my king

      — Я хочу быть связанным, — произносит Чонгук как-то одним из поздних вечеров, когда он вместе с Чимином лежит в кровати, укрывшись одеялом и готовясь уже отправиться в царство Морфея. — Я хочу, чтобы ты связал мне руки во время нашей следующей интимной близости.       Заявление даётся Чонгуку, куда легче, чем он представлял. Ещё год назад он навряд ли решился бы осведомить своего супруга о желании такого характера.       — Куда же делась твоя доминирующая сущность? — устало смеётся Пак, сегодня был уж слишком выматывающий день, ему пришлось объехать практически всю столицу, чтобы проверить выполнение условий всех заключенных соглашений с кузнецами и торговцами лавок. — Решил наконец-то полностью поддаться мне? — для Чимина такое заявление от Чона действительно забавное. Его омега с самого начала их знакомства заявил, что в нём живёт самый настоящий альфа, а теперь озвучивает желание быть связанным. Видимо, Чонгук и вправду одомашнивается, совсем скоро забудет о тренировочном зале, мечах, шпагах, и начнёт заниматься шитьём и вязанием. Семейная жизнь, пусть и пока что без детей, никого не щадит.       — С чего ты решил, что я поддаюсь тебе? — Чонгук слегка приподнимается, смотрит на альфу недовольным взглядом, изгибая бровь. Чимин задел безграничное самолюбие омеги. Он не собирается никому поддаваться. И подходит ли в интимной близости слово «поддаться»? — Я всего лишь хочу разнообразия.       — Хорошо, я устрою тебе разнообразие, — соглашается Пак, а затем оставляет лёгкий, нежный поцелуй на щеке омеги. — Однако сейчас было бы неплохо поспать: я очень сильно устал за сегодня.       — Спокойной ночи, — выдыхает Чонгук.       — Спокойной ночи, — Чимин пододвигается ближе к своему супругу и заключает его в крепкие объятия. Чонгук сразу расслабляется под действием ласки.

***

      — Веревки… — произносит Чонгук, когда он вместе с Чимином заходят в их спальню после сытного ужина. В голосе омеги слышатся не скрываемые нотки радости. Он с нетерпением ждал этого дня. На самом деле пришлось подождать от силы парочку дней, в связи с тем, что Чимин был занят важными государственными делами. Однако Чонгук всегда был нетерпеливым, ему хотелось получать всё и сразу.        Несколько на вид довольно прочных веревок лежат на их огромной супружеской кровати, застланной роскошным шёлковым покрывалом кремового цвета. Альфа не наврал, он действительно исполнит очередное похотливое желание своего омеги. Чонгук в принципе никогда и не сомневался в весомости слова Чимина. Пак всё-таки являлся королём с железной репутацией.       — Видимо, сегодня мы займемся очень интересным делом, — Чон поворачивает голову к Чимину, смотрит на него довольно, слегка нахально улыбается, совершенно не скрывая своего удовлетворения. Внутри омеги всё торжествует и в то же время жаждет быть связанным, покоренным, подчинённым. Да, он говорил, что не поддастся Чимину, однако быть покоренным — это совсем другое дело.       — Я же говорил, что устрою тебе разнообразие, — говорит Пак, крепко прижимая Чона к себе, кладя руки на талию омеги. — Мне и самому интересно, как ты будешь смотреться будучи связанным, — выдыхает Чимин на ухо. Чонгук ощущает весь жар дыхания альфы и невольно вздрагивает, когда чувствует легкий укус за мочку. — Мне тебе помочь раздеться?       — Было бы неплохо, если бы мой король помог бы мне с этой непростой задачей, — Чонгук довольно улыбается, закусывает нижнюю губу, смотрит прямо в глаза альфы, утопая в них. Чон знает, что Пак считает его самым настоящим демоном искусителем. Младший гордится своим званием, совершенно не желая сдавать позиции. Им ещё нужно слишком много попробовать в интимной жизни.       Чимин же не медлит, он губы чужие накрывает своими, втягивает в поцелуй спешный, страстный, а ладонями скользит по белоснежной блузке шёлковой, пальцами бант на шее находит и слегка дергает за ленту. У Чонгука губы мягкие, пусть и искусанные от поцелуев долгих, бесконечных. Чимину кажется, что целовать своего омегу он готов вечно, даже если и уста болят.       Пак ловко орудует пальцами, ленту из блузки выправляет, полы раздвигает и ладонями выпирающих рёбер омеги касается. У Чонгука кожа горячая, и дышит он судорожно, надрывно. Чимина это заводит не на шутку, в самом нём разжигая пламень похоти.       Пак сосков омеги кончиками пальцев касается, реакция Чона не заставляет себя ждать, тот шумно выдыхает в губы, плотнее к альфе прижимаясь. Запах Чонгука становится сильнее, полностью заполоняя помещение. Чимину это нравится, он готов раствориться в этом легком запахе клубники.       Альфа от губ омеги отстраняется, только чтобы к напряженному соску прильнуть, он касается его кончиком языка, а затем слегка дует, ощущает, как по телу Чонгука мурашки проходят. Чон сам по себе слишком чувствительный, но его соски — это нечто. Стоит Чимину хоть немного их задеть, как в его омеге сразу же просыпается в полной мере похотливая сущность, готовая, кажется, на все эксперименты.       Чимин губами кончик соска слегка зажимает, а затем и вовсе его засасывает, начиная языком юрко теребить горошину. Руками Пак скользит к ягодицам Чона, крепко сжимая в ладонях половинки. Чимину нравится доставлять Чонгуку удовольствие, он ловит от этого истинное наслаждение.       — Как хорошо… — Чонгук шёпотом выдыхает, длинные пальцы в волосы альфы запускает и слегка сжимает их. Рот Чимина прекрасен, его язык чудесен. Самая настоящая сказка. Знал бы кто-нибудь на переговорах государственной важности, как умело король Пак владеет своим ртом. Однако Чонгук рад, что именно рот государственной важности всегда находится только в его распоряжении.       Чон ощущает, как в мгновение становится полностью мокрым, готовым принять в себя член альфы. Омега ладонью скользит по бедру Чимина и накрывает ей чужой пах, слегка надавливая. Пак тоже возбужден. Чонгуку это нравится, он сжимает чужой член в ладони через ткань брюк и начинает осторожно двигать.       — Надо бы уже связать твои ручки, малыш, — выдыхает Пак, от сосков отстраняясь. Ему нравится, как Чонгук сжимает его член в ладони, однако сегодня омега должен быть лишён какой-либо возможности движения.       — Надо бы… надо бы, — Чонгук похотливо улыбается, самостоятельно избавляясь от блузки. Омега начинает расстёгивать брюки, ловко продевая пуговицу через петлю. Нижняя часть одежды также быстро спадает с тела. — Мой король, Вы почему-то отстаёте от меня в раздевании.       Чимин хищным взглядом омегу пожирает, совершенно не стыдясь этого. Он знает, что Чонгуку это нравится. Чон любит быть в центре внимания, любит, когда на него направлены взгляды. Альфа быстро снимает с себя одежду, оставаясь полностью голым.       — Теперь мы на равных, Гуки, — отвечает Пак, оглядывая омегу с головы до ног, в очередной раз восхищаясь красотой тела своего супруга. Чонгук, действительно, словно чудо света, потому что быть таким красивым это что-то запредельное. — Хотя нет, садись на кровать.       Чонгук губы свои облизывает, тут же садится на кровать. Внутри него вся его сущность трепещет, наконец-то он ощутит то самое чувство полного подчинения. Они достигли с Чимином пика доверия, поэтому омега готов переступить через себя и отдаться новым ощущениям.       — Свяжи мне запястья, — Чон руки послушно вперед вытягивает.       Чимин веревку с кровати берет, проверяет её на прочность. Чонгук никак не сможет выбраться из пут самостоятельно.       — Ты же в курсе, что если я тебя свяжу, то ты уже не сможешь никак двигаться? — спрашивает напоследок Пак, давая Чонгуку ещё шанс отказаться от затеи. Альфа знает то, что его омега очень сильно любит трогать его во время интимной близости, поэтому сейчас Чон лишится одного из своих главных наслаждений.       — Так и было задумано, мой король.       Чонгук — дьявол во плоти. Чимин в очередной раз в этом убеждается. И пусть сейчас Чон хочет быть подчинённым, но именно альфа находится в похотливом плену младшего, совершенно не желая выбираться. Да и смысл? Чимина всё абсолютно устраивает.       Пак садится на кровать рядом с Чоном, веревку начинает аккуратно обматывать вокруг запястий, смотря за реакцией омеги. Тот же смотрит на это завороженно, словно мечтал об этом на протяжении всей своей жизни. Чимин крепкий узел завязывает, полностью лишая движений руки омеги.       — А теперь отымей меня как последнюю дрянь, — выдыхает Чонгук. Чимин ощущает, как его взглядом похотливым прожигают. Эта фраза заставляет член альфы приятно дёрнуться. Пак и не знал, что Чон может так грязно говорить, но ему это нравится. — Я хочу ощутить в себе твой член, чтобы он заполнил меня полностью.       Чимину больше слов и не нужно, он слегка толкает Чонгука, заставляя упасть спиной на мягкую перину кровати. Альфа тут же закидывает ноги омеги себе на плечи, и без какой-либо подготовки входит в него.       В Чонгуке узко, в Чонгуке слишком мокро, и так приятно. Пак голову слегка откидывает назад, ощущая, как восхитительно обхватывает его член чужое нутро.       Чонгук несдержанно стонет. Чимин никогда не слышал таких стонов от Чона, они наполнены до краёв удовольствием.       — Сильнее, пожалуйста, оттрахай меня так, как никогда этого не делал, — судорожно выдыхает Чонгук, пальцы рук между собой переплетая.       Чимина просить и не нужно, он начинает толкаться в омежье тело рвано, быстро, полностью выходя, а затем вгоняя член чуть ли не по самые яйца. Чонгуку же это нравится. Чонгук, кажется, тот ещё мазохист по природе.       Чон ощущает самое настоящее, непередаваемое наслаждение от того, что находится полностью под контролем альфы. Он не может двигаться, но он полностью доверяет Чимину. Пак же как всегда великолепен. Каждый толчок разносится по телу омеги приятной негой, потому что член чётко попадает по простате.       — Придуши меня, — со стоном срывается из губ Чонгука. Ему хочется испытать больше подчинения, он хочет раствориться в нём.       Пак чужие ноги с плеч убирает, разводит их. Чимин ладонью скользит по животу омеги, поднимается к соскам, очерчивает кончиками пальцев набухшие соски, а затем останавливается на шее, слегка сжимает её, чтобы не переборщить.       — Сильнее! — вскрикивает Чонгук. Ему мало. Ему хочется практически задыхаться. Ему хочется отключиться от реальности, чтобы только лишь ощущать член альфы и его ладонь на своей шее. Чонгук полностью утонул в своей похоти.       Пак крепче сжимает шею Чона, продолжает толкаться в его тело. Чонгук начинает ещё сильнее течь. Альфа никогда не видел, чтобы его омега так сильно изливался смазкой. Чону положение подчинения несказанно нравится. Чимин никогда об этом даже и не задумывался, он всегда считал, что его омега с характером альфы. Оказывается, что в Чонгуке всё это время жила сущность, жаждущая, чтобы её приручили.       Чон ощущает, как на глазах у него проступают слезы истинного наслаждения. Ему запредельно хорошо. Он даже и не думал, что возможно испытать настолько сильное удовольствие.       Чимин начинает толкаться ещё быстрее, ощущая близкую разрядку. Чонгук тоже уже скоро ощутит на себе сладкую истому: запах клубники стал слишком резким, опьяняющим.       Пак ещё крепче сжимает шею Чона, глубоко толкаясь. Альфа чувствует, как по всему телу проходит оргазменная волна. Чонгук тоже кончает, с громким стоном, кажется, срывая связки. Чимин хватку свою на шее ослабляет и просто зачаровывается красотой своего омеги. Сейчас Чон хоть был и заплаканным, но выглядел удовлетворенным.       Чонгук чувствует, как внутри него увеличивается узел. Губы омеги расплываются в усталой улыбке, он снова получил то, что так сильно желал. Когда-нибудь Чимин научится ему отказывать, но пока что Пак шумно дышит, смотря на Чона слишком влюблённым взглядом.       И только сейчас Чонгук чувствует, как руки начинают болеть, потому что веревки уж слишком сильно впились в нежную кожу. Однако это не так уж сильно огорчает омегу, потому что он испытал, наверное, самый сильный оргазм в своей жизни и открыл новую сторону своей сущности.       Теперь Чонгук готов к новым экспериментам.