда ручку и дневник и начинает писать. - Что ты делаешь? - Шшш! Где-то через минуту она заканчивает, затем отрывает страницу, складывает её вдвое и подходит ко мне. - Дашь мне вот это, – я начинаю открывать листок, но она останавливает меня, – Не смей это читать!!! - Но что это? - Не твоё дело. - Да ладно, серьёзно? - Я серьёзно. Я никогда не читала твой дневник, а ты не читай мою личную корреспонденцию. Я просто должна себе кое-что сказать. Она берет мою ладонь и оборачивает вокруг листка, а затем отпускает. - Не. Читай. Это. Обещай мне. - Хорошо, хорошо, обещаю! Хоспаде… - А теперь иди и разгреби этот кошмар. Увидимся раньше, дурында. Стараясь никого не обвинять, я целую её на прощание и засовываю записку в карман. Лучше убрать её из поля зрения, чтобы соблазн был не так велик. Я ещё раз тяжело вздыхаю, прежде чем начать перемотку. Хлоя начинает идти задом наперед, прекращая сначала раскаиваться, затем психовать, а затем поднимается назад на холм. Я думаю о тех мгновениях, которые мы разделили там вместе, о каждом искреннем слове от всего сердца, которое теперь будет удалено. Я так гордилась всем этим. Я сказала то, что хотела сказать и сделала это с первой попытки. Это было так искренне и так полно любви. Это было неповторимо. Я постараюсь вспомнить все эти слова и сказать их снова, потому что они нужны ей… но они уже не будут прежними. А вот и подростки, бегущие назад к месту преступления, надувающие наши шины и удаляющие свои мерзкие нацарапанные ругательства. Всё это было делом только двоих из них. Двое наблюдали за процессом с разной степенью беспокойства, а один стоял на шухере выше по тропе. Пока я наблюдаю за тем, как выкидной нож странными, дёргаными движениями стирает нацарапанные каракули, моё удручённое смирение быстро сменяется чем-то другим. Чем-то тёмным, гневным и даже в чём-то оправданным. А ещё прагматичным и с налётом озорства. Это сложное ощущение. Я собиралась просто отмотать время до того момента, когда мы только приехали, объяснить, что случилось и пойти куда-то в другое место, но знаете что? Пошло оно нахуй. В ультра-замедленной перемотке я подхожу к машине. Я изучаю информацию, полученную с помощью их бумажников, потому что я хочу, чтобы это было реально охеренно. Затем я забираюсь на капот, а оттуда на крышу машины. Прежде чем вернуться в нормальное течение времени, я снимаю свою кепку, распускаю волосы, расчесывая их пятернёй, чтобы смотрелось немного диковато, а пряди волос закрывали часть лица. Затем я надеваю перчатки, потому что почему бы, блядь, и нет. Я сажусь на корточки, развеваю полы пальто вокруг меня и наблюдаю за тем, как пацан, которого приложила Хлоя, начинает впечатывать лезвие в лакокрасочное покрытие, а затем отматываю назад ещё самую малость. Пора. - Ты уверен, что хочешь это сделать? - Кккаккого хуя?!!! Пацан отшатывается назад, практически падая на свою пятую точку. Хотя, какой «пацан»? Возможно, он на пару лет моложе меня. Все пятеро уставились на девушку, которая внезапно взгромоздилась на крышу машины, которую они собирались привести в негодность. - «Шлюхи-лесбухи». Не очень-то креативно, Джонатан. Неужели и правда стоило до такого опускаться? Я спрыгиваю вниз, идеально совершив микроперемотку, чтобы спланировать на землю в последний момент. Это одно из немногих восхитительных ощущений, которые дарят тебе эти силы – ощущается так, словно ты внезапно входишь в зону с пониженной гравитацией. С их стороны, должно быть, казалось, что я в мгновение ока телепортировалась на землю. - Дерьмо! – В этот раз Джонатан действительно упал, а выкидной нож отлетел на пару метров в сторону. Остальные сделали шаг назад, кроме парня на склоне. Он просто застыл на месте. - Не стоит связываться с людьми, которых вы не знаете, - говорю я им, - Они могут оказаться вам не по зубам. Я прогулочным шагом подхожу и подбираю нож, а затем делаю шаг по направлению к Майклу, другими словами – зачинщику. Трое из пяти пятятся дальше от меня, словно они оказались в фильме ужасов, а я приближающийся серийный убийца. Бедняга Майк разворачивается и начинает убегать в сторону леса. Он на целую голову выше меня. Забавно. Сейчас он кажется таким маленьким. Я встаю там, где он был и снова отматываю время назад. С его точки зрения я только что появилась прямо перед ним с ножом наизготовку. - Кое-кто из людей, с которыми вы свяжетесь, может быть даже не совсем…человеком. Он вскрикивает от безнадёжного ужаса и подпрыгивает на полметра в воздух. Каждый из них ещё раз поспешно отшатывается назад, подальше от меня, кроме парня номер пять, всё ещё пригвождённого к месту. Пока остальные, не веря своим глазам, заняты выкрикиванием ругательств, он наблюдает, как я подхожу всё ближе и ближе, затем обхожу его и оказываюсь за его спиной. На его лбу выступили жемчужины пота, пот струится по его вискам. Сквозь сжатые зубы я могу слышать его свистящее дыхание. Может, он думает, что я тираннозавр и не увижу его, если он не будет двигаться? Ещё одна перемотка. Ещё один прыжок через пространство и время. Я наклоняюсь к его уху. - Бу! - Аааааааа! Он ничком падает на землю, перекатываясь в панике. Я возвышаюсь над ним, торжественно и мрачно, а ещё пиздец как страшно. - Слушайте меня, детки. Найдите убежище или бегите из города. Скажите всем, кто будет вас слушать, чтобы следили за знаками. Собирается ещё один шторм. Я словно произношу заклинание. Окаменевшие, они не сводят с меня глаз. Легко подобрать правильные слова, когда у тебя есть бесконечный запас времени на раздумья. Номер пять дергается и что-то невнятно бормочет. Затем он пробует сказать что-то снова. - Кт-кто ты? Мне почти стыдно. Хлоя действительно довольно резко с ними обошлась, даже без провокации. Однако, это едва ли оправдывает их намерения уничтожить чью-то машину. Кстати, легка на помине. Я уже слышу громкие размашистые шаги выше по тропинке. Ух, моя девочка умеет бегать! - Макс!! Где ты, Макс?! Я обвожу свою аудиторию широким взглядом. Вообще, я думаю, что просто показываю зубы. - Вы слышали эту леди. Я Макс. Я запускаю руку в карман пальто и вытаскиваю пистолет из кобуры. Улыбка исчезает. - А теперь пошли нахуй отсюда. Одно дело - противиться страху, чтобы посмотреть, что это за веснушчатая лесная нечисть такая и совсем другое дело – реальная угроза в виде оружия в руках рассерженной незнакомки. Сбившись в плотную кучу, подростки моментально пустились наутёк, едва не спотыкаясь друг о друга. Смотря им вслед, я убираю пистолет в кобуру. А как вам такое? Это тоже было предначертано? Прямо сейчас мне похер. - Макс… Хлоя подбегает ко мне и практически валит с ног объятиями. - Какого хрена? Что произошло? Ты говорила а потом внезапно взяла и исчезла! - Детишки разбили нашу машину, так что мы решили, что я должна вернуться назад и хорошенько их напугать. - Кто? Эти маленькие уёбки, которых я выгнала?! - Ага. Успела что-то увидеть? -Только…то, как ты убираешь пушку. - Оу. Это было великолепно, ты бы мной гордилась. Она держит меня на расстоянии вытянутых рук, обдумывая мои слова. - Так ты говоришь, что я снова проебалась и тебе пришлось это исправлять? Должно быть, ты ни капельки не удивилась. Так, не рычать, не стонать, не обрушивать на неё своё раздражение. - Мы проёбывается то тут, то там, Хлоя. Мы всё-таки люди. И я бы соврала, если бы сказала, что мне не понравилось то, что произошло, так что… эх, в любом случае, возьми это, – прежде, чем она вновь погрузится в пучину самобичевания, я достаю письмо, которое она мне дала, - Ты написала это самой себе. Удивлённо вскинув бровь, она забирает его. - Теперь ещё и записки для самой себя? Я провожу с тобой слишком много времени. Хлоя раскрывает листок. Я вижу её большой жирный почерк вверх ногами. Я могу прочитать его, если захочу… Нет, нет, нет, я обещала. Вместо этого я наблюдаю за её лицом. Циничное любопытство сменяется нахмуренными бровями, а затем выражением мучительной боли. Она смотрит на меня, затем на бумагу. Вскоре она отворачивается от меня, моргая и пытаясь сдержать слезы и всхлипывания, глядя прямо в небеса, словно они могут как-то послать утешение для её души. - Воу, ты в порядке? Что там написано? Она снова смотрит на меня, покрасневшими и широко открытыми глазами. Затем она резко заключает меня в объятия, целует меня в лоб и накрывает мою макушку своим подбородком. Своим носом и бровями я могу чувствовать, как колотится её сердце. Её легкие вздымаются от бега. Сдавленным голосом она произносит: - И помимо всего прочего…не смей давать ей это читать. - Ой, да ладно! Я слышу, как она комкает записку в шарик. - Это кое-что, о чём я умудрилась забыть. Я не забуду об этом снова. - Походу ты действительно мне не расскажешь. Теперь это уже точно. Она качает головой, ударяя щекой мне по макушке. - Прости, что сорвалась на тебя, Макс. Я просто не умею справляться со своими проблемами. Я поднимаю на неё взгляд и на короткую, иррациональную секунду чувствую… зависть. Не к ней, нет, но к предыдущей себе. К личности, которая, возможно, знала бы, о чём была эта записка. К той, другой Макс, которая живёт теперь только в воспоминаниях, на небрежно исписанных страницах дневника и в тонкой рамке фотографий. Которая с боем прошла сквозь катастрофу бок о бок с единственным выжившим, о котором она заботилась, которая побывала с Хлоей на самом дне, в моменты её отчаяния, которая принимала на себя всю непреднамеренную ненависть, и которая рыдала от отчаяния над реальными последствиями своих действий. К той Макс, которая ночью с закрытыми глазами могла повторить все изгибы Хлои, при этом зная, что она заслужила это своей кровью. К той Макс, которая смогла распутать тёмную паутину своих мыслей лишь своей закалённой силой воли. Её трагедия была настоящей. Её боль была едина с болью женщины, которую она любила. Насколько ближе они стали за то время, которое я потратила, пытаясь совладать со скорбью? Месяцами я оплакивала смерть, которой никогда не было, усугубленную почти совершенным миром, который не мог найти отклика в моём сердце, потому что в нём был единственный значимый для меня недостаток. Я сделала ужасающий выбор, а до него – выбор, о котором я действительно сожалею. Хлоя несет на себе шрамы этих решений. Мои же раны… мои раны так и не зажили. Они просто исчезли, как отрубленные конечности. А теперь я тут, вынуждена решать проблему не похожую ни на что, чего я когда-либо боялась. Прямо в этот момент я чувствую, словно я всё ещё где-то посередине, совершаю действия, пока не наступит настоящий финал - реальность, в которой я не являюсь призраком кого-то другого. Может, из-за этого я смотрю на этот город, полный невинных людей, и ничегошеньки не чувствую? - Макс? Я вздрагиваю в её руках. Я… в её руках. - Ээ… - Я сказала, что мне жаль. Будь осторожней со своими желаниями, звучит у меня в голове. Ты знаешь, где трава всегда зеленее. Просто радуйся, что получила то, что хотела. - Я люблю тебя, Хлоя. - О… ладно? Я тоже тебя люблю. Чем бы это сейчас ни было вызвано. - Это было вызвано моим сердцем, потому что я люблю тебя всем сердцем. Ты само солнце. Фыркнув, она довольно хихикает: - Нихрена себе! Ты такая банальная, невероятно… От того, как она это произносит, в моей груди возникает нелепый прилив радости, потому что это именно те слова, которые я хотела услышать. Я освобождаюсь, встаю рядом с ней и беру её под руку. - Хорошо, - начинаю я, - Что самое последнее, что я тебе там сказала? Разговор развивается тем же путём. Её записка, что бы в ней не было, делает его легче – от осознания, что я могу до неё достучаться и просто поговорить, всё не так страшно. И по мере того, как мы говорим, от мысли, которая должна была быть очевидной с самого начала, я снова начинаю улыбаться. Я делюсь этой мыслью с ней, потому что сегодня я решила делиться с ней всем. Всем. Эти повторы не обязательно должны быть скучной и утомительной прогулкой по проторенной дорожке. Это драгоценная привилегия. Шанс, которого нет ни у кого – прожить знаковые моменты заново, чтобы зацементировать их в памяти как сокровище, которым они и являются. А иногда это возможность сделать что-то хорошее ещё лучше. До тех пор, пока она знает это, до тех пор, пока она часть этого… я могу наслаждаться разными вариантами событий. Может, эта сила и правда досталась мне по какой-то причине. Хорошей причине. Может, со временем и опытом, я могу научиться любить её. В конце концов, она подарила мне жизнь с Хлоей. Какой бы всратой она ни была.-----------------------------------------------------------------
Я пинаю то, что, скорее всего, было одной из перекладин веревочной лестницы. Металлическая трубка издает пустой звук, ударившись о дерево. - Что ж, это отстой. Я возлагала большие надежды. Мы обе не бывали в этой части леса почти шесть лет. Наши отцы, будучи большими, сильными мужчинами, помогли нам построить его, а затем им незамедлительно было запрещено сюда приходить. (Ладно, они его построили, мы, по большому счёту, притворялись, что помогаем, будучи при этом противными и надоедливыми). Если не считать раздробленных брёвен и нецензурных граффити, от нашего суперсекретного пиратского дома на дереве немногое осталось. Он и в самом начале не был особо красивым и не был похож на идеально построенный типичный дом на дереве из фильмов, но… он был нашим. С той скрюченной мачты мы открыли новые земли, от Острова Бешеной Белки до Пещеры Пахнущего Старика. Мы грабили и мародёрствовали по всему побережью, придумывали противные морские песни и напивались до беспамятства яблочным соком, яррррррр. И у него была веревочная лестница, скажете это не круто? Надпись, вырезанная на дереве когда-то гласила «Пиратская пещера Макс и Хлои». Теперь поверх неё написано такое, что, думаю, даже Хлоя покраснеет, если скажет это вслух. И, конечно, никто не пощадил наших вырезанных человечков в пиратских шляпах с повязками на глазу. Кто-то баллончиком пририсовал им обоим огромные члены, скрестив наподобие мечей. Стильно. Полагаю, это логично, что место недолго оставалось секретным. Блин, да Хлоя его сама на карте у маяка отметила – гений, ничего не попишешь. Но я думала, что вместо того, чтобы это место уничтожили ёбаные тинейджеры, здесь будут играть другие дети. Хотя, может и торнадо к разрушениям тоже приложилось. Фу. Ёбаные тинейджеры – правильный термин, если судить по всему этому омерзительному мусору вокруг. Хлоя стоит у подножия дерева, смотря вверх со страдальческим смирением. - Ну, если уж это не точное, как удар по яйцам, метафорическое отображение наших жизней, то я даже не знаю. Я подхожу к ней и кладу ей руку на плечо, посмотрев наверх. Обломанные деревянные балки выступают над нами, словно обломки покинутого гнезда. - Наш корабль пошёл ко дну, капитан Прайс. - Теперь это лишь обломки, первый помощник Колфилд. Но мы хотя бы успели запрыгнуть в шлюпку, верно? - Да, едва успели, – я обнимаю её за талию, - Прости. Я думала, это будет круто. - Да всё норм, я тоже думала, - она смотрит на свой телефон, – Примерно час до первой перемотки. Тебе стоило больше поспать. - Я просто выпью побольше кофе в кафе. Ты… всё ещё хочешь это сделать, верно? - Да. После того как мы… ты знаешь. Это. - Я с тобой. Она прижимается губами к моей макушке и уводит меня из зоны бедствия. Мы пробираемся вниз по слегка заросшей тропе, мимо отдельно стоящих дубов, сосен, и берез, шумящих над нашими головами, и всю дорогу держимся мизинцами. Каждый шаг дается немного тяжело. Может, потому что вместе с собой мы несем наши тяжелые сердца. Да, это по-детски и нам должно быть всё равно, но… это было как предательство. Предательство со стороны родного города. Хотя, опять таки, это же я пролила первую кровь, разве нет? Думаю, в таком случае, это справедливый ответный удар.-----------------------------------------------------------------
Я смотрю как Хлоя большим пальцем надавливает на кольца, погружая их в землю. Она тихо всхлипывает, сохраняя самообладание. Сохраняя уважение. Она плачет красиво, с яркими от солнца дорожками на щеках и жжением в лёгких. Мне приходится моргать, прогоняя пелену с глаз, потому что нет такого мира, в котором я могу смотреть, как плачет Хлоя и не пролить собственных слёз. Кучки тёмной земли скатываются в ямку, которую мы выкопали между могилами. Она закапывает её не спеша, словно вместе с этим хоронит собственных демонов. Я сижу рядом с ней на коленях, с такими же грязными руками и черными ногтями, как у неё. Мы могли использовать какой-то инструмент, но мы чувствовали, что будет правильнее сделать это голыми руками. - Они должны остаться у них, - тихо бормочет Хлоя. Это не первый раз, когда она это говорит. Я хочу спросить, уверена ли она. Я хочу сказать ей, что она делает правильную вещь, чтобы двигаться дальше. Я хочу сказать, что она может оставить кольца себе навсегда, если хочет. Похоже, в данный момент ничего не поможет, поэтому я просто скольжу рукой по её запястью и переплетаю наши пальцы. Она яростно сжимает свои в ответ, второй рукой продолжая засыпать ямку, пока она не превращается в небольшой холмик. Она благоговейно поглаживает его. Её пальцы не спешат отрываться от священной земли. - Эй, - шепчу я. - Да? - Я хочу тебе кое-что сказать, но я не знаю, нужно ли это тебе сейчас. - Просто скажи это. Я пойму, что ты хочешь сказать, если выйдет нескладно. Я улыбаюсь и присаживаюсь ближе. - Я просто хотела сказать… каждая их версия, которую я встречала, любила тебя больше всего на свете. Каждая. Они… они бы хотели— - Я знаю, – она вытирает нос тыльной стороной ладони, - Я знаю это, Макс. Спасибо. - Они бы так тобой гордились, Хлоя. Я точно это знаю. Я хочу, чтобы в своём сердце ты тоже это знала. Она закрывает глаза. Её слёзы увлажняют свежую почву. - Я хочу, чтобы это было правдой. - Я знаю, что это правда. Она наклоняется, чтобы наши головы касались друг друга. Я слышу крохотную улыбку в её голосе: - Мой отец был бы в таком восторге от дома на колёсах. Он неделями бы в нём копался, просто чтобы выяснить, как всё работает. - Хах. Думаешь, он бы нормально принял… ты знаешь… нас? Вместе? - Ты шутишь? Он точно был бы агрессивным по отношению к какому-то случайному чуваку, который пытается трахнуть его маленькую дочурку, но ты? Он был бы так счастлив, я имею в виду, он реально бы вздохнул с облегчением, словно увернулся от пули. Он тебя обожал. - Ооу. Ты правда так думаешь? - Ни капли не сомневаюсь. И моя мама тоже. Я почуяла этот посыл сразу как только она снова увидела нас вместе. Она была такая «о боже, пожалуйста, сделай так, чтобы Макс осталась здесь навсегда и исправила мою дочь-катастрофу». Подняв голову наверх и уткнувшись в неё носом, я целую её под подбородком: - Там ничего не надо было исправлять. Я чувствую её дыхание своими губами, когда она фыркает от смеха: - Ты так складно мне врёшь… Опираясь друг на друга, мы стоим на коленях посередине кладбища. Наши пальцы, ноющие и перепачканные в грязи, переплетены вместе. Мы стоим на коленях и тихо, кожей, слушаем пульс друг друга, а тишину нарушает лишь легкий бриз, с шумом пробирающийся сквозь листву деревьев. Заботливо посаженная лоза обвивает рамку между надгробиями, а между листьями уже начинают распускаться фиалки. Растение соединяет надгробия, обвивая оба. Каждая маленькая веточка аккуратно подстрижена так, чтобы не загораживать надписи. На могильной плите рядом с Уильямом высечено «Джойс Прайс». Не Мэдсен. Я точно не знаю, почему, я считаю, что это самая романтичная вещь, которую когда-либо сделал Дэвид. Порыв возникает внезапно и полностью захватывает меня, и я выталкиваю слова из себя прежде, чем смогу передумать. - Хлоя, я собиралась подождать, но я не думаю, что смогу найти лучший момент, даже если попытаюсь. Я роюсь во внутреннем кармане пальто. Она с любопытством смотрит на меня красными, но удивительно спокойными глазами. - Лучший момент для чего? Я достаю маленькую коробочку, аккуратно завёрнутую в глянцевую бумагу с голубым сатиновым бантиком. Я даю её Хлое. - Это тебе. - Что это? – Она поднимает коробочку, крутя её так и этак, словно это абсолютно неземной объект. В её глазах даже видна доля опасения. - Это ты должна выяснить, разве нет? - Но Макс, что это? Её голос немного дрожит. Чего это она так внезапно нервничает? - Я просто дарю тебе подарок, на что ещё это похоже? Заранее поздравляю с днём рождения. Пару секунд она смотрит на коробочку пустым взглядом. - Блядь, у меня же днюха через два дня, да? - Ты забыла? Серьёзно?! - Эй, сейчас куча всего происходит! - Ладно, давай открывай. Я думала, что она разорвёт обёртку в обычном стиле «Хлое пофиг», но, вместо этого, она осторожно развязывает ленточку и поддевает край обертки своим сине-коричневым ногтем, а затем снимает её. Бумага падает вниз, открывая красивейшую из ювелирных бархатных коробочек. - Макс… ты купила мне это? Блин, когда ты вообще умудрилась? - Вчера. Я считерила. А теперь, когда я об этом думаю, технически это ещё и украденная собственность. - Пффф! Другим путем тебе бы и не удалось. – Она открывает коробку. Наступает момент тишины, а солнечный свет играет на чёрном золоте и филигранных серебряных узорах. – Воу. Да уж, не стереотипный восторженный вдох из романтических комедий, на который я надеялась, но тоже сойдёт. Хлоя достаёт кольцо из маленького плюшевого кармашка и восхищённо смотрит на него. - Оно такое крутое. - Там внутри есть надпись. - О? – она подносит его поближе, – «Макс и Хлоя». Оооооууу, - она продолжает поворачивать его и мягко смеётся, - «Партнёры во времени». Ах ты ж повелитель тривиальщины. Мне нравится. - Оно не подразумевается для того, чтобы заменить что-то… - я поглаживаю светлую полосу на ее безымянном пальце, - Просто я заметила, что ты носила на руке своё прошлое и я подумала… может, ты захочешь носить своё будущее тоже. Она поднимает взгляд от кольца с открытым ртом и глазами полными удивления. Её брови изогнуты так, словно слова погребены где-то глубоко и она изо всех сил старается сделать так, чтобы они там остались. Наконец, она нарушает молчание и улыбается. - Как долго ты работала над этой фразой? - Я умирала от желания сказать это с тех пор, как придумала это вчера. Слишком тривиально? - Блядь, нет, ты шутишь что ли? Вообще нет! Хлоя отдаёт мне кольцо и протягивает мне руку, растопырив пальцы в очевидном жесте. Надевать кольцо на палец оказывается гораздо большим удовольствием, чем я могла представить. Она качает головой. - Только ты могла заставить меня почувствовать такое после того, что мы только что сделали. - Это… это же хорошо, правда? Ты имеешь в виду, что это хорошо? Она закатывает глаза. - Ну не знаю, ты мне скажи. Я тут стою на коленях у могил своих родителей и каким-то образом чувствую себя счастливой, это хорошо? Она нарочно делает серьёзное лицо, чтобы надо мной пошутить? - Д-да? Она отвечает тем, что нагибается и целует меня в губы, легко и нежно. Её лоб прижат к моему. – Да, дурашка. Ты потрясающая, - она держит мои руки, – Ты моё будущее, Макс. Я хочу всегда таскать тебя за собой. Это то, чего я хотела, помнишь? Быть героиней боевиков и сопровождать тебя в качестве телохранителя по всему свету. - Хах. Ага, помню. - Только теперь мы тут и… знаешь, перед тем, как ты упомянула день рождения, на секунду меня посетила безумная мысль, что ты собираешься сделать мне предложение на кладбище. Я не знала, что мне делать – спрашивать тебя, серьёзно ли ты, или просто, в любом случае, завопить «чёрт, ебать, конечно да!» - Эм, предложение? Как в, эм— - Да, прямо как в «Давай поженимся». Потому что я влюблена в тебя по уши, но постоянно забываю, что с твоей точки зрения я твоя девушка только пару дней, так что не то чтобы я могу ожидать… И, блин, мы же даже не можем больше использовать наши имена и фамилии, так что какой смысл? Ну знаешь, мы же официально мертвы и всё такое. Просто это… в этом что-то есть, правда? Типа, да, я жена Макс. Она моя жена. Прикольно об этом думать, звучит шикарно, как по мне, что странно, потому что я глумилась над всем этим до того, как ты появилась. Но блин, нет, это реально круто! Я просто хочу, чтобы ты поняла, что я… блядь, я снова делаю всё супер неловким, да? Как и каждый раз, когда Хлоя смущается, я не могу не смеяться. - Вообще-то, с моей точки зрения прошло скорее четыре дня. Это довольно серьёзный срок, нам стоит начать подыскивать местечко с низкими налогами на недвижимость и хорошей школой для наших детей. - Да, давай, смейся. Слушай, я просто хочу сказать, что безумно тебя люблю и спасибо за кольцо, ты просто попала в яблочко. Окей? Я одариваю её широкой улыбкой. Она умеет сделать так, чтобы обсуждение серьёзных проблем было забавным. - Окей, - я зарываюсь в неё, - Я тоже тебя люблю. - Ну…хорошо. - Она обнимает меня, но делает это осторожно, чтобы не испачкать рукой моё пальто. Сейчас мне на это абсолютно плевать. – Лучше пусть всё пока так и остаётся, потому мы и так уже в той ситуации «пока смерть не разлучит нас». Только не пугайся, если что. Я издаю смешок. Не знаю, было ли это неудачным выбором слов или же наоборот, идеально верно подмечено. - Нет, Хлоя. Даже смерть не сможет надолго нас разлучить. Она слегка сильнее прижимает меня к себе, потому что сразу понимает, что я имею в виду. Она знает. Я не говорила, она не спрашивала, но она знает. Я уже стояла здесь на коленях. Мои глаза горели, как два раскалённых уголька, а мои лёгкие не могли дышать от горя. Я стояла на коленях на этом самом месте и рыдала над надгробием, на котором не было написано «Джойс». Она чуть поворачивает голову и шепчет, задевая губами кончик моего уха: - Я всегда буду с тобой. Я изо всех сил прижимаюсь к ней, вдыхая её запах, практически ощущая высохший пот на её коже на вкус. Меня переполняет что-то, что я даже не могу описать, что-то… алхимическое между нами. Это ненормально. Возможно, я первый раз понимаю то, что давно уже написала Бета Макс. То, что между мной и Хлоей, это ненормально. Нужно запомнить этот момент. Навсегда запомнить.-----------------------------------------------------------------
Где-то посередине Нетландии я сижу и снимаю то, как Хлоя по-волчьи пожирает гамбургер, словно это последняя трапеза в её жизни, причём, весьма странным образом, так оно и есть. С соусом, стекающим из уголка рта, она улыбается в камеру, а затем снова возвращается к набиванию желудка. Я никогда не привыкну снимать на телефон. Кадр постоянно кажется невыставленным, фотографии появляются и сменяют друг друга слишком быстро. Я точно не дитя нулевых. Так же это теперь называют, да? Блин, я старомодная. На стол падает очередная тень. Я поднимаю взгляд, вежливо улыбаясь. - Мисс Фрост, простите за беспокойство. Я всего лишь хотел поблагодарить вас за то, что сделали вы и ваши люди. Благодаря вам у нас есть крыша над головой. Это потрясающе, что кто-то настолько юный способен на столь многое. Мужчина за пятьдесят протягивает мозолистую руку с узловатыми пальцами. Я старательно пожимаю её, вложив столько усилий, сколько могу, потому что в голове звучит голос отца, говорящего, что нет ничего более отталкивающего, чем слабое рукопожатие. - Аркадия Бэй заслуживает большего, - говорю я ему. За последние двадцать минут это уже стало моей стандартной фразой. - Спасибо вам огромное. Приятного аппетита. Мужчина возвращается за свой столик, к семье. Женщина, которая, похоже, его жена, смотрит на него с мягким одобрением и сжимает ему руку так, как явно делала уже тысячи раз до этого. Вот почему Хлоя улыбается. Отчасти поэтому она настояла, чтобы мы всё снимали. Мой непрекращающийся стыд. - Надеюсь, ты это не всем растрепала. - Яфнаю, фефе нфаифа, - отвечает она. - Чего? - Я сфафава—, - она проглатывает кусок, - Я сказала, что знаю, что тебе нравится. Ты же не думала, что я потащила тебя сюда просто чтобы испортить настроение? - Нет, просто я думала, что мы… ну знаешь, встретимся лицом к лицу со своими демонами и всё такое. - Демон тут я. И этот бургер меня боится, - она угрожающе размахивает кусочком картошки фри, словно показывая на меня пальцем, – Твои блинчики остывают, не смей гневить богов закусочной, в которой завтрак подают целый день. - Но я обязана запечатлеть поглощение жертвенной плоти, о великая демонесса, - говорю я, улыбаясь по ту сторону камеры телефона. Хлоя берет телефон из моих рук и направляет на меня, облокотив его о подставку с солонкой и перечницей. На экране теперь большое жирное пятно. - Вот. Докажи мне, что поел, прислужник. Я буду контролировать. - Ваше желание закон, я полагаю. Интересно, сколько пройдет времени, пока она прекратит беспокоиться о моих привычках в еде. За прошедшие восемьдесят часов я ела иногда просто для того, чтобы увидеть как блестят от одобрения её голубые глаза. Она молча предлагает поделиться, и я соглашаюсь. Я отрезаю половинку политого сиропом блинчика и оставляю на её тарелке, аккуратно положив так, чтобы она не касалась кетчупа. Хлоя незамедлительно складывает её пополам пальцами и отправляет в рот. Она похожа на хомяка, запасающего за щеками кукурузу, и я смеюсь, целую минуту снимая то, как она пытается всё это прожевать и проглотить. - Если подавишься, я это перематывать не буду. - Ифынафеф, - говорит она. - Да, ты права. Я стараюсь игнорировать улыбающиеся взгляды в нашу сторону. Я бы никогда не подумала, что это место может быть таким переполненным в девять вечера, но я даже вижу стоящих людей, которым не досталось стульев. И все они знают про нас, ну естественно. Мы здесь гвоздь программы с того момента, как все встали со своих мест и приветствовали нас чёртовыми овациями. Хлоя была в ужасно приподнятом настроении, и я только сейчас поняла, что она была счастлива увидеть, как великолепно восстановили «Два кита». Потом она встала, сказав, что ей нужно в туалет, а затем я обнаружена, что все хлопают мне, потому что она тихо шепнула бармену, кто только что зашёл в их кафе. Да уж, в моей жизни хватает сюрреалистических моментов. Я не вижу ни одного знакомого лица. Я смутно помню повара, но он тоже не может узнать, кто я на самом деле или даже не пытался. И я уверена, что некоторые люди здесь знают Хлою, но не эту Хлою. Потому что у неё стильные тени, которые она только что нанесла, а её волосы по-деловому завязаны в тугой пучок с торчащими заколками. Потому что она носит тот костюм, который носят только успешные люди либо их телохранители, и потому что она не ходит с кислой миной, не горбится и не посылает всех нахуй. Это не та Хлоя. А если её узнают… что ж, это же многое объяснит, так ведь? Она близкая подруга Лорен Фрост (типа, эм, реально близкая подруга, вы видели как они друг на друга смотрят?), а она предположительно глава или наследник Чё-то-там-инкорпорейтед, материнской компании Фонда Помощи Аркадии Бэй, и она та, которая помогла осуществить всё это. Всё ж логично. - Бля, - произносит Хлоя между укусами, - Я скучала по этим бургерам. Такие же отличные, как и всегда. - Я возьму один с собой, чтобы ты смогла перекусить в финальной временной линии, как тебе такое? - Моя прислужница, ты точно знаешь, как угодить госпоже, - она начинает облизывать пальцы, но вскоре сдаётся и уничтожает одну из салфеток, – Ты знаешь, что мне больше всего нравится в нашей Нетландии? Всё бесплатно. - Серьёзно? Ты же мне показывала цифры, мы могли бы тысячу таких кафешек купить, если б захотели… Она улыбается дьявольской улыбкой, словно ждала именно этого напоминания. - Да, ты права! Мы можем разгуляться немного больше, - она хватает телефон и резко встаёт со своего места, – Эй, народ! В знак признания всех ваших трудностей и тяжкой работы, босс только что сказала, что покроет каждый пенни, который вы потратите сегодня вечером! Так что вперёд, заказывайте что хотите и— Остаток её речи тонет в радостных криках и аплодисментах. Хлоя улыбается во все тридцать два зуба, снимая, как я застенчиво сползаю под стол, покраснев как свекла, и переплетя под столом все пальцы. Она садится на место, уверенная, беззаботная и как никогда довольная собой. - Я тебя прибью, - цежу я сквозь застывшую улыбку. Она поворачивает камеру на себя: - Ты слышишь это, Прайс? Она собирается нас убить, держи ухо востро! - К тому моменту, как ты сможешь это посмотреть, будет уже поздно. - Ну, в таком случае, буду наслаждаться тем, что мне осталось… Она откусывает ещё один кусок от своего недоеденного гамбургера и жуёт с набитыми щеками как полный придурок. Блин, я бы пнула её по ногам, если бы она не была настолько милой. Она светится от счастья в месте, где я ожидала, что она будет безутешно рыдать от горя, а это стоит сотен сгораний от стыда. Похоже, Хлоя обретает свою свободу в конце времени. Часть меня знает, что она старается. Так же как и я стараюсь изо всех сих, потому что мы сейчас могли бы сидеть в уголке, всхлипывая и рыдая от горя. То что делаем мы гораздо труднее. Прийти сюда с лёгким сердцем. Сфокусироваться только на хорошем, продолжать говорить и жить настоящим. Она не корит меня за то, что мой взгляд иногда скользит по памятной доске над музыкальным автоматом. Я же притворяюсь, что не замечаю, как её глаза не встречаются с портретом в дальнем конце кафе, с простой подписью «Светлая память». То что мы делаем – это не спектакль, но… Правда в том, что я не заслуживаю быть здесь, не говоря уже о том, чтобы быть здесь и улыбаться. Любая другая версия Макс Колфилд заслуживала бы этого, но не эта. Я та, которая причинила все страдания и ничего не сделала, чтобы что-то исправить. Если я буду прислушиваться к бормотанию толпы слишком долго или слишком внимательно, я услышу призраков, преследующих меня в моих кошмарах. Но в её глазах я не такая. Для неё я одновременно все Макс, которых она встретила в наших безумных приключениях, и, на самом деле, она имеет право так думать, так же как и я думаю о Хлое как об итоговой сумме всех граней её существования. Она та же мстительная девчонка, которая пошла на школьную вечеринку с оружием и намерением убить. Она та же чуткая, добрая, прилежная, смертельно больная подруга, которая умоляла меня о смерти спустя день, проведённый в заветных воспоминаниях. Она сверкающая глазами дурында, которая сидит передо мной прямо сейчас, на время освобожденная от всех нош, взваленных на наши спины. Мы отпрыски мультивселенной, столкнувшиеся на одной прямой. - Ты меня игноришь, Лори? Лучше налей себе ещё кофе, а то даже полдня не продержишься. Перестань так сильно думать, словно говорит она мне. Я одариваю её своей лучшей снисходительной ухмылкой. - Я просто размышляла о жизни, вселенной и всём остальном. Ты не поймёшь. - Если в конце выяснится, что мы сражаемся с лигой злых космических дельфинов, я сильно разозлюсь. - Тем не менее, это многое бы объяснило. Колокольчик над дверью снова звонит, впуская очередных посетителей. Похоже, это мать, отец и их сын-подросток. Пацан выглядит до боли знакомым. Он смотрит в мою сторону, наши взгляды встречаются и его глаза расширяются от ужаса. Я читала, что люди бледнеют от страха, но никогда не видела этого вживую. Официант проводит их к столику на другом конце кафе и паренёк следует за родителями в неуклюжем трансе. - Что, что такое? Я киваю на вновь пришедших: - Наш друг с маяка. Тинейджер номер пять. - Что?! – её голова поворачивается назад с такой скоростью, что я удивляюсь, как она не слетела с шеи, – Думаю, самое время поговорить с его родителями. - Хех, - я обращаюсь к камере, - Вы гляньте на эту панкуху-бунтарку. Она уже готова читать родительские нравоучения. Да уж, детям в наши дни нужно более строгое воспитание, я права? - Ой, иди-ка ты нахуй. - Сама иди. Мгновение Хлоя пялится на меня, а затем произносит: - Ладно, мы что, недавно поменялись ролями и никто мне не сказал? - Мы нахватались друг от друга, вот и всё, - я делаю такой же двусмысленный жест бровями, как она, – Может, я тоже должна хоть разок вкусить прелестей Нетландии. - Скорее уж я поразила тебя своей магией и теперь ты не можешь перестать об этом думать. - Недалеко от истины. Даже учитывая всё что происходит. - Отлично, буду продолжать в том же духе. В любом случае, я знаю, что это бесполезно, но я собираюсь пойти туда и дать ему хорошую— - Ох, нифига себе, да он сам идёт сюда. Смотря в пол, Номер Пять идет по проходу с пепельным лицом, словно на собственную казнь. Когда он доходит до нашего столика, он начинает дрожать. Хлоя постукивает по столу наманикюренными аквамариновыми ноготками. - А у тебя есть яйца, пацан. Он кидает в неё быстрый взгляд, словно она может проглотить его за один присест. - Я-я всего лишь хотел… - Как тебя зовут? – перебиваю я его. Он топчется на месте. - Я, ээ…я Рэймонд. Эм, Рэй. Я Рэй. - Хорошо, спасибо. Я отматываю примерно десять секунд. Хлоя постукивает по столу наманикюренными аквамариновыми ноготками. - А у тебя есть яйца, пацан. - Привет, Рэй. Что привело тебя к нашему столику? Его дыхание учащается и сам он смотрит на меня так, словно я могу поджечь его, щёлкнув пальцами. Хлоя подносит руку к губам, чтобы скрыть улыбку, словно знает, что я только что сделала. А она, скорее всего, знает, учитывая, что видела перемотку миллион раз. - Я хотел… Я просто хотел, эм… тогда я не… Хлоя ударяет по столу, ошеломив бедного парня: - Говори, пацан! - Я хотел извиниться! Я даже не хотел идти с этими ребятами и… - он бросает взгляд на стол, где сидят его родители, и начинает комично говорить шёпотом, - Я всё равно ненавижу пить. Эта штука на вкус как моча. Хлоя откидывается на спинку дивана. - Похоже, ты знаешь, какова моча на вкус. Теперь уже моя очередь сдерживать смех. Господи, мы ведем себя как полные отморозки. - Ты извиняешься за то, что ты собирался сделать, - спрашивает она, - Или ты просто расстроен, что тебя поймали? - Я не хотел этого делать! Я не… я не такой, понятно? Это все стадный инстинкт, я ненавижу это, но вы просто не… - он продолжает вертеться, словно ему жмёт обувь, - Я просто… я не могу объяснить… Его лицо морщится так, словно в его голове шла ожесточённая борьба и он только что проиграл. Он опирается руками о стол, неотрывно смотря на мою тарелку с блинчиками. - Послушай, можешь просто мне объяснить, как ты это сделала? Я слишком много паниковал, эти идиоты твердят, что что-то было в выпивке, но массовые галлюцинации так не случаются. Я знаю, что я видел, но это просто бессмысленно! Его слова отозвались бы эхом по всему кафе, если бы тут не было так шумно. У него дикие глаза, а его скрюченные пальцы скребут стол так, словно готовы процарапать восемь дорожек на матовом покрытии. Я понимаю, что Рэймонд не просто напуган. Его трясёт от страха. Его словно ударила молния и расколола сознание пополам. Это больше не так смешно. Я замечаю, что его родители заинтересовались его поведением и тем, как он себя ведет. Может быть, они начали подозревать, что из сын не просто здоровается с друзьями. Я переглядываюсь с Хлоей, вопросительно подняв бровь. Она кивает, потому что видит то, что вижу я. Я двигаюсь, освобождая место. - Садись к нам, Рэй. Я расскажу тебе историю. Мы же можем рассказать Рэю нашу историю, верно, Лисбет? Она делает большой глоток пива, явно чтобы создать драматический эффект. - Конечно, Лори. - Рэй уже знает меня как Макс. - Ой, прости, прости. Но это всё одно и то же, так ведь? - Да, так и есть, – Рэймонд всё ещё стоит в сомнениях, – Твои родители не против, если ты сядешь с нами, Рэй? - Д-да, эм… да, нужно их спросить. Да. В полнейшем ступоре он идет обратно к своему столику, неуклюже шаркая ногами. Может, он удивился, что мы так легко согласились. Сомневаюсь, что мама с папой так легко его отпустят, если он не уберет это шокированное выражение со своего лица. - Теперь мне неловко. Он похож на хорошего парня. Походу я его сломала. Хлоя поднимает свою бутылку: - Добро пожаловать в сломанный мир, Рэй-Рэй. Спасибо, что помогаешь нам скоротать время до тех пор, пока Хелен не подаст голос. Много собираешься рассказать? Я пожимаю плечами. - Всё? Она пожимает плечами в ответ. - Давай, вперед. Можем выдумать пару историй сверху, будет весело. В Нетландии всё можно. - Я всё равно чувствую себя ответственной. Я думаю о том, чтобы позволить ему оставить записку или что-то вроде. Это всего лишь один парень, это должно быть безвредно, верно ведь? - Правильная Макс снова наносит удар. Из тебя вышел бы кране плохой преступник, детка, - Хлоя встает из-за стола, – Ты пока тут начинай, а я схожу проведаю белого друга. Я ловлю её руку и подношу пальцы к губам. Они вкусно пахнут. - Уже скучаю. - Вау, ну ты и приставучая. Дайте мне немного личного пространства, женщина. Развлекайтесь с нашим новым другом, а я скоро вернусь. Несмотря на сказанное, она крепко сжимает мою руку, прежде чем уйти. Возвращающийся робкими шагами Рэймонд наблюдает за этим обменом со стыдливым любопытством. Прежде чем направиться в туалет, Хлоя показывает ему жест «я за тобой наблюдаю». Я похлопываю по месту рядом с собой. - Не бойся, мы хорошие ребята. Ну, типа того. Рэймонд осторожно присаживается рядом, словно на диванчике из искусственной кожи лежит россыпь канцелярских кнопок. - Да расслабься ты, Рэй. Мы же почти твоего— Хлоя появляется сзади нас и кладёт руку на стол. - Если ты вдруг не понял, - говорит она, буравя его взглядом, - Тронешь хотя бы волосок у неё на голове, и я протащу тебя сквозь стену. Понял? - Да-да, ээ, да! Я понял! – Хлоя продолжает пристально смотреть, – Я понял, мэм! - Хорошо. Она снова убегает. Я провожаю её глазами, желая к ней присоединиться. Между нами словно протянут канат, который тянет меня к ней, стоит нам увеличить дистанцию. - Не обращай внимания на Элизабет, она просто защищает меня изо всех сил. Она не причинит тебе вреда, если не давать ей веского повода. (Почему мы всё ещё используем фальшивое имя Хлои? Я не знаю. Это забавно, наверное). - Эм, окей. - Ты голоден, Рэй? Хочешь, закажем тебе что-нибудь? - Н-нет, я… я точно сейчас не смогу ничего съесть. Я по-доброму улыбаюсь. Ну, я надеюсь, что это выглядит по-доброму. - Послушай, сегодня днём я разыграла небольшое шоу, чтобы напугать вас, ребята. Я не странный монстр, я просто девушка с кое-какими… способностями. Помнишь, как пять месяцев назад с неба внезапно стали падать мёртвые птицы, а затем ещё внезапно пошёл снег? - Ох. Да. Конечно. - В этот самый день она умерла прямо передо мной, а я обнаружила, что могу оборачивать время вспять. Моргая, он смотрит на меня так, словно я только что спросила его, сколько будет квадратный корень из четырёхсот тридцати двух. - Погодь, путешествия во времени? – он начинает говорить шёпотом, – Не телепортация? Или телекинез какой-нибудь? - Это просто так выглядит с твоей стороны. Вот, глянь на эту солонку. Внимательно смотришь? - Д… да? - Уверен? Не своди с неё глаз. - Эм, ладно. Я выжидаю пару секунд, а затем хватаю её и убираю в карман. - А теперь забудь, дитя моё. - Чего? Я быстренько отматываю время назад. Для Рэймонда маленькая солонка просто растворилась в воздухе. Хотела бы я сделать так ещё тогда, когда мы сидели здесь с Хлоей. Гораздо более простая демонстрация, чем считать мелочь в карманах. - Быдыщщщ. - Воу, чегооо?! Как ты это сделала?! - Я взяла её в будущем, а затем переместилась назад в этот момент, - с сияющим лицом я достаю солонку, - Та-да! - Да ты меня наёбываешь!!! - Потише, Рэй. Люди пытаются спокойно поесть. - И-извини. Извини. Но твою ж мать. Твою мать, это ж невероятно… - И не говори. Теперь хочешь услышать всю историю целиком? Он кивает с такой силой, словно я только что предложила ему стакан воды в пустыне. Так что я начинаю свой рассказ с самого начала – с детской дружбы, смерти Уильяма и переезда в Сиэтл. Интересно, угадала бы Хлоя, что я начну именно с этого. Я рассказываю про видение, про первые перемотки и то, как творила всякую ерунду, пока всё не стало серьёзно. Про Рэйчел, Натана, Викторию, Марка Джефферсона – да, того самого Марка Джефферсона – Дэвида Мэдсена и даже про Алиссу. Забавный факт: Дэвид вытащил младшего брата Рэя из-под обломков и вывел в безопасное место. Городок маленький. Я рассказываю ему о мигренях, кровотечениях из носа, заморозке времени и о том, как сильно я подвела Кейт Марш. О том, как я путешествовала через фотографии – неа, всё ещё без понятия, почему я могу так делать, так что давай свои версии – об альтернативных временных линиях, пляже, амбаре, Тёмной Комнате и о том, что произошло после неё. Удивительно, как сильно контекст может влиять на тон повествования. Как он может полностью задавать настроение всей истории. Представьте, что я бы рассказывала её своим родителям или же психотерапевту. Подразумеваем мы это или нет, мы всегда хотим сострадания, понимания и доброты. Я знаю, что в таких случаях я бы рассказывала эту историю с тонной вины и невысказанных извинений между строк. Сейчас ничего этого нет. Это даже странно осознавать, но сейчас я авторитет. Я говорю обо всём этом с определённой долей беспристрастности. Я отвечаю на вопросы так, словно всё это произошло с кем-то другим. Хлоя уже вернулась и просто сидит и слушает меня со странным блеском в глазах, той искоркой восторга, которая мелькает перед улыбкой. Она не перебивает меня и, по мере того, как я рассказываю, через что мы прошли… я понимаю, насколько это потрясающая история. - А в конце у нас был выбор. - Не раздумывая, я плашмя кладу руку на стол. Пальцы Хлои находят мои, притягиваясь, словно магниты. – Я могла вернуться назад и позволить ей умереть, и, возможно, это остановило бы бурю. Или мы могли просто… смотреть, как она бушует. У Рэймонда такой вид, будто он всё ещё решает сложные математические задачи. - Я не понимаю. - Говорит он. Похоже, это его любимые слова. - Каким образом спасение кого-либо от смерти вызывает торнадо? Это же погода, ей всё равно на наши действия. Возвращаться назад не было смысла, ты выбрала единственный доступный вариант. - Только вот я не выбрала остаться. Я вернулась назад и дала пистолету выстрелить, а так как Натана арестовали, следом вскоре последовал и Джефферсон. Весь его замысел был раскрыт, Кейт так и не поднялась на крышу, а буря не пришла. Мои силы исчезли, и я была вынуждена похоронить человека, которого я люблю. - Что?! Но… - его тёмные брови выражают такое непонимание, что вот-вот свернутся в вопросительный знак, - Но она же здесь. Я не понимаю. - В той реальности я передумала. Она умерла одна, в злости и страхе, на полу туалета. Её семья была сломлена. Она была моим героем, а все говорили о ней словно о преступнике, - в какой-то момент я прекращаю говорить с Рэем и начинаю смотреть Хлое в глаза, – Я не могла жить с этим. Я любила её слишком сильно. Я нашла способ вернуть мои силы и вот почему мы все сидим сейчас здесь. Я это ей уже говорила, разве нет? Перемотала ли я это назад так же как собираюсь перемотать всё это? Что ж, это неважно. Я скажу это снова. Я могу сказать это тысячу раз и всё равно вложить в эти слова всё свое сердце. Её образ самоуверенной и жёсткой стервы спадает, словно дешёвая маскировка, обнажая столько любви во взгляде, что в эту секунду я не способна даже на самое крохотное чувство вины. - Так ты… могла предотвратить торнадо? Самоуверенная и жёсткая Хлоя моментально возвращается. - Только попробуй обвинить её, хоть одно слово… - срывается она на него, но мои пальцы обнимают и придерживают её руку. - Всё окей, всё нормально. Это резонный вопрос. Я снова поворачиваюсь к нему. - Знаешь, я очень много думала об этом. Реальность меня за это потрепала. Но… в конце концов, правда в том, что я не могла. Я имею в виду… - я киваю в сторону столика, за которым его родители заканчивают трапезу, - Посмотри на них и скажи, что позволишь кому-то убить их на твоих глазах, чтобы предотвратить бурю. Я не знала, как он отреагирует, но, не буду врать, наблюдать за тем, как постепенно меняется его выражение лица довольно приятно. От грани осуждения к пониманию, а затем даже… сочувствию. Это неплохое признание правильности моего выбора и я такого не ожидала, однако, его реакция могла бы быть другой, если бы он действительно потерял своих родителей из-за шторма. Он собирается что-то сказать в тот момент, когда первый кусок льда бъёт в окно. А затем ещё один. И ещё, и ещё, пока они не сливаются в непрекращающуюся барабанную дробь, которая привлекает внимание всех посетителей кафе. Лязг тарелок и столовых приборов умолкает, а разговоры внезапно прекращаются. Кто-то встает из-за барной стойки, чтобы выглянуть наружу, где о тротуар продолжают разбиваться градины размером с мяч-попрыгунчик. Посреди безоблачной лунной ночи Аркадию Бэй заливает стремительным потоком ледяного града. Мы с Хлоей смотрим друг на друга. Диалог происходит без слов. Тем временем, угроза расползается по кафе, словно осязаемая туча, пронизывая воздух, которым мы дышим. Мало кто не заметил мёртвых птиц, а теперь… это. Это знаки, которые не так просто забыть. Рэймонд изумленно смотрит на окна и в его голосе слышен крадущийся страх: - Это снова происходит, - его лицо отражает слишком много недавних воспоминаний, - Ты была права там, на маяке, это случится снова… Выпрямив спину, Хлоя говорит, пытаясь перебить рёв снаружи. Её голос звучит уверенно, словно полуденный колокол: - Завтра мы станем вестниками конца света, - она смотрит сначала на меня, а затем на Рэя, - И ты нам в этом поможешь, пацан. Ты и все, кого мы сможем убедить. - Чего?! Я кладу руку ему на плечо. Хлоя права, мы слишком долго делали всё это в одиночку. - Ты наш первый союзник, Рэй. Ты дослушаешь рассказ, а затем напишешь записку самому себе в прошлом, и я отдам её тебе два часа назад. Нам нужно понять, что написать в ней, чтобы она была как можно более полезной. Хлоя вздыхает: - Похоже, настало время Дэвиду тоже обо всём узнать, - она немного сжимается, словно перспектива объяснений уже висит грузом на её плечах, – Дерьмо, это точно будет дофига работы. - Может, отменим сегодняшний вечер и сфокусируемся на этом? Она раздумывает над этим, но я вижу, что она даёт ответ почти мгновенно. - Ну уж нет, блядь. Это может быть вина Прескотта. Больше всего на свете нам нужно узнать, что он задумал. - С этим не поспоришь. - Этого просто не может быть, - бормочет Рэймонд. Его взгляд мечется между мной, Хлоей и окнами, содрогающимися под ударами ледышек. Он выглядит потерянным, испуганным и… если честно, весьма бесполезным для существа вне времени. Бедный парень. Я не собираюсь хвастаться или типа того, но мне хочется верить, что на его месте я бы смогла сделать гораздо больше, зная, что мой мир собираются перевернуть вверх тормашками. Если бы я была как Хлоя, я бы сказала ему— - Эй, а ну-ка прекрати, приятель. Соберись, нахер, твоё нытье никому не поможет! - П-простите… Ну, может, это было слишком жёстко но, да, именно это. Мы не будем съёживаться от страха или сидеть на попе ровно. Если бы мы делали что-то с самого первого дня, сколько людей мы смогли бы спасти? Мы сидим в глубине Неверленда и планируем, как справиться со сверхъестественным бедствием, готовым вернуться в город. Градины бьют по стеклу, накатывая волнами, словно само небо решило обрушиться нам на головы.