Семена Синхронии

Дом Уорнеров 4 ноября 2000 года 7:50 - Гвен? Есть минутка? На дворе стояло субботнее утро, и Натали Уорнер с заспанным лицом и всклокоченными волосами вяло передвигалась по кухне. Разговаривая, женщина слегка касалась губами трубки, зажатой между ухом и плечом и походившей на пластиковый нарост. Гранитная столешница была заставлена тарелками и завалена пакетиками из-под каши, и Натали как раз пыталась налить себе чашку кофе, когда ее наполовину выкуренная сигарета выскользнула из рук и упала в раковину. "Не стоит делать несколько дел одновременно", - недовольно подумала женщина, а вслух продолжила: - Да, Грег все-таки вернулся домой прошлым вечером. Что ты говоришь? – Натали хихикнула. – Возможно, для вас. В нашем случае все шоу от начала до конца занимает в лучшем случае пять минут. - Она раздраженно глянула в раковину. – Нет, он только отвезет Шону на занятия, а потом планирует весь день просидеть в офисе… - Достав мокрый окурок, миссис Уорнер выбросила его в мусорное ведро. - Однозначно нет! С понедельника он будет возить ее в школу. Чтобы я отправила ее на этом автобусе, в то время как вокруг происходят такие жуткие вещи? Ты что, шутишь, что ли? Задумчиво взвесив на ладони кофейное пирожное, Натали все же положила его обратно и вместо этого прикурила новую сигарету. Утро принадлежало ей, целиком и полностью. Укутавшись в мягкий халат, женщина уютно устроилась на обложенной подушками скамье, наслаждаясь одиночеством. И, несмотря на то, что на улице было пасмурно и холодно, ее согревали открывавшиеся перед ней перспективы. Возбуждающие возможности. - Как бы там ни было, я тебя не задержу… Я позвонила, чтобы сообщить, что вчера вечером я видела того самого парня. Ну, помнишь… я тебе о нем рассказывала? Из ФБР. - Натали подтянула колени к груди. – Да-да, тот самый, что и шесть лет назад, ты можешь в это поверить? Боже, Гвен, он выглядит так аппетитно, что хочется его съесть! Женщина оперлась затылком на оконную раму и закрыла глаза. Вчера в ресторане она не могла ошибиться – трудно позабыть этого высокого, стройного темноволосого мужчину с сексуальными глазами и ртом как у кинозвезды. Висящее на спинке стула пальто не помешало ей оценить его широкие плечи и сильную спину, кроме того, от ее взгляда не укрылось то, как двигались его губы, пока он разговаривал с лейтенантом Тиллманом. В прошлый раз, когда этот агент наведывался в Обри, Натали была новоиспеченной матерью с болезненным цветом лица и орущим младенцем на руках. Но сейчас… сейчас все совсем по-другому, и она не намерена вновь проворонить такой лакомый кусочек… - Я ни за что не собираюсь упускать свой шанс, Гвен. Погоди, пока я не покажу его тебе. Сейчас он выглядит даже лучше, чем раньше. Подогреваемое фантазиями ее тело начало накаляться, и женщина потерлась бедрами друг о друга. Черт, она и в самом деле возбудилась от одних лишь мыслей об этом мужчине – такое не каждый день случается. - Что? Ну, я могла бы подойти и предложить кое-какую информацию, так сказать, из первых рук. Все же это была вечеринка Шоны, черт возьми. Думаю, он остановился в отеле Конестога… Это будет вполне удобно, да? Или же я могла бы пригласить его сюда, пока Грег будет на работе, и поделиться сочными подробностями. Она хохотнула в чашку, а затем облизала кофейные капли со стеклянного бока. - Так ты считаешь, я должна показать, а не рассказать? Натали выслушала ответ, и ее лицо приобрела привычно-хмурое выражение. Глубоко затянувшись, она с негодованием выдохнула в трубку струйку сизого дыма. - Да, она тоже там была. Словно чертов клещ… маленькая сучка. Я почти уверена… да-да, наверняка они просто напарники. Я не заметила кольца ни на нем, ни на ней. Но я не собираюсь спускать с него глаз, Гвен, помяни мое слово. И лучше бы никому не становиться у меня на пути. ********* Больница Мемориал 4 ноября 2000 года 8:31 Малдер шагал позади напарницы по пустым белым коридорам в направлении палат. Вовсе не риск заражения и не запах антисептика внушали ему отвращение к больницам. Фокса ужасала сама атмосфера – то, как аккуратно и обходительно приходилось общаться с больными и серьезно ранеными. В подобных заведениях он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. За годы совместной работы они выработали негласный и естественный порядок, согласно которому именно Скалли руководила их действиями в больницах. Малдеру было гораздо проще уступить ей первенство, когда они попадали в ее строгий, не терпящий суеты мир медицины. За прошедшие семь лет они оба провели в больницах слишком много времени – в качестве пациентов, посетителей и следователей, но, в отличие от него, Дана была врачом, что давало ей множество преимуществ. Кроме того, она обладала даром находить общий язык с людьми, особенно с детьми. Будучи хрупкой женщиной, она не производила на пациентов подавляющего впечатления, и они видели в ней мать каждого ребенка, дочь и сестру каждой женщины; дочь, сестру и жену каждого мужчины, а также, без сомнения, идеальную возлюбленную. Несмотря на то, что властный голос Скалли сразу же давал понять, что их визит вызван производственной необходимостью, одним своим видом она умела создать спокойную доверительную атмосферу. Не стоило сбрасывать со счетов и то влияние, которое оказывало на простых обывателей удостоверение агента ФБР. Малдер же, в отличие от напарницы, больше специализировался на загадках человеческого разума. Будучи профайлером, Фокс тоже умел найти подход к людям, который, впрочем, был далеко не столь же деликатным и обходительным. Он чувствовал себя как рыба в воде, когда сталкивался со всякого рода отклонениями от нормы – поведенческими, психологическими, генетическими, паранормальными. По части странностей Малдер мог считаться настоящим экспертом, и когда в ходе расследования всплывали какие-то необъяснимые факты, он точно знал, какие вопросы задавать, даже если всем остальным они и казались лишенными всякого смысла. Только сейчас, спустя много лет снисходительного сомнения, Скалли стала относиться к теориям напарника с должным уважением. Иногда Малдеру даже случалось заметить едва уловимую поддержку с ее стороны. - Виола Рейнс? Широко улыбаясь, Скалли вошла в палату вперед Фокса. Пока напарница занимала внимание лежащей в постели женщины, Малдер осмотрелся кругом, отмечая важные для себя детали – повязки на лице и груди жертвы, капельницу, множество ваз с цветами вдоль одной из стен, медперсонал и посетителей, проходящих по коридору мимо открытой двери. Переведя взгляд, агент заметил отсутствие колец на пальцах Виолы, еще одну повязку на предплечье правой руки, а также лежащую поверх одеяла кипу ярких самодельных открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления, нарисованных детскими руками. - Мисс Рейнс, я - агент Скалли, а это – агент Малдер. Мы из ФБР и хотели бы задать вам несколько вопросов. - Ох, он говорил, что вы придете, - с трудом произнесла Виола, и Малдер обратил внимание на повязку, закрывающую ее левую щеку и мешающую ей как следует открыть рот. – Лейтенант Тиллман, я имею в виду. Пожалуйста, садитесь и зовите меня Виолой. Если бы все пациенты были такими же дружелюбными и готовыми к сотрудничеству, Фокс не испытывал бы ни малейшего отвращения к подобным процедурам. Самое удивительное, что он чувствовал подкупающую искренность и доброту, исходящую от этой бедной женщины, как, впрочем, и толику страха. "Такое ощущение, что мы беседуем в ее гостиной", - подумал Малдер, придвигая стулья для себя и Скалли ближе к кровати. Обветрившаяся кожа, морщинки вокруг глаз и короткие кудрявые волосы, обильно посеребренные сединой, свидетельствовали о том, что Виоле было около шестидесяти лет. Сделав несколько неудачных попыток сесть прямее, женщина в конце концов расслабилась и слабо улыбнулась агентам. - Впервые в жизни я лежу в больнице, - сообщила она. – И должна признаться, я крайне разочарована. Почему-то никто не говорил мне, что эти чертовы койки могут соперничать в удобстве разве что с садовой мебелью. - С этим я могу вам помочь… - С проворностью профессионала Скалли принялась что-то настраивать на панели управления. Спустя мгновение изголовье кровати приподнялось и немного подалось вперед, и Виола вздохнула с облегчением. - Боже мой, у нее золотые руки, не правда ли? – Женщина подмигнула Малдеру, но тот лишь слегка улыбнулся в ответ, не желая давать ей пищу для размышлений, каким бы невинным ее замечание ни казалось. - Рад видеть, что вы в хорошем расположении духа, - начал Фокс, - потому что вопросы, которые мы хотели бы вам задать, крайне неприятны. - Ох, да, я знаю, знаю. Вы желаете знать о том, что… случилось прошлым утром. - А также о том, можете ли вы опознать того, кто напал на вас, - добавила Скалли. Лишь когда агенты уверили Виолу в том, что все, что она поведает им, останется между ними, и закрыли дверь, она согласилась говорить. Рассказанная ею история, в общем и целом, повторяла то, что вкратце описал им прошлым вечером Брайан Тиллман, и Малдер пришел к выводу, что мисс Рейнс говорила правду. Вот она опустилась на колени перед автобусом, вслед за чем получила удар по голове; пока пыталась сопротивляться, ей были нанесены множественные порезы. Она также слышала хриплый, зловещий голос, от которого стыла кровь в жилах. - Нет, - призналась Виола в конце концов, - я не имею ни малейшего представления, кто на меня напал, но отказываюсь верить в то, что маленький сын Тиллмана имеет к этому хоть какое-то отношение. Агенты обменялись взглядами. - Мне хотелось бы знать, кто распространяет этот слух, - проговорил Малдер. – У вас нет мыслей по этому поводу? - Я знаю несколько возможных источников, но не думаю, что эта информация окажется для вас полезной. В Обри множество злых языков и, что самое печальное, дети подражают взрослым. Давайте я вам кое-что расскажу… Виола поманила агентов здоровой рукой и дождалась, пока они не придвинулись настолько близко, что их стулья практически коснулись кровати. Женщина нервно глянула в сторону двери, а затем начала тихим голосом: - Я очень давно работаю водителем школьного автобуса, и на моих глазах выросло уже не одно поколение детей. В этом возрасте их мозг – словно губка, мгновенно впитывает все, что они видят и слышат. И, конечно, убийства, случившиеся в 1994 году, долго оставались предметом их обсуждения. Дети пересказывали то, что слышали дома от родителей, видели по телевизору или читали в газетах. Несколько секунд Виола помолчала, вспоминая описываемые ею события. - Боже, они досконально знали все о связи детектива Морроу и лейтенанта, в деталях могли описать убийства и историю Кокли. Я помню, несколько раз они даже разыгрывали в ролях версии происшедшего прямо в автобусе под крики одобрения своих сверстников. Именно тогда мое терпение подошло к концу. - И что же вы сделали? – спросил Малдер, заворожено следя за повествованием, до сих пор не заметив в словах Виолы никакой фальши или увиливаний. - Я стала придирчивой и грубой, вот что. Если их никто не учит уважению дома, значит, они должны выучиться этому где-то еще. Я заставляла детей сидеть на своих местах и разговаривать тихо. Никаких сплетен. Если кто-то осмеливался мне надерзить, я тут же рассказывала об этом директору. И меня не волновало, сколько зарабатывали их родители – Старая Шестерка Виола никого не щадила. - Простите? – переспросила Скалли, удивленно приподняв бровь. Малдер усмехнулся. - Так меня стали называть после того, как я изменила свое отношение к маленьким пассажирам. Новые ученики узнавали об этом прозвище от старших в начале каждого учебного года. И возвращаясь к детям… - Виола понизила голос до зловещего заговорщицкого шепота. – Мне больно видеть, как дурное воспитание начинает сказываться в столь раннем возрасте. Сейчас у меня есть группа – маленькие девочки, такие славные и милые внешне – но от них вы можете ожидать самых низких и подлых поступков. Они постоянно издеваются и унижают этого несчастного мальчика. - Вы имеете в виду Бенджи Тиллмана? - Именно. Он напоминает мне маленького Форреста Гампа – помните, никто не хотел сидеть с ним рядом. И это только первый класс! Не так давно они настолько жестоко измывались над Бенджи, что я остановила автобус посреди улицы и устроила им выговор, да так, что у них уши покраснели, а некоторые девочки даже расплакались. - В чем заключалось их издевательство? - О, у одной из юных забияк на тот вечер была назначена вечеринка по случаю ее дня рождения, и они похвалялись этим перед несчастным мальчиком всю дорогу. Говорили ему в лицо такие ужасные вещи на глазах у остальных учеников. Я собиралась доложить об их поведении, но не успела… Пожилая женщина коснулась повязки на лице и вздохнула. - Виола, я бы хотел заострить внимание на ваших словах, - произнес Малдер. – Что вы имели в виду, когда сказали, что Бенджи напоминает вам Форреста Гампа? Он умственно неполноценный? - О, Боже, нет… - Прищурившись, она пристально посмотрела на агента. – Вы еще не встречались с мальчиком, да? - Нет, но мы собираемся вскоре его навестить. - Тогда я не скажу вам ни слова, и вы сможете составить свое собственное мнение об этом ребенке. - Вы считаете, это важно? - Да, - уверенно ответила Виола. На мгновение встретившись взглядом со Скалли, Малдер спросил: - У вас есть еще какая-то связь с Бенджи Тиллманом, за исключением того, что вы возите его в школу на автобусе? - Чтооо? - Просто у меня создалось впечатление, что вы за ним присматриваете, - пояснил Фокс. – Кроме того, очевидно, что вы боитесь чего-то… или кого-то. Глаза женщины вновь наполнились слезами, и, поспешно закрыв их, она отрицательно покачала головой. - Пожалуйста… если бы подобное случилось с вами, неужели вы бы не боялись? На этот раз вперед наклонилась Скалли, привлекая к себе внимание Виолы. - Мне бы очень хотелось понять, почему кому-то вообще пришло в голову подозревать Бенджи в нападении на вас. Пожилая женщина тихонько всхлипнула. - Ну… возможно, дело в истории его семьи. Вы обратите внимание на некоторые вещи, когда познакомитесь с мальчиком, я уверена. А также… - она на мгновение запнулась, - из-за того, что он часто бродит в одиночестве. - Бродит? - Ранняя птаха, слоняющаяся по городу, словно тень. Небезопасно для такого маленького ребенка гулять по округе без надзора. Это вызывает у меня тревогу. - Ваше беспокойство можно понять. - Есть еще… кое-что. Агенты ближе наклонились к Виоле. Откровенный страх исказил ее лицо, и, нервно облизнувшись, она прикусила дрожащую губу. Скалли ободряюще коснулась руки женщины. - Продолжайте. Если вам известны еще какие-то факты, которые смогут помочь нам в расследовании, пожалуйста, расскажите. - Я… Я слышала, что он что-то сказал на вечеринке по случаю дня рождения, и эти слова до дрожи напугали некоторых взрослых. По крайней мере, тех, кто знал историю мальчика. - Так его все-таки пригласили? – с изумлением спросил Малдер низким голосом, и Виола посмотрела на него. - Видимо, да, хотя я не уверена. Все, что я знаю – это то, что Бенджи побывал на той вечеринке в компании маленьких девочек. - И что же он сказал? - Ну… дети называли свое самое заветное желание. И мальчик ответил, – искренне и со странным выражением – что он хочет маленькую сестру. Маленькую сестру, - глотая слезы, с нажимом повторила Виола, словно указывая на важность своих слов. - Это придает всему делу знакомый привкус, - произнес Фокс, чувствуя знакомое предвкушение от прикосновения к тайне. - Словно Форрест Гамп – вот и все, что мне нужно вам сказать. Вы оба производите впечатление хороших и обходительных людей. Просто будьте очень внимательными в этом доме… - Вио-ла? Темноволосая женщина лет тридцати, одетая в розовую униформу волонтера, стояла на пороге, держа в руках кипу бумаг, похожих на самодельные конверты. Заметив посетителей, она на секунду задержалась в дверях, после чего все-таки вошла внутрь. - Простите, что помешала, но я должна передать вам вот это. Еще открытки из школы, судя по почерку – второй или третий класс. - Все в порядке, Гвен, спасибо тебе, - ответила Виола, глубоко вздохнув и похлопав по одеялу. – Давай их сюда, к остальным, я их прочитаю, как только немного отдохну. Это агенты ФБР, они пришли поговорить со мной, а это – Гвен. Я слышала, она здорово помогла на прошедшей на этой неделе вечеринке в честь дня рождения, а также она приносит мне почту и тому подобное. - Только по пятницам и субботам, - добавила молодая женщина и покраснела под взглядом Малдера, когда он встал и протянул ей руку. – Я не имею в виду вечеринку. Скалли кивнула и тоже собралась соблюсти протокол, но в этот момент дородная медсестра без предупреждения ворвалась в палату. - Я прошу вас всех выйти, - провозгласила она голосом, не терпящим возражений, и обвела помещение и всех присутствующих властным взглядом. Обойдя кровать, она взяла Виолу за запястье. – Пора проверить повязки, а затем вам нужно будет отдохнуть. Утром вы выглядели гораздо лучше, а сейчас сердцебиение снова ускоренное. - Она цела и невредима, - сообщил Малдер, украдкой подмигнув Виоле и ставя стул на место. Пожилая женщина слабо улыбнулась и тоже подмигнула в ответ. Секунду спустя медсестра резким движением задернула занавеску, отделяющую кровать от остального помещения. Оказавшись в коридоре, агент остановил Гвен прежде, чем она смогла улизнуть в поисках нуждающихся в помощи. - Вы могли бы уделить нам минутку? Я специальный агент Малдер, а это – агент Скалли. Женщина снова покраснела и нервно потерла руки, а затем засунула их в карманы. - Я…Я… эээ… наверное, да. На минутку. Я ничего не знаю о нападении на Виолу, так что не думаю, что смогу вам помочь. Малдер бросил взгляд на бейджик, висящий на груди собеседницы – «Гвен ДиАнжело, Больница Мемориал, волонтер». Женщина нервозно переступала с ноги на ногу, и Фокс усмехнулся про себя, подумав, что она похожа на маленькую девочку, которой очень нужно в туалет. - Мне крайне интересно, как нынче проходят детские дни рождения. Они все еще играют в «Приколи ослу хвост»? Поют «С днем рождения» и задувают свечи? - Да-да, все верно. Вообще-то, это был первый праздник, посвященный дню рождения младшеклассницы, в проведении которого я принимала участие. Виола преувеличила мои заслуги. - И чей же это был день рождения? - Шоны Уорнер. В среду ей исполнилось шесть лет. - Большая была вечеринка? - Мне она показалась огромной – двенадцать девочек… и один мальчик. - Ух-ты! Да, такой расклад трудно назвать справедливым. - Малдер усмехнулся, глянув сперва на Скалли, а затем на Гвен. – И кто же этот счастливчик? - Эээ… Бенджи Тиллман, - пробормотала женщина в ответ, покраснев под изучающим взглядом агента еще сильнее, малодушно отказываясь смотреть ему в глаза. – Нет, правда, вам стоит поговорить с матерью Шоны – Натали Уорнер – она ответит на все ваши вопросы относительно этого случая. Я… мне нужно возвращаться к работе. - Да-да, конечно. Было приятно с вами познакомиться, Гвен. Женщина торопливо удалилась по коридору, а агенты остались стоять на месте, стараясь упорядочить разрозненные кусочки информации, которые им удалось добыть за последние полчаса. Спустя некоторое время Фокс посмотрел на Скалли, поразившись совершенно отсутствующему выражению, застывшему на ее лице. Слегка вздернутая бровь свидетельствовала либо о сильном подозрении, либо о сомнении. - Что-то не так? - Виола кого-то защищает, Малдер. Или же печется о чьих-то интересах. Но вот что это за человек? - А, кроме того, сдается мне, что малыш Бенджи испортил вечеринку, став тринадцатым гостем. Дана выразительно посмотрела на напарника. - Я заметила, что она смотрит на случившееся под иным углом и описывает происшествие другими словами, нежели Тиллман. Мне нужно кое-что проверить… Вслед за напарницей, Фокс зашел в ординаторскую, где, показав удостоверение, Дана потребовала предъявить ей список посетителей Виолы. Внимательно изучив бумагу, Скалли жестом подозвала его ближе и шепотом сказала: - Малдер, в ее палату может войти далеко не каждый, и все визитеры обязательно вносятся в этот список. А теперь посмотри вот сюда… Склонившись к ее плечу, Фокс быстро пробежал взглядом по фамилиям, пока не остановился на той, на которую указывала Дана: выше их собственных и под именем Тиллмана значилась Линда Тибоди. Она же была среди посетителей Виолы и оба предыдущих дня. - Черт побери, - пробормотал Малдер. – Ты права – изменилась лишь дата. - Ты слышал мои слова? Фокс кивнул, выдержав взгляд Скалли, а затем произнес: - Миссис Тибоди все еще биологическая бабушка Би Джей Морроу, а также… - Прабабушка Бенджи Тиллмана, - закончила за напарника Дана. - Вот именно. Думаю, нам пора нанести ей визит. ******** Дом Тиллмана 4 ноября 2000 10:45 Имея за плечами многолетний опыт опросов детей, Скалли считала, что беседа с Бенджи Тиллманом ничем не будет отличаться от остальных. Она сожалела, что это дело так сильно бередило ее все еще не затянувшуюся рану; до сих пор Дана иногда замечала, что сидит, уставившись в одну точку полными слез глазами. Но она не могла позволить себе быть слабой, зная, что от их сегодняшнего визита в дом Тиллмана, возможно, зависит оправдание маленького мальчика. Будучи взрослым человеком, Скалли ожидала от детей уважения, а учитывая ее биологическую потребность воспитывать кого-нибудь, во время беседы она обычно успешно помогала детям обойти все внутренние преграды и справиться со своими страхами. Дана всегда олицетворяла собой доброту и заботливость, и ей без труда удавалось заполучить доверие детей, о чем вчера и напомнил Малдер. Однако Эмили изменила все. До нее Скалли считала детей приятными милыми созданиями, с которыми она встречалась время от времени. Дана особо не задумывалась над их существованием, полагая, что однажды у нее появится свой собственный ребенок. Но новости о бесплодии, а затем и появление в ее жизни девочки по имени Эмили Сим, заставили Скалли относиться к детям по-другому, гораздо серьезнее – ведь теперь Дана знала, каково это – прижимать к себе свою маленькую дочь, о которой ничего прежде не знала, рассеивать ее страхи, защищать ее, разговаривать и рисовать вместе с ней, вытирать ее слезы, ощущая ее боль и потребность, любить ее. Сегодня Скалли чувствовала себя отдохнувшей, вероятно, благодаря тому, что отлично выспалась. Восприимчивость Малдера продолжала удивлять ее, и Дана уже с трудом справлялась с нахлынувшей на нее благодарностью к нему. Этим утром она тихо вошла в комнату Фокса, пока он завязывал галстук. Молча она обняла его за талию и прижала к себе, стараясь передать ему свои извинения и признательность. - Потише, ковбойша… - растяжно проговорил он хрипловатым голосом, оставив в покое галстук и накрыв ее ладони своими, прижимая их к животу. – Продолжишь в том же духе, и уже через пару секунд нам придется вывесить знак «Не беспокоить». - Позже, - пообещала Скалли. – Сегодня ночью. Приподнявшись на цыпочки, она нашла губами его губы и прижалась к ним в кратком, но настойчивом поцелуе, после чего взяла свое пальто и кожаный портфель, готовая нанести визит Виоле Рейнс. Следуя за Даной к машине, Малдер весело напевал ковбойскую песенку. Как оказалось, семья Тиллмана проживала в жилом районе Стерлинг неподалеку от Обри в белом двухэтажном доме с темно-зелеными ставнями и небольшим двориком, в котором агентов встретили промерзшие клумбы и зубастая окоченевшая тыква, словно часовой стоявшая на аккуратном крыльце. Проходя мимо, Фокс с улыбкой слегка пихнул ее носком туфли. Лейтенант сам открыл гостям дверь. Его поведение показалось Скалли чрезмерно настороженным, а уставшее лицо подсказало, что хозяин дома вряд ли хорошо спал этой ночью, однако он старался быть любезным и спокойным, очевидно, ради своего сына. - Раз уж моя жена не сможет к нам присоединиться, давайте решим все вопросы быстро и по-хорошему, - произнес Брайан. – Где бы вы хотели поговорить с Бенджи? - Там, где он будет чувствовать себя комфортно. Возможно, в его спальне? - И речи быть не может. - Тогда гостиная вполне подойдет, - решила Скалли, снимая пальто и окидывая взглядом скромную обстановку комнаты. – И раз уж здесь нет журнального столика, тогда я просто сяду на диван. Тиллман кивнул в ответ и, повернувшись к двери позади себя, позвал: - Бенджи, иди сюда. Вслед за этими словами из кухни появился маленький худенький мальчик с копной каштановых волос на голове. Не вынимая рук из карманов кофты, он медленно-медленно подошел и остановился около отца, практически спрятавшись за его бедром, и Скалли подумала, что ребенок напоминает напуганного щенка. Бросив в сторону Малдера быстрый взгляд, Дана наблюдала за приближением мальчика. Ей и раньше приходилось видеть этот забитый взгляд у детей, которые были слишком застенчивыми, чтобы нормально реагировать на раздражители внешнего мира, но, как правило, подобное имело место в детских приютах. Тот факт, что ребенок не поднимал глаз, даже будучи в своем собственном доме в присутствии отца, заставил сердце Даны сжаться в тревожном предчувствии. Положив руки на плечи сыну, Тиллман провел его к дивану и развернул так, чтобы он оказался перед Скалли. - Привет, Бенджи, - мягко сказала она. - Сынок, поздоровайся с агентом Скалли, - произнес лейтенант, но тщетно. - Солнышко, тебя никто не обидит. Посмотри на меня, ладно? Бенджи поднял голову. Первой мыслью Даны было, что он каким-то образом получил серьезные ожоги. Кожа мальчика оказалась грубой, покрасневшей и покрытой струпьями. Глядя на ребенка и с трудом скрывая недоверие, Скалли вспомнила лицо Гарри Кокли, покрытую волдырями кожу Би Джей в ту роковую ночь шесть лет назад, когда ее заключили под стражу. Неужели по какой-то жестокой насмешке судьбы этот порок передался по наследству и мальчику? Сглотнув, Скалли взяла под контроль свои эмоции, загнав жалость к этому несчастному ребенку в дальний уголок своего сознания. Она снова взглянула на него, в его поразительно большие, обрамленные густыми ресницами глаза, в которых плескался страх. Глаза Би Джей. О, Господи… Почему все это происходит? И чего он так боится? - Бенджи, ты можешь называть меня Даной. Я здесь для того, чтобы помочь тебе. Агент Малдер хочет того же. - Она выразительно взглянула на напарника, который стоял у противоположной стены с серьезным выражением лица, потирая подбородок. В ответ на ее реплику он улыбнулся ей и кивнул мальчику. - Милый, пожалуйста, покажи мне свои руки. Бенджи прикусил губу и вытащил из кармана покрасневшую ладонь. Так же, как и на лице, кожа на руках была потрескавшейся и покрытой коростой, при этом влажной на сгибах. Скалли почувствовала досаду, осознав, что ребенку приходилось терпеть нескончаемый зуд, не говоря уже о том, что его наверняка дразнили дети. Она вспомнила рассказы об издевательствах в автобусе и о том, что никто не хотел сидеть с ним рядом. Жизнь, полная боли, одиночества и насмешек, когда ты так молод… Непростительно. Когда Дана попыталась взять маленькую ручку, Бенджи отдернул ее назад. - Болит? – спросила она. Господи, наверняка зуд просто невыносим, но… Прижав подбородок к груди, мальчик покачал головой. - Лейтенант Тиллман? – Подняв голову, Скалли взглянула на полицейского, стоящего за спиной сына. Стараясь сдержать гнев и не напугать ребенка, она спросила: - Вы показывали Бенджи врачу? Я не дерматолог, но врач, и то, что я вижу у вашего сына, очень похоже на аллергический дерматит в острой форме, также известный под названием «педиатрическая экзема». При должном внимании это легко лечится. - Это… - Брайан запнулся. – Обычно это не так сильно выражено. Возможно, повлиял стресс, который он испытал за последние пару дней. Я не знаю… Молча глядя на лейтенанта, Дана ждала продолжения. - Да, он был у педиатра, - буркнул Тиллман, покраснев. – Много раз. Джанин всегда следит за тем, чтобы предписания врачей выполнялись. И вам придется поверить в то, что состояние кожи моего сына ухудшилось только в последние несколько дней. Я прав, Бенджи? - Однако то, что я вижу, свидетельствует об обратном, - возразила Скалли ровным голосом, но ее взгляд, казалось, прожигал мужчину насквозь. – Позже мы поговорим об этом подробнее. Потому что сейчас мы должны… - Дана вновь сфокусировала внимание на мальчике, и ее голос и выражение лица смягчились. – Я хотела бы задать тебе несколько вопросов, Бенджи, ладно? Ребенок отрицательно покачал головой и отступил на шаг назад. Тиллман выглядел пораженным, но сохранял молчание. Никакие успокаивающие слова и обещания Скалли не смогут заставить этого малыша говорить. Он не сядет рядом, не станет смотреть на нее и отвечать на ее вопросы, не позволит прикоснуться к себе. В действительности, ему ничего от нее не нужно, и Дана почувствовала, как новое, острое чувство разочарования зародилось в ее сердце. Ведь это ее сильная сторона, область, в которой она не знала неудач. Так было с Эмили и множеством других детей, с которыми ей удалось наладить отношения. Они чувствовали ее сострадание, ощущали внутри нее нежную материнскую любовь и отвечали ей взаимностью. Но не этот маленький страдающий мальчик. Что-то мешало Бенджи Тиллману довериться ее заботе. Дана знала, что ей делать, несмотря на то, какой удар по ее самолюбию нанес этот провал, и какую боль принес ее такой израненной сейчас душе. Но проблема должна была быть разрешена, поэтому, взяв себя в руки, Скалли поступила согласно своим профессиональным убеждениям. - Малдер, мне нужна твоя помощь. Она еще не успела подняться с дивана, как он оказался рядом. - Ты уверена? - У меня больше нет вариантов, так что… давай, твой выход, - прошептала Дана в ответ. Они обменялись молниеносными взглядами, и Скалли уловила отблеск сожаления и сочувствия в его глазах. Конечно, это слабое утешение, но она была благодарна напарнику за его сопереживание и готовность помочь. Малдер опустился на диван перед мальчиком, а она поспешила занять его место, со стороны наблюдая за этой странной, ставящей в тупик сценой.