Семена Синхронии

Дом Тиллмана 4 ноября 2000 10:53 Все мальчики обожают тайны, и у Малдера не было причин сомневаться в том, что и к Бенджи Тиллману можно применить это основное правило детства. Секреты, тайники или запретные вещи, о которых не знает больше ни единая душа; расположение крепостей и укрытий, а также тщательно скрываемые сведения относительно того, где найти самый классный стеклянный шарик, медный колчедан или птичьи гнезда; самые удобные для лазания деревья и ягодные кусты; по какой водосточной трубе можно залезть достаточно высоко без риска сорваться вниз; соседские окна, остающиеся открытыми и освещенными, питая мальчишеские фантазии по ночам… По мере взросления тайны и секреты тоже меняются под влиянием окружающей обстановки, характера ребенка, уровня его социализации, наследственности. В каком возрасте и под влиянием каких событий или травм настоящее ‘дурное семя’ дает о себе знать? Несмотря на его вероятную невиновность, действия этого замкнутого мальчика свидетельствовали о слишком большом количестве отклонений, и Малдер не мог их игнорировать. Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши мальчишки? Фоксу всегда казалось несправедливым, что мальчикам полагается быть забияками со всеми этими хлопушками, батарейками и промокашками, в то время как девочки всегда ассоциировались с цветами, мармеладом и загадками[*]. Малдер подумал о своей напарнице, взращенной в католической вере в семье уважаемого военно-морского офицера и вынужденной выживать в компании задиристых братьев. Неудивительно, что Скалли выросла настоящим бойцом. Фокс бросил взгляд на Дану - сейчас она стояла у стены, намереваясь внимательно следить за развитием событий, готовая в любой момент протянуть руку помощи. Преданная и надежная – эти два слова лучше всего характеризуют его Скалли. Любому другому человеку выражение ее лица не сказало бы ничего о том, как сильно ее задел неожиданный отказ мальчика общаться с ней, но в ее невероятно голубых глазах под полуопущенными веками Малдер видел боль, которую напарница пыталась скрыть, восприняв такой поворот как нечто само собой разумеющееся. Но об этом он позаботится позже. С этой мыслью Малдер сосредоточил свое внимание на Бенджи Тиллмане. Что за жизнь вел этот ребенок, учитывая его пугающее происхождение, внешность и скрытную манеру себя вести? Тихий серенький мышонок или будущий психопат? Искалеченная психика или врожденная осторожность? Мальчик все еще стоял, опустив голову, даже не подозревая о том, что его покрасневший отец от бессилия скрипнул зубами. Фокс обратился к полицейскому и попросил его принести какой-нибудь стул. Занятый делом, лейтенант не так сильно станет мешать дальнейшей беседе с его сыном. Вскоре с помощью отца мальчик устроился перед агентом на принесенном из кухни стуле. - Лейтенант, - быстро произнесла Скалли ровным голосом прежде, чем Тиллман вновь занял оборонительную позицию у ребенка за спиной. – Думаю, будет лучше, если вы встанете рядом со мной. Малдер поблагодарил Бога за то, что напарница оказалась достаточно внимательной и сообразительной, чтобы понять, что, нависая над сыном, полицейский может неосознанно давить на мальчика, и тот еще больше замкнется в себе. Будучи неуверенным, просит ли Дана или приказывает, Тиллман все же похлопал Бенджи по плечу и неохотно отошел к стене. Фокс, тем временем, предпринял новую попытку наладить контакт с ребенком. Поразительно плавными, завораживающими движениями Малдер снял пиджак, а затем расстегнул и закатал рукава рубашки. Спустя мгновение он понял, что ему удалось завладеть вниманием мальчика, а потому продолжил в той же неспешной тщательной манере: ослабил галстук, провел пальцем по запястью под ремешком часов, после чего, упершись локтями в бедра и сцепив пальцы, подался вперед. - Так гораздо лучше, - тихо усмехнулся Фокс, - но думаю, я сделаю всем одолжение, если не стану снимать туфли. Как ты считаешь? Ребенок остался равнодушным к шутке, в то время как Тиллман саркастически хмыкнул. - Теперь здесь только ты и я, Бенджи, - начал Малдер. – И мне бы хотелось с тобой поговорить. Никакого ответа. - Если хочешь, можешь звать меня по имени – меня зовут Фокс. - Скорчив гримасу, Малдер добавил: - Довольно странное имя для взрослого человека, да? Бенджи моргнул и слегка пожал плечами, но агент заметил, как уголок его рта немного приподнялся. - Я просто задам тебе несколько вопросов, ладно? Постарайся отвечать на них максимально искренне. Если вопрос покажется тебе сложным или заставит чувствовать себя неуютно, ты можешь кивнуть или покачать головой. Согласен? Мальчик медленно кивнул. - Тогда давай начнем с чего-нибудь попроще. Скажем, как тебя зовут? Не веря своим ушам, Фокс услышал низкий хриплый голос, так редко встречающийся у детей: - Бенджи Тиллман. - Отлииично, - подбодрил Малдер мальчика. – И в каком классе ты учишься? Мгновение тишины, и снова тихий скрежещущий ответ: - В первом. - Бенджи, расскажи мне, что тебе больше всего нравится в школе? С каждой минутой ребенок чувствовал себя все увереннее, поднимая голову все выше. И хотя маленькие ручки все еще были спрятаны в карманах, обутые в кроссовки ноги начали тихонько раскачиваться, пока мальчик раздумывал над ответом. - Я рисую картинки. - Несмотря на сиплый голос, Бенджи прекрасно выговаривал слова. – У миссис Вандербек есть кубики Лего, и иногда я строю разные вещи. - Здорово! А дома у тебя есть рисунки? Мне бы хотелось посмотреть. Заметно напрягшись, Бенджи покачал головой. - Жаль, - задумчиво пробормотал Малдер. – А может быть, ты нарисуешь что-нибудь для меня? В ответ мальчик снова покачал головой, так что Фокс принялся задавать простые вопросы, надеясь успокоить ребенка и заручиться его доверием. Мельком глянув на Скалли, Фокс отметил отблеск волнения в ее глазах, которое она постаралась скрыть за каскадом спадавших на лицо волос, склонив голову. Стоящий же рядом с ней Тиллман выглядел вполне спокойным, учитывая обстоятельства. "Жаль, что сейчас мне придется нарушить эту идиллию", - уныло подумал Малдер. Ему казалось, что они с Бенджи находятся один на один в какой-то параллельной реальности, зыбкой и неуловимой плоскости бытия. Комната, Скалли с лейтенантом – в данный момент ничто более не имело значения. Глядя в покрасневшее, обветрившееся лицо мальчика и чувствуя волнами исходящие от него страх, силу и замешательство, Малдер решил предпринять первую осторожную попытку узнать то, за чем они вообще приехали. - Бенджи, а тебе нравится ездить на автобусе? До слуха Фокса долетело недовольное пыхтение Тиллмана, но, не обращая на это внимание, он ждал ответа. - Нет. - А почему? Когда ребенок не ответил, Малдер наклонился вперед и легонько коснулся его колена пальцем. - Не думай ни о ком другом, здесь только ты и я. И наша беседа проходит легко и хорошо. Фокс похлопал по лежащему рядом пиджаку и еще немного ослабил узел галстука. Как он и ожидал, мальчик вновь внимательно следил за его движениями, а его руки глубоко в карманах наконец успокоились. - И… что же тебе не нравится в этих поездках? - Дети грубо себя ведут. - Неужели все? Или только некоторые? Бенджи пожал плечами. - И как ты себя при этом чувствуешь? - Плохо. - Тебя это злит? - Да. - По-настоящему злит? - Агент Малдер! – предостережение Тиллмана рассекло воздух, словно хлыст, и мальчик дернулся, скорее от неожиданности, нежели от страха. Будто бы раздраженный вмешательством, Бенджи повернулся к отцу, и Фокс воспользовался возможностью как следует его разглядеть. Ребенок выглядел старше своих пяти лет; его большие влажные глаза полыхнули странным огнем, но как только он вновь перевел взгляд на Малдера, их выражение смягчилось. Несколько мгновений агент и мальчик оценивающе рассматривали друг друга. - На самом деле я думаю, тебе вовсе не обязательно ездить на этом автобусе, я прав? Полагаю, ты вполне обходишься и без него. - Это еще что значит? – С этими словами Тиллман двинулся в сторону дивана, но незаметно на его пути оказалась Скалли. - Почему-то у меня такое чувство, что ты отлично знаешь город, правда? Немного подумав, Бенджи кивнул. - Ты и на день рождения пешком ходил? - Да. - Что еще за день рождения? – раздраженно осведомился лейтенант, и Скалли что-то яростно прошептала в ответ. Стараясь не обращать внимания на перепалку напарницы и полицейского, Малдер сосредоточился на осторожной беседе с ребенком. - А кто тебя пригласил? - Шона. Дети смеялись, но она сказала, что я могу придти. - И ты принес ей подарок? - Да. Прежнее напряжение растаяло без следа, и Фокс улыбнулся, представляя тщательные приготовления этого одинокого и находчивого малыша. - Здорово, Бенджи! И что же ты подарил? - Лего, - сказал мальчик, а затем шепотом добавил: - Новый набор, который купил мне папа. Я даже упаковал его. - Ты, должно быть, очень смышленый парень, раз знаешь, как заворачивать подарки. Даже у меня не всегда получается. Упаковочная бумага, ленты – все как положено? Бенджи смущенно улыбнулся и кивнул. - А где ты взял упаковочные материалы? - В мастерской Джа… - он запнулся и, быстро глянув на отца, исправился: - В мастерской мамы. - Итак, - произнес Малдер, отметив про себя заминку, - ты упаковал подарок и отправился на праздник. А потом, когда он закончился, вернулся домой. Ты шел один в темноте? - Да. - А ты не боишься темноты, Бенджи? Мальчик отрицательно покачал головой. - Сейчас и по утрам темно. Может быть, на следующее утро ты встал рано и отправился на прогулку? Ребенок пожал плечами. - Ты ходил на школьный двор, пока еще не рассвело? - Довольно, агент Малдер! – бросил Тиллман, на этот раз схватив Скалли за плечи и отодвинув ее с дороги. – Вы перешли все границы… - Ты видел что-нибудь около школы, Бенджи? В темноте, около автобусов? Мальчик продолжал смотреть Фоксу в глаза, и в его взгляде вновь разгорелось мягкое пламя. - Что такого ты сказал на дне рождения, что все испугались? Что, Бенджи? Малдер чувствовал, что несет какую-то ерунду, в отчаянии цепляясь за утекающие, словно песок сквозь пальцы, секунды. Эта беседа грозила закончиться в любой момент, и агент сильно сомневался, что ему представится еще один шанс, а, следовательно, будущее этого ребенка зависело от добытых в ходе этого разговора сведений. Осознание этого факта заставило Фокса предпринять еще одну попытку: - Когда они спросили о твоем заветном желании, что ты ответил? Чего ты хотел? - Я сказал, довольно, черт бы вас побрал! - Тиллман, дайте мальчику ответить! Скалли коснулась лба побледневшей рукой. - Скажи своему отцу, Бенджи, - произнес Малдер, привстав с дивана. – Скажи ему то, что ты сказал на празднике… Мгновенно оказавшись рядом, лейтенант схватил сына в охапку и унес на середину комнаты, разрывая дистанцию между собой и агентами. Дрожа всем телом, Тиллман поставил мальчика на ковер, а сам опустился перед ним на колени. Схватив хрупкие плечи ребенка своими огромными ладонями, он с мольбой произнес: - Малыш, ты не обязан ему ничего говорить. Ты не должен отвечать ни на какие вопросы. Бенджи шмыгнул носом, потер глаза своими обветренными ладошками, но остался серьезным и спокойным. - Лейтенант, неужели вам все равно, что он сказал, и что заставляет людей обвинять его? - Закройте рот, агент! - Папа… Оба мужчины оставили свою пикировку и как один уставились на мальчика. Тот пожал плечами, надул губы, вновь потер глаза и закончил: - Я сказал, что хочу сестру, маленькую сестру. - Что? – недоверчиво переспросил полицейский, испытующе глядя на сына. Однако уже в следующее мгновение его лицо исказил ужас, как только его разум осознал страшную подоплеку этой невинной фразы. Тиллман покачал головой, отказываясь принять факты и последствия, к которым привели расспросы Малдера. – Но почему? Бенджи пожал плечами. - Тебе так одиноко? Ты на самом деле хочешь маленькую сестренку или братика? Мальчик отрицательно мотнул головой. - Ну же, Бенджи… Расскажи мне. Заметив в голосе полицейского боль, Фокс почувствовал к нему жалость. Тиллман жил в неведении относительно физических нужд и психологических склонностей собственного сына. Разрываясь между своими прошлыми грехами и их теперешними последствиями, он не заметил, что за личность развивалась в его доме на протяжении пяти долгих лет, какие поразительные тайны пышным цветом расцвели под его крышей. - Я сказал это, - хриплый голос прозвучал зловеще в повисшей тишине, удивительно спокойно, почти гордо в противоположность полнейшему замешательству Тиллмана. – Я напугал их, папа. - Ради всего святого, сынок… Зачем? Зачем ты это сделал? Огромные глаза мальчика наполнились слезами, и он покачал головой, мгновенно превратившись в маленького, сбитого с толку пятилетнего малыша, не имеющего ни малейшего понятия о том, каким образом он оказался в центре таких запутанных и страшных событий. Схватив пиджак, Малдер перекинул его через плечо и встал, повернувшись к напарнице. - Возможно, он просто устал отвечать за чужие грехи, - пробормотал он словно сам себе, однако достаточно громко, чтобы все находящиеся в комнате взрослые услышали и осознали потаенный смысл этих слов. ************* Больница Мемориал 4 ноября 2000 года 11:39 Гвен ДиАнжело тяжело прислонилась к стене в комнате для ожидания. До перерыва оставалось еще около 40 минут, но она чувствовала настоятельную необходимость связаться с Натали, так как иначе впечатления от неожиданной утренней встречи с агентом ФБР грозили серьезно потрепать ей нервы. Теперь Гвен осознала, что оценка подруги оказалась абсолютно верной – мужчина действительно был по-своему привлекателен – высокий и сильный кареглазый шатен. Шумиха, поднятая вокруг него Натали, стала понятной, однако Гвен чувствовала стыд за то, что потакала похотливым мыслям соседки. Но именно так все всегда и оборачивалось с Натали – яркой, броской, острой на язык, со своим богато отделанным домом и дорогой одеждой, вечно болтающей, плетущей интриги женщиной, умеющей поставить себя так, что Гвен чувствовала себя польщенной тем, что та выбрала ее в свои подруги. Когда они с Тони переехали в Обри в августе этого года, Гвен была уверена, что пройдет немало времени, прежде чем ей удастся обзавестись друзьями. К счастью, ей не пришлось ждать долго – уже спустя пару дней она познакомилась с милой, похожей на идеальную бабушку, Элис Маршалл – главой местной волонтерской команды, которая, в свою очередь, представила Гвен нескольким приятным женщинам, также работающим в этой организации. И первым человеком, поприветствовавшим ее в новом доме, оказалась Натали Уорнер, принесшая пирог и с порога осыпавшая комплиментами ее макияж и прическу. В этот раз все было совсем не так, как на их с Тони прежних местах проживания – Натали, казалось, искренне радовалась новой подруге и с распростертыми объятиями приняла ее в своем уютном, хотя и эксцентричном мире. Однако все всегда сводилось к компромиссу со своей совестью. Гвен уже сожалела о тех распутных советах, которые она давала подруге этим утром в надежде угодить ей. Каждый раз, покидая соседский дом, Гвен чувствовала себя так, словно сбрасывала чужую маску, которую она вынуждена была носить, чтобы оставаться подругой Натали. Но на самом деле Гвендолин ДиАнжело была совсем другим человеком. Похотливые разговоры, ужасные, неуважительные нападки на супружескую верность, раздраженное недовольство по поводу воспитания такого испорченного ребенка, как Шона – все это забывалось в тот самый момент, когда Гвен ступала в свой скромный двор и дом, попадая в объятия трудолюбивого мужа, которого она любила до беспамятства и ни на секунду не допускала мысли об измене. Она также стыдилась того, как маленького Бенджи Тиллмана унизили на вечеринке. Гвен не могла понять, как взрослая женщина может быть такой грубой и критичной, обсуждая наследственность невинного ребенка. "Видимо, я еще не до конца потеряла совесть, - уныло подумала Гвен, прижимая к уху трубку телефона. - Спасибо Тони за это". Что же касается агента ФБР… после случайной встречи с ним и его напарницей в палате Виолы, а затем в коридоре, Гвен знала, что мечты Натали обречены на провал. Конечно, он привлекательный мужчина, но профессионал и джентльмен. Она заметила, как он подмигнул Виоле, слышала его прощальные слова, обращенные к ней, испытала его твердое рукопожатие и чарующее обаяние. Спустя несколько минут после расставания, Гвен вернулась обратно и заметила, как вместе со своей напарницей он стоял около ординаторской. Никем не замеченная, она видела, как, пока они что-то шепотом обсуждали, рука агента, слегка коснувшись поясницы женщины, там и осталась. А когда он склонился к напарнице, заглянув в какие-то бумаги, которые она держала, его нежный взгляд и собственническая улыбка, которой он одарил свою миниатюрную рыжеволосую спутницу, выдали его с головой. По крайней мере, Гвен была в этом уверена. Невзирая на отсутствие колец, если кто-то и выглядел парой, так это они. Глубоко вздохнув, женщина набрала номер Натали и замерла в ожидании ответа. ************* Дом Тиллмана 4 ноября 2000 года 11:45 Как только машина утренних визитеров отъехала от его дома, Тиллман торопливо одел сына и отправил его гулять, после чего поспешил на второй этаж, перепрыгивая на ходу через две ступеньки. Стоя перед агентами с покрасневшим от злости, стыда и осознания предательства лицом, он ощущал себя идиотом. Брайан Тиллман чувствовал себя выставленным на посмешище, словно его застали со спущенными штанами – посторонние стали свидетелями того беспорядка, что творился в его доме. Унижение, которое полицейский пережил за последний час, вещи, которые всплыли на свет Божий благодаря беседе Малдера с Бенджи, никогда не приняли бы таких масштабов, если бы Джанин просто выполняла свою часть родительских обязательств. Если бы только она приняла агентов вместе с ним… Состояние кожи Бенджи, его самостоятельные прогулки… Господи, чертова вечеринка у Уорнеров… трудно представить себе более неудачное место. Тиллман ощущал, как гнев перерастает в вину, и знал, что ему необходимо избавиться от этого чувства, перенаправить его на кого-нибудь другого. На Джанин. Она уже не лежала, уютно устроившись под одеялом, как тогда, когда он тихонько выскользнул из постели рано утром, чтобы приготовить завтрак. В воздухе витал тяжелый, удушающий запах духов, и Брайан, открыв рот, переводил взгляд с заправленной кровати на упакованные чемоданы и далее на свою жену, заканчивавшую в ванной макияж. - Если тебе интересно, я еду к сестре на пару дней, - заявила Джанин, вдевая в ухо серьгу и не отрывая взгляда от зеркала. Лишь припухшие, покрасневшие глаза свидетельствовали о ее недомогании вследствие вечернего общения со спиртным. Ее движения были быстры и ловки, а голос мелодичен. Со щелчком захлопнув крышку косметички, женщина поставила ее на пол рядом с остальным багажом. Джанин сделала макияж и оделась в брюки и вышитый шерстяной свитер, словно собралась на работу. Наблюдая, как она застегнула на затылке золотую цепочку, лейтенант с ужасом осознал всю глубину ее эгоизма. - Какого черта?.. – выпалил он, вцепившись в дверной косяк с такой силой, что побелели пальцы. – Ты нужна мне здесь! У меня есть обязанности перед этим городом, у меня на руках расследование убийства, я не могу просто так все бросить… - У всех свои проблемы, - язвительно обронила Джанин. – Брайан, по утрам я занята. Я не собираюсь сидеть в этом доме, как приклеенная, из-за того, что ты считаешь, что твой сын не в состоянии сейчас ходить в школу. Наш сын, наш сын, захотелось крикнуть Тиллману, но он решил сдержаться. - Черт побери, это ради его безопасности, не забывай об этом! - Ну тогда, судя по всему, тебе придется найти кого-нибудь, кто присмотрит за ним, пока ты будешь носиться со своим расследованием. - А ты будь готова к беседе с ФБР, - прорычал полицейский в ответ. – Они хотят задать тебе ряд важных вопросов. - Каких, например? - Таких как, где ты была, когда Бенджи в одиночку ходил на день рождение в темноте пару дней назад. Ты хотя бы знала об этом? - Я не перестаю ему удивляться! Так вот почему мои упаковочные материалы оказались в таком беспорядке. Я-то решила, что в участке был какой-то праздник, и ты сильно спешил… - Джанин! Не оборачиваясь, она встретилась с мужем взглядом в зеркальном отражении. - Нет, я не знала, что у Бенджамина было запланировано подобное мероприятие. Он ничего мне не сказал. Что еще? - Установленный факт, что дома ребенок не получает должного ухода. Женщина пожала плечами и коснулась помады в уголке рта. - Он беспокойный папенькин сынок. И, сказать по правде, иногда в его присутствии я чувствую себя крайне неуютно. Я не имею возможности следить за ним каждую минуту. - Зато, как я погляжу, у тебя не возникло проблем с поиском выпивки. Замерев на секунду, Джанин в последний раз оглядела свое отражение и выпрямилась. Ее холодное безразличие сводило Тиллмана с ума. - Его кожа, Джанин… ты не следила за ней. Боже, лишь сегодня мне удалось разглядеть ее как следует, и я поверить не мог в то, насколько плохо… - Он запнулся, горло перехватило, и на глаза навернулись слезы жалости и разочарования. – Мальчик постоянно испытывает боль. Агенты могли заявить об отсутствии должного ухода за ребенком и жестоком обращении… Этого было бы достаточно, чтобы за нас взялись органы опеки. - Ну, если дойдет до этого, ты знаешь, где меня найти. - Ее ледяной взгляд вкупе с беззаботным тоном ошарашили лейтенанта. – Не забывай… не только по моей вине мы оказались в этой ситуации. Не забывай об этом, Брайан. Потрясенный, он отошел назад в коридор, уступая дорогу, когда жена с легкостью подняла чемоданы и направилась к выходу из спальни. - Мусор вывозят по вторникам, - бросила она через плечо, спускаясь по лестнице. – Запомни. - Ты делаешь большую ошибку, уезжая. Джанин мгновенно остановилась. - О, я вернусь, - заверила она Тиллмана, а в следующую секунду двинулась дальше, прочь от него. ************* Обри, штат Миссури 4 ноября 2000 года 12:00 - Что это ты вытворял, Малдер? Если пытался выставить Тиллмана дураком, то ты проделал превосходную работу, настроив его против нас и тем самым поставив под удар все расследование. Если же ты хотел помочь Бенджи придти в согласие со своими чувствами и мыслями таким публичным, таким компрометирующим способом, то, должна признаться, тебе и это здорово удалось. - Злишься на меня? Слова Фокса и тон его голоса каким-то образом противоречили друг другу – его речь звучала абсолютно бесцветно. Он вел машину, яростно лузгая семечки, словно пытаясь выпустить пар. Каждая их остановка по знаку «Стоп» или на светофоре сопровождалась визгом тормозов, а с места они срывались так, что Дане казалось, что ее голова вот-вот оторвется, и она мечтала о том моменте, когда они наконец выберутся на шоссе, опоясывающее город. - Это не важно. А вот что действительно имеет значение, так это то, что ты с такой легкостью предал доверие мальчика. - Я сделал то, что считал необходимым. Если хочешь, можешь называть мои действия предательством, но я с тобой не согласен. Каким-то образом мне удалось достучаться до этого ребенка, он ответил мне. - А вместе с ним и его отец… - … которому нужно научиться держать себя в руках ради своего сына. - И я так понимаю, ты весьма тактично указал ему на это, - с сарказмом отозвалась Скалли, и Малдер вновь резко нажал на тормоз. - А как еще я должен был себя вести в подобной ситуации? - Фокс с силой ударил кулаком по приборной панели и вдавил педаль газа. – Будь оно все проклято… Скалли понимала чувства напарника, ведь она была свидетелем обсуждаемых событий. Она довольно быстро справилась с сокрушительным разочарованием, которое ей довелось испытать в самом начале этой встречи, и все ее внимание оказалось сосредоточенным на происходящем перед ней. Невидящим взглядом Дана уставилась в боковое окно, прекрасно отдавая себе отчет в том, что сейчас напарник слишком глубоко ранен, слишком расстроен, чтобы принять от нее хоть малую толику ободрения или сочувствия. - Куда мы направляемся? - В Эдмонд. Нанесем визит Линде Тибоди и постараемся разобраться в том, что ее связывает с Виолой Рейнс. А затем, возможно, стоит вернуться в полицейский участок Обри. Вероятно, это не понравится Тиллману, но, готов поспорить, Джо Дарнелл и остальные смогут снабдить нас дополнительной информацией по этому делу. Потом мы… - Эдмонд расположен за границей штата Миссури, в Небраске, - заметила Скалли. – На мой взгляд, ты и так слишком много всего наметил для одного дня, хотя, полагаю, ты, без сомнения, почувствуешь себя гораздо лучше, устроив нам обоим встряску с риском покалечиться. - Вздохнув, Дана взглянула на руки напарника, удерживающие руль. – Знаешь, Малдер, я как-то читала, что стрекоза живет всего двадцать четыре часа. - Вот уж на самом деле жизнь коротка, - усмехнулся Фокс. - Это научный факт. По сравнению с этим насекомым, у тебя неограниченные запасы времени и возможности. Тебе не нужно пытаться втиснуть всю свою жизнь в одни сутки лишь для того, чтобы выпустить накопившийся гнев и разочарование. Особенно учитывая наши планы на ночь. Скалли почувствовала, как пытливый взгляд Малдера скользнул по ее лицу, и в ответ приподняла бровь. - Таким образом, возвращаясь к расписанию на сегодняшний день, куда же мы направимся после посещения полицейского участка? - Я полагаю, в мотель. Нам удалось собрать некоторую информацию, и я бы хотел все обсудить с тобой. - Хорошо. Но раз уж наш завтрак состоял из мыслей о кофе, могу ли я надеяться на скорый обед? - А в этих прериях водятся буйволы? Настроение Малдера заметно улучшилось. Дана повернулась к нему и обратила внимание на все еще ослабленный галстук, криво болтавшийся у напарника на груди. Не задумываясь, Скалли протянула руку и коснулась его, словно напоминая. - Нет, Малдер, уже лет сто как. Если только тебе не известно какое-нибудь тайное пастбище. - Детали… - Зафиксировав руль бедром, Фокс обеими руками привел галстук в надлежащий вид, а затем на ощупь нашел ладонь Даны. Его теплые пальцы принялись ласкать ее кожу, и постепенно Скалли расслабилась, забывая то напряжение, которое она пережила в доме Тиллмана. - Знаешь, - пробормотал Малдер, - оглядываясь назад… думаю, мне удалось бы выиграть еще несколько минут с Бенджи, если бы я пошел дальше и все-таки снял туфли. Как ты считаешь? Слегка улыбнувшись, Дана ответила: - Ты снимешь туфли позже. Для меня. ************* Конец V главы ************* * В оригинале этот абзац выглядел так: «Snips and snails and puppy dogs’ tails. It always struck him as unfair that Mother Goose gave such a bad rep to little boys, as opposed to a little girl’s sugar and spice». Здесь имеет место отсылка к стишку «What are Little Boys made of» What are little boys made of? Snips and snails, and puppy dogs tails That’s what little boys are made of ! What are little girls made of? Sugar and spice and all things nice That’s what little girls are made of! При переводе я взяла за основу всем известную детскую песенку: Из чего же, из чего же, из чего же Сделаны наши мальчишки? Из веснушек И хлопушек, Из линеек И батареек Сделаны наши мальчишки! Из чего же, из чего же, из чего же Сделаны наши девчонки? Из цветочков И звоночков, Из тетрадок И переглядок Сделаны наши девчонки! Из чего же, из чего же, из чего же Сделаны наши мальчишки? Из пружинок И картинок, Из стекляшек И промокашек Сделаны наши мальчишки! Из чего же, из чего же, из чего же Сделаны наши девчонки? Из платочков И клубочков, Из загадок И мармеладок Сделаны наши девчонки!