Семена Синхронии

Обри, штат Миссури 4 ноября 2000 года 13:30 Едва успев пообедать, Малдер тут же принялся нетерпеливо подгонять напарницу, требуя немедленно отправиться в Эдмон, штат Небраска. - Позвони сначала, - охладила его пыл Скалли, мысленно прикидывая расстояние до дома Линды Тибоди. Много миль унылой дороги, пролегающей через пустые замерзшие поля с редкими вкраплениями похожих на серые скелеты деревьев. Несколько населенных пунктов, пара-тройка одиноких домов, фермы, реки и снова заледеневшая пустыня, раскинувшаяся до самого горизонта. Набрав номер, Фокс услышал голос автоответчика и сбросил вызов. - Больница, - произнес он, довольно подмигнув Дане и набирая новый номер. Разговор с кем бы то ни было вышел очень кратким, и уже через минуту Малдер вывел машину на шоссе и направился на северо-запад. - Я должна сама догадаться? Агент ухмыльнулся, но все же ответил: - Мне сообщили, что миссис Тибоди провела большую часть сегодняшнего утра в палате Виолы Рейнс, а затем сказала, что собирается ехать домой. Держу пари, вскоре мы сможем побеседовать с ней лично. - Посмотрим. На окраине города внимание Скалли привлек дорожный знак, указывающий на дряхлый мотель «Блэк». Он все еще работал, хотя за прошедшие годы стал заметно более темным и ветхим. - Интересно, они меняют простыни до того, как в номер въезжает новый постоялец? – язвительно поинтересовался Малдер. Именно в этом мотеле все и началось шесть долгих лет назад: лейтенант Брайан Тиллман опоздал на встречу со своей беременной любовницей – детективом Би Джей Морроу, которую посетило жуткое видение. Под его влиянием она бросилась в прилегающее к мотелю поле, упала на колени и принялась голыми руками рыть землю, пока на свет не показались кости давным-давно пропавшего агента Сэма Чейни. Сегодня это же самое поле лежало перед агентами замерзшим и непотревоженным, с видневшимися вдалеке трансформаторными вышками. - Скажем так, меня вполне устраивает мотель «Конестога», - ответила Скалли. – В любом случае, он нравится мне больше, чем тот, в котором мы останавливались в прошлый раз. - Я бы сказал, что после того, как наши личные отношения… изменились, меня устроит любой мотель, - сладким голосом заметил Фокс, выразительно глянув на напарницу. Скалли уставилась в окно с легкой улыбкой. - То есть, после того, как мы пустили на ветер все предосторожности и стали любовниками, Малдер? И сейчас приятно проводим время, ублажая друг друга? Ты это имел в виду под «изменились»? - Нууу… тебе удалось все испортить… - обиженно пробормотал Фокс, хотя его лицо выражало интерес. – «Приятно» - это все, что ты смогла придумать? - Ммм… тогда «восхитительно». - Уже лучше… Судя по всему, Линда Тибоди еще не вернулась, зато агенты обнаружили жуткого вида щетинистого пса, явно охранявшего огороженную территорию ее дома, чего определенно не было в 1994 году. После того, как собака появилась из-за угла здания и с грозным рыком бросилась к изгороди, Малдер в рекордное время преодолел расстояние от забора до машины и поспешно забрался внутрь. Напрасно прождав полтора часа, агенты в конце концов направились обратно в Обри. Субботний вечер в недавно отремонтированном здании полицейского участка также не дал им ничего, кроме возобновления прежних знакомств. Агентам не удалось найти Брайана Тиллмана, но Джо Дарнелл, теперь уважаемый своими коллегами детектив и ценный сотрудник, тепло их поприветствовал и представил другим полицейским, оказавшимся в участке в этот час. - Да, у нас многое изменилось, в основном, к лучшему, - подтвердил Дарнелл, провожая агентов к выходу и еще раз пожимая им обоим руки, - но я чертовски рад вновь видеть вас в нашем городе. Отделение ФБР в Канзас Сити без проблем прислало бы сюда пару агентов, но лейтенант Тиллман настоял, чтобы приехали именно вы. Он ценит вашу помощь гораздо выше, нежели может показаться со стороны. - Мне придется поверить вам на слово, - обронил Малдер. – Дайте нам знать, если станет известно что-то новое. Вернувшись к мотелю «Конестога», он высадил Скалли, а сам принялся кружить по парковке в поисках свободного места. Войдя в свой номер, Дана с удовольствием заметила, что горничная там уже побывала – постельное белье было сменено, а в ванной ее ожидали свежие полотенца. Заглянув в номер напарника, Скалли убедилась, что и там был наведен порядок. Кроме того, ее внимание привлек красный огонек, маячком мигающий на телефонном аппарате. Спустя минуту Малдер вошел в свою комнату, снимая по дороге пальто и ослабляя галстук. - У тебя есть новое сообщение, - сказала Дана, кивнув в сторону телефона, а затем направилась в свою ванную, намереваясь освежиться. К тому моменту, как она вернулась, напарник уже повесил трубку и теперь сидел на краю постели с довольным, хотя и ошеломленным видом. - Что такое? -Назови это невероятной удачей, но управляющий женской тюрьмы Шемрок желает, чтобы я переговорил с Би Джей как можно скорее. Нахмурившись, Скалли произнесла: - Странно. Это как-то связано со звонком Тиллмана, имевшим место несколько дней назад? - Нет, все гораздо сложнее, - ответил Фокс, а затем добавил: - Мне так кажется. Я сказал, где нахожусь и пообещал первым делом завтра с утра навестить их. - Им повезло, - заметила Дана, усаживаясь рядом с напарником и остро осознавая, что управляющий пригласил только Малдера. – Думаю, я тем временем проведу несколько встреч здесь. Надо побеседовать с Натали Уорнер, чья дочь якобы пригласила Бенджи на свой день рождения. Кроме того, возможно мне удастся поймать Линду Тибоди во время ее визита в больницу. - Тебе вовсе не обязательно сбиваться с ног в мое отсутствие - это же твой шанс побездельничать, Скалли. Подольше поваляться в постели, не торопясь позавтракать в ресторане напротив. - Малдер, я вполне в состоянии сама распланировать свой день. - Просто хочу убедиться, что в мое отсутствие с тобой все будет… Поняв наконец причины его тревоги, Дана пораженно уставилась на напарника. - О, Бога ради, - прошипела она. Крайне раздраженная, Скалли резко поднялась с кровати, однако Малдер успел ухватить ее за запястье. - Сядь, - произнес он твердым голосом, отказываясь отпускать ее до тех пор, пока Дана вновь неохотно не опустилась на постель. Придвинувшись ближе так, что теперь он слегка касался своим бедром ее и, продолжая удерживать ее руку, Фокс продолжил: - И брось свои игры в бесчувственную колоду. Вспомни, о чем мы говорили в офисе перед тем, как вылетели в Обри… и то, что происходило с тобой с прошлого четверга. Поверь мне… в любое другое время мне и в голову бы не пришло контролировать твои действия, достаточно того, что мы прикрываем спины друг друга. И тебе прекрасно об этом известно, Скалли. - Я… - пробормотала Дана в ответ и запнулась. Сжав зубы и взяв себя в руки, она закончила: - Я знаю. Упоминание ее слабости и ее связи с текущим расследованием заставили Скалли покраснеть от стыда, и, несмотря на боль, которую ей причинили слова Малдера, Дана честно призналась себе в том, что у напарника были все основания говорить подобное. - Ты прав. Во всяком случае, я знаю, как избежать необходимости брать напрокат вторую машину – утром я просто позвоню в участок Джо Дарнеллу. Уверена, кто-нибудь захочет обеспечить мое передвижение по городу. - В этом я даже не сомневаюсь. Некоторое время они так и сидели, взявшись за руки, в колючей тишине, пока отголоски обоюдной обиды не улеглись, словно частички пыли в лучах солнечного света. Закрыв глаза, Дана остро сожалела о своей резкой реакции на вполне ожидаемую, искреннюю заботу, проявленную ее напарником и другом в условиях полевой работы и необычных обстоятельств. Одолевающие ее демоны искусно прятались на рассвете, давая ей ложное ощущение уверенности в течение всего дня, но с приближением ночи Скалли вновь начинала чувствовать их злобное дыхание. Скоро все пройдет, и она молила Бога, чтобы это не заняло много времени. Почувствовав, как рука Малдера сжала ее собственную, Дана подняла на него взгляд и вдруг осознала, что все это время он внимательно смотрел на нее. - Что? - Ничего. - Тогда давай поработаем, пока еще не очень поздно, - предложила Скалли, стряхнув оцепенение и испытывая подъем сил. – Как насчет запланированного тобой мозгового штурма? Малдер смотрел на нее с нескрываемой нежностью, словно хотел поцеловать, но именно сейчас Дана не желала, чтобы ее успокаивали, а потому она отодвинулась от напарника и скрестила ноги. Ухмыльнувшись, Фокс забрался на кровать, прислонился спиной к изголовью и свесил одну ногу вниз. - Отлично, тогда давай начнем… Мне нужны впечатления, Скалли. Впечатления, которые оставил у тебя Бенджи Тиллман в результате нашей утренней беседы, а также его физические особенности, которые могут связывать мальчика с совершенным преступлением. - Как, например, его голос? Виола говорила, что слышала хриплый голос, что опять же напоминает о событиях 1994 года. - Именно. Довольно необычный для пятилетнего ребенка голос. Мне сразу вспомнился мальчишка из фильма «Детсадовский полицейский», сын торговца наркотиками. В главной роли Шварценеггер, ему приходится работать под прикрытием учителем?.. Дана пожала плечами. - Кино для парней. Я как-то упустила его из виду. - Каждый раз, когда ребенок говорил свой текст, мне хотелось откашляться – у него был такой низкий и хриплый голос… как у Бенджи. Какова медицинская причина подобного феномена? На минуту задумавшись, Скалли ответила: - Конечно, отоларинголог дал бы более обоснованное заключение, но я все же соглашусь, что это нехарактерно для столь юного возраста, а также вряд ли вызвано нарушениями моторики речи. - Продолжай. - Как правило, ларингеальные отклонения своей причиной имеют повреждение голосовых связок в результате крика, кашля и тому подобного, т.е. звуков, длительное издавание которых приводит к воспалению голосовых связок, и, как следствие, хроническим ларингитам или чему-нибудь похуже. Малдер рывком снял галстук, расстегнул пуговицу на воротнике рубашки и принялся шарить по карманам в поисках семечек. - Я бы определенно не назвал Бенджи Тиллмана самым шумным ребенком на планете, а ты? - Я тоже… но подумай вот над чем: дело не всегда в громкости. Возможно, ему никогда не позволяли шуметь в доме. Если ребенка заставляют всегда разговаривать с несвойственной ему частотой, обычно очень низкой, то это также отрицательным образом влияет на голосовые связки. - Это обратимо? - Обычно – да, но требует кропотливой работы. Терпеливый терапевт в состоянии помочь ребенку установить и, таким образом, со временем исправить или изменить манеру, в которой он разговаривает. Прежде чем ответить, Малдер закинул в рот несколько семян. - Хорошо… Бенджи – застенчивый и тихий мальчик. Какие внешние факторы могли заставить его разговаривать таким необычно низким голосом, если причина именно в этом? Тиллман – занятой человек, который на протяжении последних шести лет рук не покладая трудился на виду у всего города, пытаясь выбраться из болота, в которое загнал себя сам, а Бенджи – непосредственный результат этого. Кстати, как утверждает лейтенант, его жена с трудом пережила весь этот позор. - И сегодня утром ее не было на нашей беседе, - заметила Скалли. – Держу пари, именно она присматривает за мальчиком, когда Тиллман занят, то есть, вынуждена исполнять роль матери. Нам очень мало известно обо всей этой ситуации. Вспомнив покрасневшую, раздраженную кожу Бенджи, его очевидный дискомфорт, болезненно застенчивое поведение и заплаканные глаза, Дана почувствовала закипающий внутри гнев по отношению к женщине, столь небрежной в своих обязанностях по уходу за ребенком, пусть даже происхождение мальчика делало его присутствие в ее жизни нежеланным. - Могла ли она делать что-то, чтобы усугубить его состояние? – вслух задался вопросом Малдер. - Я так не думаю, потому что в таком случае мы должны были бы предположить ДСМ… - Делегированный синдром Мюнхгаузена, - вставил Фокс, кивком головы побуждая напарницу продолжать. - Да, когда мать намеренно и раз за разом наносит травмы своему ребенку или доводит его до болезненного состояния с целью получить внимание и утешение по отношению к себе. В нашем случае имеет место обратное – жена Тиллмана отчаянно желает, чтобы ее оставили в покое. Я бы охарактеризовала эту ситуацию как вопиющий акт ненадлежащего ухода за ребенком. - Что является заботой Отдела социального обеспечения, а не ФБР, - закончил Малдер. Дана устало потерла лоб, представляя глаза Бенджи – огромные, обрамленные длинными густыми ресницами, и такие влажные, что мальчику приходилось постоянно тереть их. По какой-то непонятной причине это навязчивое движение беспокоило ее гораздо сильнее раздраженной кожи. Подобное отклонение свидетельствовало о подавляемых эмоциях, которые под воздействием стресса просачивались наружу, невзирая на поразительное для такого малыша самообладание. Словно готовый взорваться паровой котел… - Малдер, к слову о фильмах… - Угу, «Стальные магнолии» занимают почетное место в моем списке кинокартин, достойных однократного просмотра. - Да нет же, погоди… помню, будучи девочкой, я застала отца за просмотром старого черно-белого фильма о Второй мировой и решила досмотреть вместе с ним. Действия разворачивались в Европе – Франции или Италии, а главными героями была американская пара военнослужащих, которые удочерили осиротевшую в результате войны маленькую девочку. - И они жили долго и счастливо? - Только после необычного катарсиса, пришедшегося на середину фильма. Пара практически отказалась от идеи удочерения по одной причине – девочка имела странную привычку постоянно тереть глаза. Момент, на который я ссылаюсь, произошел, когда потенциальные родители попросили малышку рассказать, что явилось причиной подобного поведения, и она принялась тихо всхлипывать… Невероятно яркая картина описываемой сцены заставила Скалли на миг замолчать и сглотнуть. Малдер наклонился ближе к ней, словно намереваясь что-то сказать, но Дана остановила его взмахом руки. - В общем, девочка постепенно начала плакать – тихие всхлипы переросли в более громкие, а затем она просто разрыдалась. Очевидно, она чувствовала себя в безопасности в окружении понимающих и заботливых людей и поэтому смогла выпустить наружу свое горе. Ужас перед войной, потеря семьи, страх остаться в одиночестве – все, что так долго подавлялось внутри ее сердца, наконец нашло выход. - И она прятала эти эмоции в себе из опасения, что, раскрыв их, она, тем самым, навлечет на себя еще больше несчастий. Черт, Скалли… - Что? Вскочив с постели, Малдер принялся медленно расхаживать по комнате, засунув руки глубоко в карманы. - Твое черно-белое классическое кино, возможно, только что дало ключ к разгадке странного поведения, которое нам сегодня довелось наблюдать. *************** Их обсуждение затянулось на несколько часов, в течение которых они со всех сторон рассматривали факторы окружающей среды, которые потенциально могли создать или спровоцировать психопатические склонности в детях. Малдер рассказал, что половина психопатов в детстве потеряла, по крайней мере, одного родителя или пережила процедуру усыновления. - Эти причины сами по себе также являются плодородной почвой для различных психологических нарушений, возникающих в семьях, - тихо добавил он. – В итоге мы получаем неполные семьи, повторные браки и/или последующие разводы, отчужденность, детей, вынужденных самим о себе заботиться, пока родители работают, высокую вероятность ненадлежащего ухода за малышами, не говоря уже о психологической травме, следующей за потерей одного или обоих родителей. - Знает ли Бенджи, что Джанин Тиллман не его биологическая мать? - Мы обязательно должны это выяснить. Но факт остается фактом – мальчик попал в этот дом совсем крохой и был вынужден жить в потенциально нестабильных домашних условиях. - Все верно – ребенка разлучили с родной матерью, отдали в семью отца и его заранее несогласной жены. Что приводит нас к еще одному выводу – недостаток любви. Эмоционально отчужденные или все время отсутствующие родители. - Я бы сказал, что из них двоих именно Тиллман – тот, кого постоянно не бывает дома. Однако мне показалось, что ребенок ему глубоко небезразличен, и оттого лейтенант постоянно пытается его защищать, - сказал Малдер, вспоминая слова полицейского в ресторане, а также жесткий контроль с его стороны во время беседы с Бенджи, когда Тиллман буквально оборвал встречу, решив, что задаваемые вопросы стали неуместными. – Уверен, он по-настоящему любит своего сына. - Обычно именно отец не поддерживает с детьми эмоциональную связь. Ты считаешь, что в нашем случае в этой роли выступает мать? - Классическая злая мачеха? - Малдер, я серьезно. Само собой разумеется, Джанин Тиллман, если именно она воспитывает этого ребенка, имела абсолютный контроль над тем, что Бенджи слышал, делал, как вел себя и реагировал на внешний мир, в течение важнейшего периода становления личности, пока он не достиг школьного возраста. Ребенок находился в ее власти ежедневно и за закрытыми дверями. Часто бывает так, что дети начинают знакомиться с другими людьми, лишь начав ходить в школу. - Ладно, - произнес Фокс, загибая один палец. – Неухоженная кожа. Затем голосовое расстройство, возможно, усугубленное хроническим стрессом вследствие постоянного психологического давления и запретов. Малдер бросил взгляд на напарницу, следящую за его речью с мрачным вниманием. За вторым загнутым пальцем последовал третий. - Постоянное вытирание глаз. Добавим сюда еще вид побитого щенка. Так же, как и у той девочки в твоем фильме, у Бенджи не было иного выхода, кроме как терпеть молча – в противном случае его ожидало отчуждение и/или встречные обвинения, с которыми психика столь маленького ребенка справиться бы не сумела. Это также могло стать причиной его самовольных уходов из дома. Скалли поднялась с кровати и потянулась, стараясь размять затекшие мышцы спины, затем подошла к окну и, отодвинув занавеску, выглянула на ночную улицу. Шум, доносящийся из ресторана, расположенного на другом краю здания, потихоньку стихал, а неоновая вывеска отбрасывала причудливые отблески на ее лицо, обнажая усталость в глазах. - Подведенный итог кажется мне вполне законченным, - произнесла Дана, отпуская занавеску. – Уже поздно, и я с трудом соображаю. - Что мы еще не обсудили – это наследственность Бенджи, то, что он получил от Би Джей… и, в конечном счете, от Гарри Кокли. Обрати внимание, что нападавший нанес жертве те же раны и произнес те же слова. Скалли тяжело вздохнула. - Я подозреваю, - как ни в чем не бывало, продолжил Фокс, - что Бенджи знает или чувствует что-то, что не может рассказать из страха быть отвергнутым. Или же опасается, что, выразив свои мысли словами, он, тем самым, выпустит на волю дьявола. Возможно, мальчик видел что-то настолько ужасное, что попросту не в состоянии об этом поведать. Если дело в этом, то малыш крепко влип. - В таком случае, нам самим придется все выяснить, - пробормотала Дана, устало потирая глаза. – Однако в данный момент я на это просто не способна – мы много сделали сегодня, и у меня больше нет сил. - Тогда отложим до следующего раза. А сейчас… час Х. Скалли вымученно улыбнулась в ответ и снова потянулась. С нежностью, волной всколыхнувшейся в его сердце, Малдер наблюдал за ее плавными движениями, ощущая, как пробуждается его тело в ответ на ее близость. Любовь, забота, страсть. Надеясь показать ей свои чувства, Фокс придвинулся ближе. - Иди сюда, - позвал он. – Прямо сейчас мне крайне необходимо тебя обнять. Скалли охотно откликнулась, обвив напарника руками и прижав ладони к его спине. Ответное объятие Малдера, казалось, поглотило ее целиком. Некоторое время они просто сидели, слегка покачиваясь из стороны в сторону, даря друг другу ощущение комфорта и поддержки и стирая из памяти осадок, оставшийся после нескольких часов обсуждения малоприятных аспектов дела. Изголодавшись по ее запаху, Фокс зарылся носом в волосы Даны и глубоко вдохнул. - Ты хочешь есть? – спросил он. - Нет, чего я действительно хочу, так это выкинуть расследование из головы. Отдохнуть, - прошептала Скалли, уткнувшись лбом в его рубашку. – Мне нужно забыть обо всем хоть на время. - Мы могли бы нагулять аппетит, - спокойно предложил Малдер. – Рассмотрим наши возможности, выясним, действительно ли ты в настроении. Дана заглянула ему в глаза и улыбнулась, и его реакция на это не заставила себя ждать – в то же мгновение он приник к ее губам своими мягкими, изучающими, неторопливыми губами в долгом, глубоком поцелуе, оставившем их обоих бездыханными. - Пора снимать туфли, - тяжело дыша, прошептала Скалли. Немного отстранившись, она скинула свои шпильки и стянула чулки. Следуя ее примеру, Малдер снял пиджак, галстук, туфли и носки, ощущая, как все его тело звенит в предвкушении. Ни на секунду Дана не переставала дразнить напарника прикосновениями своих рук сперва к его груди, а затем опускаясь все ниже и ниже, пока не добралась до молнии брюк, и Фокс мгновенно возбудился, чувствуя на себе давление ее теплых ладоней. - Ты, - тихо произнесла Скалли, - был очень терпеливым с учетом обстоятельств. А что касается моего настроения, то ты уже знаешь, как… В этот момент из ее номера донеслось резкое, разрывающее тишину, настойчивое треньканье телефона. - О, черт… - пробормотала она. - Не потеряй мысль, - крикнул Малдер ей вслед, когда она скрылась за дверью, внезапно чувствуя себя брошенным и неимоверно уставшим. Спустя мгновение до него донесся приглушенный голос напарницы, и она сама появилась в дверном проеме. Одними губами произнеся «Тиллман», она с виноватым видом жестом попросила его подождать. - Попробуйте антигистаминовую мазь наподобие Бенадрила. Его можно достать в любом супермаркете, и он поможет снять зуд. Или крем на основе гидрокортизона. Вам не удастся найти ничего сильнее однопроцентного стероида на прилавках магазина. Нет-нет, это очень слабый препарат, абсолютно безопасное средство… Разговаривая, Скалли бесцельно бродила по своему номеру, периодически исчезая из вида Малдера, усевшегося в кресло и время от времени зевающего от усталости. Через полуприкрытые глаза, он видел, как Дана провела рукой по волосам, взъерошив огненно-рыжие пряди. Телефонный провод то натягивался, то провисал, напарница продолжала ходить туда-сюда, отчего у Фокса закружилась голова. - … теплая ванна, минимум мыла. Избегайте всего, что может усугубить раздражение, например, сильнопахнущие средства. Вы должны следить, чтобы его кожа постоянно была увлажненной. Да. Но также важно, чтобы ему не было слишком жарко, потому что… Закрыв глаза полностью, убаюканный монотонным голосом напарницы, Малдер откинулся на подушки. Осторожно положив руку на свой полувозбужденный член, он принялся поглаживать его большим пальцем, ощущая приятное покалывание в мошонке. Мммм, да… несколько уверенных движений вдоль и снизу способны поддержать его член в боеготовности. Его форма в ладони казалась знакомой, и так приятно было держать и неторопливо поглаживать его в ожидании Скалли. В затуманенном разуме всплыл вопрос относительно звонка Тиллмана. Судя по разговору, ему потребовалась медицинская помощь его сведущей в подобных вопросах напарницы. Кожа мальчика. Вопиющее безобразие, но, по крайней мере, подонок нашел в себе силы попросить совета. Толика смирения – это огромный шаг на пути к прощению… может быть. Но, дьявол тебя раздери, почему сейчас? Крайне неудачное время ты выбрал, Тиллман, безмозглый идиот… - Малдер. Открыв глаза, он обнаружил Скалли, стоявшую рядом, а также осознал, что все еще держит в руке свой почти поникший член. Мгновенно отпустив его, Фокс взял предложенную напарницей руку и с мольбой взглянул ей в лицо. - Пожалуйста, скажи, что мне не следует чувствовать себя неловко. - Никогда, - прошептала она. – Прости, что так долго. Выпрямившись, он заметил, что Дана приглушила свет. Она также сняла пиджак и расстегнула белоснежную блузку, и теперь все, что Малдер видел, это ее покрытые кружевным бюстгальтером мягкие груди. С сонной улыбкой он уткнулся носом в ложбинку между ними, а потом сомкнул губы на твердом соске. Вслед за Фоксом проснулось и его тело, возвращая к жизни его член. - Боже, Скалли… ты нужна мне…мне так нужно… - Этим утром я дала тебе обещание, - произнесла она, и Малдер не только услышал ее нежный и хрипловатый голос, но и почувствовал его через мягкую кожу ее груди. Фокс прижал напарницу к себе еще крепче, ощущая ее горячее дыхание. Коснувшись губами его уха, она прошептала: - Ну же, ковбой, покажи мне, как хорошо ты умеешь держаться в седле. - Ты же знаешь, я предпочитаю ездить без седла, - растягивая слова, проговорил Малдер, поднимаясь на ноги. Глядя друг на друга в мягком приглушенном свете, они сняли рубашки. Сердце Фокса мгновенно ускорило ритм, стоило ему только увидеть ее обнаженные руки и плечи, незащищенную шею и хрупкие ключицы, слегка покачивающиеся округлости ее грудей, предназначенных лишь для него. Его разум уже погружался в примитивное, наполненное тестостероном море, и он надеялся утонуть в нем этой ночью. Возвышаясь над Даной, Малдер притянул ее в свои объятия, чувствуя какой крошечной, нежной, сексуальной она была, прижимаясь к его изголодавшемуся по ласке телу. Шелк ее волос щекотал нос, бархат шеи ласкал губы, соблазняя спуститься ниже. На пол упали ее брюки, выпуская на свободу богатый, интимный запах Скалли, который Малдер так жаждал почувствовать. Его наркотик, во власть которого он отдался добровольно, потайные глубины, в которые он любил погружаться, мечтая однажды потеряться там навсегда… Он ощущал руки Даны, стягивающие с него штаны и белье до тех пор, пока прохладный воздух не обрушился на его обнаженную кожу. Нетерпеливо откинув ногой в сторону груду одежды, Малдер чуть не задохнулся, когда теплые нежный пальцы Скалли сомкнулись вокруг его пульсирующего члена, а затем принялись ласкать его с уверенностью и нетерпением. Покачиваясь, словно нетрезвый, Фокс наслаждался тем, с какой легкостью напарница читала его – его жадность и потребность, разрушительную силу его голода. Опустив глаза, Малдер проследил взглядом волны взъерошенных рыжих волос, трепещущие ресницы, раскрасневшиеся щеки и пухлые губы, томящиеся в ожидании его. Но не сейчас, не в этот раз… Внимание Фокса сконцентрировалось на ее набухших, словно спелые ягоды, сосках, просящихся на волю из кружевного плена бюстгальтера, и, предвосхищая ее движение вниз, он нагнулся и вновь поймал один из них губами, посасывая и дразня его языком до тех пор, пока Скалли не застонала. Неторопливо стянув с нее трусики, Малдер ввел несколько пальцев глубоко в ее лоно, как обычно поражаясь ее внутреннему жару и влажной податливости. - Как? – пробормотал он, уже зная, чего хочет. - Выбирай. Обхватив ладонями ее ягодицы, Фокс поднял Дану и распростер ее пред собой, используя свою физическую силу и широкую спинку кресла, чтобы поддерживать ее вес. Скалли обхватила его ногами, и, сжав ее бедра, Малдер со стоном вошел в нее. Стоя на нетвердых ногах, он дрожал от немыслимых ощущений, которые она вновь дарила ему. - Люблю тебя… - Я тоже… - голос Даны прервался – его первый толчок лишил ее дыхания, и она издала мягкий звук, напоминающий всхлип, еще крепче обхватив руками его шею и плечи. - Так хорошо? - О, Боже, да… Безоговорочно доверяя ее словам, Малдер начал двигаться с отчаянной страстью, быстро находя освобождение в приступе ослепляющего, сводящего с ума блаженства. ************** Вскоре пришел и ее черед, однако не ранее, чем она провела некоторое время в его руках, размышляя над тем, над чем думать ей бы не следовало. Она никак не могла избавиться от мыслей об этом деле и о вовлеченном в него ребенке. Опасное сочетание в это время года, особенно после секса. Словно сытый лев, Малдер растянулся рядом, такой сильный и зрелый в своей мужественности. Она же, пустой, бесплодный сосуд, лежала в его объятиях… С момента похищения минули годы, в течение которых Скалли собирала свою жизнь из осколков, находя в себе силы продолжать работу. Их с Малдером работу. Все это время она, не жалея сил, шла по избранному ею пути как патологоанатом, судмедэксперт, полевой агент; трудилась плечом к плечу со своим напарником и лучшим другом, но с последствиями своего бесплодия Дана боролась в одиночку… Однако, как она ни старалась забыть, из года в год ее преследовала картина того, как чья-то одетая в латекс рука опускала пипетку в сосуд, содержащий ее драгоценные яйцеклетки. После зачатия – и Скалли запрещала себе даже думать о том, кто стал отцом – эмбрион, который впоследствии превратился в ее дочь Эмили, был помещен в матку старой, прикованной к постели женщины. Как долго длилась беременность? Недели? Месяцы? Сколько еще ее бесценных яйцеклеток было использовано, выкинуто на ветер? Не следует об этом думать. Стоит списать это на эмоциональное напряжение, расследование, невыносимое время года… Неожиданно, Малдер коснулся рукой ее щеки, притягивая ее лицо ближе к своему. - Ты была чертовски податливой, - прошептал он ей на ухо, слегка прикусывая мочку, а затем по-кошачьи гибко лег сверху. – Прости, что был таким дикарем. - Все нормально, просто вернула тебе долг. - Ты ничего мне не должна, Скалли. Я думал, что мы прояснили этот вопрос годы назад. Его слова пробудили воспоминания… после кукурузных полей и куполов, населенных пчелами, после того, как комиссия разлучила их как напарников… балансируя между маячащей разлукой и тайным заговором… его сочащаяся мукой мольба не бросать его, а теперь… - Это… - Скалли провела пальцами по жестким завиткам волос на груди Фокса, - это совсем другое дело. Новая игра, новые правила… Она вздохнула, осознавая, что ее слова прозвучали совершенно не к месту в их теплом, наполненном опьяняющими ароматами мирке, пусть и ограниченном лишь кроватью. - Нет, никаких игр, - прошептал Малдер. Его серьезные глаза были так близко, и Скалли знала, что лишь он один на всем белом свете способен видеть ее насквозь. – Только реальность. Только истина. - И в чем же она заключается? - В том, что мы любим друг друга, несмотря ни на что. От этих слов ее глаза наполнились слезами, но лишь когда лицо напарника превратилось в расплывчатый серо-зеленый образ, Дана позволила себе моргнуть. Как обычно, она разозлилась на себя за свою неуверенность и за то, что имела глупость опять усомниться в тех чувствах, что жили в сердце этого мужчины. Нежно поцеловав Скалли, Малдер коснулся ее носа кончиком своего, давая знать, что он все понимает. - Несмотря ни на что, - повторил он, даря Дане очередной поцелуй, на этот раз гораздо глубже и горячее и с привкусом слез. Расстегнув, наконец, застежку, Фокс снял с напарницы влажный бюстгальтер и отбросил его в сторону. Нежно-нежно большими пальцами он стер со щек Скалли влагу и тихо выдохнул: - Теперь только хорошие мысли… обещаешь? И под его ласками больше не осталось места для застарелой печали о маленькой девочке или осквернении и страданиях беспомощных женщин, которым уже не суждено стать матерями. Лишь сводящие с ума движения его губ и языка, порхающий ритм сильных пальцев и ошеломляющее ощущение распространяющегося по телу огня, распускающегося подобно божественному цветку. Благословенный свет и уверенность в его любви к ней заполнили сердце Даны и положили начало разгорающемуся меж ее бедер сладкому пожару.