Семена Синхронии

Гейнсвилл, штат Небраска 5 ноября 2000 года 19:02 От двухэтажного деревянного дома не осталось ничего, кроме почерневшего остова. Судя по всему, пепелище было довольно старым, и теперь уже Малдер не мог с уверенностью сказать, поработал ли тут поджигатель или же виной всему стала молния. Каким-то образом агенту казалось правильным, что он нашел на месте последнего пристанища и смерти Гарри Кокли лишь обожженные руины. Порывистый северный ветер развевал полы пальто Фокса и взъерошивал волосы, окатывая его пронзительным студеным воздухом. Во все стороны, насколько хватало взгляда, расстилалась голая унылая степь, и только грязные дороги и одинокие обнаженные деревья разнообразили холодную строгость пейзажа. Оставив позади бесчисленные мили пустых безликих полей, Малдер чувствовал спокойное удовлетворение, наблюдая, как небо приобретает серо-фиолетовый оттенок, размывая линию горизонта. Мыслями Фокс был уже в Обри, рядом со Скалли, практически ощущая излучаемое ею тепло, чувствуя, как все становится на свои места только благодаря ее присутствию. Проведя день в промозглых стенах тюремной психиатрической клиники, пытаясь разгадать злой умысел паранормальных сил в компании бывшего офицера полиции и по совместительству убийцы, все, о чем мог думать Малдер – это о стабильности и уверенности, воплощавшихся в его напарнице. Поднеся к носу пальцы, он вновь почувствовал ее мускусный запах, служащий ярким напоминанием их недавних занятий любовью – от этой мысли Фокс ощутил напряжение в паху вдобавок к урчанию голодного желудка. Едины. Ему нравилось, как звучало это слово, когда речь шла о Скалли. Вспомнив ее откровенный ответ в машине прошлым утром, он улыбнулся навстречу злому ветру. Раздавшаяся резкая трель заставила агента подпрыгнуть на месте от неожиданности. Выудив мобильный телефон из кармана пальто, он прижал его к уху и произнес: - Малдер. - Это я, - отозвалась женщина из его недавних фантазий далеко не самым теплым и приветливым голосом. – Малдер, где ты? - Прости, что не позвонил. Я в унылых степях, где воют койоты и бесится свободный ветер… Рядом с тем, что осталось от дома Гарри Кокли. Кто-то на славу повеселился, спалив его дотла. - Ты должен вернуться как можно скорее, - произнесла Дана низким настойчивым голосом, и Фокс насторожился. – Произошло убийство. Малдер развернулся спиной к ветру, резким порывом заглушившему сорвавшееся с его губ проклятие. - Кто погиб? - Гвен ДиАнжело. Ее обнаружил муж, который вернулся домой около десяти минут назад. Я сейчас на месте преступления с Дарнеллом и коронером. Адрес – Стерлинг, Ларами Стрит, 17 – неподалеку от дома Тиллмана. Поморщившись, Фокс забрался в машину, чувствуя, как внутренности сворачиваются в тугой узел. - А где он сам? - Ищет Бенджи. Гвен присматривала за мальчиком – они договорились об этом с лейтенантом вчера вечером. Когда ее муж вернулся, ребенка уже не было. - Черт! Что там с МО..? - На первый взгляд – полное совпадение с 1994 годом. Изменилась только дата, Малдер. ************ Дом ДиАнжело 5 ноября 2000 года 19:49 Малдер нашел нужный дом с легкостью, однако не по адресу, данному ему напарницей, а по яркому свету мигалок патрульной машины и ламп освещения. На газоне и подъездной дорожке толпились кутающиеся в пальто соседи. Они перешептывались и с любопытством глазели на дом из-за оранжевой ленты ограждения. Со стороны казалось, что уличная вечеринка не задалась по случаю холодной погоды, а дом номер семнадцать все равно светился, словно новогодняя елка. Фоксу не пришлось даже доставать удостоверение – несколько полицейских вспомнили агента по его субботнему посещению участка и без вопросов пропустили внутрь. Едва переступив порог, Малдер сразу же почувствовал резкий запах горелой пищи, даже несмотря на то, что входные двери были распахнуты настежь, и внутрь проникал холодный ночной воздух, понизивший температуру в доме практически до уличной. Мысль о том, что кто-то мог проникнуть в тихое убежище такой доброй женщины, как Гвен ДиАнжело, с намерением убить ее, пока она присматривала за ребенком, казалась Малдеру ужасающей и неправдоподобной. Тело уже увезли, но оставшаяся кровь, темная и тягучая, скопилась на ковре вперемешку с игрушками, и несколько мгновений агент с удивлением рассматривал разноцветные пластиковые кубики конструктора, разбросанные вокруг – часть из них была покрыта запекшейся кровью, а остальные, словно издеваясь, походили на веселые конфетти. Он нашел Скалли на кухне, наблюдающей за сбором улик. Все еще одетая в свое пальто и резиновые перчатки, она склонилась к полу и что-то показывала Дарнеллу на линолеуме. - Приехал так быстро, как смог, - вместо приветствия сказал Малдер, переводя взгляд со снующих в поисках отпечатков и вещдоков полицейских на сожженную кастрюлю на плите и, наконец, на открытую дверь, ведущую во двор. – Честно говоря, я удивлен, что ты осталась здесь, а не отправилась в морг для проведения вскрытия. Выпрямившись, Дана жестом позвала напарника за собой и направилась в дальний угол гостиной, чтобы никто не смог подслушать их разговор. - Я уже провела поверхностный осмотр – МО соответствует предыдущим нападениям, и не думаю, что после вскрытия я изменю свое мнение. Удар по голове, раны, слово «сестра», вырезанное на груди. У меня снова ощущение, что мы попали в прошлое, Малдер. - И все же это не объясняет твоего присутствия здесь, - настойчиво повторил Фокс. - Я имею на это право, а учитывая отсутствие Тиллмана, я решила остаться и присмотреть за процессом. - Скалли понизила голос, и агенту пришлось практически уткнуться носом в ее волосы, чтобы расслышать последующие слова. – В отсутствие лейтенанта главным является Дарнелл… однако он не очень хорошо справляется с нервами – жестокость, с которой была убита женщина, и количество крови выбили его из колеи. Так что я посчитала, что в данный момент мое место здесь. - Подобное может случиться с лучшими из нас, - произнес Малдер, поражаясь ненавязчивой тактичности и чувствительности напарницы. - Я так ему и сказала. И мы кое-что обнаружили на кухне, а именно, кровавый след. Видит Бог, мне не хочется говорить этого, но он похож на отпечаток подошвы детского кроссовка. След, ведущий на улицу. Чертыхнувшись, Малдер хмуро посмотрел на Дану, прекрасно осознавая смысл ее слов. С кухни донеслась телефонная трель, а затем голос Дарнелла позвал: - Агент Скалли! Лейтенант нашел сына у себя дома. Мальчик здорово напуган, но, в целом, в порядке. - Я поеду, - быстро произнес Фокс, сжав локоть напарницы и всматриваясь в ее лицо. Судя по взгляду голубых глаз и по поджатым губам, Дана отчаянно пыталась решить, что важнее – остаться здесь с практически недееспособным детективом и проконтролировать сбор улик до конца или же отправиться с Малдером и обследовать подозреваемого в лице маленького мальчика. Оценив ее замешательство, Фокс поспешил заверить: - Если мне понадобится твоя помощь, я незамедлительно дам тебе знать. Сможет ли это искупить мою вину за то, что я был таким скрытным ранее? Смерив его ничего не выражающим взглядом, Скалли молча направилась обратно на кухню, и тут же, заметив, что она освободилась, один из полицейских поспешил к ней, чтобы что-то продемонстрировать и задать вопрос. Осмотрев помещение в последний раз, Малдер вернулся к входной двери и вышел в холодную ночь. ************ Получив вызов на Ларами Стрит, 17, Тиллман пришел в ужас. Первым делом он попытался выяснить судьбу сына, но так и не смог добиться внятного ответа – Энтони ДиАнжело, по понятным причинам, пребывал в истерике – вернувшись домой и обнаружив изуродованное тело жены, он забился в угол спальни, откуда и позвонил в полицию, выкрикивая какие-то бессвязные фразы. Он также оповестил близкого друга. Прибыв на место преступления в считанные минуты, Тиллман лишь ненамного опередил ошеломленного молодого человека, примчавшегося на помощь мистеру ДиАнжело. На все вопросы о Бенджи безутешный мужчина только всхлипывал и качал головой. Поэтому Тиллман поступил так, как поступил бы любой отец, окажись он в подобной ситуации – он запаниковал и бросился на поиски, однако сумел сохранить достаточно присутствия духа, чтобы благоразумно передать полномочия Дарнеллу. Быстро обыскав дом и не найдя ребенка, Тиллман велел пораженному детективу продолжать работу на месте преступления до прибытия агента Скалли, после чего в одиночку пешком отправился на поиски. Задняя дверь оказалась открытой, позволяя холодному воздуху свободно заполнять кухню, и, выйдя на улицу и включив фонарь, лейтенант осмотрел небольшой неогороженный дворик от края до края. На первый взгляд он не увидел ничего необычного – качели, сарай, камни и непременная поленница. Перепуганному ребенку негде было бы спрятаться здесь. Возможно ли что мальчика похитили? Тиллман практически сразу отмел эту мысль – каким-то образом он был уверен, что Бенджи просто сбежал от ужасного зрелища. Для своего возраста ребенок был чертовски быстр и ловок – он смог бы удрать от преследователя благодаря резвости, присущей лишь кому-то столь же юному и напуганному. ("На самом деле я думаю, тебе вовсе не обязательно ездить на этом автобусе, я прав? Полагаю, ты вполне обходишься и без него. Почему-то у меня такое чувство, что ты отлично знаешь город…") Каким-то непостижимым образом слова Фокса Малдера всплыли в памяти лейтенанта, в то время как он, быстро преодолев двор, выбежал на дорогу, озираясь в поисках сына. За имевшую место вчерашним утром беседу ему не раз хотелось послать все к черту и отправить не в меру любопытного агента паковать вещи. Сейчас же Тиллмана всерьез беспокоил тот факт, что агент знал и чувствовал такие вещи, касающиеся мальчика, на которые он сам, его родной отец, никогда прежде не обращал внимания. "Я слишком многое пустил на самотек", - пришла к нему мучительная мысль. Балансируя на грани между паникой и острым сожалением, лейтенант продолжал бежать, осматриваясь вокруг. Его сын, его жена, его неспособность оставить прошлое позади… Ладони в кожаных перчатках взмокли, ноги то и дело скользили на обледенелой дороге, а сердце грозило выскочить из груди. Как раз сейчас ему только не хватало получить сердечный приступ у порога соседского дома посреди ночи. Тиллман искренне старался сделать как лучше, но без толку. В конце концов, он так сильно подвел своего сынишку… Холодный воздух обжигал горло и легкие, словно застревая в груди при каждом тяжелом вдохе. Не в силах больше бежать, лейтенант остановился и попытался сориентироваться. Развернувшись назад, выдыхая белые облачка пара, Тиллман постарался вспомнить, сколько кварталов он пробежал и сколько дворов обыскал, а затем прикинул, сколько еще осталось. Осознав, что он уже почти на месте, мужчина задался вопросом, сколько времени занял этот путь у Бенджи? И вот наконец он оказался перед своим стоящим на некотором расстоянии от соседских особняков домом, отчетливо видимым в лунном свете. Одним прыжком преодолев ступени крыльца, Тиллман распахнул входную дверь. Внутри было темно. Лейтенант щелкнул выключателем и бросился на второй этаж, зовя сына по имени. Комната Бенджи оказалась пустой, но полицейский все равно заглянул в чулан и под кровать. Бормоча что-то себе под нос, он обыскивал дом комнату за комнатой, включая свет и продолжая звать мальчика. Сбегая по лестнице вниз, на последней ступеньке Тиллман подвернул ногу и остановился на секунду, проклиная свой возраст и несовершенство человеческого тела. Внизу тоже никого. Осмотрев первый этаж, он в конце концов оказался на кухне, где в раковине все еще стояли немытые стаканы, оставленные Джанин. Заглянув напоследок в рабочий кабинет жены, Тиллман включил уличный фонарь и уже практически в невменяемом состоянии выбежал в слабо освещенный двор. - Бенджи! Его крик эхом отразился от изгороди и разнесся по округе. В спешке лейтенант споткнулся о поленницу и запутался в веревке, оставленной им здесь в прошлом месяце. Скривившись, он согнулся пополам от пронзившей его сильнейшей боли. Тиллман понимал, что здорово ушибся, но не мог позволить себе остановиться, пока не найдет… - Папа… - раздался неподалеку тихий дрожащий голосок, и лейтенант резко повернул голову, пытаясь определить, откуда донесся звук. - Бенджи? - Папочка! - О, Боже, сынок! Полицейский нашел своего перепуганного сына за маленьким сараем - Бенджи сидел, сжавшись в комочек и забившись в какую-то щель так, что увидеть его со стороны было практически невозможно. Набрав полную грудь ледяного воздуха, Тиллман взял замерзшего дрожащего ребенка на руки и, прихрамывая, направился в сторону дома, удерживаясь в сознании лишь благодаря последним каплям адреналина, торопясь добраться до теплого убежища прежде, чем его собственные ноги подведут его. ************ Звонок Малдера стал таким необходимым ей перерывом в тяжелой и гнетущей работе на месте преступления, особенно учитывая, что последние десять минут Скалли уже с трудом понимала, что происходит вокруг нее. Проверив Дарнелла, она убедилась, что он пришел в себя и вполне сносно занимается делом. Улыбнувшись и поблагодарив Дану за помощь, детектив уверил ее, что дальше справится и сам, а один из полицейских предложил подвезти ее. Дом Тиллмана встретил ее слабым освещением. Постучав и позвав хозяина дома, Скалли услышала голос Малдера в ответ и вошла внутрь. Она нашла напарника на кухне вместе с лейтенантом и мальчиком - Бенджи сидел на столешнице, укутанный в куртку, и болтал ногами, его хмурый отец снова нависал над ним, будто бы стараясь защитить, а Фокс как раз ставил на стол стакан воды, от которого только что отказался ребенок. - Как он? Прежде чем кто-то из мужчин смог ответить, Дана аккуратно отодвинула Тиллмана в сторону, намереваясь осмотреть мальчика и оценить его состояние. Вполне ожидаемым явилось бы состояние шока, однако она не обнаружила таких характерных признаков, как повышенное потоотделение или бледность кожного покрова. Разглядывая Скалли огромными влажными глазами, Бенджи покорно терпел ее осторожный, хотя и поспешный осмотр, и в какой-то момент она вдруг поняла, что в первый раз мальчик позволил прикоснуться к себе. - Он был во дворе, - объяснил Малдер. – Залез в такую щель за сараем, что лейтенант уже было подумывал о ломе. Чертовски гибкий мальчуган. Пока Дана занималась мальчиком, тихо расспрашивая его о его самочувствии, она заметила острый взгляд, которым Тиллман периодически одаривал ее напарника, и только сейчас почувствовала напряжение между двумя мужчинами. Зная Малдера, Скалли могла с уверенностью сказать, что, едва переступив порог этого дома, он набросился на ребенка с расспросами относительно того, что произошло в доме ДиАнжело. С другой стороны, немного изучив Брайана Тиллмана, она не сомневалась, что он со всей присущей ему горячностью попытался поставить на место надоедливого агента и оградить сына от расспросов. - Бенджи, с тобой все будет в порядке, - произнесла Дана тихим, спокойным голосом, подняв глаза на малыша. – Еще несколько минут, и папа уложит тебя в твою кровать, а может быть, разрешит сегодня поспать на диване. Очень важно, чтобы ты как следует отдохнул, понимаешь? Мальчик кивнул, и Скалли снова предложила ему стакан воды. Он несколько раз моргнул, потер глаза и послушно принялся пить, отчего Дана почувствовала некоторое удовлетворение. - Вы расспрашивали его? – обратилась она к мужчинам, переводя взгляд с одного на другого. Малдер ответил первым: - Не так подробно, как хотелось бы. - Сейчас не самое удачное время, - прошипел Тиллман в ответ. - Сейчас самое лучшее время, - возбужденно возразил агент, - пока его воспоминания еще свежи. Приняв точку зрения напарника, Скалли повернулась лицом к полицейскому, надеясь убедить его в правильности их решения посредством логики и мягкого тона. - Сейчас действительно самое лучшее время, лейтенант, как бы абсурдно это не звучало. Физически с Бенджи все в полном порядке. С точки зрения его эмоционального состояния, возможность поделиться увиденным поможет ему легче справиться со стрессом. А информация, которую мы получим от него, вполне вероятно окажется бесценной для установления личности преступника. В замешательстве Тиллман устало потер лицо ладонями, очевидно разрываясь между своими обязательствами офицера полиции и заботой о благополучии своего единственного ребенка. В свете полученной этим утром от Дарнелла информации, Дана теперь могла оценить всю силу неуверенности, терзающей лейтенанта, пока он пытался найти выход из сложившейся ситуации. - Все, что нам нужно – это правда… и поверьте, мы не собираемся применять какие-то жестокие методы, чтобы добыть ее, - снова попыталась убедить его Скалли, глянув на напарника, а потом вновь вернув все свое внимание лейтенанту. - Ладно, - согласился он, обращаясь к Дане, словно ожидал, что она в одиночку будет продолжать задавать вопросы. – Только осторожно. Получив разрешение, Скалли отступила к полицейскому, позволяя Малдеру свободно делать свою работу. И снова, поступая так, она руководствовалась своими инстинктами, доверием к напарнику и предположением о том, что раз уж он детально беседовал с Би Джей Морроу всего несколько часов назад, то имеет более верное представление обо всей этой ситуации. Не обращая внимания на опять начавшего возражать Тиллмана, Малдер расположился перед Бенджи так же, как и утром прошлого дня. - Трудный выдался денек, да? – Фокс похлопал мальчика по коленке и получил едва заметный кивок в ответ. – Я задам тебе еще несколько вопросов, и мне нужно, чтобы ты ответил как можно точнее. Так же, как мы делали вчера, хорошо? С трепетом и еще какими-то необъяснимыми эмоциями, Скалли наблюдала за установлением удивительного контакта между Малдером и этим странным маленьким мальчиком – они неотрывно смотрели друг другу в глаза и, казалось, даже дышали в унисон. - Бенджи, - начал Фокс тихим серьезным голосом, - мне очень не хочется этого делать, но я должен первым делом задать тебе этот вопрос… ты каким-либо образом причинил боль миссис ДиАнжело? Глаза ребенка расширились от страха, но он все же нашел в себе силы отрицательно покачать головой. - Очень хорошо. А теперь скажи мне… ты видел, как кто-то другой делал ей больно? Взгляд Бенджи устремился в сторону окна, и Скалли, проследив за этим инстинктивным движением, испытала прилив сочувствия к мальчику, явно опасающемуся того, что тот, кто совершил это ужасное преступление, которому, несомненно, он стал свидетелем, подслушает их разговор и придет за ним. Подобная реакция была ожидаема и вполне объяснима. - Все в порядке, солнышко, - ласковым голосом произнесла Дана, - никто не услышит тебя, кроме нас. Тяжело сглотнув, мальчик кивнул. Малдер подался вперед. - Это был кто-то, кого ты знаешь? Кто-то из местных жителей? Бенджи отрицательно покачал головой. - Ты видел лицо нападавшего? Тот же ответ. - Ладно, нет лица, - гораздо тише проговорил Фокс, - и это не кто-то из горожан. Тогда ответь мне на такой вопрос, Бенджи… ты видел его или это ранее? Может быть, у автобусов около школы? - О, ради Бога! – взревел, было, Тиллман, но, заметив неуверенный кивок сына, мгновенно замолчал. - Оно говорило с тобой? Скалли бросила на напарника предупреждающий взгляд, размышляя над тем, как остановить его, но когда Бенджи еле слышно прошептал «Да» в ответ, ее кожа покрылась мурашками от иррационального ужаса. - Вслух? Используя слова? Или лишь в твоей голове? Эти вопросы лишили мальчика самообладания, и он стал съеживаться, словно песчаный замок под воздействием волн. Бенджи принялся яростно тереть глаза – верный признак скорых слез, но, собрав последние крохи мужества, взглянул на агента и жалобно пожал плечами. - Малдер, думаю, на сегодня достаточно вопросов, - поспешила вставить Дана, двигаясь к мальчику, который уже уткнулся лицом в рукав своей зимней куртки. Протянув руку, она ласково взъерошила его каштановые волосы, и, вновь похлопав Бенджи по коленке в знак благодарности, Малдер подчинился, хотя прекрасно осознавал, что прежде, чем они покинут этот дом, им необходимо решить еще один важный вопрос. Однако слова словами, но то, о чем сейчас собиралась попросить Скалли, запросто разрушит то хрупкое новообретенное доверие Бенджи и его отца. Стараясь не думать о возможных последствиях своих действий, Дана коснулась одной из болтающихся ножек мальчика. - Лейтенант, у Бенджи найдется пара запасных кроссовок, в которых он сможет некоторое время походить? - Думаю, да. А что? Едва заметив большой пластиковый пакет для сбора вещественных доказательств, который Скалли достала из кармана, Тиллман снова вышел из себя. - Бога ради, агент Скалли! Вы слышали слова мальчика – он не имеет к этому никакого отношения, черт побери! - В свете одной из найденных на месте преступления улик, мы обязаны провести наиболее тщательное расследование. Это обычная процедура. Уверена, вы вполне способны понять это и оказать нам всестороннюю помощь. Дана расшнуровала кроссовки и аккуратно сняла их с ног мальчика, почувствовав себя жестоким и отвратительным человеком, когда на свет показались маленькие, скрытые носками поджатые пальчики. Опустив обувь в пакет, она заметила кровь и дыру на брюках Тиллмана. - Простите, лейтенант, вы ранены? - Я… - Вопрос застал полицейского врасплох, и он недоуменно посмотрел на свою больную ногу, одновременно перенеся на нее вес. Гримаса боли, исказившая его лицо, послужила отличным ответом на вопрос Скалли. – Когда я искал Бенджи во дворе, то задел поленницу. - Позвольте мне помочь вам – не забывайте, что я врач. Покраснев от смущения, он все же отказался, повернувшись к своему тихо плачущему сыну. Малдер подошел ближе к напарнице, демонстрируя одну из варежек Бенджи, натянув ее на два своих пальца. - У тебя найдется еще одни пакет, Скалли? - Э… да. – Покопавшись в карманах, она протянула Фоксу требуемую вещь, и он аккуратно упаковал варежку, покрытую темными, похожими на кровь, зловещими пятнами. И снова по спине Даны пробежал холодок. - Погодите минуту, не делайте скоропалительных выводов, - перебил Тиллман, отвлекаясь от сына, который что-то тихо шептал ему. – Наверное, это моя кровь. Должно быть, я выпачкал их, когда нес Бенджи домой… - Мы скоро это выясним, - хмуро ответил Малдер. О чем мальчик спрашивал отца? Ничего не разобрав в прозвучавшем сквозь слезы вопросе, Скалли уловила лишь тихий ответ Тиллмана: - Не беспокойся об этом… мы всегда можем купить еще, малыш. Ведь правда же? Тотчас же она вспомнила ковер, покрытый разноцветными кубиками лего, забрызганными кровью. С тяжелым сердцем Дана поняла, что ребенок лишился любимой игрушки – детали конструктора теперь были признаны вещественными доказательствами – как раз в то время, когда он остро нуждался в знакомых приятных мелочах, дающих ощущение комфорта и стабильности после подобной психологической травмы. Краем уха Скалли услышала, как Малдер советует Тиллману не покидать дом, чтобы обеспечить безопасность своему сыну. Пока не вернется его жена, либо пока не будет пойман преступник, ему придется наблюдать за ходом расследования со стороны и заниматься бумажной работой. Кроме того, как можно скорее им нужно поговорить с миссис Тиллман… Покуда напарник давал указания лейтенанту, Дана вновь сосредоточилась на мальчике, все еще сидящем на столешнице. Ее всегда поражала гибкость детской психики и стойкость духа перед лицом опасности и жестокости окружающего мира. Однако ничто не могло подготовить ее к тому, что она увидела, сконцентрировавшись на напряженном лице Бенджи. Огорченном, храбром, серьезном, терпеливом… … покрытый потом маленький лобик, мягкие-мягкие волосы, спутанные и влажные, обрамляют пылающие щеки. Голубые глаза, почти прозрачные от жара, глядят на Скалли с внезапным укором ("Мамочка сказала – больше никаких тестов"). Слабый протест, рожденный болью и замешательством, грозил вновь поглотить ее… ее разрывающееся на клочки сердце, когда Скалли заметила страх, опять возрождающийся в детских глазах. Дана просто хотела оградить ее от боли и будущих несчастий, безуспешно пытаясь сохранить эту юную жизнь. Твой голос должен быть спокойным и уверенным, Дана… чтобы она не почувствовала твоего волнения. Мой - можешь ты хотя бы просто произнести это слово и не разрыдаться при этом? - ребенок… ("Мы просто хотим, чтобы ты поправилась. Вот для чего нужны тесты") Моя малышка. О, Боже… Почувствовав, как кто-то сжал ее локоть, Скалли от неожиданности вздрогнула, возвращаясь в реальность. Брайан Тиллман что-то тихо шептал сыну в желтоватом кухонном свете, а Малдер стоял рядом с ней и вопросительно смотрел на нее своими бездонными глазами, пытаясь найти причину ее странной реакции на его прикосновение. - Ты в порядке? - Конечно. Дана глянула на пластиковые пакеты, которые сжимала в руке, и заметила, что смяла края. Фокс продолжал смотреть на нее, не убежденный до конца в правдивости ее ответа, и Скалли усилием воли постаралась остановить предательский румянец, проявляющийся на ее щеках. - Со мной все в порядке, Малдер. Давай завезем это Дарнеллу по пути назад, - по-деловому сказала она, но ее слова прозвучали излишне резко. – Мы закончили здесь? Лишь задав вопрос, Дана поняла, что неосознанно дала напарнику четкое представление о том, в каком состоянии она пребывала в течение последних тридцати секунд. Еще раз подойдя к Тиллману, Малдер попрощался с ним. И снова Малдер. Всегда заботящийся о ней, в данный момент старающийся скрыть ее неожиданное погружение в собственную боль на глазах у посторонних. Защищающий ее. Должно быть, он понял, каким-то образом почувствовал, что только что произошло… Неудивительно, что она так любит этого мужчину. ************ Эдмонд, штат Небраска 5 ноября 2000 года 20:32 Резкие порывы злого ветра то и дело обрушивались на стены дома. Поднимаясь по лестнице, она слышала, как грохочут оконные стекла в рамах, а балки скрипят, как старые кости подобных ей развалин. Методично она проверила все чуланы, замки и занавесила каждое окно, отгораживаясь от сгущающейся темноты. Прошла от спальни к ванной, а оттуда к лазу на чердак, пока стенания и вой ветра не стали невыносимыми. Лестничная площадка по пути вниз снова пугала ее, и она постаралась проскочить ее так быстро, как только больные суставы ей позволили. Слишком много неприятных воспоминаний скопилось на столь небольшой площади, заставляя ее воображать ужасы прошлого и вскрывшиеся позже грехи, словно давным-давно погребенные кости тех двух агентов ФБР. На первом этаже дома работало старое радио ее покойного мужа, но лишь изредка голоса пробивались сквозь шум помех. Переговоры полицейских. Только ради этого она слушала приемник, только ради этого вообще держала его включенным. Ее личная система мгновенного оповещения, помогающая окончательно не потерять рассудок, позволяющая узнавать о происходящем в округе прежде, чем это случится с ней самой. О чем-то наподобие сегодняшнего убийства. Выглянув в окно на задворки дома, она открыла заднюю дверь и позвала Чифа – своего пса, который вмиг оказался рядом и принялся, повизгивая, толкать ее своей большущей темной мордой. На ночь она всегда запускала собаку внутрь, и сейчас, как обычно, лохматый от сильного ветра Чиф быстро юркнул в дом и сел, ожидая, пока хозяйка запрет дверь на множество замков. Пес крутился под ногами, не отходя ни на шаг, пока она обходила первый этаж комната за комнатой, запирая и занавешивая окна. Проверив свечи, спички и фонарь, лежащие на своем месте на журнальном столике, она с минуту прислушивалась к доносящимся звукам, а затем, удовлетворенная, взяла чашку горячего кофе и опустилась, наконец, на старую софу так, чтобы одновременно видеть и телевизор, и запертую парадную дверь. Устроившись поудобнее в полутемной комнате, она приглушила звук и закуталась в теплый плед. Бросив взгляд на спящую у ее ног собаку, она коснулась пальцами рукоятки старого револьвера. Вряд ли ей удастся заснуть после того, как она узнала об убийстве Гвен ДиАнжело, прослушивая полицейскую частоту. Даже не владея подробностями, она знала, что это преступление было неотъемлемой частью того, что случилось с Виолой… и с другими шесть лет назад. По какой же еще причине в подслушанных переговорах могли упоминаться имена Малдера и Скалли? И Боже, Боже Милостивый, стенала она, это жуткое завывание ветра за стенами дома лишь еще больше пугает ее. Хотя у нее было много соседей, но все они находились слишком далеко, чтобы оказать помощь, случись что-нибудь страшное и неожиданное. Эта ночь обещала быть очень и очень долгой.